Текст книги "Мир наизнанку"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– А у нее и нет. Я ничего не сказал. Потому что не уверен. Представляете, если я ошибся? Получится, что наговорил на человека.

– Ну, я бы не стал ставить вопрос именно так, – Дима выпятил нижнюю губу. – Всякая версия имеет право на существование. Конечно, все нужно тщательно проверять.

Женя немного помолчал, потом с видимой неохотой проговорил:

– Я думаю, это наш бывший учитель физкультуры.

Дима затаился, никак не комментируя этого заявления. Парнишка немного выждал, потом повернулся и добавил:

– Борис Борисович Лагутин. Мы звали его ББ. Как Брижит Бардо. В шутку, конечно.

– Он давно ушел от вас?

– Три месяца назад.

– Теперь преподает в другой школе?

– Не-а. Он возглавляет клуб «Атлет». Тут, неподалеку.

– Живет поблизости?

– В тридцать пятом доме, квартира пятьдесят семь.

– Отлично, отлично, – пробормотал Дима. – А почему ты думаешь, что это именно Лагутин? Он тебе не нравился? Как педагог?

– Наоборот, – по-взрослому пожал плечами Женя. – Очень нравился. Классный был педагог. Возил нас на природу, в турпоходы, в бассейн, на стадионы. Столько своего свободного времени тратил!

– Почему ты на него подумал? Жанна тебе намекнула?

– Нет, с Жанной мы никогда не обсуждали ее симпатий. Она меня держала на привязи, как собачку. Наверное, решила, я так втюрился, что все стерплю.

– А ты не стал бы терпеть?

Женя еще раз стрельнул глазами в сторону собеседника и, тяжело вздохнув, признался:

– Стал бы, наверное. Даже уже начал. Я ведь несколько раз видел Жанну с… ним.

– А у тебя не было желания рассказать кому-нибудь из взрослых? Своей маме, например? Или старшей сестре Жанны? Ведь это неестественно – девочке встречаться с таким взрослым мужчиной.

Женя с жалостью поглядел на серьезного Диму:

– У нас это не катит. Может, раньше принято было… А сейчас у нас девчонки такую захватывающую жизнь ведут, что языка не хватит на них ябедничать. Да и мальчишки тоже… похлеще, чем взрослые.

– Но ведь Жанна была не просто какая-то там девочка, – не согласился Дима. – Ты с ней дружил, она выделяла тебя среди других.

– Все равно. Взрослых мы в свои дела никогда не впутываем.

– А с самой Жанной ты когда-нибудь говорил о… ее новом увлечении?

– Пытался. Но она высмеяла меня. Сказала, что я дурачок и это не мое дело.

– А ты?

– А я сказал, что ревную.

– А она?

– А она сказала, у меня кишка тонка ревновать.

– Как он выглядел, этот тип из «Макдоналдса»?

– Как настоящий шпион. На голове – кепка с козырьком, очки затемненные, огромные, в пол-лица. Такого не узнаешь, если что.

– Но ты все равно подумал на Лагутина. Почему? Тебе что-то показалось в нем знакомым? Осанка, походка, одежда? Может быть, татуировка или еще какая особая примета? Или голос? Ты слышал его голос?

Пока Дима перечислял, Женя Сушко отрицательно мотал головой.

– Нет, я ничего в нем не заметил знакомого. И голоса не слышал. Я из-за другого на ББ подумал. Незадолго до того, как он из нашей школы ушел, мы ездили на районный спортивный праздник в соседнюю школу. Сначала суматоха была, потом начались выступления. Я Жанну потерял. Начал искать. – Женя замолчал.

– И увидел ее с Лагутиным?

– Да. Они целовались в раздевалке. Жанна стояла на низенькой тумбочке и обнимала его двумя руками за шею.

Дима ничем не выдал своего волнения. Просто спросил:

– Они тебя видели?

– Нет, я ушел. Не то чтобы испугался, но было как-то и страшно, и противно. Не знаю, как объяснить.

– Шок, вот что это было. Я бы на твоем месте тоже почувствовал себя не в своей тарелке.

Женя немного оживился:

– Такое чувство было, как будто тебя под дых ударили. Понимаете, если бы ББ такой же козел был, как наш бывший преподаватель физры, мне бы просто противно стало, и все. А Борис Борисович…

– Да, ты говорил, что тебе он нравился.

– Он всем ребятам нравился.

– Наверное, девчонкам тоже. Может быть, со стороны Жанны это был просто порыв? А ваш Лагутин не захотел ее обидеть и высказался позже, потом, когда ты ушел. Например, если бы мне выказала свою симпатию пылкая юная девочка, я бы так и сделал. Не обижать же ее криком, понимаешь?

Женя пожал плечами. Было заметно, что такой поворот дела кажется ему маловероятным.

– А еще когда ты видел Жанну с этим незнакомцем из «Макдоналдса»?

– Он ее однажды возле школы поджидал. Я с последнего урока ушел, домашнее задание не приготовил, а там как раз тетради надо было сдавать. Ну, вот. Я вышел и вижу – он стоит с той стороны школьного забора, возле «ракушек». Стоит, курит, облокотился о дерево.

– А как ты догадался, что это именно он?

– Очень просто. Он был в тех же очках. Они совершенно не подходили ко всему остальному.

– А во что он был одет? – с любопытством спросил Дима.

– Было еще холодно. На нем дубленка была, шапка коричневая. И эти очки затемненные. Не из той оперы.

– Отличная память у тебя, парень. Ты не пытался за ними следить?

– Пытался. А толку что? У него машина была. Белая.

– Машина? А какая? Ты в марках разбираешься?

– Разбираюсь. Я бы и номер записал, не успел просто разглядеть. Машина стояла ко мне боком, когда они сели и поехали, я далеко был.

– Так какая же машина? «Волга»? – спросил Дима.

– Никакая не «Волга». «Жигули», «девятка».

– И спутник Жанны сел за руль?

– Да, он повел. Это его была машина. Если бы я тогда номер разглядел…

– Кто же знал, что так получится? – сочувственно проговорил Дима. – Не стоит из-за этого казниться.

– А вы милиции про Лагутина доложите?

– Сначала сам послежу. Если он покажется мне подозрительным, то доложу. Надеюсь, ты не против?

– А про меня?

– Как скажешь, дружок.

– Лучше не надо.

– Лады. Давай договоримся так. Я раскрою, от кого получил информацию, только в том случае, если Лагутин окажется по-настоящему замешан. Речь идет об убийстве, мы не можем с тобой прятаться.

Дима специально сказал «мы с тобой», чтобы придать мальчику хоть немного уверенности. Тот подумал и кивнул, соглашаясь:

– Ладно. В крайних обстоятельствах можете про меня рассказать.

* * *

– Мы нашли его, – коротко сообщил Сухарев по телефону. – Сейчас придем. Неверова с нами.

– Они его нашли, – повторил Ратников, выходя в приемную и глядя на Лизу блестящими глазами. – Все сработало.

Фотографа звали Глеб Соколов. Это был довольно высокий плотный человек сорока трех лет – живой, улыбчивый, уверенный в том, что все люди – братья, и вполне довольный этим обстоятельством. Нина Николаевна Неверова завороженно смотрела новому персонажу в рот и, кажется, на радостях была не в силах мыслить здраво. Что бы у нее ни спрашивали, она только невпопад кивала и сдержанно улыбалась.

Впрочем, сегодня сыщикам было не до нее. Все их внимание сосредоточилось на обретенном свидетеле. Глеб Соколов не мямлил, не заводил глаза в потолок, а на каждый вопрос, чуть подумав, давал точный и исчерпывающий ответ.

– Обычно я не пристаю к женщинам на улице, – признался он, забавно сморщив нос. – Но тут что-то меня словно толкнуло. Я увидел… э… Нину и тут же ударил по тормозам.

– Ни с того ни с сего? Впервые в жизни? – поддерживая его легкий тон, поинтересовался Ратников.

– Да вы только взгляните на нее объективно, – понизив голос, зашептал Глеб.

Все непроизвольно повернулись и посмотрели на Неверову. Она и в самом деле была хороша. Лизе она напоминала картинку из женского иллюстрированного журнала, где красота каждой модели умело подчеркнута специалистами. Этот перл играл без всякой ретуши – рыжеволосый, широкоскулый, белокожий, с широко распахнутыми, горчичного цвета глазами.

– Почему вы не оставили ей своей визитки? Не попытались продолжить знакомство? – настаивал Ратников.

– Она бежала от меня, как от чумы. Я даже слегка растерялся. Сначала-то все было нормально. Мы немного поболтали обо всяких пустяках, посмеялись. И только я собрался познакомиться по-настоящему, представиться, все такое, как вдруг по дороге на большой скорости пронеслась машина. Нина вздрогнула и словно бы очнулась. Беспечность с нее мгновенно слетела, она стала нервничать и тут же засобиралась ехать.

– Но почему вы не сунули ей визитку? – настаивал Ратников.

– Да не было ее у меня с собой. Осталась в машине. Но разве она стала бы ждать?

– А почему вы не попросили у нее номер телефона?

– Я попросил, но она вместо ответа вытянула в мою сторону руку с обручальным кольцом.

– А вы не запомнили номер ее машины?

Глеб бросил в сторону Неверовой опасливый взгляд и коротко ответил:

– Запомнил.

Нина Николаевна непроизвольно приложила руку к груди. Кстати, обручального кольца на ней уже не было.

– Во время вашей встречи вы хотя бы раз смотрели на часы? – перешел Ратников к более насущному вопросу.

– Сто раз смотрел. Я опаздывал на важную встречу. И все равно не мог уйти. Меня держала непонятная сила. – Он говорил без тени иронии, и Неверова казалась все более отрешенной. Эйфории по поводу появления свидетеля поубавилось, и сквозь нее проступило кокетливое любопытство.

– В котором часу вы встретились?

Глеб прикусил нижнюю губу, сдвинул брови и секунду спустя уверенно сказал:

– Двадцать минут шестого.

Артем Сухарев медленно выдохнул. Заявление Соколова означало, что они свои деньги отработали. У Нины Николаевны Неверовой с сегодняшнего дня появлялось алиби. Что и требовалось по контракту.

Лиза испытывала самые сложные чувства. Ведь это именно она способствовала продвижению дела! Она пустила в дело свою женскую интуицию и подбила Неверову на более откровенный разговор. Значит, и поиски благополучно завершились во многом благодаря ей. Приятное и волнующее чувство. Сейчас Лиза почти что любила эту рыжеволосую штучку, которая сидела на венском стуле, закинув ногу на ногу.

Пока Ратников завершал с Соколовым всякие формальности, Нина Николаевна засобиралась домой. Она благосклонно приняла помощь Сухарева, который подал ей плащ, покопалась в своей сумочке, ловко попудрила носик и, хлопнув крышкой, убрала пудреницу назад. Попрощавшись со всеми, сказала какие-то слова благодарности, кивнула головой, одарила всех своей ослепительной улыбкой и двинулась к двери. Но перед тем как выйти, чуть-чуть повернула голову в сторону Лизы, бросив на нее какой-то слишком многозначительный взгляд. Взгляд откровенно торжествующий. Взгляд победительницы. И он Лизе категорически не понравился.

«Такое впечатление, что она обманула меня и торжествует, – с внезапной тревогой подумала Лиза. – Что бы это значило?» Взгляд Неверовой преследовал ее целый день. Лиза стала рассеянной, невпопад отвечала на вопросы, чем обеспокоила даже невнимательного Сухарева.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он. – Не заболела?

– Да нет, а что?

– Беспокоюсь. – Глаза Артема из-за толстых линз казались особенно глубокими.

– Артем, сними очки, – внезапно попросила Лиза.

– Зачем? – спросил тот, тут же выполнив ее просьбу. – Я знаю, что без них выгляжу лучше, но я плохо вижу.

Лиза рассмеялась. Артем похлопал ресницами и сощурился. Без очков он казался совершенно другим человеком.

– Другой человек, – сказала Лиза, – тебе не идет эта оправа. Вот и все. Надо пойти в «Оптику» и подобрать нормальную.

– Я так и сделаю, если ты пойдешь со мной и поможешь, – мгновенно среагировал Артем.

– Ладно. Когда скажешь, тогда и пойдем.

Дима Скороходов, наблюдавший за этой сценой, пораженно крякнул из своего угла.

– Зачем ты дразнишь Сухарева? – с некоторой обидой спросил он, когда Артем удалился. – Он хороший парень.

– С чего ты взял, что я его дразню?

– Ты с ним заигрываешь, а потом…

– Да, а что потом? – переспросила Лиза.

Дима негодующе хмыкнул.

– Не будь кретином, – попросила она. – Давай сделаем вид, что у тебя есть такт, который внезапно к тебе вернулся.

Дима пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.

– Я не сделаю твоему драгоценному Сухареву ничего плохого, – примирительно сказала Лиза. – Я просто хочу с ним подружиться. Он умный и находчивый. Может, я вижу в нем своего будущего наставника?

– Нахалка ты, – буркнул Дима. – Ну, да что поделаешь с женщинами?

Лиза снова вспомнила взгляд Неверовой и передернула плечами. Ей хотелось поговорить о своих ощущениях именно с Артемом. С Артемом, которого она как бы невзначай обошла во время поиска фотографа.

* * *

Руководитель клуба «Атлет» Борис Борисович Лагутин являлся продуктом высокой спортивной культуры. Поджарый, с прекрасно вылепленным телом, широко развернутыми плечами и плоским животом, он глядел на мир со спокойной уверенностью во взоре. Кожа у него была смуглой, глаза – синими, подбородок – твердым. «Должно быть, он дурак, – тотчас же подумал Дима. – По закону равновесия».

У него не было времени искать путей и подходов к Лагутину, не было времени втираться к нему в доверие. Приходилось идти другим путем. Дима явился в клуб с раннего утра и настоял на немедленном приватном разговоре. Лагутин пригласил его в свой крошечный кабинет, стены которого были увешаны вымпелами, значками и фотографиями. Дима не особо отвлекался на антураж и, устроившись на простом деревянном стуле, приступил прямо к делу:

– Я по поводу Жанны.

Он намеренно не стал уточнять. Жанна – и все. Лагутин должен понять, что Дима знает об их неформальных взаимоотношениях.

Борис Лагутин ни на секунду не отвел взгляда от детектива. Таким же твердым был и его голос, когда он сказал:

– Я знаю, что Жанну убили. Мне жаль. Она была неплохой девочкой.

– Вы можете ответить мне на некоторые вопросы личного характера? Только без обид?

– Пожалуйста. Если это имеет какое-то значение.

– Что вас связывало?

Лагутин опустил глаза и устало усмехнулся:

– Так. Значит, вы кое-что знаете.

– Кое-что, – согласился Дима.

– Вы когда-нибудь работали с детьми?

– Нет, бог миловал. Никогда.

– Значит, вам придется поверить мне на слово. – Глаза Бориса Лагутина слегка затуманились. – Жанна была в том возрасте, который я про себя называю критическим. Пятнадцатилетние девочки чаще других совершают невероятные поступки, попадают в пиковые ситуации, неоправданно рискуют репутацией, а порой и жизнью. Они импульсивны, ранимы и труднопредсказуемы.

– Меня интересует только Жанна, – сухо сказал Дима. Ему не хотелось выслушивать лекции по педагогике. – И ваши взаимоотношения с ней.

– У меня не было с ней взаимоотношений, – пожал плечами Лагутин.

Дима нетерпеливо пошевелился на своем месте, а тот добавил:

– Но она очень хотела их иметь.

– Расскажите подробнее.

– Однажды Жанна решила, что женщинам в наше время нужно быть практичными. И задумала стать практичной. В связи с этим будущее виделось ей элементарно простым и понятным. У нее должна быть своя квартира и деньги, которые станет давать ей какой-нибудь мужчина, любитель молодого тела, так сказать.

– Вы догадались обо всем этом сами?

– Нет, Жанна рассказала. Сейчас объясню. – Лагутин впервые проявил некоторое беспокойство, схватив со стола карандаш и постукивая им по столешнице. – Почти все девочки старших классов кокетничали со мной. Я умею с этим справляться без всяких проблем. Но Жанна откровенно положила на меня глаз.

– Вас это, наверное, позабавило?

– Ничуть. Я расстроился. Не люблю сложностей на работе.

Дима понимающе кивнул.

– Так вот, – продолжал Лагутин. – Она несколько раз пыталась остаться со мной наедине, но я ускользал. А на одном мероприятии – это было в соседней школе – девчонка все-таки заловила меня в раздевалке и полезла целоваться.

Женя Сушко уверял, что ни Лагутин, ни Жанна в тот драматический момент его не видели. Значит, Лагутин не знает, что есть свидетели этого эпизода. Следовательно, он не пытается запудрить собеседнику мозги, а рассказывает правду. Это вселяло определенные надежды.

– Вы накричали на нее? – спросил Дима.

– Отнюдь. Это было глупо и вряд ли возымело бы нужное действие.

– Что же вы сделали?

– Я рассмеялся. И сказал, что не интересуюсь маленькими девочками. Жанна стала доказывать мне, что она уже взрослая. Тут-то и выплыла эта ее замечательная концепция о практичном подходе к жизни.

– А что было дальше?

– Да ничего.

– Жанна обиделась на вас?

– Черта с два обидишь такую чертовку! Просто она поверила, что я не стану с ней спать. И уж тем более не женюсь на ней и не буду снабжать деньгами. Потом я вообще ушел из школы, у меня и было-то всего ничего часов, деньги не просто смешные, а потешные, даже для приработка, тем более для мужчины. Кроме того, мне не хотелось, чтобы прерывался стаж, пока я искал подходящую работу. Школа была такой пересменкой, что ли.

– Вы как педагог не подумали, что стоит предупредить родных Жанны о ее провокационном поведении?

– Я что, себе враг? Поставьте себя на место родителей Жанны. Что бы вы обо мне подумали, заявись я к вам, эдакий жеребец, с рассказом о беспутстве вашей дочери? Тем более у Жанны ангельская внешность.

Дима подумал, что равновесия в природе нет. Лагутин был кем угодно, но только не дураком.

– Послушайте, вот еще что! – внезапно вспомнил бывший физкультурник. – Незадолго до моего ухода из школы я обратил внимание на то, что девочка резко потеряла ко мне интерес. Я еще подумал тогда, что она нашла себе новый объект для штурма.

– Когда это было? – тотчас же оживился Дима.

– В феврале. День, конечно, не вспомню.

– У вас есть машина?

– Есть. Малиновый «Москвич» ветеранского возраста.

– После того, как вы ушли из школы, хоть раз встречались с Жанной? Может быть, случайно, на улице, мельком?

Лагутин покачал головой и уверенно ответил:

– Нет, никогда.

К рассказу Лагутина Дима испытывал доверие. Конечно, ББ стоит еще проверить по другим каналам, поговорить с людьми, поспрашивать соседей и знакомых. Но Дима почему-то был уверен, что это пустой билет. Его сыщицкий взор теперь обратился в сторону Николая Барабанова, который в роковую субботу, узнав о том, что Ольга Гладышева нашла какую-то важную улику, пулей вылетел из квартиры Вадима Хабарова. К своему шефу он явился с немалым опозданием. Иными словами, времени, чтобы заехать на «Дмитровскую», убить Ольгу и забрать улику, у него было предостаточно.

* * *

В одиннадцать часов Лиза обычно уже ложилась в постель в своей удобной трикотажной пижаме, включала ночник и, прислонив подушку к спинке кровати, устраивалась почитать, прихлебывая из большой керамической кружки настой мелиссы с медом. Сегодня же начатый томик Гарднера так и остался на полке. Лиза сидела на диване, глядя в стену, и пыталась рассуждать.

Почему Неверова, уходя сегодня из офиса, взглянула на нее с торжеством? Между ними не было ни трений, ни намека на соперничество в чем бы то ни было. Единственное, что их вообще связывало, – так это разговор о встрече Нины Николаевны с фотографом. Что же заставило ее так посмотреть на Лизу? Взглядом победительницы?

Целью Неверовой было найти свидетеля, который мог бы дать ей алиби на время убийства мужа. Эту задачу она и поставила перед частными детективами. Лиза всего лишь помогла добиться желаемого. Почему же Неверова смотрела так, будто ей удалось Лизу одурачить? Если она солгала, то зачем? И в чем солгала?

– Нина Николаевна обвела меня вокруг пальца, – вслух сказала Лиза. – И гордится этим.

Протянув руку к телефону, Лиза набрала домашний номер Ратникова и, когда он ответил, извиняющимся тоном произнесла:

– Это ты, Валера? Извини, что так поздно беспокою. Кажется, я простудилась.

– Температуришь? – посочувствовал тот. – Посиди завтра дома. Мед, молоко есть? Могу завезти по дороге.

– Нет, спасибо, не надо. Если позволишь мне денек отлежаться, буду как новенькая.

– Конечно, лежи. Нет проблем. Я позвоню утром.

– Нет, лучше я сама позвоню. Собираюсь выключить телефон и отоспаться.

– Ну да, конечно! – спохватился Ратников. – Сон – лучший лекарь.

Ободренная, Лиза приняла душ и, сделав себе отвар, залезла под одеяло. Только сегодня вместо книги положила перед собой распечатки всех бесед с Неверовой. Покопавшись в объемистой куче листов, она извлекла те, что ее интересовали больше всего, – ее собственный разговор с клиенткой. Лиза принялась перечитывать его самым внимательным образом. Но ничто не показалось ей странным, вызывающим вопросы. Диалог был естественным, без малейшего намека на фальшь. «И все-таки что-то было в этом ее торжествующем взгляде напоследок! – стукнула Лиза кулаком по стопке бумаги. – Что?!»

Она была полна решимости весь завтрашний день подглядывать за Ниной Николаевной. Ей хотелось последить за мимикой этой женщины, попытаться понять смену выражений ее красивого лица. Она знала, что сделать это будет непросто. Подойти на достаточно близкое расстояние и остаться неузнанной практически невозможно. Кроме того, Неверова может провести целый день дома – такую возможность тоже нельзя исключать. Но почему-то Лиза была уверена, что ей повезет и Неверова появится на людях.

Лиза владела плохонькой машиной с проржавевшим днищем. Чтобы не напрягать старушку, она почти постоянно держала ее в гараже и пользовалась ею лишь в самых крайних случаях. Завтра как раз был такой. Ей нужны колеса – такие дамочки, как Неверова, пешком по улицам не ходят.

Парика у Лизы не было, поэтому плохую погоду она восприняла как подарок. Утро выдалось хмурое, мелкий бесцветный дождь монотонно шелестел за окнами. Она надела берет, скрыв под ним волосы, и с помощью помады и карандаша изменила форму губ. Положила коричневый румянец на скулы. Пожалуй, если Неверова случайно бросит взгляд в ее сторону, то вряд ли узнает.

В шесть часов утра Лиза вывела машину из гаража и двинулась в направлении Ленинского проспекта. У дома Нина Николаевны она остановилась, нашла удобное место для наблюдения, заглушила мотор и, зевнув, полезла за сумкой, собранной накануне. Главной ценностью, находившейся там, был большой термос с горячим кофе. Лиза пила кофе и пыталась раздуть из искры недоверия к Нине Николаевне азарт преследования. Получалось неплохо. Так что к тому моменту, когда бывшая клиентка появилась на ступеньках подъезда, Лиза уже была готова к подвигам.

От сегодняшней слежки она ожидала чего угодно, но только не того, что получила в итоге. Элегантная Неверова в длинном замшевом пальто вышла из дому, распахнула над головой огромный прозрачный зонт и попробовала ножкой лужу, в которую вчера вечером загнала свой «Мицубиси-Галант». «Интересно, – подумала Лиза, – куда может отправиться в девять утра богатая неработающая вдова, с которой только что сняли подозрения в убийстве обожаемого мужа?»

Вдова, как оказалось, отправилась позавтракать в небольшой ресторанчик неподалеку. Лиза внутрь не пошла, предпочитая насыщаться домашними заготовками. Сыр на ее бутербродах был дорогим, французским, с благородной голубой плесенью, и этот факт непостижимым образом не давал пошатнуться Лизиному чувству собственного достоинства.

Она допускала, что после завтрака Неверова вполне может возвратиться домой, но та и не подумала так поступить. Она двинулась в сторону Центра и в конечном итоге оказалась на Бульварном кольце. Остановившись на светофоре позади нее, Лиза заметила, что Нина Николаевна смотрит на часы. Что это, назначенная встреча?

Вырулив на Тверскую, «Мицубиси-Галант» прокатился вдоль шикарных магазинов и затормозил возле кафе, за толстыми выпуклыми стеклами которого хорошо были видны высокие круглые столики. Там веселые мужчины и женщины, нарядно одетые, пили свой утренний кофе.

Нина Николаевна выскользнула на улицу и просеменила внутрь. Заняла столик у окна, сев спиной к двери. Лиза подумала, что, войдя следом, она ничем не рискует. Неверова вряд ли станет вертеть головой по сторонам. А если у нее действительно назначена здесь встреча, то лучше, конечно, быть где-то рядом, чтобы как следует разглядеть и запомнить ее спутника. А если удастся, то и подслушать, о чем они будут говорить. Лиза вошла в кафе и юркнула за столик в самом дальнем углу.

Через минуту ей принесли фарфоровую чашечку, наполненную кофе, в центре которой, прямо на шапке пены, лежала выразительная вишня, пропитанная ликером. Рядом, на бледно-зеленой салфетке, стояла хрупкая тарелка с треугольным куском сливочного пирога. Отламывая ложкой первый кусочек, Лиза ненадолго отвлеклась, запила растаявшую во рту выпечку глотком кофе, а подняв глаза, едва не подавилась.

Напротив Неверовой за столиком у окна сидел Иван Болотов. Видимо, он зашел буквально мгновение назад – на его светлых волосах еще лежала серебряная дождевая пыль. Наклонившись через столик к сияющей Нине Николаевне, он что-то быстро и тихо говорил ей. Довольная улыбка держалась на его лице, пока она отвечала. Нина Николаевна была возбуждена. С аппетитом пережевывая пирог, она, не спуская глаз с собеседника, размахивала ложечкой и один раз даже накрыла своей маленькой ладонью руку Болотова.

Лиза, не улавливая вкуса лакомства, машинально ковыряла пирог и во все глаза смотрела на невероятную парочку. «Что за абракадабра? – думала она. – Почему персонаж одного дела оказывается связан с персонажем совсем другого? Что это – стечение обстоятельств или…» Ничего, абсолютно ничего путного ей в голову не приходило. Лиза отлично знала как подробности убийства мужа Неверовой, так и ситуацию, сложившуюся вокруг дела Вадима Хабарова. Между ними не было, не могло быть ничего общего!

Болотов и Неверова пробыли в кафе минут двадцать. Лиза дала им уехать и только после этого, растерянная и одновременно взбудораженная, помчалась на работу. В приемной сидел Михеев. Он так обрадовался ее появлению, что даже забыл сделать очередной замысловатый комплимент, которые обычно выскакивали из него при виде Лизы.

– А мне сказали, что ты заболела! – затараторил он, собирая свои вещи. – А у меня столько дел сегодня!

– Все обошлось, – пробормотала Лиза, с нетерпением поглядывая на телефон.

Как только Михеев испарился, она схватила трубку и набрала номер Артема Сухарева. По-хорошему, конечно, сначала-то надо было позвонить Ратникову, но Лиза считала, что осунувшийся на деле Неверовой Артем имеет право на самую свежую информацию.

– Артем? Это Лиза, – выпалила она, когда Сухарев откликнулся. – Ты сейчас можешь говорить?

– Вполне.

– Чем ты занят?

– Проводил любопытнейший эксперимент.

– Что за эксперимент?

– Проследил Вадима Хабарова до его клуба, приобрел гостевой билет, зашел туда, поплавал в бассейне, потом, прикрывая полотенцем набор отмычек, вскрыл его личный, так сказать эксклюзивный, шкафчик, забрал ключи от машины, от квартиры, права, бумажник, оделся и поехал на его белой «Волге» кататься по Москве.

– И сейчас катаешься?

– Нет, уже накатался. Съездил обратно и все положил на место.

– Это хорошая новость, – одобрила Лиза. – У меня тоже есть новость. Совершенно невероятная. Я хочу с тобой срочно поделиться.

– Еще я был в «Оптике», – внезапно сказал Артем. – И купил новые очки.

– Поздравляю! – Лиза плохо представляла себе Сухарева в других очках. – Ты сможешь сейчас подъехать?

– Конечно.

Когда через полчаса Сухарев зашел в офис, Лиза его действительно не узнала.

– Здравствуйте! – любезно сказала она, вставая.

Перед ней стоял молодой мужчина в длинном коричневом плаще, сквозь очки в тонкой металлической оправе с дымчатыми стеклами туманно просматривались серьезные глаза, от него пахло дорогим одеколоном. Лиза не сразу догадалась, что короткая стильная стрижка была создана из волос Тёмы каким-то ловким мастером.

– Вы договаривались о встрече предварительно? – продолжала она спрашивать у незнакомца, пытаясь понять, почему этот человек кажется ей неуловимо знакомым.

– Безусловно, – ответил тот севшим голосом. – Я звонил полчаса назад.

– Извините, – растерянно улыбнулась Лиза, и в ту же секунду все прояснилось. – Господи, Артем! Ты ли это?

– Я должен быть польщен или наоборот?

Лиза обошла вокруг него, улыбнулась, покачала головой:

– Неотразим.

Когда Артем скинул плащ и они уселись друг против друга, она все никак не могла прийти в себя и привыкнуть к новому образу коллеги.

– Видишь ли, случилось невероятное.

Она поведала ему о своей слежке за Неверовой, не забыв поделиться и причиной, побудившей ее предаться столь странному занятию. Действительно, ведь клиентка осталась довольна работой сыщиков, расплатилась сполна, и расстались они друзьями.

– Объясни мне, глупой, что может связывать Болотова с Ниной Николаевной Неверовой?

Артем задумчиво барабанил пальцами по столу.

– Ответ может быть или очень простым, или очень сложным, – сказал он.

– Но что нам-то делать в этой ситуации?

– Предлагаю детский вариант.

– Как это – детский?

– Поехать к Болотову и спросить у него в лоб.

– А почему к Болотову, а не к Неверовой?

– Потому что Хабаров, по делу которого Болотов проходит свидетелем, – все еще наш клиент. А Нина Николаевна уже выбыла из числа таковых.

– Да, я как-то не подумала. И ты считаешь, Болотов скажет нам правду?

– Не знаю, не знаю. Но от того, что он нам скажет, и будут зависеть дальнейшие наши шаги. Иначе, – он выразительно пожал плечами, – добытая тобой информация может зависнуть на недели. Встретятся ли еще Болотов с Неверовой? Вероятно, сегодня она рассказывала ему об удачном освобождении от подозрений. О том, что у нее появилось алиби. Ведь ты говоришь, она была возбуждена и довольна?

– Да, это очевидно, – согласилась Лиза. – Она явно делилась с Болотовым своей радостью. Но почему они оказались знакомы?

– Поехали, – решительно сказал Артем, потянув Лизу за руку.

– А офис?

– Ну… Будем считать, что он закрылся на обед.

– Ратников меня убьет.

– Ты ведь болеешь. Поэтому он убьет Михеева.

* * *

Они позвонили Ивану Болотову на мобильный и договорились встретиться с ним в кафе возле его служебного офиса. Когда Иван здоровался с детективами, на его лице не было и тени волнения или беспокойства. Вероятно, он был убежден, что речь снова пойдет об Ольге Гладышевой и ее взаимоотношениях с Вадимом. Но Артем, склонив голову к плечу, задал вопрос неожиданный:

– Скажите, Иван, вы знакомы с Ниной Николаевной Неверовой?

Лиза, неотрывно глядевшая в лицо Болотова, приготовилась увидеть на нем тень испуга или неудовольствия, но тот не выдал никаких подозрительных реакций. На его лице в самом деле не дрогнул ни один мускул. Только брови на секунду сошлись над переносицей. После чего Иван вернул себе безмятежный вид и ответил:

– Да, мы знакомы. Не слишком дружим, но все же время от времени встречаемся. А что?

– Ничего особенного. Просто в ходе следствия мы обнаружили, что свидетели по двум разным делам связаны между собой. Поэтому…

Болотов его тут же перебил:

– Я сейчас объясню. Здесь нет ни тайны, ни загадки. Все элементарно. Мы действительно знакомы с Ниной Неверовой. Познакомились на выставке в Манеже несколько лет назад и с тех пор иногда видимся. Когда убили Нининого мужа, она обратилась в ваше детективное бюро. И знаете, как она его выбрала? Методом тыка. Открыла телефонный справочник, прочла названия, ваше ей понравилось. Она позвонила и договорилась о визите. Нина еще раньше рассказала мне о своей ситуации, о том, что ее подозревают в убийстве. Господи, да что – мне? Она всем об этом рассказывала. О том, как она любила мужа, какой свиньей оказался его зам. И о том, что у нее нет алиби.