Текст книги "Беспокойная подопечная темного архимагистра (СИ)"

Автор книги: Галлея Сандер-Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

В столовой Альвинора встретила Лелию, которая, как оказалось, после занятий сначала гуляла со своим ненаглядным целителем, а потом тайком наблюдала за тренировкой турнирников, потому что ее любимый Вин тоже был среди избранных.

– А теперь он на собрание пошел (я и Верманда там видела), так что придется нам тут куковать вдвоем, пока ребята не придут, – разочарованно вздохнула подруга.

– Зато ты хоть поешь нормально, – успокоила ее Аль. – Не понимаю, почему до сих пор стесняешься нормально питаться, если он рядом. Что за глупые предрассудки?

– Не знаю, привыкла, что при парнях нужно себя сдерживать. Но ты права, надо уже с этим заканчивать, а то форма скоро будет болтаться, как на жерди.

– Вот-вот, кушай, дорогая, кушай, – Альвинора заботливо подсовывала дриаде лучшие кусочки мяса. – Я пойду на раздачу, еще порцию возьму. У Стефана столько заказов, не успевает, бедный, за всеми этими девицами. Мы так до ночи ждать будем, – она поднялась и случайно налетела на какого-то второкурсника с прикладного. Вернее, это он на нее налетел и ухватился за одежду, чтобы не растянуться на полу.

– Ой, прости, – адепт принялся торопливо извиняться.

– Ничего-ничего, это я слишком резко встала, – успокоила она паренька, который быстро поклонился и скрылся в толпе адептов, которые все прибывали к ужину. – Надо же, вежливый какой, – с некоторым удивлением заметила Аль и попыталась найти его глазами, но прикладник как в воду канул. Ну и ладно.

– Тебе не жарко? Может, мантию снимешь? – предложила Лелия.

И правда, в столовой было людно и слегка душновато, так что Альвинора повесила мантию на спинку стула и пошла к раздаче, параллельно присматривая, что бы еще вкусненкое себе взять.

И вот, когда она взяла в руки нагруженный поднос и сделала несколько шагов к своему столику… с нее вдруг стала стремительно исчезать одежда. Юбка становилась все короче и короче, блузка постепенно превращалась в майку… Еще немного – и Альвинора окажется нагищом посреди толпы адептов.

Она так и замерла, не зная, что делать. Прикрыться руками невозможно, так как те заняты подносом и сейчас мелко подрагивают. Бросить поднос и привлечь к себе еще больше внимания?

«Может, удастся добраться до своего места, чтобы никто ничего не заметил?»

Но в этот миг Аль встретилась взглядом с Лэндгвэйном, который со своей компанией расположился неподалеку. Наверное, глаза Альвиноры были полны ужаса, и он, по идее, должен быть рад ее предстоящему позору и с удовольствием посмотрит на публичное обнажение.

Однако эльф молниеносно вскочил и ринулся к ней, на ходу расстегивая мантию. Потом отобрал у нее поднос, в который девушка вцепилась, как в последнее спасение, и передал его артефактору, подоспевшему следом. Аль опомниться не успела, как Гвзйн накинул на нее свою мантию, от которой шел аромат морозной свежести, закутал, словно ребенка, удивительно крепко обхватил за талию и повел к выходу.

«И откуда в нем столько силы?»

Она молча следовала за беловолосым, еле успевая перебирать ногами. Проходя мимо своего столика, Аль увидела, как буквально на глазах таяли остатки ее мантии. Дриада ошеломленно взирала на происходящее, а вокруг уже поползли шепотки, кто-то даже показывал на них пальцем.

Лелия опомнилась и ринулась следом, за что Альвинора была ей очень благодарна.

– Эй, ты куда ее тащишь? – подруга не отставала ни на шаг и последовала за ними в коридор.

Аль, кстати, тоже было очень интересно, куда вел ее эльф.

– Куда-куда… – раздраженно прошипел он. – За новой формой! А ты лучше сумку ее забери, потом нас догонишь.

– Точно, сумка! – спохватилась дриада. – Аль, я скоро! – и девушка ринулась обратно в столовую.

– Кто? – зло спросил Лэндгвэйн.

– Что «кто»? – не поняла Альвинора и споткнулась. – Можно немного помедленнее? Я не успеваю.

– Прости, – защитник немного снизил темп, и она зашалага с ним в ногу. – Кто это с тобой сделал?

– Н-не знаю.

– Было что-нибудь необычное?

– Эм-м… Парень какой-то споткнулся и за меня схватился, но ничего не сделал, даже извинился потом, – это было самое запоминающееся событие за последний час. – Хотя я сама виновата и…

Снежный прищурился, а воздух вокруг него стал прохладнее:

– Ну, его извинения ты только что хорошо прочувствовала на себе. Понятно теперь.

– Что понятно? – Альвинора пока ничего не понимала.

– Он на тебя заклинание разрушения материи повесил, когда «споткнулся», – просветил Гвзйн и свернул налево. – Как можно быть такой доверчивой?!

– Вот архимагистр Аркент’тар то же самое говорил после недавнего случая.

– Не напоминай, – поморщился эльф. – Я тогда сглупил, доверил все этим бездарям.

– Разве они не твои друзья? – удивилась она.

– От этого они не перестают быть бездарями, – беззлобно проворчал он. – Только на Криса и можно рассчитывать, он из них самый разумный.

– То есть о том, что в тот раз затеял шутку с зельем и так меня перед Темным подставил, ты вообще не жалеешь? – нахмурилась Аль.

– А ты как думаешь?! Считаешь, мне нравится снова просиживать первые два курса?!

– Я не об этом спрашивала, – Альвинора понизила голос, потому что мимо них прошло несколько адептов, которые поглядывали на их пару очень заинтересованно. – Ты жалеешь не о своем поступке, а только о том, что тебя наказали. Если бы вас не поймали, ты бы, наверное, даже не понял, что сделал что-то не так! – она остановилась и хотела вывернуться из хватки эльфа. Но куда там!

– Не дергайся, а то мантию отберу, – пригрозил Лэндгвэйн, сильнее сжав талию, и Аль не смогла понять по его глазам, серьезен он или только пугает, но решила не рисковать и позволила вести себя дальше. – Тогда мы действительно перегнули палку. Я не думал, что все так выйдет, и совсем не хотел, чтобы ты пострадала… А теперь закроем эту тему!

«М-да, полноценных извинений я, видимо, так и не дождусь. Хорошо, что он хотя бы сожалеет…»

– Как ты после вчерашнего? – вдруг спросил он. – Хоть на что-то сгодилась эта патлатая нереида.

«Ха, это он Сириона нереидой назвал?» – весело подумала Аль.

– Спасибо, я в порядке. Только не пойму, из-за чего ты на него взъелся. Вы оба, кстати, очень мило выглядели в женских платьях и с бантиками в волосах, – припомнила Альвинора их знаменательную прогулку по сцене актового зала.

– Думаю, не в твоих интересах пытаться меня задеть, – парень сделал резкое движение, будто собирался сорвать с нее мантию.

Аль взвизгнула и покрепче вцепилась в ткань:

– Я и не пытаюсь! Твою мужественную красоту никакие бантики не испортят.

Гвэйн приостановился, как-то странно посмотрел и снова закутал Альвинору в мантию, после чего повел дальше:

– Льстить мне тоже не нужно.

– И не собиралась, – возразила она. – Ты действительно красив, поэтому не вижу причин об этом молчать. Если честно, мне было совсем не смешно, когда вам устроили публичное наказание с «переодеванием». А вот характер у тебя вредный,

– припечатала Аль.

– Надо же, даже не злорадствуешь… – усмехнулся как-то совсем невесело.

– Я слишком хорошо понимаю, как чувствует себя человек, когда стоит один против враждебной или хохочущей толпы, – вздохнула она.

– Что есть – то есть, – согласился эльф. – Белье еще на месте? – поинтересовался, когда они подошли к кладовым.

– Слава Светлейшему.

– Действительно, слава Светлейшему, – пробурчал он. – Иди, я тут подожду.

И Альвинора, кутаясь в мантию снежного, отправилась за новой формой.

«Верманд, – попробовала она достучаться до временного наставника, – прости, что отвлекаю, но тут кое-что произошло… Я сейчас с Лэндгвэйном, и мы не в столовой».

Тишина. Наверное, парень сейчас и правда занят, раз не отвечает.

«Что случилось? – голос Верма ворвался в сознание как раз тогда, когда Аль объясняла кладовщице причину исчезновения одежды. – Я только что освободился. Вы где?»

«У^ке все хорошо, я сейчас в кладовой. Эльф ждет снаружи».

«Он тебе… ничего не сделал?» – осторожно спросил оборотень.

«Сделал. Спас от позора, – Альвинора не могла не признать очевидные вещи. – Поэтому, пожалуйста, не деритесь, хорошо?»

Когда она вышла в коридор, щеголяя новенькими формой и мантией, Лэндгвэйн разговаривал с подоспевшими Вермандом, Вином и Лелией.

– Спасибо, – Аль протянула снежному его мантию.

– Не за что, – отмахнулся эльф, забрал одежду и накинул на плечи. – Есть у меня кое-какие соображения… – загадочно проронил он, быстро глянул на Верма и, махнув на прощание рукой, ушел, явно о чем-то размышляя.

Альвинора смотрела ему вслед, раздумывая над тем, почему Гвэйн решил ей помочь, а не поглумился вместе со всеми над ее очередным унижением.

– Эй! Что за беспочвенные обвинения? Ты что, видел, как я это сделала? – Риваризль демонстративно сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на собеседника. – Не видел! Потому что я этого не делала!

– Я видел, как ты довольно и злорадно ухмылялась. Мне этого достаточно, – резко сказал Лэнд и навесил над беседкой, в которой они разговаривали, щит от прослушки. – Но сама ты руки марать не будешь, а то снова от Темного отхватишь… Кого подговорила на этот раз?

– Helvete, ну в кого ты такой дотошный?! – вздохнула она. – Тебе-то что не понравилось? Сам же все время гнобишь эту недоучку. Я тебе просто немного помогла.

Нареченный смерил ее таким ледяным взглядом, что даже ей, снежной эльфийке, стало не по себе:

– Я не люблю, когда моими игрушками играет кто-то, кроме меня. Даже если это ты. Имя!

– Цайг с тобой! – пошла на попятную Рива. – Это был какой-то второкурсник. Кажется, с бытового отделения.

– Имя!

– Да не помню я, как его зовут! – раздраженно воскликнула она. – Тот, который в прошлом году устроил переполох, когда перекрасил шторы в актовом зале, а потом не смог вернуть как было.

– Не могла подобрать кого-то получше? – насел благоверный.

– Ты что, чем-то еще и недоволен?! – опешила Риваризль.

– Да этот кретин мог вместо одежды угробить саму Нору! Ты с головой вообще дружишь? – Лэндгвэйн и правда был очень зол.

Рива была оскорблена до глубины души. И ей читает нотации потенциальный муж, распекая в пух и прах из-за какой-то посторонней девицы?!

– Нору? С каких это пор вы с ней так близки, что ты из-за нее повышаешь на меня голос?! – не сдержалась она.

– С тех самых, как она стала моей игрушкой! – жестко ответил он. – Я уже просил тебя, чтобы не портила мне развлечение. Пока я не наиграюсь, не трогай ее!

– Да что вы все как с цепи сорвались из-за этой неумейки?! Ладно Верманд, он за нее теперь вынужден отвечать, но ты-то! Что в ней такого особенного? – из глаз были готовы брызнуть слезы. – Заурядная недотрога и слабачка. Или это как раз для того, чтобы насолить Верму?

– У меня свои причины. Так что больше не порть ей жизнь.

– И что мне тогда делать?! – все же всхлипнула Рива, проклиная себя за слабость.

– Спокойно смотреть, как она уводит у меня парня?

– Верм не твой парень. И вряд ли когда-нибудь им будет, – в голосе эльфа слышалось раздражение.

– Ты опять?! Как ты можешь…

– И не уведет он ее никуда, – перебил Лэнд. – Я не позволю.

Риваризль даже вздрогнула от лютого холода, который источал эльф.

«Ничего себе! Он так серьезно настроен насчет этой недоучки? Мало ему других «игрушек», что ли?! Почему она? Ну почему всем нужна именно она?!»

– Эта Зазнайка почти ничего не умеет. Неужели беспомощность в девушке так привлекательна? – Рива и правда хотела понять. – А если она вдруг шарахнет по тебе заклинанием, ты потеряешь к ней интерес?

– Кто знает?! Возможно, она понравится мне еще больше… – задумчиво проронил снежный.

– Я думала, что девушки довольно странные создания, но вы, парни, переплюнули нас в несколько раз, – Риваризль покачала головой и вздохнула: – Ладно, если твоя бесполезная недотрога не будет сильно наглеть, я не стану ее трогать. Пока. Но за других не отвечаю.

– С другими мы с Вермом сами разберемся.

Голос эльфа не предвещал ничего хорошего тем, кто рискнет подшутить над Зазнайкой или обидит ее. Сколько она его помнила, Лэндгвэйн еще никогда не относился к кому-то, кроме Верманда, настолько серьезно.

– Лэнд, ты вот тут твердишь «игрушка, игрушка», но у меня возникло странное ощущение, что ты сам себя пытаешься убедить, что она для тебя всего лишь временное развлечение, – Рива следила за мельчайшими изменениями лица суженого. – Я тебя с детства знаю, и мне совсем не нравится то, что сейчас вижу.

– О чем ты?

– Ты, случайно, не влюбился?

Эльф некоторое время молчал, а потом ответил как-то слишком спокойно, но в глазах будто бушевала вьюга:

– Ты знаешь мое отношение к любви и прекрасно помнишь, до чего она довела моего отца. Поэтому больше не задавай таких вопросов.

– Прости.

Риваризль вовсе хотела давить на больное, но как иначе объяснить его поведение? Если не любовь, то что же?

«Может, и правда дело не в Зазнайке, а в их противостоянии с Вермом и я зря переживаю за Лэнда? Как бы там ни было, не хочу, чтобы он и правда потерял голову из-за этой выскочки. Она не нашего круга. Ненавижу ее!» – яростно подумала Рива и пошатнулась. Перед глазами мелькали отрывистые фрагменты, все никак не складываясь в четкое изображение. Несомненным было лишь то, что произойдет что-то плохое. И страх. Стало так страшно, будто вот-вот кто-то отнимет жизнь.

Заметив, как невеста переменилась в лице и покачнулась, Лэндгвэйн поддержал ее за руку, усадил на скамью и устроился рядом.

– Что такое? Ты что-то увидела? – обеспокоенно спросил он.

– Над Альвинорой витает смерть, – странным голосом проговорила Риваризль. – Ладно, цайг с ней, не буду ее больше трогать. Пусть живет… пока…

Внутри у Лэнда все похолодело:

– Что ты увидела? Говори!

– У меня нет четкой картины, – пробормотала Рива взволнованно. – Черная кожа, кинжал, обильно смазанный ядом… удар в сердце… Поэтому яд, наверное, лишняя предосторожность или сложившаяся традиция.

– Кто?

– Я не разглядела лица, только глаза. Страшные, жуткие, злорадно сияющие красные глаза. А потом появился Аркент’тар. Больше ничего не вижу.

«Не1уе1е! Что за… И почему именно Темный?»

Лэнд напряженно размышлял, а Ривариэль закрыла глаза и склонила голову ему на плечо. Он слегка поглаживал ее по волосам, давая время успокоиться после страшного видения.

Да, по всей видимости, недавние происшествия с Альвинорой вовсе не случайны. Но кому все это нужно? И зачем?

– Рива, пусть твое видение пока останется между нами, хорошо?

– А теперь давайте пойдем поедим, – жизнерадостно заявил Вин, увлекая дриаду в сторону столовой. – Я после тренировки такой голодный, что ух!

Ну да, парни ведь еще не ужинали, да и Аль с Лелией толком не поели из-за инцидента с одеждой.

– Поддерживаю, – кивнула Альвинора. – А то я сегодня из бедного Верманда все соки выпила своими вопросами.

– Заниматься с тобой совсем не сложно, – отмахнулся оборотень.

Трапеза в полупустой столовой прошла спокойно, и дриада, как и собиралась, не стала себе отказывать в нормальной еде, чему ее избранник, кажется, был только рад. А потом Стефан принес удивительно вкусное печенье, которое лично для Аль передала Магда.

– Госпожа хранительница сказала, что тут полезные травки, – сообщил официант. – Поправляйтесь скорее, а то на вас беды все сыпятся и сыпятся. Вот и вчера тоже…

– Спасибо, Стефан, – Альвинора ему тепло улыбнулась и взяла еще одну печенюшку. – И Магде от меня огромное спасибо.

– Хорошо, что он теперь в норме, – кивнул на парня Верманд, когда тот с пустым подносом пошел на раздачу.

– Я даже рада, что его здесь приютили, – согласилась Аль. – Как подумаю, что ему пришлось пережить…

– Не вспоминай об этом, – оборотень в очередной раз погладил ее по голове.

После ужина Вин и Лелия пошли прогуляться, а оборотень повел Альвинору в тренировочный зал.

– Тебе практиковаться нельзя, но мне-то можно, – подмигнул парень. – Смотри, учись, запоминай!

Кажется, Верм решил совместить приятное с полезным: и наверстать то, что должен был отработать на тренировке для турнирников, и Аль поучить уму-разуму да всяким интересным штучкам. В общем, ей это только на руку.

Оборотень был великолепен! Только что находился тут, а теперь уже там, и в руке мощное боевое заклинание, которое обрушивается на многострадального манекена. И снова молниеносное перемещение в другую точку и новая атака. Альвинора с жаждой страждущего в пустыне впитывала новые знания, пыталась предугадать, где боевик окажется в следующий момент. Кажется, к концу тренировки она сама устала не менше, чем Верманд, настолько была вовлечена в процесс.

– Проводите вечер с пользой? Молодцы, – похвалил невесть когда появившийся архимагистр Аркент’тар.

«И как давно он тут находится?»

– Я сегодня пропустил тренировку, поэтому восстанавливаю форму, а адептка Арис наблюдает. Думаю, ей это будет полезно, – к Аль, вытирая взмокший лоб, подошел Верманд.

– Правильно думаете, адепт ван Каттер, – одобрил декан. – И я с превеликим удовольствием предоставлю вам еще одну возможность… «потренироваться», – выделил он последнее слово. – Сегодня во время ужина адепт Фиртан со второго курса умышленно использовал заклинание разрушения материи сами знаете на ком. Полагаю, вам захочется побеседовать с ним по-мужски… Даю полную свободу действий.

– О да, я с удовольствием побеседую… – глаза оборотня сверкнули серебром.

– Тогда идите, – в голосе преподавателя послышались властные нотки, – а у нас с адепткой Арис намечен важный разговор.

«Оставляю тебя в надежных руках», – оглянулся на Альвинору парень и покинул зал.

– Ну что, вы готовы внимать мне без лишних эмоций? – слегка сощурился дроу. – Я бы предпочел общаться со взрослой девушкой, а не с неуравновешенным подростком.

– Да, конечно, – тут же кивнула она. – Прошу простить за мою недавнюю несдержанность.

– Тогда начнем, – он открыл портал, взял Аль за руку и утащил за собой, она даже опомниться не успела.

Глава 14

– Что это за место? – Аль с интересом разглядывала помещение, которое по всем характеристикам походило на лабораторию какого-нибудь очень и очень высокоуровневого мага. Столько шкафчиков, колбочек, пузырьков и прочих баночек-скляночек, котелки, засушенные травы и прочая-прочая всячина. Тут было страшно даже находиться. Вдруг неосторожно повернешься и случайно раскокошишь какой-нибудь опасный для жизни состав?!

– Моя личная лаборатория, – не стал скрывать собеседник. – Вы, кстати, здесь уже бывали. Правда, находились в бессознательном состоянии. Дроке, ты ведь помнишь адептку Арис? – обратился декан к кому-то.

Альвинора огляделась, затем задрала голову и увидела под потолком симпатичную летучую мышку.

«Я мыш, не мышка», – раздалось сверху.

«Ой, прости, пожалуйста, Дроке. Меня Альвинорой зовут. Только… можешь не говорить своему хозяину, что я умею разговаривать с животными?»

«Поздно. Он уже и так знает, иначе бы не знакомил нас», – отозвался мыш.

Аль испуганно взглянула на дроу, который смотрел на нее с легкой улыбкой.

– Получается, вы знали, что я… – выдохнула она.

– Считаете, я просто так поручил вам отработку в зверинце? Думаете… почему трехглазый волк был все еще в клетке, а не подзащитным куполом?

– Вы… меня проверяли? Смогу ли сладить со зверями?

– Адептка Арис, – начал декан тем тоном, которым обычно старшие говорят с младшими, давая наставления, – дар Восприятия – ваше секретное оружие, которое в сложившейся ситуации может понадобиться в любой момент. Поэтому хватит опасаться, продолжайте активно развивать ваши способности, иначе может быть поздно.

– Поздно? Вы о чем? – у Аль по спине мурашки поползли.

– Всему свое время, – ответил преподаватель и предложил ей присесть на небольшой диванчик в стороне от лабораторных столов, а сам открывал какие-то ящички и перебирал содержимое, брал в руки пузырьки и рассматривал на свет разноцветные составы, что-то нюхал, что-то сканировал магией… В общем, вел себя словно фанатичный ученый, увлеченный своей работой, но при этом продолжал разговаривать с гостьей. – Разрешаю приходить в зверинец в любое время и практиковаться. И да, растения тоже будут рады вас видеть, поэтому наши теплицы также в вашем распоряжении. Но все это лишь после того, как сегодня пройдете ритуал по усилению контроля! Не хотелось бы, чтобы из-за ваших неконтролируемых действий пострадало наше достояние, над созданием которого магистры работали не один год.

И вот что тут сказать?! «Спасибо» будет слишком мало. Так бы и запрыгнула на шею да расцеловала! Но это можно было бы провернуть с кем-то вроде магистра Трэлис, а вот с темным деканом…

– Я… – начала она.

– Лучшей благодарностью будет хорошая учеба, – прервал ее Темный. – А теперь перейдем к тому, о чем я собирался с вами поговорить.

– За мной кто-то охотится, да? – ринулась она в атаку, пока смелости хватало. – Если вы объясните, я пойму.

– Адептка Арис, есть вещи, которые я могу рассказать, а есть те, которые надо просто принять на веру. Если говорю что-то сделать или чего-то не делать, вам нужно прислушаться и подчиниться. Поверьте, как бы мрачно или пугающе я ни выглядел, – он на мгновение поднял на нее глаза, – все мои действия направлены исключительно на благо адептов. Вполне могу понять ваш страх перед моей темной персоной, однако уверяю вас, что не пью кровь младенцев, – магистр выразительно глянул на пузырек с темно-красной жидкостью, который в данный момент держал в руке, – не ем плоть девственниц и не получаю удовольствие от пыток. Что бы вы там ни навоображали обо мне из-за принадлежности к расе дроу, это является исключительно вашими фантазиями. Да, мой народ далеко не безобиден, однако не стоит судить о ком-то лишь на этом основании. Среди оборотней тоже встречаются достаточно агресивные виды, однако вы вполне спокойно общаетесь с адептом ван Каттером, верно?

«Он и правда считает, что я думаю о нем подобным образом?» – удивилась Аль, а потом вспомнила, как совсем недавно шарахалась от декана, и устыдилась.

– Я… вовсе не сужу о вас на основании домыслов и слухов. Да, поначалу услышала много чего пугающего, однако наша первая встреча… Я имею в виду вечер в последний день каникул, когда мы опоздали к закрытию ворот и нас встретила страшная черная жуть. Знаю, что это была ваша сила, и она вселила в меня страх., – честно призналась она. – Я еще вас не видела, но уже боялась, а уж когда вы со мной в коридоре перед занятиями пытались поговорить… Вы тогда были очень сердиты, и я испытала настоящий ужас, думала, что вообще умру на месте, – Альвинору даже передернуло от воспоминаний. – Вот правда, не знаю почему, но сердце чуть не остановилось. Может, все дело в том, что моя светлая сила воспринимает вашу темную так враждебно? Но знаете… сейчас эта антипатия не так сильна, будто мы с вами странно сроднились. Простите, я, наверное, говорю глупости, – пробормотала Аль и опустила взгляд.

– Почему же? Это как раз тот момент, который я более-менее могу объяснить. Думаю, вы имеете право знать.

Заявление темного эльфа заставило снова на него посмотреть.

– Сначала расскажу по поводу страха. Это естественно для начинающего светлого мага – бояться сильной темной энергии; постепенно вы бы привыкли и адаптировались. Однако зелье, что вы выпили, несло в себе особым образом приготовленный приворот, который мы далеко не сразу смогли разгадать, – Аркент’тар добавил в пробирку какой-то порошок – и состав из темно-синего стал изумрудным. – Вот почему на первых порах пришлось дать вам обычный универсальный отворот, который, как оказалось, вступил в конфликт с приворотом и вызвал у вас неоднозначную реакцию относительно моей персоны. Это и внезапный страх, и необоснованная симпатия. Было ведь именно так?

«Будто в воду глядит!»

– Д-да. И страх, и симпатия… – проговорила она дрогнувшим голосом.

– Ну-ну, не смущайтесь так. Это вынужденная реакция, и у меня есть способ ее ослабить, – обрадовал декан. – Теперь я знаю точный состав зелья и уже приготовил качественный отворот, который существенно улучшит ваше состояние, и эмоции перестанут скакать из стороны в сторону, – он взял пузырек с ярко– оранжевой жидкостью. – Полностью, к моему великому сожалению, эффект устранить не удастся (по крайней мере пока), но я буду над этим работать.

– А почему нельзя убрать до конца прямо сейчас? – не сдержалась Аль. – Или это запретный вопрос? – тут же спохватилась она.

– О, мне уже нравится ваша осторожность при допросе главы Дисциплинарного комитета. Возможно, совсем скоро вы даже поймете, какие вопросы вообще не следует задавать, – иронично заметил дроу.

– Простите за любопытство.

– Прощаю.

Да и как тут не простить, когда на тебя смотрят такими глазищами?! Как там говорят поэты? «Глубокие озера ее глаз…» и прочая лирическая ерунда. Вот именно так она и выглядела, маня, завораживая и заставляя откровенничать больше, чем он рассчитывал. Алакдаэр прекрасно знал причину своей несдержанности, и сегодня вечером они вдвоем приступят к постепенному устранению этой самой причины.

Его бессонная ночь после нападения в Тиаре прошла совсем не зря. Архимагистр исследовал состав ядовитого зелья, которым напоили Альвинору, проследил магический след намешанных там заклинаний (пока лишь некоторых, так что все же надо оставаться настороже и быть готовым к неприятным сюрпризам) и получил ответ на вопрос, откуда у него такая странная реакция на эту конкретную женщину. В зелье была добавлена его, Алакдаэра, кровь! Не удивительно, что Ала тянуло к адептке Арис как магнитом, ведь в ней была частичка его самого.

Обычно дроу практически не восприимчивы ко всякого рода зельям и ядам, а также обладают пониженной чувствительностью к воздействию заклинаний и магии вообще. И даже капля крови темного эльфа в составе зелья (если его готовит не дроу) не намного увеличивает для них негативный эффект. Однако в среде темных эльфов есть очень опасные ритуалы на крови, влиянию которых подвержены не только их враги, но и сами дроу (пусть и в гораздо меньшей степени).

Теперь Алакдаэр испытал это на себе. Нет, ему не хотелось выть на луну, он не потерял голову от вожделения, его тело подчинялось ему самому и не поддалось наваждению. Но где-то на задворках сознания, на самом его горизонте появилось какое-то странное томление, непонятная тяга именно к этой Светлой.

Именно поэтому Темный подошел к ней там, в Тиаре, когда Альвинора только– только была одурманена зельем. При этом он полностью себя контролировал и был абсолютно адекватен. Но магия внутри девушки взывала к Алу, она протягивала к нему свои прозрачные щупальца и пыталась поглотить его разум, затянуть в пучину сладострастия чувства, закрутить в водовороте страсти сердце, чтобы потом обрушить в бездну отчаяния и погубить.

Архимагистр все это видел как бы со стороны и был безмерно рад своей дровской крови, выработанному иммунитету, жизненному опыту и предусмотрительности, благодаря которой не переставал совершенствоваться и работать над собой. Ему не хотелось рисковать своей новой жизнью и всеми теми людьми и нелюдями, за которых он был сейчас в ответе, поэтому Алакдаэр не признавал беспечности ни в чем, особенно в том, что касалось безопасности или возможной угрозы.

Темный лишний раз порадовался собственной осмотрительности, ведь благодаря непрекращающейся связи с Подземьем (вернее, с Берггирром, самым близким другом-дроу), которую он поддеживал при активном содействии Дрокса, архимагистр был осведомлен о событиях в Аббанапуре, имел образцы новых ядов и, по мере поступления информации, овладевал новейшими дровскими заклинаниями. В противном случае негативное воздействие зелья, подкрепленного мощнейшим заклинанием, было бы куда большим.

Хотя зелье делал дроу, использовал его кто-то другой, ведь на пузырьке присутствовала другая, не дровская, аура. Вот и думай теперь. То ли дроу с кем-то скооперировались, чтобы отвести от себя подозрение, то ли наоборот: кто-то просто использовал наемника-дроу в своих целях, дабы отвлечь внимание и пустить Ала по ложному следу.

Судя по всему, девушка, которую решили принести в жертву, была выбрана случайно. Злоумышленники остановили свой выбор на самой уязвимой и незащищенной, каковой в тот момент и являлась адептка Арис. Она должна была заставить Ала потерять голову от вожделения, поцеловать отравленными губами и умереть у него на руках. Ослабленный ядом и той связью, которая их соединила, он был бы легкой добычей, своей смертью открыв врагам путь в академию.

Кому и зачем все это понадобилось, пока непонятно, но заговорщики не учли, что Алакдазр стал намного сильнее, чем был. Он не допустил, чтобы эмоции взяли над ним верх, переборол яд в организме и даже успел спасти «жертвенную овечку». Но неудача, безусловно, только подстегнула злоумышленников, и они стали выдумывать все более изощренные способы его достать.

К счастью, связывающий ритуал невероятно сложен и отбирает у мага, что его творит, жизненные силы, которые восстанавливаются очень медленно. Поэтому в ближайшее время тот не повторит попытку на какой-нибудь другой девушке, а будет бить по Альвиноре, которая сейчас для Ала самое уязвимое место.

Был еще один очень любопытный момент, из-за которого можно было бы рассмеяться, если бы не хотелось плакать. Как ни странно, волосинка, добавленная в любовно-смертельное зелье олухами снежного эльфа, принадлежала… самому Лэндгвэйну. То ли это ирония судьбы, то ли проделки Богов, но адепт Лоссдор тоже увяз во всей этой ситуации по самые уши. Поскольку зловредный состав был направлен совсем на другие объекты, трудно предсказать, как может повлиять вот такое случайное вмешательство на адепта Лоссдора, да и на адептку Арис тоже.

Кроме всего прочего кровный приворот повлиял еще на одно обстоятельство, касаемое Ала. После пребывания в Подземье с царившим там махровым матриархатом он не выносил женское общество вообще и женские прикосновения в частности (так что женоненавистником его называли совсем не зря). Исключение составлял лишь ограниченный круг членов семьи да те немногочисленные женщины-коллеги, которых архимагистр хорошо знал, хотя даже Илиане не всегда позволял до себя дотрагиваться, пусть и в лечебных целях.

За все время пребывания в академии Эвилины Линнской он так и не прикоснулся к принцессе, разве что заклинания использовал, чтобы усмирить, укрыть, раздеть, спеленать или уложить спать. А ведь речь сейчас о его временной подопечной, о которой Ал должен заботиться. Зато к адептке Арис он не просто притрагивался по собственной воле, а даже носил на руках, и не раз! Самое удивительное, что к этой Светлой ему почему-то очень даже хотелось прикасаться… и не только.

А еще Темному было чрезвычайно любопытно, не связаны ли эти внезапные нападения с появлением в стенах академии принцессы, которой, как и Альвиноре, Алакдазр запретил покидать территорию учебного заведения и выходить в Тиару (а по вечерам вообще сажал под домашний арест), и не является ли наследница истинной целью врагов. Или же у них другие причины для вторжения?