355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Галина Полынская » Спасите наши души » Текст книги (страница 8)
Спасите наши души
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 06:56

Текст книги "Спасите наши души"


Автор книги: Галина Полынская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава восемнадцатая

Проснувшись с утреца, совершили омовение, чинно позавтракали, чем бог послал, и стали собираться в свой славный поход на вражью землю.

– Так, – рассуждала Тая, – если мы грибницы…

– Давай уж лучше – грибники, – хмыкнула я.

– Какая на фиг разница. Так вот, надо бы одеться основательно, в лесу может быть холодно, и в такие шмотки, чтобы испачкать было не жалко.

– Да мне весь свой гардероб не жалко.

Тая облачилась в теплые штаны из фланели и болоньи – непромокаемые, не продуваемые, пуленепробиваемые, газонепропускаемые, в свитер тонкий, в жилетку шерстяную толстую и, с трудом сгибаясь в поясе, попыталась напялить полосатые носки.

– Хороша грибница, – хмыкнула я, – ты ж наклониться не можешь, как же будешь грибы собирать?

– Сена, хочу напомнить, – отдуваясь и сопя, малиновая Тайка принялась за второй носок, – что в лесу у нас совсем иная суперзадача, грибы я потом на рынке куплю, на гонорар от «Фараона».

Ох, ты, вспомнила таки, что у нас в агентстве еще деньги не получены.

– Тебе помочь с ботинками? – посочувствовала я подруге, готовой уже лопнуть от натуги.

– Буду крайне признательна, – и она с готовностью протянула мне свое полосатое копытце.

Я оделась гораздо мобильнее: старенькие джинсики, свитерульку страшненькую, но теплую и боты – раздолбаи, виду устрашающего, но зато не промокающие.

– Давай еще платки на головы повяжем, – предложила Тая, – а то всякая дрянь в волосы насыплется.

Из платков у нас оказались лишь две шейные косынки – блестящие, из искусственного шелка, что в любом подземном переходе продаются по сто штук за три рубля. Обмотав этой красотою свои умные головы, мы остались вполне довольны внешним видом и принялись за сборы провианта.

– Тая, мы не можем брать с собою в лес шампанское! Ни один вменяемый грибник не попрется за опятами с шампанским!

– А с чем они прутся? С водкой?

– С ножом и лукошком!

– Скажешь тоже, слушать нечего!

С целлофановыми пакетами решили не связываться, взяли матерчатую авоську, позабытую Юрием. Туда, невзирая ни на какие мои протесты, Тая устроила бутылку вина, и стаканчики.

– Так, – сосредоточенно копалась она по шкафам, – если мы и впрямь заблудимся…

– Не каркай!

– … то надо позаботиться о многом.

В сумку полетели спички, соль, перочинный нож, хлеб и все продукты, не требовавшие приготовления.

– Как будто в пеший поход на Архангельск собрались, – я удрученно наблюдала за этими масштабными сборами.

– Не вякай, Сена, под руку!

Вот и все, разговор короткий. Наверное, в прошлой жизни она была плохим человеком. Так же Тая не забыла и о нашем боевом арсенале: мобильном телефоне, фотоаппарате и диктофоне. Вооружившись до зубов всем необходимым, мы отправились в путь. Собственно говоря, лес находился сразу за нашим домом, но мы решили прошвырнуться пока что по главной улице, порасспрашивать, где тут места погрибнее и заросли не особо дремучие.

Первой нам встретилась тетушка, чье имя мы пропустили мимо ушей, помнили только, что она имела счастье наслаждаться нашей поэзией на даче Юрия.

– Ой, здравствуйте, здравствуйте, – раскланялись мы друг дружке, как старые знакомые.

По быстренькому обсудив погоду-природу, мы перешли к волновавшим нас вопросам.

– Грибов здесь везде полно, – охотно начала тетя, – а леса тут не дремучие, толку то с этих лесов, повырубали все, да дачами позастроили, а вон там, – она махнула рукой, – вообще сектанты обосновались. Раньше там такие чудные поляны, да березовые рощицы были, так вырубили и коттеджи возвели. Ужас! Живем по соседству с сектантами, вы представляете?

– Что вы говорите? – вытаращила глаза Тая. – И что, сильно вам сектанты досаждают?

– Да нет, но все равно, кому понравится такое соседство?

Мы согласились, что никому не понравится.

– И что, совсем недалеко расположились?

– Рядом, буквально рукой подать, через лесок напрямик.

– Ай-яй-яй-й! Кто бы мог подумать, такая напасть!

Распрощавшись, мы направились к лесочку.

– Ты правильно поняла, куда она показывала?

– Вроде да.

Без труда отыскав солидную дыру в сетке, отделявшей лес от дачного поселка, мы углубились в природу. Денек снова выдался на славу, видать осень решила вознаградить москвичей и подмосковников за отвратное лето.

– Хорошо-то как, – Тайка глубоко вдохнула пряный воздух, – тихо, тепло, солнечно! Набрать бы пару ведер опят, а после шашлычки бы пожарить, покушать их бы на свежем кислороде под красный винчик, а не заниматься всякой мурней, прямо обидно, честное слово.

– Увы, у нас с тобой важная миссия, шашлычки будут потом. Так, погоди, надо решить, куда именно двигаться.

Мы остановились. Вдоль забора шла хорошо утоптанная тропка, по правую сторону был поселок, по левую лес – довольно густой, без легкомысленных просветов, очень солидный на вид.

– Предлагаю идти пока по тропинке, – сказала Тая, – посмотрим, что там дальше, а потом свернем в лес и пойдем напрямик по азимуту.

– А что такое «азимут»? – ухмыльнулась я.

– Не знаю, просто слово умное, туристическое вспомнилось.

По тропинке мы протопали метров пятьдесят, и отчего-то Тая решила, что пора уже углубляться в чащу. Лесок оказался очень симпатичным, чистеньким, как с картинки и отовсюду нам хитренько подмигивали грибочки: роскошные мухоморы, разноцветные сыроежки и скромняги-опята. Я не могла равнодушно проходить мимо этого великолепия и, то и дело, бросалась за очередным красавцем. Тайка недолго крепилась и вскоре присоединилась к охоте.

– Уф! – отдувалась она, с трудом сгибаясь в поясе, чтобы общипать очередную грибную полянку. – Какое изобилие! Нажарим, насолим, насушим, жульену сделаем целое ведро. И будем есть, пока не треснем!

– Да! Да! Да! – я обрабатывала здоровенный пень, сплошь улепленный опенками.

Минут за десять мы набрали килограмма по три, и вспомнили, куда и зачем идем. Нехотя двинулись дальше. Шли бодрячком, уверенные, что с минуты на минуту деревья расступятся и перед нами предстанет пасторальная картинка «община сектантов». Черта с два, лес и не думал кончаться. Минуточек через сорок этой прогулки, мы занервничали.

– Так, – Тая остановилась, – пора передохнуть.

– Да, – я с удовольствием поставила пакеты с грибами и частью провианта в траву и присела на мшистый ствол поваленной ели.

– Тетка говорила, что община эта дурацкая рядом? Прямо рукой подать от дачного поселка?

– Ну да.

– Или она что-то напутала или мы не туда идем.

– А куда? – я огляделась, обозревая лес дремучий. Теперь он уже не казался мне таким симпатичным и распрекрасным.

Тая присела на ствол рядом со мною, извлекла из пакета пачку сигарет и зажигалку.

– Дай-ка и мне.

Закурив, мы крепко призадумались.

– Если представить, ну так гипотетически, что мы все-таки заблудились… – начала Тая.

– Пока еще рано представлять, может метров через сто лес и оборвется.

– А если не оборвется?

– Тогда будем «караул» кричать! – рассердилась я на такой пессимизм. – Авось другие грибники услышат и спасут!

– Грибники… – Тая вяло тыкала носком ботинка в грибное семейство, – или маньяки, убийцы, педофилы…

– Педофилы нам уже не страшны, мы давно вышли из интересного для них возраста. Хватит кукситься, вперед, мой генерал, мы близки к победе.

К этой победе мы шли еще около часа. Я топала впереди, всем своим видом демонстрируя пример мужества, чуть позади по кустам шуршала болоньевыми штанами раскисшая Тая.

– Сена, мы заблудились, – нудила она через каждые два шага. – Это конец!

– Да какой конец, о чем ты? – сердилась я в ответ. – Мы ж не в тайге уссурийской, а в каком-то разнесчастном подмосковном лесу, здесь же все уже давно повырубили и коттеджи возвели.

– Что-то не заметно.

– Сейчас появятся дома, вот увидишь.

– Ну-ну, как же, как же!

Нет, ну как будто я нарочно затащила ее в лес и заблудила! И я подумала, что надо бы бросить ее тут на съедение волкам, чтобы знала в следующий раз.

Еще минут через сорок Тайка взбунтовалась.

– Сена! Все! Хватит! Идем обратно! Выработаем другой стратегический план!

– Куда обратно? – я прислонилась спиной к толстому дереву, облепленного чагой. – Думаешь, мы все время идеально прямо двигались? Будем круги нарезать до темноты. Нам теперь одна дорога – вперед.

– Сена, как-то это все пугающе звучит…

Пугающе – не пугающе, а дальше идти надо было. Грибы уже не радовали, но собранного улова все равно не бросили, мы все еще надеялись с минуты на минуту вырулить к общине, притворяясь заблудившимися грибниками, хотя чего уж тут притворяться…

Когда наше душевное состояние уже грозилось перерасти в паническое, небо, наконец-то смилостивилось над нами, лес неожиданно оборвался и мы уперлись в добротный деревянный забор.

– Господи, слава Тебе! – Тая поцеловала доску и, привалившись к забору, перевела дух.

– Добрались! – ликовала я.

Пока еще не известно было, куда именно мы добрались, но счастье било через край.

Забор сработан был на редкость добротно: высокий – не подпрыгнешь, не заглянешь, без щелок и выломанных досок – не просочишься, и, ничего не оставалось, как двигаться вдоль него, в поисках ворот или калитки.

– Тая, погоди, – я пыталась догнать бодро шуршащие штаны, – сколько сейчас времени?

Она посмотрела на часы.

– Три ровно.

– В таком случае имеет смысл посидеть здесь где-нибудь пару часиков до сумерек, а потом уже вломиться в общину с криками о помощи, так больше шансов будет остаться там на ночь.

– Где на ночь? – она остановилась и обернулась. – В секте? Да ни за что на свете! Откуда не знать, чем они там занимаются? Вдруг нас в жертву принесут!

– И на костре сожгут. Ну чего ты ерундишь, это же не вуду какое-нибудь африканское. Нам необходимо остаться там и узнать как можно больше.

– Ты представляешь, если Иры там нет, не было и они понятия не имеют, где она может быть? – Тая прикурила, задумчиво разглядывая забор.

– Тогда мы продадим все, что у нас есть, вернем деньги Наталье Николаевне, а потом примем яд, дабы избежать позора. Идем дальше, должна же тут быть хоть какая-нибудь лазейка.

Судя по длине добротного забора, территория, которую он охранял от непрошеных журналистов и экономистов, была больше дачного поселка раза в полтора и у нас уже не оставалось никаких сомнений в том, что это община. Если б мы вышли к очередным дачам, их огораживала бы простенькая сетка рабица, а не доска к доске, покрытые то ли морилкой, то ли еще чем-то рыжевато-коричневым.

Наконец показались железные автомобильные ворота, вела к ним широкая проселочная дорога, по обе стороны которой темнел лес.

– Идем дальше?

– Не думаю, – Тая высунулась из-за ствола, разглядывая перспективу, – видишь, деревья да кусты вплотную к забору подходят, там не пройдешь. Либо есть вход с другой стороны и нам до него три дня пешего пути либо он только один – здесь. В любом случае, дальше не пойдем, посидим тут в кустах пару часиков и начнем ломиться с криками о помощи.

– А если нам скажут: «Идите вот по этой широкой дороге и придете к себе домой», что тогда?

– Именно затем, чтобы не сказали, мы и будем тут сидеть до сумерек. Какая ты дубовая, Сена, ну просто пень с глазами!

– Это еще надо посмотреть, кто тут пень! Вечно ты до конца не дослушаешь! А если они нас все равно пошлют куда подальше, невзирая на сумерки? Об этом ты подумала? Что тогда будем делать? Я среди ночи в лесу со страху чокнусь.

– Хм-м-м… – Тая призадумалась.

– Давай не будем сидеть до темноты, а пойдем прямо сейчас, ведь мы вполне могли выйти из дома часиков в восемь утра и до трех блудить по лесу. По крайней мере, у нас будет шанс засветло вернуться домой.

Обдумав это, Тая вынуждена была признать, что «пень с глазами» прав. Нащипав еще грибов и присыпав ими лежавшие в пакетах диктофон с фотоаппаратом, мы перекурили для храбрости, напустили на себя страдальческий, изможденный вид и поползли к воротам.

Глава девятнадцатая

Рядом с автомобильными воротами обнаружилась и калитка для пешеходов. Выкрашены они были в одинаковый темно-коричневый цвет, поэтому калитку сразу и не заметили.

– Ну… с богом, – прошептала Тая и забарабанила в ворота. – Извините! Простите! Есть кто-нибудь?

Калитка приоткрылась, и к нам вышел мужчина в матерчатой куртке и джинсах. Ни автомата, ни дубины в руках у него, слава богу, не было.

– Простите за беспокойство, – заскулила Тая с самым разнесчастным видом, – видите ли, мы грибницы, – то есть, тьфу! – грибники, мы заблудились, очень устали. Вы не подскажите, что здесь такое? Какой-то поселок? Нельзя ли тут немного передохнуть? А то мы с ног валимся! И понятия не имеем, как найти дорогу домой!

Я согласно кивала, сиротливо шмыгала носом и вообще изображала библейские страдания. Мужчина выслушал Таиску и замялся.

– Мы с семи утра по лесу лазаем, – заныла я, – от голода шатаемся!

– Видите ли, – сказал привратник, – здесь находится религиозная община…

– Тем более! – с жаром произнесла Тая. – Разве вы не должны помогать нуждающимся? Попавшим в беду?

– Подождите минутку, я сейчас спрошу.

И он закрыл калитку, мы даже не успели рассмотреть, что же там за нею.

– Хоть бы получилось, – бормотала Тая, пытаясь заглянуть в щели, – хоть бы разрешили…

Мужчина обернулся быстро.

– Проходите, – посторонился он, распахивая калитку.

И, затаив, дыхание мы последовали за ним.

Первое, что бросалось в глаза – здоровенный бревенчатый дом в центре, похожий на красивую рубленую избу. На приблизительный подсчет, в общине имелось с десяток белых двухэтажных коттеджей с малиновыми крышами. Аккуратные дорожки, огороды, цветники… офигительно, я бы сказала, офигительно! Люди добрые, и сколько ж денег надо было втюхать в свое служение не пойми чему, уму не постижимо! Судя по Таискиному виду, на нее тоже произвело впечатление имущество духовных граждан, прямо таки сильное впечатление.

– Я отведу вас в трапезную, – произнес нас провожатый, – там можно будет и передохнуть и перекусить.

– Спасибо! Спасибо огромное! – Тая догнала его и пошла рядом. – А как вас зовут?

– Гроуль.

– О… а нас Сена и Тая.

Впервые в жизни мне не стали задавать вопросов о моем имени. В благодарность, я не стала ничего расспрашивать насчет «Гроуля».

Коттедж прямо за рубленой избой и оказался трапезной. Обувь требовалось оставить при входе. Мы поставили свои грязные бахилы на специальную пластмассовую полочку и вошли внутрь. Нижний этаж практически целиком занимало просторное помещение с двумя длиннющими столами, накрытыми беленькой клеенкой с желтенькими цветочками, аккуратными рядами теснились табуретки. На стенах красовались изображения уже знакомых нам странных синих крестов в цветочных рамочках и картонные таблички с изречениями. Наверняка, это были очень умные, священные изречения… но нам некогда было вчитываться во всякие сектантские глупости.

В помещении было пусто.

– Присаживайтесь, – широким жестом пригласил Гроуль, – сейчас я попрошу святых сестер вас накормить. Обед у нас уже закончился, но что-нибудь наверное осталось.

Он ушел куда-то вглубь, оставив нас в одиночестве. Мы присели за стол поближе к двери. На всякий случай.

– Это что значит, – шепнула мне Тая на ухо, – мы будем доедать объедки за святыми сестрами?

– И братьями тоже. Слушай, даже и не представляла, что какая-то никому не известная секта может отгрохать такое богатенькое поселение. Один забор дороже мордухинской дачи раз в пятьдесят. А коттеджи какие красивые! Откуда ж столько финансов?

– На самом деле, эти дома не такие уж и дорогие, мои родители похожий на даче себе замастрячили. На стенах не доски и не вагонка, это сайдинг, а он дешевый. Недорогие сборные домишки.

– Тая, все равно, какими бы дешевыми не были эти домишки, отгрохать такую общину – миллионное дело.

– Тише ты, кто знает, может их спонсирует свихнувшийся на религиозной идее американский миллиардер.

– Это надо выяснить. Ну, где там наши объедки?

Минут через пять нарисовался Гроуль, вслед за ним шли две тетеньки с пластмассовыми подносами в руках. Тетеньки были облачены в длинные юбки и свободные кофты, волосы скрывали белые косынки.

– Бог к вам, – приветствовали нас они, выставляя перед нами тарелки и кружки.

Мы улыбались и кивали, не зная, как правильно отвечать на это приветствие.

– Кушайте на здоровье.

И вся компания вместе с Гроулем ушла в обратном направлении. В тарелках оказалась гречневая каша, ломтики свежих огурцов, по тонкому кусочку черного хлеба, а в дешевых граненых стаканах источал свой приторный, удушающий аромат компот из сухофруктов, до одури знакомый со времен школьной столовки.

– Сена, хочешь мой компот?

– Я тебе хотела предложить.

Гречка и огурцы оказались не солеными. То есть, вообще без соли.

– Ой, фу-у-у-у, – скривилась Тая.

– Ешь, давай, а то святые обидятся.

И мы принялись давиться чуть теплой пресной кашей.

Когда мы перешли к огуречному десерту, явился Гроуль. Он уселся напротив и спросил, нравится ли нам кушанья. Мы ответили, что все волшебно.

– Я поговорил о вас со святыми служителями, – сказал он. – Уже темнеет, вы можете остаться на ночлег в общине.

Ё-мое, как все просто…

– Где вы живете?

– На станции Подосинки.

– О, да это совсем рядом, как вы умудрились заблудиться?

– Да мы и в трех соснах умеем блудить, – печально вздохнула Тая, – должно быть мы ходили по кругу.

– Надо сказать, – подхватила я, – леса тут серьезные, мы уже отчаялись, но слава небесам, мы натолкнулись на вашу замечательную общину.

– Иначе страшно подумать, что было бы дальше, – поддакнула Тая, глядя на Гроуля расчудесными глазами. – Вы нам просто жизнь спасли.

Кажется, Гроуль был очень доволен этим обстоятельством.

– На верху есть пара гостевых комнат, там вам будет удобно.

– Ой, спасибо, спасибо.

Так мы расшаркивались до тех пор, покуда не завершили свою трапезу, затем Гроуль проводил нас наверх. Мы украдкой стреляли глазами по сторонам, но ничего сверхъестественного пока что не попадалось: коридор, на манер гостиничного и двери без отличительных знаков по обе стороны. В конце коридора светилось большое окно. Гроуль вел нас в самый конец, к последней двери у этого окна.

– Замков у нас нет, – он толкнул дверь, – мы не чиним препятствий для великой свободы духа.

В большой комнате, так же напоминавшей гостиницу, имелось четыре простеньких кровати под синими одеялами, стол у окна, четыре табурета и полочки на стене, уставленные книгами и брошюрами известного содержания.

– Душевая и уборная по вашей стороне через две двери.

– Во как… – невольно вырвалось у Таи.

Должно быть, Гроуль уловил в ее голосе недовольство, и произнес с мягкой улыбкой:

– Мы не ставим перед собой задачи ублажать никчемную телесную оболочку. Наши святые послушники крайне скромны в своих потребностях, их духовный мир столь велик, что не нуждается в излишествах.

Мы молча внимали святому Гроулю.

– Ужин у нас заканчивается в половине восьмого, к девяти спускайтесь в трапезную, вас накормят.

Мы рассыпались в благодарностях. Напоследок он изрек еще что-то высокопарное о духе и боге, и отчалил восвояси.

– В излишествах они не нуждаются, ну-ну, – Тая поставила пакеты на стол и выглянула в окно, – вот уж не думала, что элементарная личная гигиена считается излишеством.

– Боюсь, мне трудновато было бы существенно увеличить свой духовный мир, питаясь пресной гречкой с этим вонючим компотом, уверена, он был без сахара.

– Слушай, – из-под вороха опят Тая извлекла пакет с хлебом и колбасой, – а чего у них тут все поголовно святые? Даже послушники.

– Не знаю, может, им так нравится. И мне бутербродик сделай.

– Давай вино откроем?

– А если у них тут строжайший запрет на алкоголь?

– Так мы ж никому не собираемся предлагать.

– А если запах учуют?

– И за это выгонят на ночь глядя? Надо же чем-то колбасу запить, в конце-то концов.

Я в принципе и не возражала, прогулка по лесу с тяжелыми пакетами оказалась весьма и весьма утомительной, стаканчик Каберне никак бы не повредил. Пока Тая ковыряла пробку маленьким штопором из перочинного ножа, я осматривала наше временное пристанище. Вообще ничего интересного. Тогда я подошла к полочке и взяла первую попавшуюся брошюру. Все тот же нелепый синий крест на обложке.

– Эврика! – Тайка вытащила пробку. – Поищи в пакетах стаканчики.

Подумать только, даже в религиозной общине мы не расстаемся со своими греховными пристрастиями. Плотно закусив и глотнув вина, мы приободрились и повеселели.

– Итак, – Тая убрала в пакет остатки нашего пиршества, а в стаканчики налила еще, – пока все выглядит чинно и благородно. Есть ли у вас план, мистер Фикс?

– Первоначальную задачу – проникнуть сюда и остаться на ночь мы выполнили. Теперь не мешало бы остаться тут на пару дней. Надо подумать, как это сделать. Может прикинуться больными?

– Это может быть чревато, а вдруг у них окажется врач и он в два счета разоблачит наше симулянтство или же нас быстренько спровадят на «большую землю». Думаю, самый верный ход – изобразить бешеную заинтересованность их идеями и пламенное желание вступить в стройные ряды.

– Главное не перестараться, чтобы выглядело естественно, – я смела с полочек литературу и бросила на кровать рядом с Таей. – Хватит пить, пора вникать в суть дела.

– Никакого желания. Я вообще всегда все эти религиозные дебри за сто дорог обходила. И по телеку, и в газетах такие ужасы про эти секты рассказывают – мрак. Говорят, их верховные главари, – или как там они называются, – так сознанием умеют манипулировать, только держись. Не успеешь оглянуться, как уже сам, собственными руками все имущество отдал, семью бросил и стоишь вместе с кучей таких же зазомбированных остолопов, мыча и раскачиваясь. Я вот не могу ручаться за крепость моего сознания, а ты можешь?

– Да я и безо всяких сект слабоумная, хуже меня уже не сделать.

– Зря надеешься, – вздохнула Тая, загоняя пробку обратно в горлышко, в бутылке оставалось больше половины. – Посмотрим, посмотрим.

Она взяла самую толстую книжку в мягком белом переплете, на обложке красовался синий крест и название литературного труда: «Библия Духа». Тяжело вздыхая, Тая улеглась на кровать, сунула под голову тоненькую подушку, открыла книгу на первой странице и погрузилась в чтение. Я устроилась на соседней койке и последовала ее примеру. Первый жирный заголовок гласил: «Что такое Великий Вселенский Дух?», ниже следовали пространные рассуждения на эту тему, которые я просмотрела мельком. Некоторые слова в тексте были выделены курсивом, на них не возможно было не обратить внимания: «великий, грандиозный, всеобъемлющий, вечный, бесконечный, всесильный…» Следующим заголовком было: «Что такое человеческий Дух?» Меня уверяли, что каждый человек свят до мозга костей, какую бы дрянь он не творил, потому что он – частица Великого Вселенского Духа, единственной досадной помехой, мешающей слиться с Божественной сутью и насладиться благодатью по полной программе – являлось ничтожное бренное тело, оно и портило все дело. Чем дальше я читала, тем тяжелее на душе мне становилось. Автор настолько безапелляционно и категорично высказывал свои высокопарные идеи, будто бы и не было двух тысяч лет христианства, да и вообще, все остальные мировые религии ерунду несли сгоряча, но тут, – какое счастье! – явились эти знатоки Вселенского Духа и разом ответили на все вопросы.

Пролистав брошюрку, я натолкнулась на главу: «Уничижение телесной оболочки». Из нее следовало, что тело следует подвергать всевозможным тяготам и лишениям, всячески пытаясь с ним расстаться. Явных призывов к самоубийству, я не нашла, но и того, что я прочла, было вполне достаточно, чтобы понять, каким мраком веет от этих глянцевых страниц. Желая поделиться с Таей своими соображениями, подняла взгляд и увидала, что подруга спит крепким сном в очень торжественной позе, «Библия Духа», так и раскрытая на первой странице, мерно вздымалась и опускалась, лежа у нее на груди.

– Тая! Не спать!

– А? – подпрыгнула она. – Ох, напугала, лягуха ты эдакая.

– Сама лягуха. Не время еще расслабляться, на, почитай-ка.

Я бросила ей брошюру. Тайка бегло просмотрела текст.

– Слушай, мне это все очень не нравится, – произнесла она, листая страницы, – я так понимаю, бог для них это некий вселенский дух, а святые все, кто исповедует их веру, то бишь, записаться к ним и все – ты уже святой. Это не дико?

– Дико, но нам надо сделать вид, что мы в бурном восторге. Главное не выпадать из образа тщеславных идиоток-писательниц.

– Да, да, мы хотим не только разбогатеть в одночасье, но и святыми стать в один момент, разве не прелесть?

– Прелесть, – вздохнула Тая, сползая с кровати. – Сколько там натикало?

– Половина шестого.

– До девяти мы тут со скуки гавкнемся, предлагаю пройтись по этажу, заглянуть в пару комнат. Этот клоун с дурацкой кличкой уверял, что двери тут не запираются.

– Что интересного ты думаешь обнаружить на гостевом этаже?

– Ну, мало ли.

Прихватив на всякий случай диктофон с фотоаппаратом, мы приоткрыли дверь, выглянули в коридор и, никого не увидав, выскользнули из комнаты.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю