Текст книги "Беспокойная подопечная темного архимагистра (СИ)"
Автор книги: Галлея Сандер-Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 21
Счастье Альвиноры плескалось через край. У нее получился зеркальный щит! Делеко не с первого раза, да и уровень самый простой, но легкая атака Верманда полетела обратно в создателя. Оборотень развеял магию и улыбнулся.
– Даже не знаю, за кого больше радоваться. То ли за тебя, то ли за себя. Оказывается, я не такой уж плохой учитель, – шутливо заметил он.
– Не неплохой, а замечательный! – Аль чуть ли не пританцовывала от восторга.
«Ну держитесь, «шутники!» Только попробуйте подстроить мне какую-нибудь гадость, сами же и отхватите!»
На волне энтузиазма заклинания давались все легче и легче. Зеркальный щит стал получаться с первого раза, теперь только нужно повышать его уровень, чтобы выдерживал более сильные атаки и не развеивался.
Альвинора порядком устала и присела отдохнуть. Она пополняла резерв и подзаряжала накопители от кристалла, а параллельно следила за упражнениями Верманда. Ах, какой же он гибкий и сильный! Настоящий кот в человечьем обличье. Интересно, а справился бы он с волком или медведем?
Во втором семестре предстоит межакадемический турнир, и Аль уже решила, за кого будет болеть. Верманд и Вин официально являются членами команды, остальные участники пока под вопросом: идут тренировки, после чего состоится финальный отбор. Как шепнула ей Лелия, среди претендентов есть даже Лэндгвэйн, хотя его и понизили на два курса. В общем, зрителей ожидает преинтереснейшее зрелище, так что сейчас стоит впитывать все, что демонстрирует Верм, чтобы когда-нибудь в будущем, возможно, и самой попасть в команду.
Архимагистр Аркент’тар перехватил их после ужина. Аль было приятно, что на лице парня, когда он передавал ее в руки декана, не было написано облегчения. Значит, общение с ней не тяготит его, как она опасалась до недавнего времени.
Зато сейчас с особой остротой стало ясно другое: ее отношение к оборотню и Темному очень разнится. Они оба стоят напротив нее, но к третьекурнику она чувствует лишь благодарность и признательность, а вот к дроу… Тут такой странный коктейль из чувств и эмоций, что в пору испугаться и убежать. Все, как вчера. Вот она, частичка ее самой, что находится отдельно и которую хочется притянуть обратно, слиться воедино, чтобы соединить разделенные сущности.
«Какой он молодец, что подошел ко мне только сейчас, иначе день прошел бы мучительно».
Ибо думать о чем-то еще, когда чувствуешь чужое дыхание как свое собственное, та еще пытка.
– Нам пора, – напомнил темный эльф, и она послушно направилась следом.
Некоторое время они шли молча. Аль наблюдала, как во время ходьбы слегка покачивается его голубая сережка-капля. Это же насколько сильным магом нужно быть, чтобы сотворить такой могущественный артефакт?
– Как вы? – обернувшись, спросил мужчина.
– Господин декан, вам известно все, что сегодня произошло? Вы… – Аль слегка запнулась, но продолжила, – чувствовали то же, что и я?
– Да, я ощутил всю гамму эмоций, которые вы испытали сегодня, – подтвердил архимагистр ее опасения. – Хотел вмешаться, но адепт Лоссдор пришел вам на помощь очень вовремя. Зачем же отбирать у будущих магов шанс показать, на что они способны?! Так что некоторое время я просто наблюдал, а затем отправился вслед за адептами ван Каттером и ван Катландом, чтобы предупредить возможное смертоубийство.
– Получается… вы почти все время были рядом? – сердце отчего-то дрогнуло.
– Так и есть: я использовал специальный щит, чтобы вы не почувствовали моего присутствия. Это плохо?
– О нет, очень даже хорошо, – неожиданно для самой себя призналась она. – Если бы Лэндгвэйн не успел вовремя…
– То адепт ван Катланд получил бы нагоняй от меня. Хотя вам тоже положено наказание. И как только взбрело в голову отправиться в северную часть парка одной?! – декан явно сердился, хотя его тон был сдержанным.
Хороший вопрос, заслуживающий честного ответа.
– Меня ждал важный конфиденциальный разговор, – призналась Аль. – К тому же мои навыки владения магией существенно улучшились, и это благодаря вам! – веско заметила она. – Но все равно простите.
– Адетка Арис, может, вы просто перестанете делать глупости, чтобы потом не пришлось за них извиняться? – устало спросил он. – Кажется, я вам об этом уже говорил.
На самом деле Альвинора почти не жалела, что пошла. Как бы еще она узнала подробности собственной кончины?! Нет, ВОЗМОЖНОЙ кончины, но не суть важно. Нервов сегодня и правда попорчено немало, да и дроу накажет за своеволие.
– И какую отработку вы мне назначите? – она была готова ко всему, потому что взбучку действительно заслужила.
– Как всегда, полезную! – откликнулся Темный. – Завтра с утра и до самого ужина будете сидеть в библиотеке. У вас столько непройденного материала, что еще учиться и учиться. Днем ваши однокурсники под предводительством магистров Вульфстейна и Трэлис отправятся в лес собирать травы и коренья для зелий, а вы чтобы из академии ни ногой, понятно? – в его голосе зазвучала сталь. – Если будет нужно, я потом сам с вами схожу. Должны же вы уметь отличать сорные травы от полезных и ориентироваться на местности.
«Ого, прогулка по лесу вдвоем с архимагистром…»
От этой мысли сделалось странно и волнительно.
– И да, я бы вам советовал сдерживать собственные порывы и не раздавать поцелуи направо и налево, иначе их значение может обесцениться, – прищуренные глаза архимагистра прожигали насквозь.
«А-а-а, он почувствовал, как я чмокнула Верма! – Аль была готова провалиться сквозь землю, хотя прекрасно понимала, что подарила парню абсолютно невинный поцелуй, который ни к чему не обязывал. Хотя кто знает, как такое проявление чувств расценивается у оборотней?! Судя по сердитому взгляду декана, она совершила очередную ошибку. – Можно я сейчас где-нибудь в уголочке тихонько умру, а он просто забудет о моем существовании?»
– Я вас поняла, господин архимагистр, – наконец пробормотала Апьвинора, потому что преподаватель ждал ответа, и продолжила плестись следом. Хотя с какой это радости она должна перед ним отчитываться о своих делах и поступках?!
«Должна! – прошептала внутренняя тьма. – Вы теперь одно целое».
«Предательница! – попеняла ей Аль. – Все равно наша связь не навсегда».
«Вот разорвете связь, тогда и будешь делать, что захочешь, – тьма была неумолима. – Или ты думаешь, что ему приятно чувствовать твои поцелуи, подаренные другому?»
«Ладно, ты права, не ворчи».
Апьвиноре пришлось уступить, потому что с этого ракурса ситуация и правда выглядела печально. Сидит себе декан на каком-нибудь важном совещании и ощущает, как первокурсница, к которой его насильно привязали, целуется с… Ладно, не важно с кем (в голову почему-то никто не пришел), но факт остается фактом. И это означает, что пока связь не прервется, у Аль не будет никакой личной жизни! Она, в принципе, и сама не особо этого хотела и планировала посвятить ближайшее время учебе, но если вдруг встретится достойный кандидат, а тут такое?!
«Какой еще кандидат?! – тут же вклинилась тьма. – Тебе хозяина мало?»
«Это тебе он хозяин, а не мне! Я тут вообще случайная жертва».
«Как и он…» – тьма бессовестно давила на совесть.
– Адептка Арис, пожалуйста, прекращайте внутренние диалоги, – голос дроу резанул по живому. – Пусть вы и закрыли свои мысли, но их направленность я очень хорошо улавливаю.
Мужчина был раздражен, да и сама Аль чувствовала не меньшее раздражение оттого, что ее эмоции читали, как раскрытую книгу. Нет, с этой связью надо заканчивать! Тут не только личной жизни, но и никакого личного пространства, пока он рядом.
– А вот злиться не нужно, – осадил дроу. – Или думаете, что мне приятно постоянно отвлекаться на ваши перепады настроения? Ритуал истончения требует концентрации, – он схватил Альвинору за руку, а на ее удивленный взгляд ответил:
– Порталом будет быстрее, – и утащил в недра раскрывшейся черной энергетической воронки.
Знакомая лаборатория, до боли знакомый ритуальный зал за исчезающей стеной и почти родной уже алтарь. Теперь при взгляде на него не появилось эротических мыслей, но проскользнуло воспоминание, как Темный наносил на кожу загадочные символы, и щеки (эти предательницы!) наверняка окрасились неуместным румянцем.
– Раздевайтесь и присаживайтесь, только оставьте место и для меня, – распорядился декан.
Альвинора, памятуя прошлый опыт, сняла мантию, разулась и забралась на алтарь, с волнением дожидаясь преподавателя.
Долго ждать он не заставил и вскоре вернулся с двумя пузырьками в руках, которые поставил на зависший в воздухе плоский камешек, что подлетел ближе к алтарю. А дальше началось самое интересное, потому что дроу стал расстегивать мантию! Раз пуговка, два пуговка, три… и вот черная с серебром материя присоединяется к одиноко примостившейся мантии Альвиноры, а перед ней самой предстает фигура декана, больше не скрытая складками громоздкой одежды.
Черная рубашка облегает торс, как влитая, и обрисовывает, кажется, каждый мускул. Длинные стройные ноги обтянуты узкими штанами того же цвета, заправленными в кожаные сапоги до колен. На поясе два кинжала. Один, изогнутый и предназначенный для ритуалов, Аль уже видела. Второй немного большего размера, прямой и похож на уменьшенную версию меча.
– Адептка Арис, прошу вас, избавьте меня от голодных взглядов и освободите голову для предстоящего действа.
Аль встрепенулась, только сейчас осознав, что откровенно пялится на архимагистра. И это она недавно осуждала Лелию за охи-вздохи и пристрастие к сильному полу?! Да такого представителя рода мужского грех не поразглядывать! Так, для общего развития…
«Нет, Аль, дело не в тебе, это все ваша связь виновата. Ты вовсе не легкомысленная девица, падкая на мускулы и красивый профиль», – успокаивала она себя.
А ведь и правда. Сколько в академии симпатичных парней (да те же Верманд, Лэндгвэйн, Сирион или даже Крафт), но засматривается она по-прежнему только на Темного. Просто сейчас ее чувства к нему несколько изменились. Эротические фантазии уступили место чему-то более сильному и глубокому, что задевает сердце и душу. И это самое «сильное и глубокое» они сейчас будут ослаблять ритуалом, чтоб можно было хотя бы нормально находиться в одной комнате и не разрываться на два тела.
Подобные мысли помогли окончательно взять себя в руки и выкинуть из головы все лишнее. Ритуал, сейчас важен только ритуал…
Красивые губы декана изогнулись в усмешке:
– Вы молодец, сами справились с хороводом эмоций, мне даже вмешиваться не пришлось.
– Вы это нарочно?! – вспылила Аль. – Я только успокоилась, а вы опять подначиваете? Издеваетесь?
– Совсем немного, – признался он, но потом улыбка погасла. – Так чувствовать друг друга действительно забавно, но сейчас это закончится. Вернее, для вас закончится, я же продолжу ощущать нашу связь, хотя и намного слабее, чем раньше.
«Поскорее бы», – хотелось буркнуть ей, но Аль сдержалась. А еще ее сердцем стала завладевать жалость к архимагистру. Получается, ему придется все это терпеть и дальше?
Дроу бросил на нее быстрый взгляд, порезал палец кривым кинжалом (Аль затрясла рукой, чтобы снизить болезненные ощущения), зашептал заклинание и добавил в каждую бутылочку по несколько капель своей крови. Зелья привычно забурлили, заискрились и изменили цвет. Синяя жидкость стала бледно-голубой, а малиновая – светло-розовой.
Закатав рукава и разувшись, Аркент’тар присел на алтарь, который засиял магическим светом, взял пузырек с бледно-голубым зельем и обмокнул в него палец. Он снова чертил символы, на этот раз не только на Альвиноре, но и на себе. Ох, теперь это была еще большая пытка, чем раньше. Мужчина находился так близко, его дыхание сливалось с ее дыханием, и каждое прикосновение отдавалось в теле волнующими волнами предвкушения чего-то неведомого.
Действуя инстинктивно, она схватила его руку, прижала к щеке и прикрыла глаза. Родная рука, близкая, будто своя собственная. Декан не сопротивлялся, напротив, приложил свободную руку к другой щеке и попросил открыть глаза.
Аль распахнула очи и утонула в алом сиянии. Губы архимагистра шептали заклинания, символы на теле светились, и Альвинора находилась будто в каком-то гипнотической трансе. Потом он дал ей выпить немного розовой жидкости, после чего пригубил и сам. Энергетическая волна прошла по телу, унося с собой чудесное чувство единения.
Темный эльф снова достал кинжал и порезал себе ладонь. Аль зашипела от неожиданной боли, хотя та оказалась не такой сильной, какой могла бы быть.
– Еще не все, – он залечил рану, снова взял розовую жидкость и приказал пить, затем сам сделал глоток.
Еще одна энергетическая волна, и новый порез на ладони. На этот раз боль чувствовалась гораздо слабее.
– Не достаточно, – покачал он головой и все повторилось снова. И снова. И снова…
Если бы дроу ее не залечивал после каждой экзекуции, бедная ладонь была бы уже исполосована вдоль и поперек. С каждой попыткой Альвинора ощущала, как слабеет между ними связь, что ее тело снова принадлежит ей самой, и это, безусловно, было замечательно. Но почему же ей сейчас так плохо?! Она уже не могла без слез наблюдать за его кровоточащей рукой, хотя последний порез вызвал у нее ощущения не сильнее, чем от едва уловимой щекотки.
– Кажется, на этом можно остановиться… – в голосе мужчины не было боли, но вот в его глазах столько всего…
Аль смотрела на несчастную ладонь, которую он в очередной раз залечил заклинанием, и не выдержала. Декан и опомниться не успел, а она уже прижималась губами к его ладошке. Перед глазами все поплыло от обильно льющихся слез, а всхлипывания разнеслись, наверное, на весь зал. Острая нехватка чего-то, что было частью ее еще совсем недавно, не давала успокоиться.
– Что я рассказывал о необдуманных поцелуях? – архимагистр говорил совсем не сердито, кажется, даже с улыбкой.
Альвинора не видела его лица, да и слезы продолжали застилать глаза, но была уверена, что он не злится.
– Этот обдуманный, – шмыгнула носом она. – Вы заслужили.
Глава 22
– И снова сырость развели, – мягкая материя скользила по щекам и векам, вбирая влагу.
Проморгавшись, Аль увидела знаменательный белый платок, на котором теперь почти сухого места не осталось. Впрочем, декан быстро его высушил и вложил в ее
руку.
– Спасибо, – Альвинора промокнула остатки слез и протянула платочек обратно.
– Пусть будет у вас, – дроу спустился на пол и принялся обуваться. – Что-то мне подсказывает, что он вам еще не раз понадобится.
– Да, кажется, в последнее время я совсем расклеилась… – вздохнула она, свесив ноги с алтаря и болтая ими в воздухе, и спрятала платок в карман жилетки.
А потом Аль смотрела, как магистр надевает сначала обувь, затем мантию. В этот момент подумалось, что вот так он приводит себя в порядок каждое утро, и почему-то отчаянно захотелось пригладить выбившуюся из прически прядку.
С силой сжав пальцы в кулак, чтобы подавить внезапный порыв, она тоже сползла вниз, пока Аркент’тар не решил помочь. Все, хватит уже до него дотрагиваться и испытывать себя на прочность. Его дыхание теперь принадлежит только ему, она больше не ощущает декана так сильно, поэтому нужно наслаждаться теми благословенными мгновениями свободы, когда можно думать только о себе и своих собственных чувствах, которые сейчас, к слову, находятся в смятении.
– Не радуйтесь слишком сильно. Это временный эффект, мы всего лишь ослабили связь, а не искоренили, – убили весь положительный настрой бесстрастные слова темного эльфа. – Как я уже говорил, через некоторое время она восстановится, так что придется повторять процедуру истончения снова и снова, пока я не подготовлю все необходимое для ритуала извлечения.
Альвинора, кое-как обувшись, дрожащими пальцами пыталась застегнуть мантию.
– То есть нам придется переживать то же, что и сегодня, еще не один раз? – в груди возникла странная пустота. – Боюсь, у меня сердце не выдержит.
– Туг выбор за вами. Чем чаще через это проходить, тем менее болезненно будет. Если не дать окрепнуть связи, то и разрушить ее легче, – обнадежил он.
– Тогда предлагаю делать это как можно чаще, – решила она. – Но нет ли другого способа? Вы обязательно должны резать себе руку?
– Если вам неприятно, то просто не смотрите.
– Даже если не буду смотреть, мне все равно невыносимо от мысли, что вам больно, пусть я сама этого больше не чувствую! – признание вырвалось прежде, чем Аль успела себя остановить.
«Что я говорю?! Ему триста лет не нужны телячьи нежности от какой-то недоучки».
Архимагистр отвернулся, забрал пузырьки с остатками зельев и вернулся в лабораторию. Все так же молча он поставил бутылочки в один из шкафчиков и достал еще какой-то флакон. Свет магических светильников играл гранями сосуда с темно-бордовой жидкостью.
– Вы истинная светлая, поэтому чувствительны к чужим страданиям, – дроу наконец нарушил напряженную тишину, но продолжил изучать содержимое флакона.
«Он все правильно излагает. Но только почему мне кажется, что сверхчувствительна я именно к его боли? Из-за этой треклятой недоразрушенной связи?»
– Готовы начать практику? – Темный, удовлетворившись осмотром, спрятал зелье в карман мантии, а затем взял с полки еще одно, очень похожее на то, что дал ей вчера вечером, когда отвел в комнату. Тон его был отстраненным, словно только что между ними не произошло столько всего.
Да, чуткий и лояльный магистр вновь превратился в строгого наставника. Как лекарь, который разговаривает ласково, когда ты болен, но неумолим в обычное время. С таким подходом поневоле захочется почаще болеть, чтобы видеть в глазах мягкость, в голосе слышать понимание, а не осуждение или неудовольствие.
Вот и Аль отчаянно желала бы вернуться в те мгновения, когда они вместе сидели на алтаре и теплые руки темного эльфа касались ее щек, а глаза светились красным, околдовывая и прогоняя страх. Но нет, пора вернуться к действительности и вспомнить, что ей нужно выжить во время возможного покушения, а романтику отложить до лучших времен.
Аркент’тар перенес их в тренировочный зал, где вместо одного манекена появилось сразу три. Дроу расправился с ними играючи: первого пустил в полет, второго развеял, третьего разнес в щепки, укрывшись за надежным щитом.
Альвинора любовалась, как легко он управляется с магией. Хотелось догнать его, достичь того же уровня, чтобы стать равной, а не быть вечной обузой, тянущей на дно. В итоге отработка боевых заклинаний на манекенах прошла лучше, чем Аль себе представляла. Атаки выходили с первого раза, хотя и не очень сильные, и это был ого-го какой прогресс. Тренировка щитов оказалась не менее результативной, вдохновляя работать еще усерднее.
– Теперь предлагаю испробовать комбинированную атаку и параллельно закрыться щитом, – скомандовал декан.
Понятное дело, слово «предлагаю» на самом деле означало «вы обязаны это сделать», но Альвинора сделала вид, что у нее есть выбор и она сама решила согласиться на просьбу, а не просто подчинилась из страха его разгневать.
Атаковать и одновременно держать щит оказалось крайне сложно. Сначала все шло наперекосяк, и жесткие окрики преподавателя задевали за живое. Но на помощь опять пришли воспоминания о бое в Тиаре, где нужно было и защищаться, и нападать, после чего требовательность магистра уже не казалась излишней.
«Аль, он тебя муштрует, чтобы в будущем ты могла спасти свою жизнь. Так что хватит себя жалеть и работай, работай!»
После серии удачных атак со щитом наголо Альвинора рухнула на пол в изнеможении. Накопители снова были на нуле (она уже четыре раза их подзаряжала), да и ее личный энергетический запас тоже. Дотянувшись до кристалла, она принялась пополнять силы и «подкармливать» накопители.
– Вам стоит поработать над выносливостью, – вынес вердикт архимагистр, смерив ее внимательным взглядом.
– Конечно, господин декан, – ей ничего не оставалось, как послушно склонить голову.
– Вы устали, поэтому подзаряжайтесь и перейдем к более тонким и менее сложным чарам. Попробуйте применить заклинание своей стихии. Скажем, вырастите цветок,
– попросил преподаватель.
Аль прекрасно понимала, что нужно не прорастить какую-нибудь деревянную вещь (тот же манекен, например), а использовать магию созидания и создать цветочек самостоятельно. Захотелось намагичить не какой-нибудь чахлый задохлик, а самый настощий цветочище, чтобы магистра аж за душу взяло!
Пополнив резерв, Аль сложила руки лодочкой и призвала силу. Медленно, вот так, аккуратненько… Она постепенно наполняла заклинание магией, пока из крошечного робкого бутона не стал распускаться большой пышный лорекс. Он сиял и искрился в ее ладонях, переливаясь разными цветами, от белого через бледно-розовый до малинового и обратно. Это выглядело так волшебно, что Альвинора даже сама залюбовалась.
Потом она отлевитировала цветочек прямо в руки архимагистра, на губах которого стала расцветать удивительная улыбка, которая была стократ нежнее любого цветка.
– Чего и следовало ожидать от природницы, – пробормотал он. – К сожалению, ваша магия пока не вполне стабильна, поэтому цветок может развеяться, но я его сохраню, – он наложил на лорекс какое-то заклинание, после чего наколдовал стеклянный купол, под который залетел цветок да так там и завис «между небом и землей». – Возьмите. Пусть он напоминает о том, что упорство и труд приведут вас к намеченной цели.
– Если позволите… – она замолчала в нерешительности, но потом нашла в себе силы продолжить, – я бы хотела подарить его вам. Моя магия, конечно, невесть что, наверняка вы в своей жизни видели и создавали вещи гораздо более прекрасные, но это от чистого сердца. Если могу хоть как-то отблагодарить вас за то, что для меня сделали… и сейчас делаете…
– Я его приму, – прервал Темный ее словесные излияния, открыл мини-портал и отлевитировал туда цветочек. – Не волнуйтесь за его сохранность, я смогу позаботиться о вашем творении.
– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулась она. – Чтобы вы и не смогли…
Сердце забилось быстрее от нахлынувших чувств. Все же как приятно, когда кто-то могущественный, до кого тебе так же далеко, как до звезды, снисходит до того, чтобы обратить на тебя свой сиятельный взор и даже принять скромный подарок. Хотя по поводу скромности дара Аль, конечно, очень преувеличила. Для нее созданный лорекс был настоящим сокровищем, потому и преподнесла такое подношение. Ведь, как известно, дарить другим нужно то, от чего у самого душа поет.
– Закончим на сегодня, – принял решение Аркент’тар.
– Но я…
– Что?
– Хотела потренировать зеркальные щиты.
– Хм, зеркальные, говорите? – он потер подбородок. – Нашли экономный способ самозащиты, когда враг получает по заслугам своей же атакой?
– Ничего от вас не скроешь, – призналась Аль.
– Так и быть, давайте потренируем, только недолго: вам уже пора отдыхать, – декан стал напротив и приготовился атаковать, предварительно наложив на себя щит.
Легкая и почти безвредная атака отзеркалилась обратно с первого раза, и Аль мысленно погладила себя по голове и порадовалась, что не опозорилась перед магистром. Дальше атаки стали усиливаться, что потребовало большей концентрации. Под конец Альвинора смогла повысить щит на целых два уровня (и в этом вопросе примерно сравнялась с учениками 9-10 классов магических школ), что в ее случае смело можно было назвать подвигом.
– Еще? – с легким азартом поинтересовался дроу, но потом изменил мнение. – Хотя нет, на сегодня достаточно.
И колени Аль, будто по команде, подкосились от усталости. Она едва не рухнула на пол: спасла воздушная подушка, наколдованная Темным.
– Простите, но да, я без сил, – она смежила веки и развалилась на невесомом ложе.
– Вижу. Но это не означает, что вы должны спать здесь, – бесстрастно заметил архимагистр. После чего губ коснулась прохлада стекла, а в нос ударил знакомый пряный запах.
Открыв глаза, Альвинора увидела пузырек с таким же зельем, которое дегустировала вчера перед сном.
– Господин декан, я вам доверяю, поэтому пью без всякой проверки, хотя уже знаю несколько полезных в этом плане заклинаний, – сказала она и опустошила бутылочку.
– Пейте, пейте, – он усмехнулся. – Если кому и нужно вас травить, то уж точно не мне. Но вашу бдительность я отметил.
– Там кроме восстанавливающих снова добавлены сонные чары? полюбопытствовала Альвинора, с наслаждением ощущая, как усталость покидает тело.
– Да, – темный эльф активировал портал, – поэтому идемте скорее, если не хотите заснуть в коридоре.
Аль поморщилась, представив эту картину. Вот она лежит на полу, свернувшись клубком у собственной двери и дрожа от холода, а мимо проходят однокурсницы и посмеиваются. Нет уж!
Когда они оказались в общежитии, Аркент’тар протянул ей бордовое зелье:
– Это поможет замедлить восстановление связи, принимайте по пять капель перед сном. Однако сегодня можете пропустить: магия ритуала еще сильна в вашей крови. И да, не забывайте, что завтра должны провести весь день в библиотеке. Я на некоторое время отлучусь из академии и не хочу, чтобы вы подвергали себя лишнему риску.
С этими словами он вошел обратно в портал, а Альвинора еще некоторое время стояла и смотрела на то место, где только что находился дроу. Ее мысли были в полном беспорядке, но потом все вытеснило невыносимое желание спать, поэтому она поскорее проскользнула в комнату, чтобы и правда не заснуть посреди коридора.
Прежде чем совершить очередную вечернюю прогулку по академии, Алакдаэр перенесся на одну из крепостных стен, откуда открывался вид на Тиару. Свежий воздух, ночное небо, усыпанное звездами, постепенно гаснущие огни засыпающего города и… открытое пространство. Много открытого пространства.
Думал ли он, обитая в Подземье, что когда-нибудь для него станут привычными не своды пещер в Аббаналуре (хотя и достаточно высокие, но все равно тесные, которые угнетают и не дают свободно вздохнуть), а высокое небо, раздолье зеленых долин и линия горизонта где-то там, далеко-далеко, куда не дойдешь ни за день, ни за два?!
Осмотревшись с помощью ночного зрения, архимагистр изучил каждый клаптик прилегающей к академии территории на предмет возможных угроз. Ничего. Видимо, сегодня злоумышленники тихо сидят по норам и готовят очередную атаку, так что можно ненадолго расслабиться. Некоторое время Ал любовался окрестностями, отрешившись от насущных забот и наслаждаясь звуками ночи.
Но хорошего понемногу. Надо обязательно проверить, находится ли принцесса в своей комнате и не планирует ли очередную выходку или даже побег. Он сегодня провел с ней несколько часов, отрабатывая заклинания и помогая усилить контроль. Но в этой девице будто бездонное озеро тьмы. Ее сила продолжает прорываться и уничтожать все на своем пути. И если адептка Арис цветы выращивает, то Лина Мастэрс их методично уничтожает. Временами ей даже не надо к ним прикасаться, они вянут от одного ее присутствия, если наследница, положим, злится или чем-то недовольна.
Самое неприятное, что она сама не хочет ничего с этим делать. Вроде бы и тренируется, но внутренний протест мешает добиться результатов. Нет того искреннего желания и несгибаемого стремления, которое читается во взгляде Альвиноры. Единственное, чего в данный момент по-настоящему жаждет ее высочество Эвилина Линнская, – это сбежать из академии и снова зажить вольготной жизнью во дворце, когда можно развлекаться в свое удовольствие и портить жизнь придворным.
«Нет, отпускать ее слишком рано, – декан покачал головой. – Нужно больше времени, чтобы втянулась и поняла, какой на самом деле должна быть принцесса».
Да уж, по иронии судьбы у него сейчас как бы две подопечные, но какие же они разные! Темная и Светлая. Хотя обе беспокойные до невозможности, да еще и враждуют между собой. Понятное дело, что провокатором является принцесса. Эвилине кажется, что из-за адептки Арис Ал уделяет ее сиятельной персоне слишком мало времени и постоянно запирает в комнате. Наследница все никак не поймет, что в изоляции виноваты лишь ее необузданный нрав и угроза, нависшая над академией. Только как ей все это втолковать и при этом не пришибить сгоряча?! Вот Альвинора сразу поняла всю степень серьезности…
«Пора отправляться на патрулирование», – решил дроу, стараясь думать о работе, а не о небесно-голубых глазах одной Светлой, появление которой нарушило привычный уклад его жизни.
