Текст книги "Тяжелые деньги"

Автор книги: Гай Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– А если? Опасно ведь?

– Вета, что делать? Включить так, быстро поменять бочку, быстро разобраться с чайниками, быстро купить зеркало, и обратно. За сутки, надеюсь, ничего не случится.

– А если случится?

– Бахнем Мочалку.

– И что?! – Вета застыла.

– Так делать нельзя, просто нельзя, а что делать? В Кадушке – все, считай, ничего нет! А ты уверена, что все это барахло, – Таллео обвел жезлом вокруг головы, – простоит на контурах хотя бы сутки? Что там вообще контуры есть? И все, не нужны никакие шпионы. Блин, вот связался я с вами. Еще утром никакого горя не знал.

– Талле, откуда мы знали, что тут все так запущено?

– Да вообще просто. Я даже не предполагал. Снаружи смотришь – замок замком. Огромный, могучий, на дырах ловушки, все как полагается, страшно, солидно. А внутри... Ладно, сейчас в Лабиринт. Обратно снова сюда, переключим ее напрямую. Вперед.

Таллео вернулся к бочке, повел ее к выходу.

* * *

– Так.

Таллео вывел бочку на середину круглой площадки. Сюда приводило три хода. Из одного вышли они, два других, по сторонам, были точно такие, а впереди стена открывалась странной аркой. За небольшим углублением в теплом свете мерцающего фонаря виднелась черная переборка.

– Это? – Каппа подошел к арке, осторожно заглянул. – Вход в Лабиринт?

– Он самый, – Таллео опустил на пол мешок. – Блин, вот я замучился... Вета, спокойно... Потом. Массаж потом.

– Слушай, Талле, а как же так? Почему в Колодец через Лабиринт, а Мочалка торчит себе – заходи, хозяйничай?

– Во-первых, – хмыкнул Таллео с некоторым возмущением, – нифига себе «заходи, хозяйничай». Если бы я не украл спецификацию по Мосту, где бы ты сейчас кукарекал? Во-вторых, все не так просто.

– А из чего это? – Вета сунулась в арку и стукнула кулачком в черную стену. – Какая холодная! Нейто, ужас, да?

– Черная платина, по-моему, и дураку ясно.

– Нейто, слышала? Целый день хамит.

– Давай ему фонарь разобьем? У меня нож.

– Нейто, не нервничай, – Таллео развязал мешок. – С ножами нервничать очень опасно. А с Кумбой мы еще побеседуем. Устроил там у себя живодерню, ценитель трофеев, блин.

– А мясорубка какая, – Каппа присел рядом и заглянул в мешок. – Я даже не знал, что такие бывают.

– А что за мясорубка? – Вета плюхнулась рядом и тоже уставилась в недра мешка. – Ой, а что это за веревочка? Волшебная?

– Обычная, не трогай... Да просто веревка! На которой вешают. Не трогай деньги, это мое! Все, поздно, поздно, – Таллео отцепил пальчики. – Блин, завтра за зеркалом, а у него там грязь такая, не пролезешь.

– Ну изобрети что-нибудь?

– Да все уже давно изобрели без меня. Только там грязь такая, что никакой бочки не хватит. Так вот, все не так просто. Это ведь не сама Мочалка, вообще. Просто колпак. Как у Кумбы, только здесь под ним устройство, полезное. Это контрольная площадка, и ничего особенного там с Мочалкой не сделаешь.

Таллео вытащил сверток с липучкой.

– Фу! – Вета отпрыгнула. – Это что? Тоже волшебное?

– Еще какое. В сто раз волшебнее бочки.

– Кошмарный ужас! А что же оно так воняет?

Таллео развернул бумагу и сунул липучку принцессе под нос.

– Ай, дурак! – Вета отлетела дальше. – Хам! – она вытерла нос ладошкой, закашлялась. – Каппа! Нейто! Мамочка! Фу!

– Так вот, – Таллео отложил липучку, погрузил руки в мешок по локоть. – Ай, сволочь, кошка... Блин, вернусь – сразу чехол украду, сколько можно, все пальцы в дырах... В общем, вход в рабочую часть Мочалки там же, – Таллео кивнул на черную арку. – Колодец, Мочалка, Кадушка – все там. Контрольные площадки – здесь. Одно дело пройти мост, другое – лабиринт. Не будешь же ты проходить Лабиринт каждый раз, чтобы поменять предохранители?

– А переключать напрямую? Внизу?

– Да. Ставим бочку, потом в мочалочную, потом наверх, потом вон из Замка, потом у меня чайники, потом... Нет, перед чайниками нужно перекусить. А то потом колом все станет, уроды. Утром за зеркалом. Потом снова в Замок, – Таллео озабоченно вздохнул и посмотрел на Вету. – Как у тебя все запущено!

– Давай распускать! – обиделась Вета. – Ты верноподданный, или кто?

– Самое главное... Ай! Опять кошка, проклятая. Самое главное – предохранители. На Мочалке нужно будет кое-что замерить только. Так, да где же таблицы... Столько барахла, блин...

Таллео вытащил сардельку, аккуратно положил на камень. Сарделька дернулась.

– Ай! – взвизгнула Вета, отшвырнула букетик и бросилась на мешочек. – А что это! Нейто!

– Блин! – Таллео вскочил и схватился за голову. – Какой я дурак!

– Что это?!

– Не трогай!

– Ой, лапочка!

– Дай мне такую!

– Каппа!..

– Дай две!

– Каппа!!!

– Нейто, дай ему!

Таллео отлетел в стену.

– Вета!.. Ну время ведь!..

– Скажи ему! – Вета прижала болванку к щеке и зажмурилась. – Пусть даст нам две! – болванка задергалась. – А что это?

– Ой, я умру сейчас! – Нейто прижалась к болванке носом и тоже зажмурилась. – Такая лапочка, лапочка! А что это?

– Каппа! Забери у них устройство! Это не кукла, блин! Это волшебное устройство, дуры! Кумба, дай вилку, я их сам прикончу сейчас!

– Кумба, не подходи! – Вета, не отрывая сардельку от щек, топнула. – Тресну! Дай нам еще одну!

– Каппа!.. Ну что же делать-то, блин!.. – Таллео схватился за голову. – Ох, жизнь моя... У меня нет больше! У меня больше нет! Дай сюда!

Он бросился к девочкам и попытался вырвать сардельку. Вета треснула его по голове ладошкой и вцепилась в мешочек. Мешочек страшно задергался; Таллео, пригнувшись и вобрав голову в плечи, закричал на все подземелье:

– Каппа-а-а! Ну времени нет! Отдайте болванку, дуры! Это последняя!

– Ага! – Вета пихнула Таллео в грудь. – Как принцессе, так последняя! Предатель! Каппа, ну что ты стоишь!

– Кумба, хлопни хотя бы свою!

– Щас прям! У нее нож, ты что, сбрендил?

– Накрой ее колпаком... Ай, дура, фонарь... Хотя бы! Да что же такое, блин! Связался с убийцами! Каппа-а-а!..

– Не подходи! А ну дай, дай, отдай! Нейто, бей его!!!

Раздался сухой громкий треск. Каппа отлетел к стене, девочки рухнули в арку. В спокойном золоте фонаря вспыхнуло облако. Мерцая и переливаясь миллионом искринок, опилки медленно опускались на каменный пол.

– Это была последняя, – Таллео грустно вздохнул. – Душегубы.

– Ой, мамочка... – Вета вскочила. – Нейто... Мамочка... Что с ней?!

– А где она? – Нейто подпрыгнула вслед. – А что это?

– Опилки, дуры. Убили болванку.

– А где она? – растерялась Нейто. – Мы ее что?

– Вы ее то.

– Это что, правда?.. – Вета бухнулась на коленки и поворошила опилки ладошкой. – Талле! А что с ней? Мамочка... – она всхлипнула. – Мы ее что?.. Нейто...

Нейто упала рядом, сунула пальчик в опилки.

– Вета... Мы ее что?..

– Это что, правда?.. – Вета всхлипнула, подняла голову. В глазах заблестели слезы. – Талле... А починить?.. Ну что же такое! – она заплакала, поворошила кучку. – Ведь лапочка... Нейто...

Нейто уткнулась Вете в плечо. Вета обняла ее, пригладила, и они разрыдались.

– Каппа, скажи ему... Пусть он ее починит... Мы ее отдадим, но только пусть починит... Ну что же такое...

– Убили такую болванку, – Таллео вернулся к мешку, выудил свиток, засунул липучку, завязал мешок.

– Хам, – Вета размазала кулачками слезы. – Все, развод, – она шмыгнула и вытерла нос. – Пошли, Нейто. Пусть они тут кукарекают.

– Вета, он еще сделает, – Каппа присел, погладил Вету по встрепанным волосам. – Даже две.

– Пусть она меня поцелует, – отозвался Таллео злобно. – Тогда еще подумаю.

– Вы все дураки... Ой, Нейто! Это кто тебя так?

– Не знаю... – Нейто вытерла ладошками слезы. – Об фонарь, кажется. У меня в глазах засветилось, – она всхлипнула. – Пошли, Вета. Они грубияны.

– Какой ужас кошмарный! – Вета округлила глаза. – Не вертись! – она выхватила из потайного кармашка на груди зеркальце. – Смотри!

Нейто схватила зеркальце.

– Ой, мамочка! – прошептала она и потрогала шишку. – Ой... Я же умру сейчас...

Она подбежала к Таллео, наклонилась к фонарю и еще раз осмотрела в зеркальце шишку. Потом вскочила и разревелась.

– Ну ты что, дура! – Вета кинулась к Нейто и обняла ее. – А ну пошли вон, дураки! Не смотреть!

– Мамочка! – Нейто вырвалась, снова посмотрелась в зеркальце. – Ужас какой! Кто меня замуж теперь возьмет?!

– Замолчи, дура, – сказал Кумба мрачно. – Я.

– Да вот ты ей нужен, – хмыкнул Таллео, копаясь в мешке. – В таком колпаке.

– Нужен! – Нейто подбежала к Кумбе, обняла его и уткнулась в плечо. – Только ты обещай...

– Что обещать? – Кумба угловато обнял Нейто и погладил по волосам. – Я же сказал – замолчи, дура. Что еще обещать-то?

– Милые, блин, – проворчал Таллео и отошел к арке. – Глаза б мои не слышали.

– Обещай... Что замуж... С шишкой...

– Обещай только с шишкой, – отозвался Таллео, развернув свиток. – Шишка пройдет, будешь свободен.

– А ну обещай! А ну обещай, сейчас же! – Вета шлепнула Кумбу по затылку букетиком. – Ну!

– Что обещать-то? – возмутился Кумба. – Я же сказал – замолчи, дура! Что еще обещать?!

– Короче, связался я с вами, – Таллео поставил фонарь на пол, развернул рядом чистый свиток, достал перо и потер переносицу. – Теперь мне верная смерть. Каппа, к тебе это тоже относится. Ты тоже свидетель.

– А как ты ее собираешься открывать? У тебя есть этот, как его?

– Алгоритм здесь пока не нужен. Он будет там, – Таллео стукнул в черную переборку локтем. – Я же говорил. С детства собираю открывательные заклинания. Я же на этом зарабатываю, блин, сам знаешь! В мире нет такого замка, который я не открою, – Таллео хмыкнул с презрительной гордостью. – А здесь самый обычный замок. Больше не надо, там ведь главное – Лабиринт!

Он дописал заклинание, схватил фонарь, вспрыгнул на ноги, начал читать. Когда жезл разгорелся до гиацинта, Таллео тронул черный металл. Раздался глубокий звон. Эхо рассыпалось в холодном мраке. Переборка исчезла. В проеме обрисовалась квадратная комната: квадрат черной двери в каждой квадратной стене.

– А вот теперь, – Таллео посветил фонарем в глубину, – куклы в сторону. Молчать и не лезть! Иначе останемся здесь навсегда.

* * *

Таллео навел жезл на арку. Черные половинки съехались.

– Мамочка... Теперь что?

– Теперь то, – Таллео поставил мешок посередине комнаты, подошел к левой двери. – Повторяю принцип действия Лабиринта. Для особо понятливых. Лабиринт изобрел великий Веммер-Тагго, учитель великого Кримге. Тысячу четыреста лет назад. Лабиринт – единственное из секретных устройств, у которого нет ключей. Лабиринт можно пройти только если знаешь как использовать алгоритм. Лабиринт стоит в каждом замке. За ним прячут самое важное, отчего зависит быть ли замку вообще. Бочка, Мочалка, Кадушка, бывает, еще кое-что. И если вы думаете, что я просто так сбегал к Мастеру и стырил такой важный документ, то вы дураки, – Таллео развернул свиток. – Открыть кольцо без ключа смогут только трое из двух тысяч.

– Откуда ты знаешь! – подскочила Вета.

– Статистика, за тысячу двести лет. Во-первых, у меня талант взломщика с детства. Я поэтому и решил стать волшебником, кстати. Во-вторых, я нашу несправедливую сволочь знаю насквозь. Я знаю, как он будет накладывать подстраховку, поэтому все его закрывательные заклинания щелкаю как орехи. Он трусливый перестраховщик, на этом и пухнет. А обычно над любым нормальным замком приходится сидеть час-полтора. Это не на библиотеке, или музее, или там внизу, на лестнице. Это значит в Башне – у Мастера, например.

– В общем, – хмыкнул Кумба, – все чайники, а ты один такой умный.

– Да, – кивнул Таллео. – Только ты думай, что говоришь, мастер ножей и вилок. Если бы чайниками были действительно все, откуда бы взялся Замок? Это тебе не коноплю на подоконнике выращивать, кашевар несчастный. Так вот. Мы с Каппой об этом уже говорили... Смысл Лабиринта в том, что если ты сумел разгадать алгоритм, или украсть его, например, что также непросто, и, главное, правильно распорядиться... Проходи, делай что хочешь. Вреда от тебя не будет.

– А если вдруг злодей окажется такой умный? Злодеи ведь тоже не все чайники?

– Вета, пошевели мозгами. Они у тебя там есть, не придуряйся, здесь все свои. Что значит «злодей»? Если ты смог пройти Лабиринт, ты уже не дурак – все, экзамен прошел! Заходи и распоряжайся как думаешь надо. Для него ты злодей, – Таллео ткнул жезлом в Каппу, – а для него, может быть, свет жизни? – Таллео ткнул в Кумбу. – Если ты прошел Лабиринт, то субстанционально от тебя вреда не будет, все!

– Нейто, тут в Лабиринте мы его трогать не будем...

– А потом вставим! Достал ругаться уже!

– А потом так вставим, что дым пойдет! – Вета пихнула Таллео кулачком. – Достал ругаться уже.

– Это термин такой. Тебе его тоже придется знать.

– Да знаю, – Вета тяжело вздохнула. – Я принцесса, или кто. Но ты мне будешь подсказывать.

– Разумеется. А то ты меня треснешь. Так вот. Сейчас я определю, какая дверь здесь расчетная. Это тоже надо уметь, но фишка не в этом. Подставлю эту дверь в уравнение. Если я правильно определил и правильно посчитал, алгоритм даст мне дверь в активную камеру.

– И если будешь считать правильно, то каждый раз...

– Да. Двери, которые я буду открывать, будут открываться в активные камеры.

– А если неправильно, то...

– Да. Если ошибусь хоть раз, дверь откроется в неактивную камеру. Буду дальше определять, буду дальше считать, но уже никогда отсюда не выйду. Пока стоит Замок. Одна ошибка – и я останусь здесь кукарекать до скончания Волшебства. И вы со мной тоже, не гыкайте.

– Мы тогда тебя тут съедим.

– Кумба, неоригинально. То есть понятно, каждый заход в Лабиринт – новый маршрут, но алгоритм, по которому маршрут прокладывается, у каждого лабиринта свой, – Таллео выставил перед собой свиток. – У нас в голове у каждого свой алгоритм, – он постучал себя по голове жезлом.

– Даже у чайников?

– Да, Вета. Только у них свой на всех.

Таллео проглядел свиток, потер переносицу, поправил на груди фонарь, начал читать. Звуки глухо сыпались на пол. Жезл разгорался. Когда заклинание кончилось, стержень перешел в такой пронзительный аметист, что стало больно смотреть. Когда глубокий фиолетовый свет начал развоплощаться, Таллео опустил жезл, протер кулаком глаза.

– Эх ты! – Каппа разжмурился. – На аметисте?

– Нет, пока просто определение. Лабиринт вообще на рубине, и не жрет ничего. Что здесь жрать – здесь только двери открываются. Огненный душ жрет больше.

– А что за...

– Вета, потом. Сейчас помолчи, тресну.

– Сам дурак.

– Разумеется.

– Сидишь в Башне как дура.

– Разумеется.

– Хам.

– Каппа, где твоя мужская рука, блин. Ты теперь государственный муж, или как? Так, – Таллео подошел к следующей двери. – Молчать.

Он снова начал читать. Глухие звуки повалились на пол. Жезл разгорался. На этот раз вязкий рубин не успел перейти в гиацинт, как стержень вспыхнул резким огнем и потух.

– А это уже Лабиринт, – хмыкнул Таллео самодовольно. – Обычный рубин.

– Открылось? – Вета подскочила к черной пластине и стукнула кулачком. – Ну?

– Не нервничай.

Таллео тронул металл жезлом. Раздался звонкий хрустальный звук. Пластина раскололась на две половинки. Путь был открыт.

– Итак, – Таллео достал перо. – Мы вошли в первую камеру, стартовая дверь номер два, – он опустился ничком на холодный пол и начал быстро писать, справляясь по свитку с переписанными таблицами. – Хм... – он потер пером переносицу. – Получается очень неслабо. Получается, нужно будет пройти минимум восемь дверей.

– Ну и что?

– А то, Вета, что я могу не попасть на встречу с чайниками. Представляешь, какие слухи пойдут по городу! Что я жулик? Все дураки, один я умный, и тот жулик, да? Позор на мою сиротскую голову. Так, – он вскочил, подбежал к бочке, навел стержень и повел ее в квадратную арку. Остановив бочку в середине комнаты, Таллео обернулся. – Все сюда, быстро!

Ребята перебежали за ним. Таллео навел жезл на арку, черные створки беззвучно съехались.

– Теперь определяем расчетную дверь. Номер один.

Таллео подошел к левой двери и повторил заклинание. Жезл перешел в гиацинт, топаз, пошел дальше, Таллео уже хмыкнул, но дождался пока аметист растворится во мраке.

– Так. Под первую – ноль.

Он подбежал к следующей двери. Здесь все повторилось.

– У нас еще две.

Таллео перешел к правой двери. На этот раз жезл вспыхнул рубином.

– Третья. Значит, выход... – Таллео бухнулся на колени и склонился над свитком. – Выход отсюда, получается, через вторую.

– Я поняла! – Вета плюхнулась рядом. – Ты угадал дверь, в которую мы вошли...

– Я не угадал, балда! – возмутился Таллео. – Я ее проявил! И угадывать не буду, балда! Это чайники пусть угадывают. Я волшебник.

– За балду схватишь! – Вета хлестнула Таллео букетиком по уху. – Ты поставил дверь, которую уга... Проявил, в алгоритм...

– В уравнение.

– И теперь, если ты проявил правильно, и если алгоритм ты украл тоже правильно, то...

– То каждый раз я буду высчитывать нужную активную дверь.

– Так просто?

– Вета, хватит бесить! Алгоритм – это просто таблица соответствий! А уравнения уже сама для себя пиши. На! – Таллео сунул принцессе свиток и жезл. – Вперед.

– Ой! – Вета отпрыгнула. – Как это?

– А вот так! А ну давай, открывай дверь! А ну сейчас же!

– Мамочка! – Вета отскочила и спряталась за Каппу. – Каппа, скажи ему. Я не знаю.

– Ты принцесса, или кто?

– Сам дурак! Научи сначала, а потом суй свою палку. Хам.

– Балда.

– Дурак! – Вета хныкнула. – Ну что такое! – она топнула. – А вы что стоите, блин, граждане? Принцесса, значит, балда, а вы стоите как истуканы!

– Ладно, не хнычь, – Таллео схватил принцессу за локоть и подтащил к двери. – Слушай внимательно. Ты Древний язык знаешь, или как?

Таллео развернул свиток и начал читать. Заклинание кончилось, жезл вспыхнул рубином. Таллео тронул черный металл. Чистый хрустальный звон просыпался на пол. Дверь лопнула, створки разъехались.

– Поняла?

– Что?

– Заклинание поняла?

– Да!

– И что?

– Ничего. Какие-то числа дурацкие. А между ними вообще, ерунда несусветная.

– Сама ты ерунда. Это директивы и связи. И не числа, а параметры, деревня, – Таллео вернулся к бочке и провел ее в новую арку. – Итак, – продолжил он, когда ребята собрались вокруг, а створки вернулись на место. – Две пройденные у нас есть. Теперь определяем расчетную здесь, в камере номер два, и вычисляем активную.

– Какая обалденная полировка, – Каппа подошел к правой двери и провел пальцами. – Как ее так отполировали? Уж я-то знаю черную платину! Ее так не отполируешь, матово.

– Каппа, она обчитана так, что это уже, считай, не платина, в обычном для тебя смысле... Итак, камера номер два. Начнем с этой, – Таллео повторил заклинание. Жезл вспыхнул багровым сразу. – Ага, – он склонился над свитком. – Здесь – номер три... Считают с левой от входа, по часовой... Так, тогда получается... Тогда получается, что если расчетная здесь – номер три... То активная – номер два.

Таллео прошел ко второй двери и начал читать. Жезл разгорелся рубином, затем гиацинтом, затем бериллом, затем изумрудом, затем топазом, затем сапфиром, затем аметистом, затем спокойно угас.

– Это еще что такое?!

– А что? – подскочила Вета. – Не открылось! Не так посчитал!

– Этого не может быть! – Таллео беспомощно огляделся. – Мы прошли нулевую камеру. Мы прошли первую, все! Схвачено! Этого не может быть.

– Ну как ведь не может быть! Если оно есть!

– Вета, хватит бесить! Ты сама видела?

– Прочитай еще раз!

– Зачем? Я прочитал! Оно не открылось!

– Ну еще раз прочитай? А вдруг!

– Что вдруг! – рассвирепел Таллео. – Вдруг бывает только пук! Это тебе Волшебство!

– Ну тогда считай лучше, чайник! – Вета хлестнула Таллео букетиком по уху. – А ну считай давай!

Таллео опустился на колени и пересчитал заново.

– То же самое. Номер два, – он поднял на Вету беспомощный взгляд. – Что делать?

– Не хныкать! – Вета схватила Таллео за шиворот и вздернула на ноги. – Определяй дверь заново! Вдруг ты ошибся! Ну! – она топнула и сдула с носа косматую прядку.

Таллео подошел к третьей двери, повторил заклинание. Жезл вспыхнул багровым сразу.

– Расчетная – номер три. Все правильно, – он беспомощно огляделся на Вету. – Что делать?

– Думать! У тебя в голове мозги, или что? На чем загорается палка твоя дурацкая?

– Если дверь или расчетная, или активная.

– Ну так вот! Значит, если она не расчетная, тогда активная! По-моему и дураку ясно!

– Она не может быть активной, сейчас! Сначала нужно проявить расчетную! А она, получается, не проявилась!

– А ты попробуй ее открой и узнаешь! Может, тут что-то сломалось! – Вета топнула. – Тысячу двести лет, мало ли что!

– Да не может! Не может тут ничего сломаться!..

Таллео потер переносицу и тронул черный металл. Раздался тонкий хрустальный звон. Створки бесшумно разъехались.

– А я тебе что говорила! – Вета подпрыгнула и хлопнула в ладошки. – Открылось!

– Открылось! – Нейто подскочила к принцессе, чмокнула, подпрыгнула и тоже захлопала. – Открылось, открылось! А он грубиян и гадкий!

– Я ничего не понимаю, – Таллео бухнулся спиной к стене и обхватил руками лохматую голову. – Я ничего, ничего, ничего не понимаю.

– Чайник! – Нейто снова подпрыгнула и хлопнула в ладошки.

– Нет. Кажется, просто дурак. Ну не может этого быть! – Таллео вскочил, сунул принцессе под нос свиток. – Все просчитано! Как в аптеке! Это тебе не мясная лавка! Если мы прошли первую камеру!..

– Бери бочку и пошли!

– Вета, стоять!.. Ты пойми вот что, балда! Если нет системы, куда мы придем?! Об этом подумай!

Вета застыла.

– А что делать?

– Понять, почему эта проклятая дверь открылась, – Таллео оглядел Вету, Нейто, бочку, Кумбу и Каппу. – Та-а-ак... – протянул он затем, остановившись на Каппе. – Та-а-ак... Кажется, я что-то понял. Кажется, я что-то... Но ведь это бред какой-то кошмарный. А ну быстро сюда, ювелир.

Таллео схватил Каппу за шиворот, проволок в камеру номер три и поставил около двери номер один.

– Дотронься!

Каппа тронул черный металл. Таллео прочитал заклинание. Жезл вспыхнул веселым рубином. Таллео тронул перегородку. Чистый хрустальный звон рассыпался по холодному камню. Створки бесшумно разъехались.

– А теперь сюда.

Таллео подволок Каппу к двери номер два.

– Трогай!

Каппа тронул металл. Таллео прочитал заклинание. Жезл вспыхнул рубином. Таллео тронул перегородку. Рассыпался хрустальный звон. Створки разъехались. Таллео потер переносицу.

– Великая Сила! Случай беспрецедентный. Каппа, ты понял?

– Не совсем, – Каппа ошарашенно огляделся. – Я только понял, что если я дотронусь, дверь открывается?

– Не открывается, просто освобождается! Весь Лабиринт насквозь, хоть десять раз! Ну, а ты понял-то почему?

– Н-нет... Талле, не понял! Интересное дело!

– Не то слово. Кольцо наверху помнишь?

– Д-да... Там дверь наверху тоже открылась... Странно, да?

– Не то слово. Все замки, которые ставят на проявление, одного, и только одного типа. Других не бывает. И от тебя они все открываются! Вот эт-ты гад.

– А почему?

– А вот почему, – Таллео подошел к Каппе, присел на корточки, тронул колено жезлом. – Во-первых, голубая платина, очищенная, под Берилловой лампой. Во-вторых, обчитана специально, по такому особому случаю. Почему так – не знаю, – Таллео указал жезлом в новую арку, – но факт.

– Это после пожара? – Вета плюхнулась рядом и вцепилась в колено. – Когда трещина, да?

– Вообще просто,– Таллео вспрыгнул на ноги. – Вперед! Через десять минут мы в Колодце.

* * *