Текст книги "Тяжелые деньги"
Автор книги: Гай Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Таллео, не отвечая, прочитал короткое заклинание, и жезл вспыхнул ярким солнечным светом. Кроме металлического цилиндра в подземном чертоге не было ничего, только две арки в стенах друг против друга, под одной из которых остановились мальчики.
– Каппа, – Таллео погасил жезл и подул на руку. – Старый сапог или слишком дурак, или, наоборот, слишком умный. Знаешь, что это за железка? – он указал на черный цилиндр. – Это бочка.
– В смысле? Та самая?
– Нет. Бочка самого Замка под Башней, и гораздо глубже. Это просто бочка, причем совершенно новая.
– Но почему тогда...
– Вот я и думаю – почему.
Таллео пересек пустое пространство и остановился у металлического цилиндра. Черная полированная поверхность отразила мальчика с мешком за плечами, фонарем на шее и багровеющим жезлом в руке.
– Просто стоит себе новая бочка, и все. Ты только представь!
– Новая? – Каппа переместился к цилиндру. – Но если есть новая бочка, почему ее не поставить вместо убитой?
– Каппа, повторяю. Старый сапог или слишком дурак, или, наоборот, слишком умный.
– А может быть, она не подходит?
– В смысле?
– Под этот Замок?
– Нет, Каппа. Куда ставить бочку – совершенно без разницы, у них разная только емкость. Бочка, которая в Замке, одна, кстати, из лучших в Предгорьях. А может быть, даже лучшая. Ее поставил сам Кальдо, триста пятьдесят лет назад, я тебе говорил, кажется. До этого тут двести двенадцать лет стояла какая-то эпидерсия, и Призрак постоянно сыпался. Менерма писал, что постоянно с ней мучился, но поменять золота не нашел. Уже тогда не нашел, а Кальдо все-таки где-то выкопал.
– Сыпался? Это как это?
– Можно было, например, спокойно проломить обычным тараном стену. А откуда, ты думаешь, тут везде дыры такие? В общем, – задумался Таллео, медленно обходя блестящий цилиндр, – я тебе вот что скажу, еще раз. Мастер гад, но совсем не дурак. Дело очень серьезное.
– Значит, твоему сапогу выгодно, чтобы Замок еле дышал?
– Каппа, ты так поумнел с утра, что страшно подумать. Мастеру, как я теперь понимаю, нужны будут министры, не прозевай... Это измена, и все шутки в сторону.
Таллео скрылся за черным цилиндром.
– И что будем делать? – отозвался Каппа после продолжительной паузы.
– Во-первых, надо проверить... Может быть, она просто дохлая. Хоть и новая...
Таллео вернулся к Каппе. Аккуратно разложив мешок, он выудил искристый топаз и положил рядом с полированной стенкой. Затем вытащил заклинания, быстро нашел нужное и начал читать, глухо и медленно. Кристалл засветился тяжелым багровым рубином. По черной стенке цилиндра рассыпались искры. Таллео дочитал заклинание, озадаченно хмыкнул и потер переносицу.
– Бочка живая, видел? Пиявка проснулась – значит, бочка сосет. И сосет как какая-то сволочь, было бы что.
– В смысле, сосет напряжение?
– Нет, Каппа, наоборот. Напряжение бочка будет производить, когда насосется и запустится. Сосет Солнце, солнечную энергию.
– Солнце? Эх ты! А я читал, где-то, что бочки работают на Луне.
– И где, интересно, читал? Все правильно, только ты следи за новинками, раз уж подался в волшебники. Лунные бочки уже давно не делают. Лет уже, наверно, шестьсот. Последнюю лунную поставили в Верхнем замке. Ну знаешь, это уже на границе с Долиной. Чтобы поставить такой призрак, как наш, – Таллео обвел над головой круг мерцающим жезлом, – лунных бочек нужно штук восемь. Гигантомания, блин.
– Гиган... Это еще что за термин?
– Это когда в заднице шило.
– Волшебное?
– А это уже без разницы. Нет бы себе жить спокойно. Так ищут проблемы там, где их нет и быть не может. Не найдут – придумают. И всю жизнь потом решают. Да еще решают как чайники недоклепанные. Каппа, что бы ты делал, если бы тебе подарили наш Замок?
– Вот он мне нужен! Что я с ним буду делать?
– Так вот, что ты с ним будешь делать?
Каппа хмыкнул и озадачился.
– Жить я в нем точно не буду. Я его до смерти не обойду весь. Я с ним разорюсь. К собакам.
– Так вот и я про что. Нашему королю несчастному на такой Замок даже десятка принцесс не хватит. Это заговор, Каппа. Измена.
Задумавшись, Таллео снова обошел вокруг полированного цилиндра.
– Я кое-что придумал. Ты даже не понимаешь! – он бухнулся на колени и снова полез в мешок. – Ты вообще понимаешь, что такое новая бочка?!
– Я все хорошо понимаю, – обиделся Каппа. – Если бы у тебя была новая бочка, тогда бы сапог точно понял, как был неправ.
– Каппа, ты умнеешь даже не по часам, а по десяти минутам. Вот что значит вовремя получить по затылку, – Таллео вытащил из мешка черно-золотой диск.
– А как ты собираешься ее забрать? Куда ты собираешься ее зашвырнуть? Или это у тебя, как ты там говорил, многопук...
– Именно. Я и сам бы ее потащил, но за нее не ухватишься.
– Сам?
– Она легкая. Ты ее с места сдвинешь.
Таллео уперся в цилиндр плечом и сдвинул его на два локтя. По круглым стенам прокатилось хрустально-звонкое эхо.
– Эх ты! – восхитился Каппа. – А звук-то какой красивый!
– Еще бы, – надулся Таллео презрительной гордостью. – Это тебе не мясная лавка. Это обратное золото!
– Это из которого у тебя была сетка?
– Да. Только сетка была обчитана совсем по-другому. Если эту бочку обчитает, например, Менерма, этой бочке не будет никакой цены, можешь поверить! – Таллео положил диск рядом с цилиндром. – А теперь помогай. Вот тебе нож, просунь снизу, подхвати и приподними.
Каппа осторожно подполз и просунул лезвие между металлом и камнем. Затем он подсунул пальцы и без труда отделил цилиндр от пола. Таллео уперся руками, толкнул, и через секунду бочка стояла на диске.
– Отлично! – Таллео вытащил свиток. – Видел, какая она легкая? Напряжения отожрем минимум, – он развернул свиток. – Так... Нет... Нет... Опять нет... Ага, вот оно. Она вообще с нуля! Ее не заряжали ни разу! Блин, я не верю, что такое бывает!
Таллео хмыкнул и неуважительно стукнул бочку ногой. Гулкое эхо вознеслось к потолку.
– А как ее заряжают? Наверно, в Волшебстве самая сложная вещь?
– Вовсе нет. Почему ты так думаешь?
– Ну... Столько от нее зависит, от бочки...
– Каппа, хватит бесить. Назови какую-нибудь очень важную вещь у себя в ювелирке, типа бочки?
– Горелка. Это пайка, обжиг, отжиг – все, в общем.
– Как ее заряжают?
– Никак. Налил масло, и все.
– Вот и в бочку – налил Солнца, и все. Не беси.
– А как наливают?
– Есть специальные заклинания, как еще? Самые лучшие, разумеется, у Менермы и Кальдо. Я например, лучше не напишу. Да и не надо, зачем. Выше неба не прыгнешь.
– То есть она наполняется, когда заряжается?
– Ну да. Это же бочка? Берешь черное золото. Обчитываешь как надо, чтобы получилось обратное. Делаешь такую бочку, – Таллео снова ударил ногой. – Обчитываешь как надо. Потом ждешь Солнца, читаешь зарядительное заклинание и оставляешь, пока не наполнится.
– А какого ждешь Солнца? И как она наполняется?
– Блин. Солнцестояния. Чем выше Солнце, тем лучше зарядка. А наполняется она солнечной энергией. По-моему, это и дураку ясно! Бочка же солнечная?
– Ну да, а потом?
– Что потом?! – рассвирепел Таллео. – Потом суп с котом!
– Откуда берется напряжение? Ну интересно ведь, знаешь как.
– Блин! Это же обратное золото! Одна из самых важных вещей в Волшебстве. Золото – оно и на Луне золото. Что бы ты делал без золота, как специалист?
– Ну, не знаю... Копался бы с серебром... С платиной...
– И много бы накопался?
– Не особо. Золото – оно и на Луне золото.
– Ну и вот. Хватит бесить. Обратное золото – один из трех металлов, который преобразует энергию в напряжение и обратно. Наливаешь в бочку Солнца, запускаешь ее, и она выдает тебе напряжение, пока Солнце в ней не закончится. По-моему, и дураку ясно! Я тебе в глаз сейчас дам.
Таллео отошел от цилиндра, направил на него серебряный стержень и начал читать заклинание. Через полминуты из-под цилиндра просочился яркий оранжевый свет. Свет расстелился по полу искристым ковром, цилиндр мягко оторвался от пола, приподнялся на пол-ладони и с гулким звоном завалился на бок.
– Не по центру, – озабоченно хмыкнул Таллео. Подбежав к накренившемуся цилиндру, он уперся плечом и осторожно надвинул на диск. – Вот... Теперь ровно. Поехали! Только осторожно, свалится за нечего делать.
Таллео снова навел жезл на основание бочки и, держась в четырех шагах, медленно двинулся к выходу. Черная масса заскользила рядом на невидимом поводу. Таллео довел бочку до арки, посторонился, осторожным жестом направил бочку в проем. Каппа неуклюже заторопился вслед оранжевому сиянию.
– Слушай, Талле, а можно я туда залезу? Надоело мне уже тут на карачках.
– Нельзя, – отрезал Таллео. – Ты тяжелее этой бочки в три раза.
– Напряжение? Блин.
– Все, уходим! – Таллео оглянул напоследок круглое подземелье и вышел в арку. – Нет, надо же! Бочка! Да еще новая! Да, Каппа, какую жабу я теперь подложу старому сапогу! Моя пакость по сравнению с этой жабой – просто ясли ясельные. Дело в том, что я знаю, во-первых, как обчитывать бочки. Во-вторых... И калоша об этом вряд ли подозревает... Я знаю, как наложить на нее секретное слово. Вот таким вещам в школе не учат.
– Книги?
– А что еще? В школе вместо мелких пакостей учителям, вроде перделки на стул, я копался в пыльной бумаге и готовил крупные. Можешь поверить, про бочки я знаю немало. Даже специально ходил в Долину, есть у меня кое-кто в Сером замке. А там знаешь какие книги валяются, по всяким углам! Читать только надо уметь. Бочки – они, знаешь, Каппа, и на Луне бочки. Если ты ювелир и не умеешь травить кислоту...
– Кислотой! Травить кислотой! Чайник.
– А ты соучастник. Заткнись, а то в глаз сейчас дам. В общем, про бочки я знаю все.
– И тогда?
– Что «тогда»? По-моему, и дураку ясно? Секретное слово буду знать только я. А когда у меня в руках будет полная Бочка...
Таллео угрожающе огляделся.
* * *
– Так. Осталось совсем немного. Нам нужно перейти через этот зал, и там будет Бездонная шахта. Пройдем шахту, Каппа, и можно будет вздохнуть. Три четверти дела.
– Слушай, – Каппа оглядел новое подземелье, – ведь сколько мы уже идем! Сколько же тут всего!
– Разумеется, – кивнул Таллео. – Замок – хозяйство хлопотное, столько всякой чепухи требуется. Представляешь, сколько всякого барахла накопилось за тысячу лет? Причем мы пересекли подземелья от стен поперек. А все это хозяйство, – он обвел фонарем круг, – идет вдоль стен по периметру. Пошли.
Он протянул жезл и, аккуратно управляя бочкой, двинулся в обход загадочной квадратной массы локтей восьми в поперечнике.
– Можешь поверить, – сообщил Таллео, опережая расспросы, – я даже не представляю, что это может быть. Волшебство, как ты понимаешь, одно, и никому не запрещается. В чем основная беда. А вот это, – сообщил он затем, обойдя зачехленный куб, – вот это я знаю.
Таллео остановился и указал фонарем на толстый металлический стержень, висящий локтях в четырех от пола, между загадочным кубом и дальней аркой.
– Что? – подполз Каппа. – Таран?
– Почему у вас голова сначала работает в разрушительном направлении? Это замок.
– Эх ты! И как он работает?
– Если кого-то нужно пустить, он от такого отталкивается. Если его вставить в ворота, ворота отъедут. Если пускать нельзя, ворота его прижмут куда надо.
– А откуда он знает, кого пустить, а кого прижать? Должен быть ключ?
– Можно и ключ, – Таллео отвел жезл от бочки и направил на замок. Жезл засиял сочно-алым. – Так! Он что, работает? Цел, не поломан, это понятно... И тоже с нуля, еще не обчитан... И тогда вдвойне интересно, почему он вдруг так? Проснулся?
Таллео озадаченно хмыкнул и потер переносицу рукой с фонарем.
– Как?
– Смотри, видишь, какой явный рубин? – Таллео повертел жезлом. – Ты уже должен знать, что это значит.
– Значит, активное напряжение? Ну, в смысле, устройство работает?
– Нет, не совсем правильно. Активным бывает Волшебство, то есть работающее устройство, вот это ты правильно. Палка горит – значит, потребляется напряжение. Пока потребляется слабо. Будет сильнее – будет светить как фонарь. Если нужны конкретные цифры, смотрят по спектру... Да, но мне это опять, Каппа, не нравится.
– Страшно, Талле! Когда тебе что-то не нравится, получаешь в голову.
– Так это же хорошо.
– Что получаешь в голову?
– Что когда мне что-то не нравится. Было бы лучше получать в голову, если мне что-то понравится? В общем, сиди здесь, не беси и ни с места, пока не скажу.
Таллео вернулся к бочке и осторожно повел ее вдоль висящего стержня. Благополучно добравшись до выхода, он остановил блестящий черный стакан, обернулся к Каппе.
– Ползи, только медленно, и будь начеку!
Каппа пополз. Он прополз только четыре локтя, как Таллео закричал:
– Стоять!
Жезл разгорелся.
– Видишь! Ничего не пойму!
– И что?
– Давай дальше! Только медленно, медленно!
Каппа продолжил путь. Он одолел еще четыре локтя, как вдруг стержень сдвинулся и обернулся торцом к Каппе. Каппа позеленел от ужаса.
– Стоять! Так... Дальше, только медленно!
Каппа, помешкав, пополз. Жезл у Таллео разгорелся уже так ярко, что пересиливал свет фонаря. Стержень так же медленно двинулся Каппе наперерез. Мрачно мерцающий в оранжевом полумраке торец приблизился к Каппе и хищно замер над головой.
– Ну что же за напасть такая! – воскликнул Каппа. Он вскочил, тут же получил по затылку от неусыпной пружины и опять рухнул на пол. – Талле! Почему меня тут так ненавидят, все просто подряд!
– Это, Каппа, надо спросить у тебя, – отозвался Таллео озадаченно. – Ну-ка, еще пару шагов!
Каппа, помешкав, пополз снова. Стержень придвинулся еще на пару локтей и повис уже над самой головой мальчика.
– Ты его примагничиваешь! Еще шаг, и тебе придется тащить его за собой!
– А это больно?
– Расскажешь.
– Ну выключи его как-нибудь! Ведь ужас какой! Блин.
– Надеюсь, ты просто от страха так поглупел. Как я тебе выключу магнит?
– Ну почему?! Ну что за такое?! Почему он на тебя не полез?!
– Откуда я знаю? Как я тебе выключу магнит? Как я тебе выключу все Напряжение?
– А как-нибудь отвести? Ну что же за напасть такая!
– Какая-то любовь у тебя... Такие, блин, испытания – страшно подумать. Одна надежда, что принцесса оценит. Вообще просто. Я не понимаю, у тебя что, в голове железо? Ведь он не обчитан! Чтобы на ювелиров охотиться! Почему он вдруг к тебе прицепился? Признавайся! У тебя в голове железо! Но это не страшно, все лучше опилок.
– Слушай, Талле... В голове нет, но в ноге...
– То есть?! – Таллео замер с поднятым жезлом. – Не понял!
– В ноге. Железка.
– Какая железка?!
– Специальная, – Каппа уже почти плакал. – В коленке.
– Откуда?!
– От доктора.
– Резал ногу и забыл железку?!
– Нет. Специально.
– Специально забыл?!
– Нет. Вместо кости.
Таллео опустил фонарь и потер переносицу.
– Вообще просто. И как же так получилось?
– В прошлом году. У нас там пожар был. Мы почти на углу, а там за углом сразу стекольщик.
– Это который вазы такие пузатые дует? Дорогие страшно? Ну, знаю я этот пожар, и что?
– Так у него там девчонка жила. Сирота, от каких-то дальних родственников осталась.
– Ну?
– Ну, я как только услышал – орут: «Глинный горит!» – сразу туда. Она такая девчонка ловкая, мы с ней уже полтора года дружим.
– А сколько ей?
– Скоро шесть.
– Ну? Хватит тянуть! Ну?
– Ну, прибегаю, смотрю. Суета, ужас какой-то. Все носятся, дергаются, визжат. Смотрю, Глинный со своими стоит, на огонь смотрит. Малой нет! Подбегаю – где?! Смотрят на меня, как вчера родились. Я в дом, сразу наверх, к ней в комнату. Нашел с первого раза, она в угол забилась, а в комнате уже дым коромыслом. Смотрит на меня вот такими глазищами! Блин. В общем, хватаю, выбегаю, вокруг все горит, уже места нет. Ну а я и дурак. Нет чтобы на черную лестницу и во двор, так думаю – там дальше бежать. Быстрее будет снова на улицу. На лестнице вроде бы все нормально, только половина дома уже обвалилась, со всех сторон всякие штуки торчат страшные. Пока бежал, коленкой как треснусь об какую-то гадость, ужас какой-то. Чуть не умер.
– И что? Хватит тянуть!
– Ну, сначала вроде бы ничего. Крови было немного, затянулось вроде бы быстро. У нас очень хорошая мазь от ожогов, то и дело ведь обжигаешься, знаешь.
– Каппа, ты неграмотный идиот. Причем здесь ожог, если ногу сломал?
– Но я ведь об горящую деревяшку!
– Каппа, ты неграмотный идиот! Ну?
– Ну, потом вспухло и засочилось. И заболело, как не знаю...
– Как сволочь, я знаю. Ну?
– Ну, моя хозяйка испугалась, отвела к доктору, Эйкке. Который через два квартала. От Южной площади получается три. Не знаешь?
– Нет, вроде не слышал. Я Каппа, докторов сторонюсь с детства. Поэтому до сих пор жив-здоров, и с голоду не умираю. Доктора – они, знаешь, могут творить чудеса. Было бы целое волшебство, только людей не хватает.
– А если что-нибудь заболит?
– Что, например?
– Ну, не знаю... Горло?
– А почему оно должно заболеть?
– Ну... А если, например, треснет как-нибудь напряжением?
– Каппа, хватит бесить! – Таллео даже притопнул. – Есть такая штука – техника безопасности. Я тебе про нее уже говорил. Штука замечательная, можешь поверить. Никаких тебе докторов, соблюдай только.
– Ну а если пожар? Какая тут техника безопасности?
– Как раз самая страшная! Нет чтобы на черную лестницу и во двор! Почему ты по черной лестнице не побежал?
– Я же говорю, я думал...
– Не умеешь думать – не думай! – Таллео снова притопнул. – Мыслитель, блин. Лучше бы люди вообще не думали, честное слово. Жили бы, горя не знали. Это, по-твоему, просто так – взял да подумал? Думать нужно уметь больше всего! Ну?
– Ну, доктор сказал, у меня отломался кусочек кости и болтается. Причем в таком месте, что можно стать просто калекой.
– И он, значит, вставил туда железку?
– Ну да. Вместо кусочка. Причем, я так понял, волшебную.
– Разумеется, ха. С обычной ты бы давно скончался в мучениях. Я читал про такие железки. Это голубая платина, только еще и очищенная, под берилловой лампой. Да что за примером ходить, вот Тлерргэ с Оранжевой улицы. Он делает такие железки, и твой доктор, наверно, как раз у него и берет. Ну и дела... – Таллео хмыкнул и покачал головой. – Ну а девчонка где?
– У нас живет, где же еще. Я ее никому не отдам! И вообще, мы с Ветой ее решили удочерить. Она такая хорошая!
Таллео долго не отвечал.
– Да, это тяжелый случай. Ты, Каппа, просто спаситель девичьих душ какой-то. Блин. Теперь ясно, почему тут за тобой такая охота. Почему тебя по стенке чуть не размазало, почему ты по затылку вдруг получил. Вот, Каппа, тебе хороший урок. В следующий раз крепко подумай, прежде чем спасать кому-нибудь душу. Чтобы по затылку потом не получать всякий раз. И почему ты раньше мне не сказал, дубина?
– Откуда я знал? И ты не спрашивал.
– Интересное дело! О чем я тебя должен был спрашивать? Откуда я вообще мог знать, что ты такой, блин, убогий? У тебя на лбу не написано.
– Сам дурак! – разозлился Каппа. – Ты ведь специалист? Ты ведь знаешь свое-то дело? Ты ведь знаешь, какой каверзы можно тут ждать, вообще? – он неуклюже уселся и съежился. – Ты ведь знаешь, что эти сволочи, – он покосился на тяжелый стержень, мрачно мерцавший над головой, – примагничиваются! Мог ведь сначала узнать, что к чему.
– Каппа, заткнись, – озабоченно отмахнулся Таллео. – Твои претензии необоснованны. Откуда я знал, что ты такой, блин, убогий. Надо решить, что делать с этой железкой.
– Слушай, а почему тогда бьет в голову? А не в колено.
– Потому что как молния. Голова выше. Ляг, задери ноги, получишь по пяткам. Тоже, кстати, приятного мало.
Таллео уселся к стене, обхватил голову руками и задумался. Жезл спокойно мерцал багровым.
– Обчитать как-нибудь? – безнадежно отозвался Каппа.
– Не тот случай. Так... Так... Если это голубая платина... – Таллео наклонился к мешку. – Блин, какой же я идиот. Связался с тобой. Ладно, ладно... Тебе опять повезло.
– Придумал? Ай! – Каппа вскочил и тут же снова получил по затылку.
– Сиди смирно! Навязался на мою голову, душеспаситель.
Он взял мешок и перебежал к Каппе. Рухнув рядом, он отставил фонарь и вытащил из мешка моточек бело-матовой проволоки. Тонкая упругая нить загорелась теплым огнем.
– Это называется белая проволока, – пояснил Таллео. – Любой уважающий себя не чайник обязан иметь при себе. Так же, как тележку, – Таллео кивнул в сторону бочки, которая безмятежно висела в воздухе над оранжевым кольцом света.
– Эх ты, какая штука! – Каппа округлил глаза. – Всякой проволоки навидался, но вот такой! Дай посмотреть! – не дожидаясь разрешения, он схватил проволоку. – Вот это да! Слушай, вот это да! Что это за металл такой, Талле? Я такого вообще никогда не видел! Вот это упругость! Вот это фактура!
– Фак... Что?
– Термин такой... Ну, это как бы качество обработки поверхности. Шероховатость, гладкость, рустовка...
– Опять термин? Хватит ругаться. Дай сюда! – Таллео вцепился в проволоку. – Дай сюда, говорю!
– Дай мне такой! Пару локтей хотя бы! Дай мне такой!
– Зачем она тебе нужна? Ты вообще знаешь, что это такое?
– Знаю! Белая проволока!
– Дурак! Ты знаешь, что это за металл? Может быть, он нафиг тебе не нужен?
– Сам дурак! Дай мне такой проволоки, Талле!
– Зачем он тебе? Дай сюда! Или сейчас останешься у меня здесь нафиг, к собакам! – Таллео дернул моточек. – Ты хоть раз в жизни работал с этим металлом, дубина? Ты хоть знаешь, какая у него температура плавления?
– Какая?
– Как на поверхности Солнца! Дурак!
– Ну и что? А бочка зачем?
– Нет, вы только на него посмотрите! – Таллео вскочил и, не в силах сдержаться, обернулся на каблуках и притопнул. – То есть я брошу все дела и побегу к тебе паять эту сволочь? С бочкой? – Таллео оглянулся на черный стакан, застывший около выхода. – Навязался на мою голову... Дай сюда, говорят! Папаша, блин, – Таллео накинулся на Каппу и выдрал, наконец, у того моточек. – Ногу давай, убогий.
– Сам дурак. Я ее потом у тебя все равно украду.
– Потом суп с котом. Ногу давай, ворюга доморощенный. Так...
Таллео обмотал проволоку у Каппы вокруг колена. Затем опять достал свиток, нашел нужное заклинание и начал читать. Проволока почти сразу засияла голубым топазом.
– Все! – Таллео вскочил на ноги. – Вставай!
– Все? – Каппа боязливо огляделся. – А пружина?
– А тебе что, понравилось? По затылку теперь получишь уже у зазнобы. Ну!
Каппа вскочил. Ничего не произошло.
– Шаг вперед! – приказал Таллео.
Каппа не без опаски шагнул в полумрак. Ничего не произошло.
– Четыре шага вперед!
Каппа отошел на четыре шага. Страшный стержень продолжал висеть там где висел.
– Ура! – Каппа подпрыгнул, разбросав голубые зайчики по металлу стержня. – Свобода!
– Еще какая, – хмыкнул Таллео, собирая мешок и надевая фонарь на шею. – Сейчас как сниму проволоку, и попрыгай тогда.
– А как ты так сделал?
Мальчики подошли к выходу. Таллео направил жезл на бочку и осторожным движением вывел черный цилиндр из подземелья. Оранжевое пятно выскользнуло во мрак последнего коридора.
– Это голубая платина. То есть металл отрицательный.
– И что?
– Поэтому им-то и пользуются доктора! В таких случаях. Обычно, правда, суют не в колени, а в челюсти. Вместо битых зубов, особенным умникам. Отрицательные металлы приживаются в организме. А положительные не приживаются. Белая проволока сделана из искристого серебра. По шкале положительных – почти самый правый металл, правее только обратное олово.
– И что?
– Что «что»?! Плюс на минус равняется чему? Ты арифметику в туалете слушал? Как ты собираешься быть отцом, такой вот безграмотный? Принцессу им подавай, а плюс на минус не знают! Пошли. У нас впереди Бездонная шахта. И все, Каппа, свобода.
* * *
Мальчики вышли в цилиндрическое помещение локтей двадцати в поперечнике и десяти-двенадцати в высоту. В середине круглого пола зияло отверстие – восемь-десять локтей. Таллео осторожно подвел бочку к стене, подошел к круглой дыре и поднял фонарь. Каппа осторожно подошел за ним.
– Смотри, – Таллео указал жезлом наверх. – Видишь, такая же дырка, как раз напротив, – он указал вниз, в черную бездну.
– А она что, – Каппа опасливо заглянул в шахту, – правда бездонная? Как такое вообще может быть?
– Ерунда, дело технологии. Между прочим, мы дошли до самого центра Замка. Потому что Бездонная шахта – на самом деле ось Башни.
– Значит, отсюда можно сразу попасть к Вете! – воодушевился Каппа и снова посмотрел вверх.
– Не нервничай, – хмыкнул Таллео. – Ты можешь, конечно, попытаться. Взнестись на крыльях любви. Но получить травму можно еще по дороге. И рухнуть в Бездонную шахту, – Таллео осторожно посмотрел в черную пропасть. – Шахта пронзает всю Башню до самого верха, верно, все двести локтей. Но ты сам теперь можешь представить, сколько там понавешано всякого. Нам надо подняться туда, – Таллео указал фонарем в верхний проем. – Больше от нас здесь ничего не требуется. К принцессе мы пойдем по-другому. Ломиться к ней через Шахту было бы просто глупо. Хотя бы потому, что никакой Бочки не хватит. Еще раз говорю, представь, что там накопилось за тысячу лет?
– Да уж, – Каппа потер затылок.
– Залезть мы туда сможем и по веревке, – Таллео снова склонился к мешку. – Но чтобы веревку туда хотя бы закинуть, нужно открыть Диафрагму.
– Диафрагму?
– Да. Вот смотри.
Таллео вытащил из мешка бухту с крючком, поднял жезл, прочитал заклинание. Стержень осветил солнцем круглые стены. Прищурившись, Таллео бросил кошку наверх. Долетев до проема, железный крючок вонзился в невидимую преграду. Раздался треск, в Бездонную шахту просыпались сухие горячие искры. Кошка, чуть задержавшись, рухнула вслед. Таллео погасил жезл, подул на руку, вытянул кошку, отложил, обернулся.
– Видел?
– Здорово, – покачал головой Каппа. – То есть через нее все видно, но не пролезешь. Это, наверно, по типу ловушек на дырах в стене?
– Не совсем. Ловушка это ловушка. А это Диафрагма. Диафрагмой дырку не залатаешь. Ну, если только маленькую. Потому что чем больше она в поперечнике, тем больше жрет напряжения. А ты видал, какие там дыры-то, в стенах?
– То есть на дырку проще поставить ловушку?
– Конечно. Или обычную сетку, – Таллео погрузился в мешок. – Или даже затяжку. И проще, и просто дешевле, даром что затяжки и жрут как сволочи. К тому же, Диафрагма может пропускать в одну строну, а в другую не пропускать.
– Вроде как Огненный душ?
– Вроде как Огненный душ. Как ты хорошо понимаешь, свойство ужасно ценное. Хотя принцип там совершенно другой. Душ просто не реагирует, если лезешь с изнанки. А диафрагма топорщится... Так. Вот она, моя прелесть. Без нее в таких делах никуда.
Таллео вытащил из мешка искристый топаз.
– Ага! Эту прелесть я уже знаю. Пиявка!
– Конечно. Нужно высосать контур, на котором замок. И вот еще моя прелесть... – Таллео вытащил черный металлический шарик. – Это называется «колобок».
– А он для чего?
– Сейчас сам все увидишь.
Таллео снова достал липучку. Мерзкий запах распространился по подземелью, и Каппа снова поморщился. Таллео облепил липучкой кристалл, прицелился и подбросил. Кристалл сверкнул в мерцании фонаря и свалился обратно на Таллео – тот едва успел подхватить.
– Недолет. Так...
Таллео снова прицелился и подбросил сверкающий камень. На этот раз пиявка впилась в потолок точно у кромки проема.
– Отлично. Блин, жалко ту, которая под Норкой осталась. Та лучше была в десять раз.
– Талле, а обязательно нужно, чтобы пиявка была рядом с устройством? А отсюда?
– Можно отсюда, но будет так долго, что вообще просто. Чем дальше, тем хуже сосется. Тем, в смысле, медленней. Пропускная способность падает в обратной степени. Можно из города отсосать, только сосать будешь год... Так. Включаем.
Таллео навел на пиявку жезл и глухим голосом начал читать заклинание. По мере того как заклинание разворачивалось, топаз разгорался жестким холодным светом – как диковинная хрустальная лампа. Желто-голубое сияние поглотило теплые лучи фонаря: кристалл горел уже так, что было больно глазам. В подземелье стало так ярко, что можно было разглядеть все трещины в камне и швы между плитами.
– Вот это да! – Каппа даже прикрыл ладонью глаза. – Жрет она, я так понимаю...
– Не то слово, – кивнул Таллео. – Но это стоит того. Диафрагма штука крайне полезная, – он свернул свиток и сунул обратно в мешок. – А вот теперь самое важное.
Он снова прищурился и бросил в верхний проем металлический шарик. Шарик долетел до отверстия, вспыхнул сочным сапфиром и повис точно посередине.
– Как ты его метко, – качнул головой Каппа.
– Это не я. Главное – попасть в Диафрагму, а он сам скатится к центру... Так. Где тут оно...
Таллео развернул другой свиток, быстро нашел заклинание, навел жезл на сияющий шарик, начал читать. Снова раздался треск, снова просыпались искры. Затем искры перестали сыпаться и собрались вокруг шарика. Таллео читал, искры продолжали плодиться и собираться вокруг колобка в искристую сферу.
– Эх ты! – воскликнул Каппа и даже подпрыгнул. – Вот ведь красиво! Жалко, Вета не видит!
– Ха, – гордо надулся Таллео, отвлекшись от заклинания. – Это тебе, говорю, не мясная лавка... Это стоячая волна.
– Что?!
– Термин, Каппа, не нервничай... Так, не мешай. Ну нельзя же перебивать, когда читается заклинание! Ну не мясная лавка же.
Таллео продолжил читать. Искры продолжали плодиться, сфера становилась все ярче и тяжелее. Смотреть стало больно. Раздался резкий хлопок, сфера вспыхнула, разлетелась мерцающим шаром и осыпалась в черноту шахты.
– Ну и вот, – Таллео спрятал свиток в мешок. – Теперь ты, потом бочку, потом уже я.
Таллео взял кошку, подошел к самому краю бездны, прищурился и забросил веревку наверх. Крюк звякнул и зацепился за край проема. Таллео осторожно подергал и обмотал свой конец веревки вокруг локтя.
– Блин. Лезь аккуратно! Не качайся, – он опасливо посмотрел под ноги. – Может быть, там правда дна нет.
– Так есть или нет? – Каппа подошел и снова заглянул в шахту.
– Каппа, откуда нам знать? Оттуда никто не возвращался. За всю тысячу лет. В этой Башне жило немало принцесс. Поэтому говорю: лезь аккуратно. Вперед! – Таллео поднял фонарь.
– Но ты, если что...
– Если что, то конечно. Но ты лучше не если что.
Таллео вручил Каппе веревку. Решительно вздохнув, Каппа вцепился в веревку и осторожно полез. Он благополучно добрался до потолка, чуть подтянулся, осторожно закинул ногу на камень, перекатился во мрак.
– Вот видишь, – хмыкнул Таллео. – Когда не если что, всегда лучше.
– Я умею лазить по веревкам, – Каппа высунул голову из-за кромки. – Я занимался.
– Это очень полезно. Особенно когда заводишь дружбу с принцессами.
– И вообще, я еще бегаю и плаваю.
– А еще ходишь и разговариваешь?
– Нет, в смысле – я занимаюсь. Несколько раз в неделю. Попробуй посиди со скрюченной спиной, хотя бы часов десять в день.
– Я тоже вот занимаюсь, – Таллео постучал себя по голове ручкой жезла. – Шевелю мозгами несколько раз в неделю. Попробуй посиди со скрюченными мозгами, хотя бы часов десять в день. Сразу заводятся тараканы.
