Текст книги "Спасите наши души"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава десятая

В душном метро нас окончательно развезло. Проклиная слабую человеческую природу, не способную противостоять греховным порокам, я тащила за собой что-то счастливо лепечущую Тайку по переходу на Пушкинскую. Когда мы выбрались на поверхность, денек уже принялся перетекать в серенький вечер. У памятника солнцу русской поэзии клубилась внушительная толпа. Мы нырнули в пестрое общество молодых людей и девушек с бутылками пива.

– Да-а-а, – озиралась, пошатываясь Тая, – кажется, у нас проблемы… говоришь, он священник?

– Ну да.

– Будем искать дяденьку в рясе!

– Привет, девчонки.

Я опустила взгляд. Прямо перед нами стоял какой-то крошечный сморчок неопределенного возраста и пола с банкой джин-тоника.

– Отец Даниил?.. – изумилась и испугалась я.

Сморчок моргнул пару раз ресничками и вякнул:

– Работаете, девчонки?

– Чего? – совсем уж растерялась я.

Таюха отвлеклась от созерцания окрестностей, развернулась к нам всем корпусом и рявкнула, обращаясь к сморчку:

– А ну, пошел отсюда, говноед, а то щаз голову откушу!

Сморчок мгновенно исчез, как растворился.

– Чего ему надо-то было?

– Сексу, чего ж еще! Он нас за проституток принял!

Я прямо затошнилась вся с ног до головы и полезла в сумку за блокнотом. Тайка протянула мне свой мобильный, я набрала номер священника и, как только он ответил, зачастила:

– Отец Даниил, мы уже у памятника! Вы где?

– Я тоже у памятника, сейчас буду вас искать.

– А вы идите и машите рукой!

– Хорошо.

– Где он? Где он? – крутилась нетерпеливая Тайка.

– Где-то здесь, должен будет махать рукой. Знаешь, я поняла, с чего вдруг бармен нам все бесплатно таскал. Он подслушал мой телефонный разговор и решил, что я из милиции, балбес эдакий.

– Да ну его, главное сэкономили. И где же этот священник?

Из толпы вынырнул высокий статный красавец с длинными черными волосами и бородкой Иисуса Христа, одетый в серые брюки и бежевый свитер, с сумкой на плече. Он махал рукой… Раскрыв рот, Тайка уставилась на это явление. К счастью, она быстро взяла себя в руки, захлопнула вафельницу и бросилась навстречу красавцу с воплями:

– Отец Даниил? А это мы! Мы!

– Здравствуйте, – улыбнулся он такой улыбкой, от которой Антонио Бандерас протух бы на месте, – вы Ксения Зорина?

– Нет, Ксения Зорина это я, – я оттолкнула Тайку, желая быть поближе ко всему церковному и духовному.

– Очень рад познакомиться.

– А уж мы-то как… – начала Тайка, но я предупреждающе наступила ей на ногу.

– Давайте отойдем в сторонку, – предложил о. Даниил.

Народные толпы были повсюду, но мы, как зачарованные покорно поплелись за бежевым свитером крупной вязки. Подойдя ко входу в метро, он остановился у мраморного парапета и снова улыбнулся, выжидательно глядя на нас. У меня прямо вся сила из коленок ушла, ноги так и подгибались…

– Так чем я могу помочь?

– А! – вспомнила я, в чем смысл данного рандеву и полезла в сумку за уликами. – Мы расследуем дело о пропаже молодой девушки Ирины Колесниковой, она могла угодить в секту, вот мы и хотим узнать, что это может быть за секта. Вот, все что у нас есть на эту тему.

Я протянула ему картонку с крестом и листок с карандашной строчкой. Красота ненаглядная взяла это и принялась изучать, мы же не сводили с него пронзительных взглядов. На удивление Тайка молчала, не иначе дара речи лишилась или язык прикусила.

– Я хотел бы кое-кому это показать, – наконец изрек отец Даниил, – можно взять с собой? Завтра утром я уже вернусь в Москву и попробую дать ответ.

– Конечно, конечно, – закивала я так энергично, что чуть голова не отвалилась, – запишите мой домашний телефон.

– И мой, – полезла в первые ряды Таисья Михайловна, – мой тоже запишите на всякий случай!

Даниил аккуратно занес наши данные в кожаный блокнотик и убрал его вместе с уликами в сумку.

– Часов в двенадцать, максимум в час я позвоню, вас устраивает?

Еще бы нас не устроило.

– К сожалению, должен бежать, всего доброго.

– Счастливого пути.

Мы смотрели ему вслед.

– Где он служит?

– Понятия не имею, ты собралась ходить в церковь?

– Разумеется, утром и вечером, семь раз в неделю.

– Тая, он священник, отец, ты что, сможешь стать матушкой?

– Ради такого солнца я готова стать кем угодно, хоть матушкой, хоть батюшкой, хоть дьяконом, хоть звонарем.

– Не богохульствуй, – усмехнулась я. – Поехали домой, звонарь.

– Поехали, – вздохнула подруга.

– Ты куда?

– К тебе, разумеется, куда же еще.

Дома я с порога повесила на Тайку прогулку с Лавром, а сама отправилась в ванную, желая откиснуть в горячей водичке и подумать о жизни. Растворив под струей воды два колпачка шампуня «Хвойный лес» и, соорудив вполне достойную пену, полезла наслаждаться. Тельце блаженно расслабилось, сердце раскрылось навстречу добру и радости… как вдруг в комнате зазвонил телефон. В грусти и печали рассматривала я пышную хвойную пену, слушая, как надрывается аппарат. Тая и Лаврик еще не вернулись с прогулки, а мне вылезать из тепленькой водички и в неглиже скакать в комнату, оставляя позади себя мокрые следы и пену, страх как не хотелось, все удовольствие пойдет насмарку.

– Ничего, – бормотала я себе под нос, – надо будет, еще раз перезвонят. И вообще, может, меня нет дома! Нет меня дома, кому говорю!

Но громогласный трезвон настойчиво продолжал разрушать мою нервную систему. Я в принципе уже готова была выбраться на сушу, броситься в комнату, схватить трубку и наговорить неизвестному звонарю много страшного, но к счастью, вернулась Тая с пупсиком.

– Сена! Телефон орет! Ты что, не слышишь?

– Я в ванной! Возьми трубку!

Спустя минуту, дверь приоткрылась и показалась Тайкина голова.

– Сена, это Влад.

– Пусть перезвонит.

– Говорит, срочно.

– Пошли его куда подальше!

– На, лучше возьми, – она подтянула длинный шнур, поставила аппарат на пол и протянула мне трубку.

– Ну, что? – недовольно прокряхтела я.

– Сена, – раздался голос Влада, – ты чего вообще удумала такое?

– В каком смысле? – вода уже малость поостыла и я открыла кран, добавить горяченькой.

– Чего ты ушла?

– Того. Слушай, перезвонил бы ты попозже, а?

– Да я коротко. Ты не дури, приходи завтра, как обычно, С. С. тебе ничего не сделает.

И черт, поселившийся во мне, ответил:

– Нет уж.

– Сен, ну нельзя же так, у нас весь номер может накрыться!

– Я сказала – нет, значит, нет. Все, разговор окончен.

И трубку на рычаг уверенной рукой.

Завершив омовение, я замотала голову полотенцем, облачилась в свой любимый махровый халат, фасона «мишка на пенсии», прихватила телефонный аппарат и пошла на кухню, где вовсю готовила ужин Таисия Михайловна.

* * *

По звонку будильника я, как всегда подпрыгнула, но во время вспомнила, что на работу идти не надо. Странно, но вместо радости свободы я испытала какое-то странное чувство пустоты и неприкаянности, похоже, я не была внутренне готова к такой резкой жизненной перемене. Я посмотрела на Таиску, она лежала на спине и смотрела в потолок.

– Не спишь?

– Неа.

– А чего?

– Привыкла рано вставать. Как-то странно, что никуда бежать не надо, да?

– Ага, как-то противоестественно…

– Хотя с другой стороны, – она приподнялась и сунула подушку себе под спину, – разве женщина должна работать? Вот работающая женщина, вскакивающая каждый день, кроме субботы и воскресенья полвосьмого утра, это как раз таки противоестественно. Женщина должна заниматься собою, своими приятными женскими делами, в крайнем случае – творчеством.

– Да, но при этом не мешало бы иметь под боком мужчину, который бы оплачивал эти приятные женские дела.

Кряхтя, я слезла с диван-кровати, отпихивая радостно скачущего Лаврентия.

– Тай, пойдем вместе прогуливать это чудо, за одно и в магазин зайдем.

– Угу.

На дворе стояла теплая солнечная погодка, сентябрь выдался на удивление чудесным. Я обожаю осенний воздух, запах опавшей листвы, земли, готовящейся к зимнему сну. Лавр принялся носиться жизнерадостной торпедой, зарываясь носом в разноцветную листву, а мы неспешно шагали к ближайшему продуктовому.

– Из головы не выходит у меня эта Наталья Николаевна, – сказала я.

– А у меня отец Даниил, – вздохнула Тая.

– Да успокойся ты уже, в самом деле.

– Как это «успокойся»? Нормальных мужиков вообще не осталось, или женаты, или спились, или поголубели, или вон, в священники подались. Нет, ну ты мне объясни, ради чего такой обалденно красивый парень, интеллигентный, очаровательный, явно не глупый поперся в монастырь? Какая такая у него могла случиться драма? Ему ж от силы лет двадцать пять – двадцать семь.

– Почему обязательно драма? Может он по убеждениям.

– Ужас.

– Ну что ты так убиваешься, – я свистнула, подзывая Лаврушу, – кто знает, вдруг он не это… как его, ну, не окончательно монах, а такой, которому можно жениться.

– О! – обрадовалась Тайка. – Это надо будет как-то деликатно разузнать!

Я застегнула карабин на кольце ошейника и предала поводок Тайке. Они с Лаврушей остались у дверей, а я вошла в магазин. Закупая стандартный холостяцкий набор: пельмени, макароны, замороженные блинчики, кетчуп, полтора литра «Тархуна», батон с отрубями, триста грамм вареной колбасы и десяток яиц, я все думала о Наталье Николаевне и ее семье. Зачем-то пыталась представить ее Игоря Дмитриевича, первую, наверняка, любимую дочку, хотя и не совсем могла вообразить Н. Н. любящей матушкой. Каково Ире жилось в такой семье, где она никому не нужна? Интересно, как складывались ее отношения с родным отцом? Кстати, не мешало бы узнать, где он, собственно говоря, находится и, если жив и в добром здравии, повидаться…

– Двести пятнадцать.

– Что? – очнулась я.

– С вас двести пятнадцать рублей.

Оказывается, я стояла у кассы и отрешенно смотрела куда-то поверх головы продавца. Надо же, как задумалась. Расплатившись, погрузила покупки в пакет и вышла из магазина.

– Тай, знаешь, о чем я поразмыслила?

– Откуда же.

Она спустила Лаврика с поводка и мы направились в сторону дома.

– Не мешало бы узнать, что собой представляет родной Ирин папа.

– Зачем?

– Если уж мы ведем расследование, необходимо проверить все варианты, даже самые…

– Я поняла тебя, – зевнула подруга. – Хорошо, брякнем Славе, может он что-нибудь о нем знает. Когда должен Даниил звонить?

– В двенадцать или в час.

– Тогда идем скорее домой, надо же еще накраситься, привести себя в порядок.

– Тай, он же позвонит, а не придет.

– Не важно! На всякий случай!

Пока я возилась с Лавром, она быстренько пожарила яичницу с колбасой, сварила кофе и приволокла на кухню свою, а заодно и мою косметичку. Я включила радио, нашла станцию повеселее и уселась за стол. Левой рукой Тайка тыкала вилкой в тарелку, правой пыталась искусно нарисовать себе глаз.

– Ты поешь нормально, потом накрасишься.

– Да ты что, уже одиннадцать! Он скоро позвонит!

Я поняла, что это бесполезно и принялась за яичницу. Тайка проглотила свою порцию не жуя, залпом выпила кофе и вплотную занялась художеством. Глядя на нее, я тоже захотела довести свой образ до совершенства… и вовсе не ради отца Даниила, а так, просто так.

Пятнадцать минут первого задребезжал телефонный аппарат. Все из себя накрашенные, причесанные и надушенные, мы наперегонки бросились в комнату. Позабыв о долгих годах безупречной дружбы, мы вырывали друг у друга из рук телефонную трубку и победила Тайка, как наиболее сильная физически.

– Алло! – страстно задышала она в мембрану. – Да, здравствуйте… нет, это не Ксения Зорина, а вам Ксению? Сейчас, посмотрю, дома ли она.

С кривой физиономией она нехотя передала мне трубку. Я скрутила ей дулю, взяла аппарат и отошла подальше к окну.

– Ксения Зорина слушает, – чинно возвестила я.

– Здравствуйте, Ксения, это отец Даниил.

Да уж поняла, о, сладкоголосый.

– Есть какие-нибудь новости? – от волнения пересохло в горле, даже курить захотелось на нервной почве.

– Да, кое-что я выяснил. Вы не слишком заняты сегодня?

Для вас я всегда свободна, о, прекраснейший.

– Думаю, пару часиков смогу выкроить, а когда и где?

Тайка замерла, глядя на меня круглыми глазищами.

– У меня в пять служба, если вы сможете подъехать к трем, половине четвертого, я бы все успел вам подробно рассказать.

– Отлично, я подъеду, а куда?

Тайка облизнулась, как кошка на сметану. Вот ведь Медуза Горгонища…

– Метро Таганская кольцевая…

Я выхватила из бумажной горы, жившей на подоконнике листочек, и принялась старательно записывать.

– К трем будем! – радостно сказала я, повесила трубку и добавила: – Целую нежно.

– Сена! – рявкнула любимая подруга. – Даже не думай! Он – мой!

– Нет уж, лапушка, он, – я подняла вверх указательный палец, – Бога.

– Ну, это мы еще посмотрим!

– В любом случае мы неподходящие кандидатуры, ни из тебя, ни из меня попадья не выйдет.

– Это мы тоже еще посмотрим!

Глава одиннадцатая

Одежд, подходящих для визита в храм у меня не сыскалось, но мы вышли из положения. Тайкины джинсы скрыло ее же длинное серое пальто, а я извлекла из шкафа провонявший нафталином серебристый плащ. Давным-давно, в незапамятные времена, мне его подарил один воздыхатель, хотел соригинальничать… придурок. Я как этот плащ примерила, как к зеркалу подошла, так и поняла сразу, что пора с юношей расставаться. Я походила на какого-то космонавта недомерка с квадратными плечами, и лицо вдруг стало каким-то глупым-преглупым… В общем, скандал был страшным и напрасно горе-даритель-плащей уверял, что вовсе не собирался меня обидеть, что этот плащик показался ему восхитительно красивым, между нами все равно уже все было кончено. Почему же я его не выбросила? Да потому что я ужасная барахольщица и с трудом расстаюсь даже с совсем уж никчемными вещами, а вдруг пригодится? Вдруг понадобиться внезапно в какой-нибудь ответственный момент? К счастью, мне редко удается потратиться на что-то новенькое, поэтому моя квартира еще не превратилась в помойку.

– Слушай, – Тайка копалась в шкафу прихожей, – нужны шарфы или косынки, у тебя есть?

– Ищи, должны быть.

Она вытащила черный газовый платок, обернулась и увидала меня в серебристом плаще.

– О-о-о-о! – тут же захохотала змеюка. – Какая невиданная прелесть! Когда стартуем, товарищ космонавт?

– Прекрати, – хмуро буркнула я, – у меня больше нет ничего длинного.

– Может у тебя хоть какая-нибудь юбка найдется? А то нас по дороге в дурдом заберут.

– У меня только две летних юбки, больше нету.

– Выкроим денек, поедем на рынок и купим тебе хоть одну приличную тряпку, а то с тобой рядом находиться опасно.

– Спасибо, дорогая!

Мне достался псевдошелковый оранжевый шарфик, в комплекте с серебристым плащом он смотрелся совсем невменяемо. Но, мне уже было все равно, в душу мне уже наплевали.

По пути я заскочила в магазин канцтоваров и купила красивый красный блокнот на пружине и с карандашиком на шнурочке, а так же прозрачную папку с пластмассовой молнией.

– Это тебе зачем? – поинтересовалась Тая.

– Буду вести дело по всем правилам, в папку сложу улики, в блокнот стану записывать ход расследования.

– Ну-ну, – хмыкнула подруга.

На Таганскую кольцевую мы прибыли двадцать минут третьего.

– Рановато мы, тебе не кажется?

Мне казалось.

– Давай что ли в кафе зайдем.

– И чего мы там будем делать? – я с подозрением уставилась на провокаторшу.

– Кофе попьем. Неужели ты думаешь, я способна выпить что-нибудь другое перед походом в церковь?

– Ты на все способна.

Мы завернули в первый попавшейся бар, взяли по чашке капучино, запалили по сигарете и предались мечтам об отце Данииле.

– Ой, ну я прямо не могу, – вздохнула Тая, размешивая сахар, – ну бывает же такое! Прям как в романе.

– Дурацком причем, – буркнула я, раскрывая красный блокнот. – Две бодрые шизофренички втрескались в священника, увидав его один единственный раз.

– Сегодня мы увидим его во второй раз, – мечтательно произнесла подруга. – Ты чего там пишешь?

Я каллиграфически выводила на первой странице: «Дело Ирины Колесниковой». Потом обвела эту надпись искусной рамочкой. На этом пока что все и закончилось.

– Круто, – хмыкнула Тайка.

– Лиха беда начало.

Ровно в три, мы были у ступеней величественного храма. Проникшись красотой священного сооружения, я повязала на голову шарфик и поползла вслед за Тайкой. В церкви было много народа, мы культурно озирались в поисках нашей звезды, но его нигде не виднелось.

– Извините, – обратилась Тая к бабульке с ведром и тряпкой, – вы не подскажете, где можно найти отца Даниила?

– Так здесь только что был, вышел, должно быть. Вы к тому входу идите и подождите там.

Мы последовали в указанном направлении. На стене входа висела большущая икона с изображением какого-то очень уж сурового старца. Он пристально смотрел на нас с Тайкой и у него прямо на лице было написано, что он всё-всё про нас знает… Тая торопливо ему поклонилась и отошла к двери, а потом и вовсе полезла наружу. Мы вышли на крылечко и стали осматриваться. Церковные лавки, небольшие домики, по всей видимости, жилье святых отцов или каких-нибудь других работников храма.

– Курить хочется, – вздохнула Тайка.

– Потерпи.

Двери ближайшего домика отворились и появился долгожданный отец Даниил. Наш красавец был облачен в черную рясу с бело-золотой накидкой (не имею понятия, как она называется), его длинные черные волосы были забраны в хвост, отчего лицо с бородкой Иисуса Христа казалось еще тоньше и прекраснее.

– Я сейчас помру и пусть он меня отпевает… – прошептала Тая, и радостно заголосила, бросаясь к нему навстречу: – Отец Даниил! Здравствуйте! Здравствуйте!

– Здравствуйте, – улыбнулся он. – Я сейчас все принесу, вы подождите на скамеечке.

– Хорошо, хорошо.

Мы проводили взглядами его спину.

– Ох, как же он хорош! – простонала Тайка, направляясь к скамеечке. – Невыносимо хорош!

– Держи себя в руках, – я присела на лавочку, – тверди себе: «Мы тут по делу, мы ищем Иру».

– Да какая тут может быть Ира!

– Колесникова.

Вернулся о. Даниил с нашими скромными трофеями.

– Значит так, – он присел рядом с Тайкой и она перестала дышать, я немедленно сменила местоположение и оказалась по правую сторону Даниила. – Вот что мне удалось узнать. Этот крест секты «Святого Духа», секта довольно крупная, пришла к нам, если не ошибаюсь, из Калифорнии. Помните, было время, когда из-за рубежа к нам хлынул целый поток сект?

Конечно же мы помнили, как не помнить, мы вообще очень внимательно следим за всем, что касается сект.

– Церковь Святого Духа именно тогда и попала к нам, – продолжал Даниил, – они проповедуют учение о том, что человеческий дух есть часть божественного, и единственное, что мешает ему воссоединиться с Богом это тело, плоть.

– Ну, это и ежу понятно, – продемонстрировала свои религиозные познания Тая.

– А если плоть мешает единению с Творцом, то ее следует всячески уничижать, как бы истончая эту преграду, – завершил свою мысль отец Даниил.

– И как же они это… уничижаются? – поинтересовалась я, стараясь не смотреть на Даниила, иначе мысли в нужное русло никак не направлялись. – Голодом что ли себя морят?

– Этого я не знаю. Община «Святого Духа» находится в Подмосковье, казанское направление, станция «Подосинки».

Я тщательно законспектировала эти ценнейшие сведения.

– Вот и все, что я пока что смог узнать.

– Огромное спасибо, вы оказали нам неоценимую… несоизмеримую… – Тайка все никак не могла вырулить к концовке цветистого предложения.

Отец Даниил поднялся со скамейки, видимо собираясь покинуть наше приятное общество, нам тоже пришлось вставать.

– Как вы сказали зовут пропавшую девочку?

– Ирина.

– Когда найдете ее, позвоните мне, пожалуйста, сообщите, ладно?

Мы кивнули.

– Я буду молиться и за вас и за нее. Всего доброго.

– До свидания… – прошептала Тайка, глядя ему вслед. – Мы умрем за тебя, дорогой.

Глава двенадцатая

Дома я сплавила прогулку с пупсиком Таюхе и оседлала телефон. Ирин сердечный друг Костя оказался дома.

– Привет, Костя, это Сена, помнишь меня?

– Ага, здравствуйте.

Спустя три минуты, я уже знала, что Ирин папа умер от цирроза печени пять лет назад, что с Н. Н. они жили довольно скверно, бедно, но долго и упорно.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил он напоследок.

Я обрадовала, что пока еще ничего толкового не накопали, и повесила трубку. Телефон мгновенно зазвонил. Ожидая услыхать Влада или Конякина, я вяло алокнула.

– Сена? – раздался голос Горбачева.

– Ой, здравствуйте!

– Вы чего за деньгами не едете?

«За какими?» – хотела спросить я, но во время вспомнила, что мы с Тайкой так и не заехали в «Фараон» за суммой на текущие расходы.

– Мы заедем как-нибудь, ладно? У нас сейчас расследование идет полным ходом, так что нам пока не до денег.

Ох, слышала бы меня Тая!

– Хорошо, пока у меня полежат. Что выяснили?

– Пока немного, но, вроде бы, нашли секту.

– Да? – кажется, удивился М. С. Горбачев. – Как называется?

– Что-то связанное с величием духа, не помню точно, у меня записано. Завтра поедем, посмотрим, где она находится, это в Подмосковье, станция не-то Подберезки, не-то Мухоморки называется.

– Превосходно, я в вас, девочки, и не сомневался. Удачи вам, держите меня в курсе дела.

– Непременно.

Распрощавшись, отправилась на кухню чем-нибудь основательно подкрепиться. М-да, тоскливой безысходностью встретил меня холодильник, но нам ли быть в печали? Вскоре на плите уже весело булькала вода в кастрюльке, в булькатню отправилось полкило пельменей и, пока они варились, на соседней конфорке зашипела маслом сковорода. К моменту возвращения Таи и Лавра, на блюде уже дымились румяные, обжаренные пельмешки.

– Ой, как вкусно пахнет, – с порога начала подруга.

– Еда! – с гордостью ответила я. – Милости просим.

Насыщаясь, я продолжала размышлять на темы насущные.

– Тая, давай завтра съездим в Подмосковье, посмотрим, что там и как, разведаем, так сказать, обстановку.

– Давай, – неожиданно сразу согласилась она. – На машине.

– Что ты! Я умею только по Москве ездить и то лишь хорошо известными, знакомыми маршрутами. Подмосковье мне не по силам.

– А мне по силам всякие там вонючие электрички!

Ну, все, началось…

– Ты хоть представляешь, Сена, что там творится?

– Ну и что там такого страшного может твориться?

– Алкоголики, – принялся загибать пальцы великий знаток электричек, – воры, бандиты, скинхеды, и эти… как их… фанаты «Спартака», «ЦСК»…

– И мадридского «Реала», – вздохнула я. – Ну что ты такое городишь? Почти все Подмосковье ездит работать в Столицу, причем каждый день, утром туда, вечером обратно, и ничего, все живы.

– Откуда ты знаешь, что все живы?

– Тая, прекрати, на машине мы все равно не поедем, я не знаю Подмосковья, какую-то захолустную станцию Мухоморы-Подберезовики будем искать до зимы.

– «Подосинки» она называется. С чего ты взяла, что это захолустье?

– А ты думаешь, местечко с таким названием может быть крупным мегаполисом? Едем на электричке. Все, разговор окончен.

* * *

Утром встали ни свет ни заря, аж в половине девятого. По ускоренной программе проветрили Лавра и начали собираться. По настоянию Таиски оделись «как можно проще и неприметнее, дабы всякое ворье не подумало, что с нас можно взять что-то ценное». В результате нарядились так, что как раз таки нас и можно было принять за бомжиков, но подруга была очень довольна, поэтому я покорилась, решив не начинать утро со споров и скандалов.

Отыскав на Выхино нужную платформу, приобрели билеты, и стали поджидать поезд. Расписание обещало подать карету к крыльцу ровно через пятнадцать минут. Не тратя времени даром, Тайка метнулась к ближайшему прилавку и принялась закупать напитки и продукты питания, будто не в «Подосинки» собиралась а, как минимум в Челябинск. Я же подошла к журнальному прилавку. Со смешенным чувством тоски и брезгливости смотрела я на стопку газет «Непознанный мир», потом купила номер, за одно еще пару газет и вернулась на платформу. Обремененная пакетами Тайка уже топталась там, высматривая меня.

– Ну, как, жива? Тебя еще не растерзали пьяные воры, фанатеющие по «ЦСК»?

– Мы еще не в электричке.

– Ах, да, на платформе терзать мирных граждан несподручно, лучше это сделать в теплом, уютном вагоне. Ты чего там понакупила?

– Пива, чипсов, орешков, два пирожка, два беляша, чебуреки…

– Зачем?

– Мы едем неизвестно куда, неизвестно сколько там пробудем и неизвестно когда сможем вернуться обратно, так что не помешает небольшой запасец.

Подползла электричка. На всякий случай уточнив маршрут данного транспортного средства, мы залезли в вагон. Заняв место у окна, Тая принялась озираться, с подозрением оглядывая публику. Как на грех ни какой пьяной или криминальной морды не виднелось, сплошное расстройство, что ни говори. Рядом со мной уселась толстая тетенька с невиданным количеством сумок, пакетов и авосек. Долго и основательно она распихивала свое богатство везде, где только можно, в результате нам с Таей некуда стало девать ноги.

– Извините, – мгновенно вспылила от такого дискомфорта подруга, – вы не могли бы часть убрать наверх? На полку?

– Я пожилой человек! Чего ради буду сумки наверх тягать?! – взвизгнул противный тётус.

Тая распахнула, было, пасть, и я поспешила перейти на другие места, уверяя подругу, что здесь нам будет гораздо удобнее. Тайка еще малость поругалась, повозмущалась и успокоилась. Точным ударом о край сиденья она открыла бутылку пива и принялась лечить нервную систему.

– Тай, еще одиннадцати нет, не рановато ли для пьянства?

Ох, зря я это сказала… В течение должно быть получаса, я выслушивала все, что думает обо мне любимая подруга.

– … тоже мне, нашлась праведная моралистка! – закруглилась, наконец-то Тая.

Оплеванная, пристыженная и поставленная на место, я выудила из ее пакета чебурек и принялась тянуть зубами холодное резиновое тесто поджаренное, скорее всего, на машинном масле, потому что ни одно подсолнечное или растительное не может иметь подобного запаха. Выпустив пар, Тайка пришла в симпатичное расположение духа и вспомнила о расследовании.

– Послушай, а что мы будем делать в этих Подосинках? Ну, приехали, и дальше что?

– Посмотрим, что это за местечко, – пожала я плечами, не зная, куда приткнуть чебуречные огрызки.

– Ну, посмотрим, а дальше что?

– Там и видно будет. Дай глотнуть, а то чебурек намертво застрял в пищеводе.

До Подосинок мы плюхали целый час, Тайка успела и вздремнуть, и проснуться, и проголодаться. Я же листала свою, вернее свою бывшую газету и печалилась. Даже и не знаю, почему, но печаль в душе присутствовала.

– Станция «Семьдесят третий километр», – сообщил женский голос. – Следующая станция «Подосинки».

– Приехали, – заметила я.

– Угу, – кивнула Тайка, толком ответить она не могла, так как ее рот до отказа был набит чипсами.

Выйдя на платформу, мы огляделись. Примерно так я себе все и представляла: с десяток домишек, дальше лес дремучий и с другой стороны станции тоже лес с домишкам.

– Волшебно.

– Тай, ну а чего ты хотела?

Она пожала плечами.

– Идем, что ли?

– Куда?

– Туда!

– Зачем?

Лучше б я одна поехала, честное слово.

– Надо пообщаться с местными жителями, узнать, где у них тут секта базируется.

– Типа, хотим вступить? – хмурилась Тая.

– Почему бы и нет.

– Так не пойдет, – она присела на лавочку, – будет и глупо, и подозрительно, если мы начнем ломиться в дома к подосинковцам с горячим желанием попасть в секту, нас просто пошлют куда подальше.

– А что ты предлагаешь? – я присела рядом.

– Надо подумать, – и она полезла в пакет за следующей бутылкой пива.

Пока она усиленно думала, я закурила и напрягла извилины. И мысль не заставила себя долго ждать.

– Тай, нам все равно нечего делать, сидим мы без работы, отчего же нам не снять тут домик или часть домика? Придумаем себе правдоподобную легенду и будем потихонечку выяснять, что, где и зачем.

Подруга сочла мою идею вполне вменяемой.

– А если никто ничего не сдает?

– Понадеемся на лучшее.

И мы пошли к людям.

В первом доме нам никто не открыл. Облаенные с ног до головы бесновавшимся за забором лохматым бобиком, мы пошли дальше. В следующем доме немного повезло, по крайней мере, из окна донеслось:

– Кто тама?!

– Извините, пожалуйста, – заголосила Таюха, – вы не подскажете, тут никто дом не сдает?

– Чаво?

– Вы не могли бы выйти на минутку?

Дверь наконец-то приоткрылась и на порог вылезло не пойми чего в синих штанах и зеленой кофте.

– Вы не знаете, в ваших краях никто случайно не сдает дом или комнату?

– Не знаю! – ответило не пойми чего и ушло обратно в свое логово.

– М-да, – покачала головой Тая, – мне нравится тут все больше и больше.

В третьем доме проживала крошечная старушка и гигантский беспородный пёс. Выслушав нас, она призадумалась и сообщила, что «вроде бы у Мордухиных дача уже на зиму закрыта, может, они и сдадут».

– А больше никто ничего не сдает? – отчего-то с Мордухиными мне заранее не хотелось связываться.

Старушка крепко призадумалась и отрицательно качнула головой.

– А вы не подскажете, как найти этих Мордухиных?

– Вон в тот дом с синими окнами идите, там Афанасьевна живет, они приятельствуют.

Поблагодарив, мы поплелись теперь уже к Афанасьевне. К счастью хозяйка оказалась дома. Услышав наши вопли, она выскочила на крыльцо.

– Здравствуйте, – снова завела пластинку Тая, – не подскажите ли, как нам связаться с вашими соседями Мордухиными?

И долговязая, сухая тетенька с серым пучком волос на макушке учинила нам форменный допрос по всем статьям: кто мы, откуда, зачем нам Мордухины, откуда мы их знаем… Тая терпеливо отвечала, элегантно привирая где необходимо. На вопрос, зачем нам нужна мордухинская дача, подруга неожиданно выдала:

– Мы писательницы из Москвы, хотим написать книгу в спокойной загородной обстановке.

Афанасьевна пристально уставилась на наши персоны, но вскоре ее настороженное лицо прояснилось, сильно все-таки в нашем человеке, особенно старой закалки, благоговение перед печатным словом и телевидением. Чтобы расположить ее к нам окончательно и бесповоротно, я приплела еще и то, что мы являемся членами Союза Писателей. Афанасьевна размякла, стала звать на чаёк, но нам нужен был адрес, только адрес и ничего кроме адреса. Раздобыть у этого Штирлица в юбке нам удалось лишь московский телефон счастливых владельцев дачи в Подосинках.

– Спасибо! До свидания!

И, утирая пот со лба, отправились восвояси.

– А ты еще хотела про секту тут выяснять, – вздохнула Тая. – Который час запросто так не скажут.

Афанасьевна так сильно замусорила нам мозги своим допросом, что мы даже не додумались хотя бы взглянуть на эту дачу. Об этом мы подумали лишь усевшись в электричку.

– А какая с другой стороны разница, – вздохнула Тая, принимаясь за остывший и окаменевший пирожок с неизвестно чем, – все равно других вариантов нет.

– В принципе, да, к тому же, дача есть дача, что такого ужасного может быть в даче?

– Абсолютно все, – мрачно ухмыльнулась Тая.