Текст книги "Ответный удар"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 45 страниц)

Пока им не удалось найти ничего. Дрефсаб ужасно огорчился – он очень хотел увидеть, как умрет Скорцени. Однако если им удастся захватить развалины замка Клис и сделать его цитаделью Расы – тоже неплохо.

«Пора расширить наши владения в Хорватии за пределы Сплита», – подумал он.

– Они здесь были, – сказал один самец и показал на кучу грязи. – Почему же их нет сейчас?

В его голосе прозвучало возмущение. С точки зрения представителя Расы, мир должен быть абсолютно предсказуемым местом.

– Они, наверное, специально назначили свою атаку в городе на то время, когда мы отправимся сюда, – ответил Дрефсаб. – У них до омерзения хорошо работает разведка.

Впрочем, его это не особенно удивляло; существа одного вида должны объединяться против существ другого, в особенности, если последние намерены их покорить.

Дрефсаб страдал, ему невыносимо хотелось принять порцию имбиря. Он практически пообещал адмиралу доставить голову Скорцени в прозрачном кубе из акриловой смолы. Будет ли адмирал доволен, когда ему преподнесут вместо головы мятежника стратегический объект? Если Скорцени не убьют, а его труп не опознают в Сплите, придется Дрефсабу лично узнать ответ на этот вопрос. Имбирь ничего не изменит, только поможет некоторое время не вспоминать о неприятном.

Еще один самец помахал ему рукой из выложенной камнем дыры в земле.

– Идите сюда, недосягаемый господин, – позвал он. – Похоже, Большие Уроды, которые тут были, устроили себе дом под землей.

Дрефсаб посветил фонариком в дыру. Не вызывало никаких сомнений, что перед ним нора Больших Уродов: мясистый, зловонный запах тосевитов тут же коснулся обонятельных рецепторов, расположенных у него на языке. Он поводил фонариком из стороны в сторону, а потом тихонько прошипел:

– Тут поместится много Больших Уродов.

– Вы правы, недосягаемый господин, – проговорил самец. – Как вы думаете, куда они подевались?

– Кто-то вернулся в свои деревни, наверное, а остальные ушли в город, чтобы атаковать стены нашей крепости, – ответил Дрефсаб.

Он высунул язык. Ему показалось, что слова прозвучали как-то неправильно. Судя по тому, что он знал про Скорцени, такая простая, незамысловатая операция не в его характере.

– Если нам придется разбить среди этих камней лагерь, недосягаемый господин, надеюсь, вы не заставите нас использовать нору под землей? – Солдат тоже высунул язык и помахал им с презрением и отвращением. – Тут воняет.

– Точно, воняет, – согласился с ним Дрефсаб. – Обещаю, вам не придется здесь ночевать. По крайней мере, до тех пор, пока мы тут все не продезинфицируем.

Оба самца раскрыли пасти – рассмеялись.

Микрофон, вмонтированный в каску Дрефсаба, неожиданно ожил:

– Недосягаемый господин! Нас атакуют не только снаружи, но и изнутри! Огромный отряд Больших Уродов каким-то образом умудрился незаметно пробраться за стены замка. Мы несем тяжелые потери. Нам требуется немедленная помощь!

Дрефсаб издал звук, напоминающий взрыв скороварки, оставленной без присмотра на горячей плите.

– Они не ушли в свои деревни, – сказал он, когда смог внятно формулировать свои мысли. Самец, стоявший рядом с ним, удивленно ворочал глазами; он не слышал отчаянного призыва о помощи. – Мерзавцы отправились в Сплит, – продолжал Дрефсаб.

Да, Скорцени совсем не так прост, как хотелось бы.

– Кто? Большие Уроды? – спросил самец, пытаясь понять, что же все-таки происходит.

Дрефсаб проигнорировал его вопрос, помахал солдатам, растянувшимся по всей территории замка Клис.

– Назад, возвращайтесь в вертолеты! – крикнул он. – Быстрее!

Главным достоинством представителей Расы являлось повиновение старшим по чину. Самцы, не задавая вопросов и не колеблясь, помчались к вертолетам. Пилоты, сидевшие внутри, принялись дико размахивать руками – они тоже получили сообщение.

Дрефсаб быстро занял свое место.

– В крепость! – прорычал он. – Скорцени заплатит за все! Он дорого заплатит за свои преступления!

– Будет исполнено, – только и сказал пилот.

Вертолет начал набирать высоту, покружился в воздухе вокруг собственной оси и устремился в сторону Сплита. Только после этого пилот позволил себе задать вопрос:

– Могу я поинтересоваться, в чем состоит ваш план, недосягаемый господин?

– Мы используем всю свою огневую мощь и заставим Больших Уродов бежать из крепости, – ответил Дрефсаб. – Им удалось доставить в город людей и оружие. Однако я отказываюсь верить в то, что они смогли протащить противовоздушные орудия так, что мы ничего не заметили.

– Не сомневаюсь, что вы совершенно правы, недосягаемый господин, – демонстрируя уважение, заговорил командир стрелков. – Но я должен вам напомнить, что мы истратили почти весь запас боеприпасов во время рейда на замок Клис. У нас практически ничего не осталось.

Дрефсаб наградил его негодующим взглядом. Помолчав немного, он сказал:

– Мы все равно полетим в Сплит. Я что-нибудь придумаю.

Внизу, под вертолетом, замелькал чужой пейзаж, у него совсем не оставалось времени на то, чтобы придумать какой-нибудь разумный план.

* * *

Егеру довелось участвовать в боях за каждый дом, за каждую улицу в маленьких городках Украины, и он знал, что никогда не забудет тех дней. Даже если ты находишься в танке, это смертельно опасно. А уж когда твоей единственной защитой является старая поношенная одежда – безумнее затеи придумать невозможно!

– Теперь я точно знаю, что никогда не стану пехотинцем добровольно, – пробормотал он, спрятавшись в подворотне здания, расположенного рядом со стеной. – С меня хватит прошлой войны.

Мимо с жужжанием проносились пули, во все стороны летели осколки камня и кирпича и страшно жалили, если им удавалось впиться в тело. Если один такой осколок попадет в глаз, можно мгновенно ослепнуть. Судя по тому, как ящеры поливали все вокруг огнем, у них были ручные пулеметы и, наверное, неисчерпаемый запас боеприпасов. У Егера замечательное оружие, но его магазин пустеет слишком уж быстро.

Несколько человек, находившихся впереди Егера, отстреливались, отвечая на огонь ящеров. Это сигнал – Егер и около полудюжины его людей проскочили мимо них и бросились вперед. Оставить относительную безопасность дверного проема оказалось так же трудно, как выбраться из траншеи и бежать по нейтральной полосе… во Франции, как же давно это было! Но, сражаясь в пехоте, ты должен двигаться и стрелять. Другого не дано, иначе тебе не суждено дожить до следующего дня.

Егер мчался по выложенной булыжником улице, согнувшись пополам, стараясь сжаться в комок, стать незаметным для ящеров. Стрелкам не удалось уложить всех врагов, находившихся впереди. Пули выбивали из булыжников искры, отскакивали рикошетом под самыми замысловатыми углами.

Егер присмотрел новое укрытие, очередной дверной проем, и устремился вперед, к нему. Прижавшись к стене, он попытался отдышаться, словно участвовал в марафоне, а не пробежал всего несколько метров. Через пару секунд его догнал один из его людей.

– Как вы думаете, там есть что-нибудь интересное? – спросил он по-немецки с сильным славянским акцентом. Егер поморщился.

– Мы приближаемся к позициям ящеров. Всякое может быть.

– У меня есть граната, – сказал хорват, вытащив из-за пояса Немецкую гранату.

Парень тихонько толкнул толстую деревянную дверь, она легко открылась… очень подозрительно. Хорват сорвал чеку, распахнул дверь, швырнул внутрь гранату и быстро захлопнул дверь.

От грохота взрыва Егер на мгновение оглох, осколки со свистом ударяли в деревянную дверь. Егер еще раз ее распахнул и выпустил длинную очередь – на случай, если кому-нибудь из ящеров удалось уцелеть. А затем спрятался за массивной дубовой дверью, которая, скорее всего, простояла на своем месте со времен австро-венгерском империи.

Хорват добежал до второй, внутренней, двери, дал несколько очередей из своего автомата, а затем заглянул за угол. Он все делал исключительно грамотно.

– Наверное, нам повезло, – проворчал он.

– Лучше стрелять, когда не видно особой необходимости, чем не стрелять, когда она возникает, – сказал Егер.

Хорват кивнул. Впрочем, не желая рисковать, Егер осторожно подобрался к выходу на улицу.

В тот момент, когда он туда добрался, на севере прозвучал оглушительный грохот – Егеру показалось, будто взорвалась бомба, по меньшей мере, в полтонны весом. Он осторожно выглянул наружу и увидел, что в стене дворца Диоклетиана зияет огромное отверстие. Археолог в его душе горько заплакал, солдат ликовал – парни Скорцени отвлекли ящеров, а ребята Петровича успели заминировать стену.

Егер вскочил на ноги, бросился вперед. Расположение менять лучше всего тогда, когда враг на мгновение отвлекся. Теперь ящерам придется несладко – они будут вынуждены сражаться с отрядом Скорцени и одновременно следить за тем, чтобы боевики Петровича не проникли внутрь. Может быть, этот безумный рейд все-таки закончится успешно.

И тут небо заполнил рев моторов. Егер метнулся к ближайшему укрытию. Возвращались вертолеты ящеров.

* * *

В охваченном пламенем Сплите дым черным столбом поднимался в небо. Дрефсаб удивленно зашипел. Разве можно себе такое представить – мирный, спокойный город в доли секунды превращается в черные развалины?

– О, Скорцени, ты нам за все заплатишь! – прошептал он.

Когда вертолеты подлетали к окраинам города, раздался оглушительный взрыв, и в воздух поднялся громадный столб пыли.

– Взорвали часть стены, – возмущенно сообщил пилот, который разглядывал дисплей с увеличенным изображением крепости. – Как им удалось доставить в город такое количество боеприпасов? Они действовали нагло, прямо у нас под носом!

– Что-то, наверное, сохранилось с прежних времен – Большие Уроды воевали друг с другом, когда мы здесь появились. А что до остального, у них это очень ловко получается, – с горечью в голосе проговорил Дрефсаб. – Мы же не просвечиваем рентгеновскими лучами каждую телегу, что въезжает в город, вот теперь и приходится расплачиваться за свою халатность. Но если бы мы это делали, нам бы не хватило самцов ни на что другое. Я во всем виноват и признаю свою вину.

Дрефсаб почувствовал себя исключительно благородным самцом. Впрочем, положение дел это не изменило. Сплит горел. Радиосигналы с просьбами о помощи продолжали поступать, причем в каждом сообщалось о новых победах тосевитов.

– У нас не осталось ракет, боеприпасы для пулеметов заканчиваются.

«Забота о сохранении боеприпасов», – подумал Дрефсаб, – «стоила Расе нескольких побед».

Если они потерпят здесь поражение, то совсем по другой причине.

– Используйте все, что у нас есть, иначе мы лишимся бастиона в Сплите, – сказал он. – По сравнению с такой перспективой, боеприпасы – или, если уж говорить откровенно, три вертолета – ничего не стоят. Может быть, нам удастся прикончить достаточное количество Больших Уродов, чтобы помочь Расе. Давайте попробуем.

– Все будет исполнено, недосягаемый господин.

В голосах пилота и командира стрелков энтузиазма слышно не было. Дрефсаб их не винил – возможно, у Больших Уродов и нет противовоздушных орудий, но вертолетам все равно грозит опасность. Если бы они постарались как следует защититься от пулеметного огня, вертолеты стали бы слишком тяжелыми и не смогли подняться в воздух. Однако пилот выполнил приказ командира не колеблясь. И тут же передал приказ Дрефсаба своим товарищам.

Три вертолета пронеслись над крышами домов, в них начали стрелять задолго до того, как они добрались до прямоугольной стены, служившей заграждением для базы представителей Расы. Некоторые пули отскакивали от бронированной поверхности, однако, часть их пробивала более тонкий металл в наименее важных местах.

Дрефсаб быстро сообразил, что огонь по вертолету ведут Большие Уроды, вооруженные винтовками и пистолетами. Когда они подлетели к базе, огонь превратился в шквал.

– Обстрелять тосевитов, находящихся снаружи стены, недосягаемый господин? – спросил командир стрелков.

– Нет, – ответил Дрефсаб. – Те, что сумели пробраться внутрь, гораздо важнее. Если у нас ограниченный запас боеприпасов, мы должны использовать их в самый решающий момент.

И снова пилот передал приказ Дрефсаба своим товарищам на других вертолетах. Все три машины повисли над узким пространством внутри стен, которое еще удавалось удерживать самцам Расы. Ревели пулеметы, Дрефсаб почувствовал приступ дикого удовлетворения, почти сравнимого с ощущением, возникающим после приема имбиря, когда увидел, как падают Большие Уроды.

– Мы их заставим отступить! – крикнул он.

* * *

Еще одна дверь. На сей раз Егер решил, что вряд ли она подойдет в качестве укрытия. Он пнул ее ногой и закатился внутрь, держа оружие наготове. Никто в него не стрелял. Он подполз к окну, выходящему на север.

Снаружи бесновалась смерть. Егер ненавидел вертолеты ящеров еще с тех пор, когда воевал против них в своем танке. Их ракеты пробивали броню, словно бумагу. А пулеметы, установленные на борту, оказались весьма эффективными против пехоты.

Огонь велся не прицельно. Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Егер понял еще во Франции, во время прошлой войны, что пулеметы выпускают такое количество пуль, что даже если тебя не зацепит первая, вторая или третья обязательно сразят наповал. Случись тебе оказаться на открытом пространстве – например, на пустынной улице – молись, чтобы вмешалось провидение, иначе тебе конец.

Казалось, из носов вертолетов вырываются языки пламени. Егер принялся палить по ближайшему, а затем, не теряя времени, откатился в сторону. Он не знал, удалось ли ему попасть в вертолет, однако, не сомневался, что ящеры засекли место, откуда он вел обстрел.

А в следующее мгновение получил подтверждение своим догадкам – пули вгрызались в стену, крошили камень, во все стороны полетели осколки разбитого стекла. Что-то впилось в ногу, потекла кровь. Не сильно. Егер осторожно переместил вес на раненую ногу. Ничего. Некоторое время он не сможет быстро бегать, но не более того. Егер направился на второй этаж здания, собираясь обстрелять вертолет оттуда. Кроме того, сверху легче попадать в ящеров у стены. Он все еще поднимался по лестнице, когда вертолеты прекратили стрелять: сначала один, потом второй. А за ними и третий.

Первым побуждением Егера было броситься вниз – насколько он мог в своем состоянии – и принять участие в победоносной атаке, которая уничтожит последних ящеров. Впрочем, он тут же понял, что эта мысль не слишком разумна. Ящерам хватит ума прекратить стрельбу, чтобы люди подумали, будто у них кончились боеприпасы.

Он все-таки поднялся на второй этаж. Вертолеты по-прежнему продолжали угрожающе висеть в воздухе, но они не стреляли. С земли по ним продолжали вести огонь люди Скорцени и Петровича. Егер к ним присоединился. На сей раз ящеры не отвечали.

– Может быть, у вас и в самом деле кончились боеприпасы, – прошептал Егер.

Но он все равно решил немного подождать, прежде чем спуститься вниз и выскочить на улицу. А вдруг они хитрят, и у них еще полно снарядов?

* * *

Дрефсаб с возмущением и злостью посмотрел на командира стрелков, когда пулемет смолк.

– Все? – спросил он.

– Не совсем, недосягаемый господин. Почти все, – ответил офицер. – Осталась всего пара сотен патронов. Что бы вы ни решили, как нам следует их использовать – если мы вообще будем их использовать – вы должны отдать приказ очень быстро. В боевом отсеке у нас уже есть один раненый самец, и мы не можем до бесконечности находиться под огнем противника. Одна пуля не может причинить нам серьезного урона, но ведь их много.

Мягко говоря! Обшивка вертолета содрогалась, раздавался такой грохот, что Дрефсаб чудом не оглох.

– Районы возле стен слишком сильно застроены, там мы не сможем сесть, чтобы забрать на борт тех самцов, что еще живы, – сказал он.

Он вопросительно кашлянул, хотя не сомневался, что совершенно прав. А вдруг пилот скажет, что он ошибается?

Но пилот не стал с ним спорить.

– Мы смогли бы разместить там фюзеляж, недосягаемый господин, но винты… – он не договорил, но Дрефсаб без проблем понял, что он имеет в виду. Пилот продолжал: – Однако у нас достаточно горючего, чтобы вернуться в Италию, на территорию, которую Раса полностью контролирует. – В его голосе появилась надежда.

– Нет, – не терпящим возражений тоном ответил Дрефсаб.

Затем достал из мешочка на поясе маленький флакончик с имбирем и положил на язык живительный порошок. Пилот и стрелок смотрели на него широко раскрытыми глазами. Ему было все равно. Адмирал Атвар знал о его пристрастии к тосевитскому зелью, так что мнение низших офицеров его не волновало.

– Мы не будем спасаться бегством.

– Но, недосягаемый господин… – Пилот замолчал, возможно, сработала многолетняя привычка подчиняться старшему по званию, а, может быть, не знал, против чего возразить в первую очередь – тактики Дрефсаба, или флакона с имбирем, который тот продолжал держать в левой руке.

Уверенность и хитрость, дарованные имбирем, наполнили все существо Дрефсаба.

– Большие Уроды вряд ли ввели в крепость много своих самцов, – сказал он. – Если мы приземлимся у них за спиной, там, где поднялись в воздух, они окажутся между двумя огнями – совсем как наши солдаты, когда тосевиты пошли в наступление.

Теперь у пилота появились конкретные возражения:

– Но, недосягаемый господин, у нас всего двадцать три дееспособных самца. Я не знаю, как обстоят дела на других вертолетах. Возможно, там есть раненые.

– Тридцать, – холодно поправил его Дрефсаб. – Пилоты и командиры стрелков имеют оружие, я тоже. Если нам удастся изгнать Больших Уродов из крепости, мы сможем продержаться до тех пор, пока не прибудет подкрепление.

Пилот по-прежнему не сводил с него своих глазных бугорков. Дрефсаб демонстративно отвернулся, словно вызывая его на очередной протест. Чтобы немного смягчить презрение, которое он испытывал к своим подчиненным, он высыпал на язык еще одну дозу чудесного имбиря, который наполнил его невыносимым желанием что-нибудь делать и уверенностью, что если он проявит отвагу, все будет хорошо.

– Курс на посадочную площадку, – приказал он.

– Будет исполнено, недосягаемый господин, – жалобно проговорил пилот и передал приказ остальным вертолетам.

* * *

Когда вертолеты начали удаляться, Егер решил, что они спасаются бегством. Но хотя шум моторов стал тише, он не смолк совсем.

– Куда они собрались? – шепотом спросил он у самого себя.

Он не мог поверить в то, что они просто поднимутся в воздух и улетят – после того отчаянного обстрела, которому они подвергли позиции людей. Егер попытался представить себя на месте командира ящеров – Скорцени говорил, что его зовут Дрефсаб. В Советском Союзе такая тактика много раз помогала ему добиться успеха. Если ты в состоянии понять, что нужно сделать твоему противнику, ты в силах ему помешать.

Хорошо, предположим, Дрефсаб не дурак. Скорее всего, этот ящер достаточно умен – он прекрасно показал себя в Безансоне (Егер мимолетно подумал о своих товарищах; новости из Франции и Германии приходили далеко не радужные), а затем получил задание вытеснить хорватов из Германии.

В таком случае, как он себя поведет? Большие вертолеты ящеров перевозят не только боеприпасы, но еще и солдат. Что стал бы делать Скорцени, если бы мог расставить своих людей на наиболее удобных позициях? Ответ напрашивался сам собой – высадил бы их в тылу врага. Здесь, в Сплите, он так и поступил.

Следующий вопрос таков: сообразит ли это Скорцени? Лучше бы сообразил.

Егер не мог с ним связаться ни по радио, ни по полевому телефону. Но Скорцени совсем не глуп. Он обязательно разгадает планы врага… убеждал себя Егер.

Полковник никак не мог решить, стоит ли ему немедленно отправиться в тыл боевой группы Скорцени. Но прежде чем начать действовать, огляделся по сторонам, чтобы оценить свою позицию. Затем подошел к окну и осторожно выглянул, стараясь держаться в тени, чтобы его не заметили ящеры.

Егеру понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что уходить отсюда нельзя – по чистой случайности он оказался в чрезвычайно удобном месте – в ста метрах стояли четыре ящера, которые, разумеется, не подозревали о том, что за ними кто-то наблюдает. Егер перевел свой ручной пулемет в режим одиночных выстрелов, поднял его, сделал глубокий вдох и на выдохе нажал на спусковой крючок. Отдача сильно ударила в плечо. Один из ящеров рухнул на землю.

Даже в таком режиме его оружие стреляло быстрее обычной винтовки. Нужно было только нажимать на курок. Второй раз он промахнулся, но третьим выстрелом попал в инопланетянина – тот даже не успел ничего предпринять. Егер сомневался, что убил его, но ранил наверняка. Во всяком случае, сражаться он уже больше не сможет.

Опыт подсказал ему, что после третьего выстрела нужно отойти от окна. Не успел он сдвинуться в сторону, как засвистели пули. Егер удовлетворенно кивнул. Если слишком спешишь, обязательно наступит расплата.

На юге началась стрельба – огонь открыли ящеры, затем к ним присоединились люди. Егер снова кивнул. Дрефсаб пытается перехватить инициативу. Этот мерзкий инопланетянин, прибывший на Землю из глубин космоса, знает толк в военном деле.

* * *

Дрефсаб получил образование офицера разведчика. Попав на Тосев-3, он не предполагал, что ему придется участвовать в рукопашном сражении. Короткие танковые вылазки в Безансоне не подготовили его к войне в рядах пехотинцев. В особенности, в самом сердце города.

Вертолеты оставались под обстрелом все время, пока летели к посадочной площадке, с которой стартовали пару лет назад – так, по крайней мере, казалось Дрефсабу. Один из самцов рухнул на землю в тот момент, когда он покидал борт вертолета, и еще двое – когда мчались к укрытию. Командир стрелков использовал последние боеприпасы, чтобы подавить огонь Больших Уродов.

Дрефсаб бежал по булыжникам к куче мусора и чувствовал себя невероятно беззащитным. Даже отваги, дарованной имбирем, не хватало на то, чтобы убедить себя в собственной неуязвимости, в особенности, когда вокруг свистели пули. Однако он добрался до спасительной кучи целым и невредимым. Растянувшись на земле, тут же принялся отстреливаться.

Довольно быстро Дрефсаб понял, что самцам Расы противостоит всего лишь горстка тосевитов. Офицер, командовавший солдатами, понял это одновременно с ним. В каске ожил микрофон, послышались быстрые команды. Часть самцов начала поливать Больших Уродов огнем, чтобы заставить их лежать тихо и не высовываться. Другая группа переместилась так, чтобы обстреливать тосевитов сбоку. Вскоре оружие неприятеля замолчало. Солдаты Расы бросились в атаку.

Однако к удивлению Дрефсаба им не удалось застать Больших Уродов врасплох. Проблема заключалась в том, что бой шел на ограниченном пространстве. Умный командир – а у тосевитов таких имелось предостаточно – может быстро перегруппировать свои силы и отозвать тех, кто сражается у стены, чтобы они нейтрализовали новую угрозу. А самцы Расы не могли покинуть свои места и оказать поддержку товарищам на посадочной площадке, потому что стоит им сдвинуться с места, как их мгновенно начнут обстреливать из окон зданий.

В этот момент Дрефсаб услышал оглушительный взрыв на севере. Еще часть стены рухнула. Он с возмущением зашипел. Его подразделение не сможет самостоятельно удержать крепость. Если самцы, которых он собирается спасти, погибнут, Сплит падет.

– Быстро! – крикнул он. – Мы должны прорваться сквозь ряды тосевитов и добраться до своих.

Два пилота выскочили из своих машин и присоединились к сражению, но, несмотря на храбрость и мужество, они еще меньше, чем Дрефсаб, разбирались в тактике наземного боя. А в воздухе носилось столько пуль, что погибнуть мог даже самый опытный солдат – сейчас дело было исключительно в везении.

Скорчившись в дверном проеме, Дрефсаб принял еще одну порцию имбиря. Он нуждался в его поддержке, зная, что иначе не сможет идти в бой. По крайней мере, так он себе говорил.

Одно из зданий впереди – или несколько? – загорелось. Узкую улицу наполнил дым. Целеустремленный самец – особенно, если ему помогает имбирь – должен воспользоваться представившейся возможностью. Дрефсабу казалось, что впереди будет полно самых разнообразных мест, где он сумеет спрятаться. Он выскочил из своего укрытия и помчался по улочке.

Дрефсаб все время менял направление, чтобы никто его не подстрелил. Вскоре от густого черного дыма он начал задыхаться и кашлять; мигательные мембраны тут же опустились на глаза, чтобы защитить их от ядовитых испарений.

Дым был такой густой, что Дрефсаб заметил тосевита лишь когда они налетели друг на друга. Вокруг стоял такой грохот, что он не слышал, как тот подбежал. Даже с точки зрения Больших Уродов этот самец оказался огромным. Из него получилось бы два Дрефсаба.

Однако оружие делает всех равными. Когда Дрефсаб навел свое на врага, он заметил у него на лице шрам, не слишком умело скрытый пудрой и гримом. Он крикнул:

– Скорцени!

Но у Скорцени тоже имелось оружие, винтовка неизвестного образца. Она выплевывала пули совсем как пулеметы Расы. Дрефсаб почувствовал удар, словно на него опустился громадный молоток, потом еще один… И все.

* * *

В воздухе ревели моторы бомбардировщиков ящеров. Громоподобные взрывы сравнивали с землей территорию крепости, где стоял дворец Диоклетиана. Спрятавшись в дверном проеме, Егер молил всех святых, чтобы здание не обрушилось прямо на него. Он знал, что, когда бомбардировщики закончат свое дело, от дворца практически ничего не останется. Тысяча шестьсот лет истории превратилось в прах всего за несколько часов.

Самолеты сбросили свой смертоносный груз и улетели. Оглушенный, разбитый, но абсолютно целый, если не считать осколка стекла в ноге, Егер медленно встал и печально оглядел дымящиеся руины, когда-то живописного маленького порта.

– Он наш, – сказал Егер.

– Хорошо, правда? – проговорил кто-то у него за спиной.

Егер резко повернулся – сработал рефлекс – и почувствовал острую боль. Перед ним стоял Скорцени. Пот смыл грим, но его лицо покрывал толстый слой сажи и грязи – заметить шрам все равно не представлялось возможным.

– Если бы мы тут завязли, они могли бы слетать за подкреплением, – продолжал он. – Вряд ли это доставило бы нам удовольствие.

– Никакого, – весело согласился с ним Егер. Он снова посмотрел на уничтоженную крепость. – А они крепче, чем я думал.

– Они умеют воевать. – Скорцени тоже огляделся по сторонам. Если на него и произвела впечатление картина страшных разрушений, вида он не подавал. – Русские тоже оказались крепче, чем мы думали. Но в конце концов мы бы все равно их разбили.

Казалось, его невозможно вывести из состояния уверенного спокойствия. Дайте ему военное задание – самое немыслимое – и он отправится его выполнять. И добьется успеха.

Хорват навел винтовку на пленного ящера.

– Halt! – громко крикнул Егер – если хорват понимает по-немецки, он услышит.

– Остановись! – крикнул Скорцени еще громче Егера. – Что, черт тебя задери, ты тут вытворяешь… ты грязное, вонючее, вшивое собачье дерьмо!

Хорват понимал по-немецки. Он отвел винтовку от перепуганного, скорчившегося ящера и направил дуло на Скорцени.

– Хочу избавиться от этой пакости, – ответил он. – Только, пожалуй, начну с вас.

Большинство тех, кто сражался на превращенных в руины улицах Сплита, являлись хорватами, а не немцами. Вокруг Егера и Скорцени постепенно собралась небольшая толпа. Боевики еще не навели своего оружия на немецких офицеров, но могли сделать это в любой момент. Среди них оказался капитан Петрович, который явно с радостью расправился бы с немцами.

– Убивать ящеров нельзя, – пояснил Егер. – Они много знают. Лучше сохранить ему жизнь и заставить поделиться с нами своими секретами.

Хорват с винтовкой сплюнул на землю.

– А мне нет дела до того, что он знает. Мне хочется прикончить эту дрянь – и все тут!

– Если ты убьешь ящера, я убью тебя, – предупредил его Скорцени, причем так спокойно, словно сидел с хорватом за одним столиком в кафе. – Если ты попытаешься убить меня, я убью тебя. Полковник Егер совершенно прав, и тебе это прекрасно известно.

Хорват нахмурился, но винтовку сдвинул чуть в сторону. Егер знаком приказал ящеру подойти. Тот мгновенно бросился выполнять волю своего спасителя.

– Хорошо, – тихо поговорил Скорцени. затем, повернувшись к Петровичу, громко сказал: – Я хочу, чтобы ваши люди разыскали и собрали здесь всех оставшихся в живых ящеров. По моим сведениям, нам сдалось около двадцати штук. И еще столько же раненых. Как добыча, они представляют не меньшую ценность, чем сам город.

– Вы хотите, – холодно повторил Петрович. – Ну и что? Мы находимся в Независимом Государстве Хорватия, а не в Германии. Здесь отдаю приказы я, а не вы. Что вы станете делать, если я скажу «нет»?

– Застрелю вас, – ответил Скорцени. – А если вы думаете, что я не смогу уложить вас вместе с вашим дружком весельчаком… – он ткнул пальцем в хорвата, который собирался убить ящера – …прежде чем вы, ребятишки, меня достанете… Давайте, посмотрим, что у вас получится.

Петрович трусостью не отличался. В противном случае он никогда не бросился бы в самую гущу сражения, которое только что закончилось. Скорцени стоял совершенно спокойно, дожидаясь, что он станет делать. Егер изо всех сил старался сделать вид, что чувствует себя так же уверенно, как и эсэсовец. Равняться с ним в отваге он даже и не пытался.

После затянувшегося молчания Петрович прорычал приказ на своем родном языке. Кто-то из его людей запротестовал, Петрович принялся яростно его поносить. Егер не слишком хорошо знал местное наречие, но смысл сказанного был и так ясен.

Хорваты разошлись, а потом начали приводить пленных ящеров – сначала самцов, сдавшихся, когда сражение подошло к концу, а за ними на самодельных носилках принесли перевязанных раненых, которым пришлось покинуть поле боя. Их стоны боли неприятно напоминали человеческие.

– Я совсем не был уверен, что у тебя получится, – шепнул Егер Скорцени.

– Главное, чтобы разговор перешел на личности, – так же шепотом ответил Скорцени. – Эти ублюдки все воспринимают очень лично. Я просто сыграл с ними в их игру. И победил. – Он хитро улыбнулся. – Снова.

* * *

– Я знал, что обязательно попаду в Москву, – сказал Георг Шульц, – но не представлял, что именно так – я в нее отступаю.

– Не смешно.

Людмила Горбунова откусила кусок черного хлеба. Кто-то протянул ей стакан эрзац-чая. Она быстро его выпила. Ей тут же подали миску щей. Людмила мгновенно проглотила и суп. Пока она восстанавливала силы, техники осматривали ее самолет, заливали горючее, загружали бомбы и боеприпасы.

– А я и не говорил, что смешно, – заявил немец.

Было видно, что он смертельно устал, светлая кожа посерела, под глазами черные тени, волосы и борода растрепаны, грязь на лице и одежде – сейчас никто не мылся.