Текст книги "Я не брошу тебя (СИ)"

Автор книги: Гай Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Хайдег отбежал от расселины и, прорываясь через кустарник, помчался к ближайшему скоплению валунов. Наконец они оставили последний камень и упали под первым деревом. Хайдег посмотрел на восток, затем обернулся на запад, на далекие горы, видневшиеся в перспективе впадины.

– Мы сейчас выше, и какое-то время так будет. Пока бояться нам нечего, у нас явный приоритет. По такому ландшафту даже грамотный сосунок в актив не полезет. Даже если у него под крышку. А он, как вы понимаете, не сосунок.

– Где там аптечка... – Гуммо, не в силах отдышаться, откинулся к дереву. – Кам, дерни там... Горит, сволочь...

– Через три часа мы должны быть там, наверху. Если успеем в приоритет, дальше будет просто пикник.

– Только эту не убивай, – отозвался Камбетэ. – Я буду мстить.

– Мстить?

– Сбежала, сука, – гоготнул Гуммо, промокая ожоги гелем.

– Давай быстрее его убьем, Хайде. Бред какой-то вообще. Детский сад.

– Вот именно, – хмыкнул Хайдег с презрением. – Детский сад.

* * *

– Я думал – нам всю дорогу переться по этим джунглям.

Гуммо остановился. Они были уже высоко. Лес разошелся в сухую саванну, покрытую редкой растительностью; на низких деревьях, стоящих отдельными группами, горели мрачно-бордовые, хмуро-желтые и угрюмо-аспидные цветы-эпифиты – лепестки характерной здесь узко-треугольной формы, прозрачные у основания и густого сочно-бархатного оттенка к концам. Трава была высока, но росла редко, отдельными островками тонких прямых стеблей, между которыми буроватая почва стелилась ровной плоскостью до серо-фиолетовых скал, уже близких.

Скалы отгородили небо бесконечной глухой стеной. Она была очень крутой, почти отвесной; отполированная ветром и временем, плавно стекала в подножье, образуя вдоль основания округлые выступы. Отсюда уже различались группы каких-то кустистых растений – в карманах-углублениях по подошве. Отдельные гроздья поднимались вверх, на немалую высоту, образуя на матовом фоне стены вертикальные линии; этот узор начинался напротив и испещрял всю северо-западную половину, сливаясь на расстоянии с пасмурным полумраком.

– Не парься, – хихикнул Камбетэ, оглядывая саванну. – Спустимся за перевал, дойдем до реки, переберемся... Будет тебе болото.

– Хайде, вперед? – обернулся Гуммо. – Он далеко. Мы высоко. Еще часа полтора – и мы на месте, – он поднял ствол на скалы, которые угрюмо высились на фоне желтоватого неба.

– Мне это не нравится, – Хайдег втянул носом воздух.

– Что?

– Ты не чувствуешь, Кам?

– Зачем ему чувствовать, когда у него такой хрен?

– Молчать, – Хайдег еще раз вдохнул. – Видишь, какого цвета здесь тучи?

– И воняет? И дышать, кстати, уже...

– И воняет, Кам, и дышать. Надо рвать. В этом году кислота будет раньше. Это бывает, вы просто не знаете.

– А он? – Гуммо обернулся влево, где за лесом расстилалась равнина.

– Он тоже посмотрит и тоже понюхает.

– Вперед?

– Гуммо, стоять.

Хайдег вышел из леса, огляделся. Было тихо; только шелестел ветер и из леса за спиной иногда доносился треск. Хайдег обернулся.

– Гуммо, не прозевай антураж. Здесь фауна слабая, но взамен бывают такие твари... Которые тебе даже не снились. Кам, идешь сзади и не гремишь огромными яйцами. Повторяю, здесь может быть опаснее, чем в лесу. Вперед.

Перебегая между рощицами, они двигались по саванне. Скоро группы деревьев рассыпались в одинокие скрюченные деревца, равномерной сеткой покрывшие равнину до самой подошвы скал. Эпифиты исчезли; трава стала короче, толще и жестче; возникли темно-серые валуны высотой в человеческий рост; камни потрескались, обкололись, скрошились в чернеющий гравий, заполнивший коридоры между стенками валунов. Ветер усилился, загудел между камнями; скорченные черные ветки вздрагивали; трава шелестела словно со скрипом.

– Хайде, передохнем... – Гуммо остановился, перевел дух, оперся на ствол. – Где аптечка... Рожа горит...

Хайдег осторожно вдохнул едкий ветер, посмотрел в тучи.

– Первый дождь будет дней через пять. Может быть, раньше. Надо успеть дойти до тех скал у реки. Мы хорошо помним схему? Гуммо, выведи, посмотри – если, конечно, сумеешь... Там есть пещеры. Иначе лучше остаться здесь и ждать, пока он нас не прикончит. Меньше мучений.

Камбетэ вдохнул, закашлялся.

– Осторожней, идиот, – отозвался Гуммо. – Не дыши глубоко.

– У нас там такого не было, – Камбетэ покачал головой.

– Мы сейчас на километр выше, придурок, – Гуммо указал на тучи. – Если Хайде не гонит, то лучше правда ложиться и помирать.

– Мажешь рожу и двигаем дальше, – хмыкнул Хайдег. – Резко и глубоко не дышать. Если сами не догадались.

– А если бежать?

– От кого, Кам?

– Ну...

– Паника, – гоготнул Гуммо, намазывая лицо гелем.

– Помолчи, урод, – Камбетэ ткнул Гуммо разрядником. – Скажи спасибо – жив остался, рожу намазывает.

– Молчать, – Хайдег ткнул Камбетэ прикладом в спину. – Вперед, и глазеть в оба.

Тучи сгущались. Ветер нес тяжелые клубья, которые, казалось, тяжелели с каждой минутой, стелились все ниже, давили, душили, отбирали последний воздух. Надвинулся полумрак, как будто наступали сумерки. Расстояния искажались; скала впереди растворялась в свинцово-фиолетовой мгле и казалось то далекой, у самого горизонта, то близкой, в пяти минутах ходьбы.

Саванна поднималась все выше, дышать становилось все тяжелее, идти все труднее – осколки валунов под ногами рассыпа́лись в труху, крошащийся гравий сбивал шаг. Чахлые скорченные деревца кончились, трава также сходила на нет. Буроватая почва, теряя растительность, голой отлогой плоскостью стремилась вперед; впереди мрачной стеной вырастал бастион серо-фиолетовых скал – теперь было ясно, что он уже близко, что скоро он преградит дорогу, что пора, наконец, поворачивать и идти вдоль основания на восток.

Было тихо и цепеняще спокойно. Ветер мягко скользил по крошеву камня. Нигде не было видно никакого движения. Наверху под толщей привычно желтых, сиреневатых туч застыли черные точки.

– Стоять! – вдруг приказал Хайдег и замер.

Гуммо и Хайдег остановились и обернулись.

– Что?

– Гуммо, не видишь? – Хайдег уставил на Гуммо панель стереомата. – Не видишь, что ли? Ослеп?

Гуммо нерешительно огляделся.

– Да вижу, заткнись! Желтое, сука, и рядом совсем, сто одиннадцать метров! Как это так?!

– А что должно быть? – растерялся Камбетэ, озираясь почти в панике. – Где?

– Красное, сука! – заорал Гуммо и закашлялся. – Но где оно, сука?! И что?! Просто кружок!

– Не стрелять! – крикнул Хайдег. – Не стрелять!

– Да что за...

Гуммо не договорил. Над ним возникла черная тень. Камбетэ задрал голову и остолбенел. Гуммо завертел головой, выронил карабин и стал подниматься в воздух. Камбетэ закричал, закашлялся, вскинул разрядник.

– Не стрелять! – заорал Хайдег, бросаясь на землю, в каменную труху.

Раздался глухой хлопок. Волна белесо-желтого пламени пронеслась по камням. Ветер снес горячую вонь; снова стало прохладно; вернулась обычная тишина.

– Я же сказал – не стрелять!

Хайдег поднялся. Камбетэ и Гуммо лежали ничком в центре черного круга. Хайдег подошел к Гуммо, ткнул в бок ботинком. Гуммо застонал и зашевелился. Хайдег ткнул Камбетэ; тот также застонал и зашевелился, поднялся на четвереньки, задрал изгаженное черно-серым лицо.

– Глаза целы?

– Да-а-а... Что это было?.. Хайде...

– Я же сказал – не стрелять, – повторил Хайдег.

– Что это было? – промычал Гуммо, тоже поднимаясь на четвереньки.

– Сейчас будет еще. Быстро на ноги и вперед.

Гуммо встал на колени, вцепился черными пальцами в стереомат. Хайдег вздернул Гуммо и Камбетэ на ноги, толкнул в спину. Они, едва держась на ногах, побежали.

– Я не понимаю, почему тебе так везет, – крикнул Хайдег Гуммо в спину. – Но долго так продолжаться не будет. Поэтому отсоедини систему и отдай стереомат Каму. Хотя бы железо останется.

– Что это было, Хайде?.. Вот! – Гуммо остановился и подскочил. – Опять красное!.. Сука!..

– Где?! – заорал Камбетэ и закашлялся снова.

– Не стрелять!

– Да что за дьявол! – заорал Гуммо и замотал головой, сверкая во все стороны стереоматом. – Что это, сука?! Что за сука такая?!

Хайдег сорвал с кольца нож и метнул в небо. Раздался второй хлопок. Затем последовал резкий шипящий свист; в пяти метрах за спиной Гуммо на россыпь камней шлепнулась непонятная масса. Гуммо подскочил, обернулся, замер. Камбетэ смотрел на черную груду с открытым ртом. Свист перестал, ком сжался и превратился в тряпку. Хайдег оттолкнул Гуммо, подошел к непонятной массе, наклонился, выдернул нож.

– Вот такого я еще не видел, – хмыкнул Камбетэ, с опаской подходя ближе. – Это еще что за дрянь? – он тронул ботинком членистую конечность, покрытую густыми ворсинками.

– Водородный паук, – сказал Хайдег, пряча нож. – Быстрее, они на охоте по несколько. Должны быть другие... Нам еще повезло, этот еще сопляк. Обычно они метра по три.

– У меня опять желтое, сука, мигает, – пробормотал Гуммо, пиная ворсистую оболочку.

– У меня тоже. Вперед.

– Смотри, сколько у него глаз!

– Кам, арахнолог, хочешь остаться – сдавай разрядник.

Камбетэ, не в силах оторваться, глазел на сморщенную оболочку и раскинутые конечности.

– Но почему меня? – Гуммо чуть не плакал. – Почему не тебя, идиот?

– Гуммо, если без твоих глупых шуток, – усмехнулся Хайдег, – потому что стереомат. Это не первый случай, когда они нападают на человека. Вообще они, как обычные пауки, питаются насекомыми. Большинство насекомых здесь – тоже мигранты. И все, как видишь, уже отвалили. Общий фон сейчас сильно снижен, и эти твари бросаются на все подряд.

– Не первый?

– На верховых рудниках это обычное дело. У охраны стереоматы, у нас маяки. Внизу этой сволочи нет. Поэтому никто не знает.

– Не понимаю, – Камбетэ, наконец, отвернулся от паука, догнал Хайдега. – При чем здесь стереомат?

– При том, что твари, которых они жрут, когда ползают, трутся об камни и создают какой-то заряд.

– Ну, а причем здесь стереомат? – разозлился Камбетэ.

– Камбетэ, ты тоже дегенерат.

– Сволочь! – завопил вдруг Гуммо, бросаясь на землю.

Хайдег и Гуммо распластались в грязно-сером каменном крошеве. Белая молния прожгла почву в десяти метрах. Обугленный камень разлетелся горячим фонтаном. Все стихло.

– Я не понял – откуда? – промычал Гуммо в камень. – Мы же ушли?

– Гуммо, пошевели там... Что у тебя вместо мозгов. После такой пачки... Нас теперь засечет любой крот, за два внешних радиуса.

– И что делать?

– Ползти, Кам. Задницу только не выставляй. Как вы мне на...

Хайдег вскочил на колени, на мгновение замер, обернулся на юго-запад, вскинул ствол. Излучатель вспыхнул красной звездой, горячей и яркой в наступающих сумерках. Хайдег ударил еще раз, обернулся и помчался к скалам, которые были совсем уже близко.

Гуммо вскочил и ринулся вслед. Новый разряд обжег землю между ним и Хайдегом. Гуммо шарахнулся в сторону, слетел с ног, воткнулся в камни, вскочил, закричал, в панике, ничего не соображая, побежал, спотыкаясь о камни и взметая тучи осколков.

Хайдег добежал до пары первых камней, россыпь которых протянулась вдоль подножия скальной стены, рухнул на землю. Гуммо, расставив руки словно слепой, кинулся вслед, упал рядом, влип ранцем в камень, закашлялся.

– Кам! – позвал Хайдег, отдышавшись и откашлявшись. – Кам!

– Я здесь, – донесся вопль. – Уроды! Бросили... Ур-роды!

– Советую доползти, все-таки.

– Хайде, – прохрипел Гуммо. – В аптечке... Есть что-нибудь?.. – он сплюнул кровавый комок.

– Куда мне, на хрен, ползти? Советник!.. Вы где?

– Сука, рожа еще горит...

– Вы где, твари?! Кретины!..

Тишину вспорол треск разряда и вопль. Донесся дробот шагов. Камбетэ влетел между камнями, упал, растянулся в серой трухе.

– Уроды!.. – промычал он в землю. – Уроды...

Гуммо отодрал клапан, выдернул аптечку, закашлялся, обрызгав кровью колени.

– Дышать не могу, – прохрипел он. – Горит все внутри, с-сука... Почему здесь нет ничего? – он ткнул локтем в бок ранца.

– Комплект низинный, дурак, – отозвался Хайдег спокойно. – Не нравится – иди на тринадцатый и режь охрану там. Два километра, почти под небом, – все есть.

– Или хотя бы про «морду» не забывай, – хихикнул Камбетэ.

– Хайдег сказал снять – я снял! – рассвирепел Гуммо.

– Поэтому сейчас жив, – кивнул Хайдег спокойно. – Кам, кстати, уже должен знать почему... Дополнительный фактор шума – комплект лучше детектится. Во-вторых, нейтрализатор – серьезный расход элемента. Так или так, надо терпеть до последнего. Но я тогда же сказал – когда оппонент вываливается из зоны, если совсем тяжело, то надеть. Ты надел? Не надел. Так что, Гуммо, смазывай рожу и заткнись.

– Надо же, – хихикнул Камбетэ, – так обоссаться, что про «морду» забыть, хи-хи-хи.

– Заткнись, мудозвон... Мы долго так не протянем, – Гуммо дрожащими пальцами копался в аптечке. – Что за дрянь здесь какая-то...

– Антидот в желтом флаконе. Здесь все как у всех, Гуммо. Желтое – кислота.

– Знаю, заткнись сам...

– Ну, и что теперь? – Камбетэ поднялся и привалился рядом. – Мы на месте, и мы его сделали.

Хайдег встал, вышел за камни, долго стоял, не отвечая.

– Да, все по плану, – наконец обернулся он. – Гуммо, жив? Отлично. Нам нужна вот эта дыра, – Хайдег указал стволом на расселину, расколовшую каменную стену на полвысоты. – И им нужна вот эта дыра. Но мы уже здесь. А он, – Хайдег обернулся назад, на усыпанную крошеным камнем плоскость, – только подходит к зоне.

– И что? Он полезет на кол? Он что, такой дурак?

– Да нет, Гуммо. Просто ты немного не догоняешь. Просто если бы от тебя, со всей твоей оптикой и стволом... Мог быть хоть какой-то толк. А так шансы равны. А кислота, – Хайдег осторожно втянул жгучий воздух, – на носу.

* * *

V

– Так здорово, что лес этот ужасный закончился.

– Не радуйся, – усмехнулся Кламмат. – Будет хуже.

– И куда еще хуже?

Леро сидела на сухом буром камне, жевала маленькими кусочками шоколад, разглядывала угрюмую перспективу плато.

– Я еле дошла. Я думала, у меня вообще ноги отрежутся. Если бы не твои таблетки и эти баночки.

Кламмат втянул носом воздух.

– Смотри, – он указал в небо. Просветы между тучами мерцали фиолетово-желтым. – И вдохни глубже. Осторожно.

Леро глубоко вдохнула.

– Ну да... Жжет... – она кашлянула, оглядела небо, желтый снег далеких западных гор, серую полосу близких скал. – Ну да... Выше будет, наверное, хуже. Тучи ближе.

– Плохо другое, – сказал Кламмат через минуту. Он отстегнул карабин, скинул ранец, присел, достал брикет пайка, отломил порцию. – На такой высоте этого быть еще не должно. Во всяком случае, пока еще рано.

– А это значит?

– Что кислота в этом году придет раньше.

– То есть, мы не успеем до тех пещер?

– Я почти в этом уверен.

– Да еще этот...

– Да еще этот, – Кламмат поднял стереомат, щелкнул клапаном на груди, достал салфетку, протер глаза.

– Ну дай посмотреть, наконец! – Леро дожевала шоколад, протянула руку к шлему. – Ну пока привал, десять минут. Мы же тут спрятались.

Кламмат сцепил стереомат со шлема. Леро приложила полированную панель к глазам, замерла в восторге.

– Вот это да... Вот это да! А удобный какой! Он что, сам под меня подстроился? А как он держится – сам?! И как ты во всем этом разбираешься?!

– Там все очень просто. Если бы там было сложно, я бы не разобрался, – Кламмат усмехнулся. – По-моему, ясно.

– Вот эти два желтых квадратика – это они, да? А что за крестики рядом? С квадратиками?

– Крестики – это плохо. Они не зоне – не в активной зоне, – но у них, по доступной схеме, приоритет антуража.

– Приоритет антуража?

– В ландшафтном бою побеждает не тот, кто лучше стреляет или быстрее бегает. Побеждает тот, кто умнее. Кто реально умнее использует местность, геомагнитное состояние и так далее. И у кого крепче нервы. А стреляет, – Кламмат усмехнулся еще раз, – оно само. Можешь ничего специально не нажимать. Только выбирай режим ведения боя – их миллион, и можешь придумать свой.

– Ну, а почему тогда плохо? С крестиками? – Леро уставилась на Кламмата полировкой.

– Вот смотри, – Кламмат поднялся, подошел к соседнему камню, обошел бурый треснувший бок, скрылся. – Ты меня не видишь.

– Как ты догадался? – засмеялась Леро.

– А сейчас, – Кламмат выглянул из-за камня, – видишь.

– Как бы да, – засмеялась Леро.

– Ты наблюдала этот участок, – Кламмат обвел вокруг головы круг, – уже до того, как я здесь появился. У тебя был приоритет антуража. Я сейчас близко, в активной зоне. При контакте я могу только нейтрализовать твой разряд. Энергии на нейтрализацию тратится больше, чем на атаку. На конкретную величину потери влияет много факторов, но разница всегда существенна. В общем, если я выпадаю в зону твоего приоритета, то счет по энергии – в твою пользу.

– И так до тех пор, пока у кого-нибудь закончится аккумулятор? А защита? – Леро сдвинула стереомат на лоб, хлопнула ресницами. – Ты говорил – есть еще внешний радиус, там какой-то?

– Сработает при хорошей комбинации удаления и тэ-гэ-эс. Текущей геомагнитной составляющей.

– Поняла, – кивнула Леро, сверкнув полировкой. – Поэтому ты все время кряхтел, что нужно выше и выше.

– Верно, – Кламмат вернулся, прислонился, расслабляясь, спиной к валуну. – Важно, чтобы к активной приоритет был у нас. То есть когда они подходят к этому участку из неактивной зоны, а ты его уже наблюдаешь, – Кламмат указал на камень. – Тогда в самом начале контакта ты получаешь плюс по энергии. Что очень часто решает исход контакта. Начинать бой суясь в приоритет можно только если у тебя есть некий тактический козырь. Который потом ты можешь вытащить из рукава. Вроде как жертва в шахматах. Например, если ты вычислил, что оппоненту неизвестны некоторые элементы ландшафта. Или если вы в группе только что поменялись комплектами, и у оппонента еще не было времени, чтобы пересчитать твой новый а-пэ-о – алгоритм поведения оппонента. Или если ты знаешь наверняка, что у тебя подавляющее преимущество по энергии.

– Но ведь у тебя есть скан местности, ты говорил! Сверху?

– Разумеется. Но почему ты думаешь, что у него ничего нет? Дорогу до базы он знает также. А схема у него вообще локальная.

– Это как?

– Снятая не с орбиты, а с высоты не более пяти тысяч метров, или даже по точкам поверхности. Схемы высокого класса точности требуют верификацию по поверхности.

– А откуда у него такая? Он что, тут уже был? И кстати, как они вообще-то удрали? Да еще охрану ограбили! Ведь ты говоришь – у них три комплекта. Хотя точечки две?

– Да. Третий они потеряли.

– Так это же ловко!

– Во-первых, у них по-прежнему два. А у меня один. Во-вторых, Леро, повторяю, комплект комплектом, но нужна голова. А у них там голова только одна.

– У остальных головки, – усмехнулась Леро невесело.

– Поэтому что три, что один... Драка у меня будет только одна – с ним.

– У нас.

– У нас, – Кламмат чуть улыбнулся. – А как им удалось бежать – понятно не до конца. Известно только одно, – он закрыл глаза, откинул голову на камень. – В охране на руднике был кто-то, с кем Хайдег шакалил, когда ушел с Флота.

– Шакалил? – Леро округлила глаза.

– Про шакалов вся Галактика знает, ты что, не слышала? – Кламмат повернул голову.

– Значит, не вся! Что за шакалы такие?

– В трех словах. Борт входит в Зону, начинает прогресс... Разгоняется, входит в фазу.

– Переходит?

– Переходит.

– И не выходит?

– Выходит. Только выходит не там, где должен. Выходит в какой-нибудь определенной Зоне, как правило нерабочей. Их гораздо больше рабочих, если не знаешь. Выходит так, что в обратном прогрессе липнет к какой-нибудь точке. То есть, попадает в зону притяжения и вынужден маневрировать. Тут его хватают и либо угоняют, либо вскрывают. Либо, это пять процентов случаев, борт на эту точку падает. Тогда вообще легче. Ковыряешь банки... Контейнеры с протосырьем – и валишь куда тебе надо.

– Вот тебе раз! А как же получается, что борт выходит в неправильной Зоне? Там ведь все не так просто?

– Конечно. Есть такие специалисты... Кроты – великое зло современной Галактики. Это диспетчеры. Они пускают в борт червяка – навигационный пакет с замаскированными параметрами. Борт фиксирует левый диапазон и выходит там, где его ждут шакалы.

– А как же их не ловят?

– Леро, я не могу тебе сейчас объяснить принципы навигации... Но подумай сама – если это зло Галактики, это несложно.

– Ну да... – вздохнула Леро. – Опять я дура, получается. Ну, и что, с этим нашим? – она, заинтригованная, схватила Кламмата за локоть. – С охраной?

– А что с этим нашим? Наш друг сговорился с этим человеком, из охраны. Найти правильного крота, не подставного, вообще-то проблема, а у Хайдега их было несколько.

– Не подставного? Шакалов что, по-другому поймать нельзя?

– Леро, ты представляешь, сколько в Галактике Зон? Только легальных, задокументированных? Ты вообще представляешь, что такое Поле? Я уверен, что в Разведке уже давно...

– В Разведке? – Леро крепче вцепилась в локоть. – Это где открывают новые Зоны?

– Да, только надо говорить «копают» новые Зоны. Я, кстати, уверен, они давно уже знают, как выйти из нашей Галактики... И, сто процентов, уже выходят. Так вот ты представляешь, сколько всего в Галактике Зон? В Разведке знают все до одной, это понятно, но наблюдать шакалов по каждой...

– А они что, в Разведке, – Леро вскочила, – не всё рассказывают?!

– Леро, ты глупая девчонка! – Кламмат рассердился и тоже вскочил. – Разведка – жупел, которым пугают всю Галактику, а почему, как ты думаешь? В чем их сила и независимость? Они копают зоны, а на-гора выдают только процентов тридцать.

– Но ведь это и так вся Галактика? – Леро перевела дух, уселась.

– Это и так вся Галактика.

– Ну, а что наш-то?

– А то. Кончилось тем, что Хайдег убил и этого, из охраны, и еще двух, которых пришлось привлечь. Снял все данные – схему, коды, прибытия – и свалил. Причем сделал так, чтобы с ним бежало еще двадцать человек – ты понимаешь зачем.

– Ну да, толпа, суета, давка. Эти туда, эти сюда. А они сюда. У него карта, он быстро на базу. А что это за база такая?

– Контрольно-дежурная. У вас в горах тайга есть?

– Есть! – Леро вскочила. – Я сама живу у тайги! На озере! Эх, если б ты видел...

– Ну, это как бы избушка в тайге, для охотников. Поужинать, переночевать, позавтракать. Здесь сотами, каждые шестьсот километров. Из расчета двадцать два километра в сутки. Паек в стандарт-комплекте рассчитан тоже на две недели... На этом материке таких баз двадцать одна. На каждой – атмосферный шлюп, большой аварийный комплект, диапазон, все что надо.

– Атмосферный?

– Да. Но на нем можно выйти и на орбиту.

– А, так это станция, про которую Сагео говорил! Так бы и говорил – станция. А то – какая-то «база» дурацкая... А они? Поубивали кучу народа – и здесь, – Леро посмотрела на скалы в вечереющем небе, присела. – Получается, что он убил-то своих? Своего?

– Получается. И это не в первый раз.

– Он вообще... – Леро надвинула стереомат на глаза. – Даже не знаю... Какие бывают люди...

– Люди бывают еще не такие. А зачем – подумай.

– Ой! – Леро вскочила, уставилась стереоматом в небо над скалами. – Новый кружочек, желтый! Мигает!

Кламмат вскочил рядом. Леро осторожно сцепила стереомат, протянула обратно.

– А что это? – Леро смотрела в угрюмые тучи. – Я, кажется, и так вижу! Клам, – она снова вцепилась в локоть, – оно летит к нам! Это тот паук твой, что ли, проснулся?

Кламмат принял стереомат, вернул на шлем, нагнулся, отцепил от ранца пистолет с толстой трубкой-стволом.

– Из пистолетов, я думаю, ты стрелять умеешь, хотя бы игрушечных.

– В тире стреляла сто раз. И попадала. У меня даже призы есть. Дурацкие такие, но все равно приятно... А что это?

– Ручной арбалет. Часто бывает когда карабин трогать либо нельзя, либо бесполезно.

– А почему это нельзя бить карабином? – возмутилась Леро. – Что за...

– Леро, – Кламмат положил руку ей на плечо, указал арбалетом в небо, в три черные точки, которые парили на небольшой высоте метрах в четырехстах по курсу. – Я тебе говорил, что эта гадость называется «водородный паук».

– А почему водородный?!

– Необязательно собственно водородный. Газовый состав зависит, конечно, от местности, времени года и так далее. Первый описанный экземпляр имел почти чисто водородный состав, поэтому их так называют. В любом случае, летают они превосходно... В секунду меняют рабочий объем, падают камнем, возникают из ниоткуда, – Кламмат сунул арбалет Леро в руку.

– Да, кстати! – воскликнула Леро. – Я и правда – не видела ни одной птицы!

– На этой точке из хордовых только акантоды, плакодермы, земноводные и пресмыкающиеся. Птиц нет. Летают только три вида ящеров. И такие вот газовые твари из членистоногих. Причем ящеров, говорю, известно только три вида, а тварей описали уже двадцать два. И то, что они летают здесь и сейчас – очень плохо. Слишком рано!

– Это значит?

– Это значит, что мигранты в массе уже пошли. Я тебе не говорил, просто подозревал, но в лесу, ты сама видела, пусто.

– Да, только какие-то далекие звуки, и все. А эти, – Леро махнула арбалетом, – как раз и охотятся!

– В период миграции – да. Вообще они живут достаточно высоко, – Кламмат указал на далекий снег сумрачных гор. – На высоте у них оптимальные условия для размножения. Питаются два раза в год, до и после кислот. В этом году мигранты ушли необычно рано, паукам нечего есть. Атакуют все подряд, на стереомат реагируют особенно чутко.

– Они что, и людей?..

– А люди что – не белок? Только более здесь случайный. Основная пища у них – всякие многоногие и ползучие твари, из своих же, членистоногих. Когда эти твари ползают, они излучают в определенном диапазоне. Электростатическая индукция, от пород, из которых здесь сложена поверхность.

– А вот я и поняла, что ты даже хотел снять свою штуку, – Леро указала пальцем на стереомат. – Но без нее нереально.

– Без нее мы погибнем, в три минуты. Поэтому, Леро, постоянно смотришь наверх. Включи все чутье, всю интуицию, все что есть. Повторяю – падают камнем, иногда с очень большой высоты. Поднимутся выше, – он посмотрел на черные точки вдали, – без оптики не увидишь. Наши друзья сели на этом проходе – значит, до зоны тысяча сто. Вперед.

* * *

– Дышать осторожно. Терпи. Я тоже терплю – нейтрализатор включать опасно. Эти твари на него тоже клюют. Затем, большой расход элемента, лучше терпеть до последнего. Затем, если начнется стрельба – а она начнется, – он будет мешать.

– Вот тебе раз, – Леро неосторожно вдохнула и закашлялась. – А зачем он тогда нужен такой? Лучше уж какую-нибудь маску просто.

– Ты представляешь, сколько в Галактике точек. На каждой точке свои проблемы. Нейтрализатор один, работает по обратному принципу. Ему наплевать на состав примесей. Он просто впускает что надо. Активируешь – и вперед. Только за все надо платить. И не всегда адекватно.

– Как сейчас.

– Как сейчас. Леро, подходим к зоне. Дальше трех метров не отходить, – Кламмат замер у очередного камня, всмотрелся в темнеющую перспективу. – Ты должна быть внутри радиуса внутреннего предела. Как бы барьера защиты, потом объясню... Вообще нам пока сильно везет, с рельефом в частности. За мной, в спину.

Они побежали вперед. Почва здесь была сухой и упругой, передвигаться было легко, но измученные ноги, несмотря ни на что, горели по-прежнему, каждый шаг отдавался болью во всем измученном теле. Леро перебегала за Кламматом, стиснув зубы, и в ужасе думала, что будет дальше, когда они перейдут через кряж и там снова спустятся в лес – ведь там тоже он будет. Она сбросила истерзанные босоножки, чтобы ремешки не терли ступню, и бежала теперь босиком, кусая губу, когда в подошву впивался мелкий крошеный камень, отколовшийся от валунов и рассыпавшийся вокруг.

– Стоять, – Кламмат обернулся, посмотрел на босые ноги. – Леро, терпеть. Ничем помочь не могу. Аптека на крайний случай.

– Я знаю... Но мы их все равно убьем.

– Видишь? – Кламмат указал вперед.

– Какой-то овраг?

– Да. Вниз и влево, – Кламмат указал направление. – Смотри, он опускается со стены.

– Вижу. Слушай, а что это такое, буровато-сиреневое? Смотри, его сколько!

– Мох. Нам туда. Выше метров на восемнадцать. Нам везет – мне не везло так давно.

– Потому что мы вместе!.. А то я смотрю, ты все время туда поглядываешь.

– Разумеется. Только просто так, – Кламмат оглядел участок плато под основанием кряжа, – туда не пройти. Он выбирает позицию очень грамотно. Границу активной зоны держит в приоритете по максимуму – насколько вообще позволяет ландшафт. Но ландшафт позволяет в общем. Всегда найдется локальный объект, который можно использовать как прикрытие.

– Ну что стоим тогда?

Леро, с босоножками в одной руке, с арбалетом в другой, переступила, простонала, поморщилась, побежала. Они домчались до сыпучего края. Внизу сонно булькал поток, матово-черный в наступающих сумерках, в зарослях длиннолистых кустов, таких же черных и мрачных, как воды внизу под ними. Кусты расплылись по камню как корявые кляксы; на ветках у основания листьев пучились лохматые буро-зеленые шарики паразитов, как огромные жирные бородавки на иссохших черных скелетах каких-то невообразимых тварей.

– Фу, как воняет! – Леро снова поморщилась. – Как мне это все надоело! Я домой хочу.

– Домой еще нескоро, – Кламмат достал мост, обернулся к ближайшему камню, вогнал спицу фиксатора, вручил трубку Леро. – Вниз. И от воды подальше.

– Я поняла... От кустов этих жутких тоже... И вообще не дышать. А лучше умереть, и дело с концом.

Леро спустилась. Трубка выползла по тросу наверх; Кламмат спустился следом, собрал мост, замер.

– Все. Мы внутри. Держаться прикрытий. Шаг в сторону – получаем разряд. Комплект у него обычный патрульный, если бы нам нужно было только перейти через горы, я бы экономить не стал. Загнал бы его только за счет зарядного преимущества. Только за горами – неделя дороги, по такому ландшафту. Но здесь дело еще в другом. Крайне желательно максимально долго не обнаруживаться – где именно ты вошел в активную зону. Чем глубже в активной зоне контакт – тем больше потеря энергии при защите. Поэтому если ты проникаешь как следует глубоко и ловишь оппонента в приоритет – контакт может быть выигран.

– А если он тебя ловит, в приоритет?

– Это обратная сторона медали. Хорошо помогает, когда терять уже нечего.

– И что? – Леро испуганно замерла.

– Неверный ход – и нас нет. Вперед.

Они, пробираясь вдоль сыпучей стены и держась подальше от зловонного ручейка и колючих кустов с жуткими бородавками, двинулись влево. Овраг поднимался к подножию скал; вода булькала на порогах, швыряя черные брызги. Овраг сужался, идти становилось труднее. Черные скелеты-кусты сменились жесткой сетью стеблей, которые заполнили ложе ручья и выстлали путь проволочным ковром. Кламмат шел впереди, раздвигая ботинками тугие мотки, и Леро неуклюже прыгала вслед, стараясь успеть поставить ногу на чистое место, пока его снова не поедали холодные жесткие стебли.