Текст книги "Эндана"

Автор книги: Галина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

За всю историю существования Энданы, ее народу не раз приходилось отстаивать свою независимость, отбиваясь от желающих урвать свой кусок плодородной земли. И хотя последняя война случилась ещё во времена правления Ноттана Храброго, сто двадцать лет тому назад, до сих пор в государстве все дети в возрасте двенадцати лет проходили годовое обучение в военных школах. Поэтому все население Энданы умело, как минимум стрелять из арбалета. Наиболее способных мальчиков оставляли для продолжения обучения, девочки тоже могли остаться, если желали и имели склонность к военному делу. Правда, такие случаи были исключительно редки.

Завтра глашатаи с утра протрубят сбор войск, и луга перед городом запестрят походными шатрами. Потянутся вереницы всадников и пеших воинов, прибавится работы у кузнецов и трактирщиков, затуманятся невеселыми мыслями женские глаза. Одно слово – война.

Глава 2

Большая лапа пробороздила в соломенной подстилке денника глубокий след, подгребая ближе куриное крыло. Круглый оранжевый глаз грифона моргнул, присматриваясь к незваным посетителям, оседлавшим ограждение загона. Животное явно не одобряло приход поздних гостей, хотя от угощения не отказывалось.

Их высочества, устроившись верхом на двери большого вольера, делились едой с его обитателем: экзотическим подарком беглых варнабских послов.

Огромный зверь был исключительно хорош. Его мощное тело, словно броня, покрывало плотное, темно– коричневое оперение, отливающее на свету рубиновыми всполохами.

Зверь казался опасным: черный, тяжелый клюв справился бы с любой кольчугой, а удар когтистой лапы – сломал бы лошадиный хребет с одного удара.

Грифон снова моргнул и по– птичьи склонил голову набок, словно пытался высмотреть: а не завалялся ли среди соломы не замеченный кусочек угощения.

– Дай мне еще курицы, Эдвин! Я хочу подойти поближе, – принцесса требовательно протянула руку брату, не отводя взгляда от животного.

– Не надо! Он тебя прихлопнет одной левой! Вон как глазами сверкает! – поежился Эдвин, проследив, как грифон проглотил куриное крыло.

– Не прихлопнет! Они людей не едят, я читала.

– А он тоже читал? Может он об этом не догадывается?!

И словно в подтверждение слов принца зверь громко щелкнул клювом и с интересом посмотрел на детей.

– Ну, дай, не жадничай, я все равно к нему подойду! – не смутилась заинтересованного взгляда хищника Леа, затем девочка перекинула ногу, перевернулась на живот и осторожно сползла вниз.

– Леа, не ходи к нему!!! – попробовал урезонить свою сестру принц.

– Вот демон…. Ты упрямая как мул! – выругался Эдвин, и сам спрыгнул с забора следом.

Леа, не тратя времени на пустые раздумья, отобрала у мальчика останки курицы и вытянула вперед руки, предлагая хищнику угощение. Медленно– медленно, стараясь не вспугнуть собственную отвагу, маленькими шагами малышка приблизилась к животному. Грифон, неторопливо по– кошачьи потянувшись, встал и в ожидании пригнул голову. Несколько долгих секунд ребенок и опасный хищник смотрели друг на друга, потом грифон аккуратно снял клювом с ладошек девочки предложенный кусок, запрокинул голову и проглотил.

Леа, осмелев, придвинулась еще ближе и погладила бока животного, – Эдвин, он такой, такой…. ну погладь его!

Не желая уступать в храбрости сестре, мальчик бочком, вдоль стены, протиснулся к грифону и нерешительно потрогал его за сложенное крыло.

– Какие огромные перья!

Грифон, свысока осмотрев назойливых гостей, как– то совсем по– человечески вздохнул, и осторожно улегся на подстилку. Дети, осмелев, тут же залезли на него верхом.

Принцесса, прижавшись щекой к шее зверя, зарылась двумя руками в перья, и что– то тихо шептала ему, мальчик с удобством растянулся на спине грифона и оттуда смотрел на сестру.

– Знаешь, Леа, – принц серьезно нахмурил брови, – Правду, наверное, говорит Кэтлин, ты все– таки немножко ненормальная. Да и я, тоже.

Леа, повернула к брату совершенно счастливое лицо, и ее смех колокольчиком раскатился под высокими сводами королевских конюшен.

Утро во дворце началось с переполоха. Пропали самые младшие члены королевской семьи. И если объяснение исчезновению принца еще могла дать открытая дверь и пропавший запасной ключ, то принцесса исчезла из закрытой комнаты. Вопли именно ее няни, перемежающиеся с причитаниями, о том, что этот ребенок сведет почтенную воспитательницу с ума, привлекли внимание к пустым комнатам детей. Особо никто не испугался – раз пустыми стояли две комнаты, значит, их высочества сообща устроили очередную шалость. Теперь главной задачей являлось своевременно выловить их, пока маленькие шалопаи что– нибудь не натворили. Опять таки, у родственников пропажи уже имелся определенный опыт, поэтому старший брат их высочеств, молодой принц Герэт, первым делом направился к конюшням. Зрелище, которое ожидало его у вольера для экзотических зверей, повергло в шок славного юношу, стоило только открыть дверь загона.

Опасный хищник неподвижно полулежал на подстилке, по– птичьи растопырив крылья, чем напомнил Его высочеству виденную в детстве наседку. Под крыльями, уютно прижавшись к бокам животного, посапывали дети. С первого взгляда выглядели они невероятно довольными…. в отличие от взъерошенного зверя. Похоже, грифону, отягощенному заботой о двух «птенчиках» этой ночью отдохнуть не удалось. Увидев Герэта, столбом застывшего у двери, он с видимым облегчением поднялся и осторожно пихнул клювом одного из спящих детей. Если судить по длине волос – Леантину.

Девочка подняла голову, и сонно щурясь, посмотрела на старшего брата. В дыбом стоящих спутанных кудрях принцессы застряла солома, мятую рубашку украшали пятна жира и грязи, но в целом, Ее Высочество выглядела вполне здоровой.

– Герэт…. А мы тут знакомились с Ветром, – голос принцессы был невероятно сонным.

Девочка встала, отряхнула одежду от прилипшего сена и несильно пнула спящего брата. Эдвин в ответ недовольно заворчал, открыл глаза и, узнав в посетителе старшего брата, мгновенно вскочил на ноги. Стоит ли говорить, что внешне он выглядел ни чуть не чище сестры.

Спросонья мальчик не очень хорошо понимал, где находится, но грозно нахмуренные брови Его Высочества ничего хорошего Эдвину не сулили – подзатыльник это как минимум. Оставалось только надеяться на сестру и на ее умение крутить старшим братом так, как ей хочется.

Леа уже подбежала к первому наследнику и ухватилась за его рукав, пытаясь подтащить к грифону.

– Герэт! – счастливый голос малышки заставил разгладиться брови юноши, – Он сказал мне, что его зовут Ветер! Он такой хороший!

– Леа, разве грифоны умеют разговаривать?

Фантазия девочки вызвала у принца легкую улыбку. Не мог он долго сердиться на эту проказницу, это знали все, в том числе и она сама.

– Нет, Герэт, ты не понимаешь, он мне мысленно сказал! Он обещал меня покатать!

Герэт содрогнулся, представив себе полет в поднебесье, и решительно подхватил девочку на руки.

С нее станет, может и покататься. Его сестренка умудрялась договариваться даже с жуками, каждый раз уверяя окружающих «он мне сказал, мысленно». Надо попросить отца, чтобы выделил дополнительных слуг для охраны животного, а то в следующий раз ее придется искать в облаках, а летать он точно не умеет.

Пока они разговаривали, Эдвин успел под шумок проскользнуть мимо брата и удрать.

Первый наследник досадливо вздохнул, обнаружив пропажу.

Ничего, он еще успеет найти этого негодника и прочитать ему лекцию о том, что порывы сестры надо сдерживать, а не потакать им! Да и Леа полезно будет послушать. И вообще лучше отвести непосед к матери, пусть она их воспитывает. Хвала богам, что его пока не заставляют жениться, а то ведь родят что– нибудь подобное, и не видать тогда покоя. И вообще, что он нянька – ловить малышей, он мужчина и его ждет меч и верный конь! Завтра утром первые отряды выдвинутся на позиции и он, Герэт, дома не останется!

Вдохновленный геройскими мыслями, первый наследник довольно взъерошил кудри сестры и быстрым шагом направился вон из конюшни, насвистывая мелодию марша.

Грифон, глядя в след уходящим людям, не потрудившимся даже закрыть за собой дверь, длинно зевнул, пару раз махнул крыльями, с наслаждением растянулся на подстилке и наконец– то заснул.

Этим утром, казалось, солнце не очень торопится взойти над столицей. Розовый утренний свет постепенно смывал ночные краски города, окрашивая белые башни крепости и дома. На залитой рассветными лучами площадке смотровой башни дворца застыла одинокая фигура, закутанная в длинный плащ. Холодный утренний ветер теребил темные пряди волос и заставлял зябко ежиться. Её величеству не спалось, она искала уединения. Конечно, одиночество в это время суток легко достижимо, но королеве казалось, что в покоях ей не хватает воздуха, а невеселые мысли лезут в голову с удвоенной силой.

Энданская дружина покинула столицу десять дней назад, после ее ухода Награна замерла в ожидании. Даже ушлые городские воришки притихли. Ночью и днем улицы патрулировала городская стража, усиленная ополчением. Горожане приводили в порядок свое оружие, вспоминая заодно как им пользоваться. И только стайки неугомонных детишек по– прежнему беспечно носились по улицам, играя в войну. Через день или два голубиная почта принесет первые вести, а пока….

Королева попыталась выдохнуть ту щемящую боль, что поселилась у нее в груди еще на балу. Хорошо, что повседневные заботы целиком занимали монаршее внимание: на время отсутствия Его величества бремя правления легло на Роанну. Но в ночной тишине, раз за разом одиночество и тревога одолевали королеву, лишая сна, гнали на башню высматривать крылатого гонца. За спиной скрипнули петли, и королева обернулась – в дверном проеме мелькнула лысина верного слуги.

– Ваше Величество, завтрак подан.

– Иду Эрик, уже иду, – бросив последний взгляд на просыпающийся город, королева Роанна еще раз глубоко вздохнула, аккуратно подобрала подол и стала спускаться по крутой винтовой лестнице, не забывая внимательно смотреть себе под ноги. Еще во время первой экскурсии на Смотровую башню, Его Величество подробно рассказал своей молодой супруге о судьбе одного из правителей, который этого не делал. В галерее его портрет висел пятым с края, сей достойный муж вошел в историю под прозвищем «Вориш Хромой».

Поредевшая королевская семья собралась на завтрак не сразу: первыми за стол уселись перешептывающиеся Кэтлин и Энн. Пустое кресло отца, тревожно светящееся алым пятном атласного чехла, сразу притянуло к себе внимание принцесс. Девушки переводили с него на мать беспокойные взгляды, не забывая при этом поглощать рогалики с вареньем.

Королева, задумчиво помешивающая ложечкой в чашке с кофе, погрузилась в собственные мысли, не замечая ни окружающих, ни еды. И в этой повисшей тишине жужжание над вазочкой с медом, невесть откуда залетевшей пчелы, было самым громким звуком.

Правда, ненадолго. Сначала где– то далеко громыхнуло, словно на пол полетел серебряный поднос, а потом в соседней комнате раздались громкий топот и смех.

Эти неуместные для тихого утра звуки заставили Кетлин и Энн сурово сдвинуть брови и повернуть головы, в ожидании появления виновников беспокойства. Они не заставили себя ждать: закрытые двери распахнулись, как от хорошего пинка, и неугомонная парочка вломилась в столовую.

Леа и Эдвин, вооружившись деревянными мечами, упоенно сражались. Слуги старались убраться с их пути, в страхе быть использованными вместо щитов.

По– видимому, бой шел уже давно: лица детей раскраснелись и блестели от пота. Сдаваться не хотел никто. На стороне Эдвина были возраст и пол, на стороне Леа – ловкость и упрямство. Некоторое время дети кружили вокруг стола, не обращая и малейшего внимания на грозные окрики старших сестер. А затем сошлись в поединке, скрестив клинки, и Леа, атакуя, со всех силенок врезала ребром своей деревяшки по оружию брата.

Дальше события хлынули лавиной.

От сильного удара игрушечный меч мальчика треснул и разломился на две части, верхняя половина игрушки, красиво вращаясь, пролетела над столом и рухнула в чашку Кэтлин. Фарфор жалобно звякнул, раскололся, его содержимое расплескалось, обильно оросив сидящих за столом и оставив темные пятна на одежде и скатерти. Увидев такие непредвиденные разрушения, Эдвин замер от неожиданности с раскрытым ртом, Леа воспользовавшись подходящим моментом, с торжествующим воплем «Убит!!!» сунула противнику под мышку свой меч, а королева побледнела, закрыла лицо руками и, не говоря ни слова, выбежала из комнаты. В завершение переполоха, больше всех пострадавшая, вся в кофейной гуще, злая как сто демонов, Кэтлин взвизгнула и выскочила из– за стола с явным намерением надавать подзатыльников маленьким хулиганам.

– Вы!!! Вы оба, придурки несчастные! – крик девушки заставил всех присутствующих втянуть головы в плечи и пригнуться, дети попятились от разгневанной сестры к выходу, но разъяренная Кэтлин успела схватить сорванцов за шиворот. Мальчик, не раз бывавший в подобных переделках, ужом вывернулся из куртки и удрал на безопасное расстояние. Леа тоже попыталась освободиться, но старшая сестра, не желая остаться без добычи, впилась в воротник младшей сестры словно клещ.

– Пусти меня!! – девочка волчком крутанулась на месте, пытаясь избавиться от державшей ее руки.

Кэтлин кинула на пол бесполезную куртку и с размаха залепила сестре пощечину, перейдя в визге на самые верхние тоны октавы, – Как вы можете в это играть! Вы что не видите, дураки, что маме и так плохо! А ты еще орешь под ухом! Она итак постоянно думает, что отца и Герэта могут убить!! И во что вы превратили мое платье!!! Брысь отсюда оба!!! Видеть вас не могу!

Глава 3

Леа, сжавшись в комочек, сидела на кровати в своей комнате. Правая щека припухла и горела огнем, но принцесса не замечала боли, ее мучили другие мысли.

Это невозможно, ее сестра соврала, они не могут умереть!

Девочка видела смерть, в прошлом году она играла со своим чижом, когда внезапно подкравшаяся дворцовая кошка поймала его в прыжке. Птицу отняли, но было поздно. Трупик похоронили в саду, а маленькой принцессе объяснили значение слова «смерть». А еще через месяц во сне умер дедушка. Отец был печален, мама плакала. И глядя на то, как опускают в могилу дедушкин гроб, Леа поняла, что смерть – это скверно, потому, что мертвые не возвращаются. И вот теперь ей сказали, что и отец и Герэт тоже могут умереть!

Потрясение от слов старшей сестры оказалось слишком велико. Весь день девочка проходила тихая и молчаливая, она рано попросилась спать, сразу залезла под одеяло и замерла, свернувшись клубочком. Правда стоило няне выйти за дверь, оставив подопечную в одиночестве, как девочка села, дожидаясь пока дворец затихнет.

Она не могла допустить, чтобы папа и брат ушли к каким– то предкам навсегда. И пусть только попробуют эти неведомые… как их там назвали…исчадья Ады тронуть ее родных! Услышав шаги и щелчок поворачиваемой ручки двери, Леа снова нырнула под одеяло и притворилась спящей.

Королева осторожно подошла к кровати, склонилась над дочерью и зачем– то потрогала лоб. Леа дышала легко и ровно. Ее величество с минуту постояла, поцеловала девочку и также тихо ушла.

Стоило Роанне шагнуть за порог, как ее неугомонный ребенок тут же открыл глаза и отодвинул в сторону одеяло.

Все…проверка состоялась, минут через десять можно выбраться из кровати, но пока на всякий случай надо полежать, есть ведь еще и Рива. И так она весь день на нее косилась с подозрением.

Леа повернулась на бок, устраиваясь поудобнее, и…. не заметила, как заснула.

Сон принцессы был страшный. Ей снилось, как на большой равнине сходятся друг с другом две армии. Как несется впереди всех белый жеребец отца, как он спотыкается и падает. Отец лежит с открытыми глазами и вокруг его тела растекается лужа крови, а рядом падают люди, и среди них Герэт со стрелой в горле.

На этом месте девочка закричала и…проснулась.

Комнату заполняли предрассветные сумерки. Некоторое время Леа просто лежала и тихо плакала. Потом решительно вытерла кулачками глаза, отбросила одеяло и стала одеваться. Она подобрала валяющийся на ковре деревянный меч и осторожно повернула дверную ручку. Отлично, ее забыли запереть!

Добраться до конюшен, оказалось делом десяти минут, на то, чтобы в нее забраться ушло и того меньше: нерадивые конюхи так и не закрыли окна!

Леа змейкой скользнула по стене, окунаясь в теплый запах стойла. Она несколько минут постояла, давая глазам привыкнуть к темноте, и уверенно двинулась вдоль стойл. Отыскав нужную дверь, её высочество пробралась к вольеру грифона. Справившись с непослушной щеколдой, Леа подбежала к спящему зверю и затеребила его, – Ветер, проснись! Нам нужно лететь!

Грифон открыл глаза, нехотя поднялся, потоптался на месте, стряхивая остатки сна, и на всякий случай заглянул в кормушку. Не обнаружив ничего съестного, он неодобрительно крикнул.

Принцесса тут же зашептала, – Тихо Ветер! Ну пожалуйста, тихо! Если я пойду за едой, меня запрут! Потерпи немножко, мне очень– очень надо найти папу!

Глаза Ее Высочества заблестели от подкативших слез, и она всхлипнула. Грифон, обреченно вздохнув, легонько подтолкнул девочку в сторону висевшей на столбе упряжи, словно совет дал. Леа, получив согласие зверя, тут же повеселела и, поднатужившись, сняла увесистую сбрую. Животное послушно опустило голову, помогая ребенку взнуздать себя.

А вот с седлом у девочки ничего не получилось, его не было в вольере.

Махнув в досаде рукой – мол, все равно седлать не умеет – девочка потянула за собой грифона в сторону выхода. Хорошо, что он был отдельный, и ей не пришлось топать мимо лошадей и храпящего конюха.

Леа сдвинула в сторону тяжелый засов, широко распахнула двери и залезла на зверя. Зябкий утренний воздух заставил пожалеть принцессу, о том, что на ней только легкое платьишко.

Грифон терпеливо выждал, пока она усядется поудобнее, несколько раз взмахнул крыльями, давая ребенку привыкнуть и крепче схватиться за сбрую.

– Ветер, нам надо лететь за армией! – девочка подняла руку, указывая направление. Грифон разбежался, сильно маша крыльями, и взлетел. Сильный поток воздуха рванул беглянке в лицо, словно хотел сбросить на землю, а тело грифона, такое надежное пока он стоял, неожиданно задвигалось и затрепетало, пытаясь выскользнуть из под ног.

Леа в страхе зажмурилась, плотнее прижалась к зверю и на некоторое время замерла. Она не видела, мелькнул внизу дворец, как охнула от ужаса ее мать, разглядев седока пролетающего мимо башни зверя, как исчез из вида просыпающийся город. Когда Ее Высочество, наконец, решилась открыть глаза, внизу простирались леса, время от времени чередующиеся с возделанными полями и маленькими городками. Солнце, еще по– летнему теплое, быстро согрело принцессу, она перестала дрожать от холода и страха, и осмотрелась.

Теплый ветер сразу растрепал принцессе волосы и заставил ее зажмуриться от удовольствия, что совсем не помешало девочке рассмотреть открывшиеся просторы: мир сверху выглядел удивительно разноцветным, это было так красиво, что сердце ребенка замерло от восторга, и Леа рассмеялась.

Ближе к вечеру девочка выбилась из сил: ей стало тяжело удерживаться в седле, заботлели руки и ноги, стала кружиться голова. Полет уже не радовал принцессу, ей хотелось домой, к маме и брату. Она обрадовалась бы даже вредным сестрам, но упрямство и страх за отца не позволили Леа повернуть животное обратно.

А мудрый зверь, который мог лететь всю ночь напролет, только глянул оранжевым глазом на свою всадницу и зашел на посадку, выбрав для ночлега подходящую полянку. Он приземлился, пробежав галопом с десяток ярдов, замер и осторожно улегся на траву, давая Леа слезть.

За время полета ее мышцы затекли и одеревенели, любое движение теперь давалось с трудом и через боль. Леа хватило сил только для того чтобы доплестись до кустиков по нужде. Потом она растянулась на земле и заснула, привалившись к теплому боку грифона.

На рассвете принцесса проснулась от холода. Ветер лежал на расстоянии, с аппетитом уплетая пойманного зайца. Желудок Леа тут же настойчиво потребовал своей доли, и девочка отправилась побродить вокруг поляны. Ей удалось найти заросли дикой малины и через полчала, исцарапанная, но вполне довольная принцесса снова оседлала свое животное.

Высоко в поднебесье звенела песня жаворонка, осыпаясь вниз хрустальными колокольцами. Стрижи без устали носились друг за другом, и им не было дела до людских проблем.

А внизу, на большом, заросшем клевером и кашкой, поле замерли друг напротив друга две армии. Воины уже оголили свое оружие, лучники достали стрелы и наложили их на тетиву. Еще один миг, и люди рванутся на встречу друг к другу, сойдутся в страшном бое, а пока….

Аттис обернулся, ища взглядом своего сына, правитель хотел чтобы Герэт был на виду. Король уже хотел отправить к принцу оруженосца, когда единый вздох изумления пронесся над рядами обеих армий. Аттис повернул голову и удивленно моргнул. Над травой пронеслась крылатая тень, и ровно посреди поля приземлился грифон. Сначала монарху показалось, что зверь прилетел один, но потом Аттис увидел, что со спины животного слезла маленькая девочка и решительно двинулась в сторону противников энданцев.

– Ребенок? Откуда? – удивился король и прищурился, силясь рассмотреть малютку.

– Отец, это же Леа! – отчаянный крик старшего сына вывел короля из неподвижности, заставил сердце гулко стукнуть о ребра от страха.

Его дочь, бесстрашно сжимая в руках игрушечный меч, не оглядываясь, шла одна на вооруженное войско. Аттис пришпорил коня и понесся ей наперехват, за ним поскакала его охрана. Принца успел удержать наставник, перехватив поводья его коня.

– Леа, остановись!!! Не смей!!! – крик правителя Энданы заставил девочку замедлить шаг, но было поздно: к ней уже примчалось несколько конных. Одна из всадниц спешилась и остановилась перед девочкой, вторая занесла над ее головой меч, давая понять королю, что убьет ребенка в случае опасности, остальные кружили, не позволяя больше никому приблизиться.

Аттис резко осадил своего коня, отдав своим воинам короткий приказ не двигаться. С отчаяньем, он вынужден был в бездействии наблюдать за происходящим, ощущая себя самым беспомощным и несчастным человеком в мире.

Леа со страхом рассматривала стоящую пред ней воительницу. Легкий, с золотой насечкой шлем, частично скрывал лицо женщины, короткая туника, до середины бедра закрытая кольчугой, оставляла на виду мускулистые загорелые ноги. Из вооружения у иноземки – короткий меч и круглый щит, с инкрустацией, за поясом метательные кинжалы.

Знатная женщина, решила для себя принцесса и церемонно поклонилась, как равной. Чужеземка посмотрела на девочку, словно на неведомого зверька, с насмешливым интересом.

– Кто ты дитя? – спросила воительница на чистом энданском языке со столичным выговором.

От неожиданности девочка забыла, что хотела сказать и честно ответила, – Принцесса.

Женщина рассмеялась, – Принцесса Леа, вероятно?

Ее Высочество насупилась, она очень не любила, когда над ней потешались незнакомые люди.

– Я – Леантина Веллайн Ромна, младшая дочь мудрого правителя славной Энданы Аттиса Второго и его супруги Роанны Красивой, – отчеканила она, не забыв спросить о главном, – А вы и есть Исчадье Ады?

Воительница поперхнулась от неожиданности.

– Это кто же тебя таким словам научил? – поинтересовалась она.

– Вы или не вы? – не отставала девочка.

– Наверное – я, – решила женщина.

Леа судорожно вздохнула, потом выставила вперед свое смешное оружие, и тихо сказала, – Я не дам вам убить папу и Герэта!

– Отважный воробышек, – усмехнулась женщина, – Что скажешь, Арзила?

Вторая всадница, внимательно рассматривавшая все это время девочку, что– то быстро сказала на незнакомом языке. Вероятно, ее ответ сильно удивил собеседницу девочки.

– Ты уверена? – уточнила она по– эндански. Всадница кивнула.

Воительница еще немного помедлила, что– то решая для себя, а потом спросила, – Ну, ваше высочество Леантина Веллайн Ромна, младшая дочь мудрого правителя славной Энданы Аттиса Второго и его супруги Роанны Красивой, что вы готовы сделать для того, чтобы ваши родные остались живы?

Леа опустила меч и с надеждой посмотрела женщине в лицо, – Все, Исчадье Ады.

– И ты согласна жить у меня до шестнадцати лет?

– Так долго, – охнула девочка. Воительница пожала плечами.

– Я согласна, только папе надо сказать, – теперь Леа осмелилась оглянуться.

Застывшее лицо короля, лишенное чувств, ничего не выражало, но девочке показалось, что отец постарел на много лет.

– Мы уж сами как– нибудь, скажем, – усмехнулась всадница, махнув рукой своим воинам. Конский строй разомкнулся, и Аттис смог подъехать к дочери.

– Ваше Величество, – всадница сняла шлем, открыв молодое лицо, – Я – царица народа азанагов, пришедших из страны Сангана, Санага согласна подписать с Вами мирный договор и не нарушать более границ Энданы, если ваша дочь принцесса Леантина останется на воспитание среди моего народа до достижения своего совершеннолетия.

Синие ласковые волны океана разбиваются о черный песок островов. На склоне горы раскинулся прекрасный мраморный город, утонувший в зеленых, полных ярких цветов садах. Белоснежные вершины гор закутаны в пушистые шапки облаков.

Взгляд жрицы скользит по этому великолепию.

Прекрасна родина азанагов, нет на земле второго такого места. Но тревожен сон жрицы. Наползают черные тучи и меняют цвет гор. Рушатся колонны зданий, крик людей стоит над островами. Огонь поглощает цветущие сады. Огромная волна сметает все со своего пути, скрывая в пучине землю, которую считал своею родиной свободный народ азанагов. И слышит предупреждение жрица: У вас есть пять лет.

Снова меняется сон. Рослая смуглая девушка ее народа, встав, спина к спине с подругой– воином сражаются на поле брани. Поворачивает лицо ее подруга, нет среди народа жрицы таких светлых волос, и синих глаз не бывает у детей азанагов. Но даром богов отмечена эта девушка и сражается она так же, как жительницы островов. Крутятся, сменяя друг друга, картины боя.

С трудом поднимается с ложа богини жрица. Удары сердца отдаются в висках. Дрожащей рукой отвергает провидица предложенное питье.

Все ясно сказала богиня. Ее народу дано пять лет, чтобы найти новую родину или погибнуть на этой…

А еще через четыре года, узнает она на обряде обращения к Великой богине в маленькой царевне одну из воинов видения. Вот только где искать вторую. Ведь в видении без нее гибнет будущая царица от удара меча.

Почтовый голубь принес с собой неожиданные новости: войны не будет, младшая принцесса Леа оставлена заложницей у воинственных женщин на десять лет в обмен на мир и спокойствие.

Через несколько дней войска вернулись домой, и все встало на круги свои. Почти все…. Во дворце воцарилось уныние, притом, похоже, надолго.

Королева заперлась в своих покоях и плакала, обвиняя себя в том, что не смогла сдержать своих чувств, подтолкнув дочь к побегу.

Кэтлин горько рыдала, виня себя приблизительно в том же.

Герэт проводил время в тренировочных залах с наставником, вымещая в учебном бою всю свою ярость.

Эдвин не плакал, мужчинам не подобает плакать, но также закрылся в своей комнате и, расстреливая из рогатки игрушечных солдат, винил себя, что уж он то просто был обязан догадаться, что сделает сестра.

В чем винил себя король, тоже понятно.

Как можно объяснить себе и любимой женщине, что это правильно позволить ценой свободы дочери купить спокойствие своей страны? Что сказать сыну? Что допустил противостояние одной маленькой девочки и целой армии? И как самому не вспоминать каждую минуту, что, возможно, ему не суждено увидеть малышку долгих десять лет!

Его Величество старался не покидать своего кабинета, нагружая себя всевозможными делами. Слуги и придворные, разве что на цыпочках не ходили, и разговаривали громким шепотом, как в доме тяжело больного.

Жизнь не желала налаживаться. И только Энн глубокомысленно заметила, что это лучший поступок Леа за все годы ее жизни.

Через две недели в дворцовые ворота въехал мужчина на уставшем коне. Бросив поводья первому попавшему слуге, он прямиком направился в кабинет правителя. Остановить его не посмели, и даже доложить о нем не успели. Впрочем, невелика оплошность, у всех слуг имелся четкий приказ монарха пропустить его брата Риккведа в любое время суток. Командир «невидимых» застал государя сидящим за столом, заваленном бумагами, с красными от недосыпания глазами. Увидев брата, Аттис встревожено заглянул ему в лицо, в поиске ответа на мучавший вопрос.

– С ней все в порядке, – ответил Его светлость и принялся возиться с застежкой плаща.

– Давай позовем Роанну, а то сам я ей рассказать не смогу, – король горько усмехнулся, – Даже живу теперь в кабинете. Боюсь жене в глаза смотреть.

Рикквед нахмурился, – Глупостями занимаешься. Выбора у тебя не было. В противном случае они просто убили бы Леа, притом у тебя на глазах. А так живая, пусть и далеко. Войну мы, конечно, выиграли бы, но большой кровью. И совести у тебя нет, разве можно бросать женщину в одиночестве в такое время?!

Король хотел возразить, потом махнул рукой, вызвал слугу и приказал передать ее величеству, что ждет ее в кабинете. Следующие десять минут братья провели в молчании. Рикквед курил трубку, а король в нетерпении метался из угла в угол.

– Сядь, Аттис, а то у меня уже в глазах рябит, – поморщился Рикквед.

Его Величество резко повернулся, чтобы сказать что– нибудь злое, но, увидев какой усталый и измотанный вид у брата, виновато спросил, – Ты, сколько дней не спал? Свалился бы где– нибудь по дороге.

– На себя сначала посмотри, – посоветовал командир «невидимых».

Король открыл, было, рот, чтобы возразить, но в это время дверь распахнулась, и народу существенно прибавилось. Инициативный слуга успел разболтать по дороге, кто находится у Его величества, и теперь в кабинете присутствовала вся королевская семья.

Глядя на лица обеспокоенных родственников заложницы, Рикквед счел за благо повторить, – С ней все в порядке!

Королева всхлипнула, не в силах справиться с державшим ее напряжением, Аттис тут же подошел и обнял жену, утешая и гладя по голове, как маленького ребенка. Рикквед попросил Герэта прогнать от замочной скважины любопытных, подождал, пока все рассядутся, после чего начал свой рассказ.

После того, как принцессу увезли, он тенью следовал за возвращавшимся в Варнабу войском. Девочка ехала попеременно то с царицей Санага, то со второй женщиной – Арзилой, оказавшейся верховной жрицей азанагов.

С Ее Высочеством обращались хорошо, не обижали. По приезде в столицу Варнабы Орамбим, девочку отвезли в бывший храм бога Хаару. В нем сейчас находится школа для девочек. Принцесса будет там жить вместе с другими воспитанницами. Там же, кстати, находится и дочь царицы.