Текст книги "Никогда не покидай меня"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 19

Сидя за столом, я наблюдал за тем, как сотрудники один за другим входят в мой кабинет. Я продолжал улыбаться, пока дверь не закрылась за последним из них. Когда улыбка исчезла с моего лица, я почувствовал, что его мышцы болят.

Это было хорошее собрание. Я описал все происшедшее, начав с первой встречи с Мэттом Брэйди и закончив объяснением с Крисом. Я сказал им, что не могу обещать ничего, кроме схватки; она будет тяжелой, но при их поддержке, я чувствую, мы победим.

Я не мог позволить себе потерпеть поражение, особенно теперь, когда они слышали мои слова, обращенные к стоявшему в дверях Крису. Кто-то предложил временно уменьшить оклады, пока мы не выкарабкаемся.

Я воздержался от этой меры, сохранив за собой право прибегнуть к ней, в случае нужды, позже. Затем я пожал руку каждого, и они удалились.

Это было великолепно. Я обещал им многое, но ничего – конкретно. Я подавленно уставился на стол. Телефоны молчали. Обычно в это время они были раскалены.

Я невесело улыбнулся самому себе. Если телефоны смолкли, значит, ты уже мертвец – так говорят бизнесмены. Я и правда казался себе трупом.

Я услышал трель телефона. Вялым движением нажал клавишу.

– Да?

– К вам пришла миссис Шайлер. Она спрашивает, есть ли у вас время познакомиться с информацией о ее деятельности, – бодрым суховатым тоном спросила Микки.

На мгновение я потерял дар речи.

– Пригласите ее, – сказал я.

Когда дверь открылась, я уже был на ногах. Попытался справиться с охватившим меня волнением. Дверь закрылась за Элейн.

Она замерла, глядя на меня. Ее глаза были полны сочувствия. Она не улыбалась. Затем Элейн медленно направилась к столу.

Я молчал, будучи не в силах вымолвить ни слова.

Что-то в этой женщине безумно трогало меня. Каждая клеточка моего тела трепетала.

Она подняла глаза.

– Неважно выглядишь, Бред, – тихо произнесла Элейн.

Я молчал, вбирая ее в себя взглядом.

– Ты не хочешь со мной поздороваться? – спросила она.

Я обрел дар речи.

– Элейн.

Потянулся к ее руке. Прикосновение к пальцам Элейн пробудило желание чего-то большего. Я попытался привлечь ее к себе.

Она покачала головой, и ее пальцы выскользнули из моей руки.

– Нет, Бред, – мягко произнесла она. – Все кончено. Не будем возвращаться к этому.

– Я люблю тебя, – сказал я. – Ничего не кончено.

– Я совершила ошибку, Бред, – вполголоса пробормотала Элейн. – Пожалуйста, не напоминай мне о ней. Я Хочу быть твоим другом.

– Ты не любишь меня? – спросил я.

Я никогда еще не видел таких глаз. Они говорили о многом и были полны боли.

– Отпусти меня, Бред, – попросила она. – Пожалуйста.

Я перевел дыхание, вернулся к креслу и сел в него.

Дрожащими пальцами выбил сигарету из пачки и закурил. Сквозь облако дыма посмотрел на Элейн.

– Зачем ты вернулась, Элейн? Чтобы помучить меня?

Мне показалось, что я физически ударил ее. Она поникла на моих глазах. Ее голос зазвучал скованно.

– Во всем виновата я. Из-за меня ты поссорился с моим дядей.

– Тут ты ни при чем, – поспешил возразить я. – Он даже не знает о нашем знакомстве.

– Мне известно о досье, которое он на тебя завел. Этот документ послужил причиной твоего отказа встретиться с ним вечером. Ты знал, что если бы я пошла с тобой, он бы обо всем догадался. Ты защищал меня.

– Я защищал самого себя. Действовал из эгоистических побуждений. Боялся нажить неприятности.

Она помолчала.

– Откуда тебе известно про досье? – спросил я, вспомнив о Сандре. Эта девушка могла вычислить имя.

– Мне сказал дядя Мэтт, – ответила Элейн. – Он рассердился на тебя за твой резкий тон. Он считал, что действует тебе во благо.

– Да избавит меня Господь от благих намерений Мэтта Брэйди, – с сарказмом заметил я. – Еще немного, и я окончательно погибну.

– Дядя Мэтт убежден, что у него тебя ждет блестящее будущее, – сказала Элейн.

– У меня здесь была прекрасная перспектива, – произнес я. – Твой дядя уничтожил ее. Теперь у меня нет ничего.

Я потушил сигарету, которая едва не обожгла пальцы.

– Он – великий благодетель, – добавил я. – Для тех, кто всегда поддакивает ему.

– Я могу поговорить с дядей Мэттом, – предложила она.

– Нет, спасибо. Я в этом не нуждаюсь. К тому же поздно. Он отнял у меня важнейших клиентов.

Я улыбнулся.

– Твой дядя не тратит времени зря.

– Бред, мне очень жаль, – выдохнула она.

Я встал.

– А мне – нет, – сказал я. – Во всяком случае, себя.

За все в этом мире приходится платить. Равной мерой.

Даром ничего не дается. Маленькое счастье – маленькая боль, большое счастье – большая боль. Баланс всегда сходится.

Она поднялась.

– Ты сдался, – в ее голосе прозвучало ледяное презрение.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно воскликнул я. – Что мне делать? Подать на него в суд?

Ее глаза были холодны.

– Дядя Мэтт испытает разочарование, – заметила она. – Мне показалось, он предвкушает схватку.

– Чем я могу с ним сражаться? – спросил я. – Игрушечной саблей? Потеряв заказчиков, я остался без средств.

– У меня есть деньги, – сказала она.

– Побереги их.

– Я хочу помочь тебе, Бред. Могу я что-нибудь сделать?

Я посмотрел на нее и покачал головой.

– Не знаю, Элейн. Не знаю, в силах ли кто-нибудь помочь мне теперь. В этом бизнесе есть один неписаный закон, и я его нарушил. Клиент не должен страдать, что бы ни произошло с тобой. Никто больше не приблизится ко мне в страхе оказаться вымазанным той же кистью.

– А что другие члены комитета? – спросила Элейн. – Я знаю кое-кого из них. Твой план по-прежнему интересует их.

Я рассмеялся.

– Думаю, твой дядя уже обработал и их тоже.

– Откуда тебе это известно? – спросила она. – Я хорошо их знаю. Многие члены комитета не любят дядю Мэтта.

Ей следовало отдать должное. Попытаться стоило. Я потянулся к телефону.

– Кто не любит его особенно сильно? – спросил я.

– Ричард Мартин из «Индепендент Стил», – с воодушевлением сообщила она. – Ты собираешься ему позвонить?

Кивнув, я попросил Микки соединить меня с Мартином. Опустил трубку в ожидании звонка.

– Отлично, – сказала Элейн.

Глаза ее сияли.

– Мы и так уже потеряли много времени.

Я улыбнулся. Эта женщина была в моем вкусе. Мне нравилось в ней все. Даже ход ее мыслей. Она вытащила свой золотой портсигар. Я подошел к Элейн и поднес огонь.

Она посмотрела на меня; голубой дым окутал ее лицо.

Я усмехнулся.

– Если бы ты не была моей любимой, я бы пригласил тебя в компаньоны.

– Будь осторожен, – предупредила она, улыбаясь. – Я могу поймать тебя на слове. Тогда ты никогда от меня не избавишься.

– Неплохая идея. Из нас двоих убегаю не я.

Улыбка исчезла с ее губ.

– Почему мы не можем быть друзьями, Бред?

Я смотрел на нее так долго, что она смутилась. Опустила глаза.

– Почему, Бред? – тихо повторила Элейн.

– Когда-нибудь – возможно, – медленно произнес я. – Когда уйдет любовь.

Она подняла глаза. Я увидел в них такую боль, что мое сердце сжалось. Потянулся к Элейн, чтобы отвести эту боль, но моя рука замерла на полпути. Зазвонил телефон; я подошел к столу и снял трубку. Микки сообщила, что Мартин на ленче. Я попросил ее перезвонить ему позже.

– Он на ленче, – объяснил я.

– О… – рассеянно протянула Элейн, не поднимая глаз.

– Элейн, – резко произнес я.

– Что? – тихим голосом спросила она.

– Но любовь еще не ушла, Элейн, – сказал я.

Когда она подняла глаза, я понял, что ей не скрыть от меня правду.

Боль исчезла из ее глаз.

Глава 20

Мы отправились на ленч в «Колони».

Метрдотель встретил нас у входа.

– Мистер Ровен, – забормотал он, – у меня есть для вас особый столик.

Я огляделся по сторонам. Ресторан был полон людей, но этот человек умел льстить. Все столы были у него особыми. Он подвел нас к столу, расположенному в глубине зала. Казалось, еще два шага, и мы окажемся на Шестидесятой улице. «Интересно, дошел ли до него слух о моих неприятностях», – подумал я. Я не попадал в столь тяжелое положение с тех пор, как впервые еще молодым человеком пришел сюда с перспективным клиентом, на которого хотел произвести впечатление.

Улыбаясь, я сел. Если память меня не подводит, тот заказ я так и не получил.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Элейн.

Я рассказал ей, и она тоже улыбнулась.

Потом я покачал головой.

– Должно быть, слух уже пущен. Ровену пришел конец.

Мы еще смеялись, когда над моим плечом раздался голос.

– Элейн Шайлер! Что вы делаете в этом городе?

Я встал, изобразив вежливую улыбку. Привлекательная моложавая женщина средних лет улыбалась нам. Узнав ее, я мысленно выругался. Мне не следовало приходить сюда с Элейн. Эта дама была репортером светской хроники одного телеграфного агентства. К завтрашнему дню мы попадем в каждую вторую газету, выходящую в стране. Мы представляли собой исключительно пикантную новость. Племянница Мэтта Брэйди и его враг вдвоем в ресторане.

Через несколько минут журналистка ушла; я посмотрел на Элейн.

– Тебе ясно, что это означает? – спросил я.

Она кивнула.

– Твой дядя придет в ярость.

Элейн улыбнулась.

– Меня это не волнует.

Она нежно дотронулась до моей руки.

– Я с тобой.

Мы вернулись в офис; пока я ждал разговора с Мартином, Элейн рассказывала мне о Мэтте Брэйди и сталелитейной промышленности. Я слушал ее с большим интересом. Эти люди играли жестко. Мои коллеги рядом с ними выглядели любителями. Мне показалось, что там не было человека, который, по меньшей мере однажды, не предал всех остальных. А многие – не только однажды. Это было, очевидно, их излюбленным развлечением.

Они действовали тайно и никогда не попадались. Не зря Мэтт Брэйди предупредил меня. Эти люди стоили друг друга.

Зазвонил прямой телефон и я снял трубку. Это была Мардж.

– Как дела, дорогой? – спросила она.

– Улучшаются, – ответил я, улыбаясь Элейн. – Утром приехала миссис Шайлер. Она предложила свою помощь, и я решил воспользоваться ею.

– Она поговорит со своим дядей? – спросила Мардж.

– Нет. Ты знаешь, что на это я бы не согласился. Мы связываемся с другими членами комитета; она помогает мне получить заказ вопреки воле Мэтта Брэйди.

– А, – разочарованно протянула Мардж.

– Я предпочитаю такой путь, – пояснил я.

– А как с Крисом? – уже другим тоном поинтересовалась она.

Я вкратце рассказал ей о том, что произошло утром.

Когда я закончил, в трубке воцарилось молчание.

– Ты меня слышишь? – спросил я.

– Да, слышу, – подавленно отозвалась Мардж.

– Почему ты молчишь?

– Не знаю, что сказать, – ответила она. – Вот уж не думала, что Крис…

– Забудь о нем, – сказал я. – Такое случается.

– Бред, – неуверенно произнесла Мардж.

– Да?

– Может быть, тебе стоит принять его предложение. Если ты не получишь заказ, у тебя ничего не останется.

– Не говори глупости, Мардж, – сказал я. – Если я соглашусь, мне все равно конец. Деньги скоро кончатся, и мне больше некуда будет пойти. Проигравший никому не нужен.

– Утром я получила новое письмо от Бреда, – сообщила она, меняя тему.

– Хорошо. Что он пишет?

– Он выздоравливает. Надеется, что на следующей неделе сможет пойти на занятия.

– Прекрасно. Я же говорил тебе, что все обойдется.

– Надеюсь на это, – сказала она. – Но я не уверена. Беспокоюсь. Все складывается плохо.

– Перестань волноваться. Этим делу не поможешь.

– Понимаю, – ответила она.

– Неприятности всегда наваливаются одна на другую перед просветом, – попытался пошутить я.

– Этого я и боюсь, – серьезно заявила она.

– Мардж! – резко произнес я, начиная терять терпение. Что это с ней сегодня? – Прекрати!

– Ты один? – спросила она, слегка изменив тон.

– Нет.

– У тебя миссис Шайлер?

– Да, – сухо обронил я.

В трубке стало тихо. Потом Мардж заговорила:

– Не забудь сказать миссис Шайлер о том, что мы оба благодарны ей за помощь, дорогой, – с сарказмом произнесла Мардж и опустила трубку.

Я бросил взгляд на Элейн. Она наблюдала за мной.

«Интересно, слышала ли она слова Мардж?» – подумал я и решил немного схитрить.

– До свидания, дорогая, – сказал я в смолкнувшую трубку и положил ее. Потом повернулся к Элейн.

– Мардж просила поблагодарить тебя за помощь.

– Твоя жена меня не любит?

– Почему? – смущенно улыбнулся я. – Она даже не знакома с тобой.

Элейн посмотрела на свои пальцы.

– Я ее не обвиняю, – сказала она. – На месте твоей жены я бы испытывала такие же чувства.

Я с облегчением услышал звонок. Микки наконец соединила меня с Мартином. Его голос звучал сухо. Да, он отлично меня помнит. Нет, он не заинтересован в компании по связям с общественностью. Конечно, он говорит только за себя, а не за всех членов комитета, но он сомневается в их заинтересованности после случившегося.

– А что случилось? – спросил я.

Его бесстрастный голос убил все мои надежды.

– «Консолидейтид Стил» вышла сегодня из ассоциации с целью реализовать свой собственный план по обеспечению связей с общественностью.

Я положил трубку и посмотрел на Элейн. Попытался улыбнуться.

– Твой дядя вышел из сталелитейной ассоциации; он знает, что без него у них не хватит средств на кампанию.

Она помолчала.

– Бред, разреши мне поговорить с ним. Он меня послушает.

Я устало покачал головой.

– Должен существовать другой путь.

– Какой? – упавшим голосом произнесла Элейн.

Я откинулся на спинку кресла.

– Не знаю. Но выход, несомненно, есть.

Я посмотрел на Элейн.

– Ты рассказывала мне о дяде и сталелитейной промышленности. Продолжай. Может быть, что-нибудь придет на ум.

Она говорила до конца рабочего дня. В начале седьмого что-то в ее словах привлекло мое внимание. Я сидел спиной к Элейн, уставясь на темнеющее небо. Повернулся к ней вместе с креслом.

Ее муж, сообщила Элейн, однажды узнал кое-что о том, как «Консолидейтид Стил» уладила неприятности, связанные с нарушением антитрестовского закона. Дэвид собирался поговорить об этом деле с Брэйди.

– Что там произошло? – спросил я.

– Я так и не узнала, – сказала она. – Дэвид лишь один раз говорил об этом. Он, кажется, был тогда чем-то возмущен.

– Он беседовал на эту тему с твоим дядей?

Ее лицо помрачнело.

– Не думаю, – ответила она. – Вскоре он заболел.

Интуиция подсказывала мне, что тут стоит копнуть глубже.

Я застал Пола в его вашингтонском кабинете. Не тратя времени попусту, я сразу спросил его:

– Чем компания Брэйди ответила на обвинение в нарушении антитрестовского закона?

– Они подписали соглашение. Почему тебя это интересует?

– Там все чисто? – спросил я.

– Да, – ответил он. – Это обычное дело. «Консолидейтид Стил» обещала не мешать своим конкурентам.

– Понимаю, – отозвался я. – Кто представлял интересы правительства?

– Не знаю Но могу установить. Это важно?

– По-моему, да. Надеюсь оказаться прав. Если я ошибаюсь, мне конец.

– Позвоню тебе завтра утром, – сказал он и положил трубку.

Элейн с интересом смотрела на меня.

– Ты что-то нашел?

Я покачал головой.

– Пока только копаю. Но я не имею права на проигрыш. Теперь расскажи мне все, что ты помнишь об этом деле. Все, что говорил о нем твой муж.

Ее глаза снова погрустнели; она принялась рассказывать.

Когда мы вышли на Мэдисон-авеню, было уже темно.

Часы показывали половину девятого. Я взял Элейн за руку.

– Пройдемся немного?

Она кивнула. Когда мы прошли квартал, Элейн спросила:

– О чем ты думаешь, Бред?

Я улыбнулся ей.

– Мне кажется, мы победим, – соврал я.

Ее пальцы сжали мою руку.

– Правда, Бред? Я так рада!

Остановившись, я посмотрел на Элейн. Ложь стоила того, чтобы увидеть ее глаза сияющими.

– Я же сказал, что ты принесешь мне удачу.

Ее глаза потухли.

– Прошлый раз этого не случилось, Бред.

– Тот эпизод не в счет, – быстро возразил я. – Ты была там ни при чем. Важно то, что намечается сейчас. Ты здорово помогла. Без тебя у меня не было шансов на успех.

Она ничего не ответила. Мы молча миновали несколько кварталов. Холодный воздух пробудил во мне аппетит. Я остановился.

– Как насчет обеда? Я голоден.

Она посмотрела на меня с застывшим лицом.

– Думаю, этого делать не стоит, Бред.

Я усмехнулся.

– Почему? Боишься меня? Я тебя не съем.

Она покачала головой.

– Не в этом дело, Бред, – серьезно сказала Элейн. – Просто так будет лучше для нас обоих.

Боль, отпустившая меня на целый день, вновь вернулась.

– Какой от этого вред? – сердито спросил я. – Ты провела со мной весь день, и ничего страшного не случилось.

Ее глаза встретились с моими. Безумные тени плясали в их глубине.

– Это другое дело, Бред. Мы занимались делом. Теперь у нас нет повода.

– С каких пор мы нуждаемся в поводе? – сказал я.

Она проигнорировала мой вопрос.

– Пожалуйста, Бред, – промолвила Элейн. – Не будем ссориться. К тому же я очень устала.

Больше я ничего не сказал. Остановив такси, отвез ее к отелю, затем добрался до гаража и поехал домой…

* * *

Я вошел в коттедж, когда на часах было около десяти. Мардж читала газету. Она посмотрела на меня, и я понял, что она сердится. Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она отвернулась от меня.

– Эй! – запротестовал я с деланным легкомыслием в голосе. – Разве так следует встречать воина, вернувшегося с поля боя?

– С поля боя! – произнесла она.

Мне не понравилась ее ирония. Я решил промолчать.

Смешал немного виски с содовой.

– Я работал. Думаю, у нас появился шанс выкарабкаться.

– У нас? – саркастически заметила она. – Кого ты имеешь в виду? Себя и миссис Шайлер?

– Погоди, Мардж, – я посмотрел на жену. – Какая муха тебя укусила?

– Ты, видно, был слишком занят с миссис Шайлер, чтобы позвонить домой и предупредить меня, что не придешь к обеду.

Я ударил себя ладонью по лбу.

– Господи, совсем забыл.

Я улыбнулся Мардж.

– Извини, милая. У меня столько проблем…

– Для нее ты нашел время.

– Перестань, Мардж, – рассердился я. – Вчера ты сама хотела, чтобы я попросил миссис Шайлер о помощи. Сегодня, когда она сама предложила ее, ты недовольна. Разберись, чего ты хочешь.

– Ничего я не хочу! – взорвалась она. – Просто мне не нравится, как ты себя ведешь.

Я растерянно развел руками.

– Как я должен себя вести? У меня голова раскалывается от проблем, а ты говоришь о каком-то телефонном, звонке!

Она поднялась с кресла.

– Похоже, я напрасно теряю время, – сухо заметила Мардж.

На этот раз мое терпение лопнуло.

– Кто я такой, черт возьми? – закричал я. – Ребенок, который должен докладывать тебе каждые десять минут? Оставь меня в покое! У меня и без этого достаточно неприятностей!

Лицо Мардж побелело. Затем она повернулась и молча стала подниматься по лестнице наверх, в нашу комнату.

Я походил немного по гостиной, снова наполнил бокал, потом проследовал за Мардж в спальню. Взялся за ручку двери, толкнул ее. Дверь не открывалась. Я повернул ручку. Дверь была заперта.

Я постучал.

– Эй!

Мардж не отвечала.

Я снова постучал. Опять из комнаты не донеслось ни звука. Я беспомощно смотрел на дверь, не зная, что предпринять. Мардж впервые заперлась от меня.

Спустя несколько минут, в течение которых я успел почувствовать себя дураком, я отправился в комнату для гостей. Эту ночь я спал беспокойно.

Глава 21

Бритва в комнате для гостей оказалась тупой; давление в душе прыгало, не удавалось подобрать нужную температуру воды. Мне пришлось вытираться маленьким полотенцем.

Втянув в себя живот и с трудом обмотав полотенце вокруг бедер, я босиком направился в нашу спальню.

Комната была пуста, на кровати не лежало, как обычно, свежее белье.

Я порылся в шкафу и подобрал себе одежду. Потом спустился вниз.

На столе я не обнаружил привычного стакана апельсинового сока. Моя газета, смятая, валялась перед креслом Мардж. Я поднял ее и сел. Собрался посмотреть страницу с новостями бизнеса, но тут мой взгляд упал на заметку из раздела светской хроники.

«Миссис Хортенс (Элейн) Шайлер, племянница стального магната Мэтта Брэйди, заметная фигура вашингтонского света, наконец выбралась из раковины, в которую она заточила себя после трагической кончины ее мужа и двух детей, умерших от полиомиелита. Вчера ее видели в «Колони» в обществе интересного мужчины.

Мы установили, что его зовут Бред Ровен; он является крупным специалистом по связям с общественностью и, по слухам, помогает миссис Шайлер в ее работе по профилактике полиомиелита. Судя по ожившему, улыбающемуся лицу Элейн, эту пару связывают не только деловые интересы…»

Газета была сложена так, что эта публикация не могла остаться незамеченной мною. Разозлившись, я заглянул в раздел, посвященный бизнесу. Сегодняшний номер не радовал меня, его следовало сразу выбросить в ведро для мусора. Я увидел маленький заголовок: «Кристофер Проктор назначен специальным советником по связям с общественностью корпорации «Консолидейтид Стил», возглавляемой Мэттом Брэйди».

Я швырнул газету на пол. Где же мой апельсиновый сок?

– Мардж! – закричал я.

Дверь кухни открылась. В образовавшейся щели появилось темное лицо Салли.

– Я не слышала, как вы спустились, мистер Ровен.

– Где миссис Ровен?

– Она ушла, – ответила Салли. – Я подам вам сок.

Она исчезла на кухне.

Пока я ждал сок, в комнате появилась Джини. По ее лицу блуждала загадочная улыбка.

– Если ты поторопишься, папа, – сказала она, – ты успеешь подбросить меня до школы.

Мое терпение истощилось.

– Почему ты не можешь, как другие дети, ездить на автобусе? – взорвался я. – Ты что, лучше других?

Улыбка исчезла с ее лица. Джини обиженно смотрела на меня. Сейчас она чем-то напоминала себя в детстве. Джини молча повернулась и вышла из комнаты.

Через секунду я вскочил и бросился вслед за дочерью. Услышал, как хлопнула входная дверь Распахнул ее. Джини бежала по дорожке.

– Джини! – крикнул я.

Она не обернулась, выскочила на улицу через ворота и исчезла за живой изгородью.

Закрыв дверь, я медленно вернулся к столу. Апельсиновый сок уже стоял там. Я рассеянно поднял бокал и выпил. Сок показался мне безвкусным. В это утро все было плохо.

Салли принесла золотистую яичницу; масло таяло на тосте, бекон румянился красно-коричневой корочкой. Она поставила передо мной завтрак, налила кофе в чашку.

Я тупо посмотрел на еду. Вспомнил свои слова – яичница на завтрак делает день солнечным. Что со мной случилось? Отодвинув кресло, я встал.

Салли удивленно посмотрела на меня.

– Вам нездоровится, мистер Ровен? – спросила она с беспокойством.

Я посмотрел на нее, прежде чем ответить. Дом казался пустым, холодным. Словно любовь покинула его.

– Нет аппетита, – сказал я, выходя из комнаты.

Утро тянулось медленно. В офисе было тихо; мне звонили лишь дважды. Незадолго до ленча я услышал в трубке тихий голос Элейн.

– У тебя странный голос, – ответила она на мое приветствие. – Ты что, не спал?

– Нет, спал. – Мне не хотелось заканчивать разговор.

– А ты?

– Я вчера ужасно устала. Ты видел заметку в утренней газете?

– Видел.

– А твоя жена?

– Думаю, тоже.

Я хрипло рассмеялся.

– Мы не виделись с Мардж утром.

– Дяде Мэтту она тоже попалась на глаза. Он позвонил мне. Он очень рассержен. Потребовал, чтобы я больше не встречалась с тобой, назвал тебя авантюристом.

Я оживился.

– И что ты ему ответила?

– Сказала, что буду встречаться с кем хочу, – произнесла она. – А какого ответа ожидал ты?

Я проигнорировал вызов, прозвучавший в ее голосе.

У меня родилась идея.

– Он был зол, да?

– Еще как. Я не помню его таким сердитым.

– Отлично.

Я рассмеялся.

– Я помогу ему рассердиться еще сильнее. У нас будет роман.

– Бред, пожалуйста, – упавшим голосом взмолилась она. – Я сказала, что все кончено. Я не могу так жить.

– Это для газет, – пояснил я. – Хочу, чтобы твой дядя потерял голову от ярости. Тогда он может совершить ошибку.

Я услышал, как она глубоко вздохнула.

– Я не могу пойти на это, – сказала Элейн. – Он всегда был добр ко мне.

– О'кей, – резким, холодным тоном произнес я.

– Бред, пожалуйста, пойми…

Я перебил ее.

– Теперь я знаю, что ты тоже бросаешь меня, – с наигранным пониманием заявил я. – Все правильно, детка. Я тебя не виню.

Я почувствовал, что она колеблется. Я молчал. Спустя секунду она заговорила.

– Хорошо, Бред. Что я должна делать?

Я постарался не выдать своего торжества.

– Надень свое самое нарядное платье. Сегодня ты устраиваешь коктейль для репортеров, чтобы рассказать им о своей деятельности.

– Это такой дешевый ход, – возмутилась она. – Воспользоваться страшным…

Я не дал ей договорить.

– Это не повредит твоему делу и поможет мне. Я позвоню тебе, когда все подготовлю.

Я положил трубку, выждал мгновение, затем снова поднял ее.

– Миссис Шайлер устраивает коктейль для прессы в связи с кампанией по профилактике полиомиелита, – сообщил я Микки. – Подготовь все к пяти часам в «Аисте». Пусть наши сотрудники притащат туда всех газетчиков и фотографов Нью-Йорка.

Я начал опускать трубку, затем передумал.

– Пусть наш собственный фотограф тоже там будет, – добавил я. – И поторопись. Я хочу, чтобы информация попала в утренние газеты, а также в телеграфные агентства.

– О'кей, босс, – отчеканила Микки.

Я услышал в трубке короткий сигнал. Затем снова зазвучал голос Микки.

– Пол на проводе.

Я нажал клавишу селектора.

– Пол? Ты нашел того типа?

– Да, – ответил он. – Это молодой человек по фамилии Леви.

– Ты его знаешь? – спросил я.

– Нет, – ответил Пол. – Он уехал отсюда, чтобы открыть частную практику в Уоппингер-Фолс, штат Нью-Йорк.

– Уоппингер-Фолс? – повторил я. Что-то меня насторожило. – Странно, не правда ли?

Обычно люди, вкусившие столичной жизни, редко возвращаются в глушь. Чаще они находят непыльную работу в какой-нибудь крупной компании.

– Сейчас, похоже, никто здесь о нем ничего не знает, – отозвался Пол. – Но когда-то его считали в министерстве одним из наиболее толковых юристов. С отличием закончил Гарвард. Специализировался в области антитрестовских законов. Это было его первое крупное дело.

– Почему он не довел дело до суда?

– Не знаю. Наверно, такова была установка министерства.

– Как его зовут?

– Роберт М. Леви, – с любопытством в голосе произнес Пол. – Ты что-то раскопал?

– Я плюю по ветру, – сказал я, – и надеюсь, что плевок угодит в лицо Мэтту Брэйди.

Я положил трубку и нажал кнопку сигнала. В кабинет вошла Микки. Я посмотрел на часы. Они показывали четверть второго.

– Узнай, где находится Уоппингер-Фолс, штат Нью-Йорк, и как туда добраться, – попросил я секретаршу. – Позвони в гараж, пусть пригонят сюда мою машину. Попроси Мардж прислать в офис мой темно-синий костюм и сорочку. Скажи ей, что я все объясню позже.

Перед тем как сесть в машину, я наспех проглотил сэндвич. В желудке у меня образовался комок – то ли от бутерброда, то ли от возбуждения, но это было лучше, чем ощущение пустоты, которое я испытывал последние дни.