Текст книги "Сайонара, Гангстеры"
Автор книги: Гэнъитиро Такахаси
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Мы никогда не бросались лозунгами и не подводили под свои действия теоретических платформ. Подобные попытки всегда пробуждают тревожное ощущение, так же как и поползновения основывать действия, отталкиваясь от абстрактных идей.
Мы всегда пытались исходить из здравого смысла, из той самой универсальной мудрости, что постепенно предается забвению.
17– Когда после очередного дела мы собираемся вечером за общим столом, нам становится не по себе. Нас пугает то, что день за днем мы все дальше отдаляемся от мира.
И, кажется, в конечном счете достигнем прямо противоположного нашим целям.
Но в такие минуты, когда сердце и ум борются с тобой и остается одно желание – бежать, мы собираемся и начинаем думать вместе, мы говорим страху «нет».
Закрывая руками глаза, ты не можешь воспользоваться автоматом. И не можешь быть гангстером.
18«Толстый Гангстер» закончил свою речь.
От его леденца осталась только палочка.
«Толстый Гангстер» аккуратно сунул ее в нагрудный карман и достал оттуда очередной «чупа-чупс».
– Оратор из меня неважный, – заметил «Толстый Гангстер».
Я ведь совсем другое хотел сказать, – продолжал он, – но почему-то не вышло. С годами в нашей работе начинаешь терять мастерство в такого рода делах.
19Я обратился к «Красивому Гангстеру».
– Что ж, теперь ваша очередь.
«Красивый Гангстер» поднялся.
«Красивый Гангстер» посмотрел в глаза Книги Песен.
– Опомнись, – сказал он.
20– Вернись.
– Нет.
– Вернись.
– Нет. Я не гангстер.
– Ты гангстер.
– Нет, я не гангстер!
Книга Песен спрятала лицо в ладонях.
– Слушай, малышка, ты же самый настоящий гангстер.
– Нет! Нет! Нет! Я устала быть гангстером!
«Красивый Гангстер» нацелил пистолет ей в грудь.
– Я УСТАЛА от этого!
– Не надо! – закричал я. – Не стреляйте!
«Толстый Гангстер» с нечеловеческой силой вцепился в меня, я как будто попал в тиски.
Пистолет «Красивого Гангстера» изрыгнул пламя.
И я увидел, как на белой блузке Книги Песен расплывается алое пятно.
Не отрывая рук от лица, Книга Песен мягко упала на пол.
21Мы с гангстерами склонились над телом Книги Песен.
Лицо ее потемнело, губы чуть приоткрылись.
– Смотри, – шепнул сзади «Толстый Гангстер», продолжая сжимать меня в тисках.
22Я оставался в прежней позе.
«Генрих IV» потерся носом о неподвижное тело Книги Песен.
– Мяу, мяу, – жалобно вопил «Генрих IV».
23Веки Книги Песен затрепетали.
Постепенно ее лицо приняло прежний цвет.
«Толстый Гангстер» заговорил первым.
– Гангстеры не умирают, – сказал он.
– Не важно, сколько бы раз нас ни заваливали, мы всегда возвращаемся к жизни, – говорил он. – Нас можно убивать, убивать и еще раз убивать – и все равно мы всякий раз возвращаемся. Пока наши лица остаются нетронутыми, мы гангстеры навсегда, во веки веков.
24Глаза Книги Песен приоткрылись.
Казалось, она не может понять, где находится.
Книга Песен обвела стеклянным взглядом сгрудившихся над ней гангстеров, а затем и меня.
«Толстый Гангстер» отпустил меня.
Я упал на колени перед распростертой на полу возлюбленной и откинул прядь волос с ее лица.
– Прости. Мне так жаль.
Слезы заструились из остекленевших глаз Книги Песен.
25– Книга Песен… пожалуйста, – выдавил я. – Скажи, что значит «Сайонара, Гангстеры»?
В затылок мне тут же с силой ткнулась рукоять пистолета.
И все вокруг провалилось во тьму.
II
Прекрасно, просто как никогда прекрасно
1Мы с «Генрихом IV» сидели перед телевизором.
2– Все кончено, гангстеры.
Вы окружены.
Сопротивление бессмысленно. Немедленно выходите.
Все оказавшие сопротивление будут расстреляны на месте.
Звук сирены полицейского броневика растекался по фасаду здания, где укрылись гангстеры, и медленно исчезал под куполом неба.
3Здание было окутано белесым, рыжевато-коричневым и черным дымом.
«Толстый Гангстер» появился на входе, волоча под мышкой двух полицейских в полуобморочном состоянии. Тело его было усеяно алыми отверстиями. Левая, свободная рука бессильно раскачивалась, как будто выбитая из плеча.
«Толстый Гангстер» продолжал двигаться вперед, делая шаг за шагом. Он потерял много крови и теперь еле волок ноги.
Полисмены навели карабины, целясь ему в голову.
– Теперь поднимите руки!
– Руки, говорите? – устало отозвался «Толстый Гангстер». – Какую? Одна не двигается вовсе, другой я держу двоих ваших парней.
Казалось, он засыпал на ходу.
– Последнее предупреждение! Руки вверх или открываем огонь!
– Ну начинайте, раз решили.
Пули ударили в бок и правое плечо.
Лицо «Толстого Гангстера» скривилось от боли. Он выронил леденец, который не переставал сосать даже сейчас, а вместе с ним и пару полицейских. Уже падая, полисмены увидели перед собой леденец на палочке и потянулись за ним.
– Руки прочь, это мое!
«Толстый Гангстер» заметил выпавший леденец за миг до того, как полисмены успели его прибрать к рукам. В этот момент новый залп из карабинов ударил в его тучное тело.
«Толстый Гангстер» поднял голову. Лицо его превратилось в кровавое месиво.
«Толстый Гангстер» стоял, задумчиво раскачиваясь и продолжая сжимать в руке подобранный леденец. Он терялся в догадках, куда его вставить, поскольку рта у него больше не было.
«Толстый Гангстер» обтер «чупа-чупс» обшлагом рукава – ах, сласти он любил превыше всего на свете! – и сунул в нагрудный карман. И с жутким, леденящим душу стоном стал ковылять навстречу мерзким полицейским выкормышам, только что лишившим его основного органа наслаждения.
– Цельте ему в зубы! Стреляйте в рот – и с ним покончено!
Готовьсь! ЦЕЛЬ! ПЛИ!
4Кто-то выскочил из парадного входа в здание вместе с облаком черного дыма, слепо, без разбору, на бегу стреляя по сторонам из автомата.
Это был «Молчаливый Гангстер».
– Социальная фобия!
Плоскостопие!
Юбкозадиратель!
Ветрогон!
«Молчаливый Гангстер» замолк, не прекращая стрельбы. Но не успел он пробежать и десяти ярдов, как оба его колена были прострелены, и он пал ниц.
– Некоторые любят погорячее! Врежьте ему как следует!
– Добейте его!
«Молчаливый Гангстер» еще шевелился, пытаясь открыть ответный огонь, когда свинцовый дождь из полицейских карабинов со всех сторон обрушился на него с такой силой, что тело завертелось волчком. Он выкатился на дорогу, дергаясь, словно исполнял брейк в нижней позиции.
«Молчаливый Гангстер» уже едва дышал.
Какой-то полисмен всунул ему в рот ствол карабина.
– Хочешь еще что-то сказать напоследок? – спросил полицейский.
– Надеюсь, завтра будет недурная погодка! – сказал «Молчаливый Гангстер» и, скалясь, прикусил ствол.
Миг спустя лицо «Молчаливого Гангстера» навсегда было стерто с лица земли.
5«Мелкий Гангстер» растерял весь свой боевой дух.
Затравленный, блокированный со всех сторон, он укрылся в узком промежутке между бронированным полицейским фургоном и стеной здания. Он лежал там и плакал навзрыд.
– Помогите, помогите, помогите! – всхлипывал он.
– Думаю, помощь тебе уже не потребуется, малыш.
Трое полицейских перевернули «Мелкого Гангстера» на спину, прижимая к земле, в то время как четвертый коп прицелился кувалдой в голову.
– Помогите! Помогите! Убийцы!
– Это кто из нас убийца, засранец?!
– Черт, похоже, просто не повезло…
И «Мелкий Гангстер» со вздохом закрыл глаза.
Молот упал.
6Телевизионщики переключились на другую сцену. Репортаж пошел с площадки перед банком.
Перед бронированным автомобилем стоял полицейский. Он перекусывал.
Рядом с ним крутился репортер с микрофоном.
– Как вы оцениваете сегодняшнюю операцию?
– Думаю, все в порядке, прошло вполне удачно.
– Было круто, должно быть? Ваша жизнь на линии огня и все такое?
– Что ж, ведь это моя работа.
– Что вы думаете о гангстерах?
– Никогда не задумывался об этом.
– Что у вас на обед, в коробке? Бутерброды?
– Жареные креветки, гамбургер и селедочное масло, отварной горох, ролл из яичницы, шпинат с соево-мясной подливой, семь сортов маринованных овощей и на десерт – два мандарина.
– Вкусно, должно быть?
– Да.
– Что ж, не хотите ли передать привет семье, дальним родственникам в провинции, которые сейчас, быть может, смотрят нас по телевизору?
– Конечно. Здорово, папа! Привет, мама! Это я. Все в порядке, я все время на работе. Приеду в августе на Праздник Мертвых. Малыш, будет забавно, так ведь?
– Помашите им, – подсказал репортер.
Полисмен помахал рукой с палочками для еды.
Репортер устремил микрофон к следующему полицейскому в очереди, также поедавшему свой обед. Тот отвернулся, пряча слезы.
– Погиб кто-то из ваших друзей? Вы потеряли близкого человека?
Полисмен швырнул коробку с едой в объектив камеры.
– Проклятье, ненавижу жареные креветки!
Далее пошла прямая трансляция из телестудии.
– Что же является ядром событий, вернемся к нашему вопросу, – говорил обозреватель.
– Не представляю, – откликнулся эксперт по гангстерским вопросам.
– Напоминаю, речь шла о пяти гангстерах.
– Да-да, я уже упоминал об этом.
– Более того, один из них – женщина.
– Да-да, я об этом уже высказывался.
Плутовская улыбка мелькнула в уголках рта обозревателя.
– А что скажете насчет уязвимого места гангстеров – их лиц? Ведь именно благодаря нашему каналу этот факт стал общеизвестен, не так ли?
– И что с того? Никакая теория не совершенна! Где твои манеры, подонок!
Схватив лом, который до поры до времени прятал под креслом, эксперт по гангстерам вскочил:
– Никто не смеет порочить мои исследования и остаться безнаказанным!
Вскочив следом, обозреватель выхватил из кармана пару кастетов, вдевая на ходу пальцы в кольца, и сделал несколько пробных ударов по воздуху перед собой.
– Давайте посмотрим, сможет ли меня свалить старый гриб-академик?
Эксперт по гангстерским вопросам испустил воинственный вопль и боднул воздух ломом.
– Эге-гей! Ах ты задница!
Ловко уклонившись от свистнувшего мимо лома и мастерски вихляя телом, отступая назад от рычащего от злобы эксперта, обозреватель сделал едва уловимое движение – и роковой удар кастетом в правый висок настиг противника в самый непредсказуемый момент поединка.
После освидетельствования смерти эксперта по гангстерам обозреватель дал на экран победную заставку: два поднятых пальца – «Виктория!».
– Наше реалити-шоу продолжается, друзья! Реальность побеждает теорию! Какой нокаут!
Затем камеры переключились на осажденное здание банка.
7По крыше бежали двое: мужчина и женщина, держась за руки.
Это была Книга Песен, и с ней «Красивый Гангстер». Книга Песен волокла его за собой. На ней было черное шелковое платье, больше напоминавшее комбинацию, волосы спутаны, лицо густо и ярко накрашено. Словом, она выглядела как типичная любовница гангстера.
«Красивый Гангстер» споткнулся.
Голова его была замотана бинтами.
Книга Песен помогла гангстеру встать, и они побежали дальше.
Добравшись до высокого водонапорного бака на крыше, Книга Песен и «Красивый Гангстер» стали взбираться вверх по хлипким скобам лестницы на смотровую вышку.
8На площадке свирепствовал ветер, развевая платье и волосы Книги Песен.
Книга Песен придерживала улетающий подол своей «ночнушки».
Три вертолета с телекамерами кружили над головами Книги Песен и «Красивого Гангстера».
Достав из сумочки косметичку, Книга Песен подкрасила губы.
«Красивый Гангстер» бездвижно распростерся на площадке, вперясь в нее отсутствующим взором.
– Все готово! – прокричала Книга Песен и опустила руку на плечо «Красивого Гангстера».
Поднятый с ее помощью и взятый под локоть, он был отведен на край смотровой площадки.
Расстегнув ему рубашку и обнажив грудь, Книга Песен взяла нож.
– Где они? – спросил «Красивый Гангстер».
– Уже близко.
Книга Песен повернула его лицом к сгрудившимся внизу полицейским броневикам.
– Вот они. Теперь ты готов.
– Давай!
С разведенными в стороны руками Книга Песен отступила на другой край платформы.
«Красивый Гангстер» вонзил нож в грудь слева и взрезал ее направо, после чего рванул вниз, распотрошив себя. Из груди в просто невероятном количестве хлынула кровь.
Содрогаясь, «Красивый Гангстер» сунул руку в зияющую рану. Он видел, что нож не настолько хорошо заточен, как хотелось бы. К тому же впопыхах после погони он не мог произвести достаточно точное и аккуратное вскрытие.
– Милосердия, – произнес «Красивый Гангстер», кромсая себя вдоль и поперек, справа налево и по диагонали, снова и снова. В скором времени его ждала смерть от потери крови.
Снова воткнув нож в грудь, «Красивый Гангстер» пытался вырезать то, что там искал.
Уже теряя сознание, «Красивый Гангстер» схватился за живот и воздел что-то над головой.
– Это же мое сердце, верно? – спросил он у Книги Песен.
– Да, – коротко ответила Книга Песен.
«Красивый Гангстер» бросил кусок вырезанной плоти смотревшим на него снизу вверх полицейским.
– Подавитесь!
«Красивый Гангстер» налег на перила смотровой площадки, свесившись вниз. Он уже едва держался на ногах.
– Погодите! Там, кажется, еще что-то бьется в груди!
– Это же твои легкие! Ты что, в школе не проходил?
– Как, разве этому учат в школе? Забыл, наверное. Слушай, кажется, вырубаюсь.
Бескровные черты «Красивого Гангстера» внезапно исказились. Выронив нож на площадку, он оттолкнулся от поручня.
– Вот паршиво – хуже не бывает.
«Красивый Гангстер» бросился вниз, головой вперед устремившись к земле.
Нагнувшись и подобрав нож, лежавший в липкой луже крови «Красивого Гангстера», Книга Песен сбросила с плеч бретельки платья, которое легко, точно облачко, упало к ее ногам.
Груди ее поднялись, встречая холодный ветер.
Книга Песен вонзила клинок под левую грудь и, как только он там оказался, развернулась к снимающей ее камере, кривясь от боли.
9– Правда паршиво.
10– Вот уж паршиво так паршиво.
11Я выключил телевизор.
– Достаточно, не правда ли? – обратился я к «Генриху IV».
– Мяу, – проскулил «Генрих IV» из корзинки. – Мяу.
– Значит, получается, и гангстеры смертны.
– Мяу.
– И Книга Песен тоже.
– Мяу.
– Интересно, как они теперь поступят с телами гангстеров.
– Мяу.
– Думаешь, устроят им похороны и прочее?
– Мяу.
– Как думаешь, Ратуша и гангстерам высылает повестки о смерти?
– Мяу.
Я встал. Мы с «Генрихом IV» не съели ни крошки с тех самых пор, как сели смотреть телевизор.
– Хочешь поесть? – спросил я.
– Консервированный тунец? Жареная макрель? – предлагал я. – Как насчет «милк энд водка»?
«Генрих IV» зарылся мордой в старое полотенце на дне корзины.
– Что-то нет никакого аппетита, – сказал он. – Я бы почитал Томаса Манна. Ты можешь купить мне сборник его рассказов?
– Естественно.
Так я отправился на поиски Томаса Манна.
12Ни в одном из книжных магазинов не оказалось рассказов Томаса Манна. Во-первых, писателя Томаса Манна никогда не существовало. Никаких сомнений, это окончательно добьет «Генриха IV». Книга Песен была ему матерью, сестрой, любимой и другом, и теперь, после ее смерти, у «Генриха IV» окончательно съедет крыша.
13Я уже несколько раз заказывал виски в баре. Я вырубался прямо за стойкой.
– Скажи, ты-то хоть слышал о Томасе Манне? – спросил я у бармена.
– Не уверен.
– Это несуществующий писатель. Этот кот немного свихнулся от горя после смерти хозяйки и теперь хочет почитать рассказы Томаса Манна, которого в природе не существовало.
– Понятно. Романтически настроенный кот.
– Потому что он любит читать?
– Нет, я не о том. Моя старая кошка тоже любит почитать газету. Причем каждое утро успевает перелистать свежий выпуск до меня. Все, сверху донизу, от передовиц до биржевых сводок. А потом вскакивает на кровать, ложится в изголовье и пересказывает мне новости.
«Эй, хозяин, политическая ситуация на Среднем Востоке нестабильна. Не пора ли закупить партию шотландского виски, пока не перекрыли Суэцкий канал», – говорит она. Или: «Процентные ставки опустятся на пять десятых процента, и в скором времени, пожалуй, упадут еще на пять десятых процента, так что самое время покупать ваши государственные облигации».
Но моя кошка никогда не читала художественной литературы. Давно известно, что всякий, кто увлекается беллетристикой, постепенно утрачивает связь с реальностью и не способен на здравые суждения.
– Но я должен принести ему этот сборник рассказов Томаса Манна, должен во что бы то ни стало! Без него хоть домой не являйся – «Генрих IV» ждет.
– Похоже, попали в затруднительное положение, приятель?
– Что же мне делать? Как думаете: может, просто сказать ему, что нет такого писателя?
– А что скажете насчет этого? Видите, у меня крылья.
Отвернувшись, бармен стал расстегивать молнию на спине.
– Остановитесь! Я не хочу этого видеть!
– Даже одним глазком не взглянете? Ну, дело ваше.
Бармен уже расстегнул молнию на треть. Теперь он стал застегиваться, но это оказалось непросто, потому что в замок попало перышко.
– Я дико извиняюсь, не поможете?
В итоге мне удалось с этим справиться, уложив крылья и закрыв молнию до конца.
– Слушайте, вы можете стоять спокойно, не трепыхать этими крыльями?
– Простите, не могу. Они двигаются по собственному произволу.
– Знаете, а от них чем-то пахнет. Да-да, вполне отчетливо. Вы ванну принимаете?
– Простите, но в ванне я тону. Ах, вот так уже лучше. Премного благодарен.
14Меня стало мутить.
– Ты же гангстер, не так ли? – сказала женщина.
– Ммм, – невнятно отвечал я.
– Я сразу поняла, только ты вошел! Слушай, а как ты насчет этого? Я еще никогда не делала этого с гангстером и не хочу состариться, так и не испытав! Ну давай попробуем. Я вижу, ты насосался, как губка. Эй, да ты слышишь меня?
– Му-гу. У тебя тоже есть крылья?
– О, так ты поэт? Вот уж не думала. Нет, с поэтами у меня, естественно, тоже было, первый раз – в одиннадцать лет, и тот парень как раз тоже был поэтом, у меня это было со многими поэтами, я просто до смерти от них устала. Но лучше всего мне было знаешь с кем? С моим братом, да-да, он был великолепен, ни с кем у меня так не было. Хочешь, расскажу про моего брата?
– Я так понял, крыльев у тебя все-таки нет?
– Мой брат приходил ко мне ночью и садился рядом. «Что такое, старший братец?» – «Я думал, ты захочешь послушать сказку про Красную Шапочку, которая скачет на коне». – «Что такое, братец?» – «Я видел страшный сон. Мне приснилось, будто ты умираешь». – «Что такое, братец?» – «Я просто посижу тут с тобой, чтобы не пришли чудовища, которые хотят тебя съесть».
На самом деле он просто хотел это делать со мной. «Эй, братец, если хочешь, можешь ложиться ко мне под одеяло». – «Нет, нет, нет, я совсем не хочу, я пришел не для этого». И так мы стали заниматься этим каждую ночь, но брат всегда говорил: «Нет, нет, нет, я пришел сюда не за этим – я к тебе и не притронусь».
Но мой брат действительно был просто великолепен в постели, ни с кем мне не было так хорошо.
– Мне надо еще по дороге зайти купить сборник рассказов Томаса Манна.
– Нет, ты ничего такого не подумай, поэт так поэт, мне это совсем не мешает. Просто мне всегда казалось, что классно было бы заняться этим с каким-нибудь гангстером. С поэтами вначале всегда интересно, но в этом деле они совсем никуда, да, к сожалению, и они набрасываются на меня, будто хищники, а я терпеть не могу жестокого обращения, мне нравится, когда со мной нежно и ласкою, как мой брат – он был всегда таким обходительным.
Все пошло вкривь и вкось, с тех пор как умер старший брат, знаешь, я еще надеюсь, что где-нибудь ждет меня гангстер, который возьмет меня нежно.
Я оторвал голову от стойки. Эта женщина сидела передо мной в прозрачном платье из черного шелка, сквозь который проступали налитые груди, каждая величиной с головку младенца. Красный лак на ногтях, на руках и ногах, и такие же ярко-красные губы.
– Так теперь модно, – ответила она на мой взгляд. – Стиль «госпожи». Ты разве не видел ее по телевизору?
Взяв ложку, она картинно воткнула ее под левую грудь.
– «Погодите! Там, кажется, еще что-то бьется в груди!»
«Это же твои легкие! Ты что, в школе не проходил?»
«Как, разве этому учат в школе? Забыл, наверное. Слушай, кажется, вырубаюсь».
Закатив глаза, она захрипела и со стуком уронила голову на стойку бара.
– «Вот паршиво – хуже не бывает».
Ну как? Похоже?
– Ммм.
– Так ты хочешь меня?
– Ммм.
– Ну так пошли, чего сидим.
Женщина сползла с высокого барного стула. Неведомо как, но вдруг я обнаружил, что уже стою с ней рядом, подхваченный под локоть.
– Вон туда. Лучше всего в туалете, там никто не подглядывает.
Бармен в одном женском нижнем белье кружил в воздухе между двумя горящими люстрами, описывая восьмерки.
– Дамы и господа! – кричал бармен.
Он продолжал порхать, задевая крыльями потолок.
– Мои крылья САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ!
– Смотри, смотри, а бармен-то летает.
– А-а, он только пытается изобразить из себя поэта. Да ну его. Пойдем.
