![](/files/books/160/no-cover.jpg)
Текст книги "Газета День Литературы # 82 (2004 6)"
Автор книги: Газета День Литературы
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Антон Васильев ИСПОВЕДАЛЬНОЕ СЛОВО
Сочинения Антона Васильева – своеобразное явление, пребывающее как бы на грани стихотворного искусства и дневниковых записей или посланий друзьям; закономерно, что многие его произведения запечатлели вполне реальное и конкретное «время и место», обращены к реальным и конкретным людям и т.п. И с точки зрения сугубо «профессиональных» литературных критиков эта двойственность может быть квалифицирована как нарушение поэтических канонов.
Однако, на мой взгляд, в наше время с его охватившей страну смутой и человеческой разобщенностью именно такие стихотворения и нужны, и важны. Антон Васильев, по сути дела, упорно и страстно стремится утвердить в своей книге непрерывную живую связь русских людей, городов и сел России, ее прошлого и настоящего. Его книга с первой до последней страницы проникнута этим стремлением, и есть все основания полагать, что она найдет самый сочувственный и плодотворный отклик в душах ее читателей.
Следует вспомнить, что многие наши поэты и прозаики в те или иные кризисные периоды истории страны видели свою цель не столько в создании завершенных в себе произведений словесного искусства, сколько в обращении к соотечественникам с исповедальными и проповедными словами. Антон Васильев, надо думать, осознал свою цель именно в таком духе.
Вадим КОЖИНОВ, 2002 г.
Антон Сергеевич Васильев-Макаренко родился 15 июня 1953 года в Москве. Он сын поэта Сергея Васильева, а по матери – внук писателя Антона Макаренко. Окончил ВГИК (мастерская Михаила Ромма). После службы в армии работал на киностудиях Москвы и на телевидении. В 1984-86 годах – рабочий, затем реставратор на восстановлении Данилова монастыря и других храмов Москвы и Подмосковья. Режиссер-постановщик и автор сценариев многих документальных и художественных фильмов и телепередач. Постановщик ряда спектаклей в театрах страны и во МХАТе. Член Союза писателей России. Статьи, рассказы и стихи Антона Васильева печатались в “Москве”, “Нашем Современнике”, “Литературной России”, “Сибирской Горнице”, “Руси Державной”, “Днях Поэзии”, “Русском вестнике”, “Народном образовании”, “Российском писателе”, “Сельской жизни”... Первая книга стихов “Слова” вышла в 1999 году в издательстве “Андреевский флаг”. 15 июня с. г. в Большом зале ЦДЛ прошел творческий вечер юбиляра. Поздравляем!
ОБЛАЧКО
Зацепилось облачко за провод
Над районом Новокосино.
Оказалось, это просто повод,
Чтобы нам помыть своё окно.
Оказалось, за окошком – ветер,
И очнулась первая трава.
Оказалось, – радостно на свете,
Оказалось, ты была права.
СВАЛКА
Валерию Беляковичу
Московский журнал со статьей Бондаренко
Упал, словно ЗНАМЯ, из рук.
Успел я помыслить чего-то маненько,
И стало все темно вокруг.
Узрел я вдруг сцену грядущего МХАТа,
Где вышла на рампу сквозь дым
Актерская муза, бледна и лохмата,
С артистом одним молодым.
Очами безумно по залу блуждая,
Истошно вскричала она,
И, страх первобытный в партере рождая,
Прошла звуковая волна.
А следом взорвался неистовым роком
Висящих конструкций металл.
И вздрогнул, внезапно настигнутый Роком,
И бросился в стороны зал.
Бегущих, однако, огнями слепили
И – избивали в дверях.
Командировочные голосили,
Как бабы носясь на сносях.
Но громогласное веское слово
Их доставало во тьме,
И возвращало на место, и снова
Свет померещился мне.
Снова открыл я статью Бондаренко,
Точно очнулся от сна.
Только немного дрожала коленка,
Осенью, словно весна.
ПОЕЗД
Сестре Екатерине
Всё болит и ломает, и ноет.
Словно, правда, бежал я стремглав,
Догоняя отъехавший поезд,
В самой страшной из жизненных глав.
Спотыкался, кричал и руками
Всё пытался мгновенье вернуть,
И, преткнувшись пятою о камень,
Бездыханно валился на путь.
В том составе, наверное, были,
И друзья, и подруга, и мать,
Но они меня, верно, забыли,
Если правильно всё понимать.
Ни один даже не оглянулся
И не дёрнул дежурный стоп-кран.
Потому я в поту и проснулся,
Застонав от невидимых ран.
Всё хорошее быстро уходит.
Всё плохое влачится как тень.
О восходе моём и заходе
Размышляю сегодня весь день.
Тишиной занавесило окна.
Даже слышно, как сердце стучит.
Николая Второго икона
Мироточит и кровоточит.
ВЕРБНОЕ
В воскресенье вербное
Воскрешу, наверное,
Чувство, позабытое за зиму зимы.
Может, это нервное,
Но скажу я верное:
С вербой воскрешаемся, грешные, и мы.
Отшумев метелями,
Отзвенев капелями,
Красным летом вечное катится на нас.
Почему ж неделями
Ходим еле-елями,
Почему не радуясь всякий светлый час?
В воскресенье вербное
Я ломаю дерево,
И сверкает весело талая вода.
Я молитва древняя,
Русская деревня я,
Я сегодня вербою снова молода.
***
Это был девяносто восьмой,
Может быть, девяносто девятый...
Что случилось, ребята, со мной,
Что со мной совершилось, ребята?
Отчего появилась тоска
На исходе двадцатого века?
Стала мачехой мама Москва,
И не стало во мне человека.
Всё короче становятся дни.
Всё печальнее тёмные ночи,
Нет, не звёзды горят, а одни
Непонятно суровые очи.
И страшит моё сердце земля,
А вернее сказать, – подземелье...
И ни с кем поделиться нельзя,
И ничем не поправить похмелье.
Это был девяносто восьмой,
Если не девяносто девятый,
Когда что-то случилось со мной.
Когда я потерялся, ребята...
***
Господи, помилуй!
Я шептал молитву, —
Господи, помилуй!
Сквозь метель и сон, —
Господи, помилуй!
Удержи ловитву, —
Господи, помилуй!
Исторгал я стон.
Господи, помилуй!
Сердце колотилось, —
Господи, помилуй!
И дрожала бровь, —
Господи, помилуй!
Небо золотилось, —
Господи, помилуй!
И стучала кровь.
Господи, помилуй!
Умирать не страшно, —
Господи, помилуй!
Но страшусь суда, —
Господи, помилуй!
Повторял я страстно, —
Господи, помилуй,
Не смотри сюда!
Господи, помилуй!
Я ещё всё тот же,
Господи, помилуй!
Я как уголь чёрн,
Господи, помилуй,
Наш небесный Отче,
Господи, помилуй
На венец мне тёрн!
ГРОЗНЫЙ
Моему атаману Г.Г.Крутову
Город Грозный страшен и суров,
Мёртвый Грозный грозен и опасен.
Отлетаю мыслями в Саров:
Серафима подвиг не напрасен.
Все его пророчества – сбылись,
Лишь одно ещё вершится ныне.
Не тревожь ты, сердце, отбелись,
Пусть погибнем ночью мы во Имя.
Пуля пусть наёмного стрелка
Расшибёт и мой славянский череп...
Стрелка циферблата так легка,
Тонок как прославленный наш Терек.
В адских декорациях брожу
Как по грязной цезием деревне,
Словно бы ступаю по ножу,
А вокруг – изранены деревья.
Сколько почек новеньких на них!
Всех весна оденет в комуфляжи.
Мы здесь тоже жили искони,
Вновь зерном мы в эти камни ляжем.
БЫЛО ТИХО
Было тихо и вдруг – закапало,
И пошёл золотистый дождь.
Провозвестник всего закатного,
Час осенний, и ты пройдёшь!
Час прощальный, свеча усталая,
Разлинованная тетрадь.
Еле брезжит полоска алая
Длинной строчкою всех утрат.
Но я верю в крестовоздвиженье,
Оглашенный, – в Его канун.
Будет цвесть Его яро вишенье
Ещё много грядущих лун.
Сколько света во тьме растеряно!
Не клянусь, не боюсь, боюсь...
Снова станет, я знаю, зелено,
Если Бог есть, то будет Русь.
Вадим Ковда НОСТАЛЬГИЯ ПО РОССИИ
НОСТАЛЬГИЯ ПО РОССИИ
Беспринципное сердце
Горелым и мёртвым потянет...
И правду увидишь до дна.
Потом беспощадная память
Не даст ни покоя, ни сна.
И всё-таки около смерти
Нутро твоё вдруг оживет.
И вновь беспринципное сердце
Прощает и любит, и ждёт.
Любовь полыхает так ярко!
Хоть жизнь безнадёги полна.
И Пушкина, и Бонапарта
Не раз предавала жена.
Полёт переходит в паденье,
И падает с глаз пелена.
Чужая беда – не спасенье —
Лишь тень пониманья она.
***
«Раб божий и служитель сатаны!»
А что не говорят: служитель божий,
раб сатаны? – Быть может, все равны
пред сатаной и с ним свободы больше?
Грешим и ты, и я. И все грешны.
А вспомнишь Бога – и светло, и больно…
И значит, нет рабов у сатаны.
К нему уходят люди добровольно.
январь 2003 г., Ганновер
***
Еврей! прости антисемита.
Прости несчастного, еврей.
Его душа черна, испита,
тоской и завистью размыта...
Прости его и пожалей.
Я знаю: ничего не выйдет,
и ничего он не поймет.
И лишь острей возненавидит.
И за прощенье изобьет.
И все ж, не холь в себе обиды.
Прости его и будь смелей.
Чем больше он возненавидит,
тем больше ты его жалей.
И не ропщи, что вы не квиты.
И, добротою зло поправ,
еврей! прости антисемита —
он иногда бывает прав.
***
Не проста эта жизнь, не проста!
Давит, жжет ядовитая дума:
– Пусть евреи распяли Христа...
Ну а кто сжег живьём Аввакума?
Но молчат, не приемлют вины.
Крутят, врут на стремнине летейской…
Лишь мои, чую, дни сочтены
В смутной участи русско-еврейской.
Для чего был на свете рожден?
Что имела судьба на примете?..
На меня с высоты смотрит ОН:
я раскаюсь за тех и за этих.
***
До сердцевины обнажен,
познав предательства узоры,
лежал под собственным ножом,
вкушая страх и боль позора.
Уже на грани бытия,
почти не ощущая муки,
сопротивлялся смерти я,
себе выкручивая руки.
И резанул наискосок,
себя осилил в исступленье,
отринув горечь и сомненья,
любовь в душе своей иссёк.
декабрь 2002 г., Ганновер
***
Интуитивно ясно мне,
что здесь не стоит оставаться.
И все же ясно не вполне,
куда же надо подаваться.
Оковы медленно терял.
Но след оков – так странно дорог...
Я не особо доверял
свободы гулким коридорам.
Но если я вдруг задержусь,
то снова годы тягомотин.
Пустых сомнений глупый груз...
Но я и тороплюсь не очень.
Уйти – морока из морок...
А оставаться – ох, не сахар...
И виснет жизни алый клок
на ржавой проволоке страха.
***
Зачем кружу, скитаюсь по вселенной?
Зачем грешу и славлю благодать?
Зачем хочу в нелепой жизни бренной
и жизни вечной что-нибудь понять?
Зачем молюсь и плачу, и тоскую?
Зачем судьбине горло подставлял?
Зачем люблю тебя, а не другую,
хоть неизбежней чувствую провал?
Какие танцы жизнь кругом танцует?
П…а над ней восстала, как звезда.
Чадят года, растраченные всуе.
Обуглились последние года.
А, может, лгу я, лгу, что всё так плохо?
Совсем не чад – пожар меня клубит:
вот хохот твой, переходящий в похоть,
и голый секс, взывающий к любви...
***
В этой женщине избыток красоты.
Как увижу – совершить мечтаю кражу.
Вот несёт по пляжу алые цветы…
Впрочем, нет – она себя несёт по пляжу.
От неё торчу, балдею каждый миг,
Хоть смутна она, капризна и порочна...
Я не знаю, красота ль спасает мир?
Но меня она погубит – это точно.
***
Облаков кочевые народы,
Куст оседлый – их можно любить.
Я, как в церковь, хожу на природу.
А куда ещё стоит ходить?
Лес, трава, полевая ромашка
И беспутно кружащий листок,
И писклявая тощая пташка,
Скажут: «Милый! Ты не одинок...».
Заблестит сизой дымкой долина
И излучиной белой река.
Улыбнутся подзолы и глины,
Где лежать мне века и века...
И отпустит глухая тоска.
2001 г., Ганновер
МОНОЛОГ ЖЕНЩИНЫ
Милый, гладь мое теплое тело.
Зацелуй! Дай сердечку взлететь.
Сделай так, чтобы я захотела —
Я никак не могу захотеть.
Прошепчи мной забытое слово.
Потерпи… Улыбнись. Не спеши.
Я еще приоткрыть не готова
Тайны тела и тайны души.
НостальгиЯ
Какая боль сгустилась по России
Какая грязь! Какой великий мор!
Ворьё, враньё, глубинное бессилье,
И сумасбродный пьяный разговор.
Я здесь любил, здесь стал плохим поэтом.
Здесь брат убит… Я это ж получу…
Но чувствую родным похабство это.
Сюда упорно лезу и хочу.
И всё ж пока в Германии удобной
Лечусь и жру и жру, набив живот,
И рвусь к земле, холодной и голодной,
Я – полукровка, жидопатриот.
Течёт слеза. И толку нет от крика.
Вся жизнь моя – разлад и благодать —
Закат и смерть империи великой,
Где довелось мне мыслить и страдать.
Георгий Котлов ЧАС УПЫРЯ
Родиной вампиров принято считать Трансильванию, где когда-то зверствовал прообраз знаменитого Дракулы. Может быть, это и так. Не стану спорить, но, если честно, полуистлевший облик древнего графа сегодня вызывает жалость и что-то вроде симпатии. Наверно, потому, что он стал жертвой любви. Наверно, потому, что был менее жесток и кровожаден, чем современные Упыри. Среда их обитания – Россия. Время действия – наши дни.
Краткий экскурс в историю вампиров позволяет сделать вывод: они необычайно изворотливы, хитры, живучи и прожорливы. Сегодняшний Упырь шагает в ногу со временем. Жалкое бледное страшилище, выползающее по ночам из своего трухлявого гроба, чтобы отправиться но поиски одинокой жертвы, осталось в прошлом. Исчезли демонстративно-огромные клыки, забыта дурная привычка шляться в темноте. Осталось главное предназначение – пить кровь. Современный вампир сменил свой трухлявый гроб на резиденции и дворцы; скрипучую повозку, чтобы влачить свое тело, на шикарные лимузины. Сменил свой отвратительный отпугивающий оскал на лицемерную улыбку. Сменил способ высасывания крови. Сменил масштаб, и теперь вместо одинокого пастуха, шарахающегося в ночи от любой тени, его цель – целые народы, покорно и обречённо позволяющие пить свою кровь. Во всем чувствуется прогресс.
Теперь Упырь гордо называет себя политиком, а свою привычку пить кровь гегемонов, соответственно, – тоже политикой. Все это он может называть как угодно, предназначение Упыря одно – пить кровь. Пить до тех пор, пока не лопнет, обожравшись, или пока не прихлопнет его (может быть, это будет осиновый кол в сердце) мозолистая рука того же гегемона.
Мордовия – автономная республика в составе России, один из наибеднейших регионов, заселенных нищими и отчаявшимися людьми.
Правит Мордовией Николай Иванович Меркушкин. Официально занимаемая им должность звучит так: Глава Республики Мордовия. Призвание и профессия – Упырь. Предназначение – пить кровь.
Не хотелось бы ковыряться, как в зубах, в цифрах и статистических данных по нашей республике, но общую картину читателю, думаю, дать необходимо. Повторюсь, пардон, что Мордовия – один из беднейших регионов, и никаких оптимистических эмоций скучная статистика дать не может. Общая картина такова: и без того микроскопический уровень жизни населения падает, заводы, фабрики в большинстве своем стоят или числятся в убыточных, предпринимательство не поощряется (если ты не Упырь или его родственник), смертность растет, рождаемость падает. И т. д. и т. п. Все в том же унылом пессимистическом духе.
Собственно, удивляться нечему. У власти сидит Упырь, лицемер, лучший друг московского Упыря (вернее, одного из московских Упырей) Лужкова. Пару лет назад Меркушкин, готовясь к приезду Лужкова, выстроил шикарный теннисный корт, который обошелся Мордовии в астрономическую сумму. Два Упыря, лениво помахав минут сорок ракетками, разъехались пить кровь дальше, шикарное покрытие корта и суперснаряжение постепенно покрывается пылью – авось, приедет еще какой-нибудь Упырь. Все это говорит о том, что современный вампир, кроме крови, нуждается иногда в физической нагрузке. Или делает вид, что нуждается в ней. Для того, чтобы опять же – пить кровь.
Нет смысла говорить о зарплате и пенсиях в Мордовии, низких и вовремя не выплачиваемых. Зачем? Есть смысл сказать, что на государственные, следовательно на народные деньги, совсем недавно Глава Мордовии приобрел шикарное авто за сто с лишним тысяч баксов. Конечно, деньги, может быть, не Бог весть какие для современных Упырей и больших городов, но, если вспомнить, что Мордовия – один из беднейших регионов, с небольшим бюджетом, дотациями из федеральной казны и привычкой местных чиновников (до недавнего времени) разъезжать на отечественных «Волгах» с импортной начинкой, становится ясно: современные Упыри просто обожают роскошь и комфорт. Им плевать на нищих подданных. Главное, чтобы у них было все хорошо. Да и о каких подданных может идти речь? Каждый Упырь убежден в своей исключительной сущности и полагает, что все остальное, что его окружает, обыкновенный фон, – люди, полагает он, созданы лишь для того, чтобы быть донорами.
Здесь невольно вспоминается, что Н. Чаушеску правил несчастной страной не единолично – вместе с ним в кровавом пиру принимали участие его жена и более 80 родственников. Жена мордовского Упыря – пока в тени, ее влияние и участие в политической жизни нам неизвестно. Но родственники Николая Ивановича, видимо, из той же породы Упырей. Впрочем, может быть, это дурная привычка и особенность каждого Упыря – заражать близких своей же болезнью. «Мордовнефтепродукт» – монополист в торговле нефтепродуктами в Мордовии – возглавляется родным братом Николая Ивановича. Саранским консервным заводом заправляет родственник, другой заправляет автокомбинатом, третий чем-то еще. Один из сыновей Николая Ивановича возглавляет крупнейшую фирму. 80 человек наберется вряд ли, но список тоже мог бы стать внушительным. Список Упырей. Каждый из которых, занимаясь вроде бы своим делом, занимается исключительно одним – пьет человеческую кровь. Кстати, сам Николай Иванович, отгрохав под Москвой шикарный дворец, продолжает, лицемерно улыбаясь, отвечать на ненавязчивые вопросы местных журналистов: «Кроме квартиры, которую выделило мне государство, больше у меня ничего нет, никакой недвижимости. Даже когда холодильник покупали, пришлось у тещи денег подзанять...» Вот, дескать, посмотрите, какой я сирота, даже у тещи по уши в долгах. Удивляться опять же нечему. Лицемерие среди Упырей – явление обычное.
Можно выделить одно из наиковарнейших качеств современного Упыря. Это то, что он, Упырь, продолжает пить кровь даже после своей политической смерти. Наглядным примером служит смерть Упыря Ельцина. На политической сцене его вроде бы нет, но нашу с вами кровь он продолжает попивать с неослабевающим аппетитом. Пожизненная охрана, черт знает какая пенсия (и за какие, позвольте спросить, заслуги?), пожизненные врачи, квартиры, резиденции, бензин для лимузинов и еще всяческие блага и льготы, от которых у простого смертного голова может пойти кругом. Что, мы богаче всех в мире, если позволяем себе содержать человека, пардон, умершего. Упыря, решительно ничего хорошего не сделавшего для России? Лишь пьющего ее кровь, нашу с вами кровь. Сколько это можно терпеть? Явно не бесконечно. Парадокс. Чтобы выплатить учителю или врачу честно заработанные крохи, денег нет. На детские пособия денег нет. На то, чтобы отогреть вымерзающие северные регионы, денег нет. На пенсионеров лишних денег нет. Чтобы содержать Упырей, деньги находятся всегда. Да, от этого все наши беды. Господи Боже мой, неужели у такой видной фигуры, как Ельцин, нет средств, чтобы в достатке пожить на старости лет? Есть, конечно, есть! Но остались рефлексы Упыря, и ему, Ельцину, кроме рюмочки водки требуется для запивки глоток человеческой крови. Министры-Упыри скрупулезно подсчитывают, сколько копеек можно прибавить к пенсии несчастных старушек, и стоит ли вообще это делать, но никто почему-то не догадается подсчитать, во сколько обходится содержание мертвого Упыря. Ельцин – да, легендарная личность. Когда-то главный борец с привилегиями, и почему бы на старости лет ему не получить того, чего он на словах всю жизнь добивался. Минимальную пенсию и двухкомнатную квартиру в «хрущовке» на окраине Москвы. Этого, думаю, для него будет более чем достаточное. Весь его автопарк распродать, деньги раздать родителям погибших в горячих точках ребят. В знаменитой резиденции открыть детский дом, охрану отправить охранять школы и метро. Консилиум из оплачиваемых государством врачей пусть лечит бесплатно детей-сердечников. Все лучшее – детям! Старый позабытый лозунг. Да, детям, нашим дорогим несчастным детям, иначе – выродимся. Вряд ли без революционных преобразований этот лозунг удастся воплотить в жизнь. Утопия, да... Надеяться на сознательность и благородство Упырей бесполезно.
Повторюсь, что первопричина всех наших с вами бед в одном. Чиновников-Упырей в одной только Москве – тьма, и каждому необходимо (за наш с вами счет) жилье, приличная зарплата, всяческие льготы, автомобиль, водитель, охрана. Упырь, значит, жируй столичный, а провинция – медленно умирай. Что ж, если в ближайшее время наши чиновники не пересядут на велосипеды или не соизволят разъезжать в метро и жить так, как живут миллионы россиян, это приблизит их конец. Неминуемо приблизит, потому что рано или поздно найдется на Руси удалец, который начнет с Упырями беспощадную войну, который перевернет весь мир. «Фас!» – скомандует он осатаневшему от несправедливости и издевательств народу, и народ, как когда-то в 1917 году, все сметет на своем пути. И он будет прав. Потому что пожелает справедливости. Равноправия. И, может быть, даже братства. А каждый Упырь получит свое. Осиновый кол в сердце. Или серебряную пулю в трухлявый мозг. Весь набор удовольствий.
Саранск