Текст книги "Мошенники (СИ)"
Автор книги: Гектор Шульц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Спайка?
– Ну, вымышленная собачка. Это называется «сравнительный эпитет».
– А.
– Ага. Я сейчас не говорю о том, как ты умудрилась заключить его яйца в тиски, хоть Баран и извивался словно бешеный глист. А в том, как ты элегантно сдвинула ручку, приводя тиски в движение. Тут-то наш двухметровый великан и понял, что ему грозит. А ты сдвинула ручку всего-то на пару миллиметров. Представь, что он бы сделал, если ручка сдвинулась бы на два сантиметра, к примеру?
– Высрал свое сердце. И пару метров прямой кишки, – хохотнула Лара, морщась, когда Маркус выпустил в ее сторону колечко из дыма.
– Вот. Это тоже искусство. Но мы отвлеклись.
– Да, ты про второй том каких-то душ болтал.
– «Мертвых душ», Лара. Классика литературы и гордость русского народа. Известно, что автор уничтожил второй том, оставив лишь несколько глав. Все, включая меня, думали, что это так. Тем удивительнее мне было увидеть это, – хмыкнув, Маркус показал девушке большую фотографию неизвестного стеклянного ящика, где за толстым стеклом лежала внушительная пачка бумажных листов, пожелтевших от времени. А теперь, обрати внимание на кипу бумаги рядом.
– И что это? Комментарии этого автора?
– Нет. Третий том.
– Погоди. Разве ты не сказал, что второй том он уничтожил? А третий, если мне память не изменяет, вообще не существовал.
– Я знал, что в душе ты все помнишь, – просиял Маркус, за что чуть было не утоплен в бассейне.
– Случайно вспомнила. Ты за меня сочинение по первому тому писал еще в школе, – буркнула девушка. – Миссис Картер аж текла вся, когда речь заходила об этой книге. А по мне, так обычная бредятина. Там даже движухи никакой нет.
– Это классическая проза, Лара. Там и не должно быть никакой движухи, не считая филигранного замысла одного проходимца. Но об этом мы потом поговорим, если тебе захочется, – нахмурился мужчина, покусывая губу. – Наличие третьего тома стало для меня открытием. Представь, какая будет сенсация, если литературное общество узнает о наличии этих жемчужин русской словесности?
– Их брюки намокнут так же сильно, как и юбка миссис Картер, когда ты читал стихи, стоя у доски, – ехидно ответила Лара, заставив Маркуса покраснеть.
– Женщины любят изящные и чувственные декламации стихотворений, милая, – глупо хихикнув, ответил он. – Благодаря своему голосу, я всегда имел отличные оценки по мировой литературе.
– Её ты тоже имел?
– Лара!
– А? – выгнула бровь дугой девушка.
– Это мерзкие инсинуации. Ты сама знаешь, что миссис Картер была довольно зловонной дамой.
– У нее воняло из ебла, Маркус. Называй вещи своими именами, ладно?
– Оставлю это тебе, – вздохнул он. – Итак. Второй и третий том «Мертвых душ» Гоголя. Чудны дела твои, Господи.
– И мы должны их выкрасть?
– Верно. Две вещи из пяти, мать их.
* * *
Возле большого особняка, сплошь увитого плющом и покрытого мхом, было полным-полно разномастного народа. Изредка слышалась возбужденная французская речь, больше похожая на забавное чириканье спятившего воробья, прерываемая лишь пронзительным воем полицейских сирен.
Во дворе особняка тоже было много людей. Они, с особой тщательностью изучали затоптанный зеленый газон, из которого неизвестный негодяй буквально выдрал большие куски земли и разбросал их по щебенке. Другая группа занималась изучением разбитых окон, осколки которых уже были расфасованы в маленькие полупрозрачные пакетики для вещественных доказательств. Третьи молча щелкали затворами фотоаппаратов, стараясь в мельчайших деталях запечатлеть место преступления.
А в центре этого хаоса растерянно осматривался по сторонам крупный, лысеющий мужчина с объемным пузом. Несмотря на забавный вид, одежда мужчины была очень дорогой. Это подтверждал и костюм, сшитый по идеальным пропорциям и повторяя все изгибы и повороты фигуры заказчика. И классические туфли из коричневой кожи, цена которых переваливала за несколько десятков тысяч долларов в дорогих магазинах. Да и часы, блестевшие золотым цветом на левой руке мужчины, несомненно были оригиналом, купленным в холеной Швейцарии, в то время как все остальные были вынуждены покупать подделки из дешевого металла.
Рядом с мужчиной стоял другой, чуть пониже, похудощавей и в стандартной полицейской форме Франции. Он что-то быстро говорил растерянному мужчине, а тот рассеянно кивал головой и морщился, когда кто-то из других полицейских случайно задевал висящие на соплях стекла, которые падали вниз с красивым звоном, стоило хоть кому-нибудь к ним прикоснуться.
Мужчина, вытерев голову шелковым платком, нахмурился, когда во двор особняка заехала еще одна машина, «мерседес» цвета мокрого асфальта и с глубоко черной тонировкой на стеклах. Эта машина заинтересовала и полицейского, который перестал бормотать и, поправив кобуру с табельным оружием, направился в сторону остановившегося «мерседеса», откуда уже выходил еще один человек.
На вид незнакомцу можно было с успехом дать и двадцать пять, и сорок лет. Длинные, до плеч, вьющиеся волосы, черные, внимательные глаза, буквально горящие на жестком и проницательном лице, длинный с горбинкой нос и походка. Походка уверенного в своих действиях и правоте человека.
Он, заметив полицейского, направляющегося к нему, коротко кивнул и достал служебное удостоверение, которое раскрыл, стоило двум мужчинам подойти ближе. Движения незнакомца были плавными и отчасти змеиными, что не преминул подметить здоровяк в дорогом костюме. Незнакомец ему не понравился. Впрочем, когда ведешь нелегальные дела, поневоле преисполняешься недоверием к любому, кто представляет букву закона.
– Сирил Вилар, – прочитал полицейский, надув для важности усы. – Скотланд-Ярд?
– Oui, monsieur, – кивнул незнакомец и пожал протянутую руку.
– Можно обойтись без французского? – хрипло спросил здоровяк, скрестив руки на груди.
– Конечно, месье, – холодно ответил мужчина. – Меня зовут Сирил Вилар, старший инспектор Скотланд-Ярда, отдел специальных операций.
– И что Скотланд-Ярду понадобилось во Франции? – не преминул спросить полицейский. Охнув, он сконфуженно рассмеялся. – Прошу простить, инспектор. Комиссар Жан-Луи Канрантак, французская жандармерия.
– Очень приятно, комиссар. Месье де Латр. Или лучше называть вас Золтан Ковач?
– А плевать, зовите хоть медным тазом, инспектор. Меня ограбили. Какой смысл в вежливости?
– За этим я и явился сюда, – степенно кивнул Вилар. – Впрочем, вы тоже грабили, насколько мне известно.
– Доказательства, инспектор? – неприятно усмехнулся здоровяк. – Молчите? Я так и думал. Кстати, как так вышло, что человек с французским именем и фамилией работает на Скотланд-Ярд?
– Профессиональная тайна, месье де Латр. Как и у вас.
– Черт возьми. Всюду тайны, – проворчал мафиози, пнув носком туфли влажный холмик грязи, оставшийся на дорожке. – Меня ограбили, как последнего лоха, инспектор.
– Комиссар, известно, что похитили? – спросил усатого жандарма инспектор, выуживая из обширного кармана пальто небольшой диктофон.
– Известно, блядь, – ответил за него де Латр. – Крайне ценные для меня вещицы. Из моей коллекции.
– Интересно, – хмыкнул Сирил, делая шаг по направлению к здоровяку. Спустя пару секунд он, с ловкостью фокусника, вытащил из нагрудного кармана мафиози помятую карту, на которой было изображено дерево. Только очень необычное. У дерева были глаза, а также пасть, ощерившаяся неприятной полуулыбкой со сверкающими клыками. – Играете в настольные карточные игры, месье?
– Что? – нахмурился де Латр. – Понятия не имею, что это за хуйня, инспектор.
– Это карта из коллекционной карточной игры «Лес Таалира», – спустя пару минут ответил инспектор. – Конкретно, карта духа леса. «Нет страшнее твари, чем Алтис, прозванный древолюдами «Кровавым». Сердце его надежно укрыто под корой, а кора защищена от всяких воздействий. Будь то сталь или магия». Дает владельцу право на один дополнительный ход.
– Дерьмо какое-то, – сплюнул здоровяк, неприязненно косясь на карту. – Я чужд увлечениям молодежи, инспектор. Напомню, что меня обокрали.
– И вы не знаете, что это за карта, и что она делает в вашем нагрудном кармане?
– Понятия не имею. Займетесь осмотром?
– Обязательно, – задумчиво протянул инспектор Вилар и, спрятав карту в прозрачный пакет, двинулся следом за хозяином особняка, который продолжал грустно вздыхать, когда его взгляд натыкался на беспорядок, созданный неизвестными грабителями.
Глава шестая. Инспектор Сирил Вилар.
Инспектору Сирилу Вилару было уже тридцать девять лет. Сам он предпочитал говорить, что ему чуть больше тридцати. Нет, он не стеснялся и не сознательно лгал, чтобы затащить какую-нибудь бойкую девицу из ночного клуба в постель. Инспектору попросту не верили.
Энергичный, худощавый, мягкий с сослуживцами и суровый с преступниками, он всегда был на слуху. Коллеги, если их спрашивали об инспекторе, все как один загадочно пожимали плечами и туманно объясняли интересующемуся, что инспектор Вилар не такой, как все. Кто еще мог, будучи в здравом уме, согласиться на трехмесячную экспедицию в район Северного Полюса, ибо там что-то случилось в верноподданным Британской короны? Инспектор Сирил Вилар и никто другой. Кто мог бы вжиться в образ бездомного торчка, просаживающего все деньги в наркопритонах, чтобы наконец-то поймать высокопоставленных дельцов, вознамерившихся прибрать к грязным рукам один из бедных районов Лондона? Инспектор Сирил Вилар, эдакий Шерлок Холмс нового времени. Правда были и веские отличия от прославленного книжного детектива. Сирил был безоглядно влюблен в свою работу и делал ее на совесть. Страсть к расследованиям, как это часто бывает, возникла еще в детстве.
Родители маленького Сирила перебрались из Марселя в Лондон, когда их сыну было около двух лет. Виной всему заманчивое предложение, полученное отцом семейства от одной уважаемой конторы, занимающейся лизингом. Сборы были недолгими и вот маленький Сирил вместе с родителями, держащими в руках потрепанные временем чемоданы, ступили на туманную английскую землю.
Сирил быстро освоил чуждый ему английский язык и даже умудрился перенять часть богатой британской культуры, выраженной в неимоверном поглощении чая, а затем и пива, стоило гормонам знатно ударить пареньку в голову. Англия стала юному французу вторым домом, который он очень сильно полюбил. Даже чересчур сильно, если можно так выразиться.
Как только родители немного обжились, они отдали ребенка в английскую школу. В свой первый учебный день, маленький Сирил вернулся домой с синяком под глазом и возмущенной запиской от учителя в кармане. Просто французу не понравилось сравнение с холодными лягушками, брошенное одним из одноклассников. Затем была первая серьезная беседа с отцом и первая порка. Если уж перенимать чужую культуру, то перенимать ее полностью.
Чуть позже, когда боль от нарумяненной пятой точки сошла на нет, маленький Сирил сделал нехитрые выводы и разработал небольшой план мести. Мести и ученику, спровоцировавшему юного француза, и учителю, не разобравшемуся в случившемся конфликте. На следующий день гудела вся школа. Кто-то ограбил учителя, выпотрошив сумку и забрав месячное жалование. Месть, как это часто бывает, отступила на второй план и Сирил, с удивлением обнаружил, что его сердце жаждет справедливости.
Дождавшись, когда класс опустеет, он, смущаясь и краснея, подошел к грустному педагогу и, путая от волнения французскую и английскую речь, вызвался помочь. Возможно учителю было все равно или же звезды в тот день сложились на небе должным образом, но Сирил получил разрешение осмотреть сумку. И тут внимательный взгляд любопытного паренька заметил пару интересных вещей. Блондинистый волос, зажатый молнией, кусочек обломанного ногтя, покрытый розовым лаком, и несколько капель высохшей крови. Сопоставив увиденное, Сирил осмотрел руку учителя и, не найдя там то, что хотел увидеть, принялся наблюдать за учениками, которые были в тот день в классе. Дальше было дело за малым, а открытие настолько удивило Сирила, что буквально перевернуло мир паренька с ног на голову.
Оказалось, что вором, обчистившим сумочку учителя, была дочь этого самого учителя, бойкая блондинка с красивыми глазами василькового цвета. Потом Сирил узнал, что она носит линзы, но всем говорит, что цвет глаз исключительно натуральный. Предъявив учителю преступника и вещественные доказательства, маленький Сирил с чувством выполненного долга отправился в столовую на обед. А через несколько часов молва о нем разнеслась по всей школе.
Странное было в том, что вместо насмешек и порции ехидства, маленький француз получил славу. Славу юного сыщика, который с блеском нашел преступника. Сирилу даже поставили автоматом зачет, ибо сумма, украденная бойкой дочкой учителя, была довольно велика. Вернувшись домой, Сирил заперся в своей комнате и принялся думать о том, что сделал. Чувство гордости переполняло его маленькое сердце, а душа требовала новых задач, сложных и неразрешимых. С этого-то момента Сирил, сам того не ведая, подтолкнул себя к тому, что вскоре будет делом всей его жизни.
То, что Сирил принимал, как данное, стало его даром. Тем, что в будущем, станет отличительной чертой известного служителя закона. Его наблюдательность была поистине феноменальной. Ни одна деталь, даже маленькая и несущественная, не укрывалась от его внимательного взгляда. Даже гуляя по улицам, Сирил обращал внимание на то, откуда дует ветер, принося вкусные ароматы готовящегося ужина. На следы башмаков садовника, которые тот оставил под окнами. На голос родителей, которые задумали устроить сыну маленький сюрприз. Принимая от них очередной подарок на день рождения, Сирил уже знал, что будет в коробке, какого оно будет цвета, и как оно будет пахнуть. Конечно, он ничем не выдавал своих знаний, предпочитая искренне радоваться. И в первую очередь тому, что догадался сам. Вполне логично, что после школы он уже знал, чему посвятить свою жизнь.
Начав простым констеблем, Сирил быстро стал подниматься по карьерной лестнице. Бойкого и умного паренька заметило начальство, а первое раскрытое дело, принесло ему славу. За двадцать четыре часа Сирил Вилар смог найти «Портового мясника», жуткого маньяка, терроризировавшего район Вест Хэм. Тогда будущий инспектор получил свой первый шрам, косой рубец, пересекающий грудь от левого плеча до правого бедра. Подарок, полученный им от острого тесака бандита, не желавшего сдаваться полиции. После этого были и другие дела – кражи, убийства, похищения важных шишек. Даже поиск любимого корги королевы, с которым Сирил справился блестяще, получив за это должность старшего инспектора отдела специальных операций Скотланд-Ярда.
Теперь он занимался не простыми делами, а такими, об которые сломали зубы другие полицейские. Будь это международный шпионаж, разгром крупного наркокортеля из Мексики, облюбовавшего Тоттенхэм и залившего район кровью конкурентов и случайных жителей. Или же похищение кого-то из королевской семьи, с последующей целью выкупа. Сирил брался за любое дело. Молча и без проволочек. Лишь просил доступ к любым материалам и отказа не терпел.
Его несколько раз приглашали возглавить отдел, но неугомонный француз лишь качал головой, слабо посмеиваясь. В раскрытии преступлений была вся его жизнь. Вызов манил его, и инспектор Вилар не успокаивался, пока широкая папка с печатью, сообщающей о закрытии дела, не занимала свое место в архиве. – Инспектор, просветите нас, что понадобилось Скотланд-Ярду во Франции? – отвлек Сирила от воспоминаний резкий голос комиссара.
– Думаю, об этом вам сообщит начальство, комиссар, – вежливо ответил инспектор, не желавший ссориться с новыми коллегами.
– И все же? – полюбопытствовал пострадавший мафиози, идя впереди всех в сторону входа в особняк.
– Мы думаем, что ограбление вашего дома, месье де Латр, было совершенно той же бандой, что неделю назад ограбила виллу Рамона Гольденгерша в Манчестере.
– Рамона Гольденгерша? – присвистнул Анри де Латр. – Тухлого Жида?
– Он известен под этим прозвищем, – кивнул инспектор, слабо улыбаясь. – Не буду интересоваться, откуда вы это знаете.
– А что тут такого? Жид известен многим… бизнесменам.
– Да, вы правы. Но это имя известно немногим, – пытливые глаза Сирила внимательно изучали реакцию мафиози, который коротко рассмеялся.
– Ничего от вас не скроешь, инспектор. Я знаю, что вы за фрукт. Это ведь вы посадили Эрнесто Лабия?
– Не посадил, а поспособствовал задержанию, месье.
– Бросьте кривляться, Вилар. Называйте вещи своими именами. Мы не на светском рауте, чтобы следовать этикету, мать его ёб, – выругался здоровяк. – Вы его и посадили.
– Возможно, – туманно ответил Сирил, доставая из кармана пачку сигарет. – Вы позволите?
– Травитесь на здоровье.
– Благодарю, месье. Итак, пока мы направляемся к месту преступления, расскажите мне вашу версию. Что случилось, как случилось, когда вы обнаружили пропажу вещей. И главное. Что это за вещи?
– Пропало несколько ценностей из моей коллекции, – начал де Латр, сжимая кулаки до хруста. – Очень ценных ценностей, уж простите за каламбур.
– Ничего. Мы, как вы выразились, не на светском рауте.
– Отрадно слышать, инспектор. Так вот. Пропали два уникальных меча работы мастера Масамунэ…
– Серьезно?
– Конечно, серьезно, черт возьми! Какой мне смысл лгать?
– Продолжайте, месье, – кивнул инспектор, щелкая на кнопку записи диктофона.
– Наверняка вы знаете, что Масамунэ сделал множество мечей, но лишь некоторые получили имена и стали известны в истории.
– Да, я слышал об этом. Мечи Масамунэ считались священными и относились к «свету».
– Неплохо учат Скотланд-Ярд, – усмехнулся мафиози, переступая через поваленную живую изгородь. Сирил, задержавшись на мгновение, окинул ее внимательным взглядом и пошел дальше, что-то пробубнив себе под нос. – В моей коллекции было два меча. «Легкий» и «Шелковая лента». Я заплатил бешеные бабки, чтобы заполучить их.
– Надеюсь, что легально? – поднял бровь молчащий комиссар.
– Легально, – отрезал де Латр. – Бумаги могу показать, если вам не терпится мне что-то предъявить. Вы знаете, Жан-Луи, сколько вещей я пожертвовал музеям.
– Знаю, месье де Латр.
– Вот и славно. Не обижайте меня. Я натура весьма чувствительная. Стало быть, украли мечи. Это раз.
– Что-то еще?
– Да. Рукописи…
– Какие именно? – тут же спросил инспектор. Де Латр немного покривился, а затем тяжело вздохнул. – Что за рукописи, месье?
– Вы не говорили про рукописи, – поддакнул Сирилу комиссар.
– О них мало, кто знает. Мечи в сравнении с рукописями, мелочные побрякушки, купленные двумя тупыми туристами в Японии. «Мертвые души» второй и третий том. Оригиналы.
– Интересно, – промолвил инспектор, почесывая пальцами лоб. – Известная всем версия гласит, что второй том был уничтожен писателем, а третьего и в помине не было.
– Судя по вашему лицу, для вас это не новость, – язвительно бросил де Латр.
– Не мое дело вмешиваться в дела коллекционеров, месье. Если русские не заявили на них свои права, значит, моя роль ничтожна.
– Русские и знать не знают, что рукописи существуют. И где они сейчас, ведает лишь черт знает кто.
– Стоимость таких легендарных вещей может побить аукционные рекорды и «Сотбис» и «Кристис», – словно не замечая пышущего яростью мафиози, продолжил Сирил. – Любое государство будет счастливо иметь эти предметы в коллекциях своих музеев.
– Они мои, ёб вашу мать.
– Формально – да. Фигурально – их нет, месье.
– Так найдите!
– Обязательно, – кивнул комиссар, беря хозяина особняка под руку. – Не переживайте так.
– Не переживать? – задохнулся от такой дерзости де Латр. – Это вы, комиссар, можете не переживать, когда ваша женушка отказывает вам в ежевечерней дозе любви, а я, блядь, в ярости! Какие-то хуесосы обошли охранную систему и обнесли мой дом. Украли то, за что любой коллекционер душу продаст.
– Теперь подробнее, месье, – мрачно ответил ему инспектор Вилар, дождавшись, когда вспышка гнева сойдет на нет. – И обойдитесь, пожалуйста, без высокопарной ругани.
– Хорошо, – буркнул здоровяк. – Утром я, как обычно, собрался на пробежку. Перед этим я всегда выпиваю стакан воды с лимоном и без газа. Открыв холодильник, чтобы взять бутылку, я увидел угадайте что?
– Предполагаю, что кал, – слабо улыбнулся Сирил.
– Именно! Говно, инспектор! Здоровенная куча дымящегося говна.
– Оно уже в лаборатории, месье де Латр, – встрял комиссар. – Мы найдем… хм, вредителя.
– Сомневаюсь, – покачал головой инспектор. – Думаю, что кал будет собачьим.
– Что, простите?
– В доме Рамона Гольденгерша мы тоже обнаружили изгаженный холодильник, в который неизвестные подложили собачьи экскременты. Потому я здесь. Нет, – перебил он комиссара. – Не ради собачьего кала. Из-за схожести двух улик.
– И что вы думаете? – спросил здоровяк, повернувшись к мужчине.
– Либо у нас шутник в команде, либо это тайный знак. Я склонен думать, что второе.
– Знак? Посрать в холодильник – это знак? Преступный мир совсем ебанулся, вот что я вам скажу, господа. В мои… хм, времена, подкладывали животные головы, черных мотыльков в коробке, но говно? Это же чушь! Дерзость! Бакланство!
– Мне понятен ваш гнев.
– Нихуя вам не понятно, инспектор. Не только говно, хоть мне и жалко холодильник за несколько тысяч вечнозеленых. Эти пиздюки умудрились вскрыть сейф, где лежали рукописи. Как, блядь, знал, что стоит их спрятать в сейф, но их даже «Ноблер» не остановил.
– «Ноблер»? – переспросил комиссар. Сирил кивнул и пояснил.
– Да. Особо прочные сейфы. Вскрыть такой обычный медвежатник не сможет. Продолжайте, месье.
– Сейф был буквально разворочен. Словно это не отменная сталь, а желудок пропойца, который выпил пару литров молока и съел полкило соленых огурцов.
– Грубая сила. Они были ограничены во времени, – буркнул инспектор, поднося диктофон к губам.
– Что вы там бормочете, Вилар?
– Ничего, что может вам быть полезным, месье. В доме не было охраны?
– В том и дело, что была. Камеры, мать их, выписанные из Японии. Семь вооруженных рыл, которые ничего не слышали и не видели. Сами с ними поговорите, а то я боюсь их уебать. Жестко и злобно.
– Не стоит. Они мне ничего не скажут. Как и охранники месье Гольденгерша. А вот записи с камер я обязательно изучу.
– Без проблем. Они в операторской. Не подумайте, что я суеверный идиот, инспектор, но такое ощущение, что мой дом ограбили призраки. Они даже в рыцарский доспех отлили!
– Действительно, призраки, – хмыкнул Сирил. – Скажите, месье де Латр, а вы случайно не знали Джефферсона Смита? Также известного как «Смит и Вессон».
– Нет. О таком не слышал. Тоже в доспехи ссыт?
– Были прецеденты. Ладно. Что дальше, месье?
– Ну, как я увидел, что сейф разворочен, так поднял ор и выбил клыки начальнику охраны. Мерзкий уебок, оказывается, спал. Спал, Вилар, слышите?! Меня тут, сука, грабят, а он спит. Младенец ебаный. Эх. Короче, вышел я на улицу, а тут стекло разбито, изгородь повалена и весь газон изрыт так, словно тут всю ночь свиньи еблись. Жарко и, сука, страстно. Флики вон копались, уж простите, комиссар, но вроде ничего не нашли. Ни отпечатков, ни следов, ни даже слюны на полу или капли пота.
– Месье Карантак, я бы хотел изучить рапорты ваших коллег, – незамедлительно попросил Сирил, обратившись к скучающему комиссару.
– Конечно, месье инспектор. Как только мы получим подтверждение из Скотланд-Ярда по поводу вас.
– С этим сложностей не будет, – кивнул Вилар, протягивая комиссару сложенный вдвое листок бумаги с просвечивающейся синей печатью. – Ознакомьтесь, пока я осмотрю дом.
– Прошу, инспектор, – фыркнул де Латр, открывая дверь. – Не стесняйтесь. Найдите этих мудаков. Я не постою за наградой.
– Отрадно слышать, месье, – сверкнул глазами мужчина, проходя в дом.
Внутри тоже был бардак, а еще ощутимо подванивало дерьмом. Сирил первым делом осмотрел дверь на наличие следов взлома. Если не считать чуть поцарапанного замка, все было в порядке. А вот стоящие напротив двери рыцарские доспехи вызывали куда больше вопросов.
На потемневшей и поцарапанной от времени стали отчетливо виднелись странные подтеки. Не иначе та самая моча, о которой говорил хозяин. Рядом с доспехами, сидя на корточках, возился один из людей комиссара, облаченный в стандартный белый халат. Хмыкнув, инспектор прошел дальше, в обширную гостиную. Войдя туда, он еще раз ухмыльнулся и негромко присвистнул.
Больше всего гостиная походила на музей. Маленький и частный, но все-таки музей. На деревянных панелях, которыми были обшиты стены, рядами висели старые картины, а внизу, под ними, располагались небольшие стеклянные стенды. Там, за бронированным стеклом, находились экспонаты, за которые любой музей продаст почку. А то и душу. У южной стены стоял большой дубовый шкаф, заполненный книгами и какими-то рукописями. То, что им пользуются, было понятно по небольшой лесенке, приставленной к шкафу, и продавленному креслу, стоящему рядом. Но Сирила больше заинтересовали экспонаты, бережно укрытые от похотливых рук толстыми бронированными стеклами. Правда, один такой ящик пустовал, и большая часть стекла лежала на влажном ковре. Скорее всего, именно в нем лежали мечи Масамунэ, до того, как их украли.
Сирил, затаив дыхание, остановился рядом с небольшим кинжалом с богато инкрустированной драгоценными камнями рукоятью и ножнами, лежащими рядом. Его внимательные глаза сразу увидели клеймо именитого итальянского оружейника и темные, еле заметные пятна крови на лезвии. Кашлянувший рядом Анри де Латр лишь подтвердил то, что инспектор уже знал.
– Им зарезали Стефано Борджия, Вилар, – усмехнулся здоровяк. – Дорогая штучка.
– Насколько я знаю, она была украдена из археологического музея Неаполя, – холодно ответил Сирил, мельком взглянув на мафиози.
– Увы, но это копия. Хорошая копия, – не моргнув глазом, соврал тот. – Я могу вам показать бумагу комиссии Лувра, говорящую о том, что это копия.
– В этом нет нужды, месье. Уверен, что ваши бумаги в порядке.
– В полном, инспектор. В полном порядке.
– А слева, случайно, не галльский меч Верцингеторига? Копия, конечно же?
– Она самая, инспектор, – улыбнулся де Латр. – Лучше взгляните на картины.
– Вижу. Ван Гог, Рембрандт, Серов. Оригиналы.
– Инспекторы Скотланд-Ярда учатся на знатоков искусства?
– Что вы, месье. Исключительно собственная любознательность. Достойная коллекция. А это, видимо, сейф, где хранились рукописи? – спросил Сирил, кивнув в сторону развороченной груды металла, бывшей когда-то сейфом. Среди железа кое-где поблескивала вода. – Вы пролили воду?
– Нет, – мотнул головой хозяин. – Когда я нашел сейф, то он уже был таким. Может и его обоссали?
– Не исключено, – хмыкнул инспектор, наклоняясь и принюхиваясь. – Если это и моча, то она никак не пахнет.
– Вода?
– Скорее всего. Вы не слышали взрывов или какого-либо шума, так?
– Так.
– Охрана тоже ничего не слышала?
– Нет, инспектор. Они спали, долбоебы! – рыкнул де Латр.
– Хм, – Вилар понюхал воздух и, зажмурившись, чихнул. – Простите.
– Будьте здоровы, инспектор. Нельзя вам болеть. Сначала найдите мои вещи, а потом хоть запаршивейте.
– Ваша забота так приятна.
– Чего темнить, Вилар? Ты – легавый, а я – бандит. Ты и сам прекрасно знаешь, кто я такой. Вот только взять меня за яйца у тебя не получится, – прошептал мафиози, приблизив лицо к невозмутимым глазам Сирила.
– Я здесь по другому делу, Золтан, – улыбнувшись, ответил он. – Ограбление, почти идентичное тому, что произошло неделей назад в Манчестере.
– А что тогда случилось?
– Всему свое время, – протянул Сирил, опускаясь на колени и выуживая из обломков сейфа мокрую карту. Совсем как та, которую он вытащил из нагрудного кармана бандита. – А вот и вторая.
– Что за хуйня, Вилар? – нахмурившись, спросил здоровяк. – Что это за карты?
– Хотелось бы мне знать, Золтан. Но я узнаю, обязательно узнаю, – ответил инспектор, рассматривая новую карту, мокрую от пролитой воды. На ней был изображен худенький человечек с лисьими чертами лица и держащий в правой руке сверкающий камень. И традиционный текст, поясняющий, что это за карта.
