Текст книги "Газета День Литературы # 67 (2002 3)"
Автор книги: Газета День Литературы
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
НОВЫЕ ЛАУРЕАТЫ ПРЕМИИ А.СОЛЖЕНИЦЫНА
И все-таки сегодня, когда все государственные и президентские премии безропотно отдаются исключительно либеральным прозападным литераторам, нашу национальную русскую традицию из года в год поддерживает фонд Александра Солженицына. Сквозь зубы об этом вынуждена говорить и вся проправительственная пресса. Сквозь зубы об этом лепечут, кто с издевкой, кто с надеждой что-то утаить, все либеральные прозападные издания. Сквозь зубы, но это признают уже и самые упертые русские патриоты. Прошла истерия вокруг присуждения солженицынской премии Валентину Распутину, вполголоса поприветствовали присуждение премии Евгению Носову и посмертно Константину Воробьеву. Наконец, признают уже как должное нынешнее присуждение солженицынской премии двум видным русским национальным деятелям: мыслителю и философу, блестящему публицисту и защитнику наших национальных интересов доктору философских наук Александру Панарину, автору книг «Реванш истории» (1998) и «Искушение глобализмом» (2000) «с их глубоким осмыслением нового мирового порядка, места в нем России и ее ценностного самостояния», и виднейшему русскому писателю, нашему давнему автору, человеку высокого мужества и тяжелой судьбы Леониду Бородину. Все знают его книги «Третья правда», «Правила игры», «Повесть странного времени», «Расставание», «Царица смуты» и другие. С 1992 года он возглавляет журнал «Москва». Кое-кто нынче пробует Леонида Бородина представить неким одиночкой, сторонящимся всех политических движений и партий. Извините. А за что же он тогда в лагерях сидел, как не за участие в русском национальном движении? А с каких пор журнал «Москва» стал внепартийным одиноким журналом? Делать Леонида Бородина неким монахом-отшельником, писателем-одиночкой наподобие замкнувшегося в американской глубинке Сэлинджера выгодно все тем же либеральным силам.
Путь солженицынской премии уже четко определен, о чем я писал еще в прошлом году. Путь этот – поддерживать главные национальные традиции в литературе и в русской мысли. Буду рад, если в будущем в число лауреатов будут включены и такие наши крупные художники, как Владимир Личутин и Василий Белов, а посмертно Вадим Кожинов и Дмитрий Балашов. Впрочем, это всего лишь мое вольное литературное мнение.
Искренне поздравляю своего давнего друга Леонида Ивановича Бородина – вот уж кто точно заслужил солженицынскую премию «за творчество, в котором испытания российской жизни переданы с редкой нравственной чистотой и чувством трагизма; за последовательное мужество в поисках правды». В апрельском номере «Дня литературы» читайте беседу с лауреатом и отрывки из его нового произведения. Поздравляю и выдающегося русского мыслителя, чьи работы всегда с большим интересом читаю и в «Нашем современнике», и в «Москве», и в «Литературной газете» и надеюсь вскоре увидеть в нашей газете, Александра Сергеевича Панарина.
Вручение премии состоится 18 апреля этого года.
РЕДАКТОР
У СП РОССИИ ЕСТЬ СВОЯ ГАЗЕТА
Союз писателей России начал издавать свою новую газету «Российский писатель». Несколько вопросов главному редактору Николаю ДОРОШЕНКО
Геннадий ИВАНОВ: Чем отличается «Российский писатель» от других литературных газет?
Николай ДОРОШЕНКО: В 1960-е годы, читая не классиков, не Толстого или Шолохова, а современную повесть – «Привычное дело» В.Белова – наш читатель впервые пережил волнение не оттого, что был острым сюжет, а потому, что вдруг пришлось ему ощутить в литературном герое по-настоящему живого человека. Так русская литература вернула себе «Привычным делом» своё исконное свойство – внимать живой человеческой душе. Наконец, в конце 1980-х годов Михаил Лобанов своей знаменитой статьёй «Освобождение» подвёл в спорах о смыслах русской литературы вроде бы для всех внятную черту. Казалось, вот наступает наш новый «золотой век». Но – началась новая ломка всего и вся. И заново выращенное после 1917 года древо нашей национальной литературы было затоптано в тесноте событий, связанных уже с новой национальной катастрофой.
Вот почему главную задачу «Российского писателя» я вижу в том, чтобы опять вернуть нашей литературе именно её национальное лицо и свойство.
Выглядит это по нынешним временам диковато. Вот, мол, сам Пушкин списывал у Байрона и у французов, а мы его держим теперь за национальный эталон. Но такое мнение утвердилось от слишком поверхностного представления о роли Пушкина в духовной жизни России. На самом же деле юношеское западничество Пушкина – это не более чем прививка от той болезни, от которой западная культура всё-таки умерла. А болезнь эта называется либерализмом.
Либерал – человек с кочевым сознанием. Каждый день он видит новые горизонты. Это, конечно, выглядит заманчиво. Но кочевники так никогда и не создали своей цивилизации. Они только разрушали то, что создавали народы оседлые, больше всего пугающиеся перемен.
Кому-то покажется, что Западная Европа хорошо устроилась и на своих руинах. Но пережив смерть духовную, она вошла в фазу смерти физической. И мы вымираем – уже по миллиону в год – лишь потому, что уже не воспроизводим собственную культуру (где новые Белов, Распутин, Солоухин?) и погружаемся в чужую для нас систему духовно-нравственных ценностей. А не своя культурная среда и для сытого немца, и для голодного русского является причиной непреодолимого «беспричинного» стрессового состояния, при котором утрачивается не только творческая потенция, но даже и инстинкт продолжения рода.
У нас, к сожалению, весьма смутное представление о животворном значении национальной культуры. Поэтому противостояние почвенников и либералов часто выглядит теперь как война «тупоконечников» и «остроконечников», где всё так условно!
От прочих литературных изданий «Российский писатель» отличается вот этим чётким пониманием, что собственная культура – это как защитный озоновый слой. Что чужая культура воздействует на человека страшнее войны.
И ещё – мы являемся единственным печатным органом главной цитадели русского и любого иного национального консерватизма – Союза писателей России.
А ближе всех нам газета «День литературы». Но когда Владимир Бондаренко пытается объединить в единое целое либералов и консерваторов, то мне это представляется как братание киллеров с врачами. Одни будут калечить, другие лечить. Полный замкнутый цикл.
«Литературная Россия» – это теперь, к сожалению, частный коммерческий проект В.Ерёменко и В.Огрызко. Можно сказать, что они приторговывают тем нравственным авторитетом, который придал в своё время газете Эрнст Сафонов. А вот «Литературная газета» с приходом Ю.Полякова стала интереснее. По крайней мере к русскому человеку и к почвенникам здесь отношение поменялось в лучшую сторону. Вроде бы как «Литературная газета» уже признаёт, что мы – тоже люди.
Г.И.: Какие интересные материалы были опубликованы в «Российском писателе»?
Н.Д.: Мне трудно перечислить всё. Вот, назову то, что показалось мне наиболее интересным в нашем последнем номере за февраль. Здесь, во-первых, мы открыли для себя молодого критика Алексея Шорохова из Орла. Я знал его как прекрасного поэта. Но – оказалось, что он ещё и критик. Причём по уровню человеческой развитости, профессиональной убедительности и глубине мне даже трудно поставить А.Шорохова в один ряд с кем-нибудь из его ровесников. Ещё в этом февральском номере мы открываем многие яркие имена поэтов и прозаиков, «послевоенных» военных писателей. Один из них – Сергей Белогуров – публикуется нами уже второй раз. К сожалению, с войны своей «незнаменитой» он не вернулся.
И ещё в этом же номере у нас стоит редкая (ничего подобного читать мне ещё не приходилось!) статья священника Алексия Мороза, который оценивает творческий процесс с точки зрения Православной Церкви.
Видимо, придётся нам уходить от полосных поэтических публикаций. Редакционный портфель распух, прекрасных авторов оказалось больше, чем мы могли предположить. А хочется, чтобы читатель наш имел возможность получить наиболее полное представление о состоянии современной отечественной литературы, развивающейся в русле высокой традиции.
Г.И.: Как подписаться на «Российский писатель»?
Н.Д.: Очень просто. В любом населённом пункте надо прийти в местное отделение связи, попросить каталог «Роспечати» и найти там нашу газету. Подписная цена зависит от удалённости от столицы. А наш подписной индекс – 35651.
ЖУРНАЛ «СЕВЕР» ВОЗРОЖДАЕТСЯ
Накануне обсуждения творческих итогов прошлого года правление Союза писателей России направило главным редакторам журналов специальную анкету. Предлагаю читателям познакомиться с ответами Станислава ПАНКРАТОВА, год назад возглавившего журнал «Север»
– Кто фактически поддерживает Ваше издание: госструктуры или коммерческие организации? Чья помощь ощутимее?
– Я принял журнал 14 месяцев назад, и первое, что пришлось делать, – сменить статус журнала, сделать его государственным учреждением. Без этого преобразования стало невозможно финансирование «Севера» из бюджета республики Карелия. До того происходила некоторая, время от времени, помощь, которая, по сути, была незаконна (государство не может спонсировать сторонние структуры). На это обстоятельство некоторое время закрывали глаза, но пришло время – и закрывать далее отказались. Пришлось перерегистрироваться. Наше положение после этого сильно не улучшилось, за 2001 год (за март-апрель) мы не получили ни копейки зарплаты, и не получим: мы были поставлены перед выбором – выпустить журнал или потратить эти деньги на себя. Выпустили журнал.
Теперь финансирование идёт примерно на 30% от необходимого, остро не хватает денег на типографию, а на гонорар нет совершенно. Профессионалы оскорблены таким положением дел и почти не пишут. На сегодня это – острейшая проблема журнала: на любителях долго не продержишься, а без содержательности – журнал обречён.
Коммерческая помощь – в частности, объявления, реклама – у нас отсутствует совершенно. Журнал выходит и будет выходить раз в два месяца – это слишком редко, чтобы кого-то прельстить нашими возможностями.
Но здесь есть одно важное обстоятельство: облик журнала, его читательский авторитет, количество и качество упоминаний о журнале в прессе Северо-Запада. Всех этих плюсов нужно добиваться одновременно – для того, чтобы деловые люди обратили на журнал не только взгляд, но и деловые устремления.
Первые подвижки в этом направлении уже есть, хотя год работы по-новому – срок очень небольшой. Мы ввели в журнале несколько совершенно новых, непривычных жанров, в частности «журнал в журнале», которые уже позволяют нам получать дополнительные средства в наш бюджет как от фирм, муниципалитетов, так и от частных лиц.
Ощутимее должна быть помощь обеих сторон: и государственной, и коммерческой; дело, я считаю, за нами: мы не в том статусе, когда подписывают протоколы о намерениях. Качеством своей работы мы должны в каждом номере журнала доказывать свою необходимость обществу в целом и деловым людям в частности.
На вопрос, чья помощь предпочтительнее, проще всего бы ответить сакраментальным «деньги не пахнут». Но точнее было бы сказать так: в подтексте всякого сотрудничества должны лежать интересы страны и нашего народа. Если это главное условие соблюдено – не стыдно брать деньги у кого угодно. Наше предпринимательство постепенно становится не бандитским по сути, хотя и очень мало национально-озабоченным (пока). Так что хотя бы минимальная поддержка государства пока совершенно необходима.
– Какие произведения можно назвать «открытиями года»?
– Не знаю насчёт открытий. Когда барахтаешься в атмосфере сегодняшнего журнала, не до открытий. Не успеваю читать более того, что требует очередной номер. Это всё равно, как если бы требовать рекорда от пловца, который провёл в воде ночь после гибели судна. Лучшей публикацией «Севера» считаю повесть Юрия Пахомова (Носова) «Ёлкин-Палкин» – о подводниках. Повесть очень смешная и весьма серьёзная. И очень современная. И написана человеком, для которого армия и флот – вовсе не защитники империи зла, а необходимая часть государственного устройства.
Я представил книжку журнала с этой повестью председателю нашего правительства в качестве достойного подарка подшефным подводникам атомной подводной лодки «Карелия» на Северном флоте. Отправлено в Североморск 200 экземпляров журнала.
– Ваш творческий и гражданский ориентир?
– Помогать людям жить. Реальными мыслями, реальным жизненным текстом. Не врать, не витать в облаках, не строить воздушных замков. Беречь и умножать человечность в подлинно христианском смысле этого слова. Не случайно в нашем журнале много материалов о христианском воспитании («Беречь наших мальчишек и девчонок» – православная миссионерская педагогика в сельском приходе).
Первый номер прошлого года мы открыли статьёй-исповедью «Любовь моя – Заонежье» Людмилы Ивашовой, которая родилась и выросла в заонежском селе, – том самом, из которого несколько веков назад вышел строитель Соловецкого монастыря преподобный Зосима. Материал этот – простой и сильный, одухотворённый действительно народной жизнью – вызвал ответный поток читательских писем-исповедей. Этого мне и хотелось: затронуть душу… Ведь сегодня даже просто купить конверт для письма для многих северян – проблема, в леспромхозах комбикорм ели ещё недавно.
Отсюда же и одна из главных задач современного регионального журнала: восстановить доверие к слову. 70 лет трепались, строили планы и пудрили мозги, и всё в одночасье – рухнуло. Конечно, литература выпала из потребительской авоськи в начале 1990-х прежде всего по материальным причинам. Но и сейчас, когда стало чуть получше, литература не спешит возвращаться в авоську, и прежде всего из-за законного недоверия к нашему профессиональному развешиванию словес…
Вернуть доверие к слову, и прежде всего к слову патриотическому, которое должно быть из глубины души, от глубокого национального убеждения в правоте нашей, в правомерности нашего существования на этой земле. Думаю, публикации типа «Любовь моя – Заонежье» мы будем продолжать, давая журнальную площадь таким вот простым, убедительным материалам наших читателей.
– Влияет ли тираж на отбор и качество публикаций?
– Не думаю. Исходя из вышеперечисленных задач журнала, мы должны думать об увеличении тиража. Региональный журнал не имеет права быть узкоэлитарным изданием. Нам необходимо вернуться в прежнее – межобластное – состояние (договорённость об этом с представителем президента в Северо-Западном округе уже достигнута), и в ближайшие год – полтора освоить хотя бы по 500 экземпляров журнала в каждой области. Это и даст три – три с половиной тысячи тиража. Сейчас журнал продаём по 30 рублей при себестоимости в 80. Три тысячи по 40 рублей позволит уже уверенно быть на плаву, получая ещё и дотации от областей-соучредителей.
Политика оформления и наполнения журнала пока себя оправдывает. 14 месяцев назад тираж был 1000 экземпляров, 500 шло подписчикам в стране, 50 продавалось, остальное складывалось в подвал в типографских пачках, нераспечатанным. При этом журнал стоил 4 рубля за номер.
С первого номера 2001 года журнал стоит 30 рублей, первые номера были распроданы за две недели каждый.
С 4-6 номера тираж увеличили до 1500 экземпляров – и он расходится. В розницу только в Петрозаводске. Сейчас будем осваивать другие области Северо-Запада. Несмотря на то что журналу более 60 лет, вся «раскрутка» происходит как бы заново: прежний массовый читатель или вымер, или потерял интерес, или сидит без денег.
Удалось сломать недоверие к журналу во властных структурах: председатель правительства С.Катанандов даже отдавал команду республиканским чиновникам – всем прочитать «Завещание» Балашова в 1-2 номерах журнала. Доходило до смешного: статью перегоняли на ксероксе и раздавали по рукам в правительстве…
Если и есть сейчас какая-то справедливость по отношению к нам, то это прежде всего то обстоятельство, что денежка притекает туда, где что-то происходит. Положительное.
Катанандов прислал машину и срочно взял 50 экземпляров журнала, когда министр иностранных дел Иванов останавливался в Петрозаводске со своей свитой по пути в Хельсинки. 50 экземпляров было подарено этой делегации. Сам факт, что председатель правительства воспринял новый облик журнала и как возможность его дарить высоким гостям – тоже знаменателен, хотя, конечно, никто из нас об этом не думал.
Но это сработало: в 2001 году бюджет журнала был 370 тысяч рублей, в 2002 – 1 млн. 87 тысяч, это 30% от необходимого, но всё-таки – рост. Минкульт Карелии подписал на год 200 сельских библиотек на журнал.
– Творческие планы?
– Суворов сказал, что если бы его шляпа знала его планы – он бы её сжёг. Но планы есть, и немалые. Из незасекреченных – это, прежде всего, заставить профессионалов работать. Хотя бы небольшой, хотя бы избирательный гонорар всё же надо платить. А то бумага дорогая, краска дорогая, транспорт, свет, типография – всё дорогое, и самое дешёвое – труд литератора.
Как только журнал получит снова статус межобластного – я хочу, чтобы в каждой области, республике у журнала был собственный корреспондент. Это должно быть: а) хорошее перо; б) объективный, не истеричный характер; в) заинтересованное лицо, для которого это место станет основным источником дохода. Зарплата – из той дотации, которая идёт от этой области.
ЭТО НАША КЛАССИКА
На филологическом факультете МГУ состоялась защита докторской диссертации Аллы Большаковой «Феномен деревенской прозы (вторая половина ХХ века)». Мне было интересно побывать на этой защите, послушать ученое слово о любимых писателях. Сейчас довольно много идет диссертаций о модернизме, о Бродском, о постмодернизме… Отважная Алла Большакова считает деревенскую прозу самым влиятельным направлением в русской литературе второй половины ХХ века. Она выводит его на мировой уровень и рассматривает в связи со всей мировой литературой. Диссертацию Алла Борисовна успешно защитила, с чем мы ее и поздравляем.
Одним из оппонентов Большаковой был критик Александр Алексеевич Михайлов. Он горячо поддержал работу диссертантки.
Некоторые мысли Большаковой показались мне довольно оригинальными. Например, о глубокой связи деревенской прозы с дворянской литературой. Или, например, суждение, что Владимира Личутина нельзя отнести к писателям деревенской прозы, хотя он нередко пишет о деревне. У него, считает Большакова, городской менталитет.
Перед защитой я задал соискательнице высокой ученой степени несколько вопросов.
– Алла Юрьевна, в чем новизна Вашей работы?
– У нас как-то сложилось мнение, что деревенская проза давно изучена и даже… устарела. Моя работа направлена на преодоление досужих стереотипов. В ней впервые предмет рассматривается в целостности и максимальной всеохватности – как не только литературный, но и философский, социоисторический, психологический, этический и эстетический феномен. Прослеживаются его истоки, становление и основные периоды развития в сопряжении с такими категориями, как «народный характер», «русская идея», «русская душа», «национальная идентичность». Исследуется поэтика (образная система, жанры, стиль и т.п.), сопряжение с национальным сознанием. Впервые деревенская проза представлена в полном текстовом объеме – не только канонические произведения, но и новые тексты постсоветского десятилетия, а также «задержанные» произведения Абрамова, Тендрякова, ранее не публиковавшиеся по подцензурным причинам и существенно меняющие представления, сложившиеся в советские времена.
– Что сейчас происходит с деревенской прозой? В чем ее отличие от предшествующей литературы?
– Начиная с программной статьи Абрамова 1954 года «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» и «Матрениного двора» Солженицына это направление формировалось в полемике с колхозной литературой: как альтернативное соцреализму.
Я попыталась решить малопроясненный до сих пор вопрос о типе реализма, к которому принадлежит творчество «деревенщиков». Астафьев говорил, что для выражения философии ХХ века надо дать знак, символ. Подтверждения тому находим в художественном мире Абрамова, Белова, Носова, Распутина и других. Думается, здесь можно говорить о стиле с и м в о л и ч е с к о г о реализма, единицей которого является образ-символ, основанный на конкретных социально-исторических реалиях – в противовес мифологемам колхозной литературы соцреализма.
После распутинского «Прощания с Матерой» (1976) обозначился постпериод в самодвижении этого литературного направления. Что это значит? То, что в 1963-1976 гг. (начиная с «Матрениного двора» Солженицына) сформировалась основная каноническая модель: в «Привычном деле» Белова, «Последнем поклоне» Астафьева, «Последнем сроке» Распутина и других. Теперь же происходит изменение этого канона (в астафьевском «Веселом солдате», к примеру) – для постпериода характерно тематическое расслоение, усиление публицистичности (подчас в ущерб художественности). Но нельзя сказать, что деревенская проза умерла, закончилась – ее природа определяется не внешними приметами, не на уровне тематических характеристик («проза о селе»), но раскрытием художественного образа, воссоздающего народный характер, особенности национального сознания.
– Можно ли назвать деревенскую прозу преемницей какой-либо традиции?
– Безусловно. В своем развитии она продолжила традиционную линию русской классики, проявившуюся еще со времен Карамзина и Радищева, определившуюся в творчестве Пушкина (автора знаменитой «Деревни», «деревенской» (второй) главы «Евгения Онегина») и получившую развитие в «Деревне» Григоровича, «Записках охотника» Тургенева, творчестве Л.Толстого, «Деревне» Бунина, «В овраге», «Мужиках» Чехова, в «новокрестьянской» школе ХХ века и т.д. Архетипический образ деревни, сложившийся на протяжении столетий, появляется в деревенской прозе как некая «фигура узнавания», включая это направление в русло классической традиции: на правах итогового по отношению к ней явления. Этот момент преемственности особо отмечал Вадим Валерьянович Кожинов на обсуждении моих исследований деревенской прозы в отделе теории ИМЛИ РАН, где мне довелось вместе с ним работать. Как феномен российской общественной жизни ХХ века, деревенская проза во многом является преемницей предшествующей дворянской литературы: суть здесь в реализации художественно-эстетического закона обращения к определенному пласту жизни на пороге его исчезновения. Именно это обуславливает и общее развитие литературного процесса, смену литературно-художественных систем и направлений.
