Текст книги "Невезучие"

Автор книги: Гарольд Денвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Мсье Перен в ответ рухнул головой на стол комиссара.

– Перен, Перен! Да придите же в себя! – Компана пытался привести в чувство своего напарника.

Наконец, Франсуа открыл глаза, обвел присутствующих мутным взглядом и с находчивостью истинного парижанина произнес:

– Пардон! Мне нужно в туалет.

Он встал и, держась за стенку направился к выходу, пытаясь попасть в дверной проем. С третьей попытки это ему удалось.

– Мсье Перен был близко знаком с мадемуазель Мортан? Он так расстроен! У него повышенная эмоциональная возбудимость? – комиссар был сама тактичность.

– Нет. Просто он вчера хотел головой выбить дверь в аэропорту, а сегодня, перед тем, как ехать к вам, разбил зеркало в ресторане. Большое. И опять же, головой.

– О-ля-ля! – комиссар сочувственно покачал головой. – Похоже, сегодня – не его день.

– У него каждый день – не его! – мстительно произнес Компана, вспоминая сцену в ресторане.

– Он что, упал? – с состраданием поинтересовался сеньор Куско.

Из коридора послышался грохот.

– Определенно! – удовлетворенно констатировал Компана.

– Скорее всего, это мадемуазель Жюли Мортан, – вернулся к прерванной беседе сыщик. – Парик или краска. Сейчас это так просто.

– Да, да, – подтвердил комиссар.

– А тот тип, который был с ней? О нем что-нибудь известно?

– Это – Педро Арваль. Он промышляет поставкой девушек в публичные дома. От Мексики до Бразилии. Гнусный тип! Вы видели его фото в полицейском участке?

– Угу, – кивнул Компана, – видел. Только они все там в полосатых робах и стриженные наголо. Встретишь на улице – и не узнаешь. Все на одно лицо. Вы служили в армии, мсье комиссар?

– Конечно!

– Помните первый день, когда всех постригли и переодели в униформу? Все зеленые, все одинаковые. Лучшего друга не отличишь!

– Я был офицером, – почему-то смутившись, сказал комиссар. – Нас не стригли.

– Это я к тому, мсье комиссар, – пояснил Компана, – что не найдется ли у вас фотографии этого Арваля, так сказать, в цивильном виде?

– Конечно, мсье Компана, – любезно произнес комиссар и протянул сыщику картонный прямоугольник. С цветной фотографии, сверкая улыбкой кинозвезды, волею обстоятельств вынужденной рекламировать зубную пасту «Блендамед», на Компану смотрел похититель девушек.

– После того случая в аэропорту его никто не видел? – задал вопрос детектив.

– Увы, из наших людей – никто. Хотя… – комиссар задумался, – была у него подружка Соня. Она подвизалась в публичном доме, в порту.

Покидая комиссариат, Компана профессиональным взглядом окинул коридор. Особых разрушений он не заметил. Правда, на ручке двери мужского туалета болталась белая табличка с черной надписью: «Ремонт».

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Как вы себя чувствуете, Перен? Надеюсь, вам лучше, – спросил Компана, усаживаясь за руль и заводя машину.

– Спасибо. Голова просто раскалывается, – как бы в подтверждение своих слов Франсуа помотал головой из стороны в сторону и зажмурился.

– Отвезти вас в гостиницу?

– Да, пожалуйста.

Перен откинулся на спинку сиденья и мечтательно произнес:

– Поднимусь в номер, приму аспирин, заберусь в постель и до самого утра – спать, спать, спать!

Несколько минут они ехали молча.

– А вы что собираетесь делать? – поинтересовался глава экспедиции. Забота о быте подчиненных – основа успеха любого предприятия.

– Собираюсь заглянуть в «Соня-Клуб».

– Что это?

– Публичный дом в порту, – доложил помощник, и, увидев, как загорелись глаза Перена, счел необходимым добавить: – По сведениям полиции, там обреталась приятельница Арваля. Тоже Соня, между прочим.

Не знаю, как повел бы себя Перен, ограничься Компана первой половиной фразы. На лице Франсуа отразилась мучительная борьба между головной болью и долгом. В конце концов чувство долга победило.

– Я еду с вами! – решительно сказал он.

«На кой черт ты мне сдался!» – мысленно выругался сыщик. Он собирался опросить свидетелей, поговорить с девицами и посетителями из постоянных, а если повезет, поболтать с Соней. Словом, заняться своей профессиональной работой. Вряд ли удастся выйти на Арваля. Компана прикинул шансы и оценил их как один к ста. Будь все так просто, полиция не гонялась бы за этим красавчиком пять лет. Что-что, а свое дело они знают. Но это позволит с чистой совестью составить отчет для мсье Мортана, изложить все факты по делу и сделать вывод о бесперспективности дальнейших поисков. Компана очень сочувствовал горю г-на президента, но подогревать его иллюзии – равносильно вульгарному мошенничеству! А с этим лопухом Переном – Компана постарался подобрать самое мягкое определение – вообще неизвестно, чего можно ждать. Опять что-нибудь разобьет или начнет к девкам клеиться. Или, хуже того, пожар устроит.

«Пожар в публичном доме – классическая тема для анекдота! – подумал Компана и хмыкнул. – Например, так: Горит публичный дом. Все кричат: – «Воды! Воды!». «И пару пива в шестнадцатый номер!» – это, конечно, Перен».

Но, прогнав с лица неуместную ухмылку, Компана участливо спросил:

– А как же ваша голова?

– Ничего, голова пройдет.

– Но вы же хотели пораньше лечь спать?

– Я подумал… Я, вообще-то, не привык рано ложиться. Это все разница во времени. Надо, надо привыкать! Нам еще не один день придется здесь провести. Мы же в самом начале расследования! – голос Перена достиг патетического накала.

«Ну и хрен с тобой! – подумал Компана. – Мийярд заварил эту кашу, пусть он ее и расхлебывает!» – и резко повернул руль вправо.

В отличие от отеля «Эксельсиор», веселый дом «Соня-Клуб» явно не страдал от наплыва посетителей. Бармен за стойкой, с лицом пирата, досрочно вышедшего на пенсию по состоянию здоровья, задумчиво протирал видавшие виды стаканы. По другую сторону стойки на вращающихся стульях восседала дюжина изголодавшихся по работе девиц. Здесь был товар на любой вкус – на вкус постоянной клиентуры, разумеется. Клиентами были, в основном, матросы из сборных команд судов, бороздящих моря и океаны под панамским или либерийским флагом. Две-три недели без берега да два-три стаканчика виски или рома из подвалов заведения – и девочки выглядели вполне привлекательно.

Что же касается утонченных вкусов наших парижан, то, по их мнению, ни одна из здешних жриц любви не могла бы рассчитывать на карьеру во Франции, даже в борделе средней руки при пехотных казармах. Очевидно, товар, доставляемый Арвалем из Европы, оседал где-то в других местах.

На прямо поставленный вопрос бармен дал столь же прямой ответ: никакой Сони он не знает, никогда о ней не слыхал, и, вообще, уже три недели, как она уволилась и уехала в неизвестном направлении. В приступе откровенности он даже попытался отрицать специфику своего заведения, но, взглянув на девиц за стойкой, понял, что переборщил.

Компана перевел ответ Перену, занес показания в свой блокнот и, захлопнув его, подвел итог:

– Все, поехали, нам здесь больше делать нечего!

– Но мы же еще не допросили всех свидетелей. Сонины подружки наверняка о ней что-нибудь знают! – взгляд Франсуа перебегал с одной подружки на другую, как бы пытаясь выбрать из них самую закадычную.

«Да он еще и сексуальный маньяк ко всему прочему!» – подумал Компана.

Между тем, очередная девица, перехватив взгляд Перена, расплывалась призывной улыбкой, желая привлечь к себе внимание и продемонстрировать свои прелести с самой выгодной стороны. Ведь заполучить клиента в столь неурочный час, да еще явного лоха и, по-видимому, денежного, было бы несомненной удачей. Главное – заарканить, а выпотрошить его потом – это уже дело техники.

«Лав», «Амор» – ласкали слух Франсуа зазывные голоса сирен. Одна сирена, нарушая профессиональную солидарность, даже предприняла обходной маневр, положив голову на плечо Компане и промурлыкав:

– Хелло, дарлинг!

Дойдя до конца экспозиции любви и порока, Перен в нерешительности оглянулся на своего помощника. Тот скептически покачал головой. Чтобы не уронить авторитета руководителя спасательной экспедиции, надо было немедленно, не сходя с места, что-то предпринимать.

– Не согласится ли мадемуазель выпить со мной бокал вина? – галантно обратился Франсуа к девушке, сидевшей прямо перед ним.

Девушка окинула победным взором своих менее удачливых подруг и, обвив шею Перена обеими руками, наградила его смачным поцелуем. Не ожидавший такого бурного проявления страсти Перен едва перевел дух.

Придя в себя, Франсуа нежно взял девушку под локоток и отвел ее к свободному столику. Впрочем, в этот час все столики в зале были свободны. С противоположных сторон каждого столика размещались длинные обитые кожей диванчики, как бы приглашавшие посетителей заняться любовью прямо в зале.

– Что мадемуазель будет пить? – Перен продолжал демонстрировать свою французскую галантность. Очевидно, он решил начать допрос свидетеля с завоевания его доверия. Так поступали Великие Сыщики во всех детективных романах, которых Франсуа перечитал великое множество.

– Ай шпрехе франсе нихт! – поведала девица, демонстрируя свои лингвистические способности.

– И на каком же языке вы собираетесь ее допрашивать? – поинтересовался Компана, устраиваясь на соседнем диванчике.

– Что, что? – переспросил Перен, с трудом переключая внимание со свидетельницы на Комлану.

– Я спросил, на каком языке вы собираетесь ее допрашивать? Вы же не знаете испанского.

Вопрос был, конечно, интересный. Как бы давая Франсуа время поразмыслить над ответом, девица зажала ему рот долгим страстным поцелуем. Не ожидавший такого напора Перен потерял равновесие и сполз под стол.

Похоже, любимому ученику Шерлока Холмса и комиссара Мегрэ удалось использовать предоставленную паузу с максимальной эффективностью.

– Я… буду… допрашивать ее… по-английски, – заявил Перен, вылезая из-под стола и переводя дыхание. – В портовых городах обычно все говорят по-английски.

Оказывается, круг чтения Франсуа не ограничивался Конан Дойлем и Сименоном, но включал в себя как минимум еще и Джека Лондона.

– Спуманте! – заорала девица, на секунду отрываясь от Перена.

«Хм! Нашего галльского петушка уже начинают ощипывать!» – ухмыльнулся про себя Компана.

Тем временем Перен сосредоточенно формулировал первый вопрос, который он задаст свидетельнице. Ведь каждому известно, как много зависит от первого вопроса! Обкатав в голове различные варианты, он остановился на наилучшем и произнес что-то вроде: «Чао, бамбино, сорри!»

– Где вы изучали английский? – осведомился Компана, приходя в себя после легкого шока. Но его бестактный вопрос остался без ответа. Подошедший буфетчик швырнул на стол ведерко с остывавшей в нем бутылкой шампанского.

Франсуа недоуменно посмотрел на него. Кажется, он не заказывал ничего подобного. «Очевидно, спуманте – это шампанское по-ихнему!» – догадался он. Что ж, шампанское – это неплохо! Оно позволит свидетельнице расслабиться и лучше припомнить все, что ей известно. Франсуа потянулся к пробке.

– Эй, сеньор, с вас пятьдесят долларов! – буфетчик грубо вмешался в следственный процесс.

«Ого, не слабо! – подумал Компана, – в «Эксельсиоре» цены ниже».

Не желая терять время на препирательства с неотесанным мужланом, Перен извлек из кармана толстую пачку денег и отделил пятидесятидолларовую купюру, швырнув ее на стол. Девица завороженно следила за его манипуляциями. Кое-как скомкав деньги и запихав их обратно в карман, Франсуа откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам.

– За наше столь многообещающее знакомство! – Перен поднес бокал к губам.

Задрав голову, девица лихо опрокинула шампанское себе в рот.

Буфетчик запустил музыкальный автомат. Девица вскочила на ноги и, издав воинственный клич, исполнила несколько довольно-таки сексуальных па.

– Поехали в гостиницу, – предложил Компана.

– Уехать? Сейчас? – удивился Перен. – У нас только начал налаживаться контакт со свидетельницей. Впрочем, вы можете поступать как хотите. Я остаюсь!

– Послушайте, Перен, на что вы рассчитываете?

– Ну, мы потанцуем немного, она почувствует себя в привычной обстановке, успокоится и все мне расскажет. Она что-то знает, Компана! Я это чувствую.

– Она знает, что идиота подцепила. Если вы хотите остаться, отдайте лучше деньги мне.

– Что вы сказали?

– Я сказал, чтобы вы отдали деньги мне, а то еще без денег останетесь!

– Нет, повторите, как вы меня назвали?

– Может быть, глупым? – смутился Компана. Он вспомнил, что Перен почему-то особенно болезненно реагировал на слово «идиот». Взять хотя бы битву при Орли за багажную тележку.

– Нет, не глупым.

– Сумасшедшим?

– Нет, не сумасшедшим. Словом, Компана, завтра я буду говорить с г-ном президентом и доложу ему, как вы вставляете мне палки в колеса и мешаете расследованию. Убирайтесь и не мешайте мне работать!

Компана повернулся и направился к выходу. Уже стоя в дверях, он произнес:

– Поступайте, как хотите. Но может случиться так, что, вернувшись в отель, вы там меня уже не застанете.

Очутившись на улице, сыщик сел в «понтиак» и в сердцах захлопнул дверцу. «Придется этому доморощенному комиссару Мегрэ прогуляться пешочком!» – подумал он мстительно и тронул автомобиль с места.

– Ай гоу виз ю! – услышал Компана мелодичный голосок. Обернувшись, он заметил стоящую на тротуаре брюнетку, которая давеча положила на него глаз. Очевидно, у Перена и Компаны были разные учителя английского языка, потому детектив быстро сообразил, что ему предлагают составить компанию, причем именно по-английски.

«А что, в конце концов? – подумал Компана. – Чем эта девица хуже Переновой шлюхи? Пусть тоже заработает». В том, что подследственная Франсуа без гонорара не останется, он не сомневался.

Компана подал машину назад и приглашающим жестом открыл левую дверцу. Девушка быстро юркнула на сиденье.

Тем временем в веселом доме продолжалось вживание в обстановку. Наконец, Перен решил, что настал момент продолжить беседу со свидетельницей. Он уселся за столик и жестом указал девице место рядом с собой. Та отблагодарила его очередным пылким поцелуем, решив, видимо, что пора брать инициативу в свои руки, быстрым движением расстегнула ему молнию на брюках. Франсуа оторопел. Он представлял себе процедуру допроса несколько иначе. Трудно, согласитесь, сидеть со спущенными штанами и задавать серьезные вопросы девушке, настроенной, мягко выражаясь, несколько легкомысленно.

Перен ощутил, что его авторитет следователя падает, как барометр перед штормом. Что ж, проигрывать тоже надо красиво! Он встал, поправил молнию на брюках, оставил на столе десять долларов и направился к выходу.

Не успела дверь заведения захлопнуться за ним, как свидетельница по делу подбежала к телефону и набрала номер.

Не обнаружив машины на стоянке, Франсуа поднял воротник – с океана дул прохладный ветерок, – засунул руки в карманы и пешком отправился в отель. Тропическая ночь была черна. Редкие фонари не могли рассеять мрак. Путь предстоял неблизкий, к тому же Перен не очень хорошо его запомнил. Словом, у Франсуа были все основания для мрачного настроения. Но больше всего он страдал от уязвленного самолюбия. Этот самодовольный индюк Компана оказался-таки прав, и это было невыносимо. Ничего нового о судьбе Жюли – да, да, именно Жюли, без всяких там «м-ль»– выяснить не удалось.

Так, с каждым шагом все глубже погружаясь в пучину черной меланхолии, Перен успел уже отшагать несколько кварталов, когда за его спиной послышалось тихое урчание мотора. Голубая малолитражка остановилась рядом с ним, и нежный голосок промурлыкал:

– Хелло, такси!

За рулем сидела давешняя свидетельница по делу. Она уже успела переодеться в скромное, очень ей идущее платье и сменить прическу. Ничто в ее облике не напоминало о той профессии, которая позволила ей скопить деньги на машину.

Франсуа благодарно улыбнулся. Его мрачное настроение как рукой сняло.

– Отель «Эксельсиор», – назвал он адрес, поудобнее устраиваясь на сиденье рядом с водителем. Он надеялся, что по-испански это звучит так же, как и по-французски.

– Си! – сказала девушка и жестом предложила пристегнуть ремень безопасности.

– Благодарю вас, мадемуазель. С вашей стороны это очень любезно! – галантный Франсуа счел своим долгом развлекать свою спасительницу светской беседой несмотря на то, что мадемуазель ни слова не понимала по-французски.

– Подумать только: еще вчера я был в Париже, работал в бухгалтерии. И вот, я в Мексике, еду в машине с красивой девушкой! Я уже не чаял, что мне в жизни так повезет!

Тем временем за окнами автомобиля стало еще темнее – машина выехала из города. Прошло еще по меньшей мере минут пятнадцать, прежде чем Перен это заметил. Откинувшись на спинку сиденья и зажмурив глаза, он мурлыкал, как сытый кот.

– Послушайте, мадемуазель, куда вы меня везете? Разве это дорога в гостиницу? – заволновался он.

Ответом ему была снисходительная усмешка.

«Выучи, дружок, испанский, а затем задавай свои дурацкие вопросы!» – перевел ответ Франсуа. И он был недалек от истины.

Девушка съехала на обочину и выключила зажигание. Внезапно кабина малолитражки осветилась лучами фар большого автомобиля, стоящего метрах в десяти. Около него маячили четыре какие-то очень подозрительные тени. Три из них отделились от автомобиля и направились к малолитражке. Спутница Перена выбралась из машины, бросилась к четвертой тени и повисла у нее на шее. Похоже, эта встреча была отнюдь не случайной.

Франсуа почувствовал себя неуютно. Интуиция сыщика подсказывала ему, что его неприятности будут иметь продолжение.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Компана проснулся среди ночи и зажег ночник. Часы показывали половину третьего. Рядом, разметав черные волосы по подушке и чему-то улыбаясь, спала Кармен. Наверно, ей снился хороший сон.

Компана дотянулся до телефона и набрал номер.

– Это регистратура? – спросил он. – Скажите, сеньор Перен из люкса еще не пришел?

«И где этого идиота черти носят?» – подумал сыщик, услышав отрицательный ответ.

Компана чувствовал себя не в своей тарелке. Дело в том, что его мучили угрызения совести. В конце концов, Перен не виноват в том, что он такой недотепа. Ведь он даже не подозревал, какая роль ему отводилась в расследовании. Незавидная, прямо скажем, роль. Роль червяка, на которого ловят рыбку.

Спустив пар в объятиях Кармен, Компана предавался самобичеванию. Он ощущал себя виноватым, что бросил своего напарника одного там, в этом притоне. А ведь он, Компана, много старше, опытней Перена. Его долг – беречь, охранять этого несчастного червячка.

«Чтобы потом подсечь рыбку», – подумал Компана, и ему стало совсем стыдно.

И этот умник, Мийярд, конечно, не удосужился рассказать Франсуа о своей теории – как же, ведь это нарушило бы чистоту эксперимента! Да и господин президент тоже хорош! Небось постарался навешать ему побольше лапши на уши. А ведь старина Перен был, в сущности, неплохим парнем.

Поймав себя на том, что он думает о своем напарнике в прошедшем времени, Компана попытался стряхнуть с себя наваждение. Он встал, тихо, чтоб не разбудить Кармен, оделся и вышел из номера. В дверях он на секунду задержался и бросил прощальный взгляд на свою подругу.

«Хорошая девочка, – подумал он. – Она славно поработала сегодня ночью. Пусть выспится. Кто знает, доведется ли ей еще когда-нибудь поспать на такой постели».

Компана спустился в холл и подошел к конторке портье. Зеленые цифры на электронном табло мигнули и сменились. Четверть четвертого.

– Сеньор Перен еще не появлялся? – спросил детектив.

Портье бросил взгляд на доску у себя за спиной. Ключ от номера люкс был на месте.

– Увы, еще нет.

– Если мсье Перен появится, передайте ему, что я отправился на его поиски.

В этот момент со стороны входных дверей раздались какие-то странные звуки, что-то вроде жалобного поскуливания. Точнее, это были не двери, а турникет, верхняя часть створок была застеклена, а нижняя обита металлом – постояльцы, да и местные служащие имели дурную привычку толкать створки ногами, так как руки их были часто заняты чемоданами, покупками или пляжными принадлежностями. Но сейчас за стеклами никого не было.

Было похоже, что какой-то бродячий пес решил провести эту ночь в апартаментах отеля. Хотя никаких бродячих псов Компана в окрестностях «Эксельсиора» днем не заметил, а любимцы здешних постояльцев, ухоженные и накормленные – в отеле была специальная кухня для собак и кошек клиентов – видели десятые сны в номерах своих хозяев.

Компана подошел к турникету и слегка толкнул створку. Это был не бродячий пес, это был Перен, хотя и очень напоминавший побитого бродячего пса. Он стоял на четвереньках и, судя по цвету его брюк, проделал большую часть пути именно таким образом. Под глазом главы спасательной экспедиции красовался фиолетовый фингал размером с куриное яйцо.

Компана подхватил Перена под руки и усадил в кресло.

– Где это вас так? Врача вызвать не надо?

– Не надо врача, – простонал Франсуа, пытаясь принять наименее болезненную позу. – Но мои деньги. Двадцать тысяч!

– Говорил же я вам! – сказал Компана и в сердцах выругался. – Ладно, ждите меня здесь.

Он повернулся и, на ходу доставая ключи от машины, направился к выходу.

– Погодите, я поеду с вами, – Перен потянулся следом за напарником и во весь рост растянулся на полу.

Текст высказывания Компаны мы здесь опускаем ввиду его полной непечатности. Подцепив Перена за брючный ремень, Компана попытался поднять его на ноги, но Франсуа мог стоять только касаясь пола всеми четырьмя конечностями.

– Отнесите это в мою машину! – распорядился Компана и вышел из отеля.

Эту ночь в «Соня-Клубе» запомнят надолго.

Посетителей в зале прибавилось. Девочки уже не сидели за стойкой, а рассредоточились по столикам. Головы всех повернулись ко входу, когда в дверях появился разъяренный Компана. Впрочем, его появление не было таким уж неожиданным. Ему предшествовал некий грохот в прихожей, как землетрясению предшествует подземный гул.

Одуревшие от ласк и алкоголя клиенты не горели желанием ввязываться в драку. Только буфетчик попытался было что-то вякать насчет частной собственности и прав личности, но Компана решительно отмел эти возражения. Кулаком. Вместе с самим буфетчиком.

Поднявшийся с пола буфетчик был уже совершенно иным человеком, с абсолютно новыми взглядами и ценностями. Он охотно рассказал, что давешняя подружка Перена была приятельницей Фернандо Борхеса, владельца игорного дома, расположенного километрах в двадцати от Акапулько по дороге на Чильпансито, и даже нарисовал план, как туда проехать. Это было очень любезно с его стороны, так как названный игорный дом был подпольным и не значился ни в одном Адресном справочнике.

Словом, умел Компана находить убедительные аргументы не хуже самого господина президента Мортана. Правда, эти аргументы были несколько иного рода.

Когда, руководствуясь полученным планом, Компана добрался до логова Фернандо Борхеса, глава экспедиции успел несколько оклематься, однако сидел тихо, не вмешиваясь в проводимую его помощником операцию.

Очертания дома сливались с чернотой тропической ночи. Лишь в центре стены, освещенная фарами «понтиака», выделялась массивная входная дверь. В двери, на уровне глаз, было прорезано смотровое окошко, точнее, смотровая щель, прикрытая изнутри прочной створкой. Судя по всему, щель была предназначена для отваживания незваных гостей, а в экстремальных обстоятельствах могла служить бойницей. Наружной ручки на двери не было.

Компана внимательно осмотрел дверь и пришел к выводу, что вышибить ее можно только с помощью тяжелого гранатомета.

В настоящий момент гранатомета у Компаны с собой не было, и он вежливо постучал.

Щель открылась, и в ней показался фрагмент чьей-то физиономии – усы, глаз и довольно крупный нос.

– Чего надо? – грубо спросил фрагмент.

– Мне надо поговорить с сеньором Фернандо Борхесом, – Компана был сама любезность.

– Черт побери! Вы знаете, который час? Это – частная собственность. Убирайтесь, или я вызову полицию! – щель захлопнулась.

«Ну, насчет полиции, парень малость перехватил!» – решил Компана и снова постучал. На этот раз – рукояткой револьвера, который он извлек из подмышечной кобуры. Это был здоровенный кольт 45-го калибра, по убойной силе лишь немного уступающий упомянутому гранатомету, но в кулаке детектива он выглядел дамской мухобойкой.

Не успела амбразура приоткрыться, как Компана просунул в нее левую руку и потянул на себя. В проеме снова появился нос, но уже не по собственной инициативе: подцепив двумя пальцами снизу за ноздри, Компана, казалось, собирался вытащить наружу всю голову. Голова в щель, однако, не пролезала. Владельцу носа было очень больно и обидно. Представьте себе, что кто-то в вашем присутствии ковыряет в носу – ощущение не из приятных, неправда ли? А если это ваш собственный нос? Ужас!

– Открывай дверь! И без звука! – приказал Компана.

Дверь открылась.

– А теперь выходи. На цыпочках, – ствол кольта уткнулся охраннику под ребра. Охранник не возражал. Он вообще оказался на редкость тихим и покладистым. Чтобы больше не расстраивать столь милого человека, Компана отключил его мягким тычком в челюсть и аккуратно уложил на траву у порога.

Детектив вошел в дом. По дороге он столкнулся еще с одним представителем обслуживающего персонала – не то охранником, не то крупье. Компана не успел выяснить это, а после столкновения представитель на вопросы уже не отвечал.

В этот час в задней комнате дома находились четверо мужчин и одна женщина. После напряженного трудового дня они собрались вокруг стола, чтобы скоротать остаток ночи за партией в покер. Как известно, шум, скатерть и жена – худшие враги карточной игры. С этой точки зрения, компания подобралась почти идеальная. Скатерти на столе не было. Все они были не женаты – я имею в виду мужчин. Впрочем женщина, в которой без труда можно было узнать давешнюю попутчицу Франсуа Перена, в игре участия не принимала. Что касается шума, то тишина в комнате обеспечивалась прекрасной звукоизоляцией. Ни один шорох не проникал в комнату извне. И ни один звук не мог вырваться отсюда наружу, обеспечивая полную конфиденциальность совершавшихся тут негоций.

Можете себе представить, как неприятно были поражены игроки, когда сорванная с петель дверь с грохотом рухнула на пол, а на пороге, загораживая собой почти весь дверной проем, появился Компана с кольтом в руке.

Детектив произвел в уме несложные выкладки: девица – приятельница сеньора Борхеса, значит, тот, с кем она сидит рядом, и есть Фернандо Борхес. Твердыми шагами Компана направился к главарю и наставил на него револьвер.

– Двадцать тысяч! – приказал он. – И без глупостей!

Возникшая в дверях смущенная физиономия Перена лучше всяких слов объяснила, о каких двадцати тысячах идет речь. Правда, один из игроков попытался было совершить глупость, но в этот момент правая рука Компаны непроизвольно дернулась. Под локтем что-то хрустнуло. Все-таки хорошо, что, в отличие от бриджа или преферанса, покер – игра, в которую можно играть втроем. Глупый игрок выбыл из соревнований – теперь ему требовались покой, уход и постельный режим.

Этот небольшой инцидент произвел сильное впечатление на присутствующих. Когда другой партнер, худощавый брюнет с усиками, потянулся к карману – может быть, за сигаретами, – Компана только укоризненно поцокал языком. Этого оказалось достаточным, чтобы отучить картежника от вредной привычки.

– Ну! – сказал детектив.

Фернандо взглядом указал ему на свой нагрудный карман. Лишних телодвижений он предпочел не делать. Левой рукой Компана извлек оттуда толстую пачку денег.

– Медам, мсье! – раскланялся он в дверях. – Прошу извинить за вторжение!

В ответ никто не шелохнулся, не произнес ни слова – огромная пушка в руках Компаны не располагала к церемониям.

Перен смущенно пожал плечами, как бы извиняясь за некорректное поведение своего спутника, и следом за ним покинул негостеприимный дом.

В машине Компана дал волю своим эмоциям.

– Черт бы вас побрал! – выговаривал он Перену, как мать выговаривает своему великовозрастному неслуху. – Тоже мне сыщик выискался! Вместо того, чтобы искать Арваля, он в публичном доме со шлюхами развлекается. Баба ему, видите ли, понадобилась! В Париже ему баб мало!

Франсуа виновато молчал и ковырял пальцем приборную доску. От глубины раскаяния он даже начал шмыгать носом.

– Да хватит вам сопеть! – сжалился Компана. – Держите.

Он протянул Перену платок.

– Спасибо! – Франсуа утер нос, высморкался и выкинул платок за окно.

– Что вы сделали? – удивился Компана.

– Я? Ничего. Выкинул в окно салфетку.

– Это был мой носовой платок!

– О, Компана, простите! Я чувствую себя таким виноватым. У меня все просто из рук валится!

– Ладно, хватит нюни распускать! – Компана вспомнил, что Кармен все еще в его номере, и решил оставить скользкую тему.

Несколько минут они ехали молча.

– Не расстраивайтесь, Компана. Найдем мы вашего Арваля! – жизнерадостно воскликнул Франсуа, почувствовав, что прощен. – Знать бы, как он сейчас выглядит… Эх, была бы у нас его нормальная фотография! – добавил он мечтательно.

– Да есть у меня его фотография! – Компана достал из кармана и протянул Перену фото, полученное от комиссара.

Франсуа взглянул на изображение и замер. Не может быть! С фотографии ему улыбалось лицо давешнего любителя покурить.

«Нет, так не бывает! Ведь Компана – профессионал. Наверняка, это я ошибся! Это проклятые усы. Усы всегда кого-то напоминают», – мучился Перен, переводя взгляд с фотографии на Компану и обратно.

Наконец, Компана заметил, что что-то неладно.

– Что случилось, Перен? – спросил он, – С вами все в прядке?

– Ничего, – промямлил Франсуа. – Это фото…

Компана всмотрелся в фотографию и выругался.

Вот это прокол! Так дать маху! Ему утерли нос. И кто? Этот сыщик доморощенный, донжуан несчастный!

Утолив первый приступ мазохизма, детектив резко затормозил и развернул машину.

– Господи, Компана, не стоит так переживать! – Франсуа чувствовал себя на седьмом небе от того, что именно он, Франсуа Перен, обнаружил преступника. Он доказал, что не зря ему доверено руководить поисками дочери господина президента. А это маленькое недоразумение вчера вечером – нет, это не оплошность! Это тот случай, который помогает настоящему мастеру своего дела. Бедняга Компана, он так расстроен! Нельзя давать ему раскисать.

– Бога ради, успокойтесь! – продолжал он сыпать соль на раны несчастному Компане. – Ну, ошиблись. С кем не бывает? Не всем же быть физиономистами! Полиция его уже пять лет ищет – найти не может.

Компана только крепче стискивал зубы.

«Понтиак» затормозил у знакомого дома. Детектив подошел к двери и постучал. Щель приоткрылась.

Кажется, Вольтер сказал: «Глупец не тот, кто делает ошибки, а тот, кто их повторяет». Впрочем, возможно, Вольтер этого не говорил. Никогда не читавший Вольтера охранник выглянул в амбразуру.