Текст книги "Невезучие"

Автор книги: Гарольд Денвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Да, да, конечно, – ответил Компана. – Я думаю, несколько дней вы нам не понадобитесь. Потом вам придется прилететь и забрать нас отсюда. Я постараюсь с вами связаться. Вы не знаете, здесь есть телефон?

– Есть, конечно! Через спутник. Они отсюда могут связываться хоть с Мехико, хоть с Акапулько, хоть с самим Ватиканом. А как же! Вдруг римский папа выпустит какую-то энциклику, а святые отцы, спаси Бог, об этом узнают не вовремя. Так еще, чего доброго, в еретики попадешь! – объяснил словоохотливый пилот.

То ли молитвами святых братьев, то ли искусством местных врачей, но Перена удалось поставить на ноги за три дня. Сейчас он сидел на койке и перекладывал из тумбочки в сумку различные мелочи: расческу, зажигалку, сигареты, и ждал своего напарника, который должен был прийти и забрать его.

Палата представляла собой довольно просторную побеленную комнату. Вдоль стен в ней располагалось десять коек, которые в настоящее время пустовали. Очевидно, местные жители отличались завидным здоровьем. Была ли причиной тому их особая набожность, или патриархальный, лишенный городских стрессов образ жизни, – неизвестно. Однако слегка прибалдевшие от отсутствия пациентов сестры принялись наперебой окружать несчастного француза заботой и вниманием.

Только на одной койке, в самом углу палаты, лежал пожилой индеец из окрестных джунглей. Его голова, тело и конечности были покрыты повязками до такой степени, что делали его похожим на мумию египетского фараона. Его глаза невидящим взглядом уставились в потолок. С пугающей регулярностью, ровно раз в минуту, из его груди вырывался душераздирающий стон:

– А-а-а-а-а!

Казалось, в горячечном мозгу старика ежеминутно рождались какие-то видения, страшнее которых невозможно себе представить.

– Буэнос диас, сеньор! – приветствовал Перена Компана, входя в палату. За трое суток он успел заделаться коренным мексиканцем.

– Салюд, амиго! – радостно откликнулся Франсуа. Он уже успел соскучиться по своему спутнику.

– А-а-а-а-а!

Компана вздрогнул:

– Что это?!!

Франсуа уже привык к этим воплям и не обращал на них внимания. Он даже научился спать под этот аккомпанемент. Привыкают же люди к храпу, хотя в это трудно поверить.

– Ах это? Это то, что я хотел тебе показать. Этого старика-индейца доставили сюда его соплеменники из глухой деревушки километрах в сорока от сюда. У них там произошла какая-то страшная катастрофа, и он чудовищно обгорел. Врачи уже не надеялись, что его можно спасти. Но сейчас, кажется, он выкарабкается. Только вот с психикой у него не того!

– А-а-а-а-а!

– Это, конечно, очень прискорбно… – начал Компана.

– Нет, ты слушай дальше, – перебил его Перен. – Каждую ночь у него начинается бред. Он кричит и вспоминает какую-то девушку, которая спустилась на их деревню в огненном шаре! От этого сгорела вся деревня. Он считает это наказанием свыше за то, что они отреклись от древних богов и приняли христианство. Надо сказать, это больше всего беспокоит наших монашек!

– А-а-а-а-а!

– И как же тебе удалось все это понять? – не без подковырки спросил Жерар, вспоминая лингвистические упражнения Перена в «Соня-Клубе».

– Видишь ли, – скромно потупил глаза Франсуа. – Я тут подружился с одной симпатичной сестрой. Она мне перевела. Она довольно бойко говорит по-французски.

«Ну ничего его не берет! – восхищенно подумал Компана. – Ему что проститутка, что монашка – все едино. Лишь бы юбка была!»

– А-а-а-а-а!

– И что же вы хотите этим сказать? – спросил Компана, переходя на официальный тон. В его душе начали шевелиться нехорошие подозрения. Призрак мсье Мийярда замаячил перед его мысленным взором.

– Я подумал… Действительно, почему бы нам не попробовать? У вас с собой фотография мадемуазель Мортан?

Видит Бог, как не хотелось Жерару встревать в эту историю. Он только-только восстановил душевное равновесие после случая с осой. Хорошо еще, что оба живы остались! Проклятый Мийярд! Но и возразить было нечего.

Нехотя Компана полез в бумажник и извлек оттуда фотографию Жюли. Франсуа от волнения закурил.

– А-а-а-а-а!

– Послушайте, сеньор! – начал Компана, подбирая слова, когда они приблизились к койке индейца. Видимо, что-то достигло его помутненного сознания. Старик затих и скосил глаза на сыщика. В них появилось более или менее осмысленное выражение.

– Простите, вы не могли бы взглянуть на эту фотографию? – Компана протянул индейцу кусочек картона.

Детектив многое повидал на своем веку, но он никогда не подозревал, что простое изображение на кусочке фотобумаги размером девять на двенадцать может произвести такое впечатление. В глазах старика вспыхнул животный ужас.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – закричал он нечеловеческим голосом.

Компана снова вздрогнул – уже вторично за пять минут. Даже привычный к воплям индейца Перен выронил изо рта сигарету. Ничего подобного слышать ему еще не приходилось.

Детектив убрал фотографию. Старик затих.

– Ну как?! – спросил Франсуа с торжеством в голосе. – Что вы на это скажете?

Можно было подумать, что это не психолог Мийярд, а именно он, Франсуа Перен, предложил стратегию поисков дочери господина президента. А ведь он-то как раз о ней ничего не слышал!

– Это, конечно, интересно, – с сомнением протянул Компана. – Но…

Картезианец в его душе никак не хотел признать победу научного романтизма.

– А вы попробуйте еще разок! – предложил Франсуа, уже не сомневаясь в успехе.

Сыщик снова поднес фотографию к глазам старика.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – истошно завопил индеец.

Компана снова и снова повторял эксперимент, и каждый раз слышал в ответ душераздирающий крик:

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

В конце концов крики индейца слились в один непрерывный вой, напоминающий сирену воздушной тревоги.

– Да прекратите же! – прервал жестокий эксперимент Франсуа. – Ну как, убедились?

Компана угрюмо кивнул головой. Возразить ему было нечего. Так психолог Мийярд посрамил прославленного Рене Декарта.

Детектив вышел из палаты, все еще держа в руках фотографию мадемуазель Жюли. Захватив свою сумку, Перен последовал за ним.

Их провожал истошный вой старика-индейца. Теперь его уже ничто не могло переубедить в том, что та девушка была посланницей грозных древних богов, обрушивших свой гнев на несчастных, отрекшихся от религии своих предков. Каждый раз ее появление предвещало потоки небесного огня, пожирающего нечестивцев. Вот и сейчас старого грешника окутывали клубы дыма – сигарета Перена упала на постель и подожгла матрас.

Слава Богу, медсестра, привлеченная изменившейся, тональностью воплей индейца, успела прибежать и загасить пожар, набросив на него одеяла с соседних коек.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Что и говорить, не лежала душа у Компаны к этой поездке. Ведь ехать в индейскую деревню, полагаясь лишь на нечленораздельные выкрики полубезумного старика, – значит, косвенно признать состоятельность теории психолога, которого самого сыщик считал не вполне нормальным. В последнее время заочная борьба с этой теорией и ее автором стала для Компаны чем-то вроде навязчивой идеи. За трое суток пребывания Перена в больнице детектив немного расслабился, пришел в себя, и вот на тебе!

Тем не менее, Компана был профессионалом и понимал, что как бы мал ни был шанс, упускать его ни в коем случае нельзя. Поэтому с самого утра он принялся за дело.

Прежде всего Компана связался с летчиком и предупредил его, что они с Переном задержатся еще на пару дней. Затем он позвонил комиссару Куско и рассказал о последних открытиях. Надо сказать, что спутниковая связь, находящаяся под покровительством самого папы римского, работала превосходно. В трубку было слышно, как учащенно дышал и цокал языком комиссар, внимая невероятному рассказу Компаны.

Выслушав рассказ до конца, сеньор Куско, к удивлению Жерара, неожиданно загорелся энтузиазмом и обещал всяческое содействие. Тому было несколько причин. Во-первых, несмотря на свою любовь ко всему французскому, комиссар не был последовательным картезианцем, и сочинения Карлоса Кастанеды занимали в его библиотеке почетное место. Во-вторых, для самого комиссара и возглавляемого им департамента дело было совершенно беспроигрышным. Удастся французам их предприятие – кто им помогал, кто оказывал содействие? Провалится – опять же мы со своей стороны делали все, что могли, не правда ли мсье? В-третьих, комиссар всячески стремился загладить свою вину перед Компаной за излишнее усердие своих подчиненных в расследовании обстоятельств убийства Педро Арваля.

Ах, комиссар, комиссар! Если бы он знал, что, выражая даже слабую надежду на возможный успех экспедиции, он тем самым льет воду на мельницу ненавистного Мийярда и причиняет своему коллеге и, можно сказать, другу невыразимые душевные муки!

Как всегда, сеньор Куско оказался человеком слова. Компана смог в этом еще раз убедиться, зайдя в полицейский участок. Комиссар уже успел туда позвонить, и на пороге детектива приветствовал жизнерадостный сержант, сияющая улыбка которого могла служить рекламой пасты «Блендамед» или жевательной резинки «Дирол». Всем своим экстерьером он излучал горячее желание помогать и способствовать. Казалось, еще немного – и он радостно залает и завиляет хвостом.

Сержант помог Компане проложить маршрут и даже подарил крупномасштабную карту района с грифом: «Для служебного пользования», на которой собственноручно отметил расположение индейского поселения – обвел карандашом кружок размером эдак с департамент Иль-де-Франс, на территории которого расположен Париж со всеми пригородами.

К сожалению, полицейский не мог дать Компане с собой портативную рацию, на что, надо сказать, детектив серьезно рассчитывал.

– Поймите меня правильно, сеньор, – объяснял сержант свой отказ. – Территория нашего округа – почти пол-Франции, а полицейских…

Сержант задумался. Он стал загибать пальцы и молча шевелить губами. Компьютер в его голове работал на пределе возможностей. На лбу бедняги выступила испарина. Компана даже хотел ему помочь, предложив свои пальцы, или посоветовать разуться для увеличения вычислительной мощности, но не успел.

– А полицейских у нас мало! – выдал результат сержант. – Как с ними связаться, если я отдам вам свою рацию? Нет, никак не могу!

– И часто вы с ними связываетесь?

– Каждый раз, когда что-нибудь случается.

– А случается часто?

– В мире все время что-нибудь случается, – сержант оказался философом. – Вот намедни у Игнасио бык пропал. Так и не нашли. А у Алонсо сынишка в лесу заблудился, только на третий день отыскали. А так все больше с приезжими.

– И много у вас приезжих? – За время своего вынужденного пребывания в Сьюдад-Реале Компана не встретил никого, кто бы мало-мальски напоминал приезжего.

– Сейчас немного. То есть никого. А так, бывает, наезжают. Эти, которые клады ищут, как их?

– Археологи? – подсказал Компана.

– Ну да, они самые, – сержант не рискнул повторить трудное слово. – Сокровища ищут. Которые от майя остались. Храмы всякие. Пирамиды.

– Как вы думаете, это – профессионалы? – Жерару очень хотелось, чтоб ответ был положительным. Профессиональные экспедиции, как правило, хорошо организованы и приезжают не на один сезон. На их базах можно достать компас, бинокль, веревки, палатку – словом, множество разных вещей, которые могут пригодиться в поисках пропавшей девушки. Может быть, даже портативную рацию. Там могут толково посоветовать, где и как искать.

– Нет, на профессоров они не похожи, – разочаровал Компану полицейский. – Скорее, оборванцы какие-то.

– И как, удается им что-нибудь найти?

– Нет, конечно. Чаще их самих искать приходится! К тому же, если им удастся найти что-то ценное, на таможне все равно отберут. У нас на этот счет законы строгие!

– Что же их сюда привлекает?

– Надеются, что им повезет, – Компана непроизвольно дернулся, услышав это роковое слово. – Ну, еще индейцы им кое-что подсовывают. Чепуху всякую. Статуэтки там, или сушеные головы.

– А их разве на таможне не отнимут? – удивился сыщик.

– Что вы, сеньор! Зачем же их отбирать? Их же индейцы сами делают и коптят, чтоб старинными казались.

– Как, и головы тоже?! – пролепетал Компана.

Казалось, его глаза выскочат из орбит и запрыгают по полу, как шарики для пинг-понга.

– Но, они же без злого умысла, – смутился сержант. Похоже, он выболтал тщательно охраняемую местную тайну. – Так, для баловства. И чтоб подзаработать немного.

Чтобы не смущать еще больше бравого служителя законности, Компана перевел разговор на другую тему. Честно говоря, ему как-то расхотелось вникать в туземные способы привлечения туристов.

– Ну а машину вы нам можете дать? – спросил он.

– Увы, сеньор! Машину я вам дать тоже не могу. Как же я буду вас искать без машины, если с вами, не дай Бог, что-нибудь случится?

– А что с нами может случиться? – задал вопрос Компана. Он, несмотря на жару, весь покрылся мурашками, представив себе, как предприимчивый абориген продает какому-то лохматому оборванцу-кладоискателю его, Компаны, или Перена сушеную голову. Очаровательная перспектива, не правда ли?

«Хорошо, что Перена здесь нет, – подумал детектив. – Франсуа бы не успокоился, пока не вытянул из полицейского все секреты изготовления этих трогательных сувениров. А потом приставал бы к индейцам, тыкая им в нос фотографию мадемуазель Мортан и пытаясь с помощью мимики и жестов выяснить, не доводилось ли уважаемым аборигенам готовить какое-нибудь блюдо из дочери господина президента».

– Мало ли что может случиться в джунглях! – оптимистично ответил сержант. – У нас тут змеи водятся ядовитые. Индейцы, опять же. А сейчас еще обезьяна сбежала из зоопарка. Горилла!

– А разве здесь есть зоопарк?

– Нет, сеньор. Она сбежала из зоопарка в Мехико. Или из цирка.

– А здесь она как оказалась?

– Гориллы живут в лесу, – объяснил полицейский бестолковому французу. И что только нашел в нем сеньор комиссар?

– И что?

– А то, что в окрестностях Мехико лесов почти нет. Вот она в наши края и подалась. Говорят, кто-то из крестьян ее уже видел. Они рассказывают, что это самка. Она очень страдает от одиночества и хочет найти себе мужа.

«Господи, и чего только темные люди не придумают! – подумал Компана. – Наверняка у них тут женщин больше, чем мужчин. Парни уходят в армию, затем оседают, в столице, в больших городах. Назад в деревню не возвращаются. Везде так, во Франции тоже. Так что в деревне выйти замуж – проблема! Вот они свои проблемы и переносят на бедную обезьяну, которой здесь, скорее всего, вовсе нет».

– Сколько километров отсюда до Мехико?

– Что-то около тысячи, а что?

– Как же смогла глупая обезьяна проделать тысячу километров по открытой местности и никому не попасться на глаза? Ведь там, в столичном округе, наверняка полно полиции! – удивился сыщик.

В ответ сержант молча пожал плечами, выражая свое мнение о столичных коллегах.

«Ты же смог добраться, – прочел Компана в его глазах, – А уж она точно не глупее тебя!»

Сыщик понял, что пора прощаться.

– Может, вы нам посоветуете, где здесь достать машину? – спросил детектив, уже стоя на пороге.

– Вы у крестьян поспрашивайте, – посоветовал сержант. – Сейчас не сезон, и они охотно сдадут вам машину напрокат. Эти, которые клады ищут, всегда так делают.

– Нам нужна хорошая машина, – объяснил Компана. – Такая, что выдержит езду по джунглям.

– У них замечательные машины, сеньор Компана! – заверил его сержант. – Они их никогда в магазинах не покупают. Только на распродажах армейского имущества! Джипы, вездеходы. Однажды Серхио чуть бронетранспортер не купил, да уж больно много он топлива жрет!

Жерар от души поблагодарил гостеприимного полицейского за дельный совет и в особенности за карту, без которой они с Переном были как без рук, и отправился по крестьянским дворам брать напрокат машину. По дороге он решил заглянуть в магазин, чтобы купить кое-какие принадлежности, которые могли им с Франсуа понадобиться для поисков в тропическом лесу.

Магазин представлял собой настоящую колониальную лавку, где торговали всякой всячиной, от спичек до сельскохозяйственных машин.

Здесь была местная водка – пульке и несколько сортов американского виски, керосин для освещения и японские радиоприемники, дизельное топливо для тракторов и мебель – словом, все, что душе угодно. Было здесь и кое-что из печатной продукции – в основном, красочные каталоги фирм, торгующих своим товаром по почте, а также видовые открытки, детективы и любовные романы – литературные версии известных мексиканских телесериалов «Богатые тоже плачут», «Никто, кроме тебя» и тому подобное.

Первое, что бросилось в глаза Жерару, была толстая стопка туристических карт района, точно таких же, как та, за которую он пять минут назад горячо благодарил щедрого сержанта.

«Восемь песо», – прочел цену Компана и мысленно перевел ее в американские доллары, которые лежали в его бумажнике. Вышло что-то около двадцати пяти центов.

«Однако! – подумал сыщик и хмыкнул. – Вот он, закон джунглей!»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

К выбору автомобиля Компана подошел весьма тщательно. Он ни в коем случае не хотел повторить ошибки, совершенной в Акапулько, когда он позволил Перену приобрести шикарный «понтиак» с колеей шире обочины. Нет, это должна быть надежная машина обязательно с лебедкой и приводом на все четыре колеса, которая не сядет на брюхо в тропическом болоте, а если и сядет, то сама себя вытащит.

Именно такую машину Компана нашел у Серхио Гарсии, уже упоминавшегося крестьянина, который чуть было не стал первым в Сьюдад-Реале обладателем бронетранспортера.

Надо признать, что приглянувшийся Жерару автомобиль не сильно уступал бронетранспортеру. Это был настоящий армейский вездеход-полугрузовик с шинами переменного давления, еще сохранивший камуфляжную раскраску. Прочный корпус, посаженный на жесткую стальную раму, был сверху оборудован дугами безопасности, которые предохраняли водителя и пассажиров от травм при опрокидывании машины. Кроме своего основного назначения, эти дуги могли служить для натягивания на них чрезвычайно крепкого брезентового верха, способного защитить находящихся в автомобиле людей не только от тропического ливня, но и от зубов и когтей кровожадных хищников, и от отравленных стрел воинственных индейцев, если такие встретятся в пути. При необходимости вездеход мог даже вплавь преодолеть довольно широкую реку. Для этого в задней части корпуса были установлены два водомета. Поворачивающийся прожектор и смонтированная в кузове небольшая полевая кухня довершали это чудо инженерной мысли.

Как ни протестовало утонченное эстетическое чувство Перена против внешнего вида этого автомобильного чудовища, он вынужден был признать, что для их целей машина подходит как нельзя лучше. А внешний вид?.. Перед кем, подумайте сами, красоваться в джунглях? И Франсуа согласился.

Учитывая более чем скромные познания Перена в испанском языке, все переговоры с крестьянином взял на себя Компана. Франсуа с важным видом походил вокруг вездехода, понажимал, налегая всем своим весом, на крылья – так водители-профессионалы проверяют упругость амортизаторов, – постучал ногой по скатам и милостиво кивнул головой. Сделка состоялась.

Компана внес задаток и договорился с Серхио, что тот подгонит машину, снаряженную и заправленную, завтра в девять утра к дверям постоялого двора, где остановились французы. Точнее, там поселился Жерар, а Франсуа присоединился к нему после выхода из больницы.

Конечно, это был не «Шератон» и не «Эксельсиор», но выбирать было особенно не из чего. Постоялый двор был в Сьюдад-Реале единственным. Впрочем, если вы не настаиваете на том, чтобы вам кофе подавали в постель, то жить в нем вполне можно. Трудно сказать, как выглядело это место в сезон наплыва кладоискателей, но сейчас это было довольно тихое и чистенькое двухэтажное сооружение, на втором этаже которого размещались комнаты постояльцев, а в первом располагался зал со столиками, что-то вроде харчевни или пулькерии. Здесь по вечерам собиралась половина мужского населения Сьюдад-Реаля, одетая в традиционные пончо и широкополые сомбреро, чтобы выпить с друзьями бутылочку-другую пульке и обсудить последние новости. Поскольку сельская жизнь новостями не богата, основной темой разговоров была борьба с коррупцией и политические баталии в столице.

На стенах кроме портретов Панчо Вильи и Эмилиано Сапаты – вождей одной из мексиканских революций – висели в застекленных рамках подробные планы местности с отмеченными на них местами размещения пирамид и захоронения сокровищ. Все местные жители в один голос утверждали, что эти планы – подлинные. Они даже соглашались друг с другом в примерных оценках количества золота и драгоценных камней в каждом из кладов. Постороннему человеку оставалось неясным только одно – почему жители Сьюдад-Реаля до сих пор не купались в золоте. Ведь городок не был богатым, хотя и вполне зажиточным.

Более того, местное население даже не предпринимало попыток отыскать эти сокровища, предпочитая продавать нотариально заверенные копии этих планов заезжим кладоискателям. Очевидно, это приносило хотя и не столь баснословный, зато верный и стабильный доход.

В большой витрине, расположенной прямо напротив входной двери под стеклом красовались керамические сосуды и статуэтки. Они настолько почернели, что разглядеть орнамент или выражение лиц можно было, только сильно напрягая зрение. Были ли они подлинными произведениями древнего искусства народа майя, в чем, казалось, не сомневался никто из местных жителей, или продукцией промыслов окрестных индейцев, как подозревали наши французы, – кто знает? Впрочем, и у Перена, и у Компаны хватило такта не высказывать свои сомнения вслух.

Окинув витрину профессионально наметанным взглядом, сыщик с удовлетворением отметил, что там не было сушеных человеческих голов. Должно быть, они были раскуплены охотниками за сокровищами на дальних подступах к Сьюдад-Реалю.

Фасадом постоялый двор выходил на небольшую площадь, где по вечерам собиралась молодежь поплясать и попеть под гитару и маракасы. Это, конечно, было красочное и экзотическое зрелище. Но экзотика экзотикой, а нашим парижанам необходимо было выспаться. Но что поделаешь? Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Кстати о монастыре. В поисках пристанища на время пребывания Перена в больнице, Компана набрел на монастырь сердца святой девы Марии, расположенный в нескольких километрах от городка. Там имелась скромная гостиница для приема богомольцев. Впрочем, там не отказывали никому, нуждающемуся в приюте. Вот уж где нашим странникам были бы обеспечены покой и тишина!

Но после здравого размышления Компана отказался от идеи остановиться здесь. Дело в том, что монастырь был женским. Зная любвеобильную натуру Франсуа, Жерар мог уверенно прогнозировать себе постоянную головную боль. Если принять во внимание, с одной стороны, патологическую «везучесть» Перена, а с другой – папскую буллу о запрещении абортов для всех правоверных католичек…

Волосы на голове Компаны стали дыбом при мысли о масштабах неприятностей, из которых ему придется вытаскивать главу экспедиции. Кулаками или револьвером тут не поможешь! Детектив с грустью посмотрел на свои огромные кулаки. Кончится тем, что их обоих отлучат от Церкви!

Словом, Компана остановил свой выбор на постоялом дворе. О монастыре он решил Перену даже не говорить.

Вот так и получилось, что в настоящий момент участники спасательной экспедиции стояли у стойки в харчевне постоялого двора, потягивали местное терпкое красное вино – все-таки не такая гадость, как пульке, на французский вкус, естественно, – и обсуждали планы завтрашней поездки в джунгли. Ведь для того, чтобы что-то найти в районе, отмеченном на карте бравым сержантом, двух человек на вездеходе, даже на бронетранспортере, было явно не достаточно. Впору было вызывать армейское соединение и проводить операцию по прочесыванию леса. В общем, не соскучишься!

Компана повернулся спиной к стойке, обвел зал профессиональным взглядом сыщика, и, выбрав компанию крестьян, которые, по его мнению, заслуживали наибольшего доверия, направился к их столику. Франсуа со стаканом в руке поспешил за ним. Он, разумеется, отдавал себе отчет, что с его знанием испанского пользы от него будет не много. Но оставаться вне игры – это было выше его сил.

Крестьяне, к которым подошли спасатели, и в самом деле выглядели серьезными и солидными людьми. И проблема, которую они обсуждали, была очень серьезной – возможные последствия вступления в Североамериканскую зону свободной торговли для Мексики в целом, штата Чьяпас в частности, и Сьюдад-Реаля в особенности.

– Добрый вечер, сеньоры! – обратился к ним Компана. – Не найдется ли у вас минутки, чтобы помочь иностранным гостям в их поисках?

Лица собеседников обратились к нему. Они выражали горячее желание оказать посильную помощь.

– Нет, нет, сеньоры, – уточнил сыщик. – Нас не интересуют клады!

Желание помочь на лицах крестьян несколько поостыло. Но Жерар не терял надежды.

– Не доводилось ли сеньорам слышать чего-либо о самолете, разбившемся неподалеку отсюда? Дело в том, что в этом самолете летели наши друзья, и мы очень хотели бы выяснить их судьбу. Мы специально для этого прибыли из Франции.

– Си, си, сеньоры! – закивали головами крестьяне. – Разумеется, доводилось. Как можно такое не услышать! Такое несчастье! Примите наши соболезнования, сеньоры!

Не могли бы вы уточнить, когда это случилось?

– Когда случилось? Да, почитай, недели три тому назад. В конце прошлого месяца. Числа двадцать пятого. Или двадцать четвертого. Послушайте! В воскресенье был праздник святой Марии Гваделупской, а это случилось в пятницу накануне. Значит, двадцать шестого. Точно! Двадцать шестого. Так, Анхельмо?

Все разом замолчали и повернули головы в сторону человека, сидевшего во главе стола. По-видимому, он пользовался здесь непререкаемым авторитетом. Это был кряжистый мужчина средних лет с лицом, изборожденным морщинами. За все время бурных дебатов он не проронил ни слова. Его маленькие глазки были прикрыты тяжелыми веками, и порой казалось, что он дремлет. Во рту он держал короткую трубку, которая давно погасла. Иногда человек приоткрывал одно веко и бросал быстрый проницательный взгляд на кого-либо из собеседников. Под этим взглядом собеседник невольно ежился. Казалось, Анхельмо знает о каждом что-то такое, что и ему самому о себе неизвестно.

Услышав обращенный к нему вопрос, Анхельмо поднял голову, приоткрыл оба глаза, задумчиво пососал свою трубку и согласно кивнул.

Двадцать шестого – таков был вердикт.

«Совпадает!», – отметил про себя Компана.

– А вы не видели, что это был за самолет? – задал он следующий вопрос.

– Некоторые видели. Говорят, что это был самолет вроде того, на котором прилетели вы с вашим другом. – Очевидно, вынужденная посадка французов не прошла незамеченной для жителей городка. Видно, нечасто балуют их такими событиями.

– Нет, не такой, а немного побольше! – возразил кто-то из сотрапезников.

Разгорелась бурная дискуссия о размерах упавшего самолета, из которой Компана смог уяснить, что никто из сидевших за столом сам самолета не видел, но его видели его родственники или знакомые, или родственники знакомых. От реплики к реплике летательный аппарат пух как на дрожжах, и к концу спора вырос до размеров «Боинга-747». Видимо, сказалась кастильская гордость, унаследованная местными жителями от далеких предков. Каждый из них считал себя прямым потомком конкистадоров.

«А почему бы и нет? – усмехнулся про себя Компана. – В конце концов, чем Сьюдад-Реаль хуже Локерби?»

– Но в таком случае взрыв должен был быть очень сильным, – высказал предположение французский сыщик.

– Да, да, сеньор! Очень сильный взрыв. Ну просто очень-очень сильный! Столб дыма видели многие. А в доме Фелипе взрывной волной стекла повыбивало!

– Не может быть! – не поверил французский гость. Это противоречило всем его представлениям о законах физики. – А где можно поговорить с этим самым Фелипе?

Из ответов выяснилось, что упомянутый Фелипе – личность, мягко говоря, не заслуживающая уважения. Большой любитель мескаля, он регулярно упивается этим напитком до потери человеческого облика. При этом ему мерещится всякая чертовщина – то люди с песьими головами, то бог Кетцалькоатль верхом на осле.

«Прямо какой-то вход в Иерусалим, – подумал Компана, – С поправкой на местный колорит, разумеется!»

Во время этих запоев Фелипе творит черт знает что: буянит, крушит мебель, обижает жену и детей.

– Да, сеньор, и в тот день тоже. Налакался до поросячьего визга. И буянил. Очень буянил. А выбитые стекла все видели. Туда почти полгорода сбежалось поглазеть. И жена Фелипе очень плакала.

Дальнейшие расспросы позволили установить, что осколки выбитых взрывом стекол валялись почему-то во дворе под окнами дома Фелипе, а не внутри, как следовало ожидать. Компана вздохнул с облегчением. Законы физики на этот раз остались неопровергнутыми.

– Но если вы видели дым, сеньоры, вы должны знать, где это произошло? – задал детектив свой главный вопрос.

Крестьяне согласно закивали головами. Компана достал из кармана и расстелил на столе карту штата Чьяпас. Нет, это была не та карта, которую вручил сыщику полицейский сержант. Эту карту Жерар купил в магазине на площади за двадцать пять центов. Во-первых, ему не хотелось смущать свидетелей фиолетовым грифом «Для служебного пользования». Во-вторых, на ней не было карандашных пометок в виде стрелок или кружков, которые могли бы повлиять на беспристрастность показаний. Во всех иных отношениях обе карты были абсолютно идентичными.

Свидетели начали водить по карте взглядами, затем пальцами, что-то бормоча про себя. Наконец, они замерли и молча повернули головы в сторону Анхельмо.

Анхельмо открыл один глаз, достал изо рта трубку и уверенно ткнул толстым пальцем в карту, оставив на ней жирный отпечаток. Компана поспешил обвести его кружком, так как, расплываясь, пятно грозило заползти в соседний штат Табаско и даже в Гватемалуи Белиз, что было чревато уже международными осложнениями. Тридцать квадратных километров тоже, конечно, не подарок, но все же лучше, чем департамент Иль-де Франс!

– Не могут ли сеньоры предположить, что послужило причиной этой ужасной катастрофы?

В ответе на этот вопрос все собравшиеся за столом были единодушны. Даже Анхельмо дважды кивнул головой.

– Конечно, это террористы! Разве сеньор не знает, что терроризм стал бичом нашего времени? Все газеты полны сообщениями об этом!

«Однако жители Сьюдад-Реаля на редкость начитаны! – подумал Компана. – Интересно, когда они возделывают свои поля, если столько времени проводят у телевизора и за чтением газет?»