Текст книги "Мир наизнанку"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Ты уверена?

– Я – нет. Но моя интуиция безмерно довольна.

– Тогда я весь внимание.

– Представь себе ситуацию. Муж Любочки по какой-то неизвестной нам пока причине начинает активно выпроваживать ее на море отдохнуть.

– Она, конечно, подозревает, что это неспроста, – поддакнул Артем.

– А что? Логично. Ей не с кем посоветоваться. Потому что единственный близкий человек, то бишь брат Вадим, – лучший друг ее мужа. Ему не поплачешься без последствий для брака. Поэтому перед отъездом Любочка отправляется к частным детективам и просит установить слежку за мужем. Ей это вполне по карману.

– Забавно, что деньги она наверняка взяла у того же мужа. Ведь сама она не работала. Так что слежку фактически финансировал сам Болотов.

– Если мы с тобой правы, то, возвратившись в Москву, Любочка забросила вещи в квартиру и бросилась к детективам.

– За отчетом! Естественно!

– Точно. Поэтому она и не предупредила брата о своем приезде. Он бы ее встретил, привез домой и все такое, и поездку к детективам пришлось бы отложить. А ее снедало нетерпение.

– Она была взвинчена! – припомнил Артем Лизины слова.

– Вот! Она была взвинчена, она нервничала, потому что ей предстояло узнать, как ее муж провел без нее несколько недель.

– Если следовать этой логике, – воодушевился Артем, – в отчете детективов должно было оказаться кое-что для Болотова неприятное. Взбешенная жена, повинуясь порыву, при первой же возможности высказала муженьку свое «фи». Может быть, она не дожидалась, пока он вернется домой, а сделала это по телефону, когда Иван позвонил из своего офиса и начал, по обыкновению, сюсюкать с ней.

– Он примчался домой и утопил ее в ванне. А отчет забрал и уничтожил, – подытожила Лиза.

Они уставились друг на друга. Артем, кажется, только что начал понимать, что в Лизиных словах есть рациональное зерно. До сих пор он в некотором роде развлекался.

– Подожди-подожди, – сказал он, настораживаясь. – Если у Болотова была любовница, дело могло закончиться простым разрывом отношений. Зачем он ее убил?

– Ну… Разорвать отношения с сестрой лучшего друга довольно проблематично. Вадим узнал бы, что Иван изменял Любочке, и…

– Ерунда! – отмел ее предположение Артем. – Все это безумно неприятно, конечно, но не есть повод для убийства. Там должно было быть кое-что покруче. Что такого мог делать Иван, пока Любочки не было в Москве? Может быть, дело все-таки в подпольных съемках школьниц? Детектив написал в отчете, как Иван встречался с девочками, возил их в студию к Соколову.

– Нет, нет и нет, – помотала головой Лиза. – Сейчас ты должен забыть про Соколова.

– Но ты сама говоришь: Болотов мог убить свою жену только из-за отчета! Значит, в нем должны быть отражены не просто заурядные встречи с любовницей, а кое-что покруче!

– Боже мой… – внезапно прошептала Лиза, зажимая рот рукой. – Кажется, я поняла! Если за Иваном постоянно следовали детективы, они должны были зафиксировать его трюк с переодеванием и встречу с Жанной Гладышевой! Детективы, стало быть, свидетели того, как Иван играл роль Вадима Хабарова! А их отчет – это болотовский приговор. Ты понимаешь, о чем я говорю?!

– Кажется, начинаю понимать, – кивнул Артем. – Нет, послушай, я действительно понимаю! Все в таком случае встает на свои места.

– Замаскировавшись под Вадима, Болотов встречался с Жанной Гладышевой. Зачем он это делал – еще предстоит выяснить. Когда Ольга нашла против него какую-то улику, он убил Ольгу. Любочка, прочитавшая отчет детективов, стала столь же опасной. Ее тоже пришлось убить. То есть налицо только одно заранее спланированное убийство – убийство девочки, то есть Жанны Гладышевой. А остальные два – всего лишь попытка замести следы.

– Но с какой целью Болотов убил Жанну? Да еще подделавшись под лучшего друга? Зная, что кто-то из нашего бюро будет следить за девочкой после школы?

– Понятия не имею, – растерянно сказала Лиза. – Но это ничего. Образно говоря, мясо на кости можно нарастить. Главное сейчас – основная посылка, а остальное можно дорасследовать.

– Если бы, допустим, он развратил ребенка, у нас был бы мотив убийства. Но Жанна оставалась невинной до самого конца.

– Слушай, а что, если Болотов решил уничтожить улики окончательно и уже угробил того частного детектива, который следил за ним по поручению Любочки? – поделилась неожиданно пришедшей ей в голову мыслью Лиза.

– Вряд ли, – покачал головой Артем. – Во-первых, это очень хлопотно и чертовски опасно. Частный детектив – это тебе не беззащитная, ничего не подозревающая женщина. Он всегда начеку. А во-вторых, убийство было бы бессмысленным и только могло привлечь к нему внимание. Ведь детективы отчитались перед клиенткой?

– Да.

– И дело закрыли?

– Так точно.

– Вероятность того, что они узнают о смерти Любы Болотовой, свяжут ее смерть с предпринятым расследованием и поднимут шум, практически нулевая.

– Согласна. Вряд ли Болотов стал бы охотиться еще и за частными детективами.

– А вот нам придется за ними поохотиться. Потому что, если наши рассуждения верны, в руках у неизвестных коллег находится часть нашей головоломки.

– И все-таки есть одна неувязка.

– Какая? – заинтересовался Артем.

– Если детектив следил за Болотовым до самого возвращения Любочки с курорта, он должен был стать свидетелем убийства Жанны Гладышевой. Не мог же он просто констатировать в отчете: «Объект выбросил из машины мертвую девочку и отправился ужинать в ресторан»?

– Действительно, – пробормотал Артем. – Значит, Жанну Гладышеву убил не Иван. И, соответственно, не он убил Ольгу и Любочку.

– Что же – опять тупик? – растерянно спросила Лиза.

– Надо попробовать подтвердить теорию относительно того, что Любочка наняла перед своим отъездом сыщиков следить за мужем. Если это правда и мы сможем узнать о результатах слежки, дело уже и тогда сдвинется с мертвой точки.

* * *

– У нас тоже лицензия, и мы в курсе, что конфиденциальность – основа основ. Но в данном случае речь идет об убийстве. Возможно, что одна из ваших клиенток убита, а жизнь детектива, который выполнял ее поручение, находится в опасности.

Тирада, которую заготовила Лиза, была стандартной. Накануне они с Артемом приобрели CD-диск «Вся Москва» и сделали распечатку столичных частных детективных бюро, которые там значились. Потом разобрались с адресами, подчеркнув те, которые находились ближе всего к дому Болотовых. Если Любочка выбирала агентство наугад, а не по чьей-то рекомендации, то она наверняка руководствовалась тем же принципом. Тем не менее все ближайшие точки уже были проверены, но с нулевым результатом. Артем с Лизой вернулись к началу списка.

– «А». «Авторитет», – прочитала Лиза. – Это на проспекте Мира. Поедем вместе или разделимся?

– Вместе.

– Но это будет в два раза дольше.

– Зато в два раза приятнее.

– Если Ратников узнает о нашей самодеятельности…

– Он поощряет творческий полет, – усмехнулся Артем.

– Я со своей взыгравшей женской интуицией насмерть привязала бедного Валеру к офису. Ведь он брал меня на место секретарши. И именно для того, чтобы свободно распоряжаться собственным временем!

– Но раз он молчит на этот счет, значит, ему гораздо важнее, чтобы ты работала вместе с нами.

– Может, ты и прав. – Лиза с сомнением покачала головой. – Тем не менее я испытываю определенный душевный дискомфорт.

– Надеюсь, это ненадолго, – усмехнулся Артем. – Дискомфорт вряд ли уживется с твоим темпераментом.

На проспекте Мира им повезло. Именно сюда обратилась Люба Болотова, когда ей потребовалась помощь сыщиков. Вероятно, она была очень возбуждена в момент принятия решения, потому что, не раздумывая, позвонила в бюро, стоящее первым в списке себе подобных.

Глава «Авторитета», представившийся Михаилом Викторовичем, разменял шестой десяток и был настолько улыбчив, вежлив и при этом изворотлив, что Лиза без колебаний решила, что он бывший кагэбэшник. За десять минут беседы он не сказал ничего определенного, но тем не менее гостей не отпускал.

– Нам с ним не справиться, – шепнула Лиза Артему в то время, как Михаил Викторович ронял в пространство общие слова о необходимости и чрезвычайной важности сотрудничества, коллегиальной работы и обмена информацией.

На помощь был срочно призван Ратников. Он появился примерно через полчаса, прихватив необходимые документы и собственную респектабельность. Его знаменитый французский плащ, напоминающий с тыла ласточкин хвост, был покрыт бархатом дождевых капель, на длинном лице застыло выражение холодной деловой обеспокоенности. Переговоры проходили за закрытыми дверями, и Лиза с Артемом с удовольствием провели полчаса в машине наедине друг с другом.

– Коллега пошел нам навстречу, – сообщил по окончании визита довольный Валера, потрясая объемистой папкой с документами. – Поехали к себе разбираться. И чтобы минуты мне больше не теряли, – шевельнул он бровями. – Парами мы работаем только в крайнем случае.

Лиза чувствовала себя виноватой, Артем был непробиваем, как танк.

– Невероятно! – пробормотал Михеев, разглядывая листы, где текст был набит плотно и компактно. – Три недели подробного жизнеописания Ивана Болотова! Кто бы мог подумать!

– Они подумали, – кивнул Дима в сторону Лизы с Артемом. – Учись, студент.

Ратников сел в центре собрания и, подняв листы, принялся быстро просматривать их, вслух зачитывая куски, которые имели непосредственное отношение к делу Хабарова.

– Вы подумайте, никаких контактов с Соколовым и Неверовой!

– Я права! – воскликнула Лиза. – Я знаю, что права. Интуиция никогда меня не подводила. Это Болотов, один Болотов.

– Смотрите, вот тут у нас март. Болотов встречает Жанну после школы. «У меня создалось впечатление, – зачитал он, – что объект и девочка знакомы. Она выразила неподдельную радость при встрече. В машине объект целовал ребенка в губы». Выходит, Болотов окучивал Жанну Гладышеву давно, еще до того, как была организована слежка. До отъезда Любочки на курорт.

– Но, однако, и не слишком долго, – высказал мысль Коля Михеев. – Зачем взрослому дяденьке платонические отношения с маленькой девочкой?

– Да, главного мы пока так и не знаем – зачем понадобилось Болотову разыгрывать весь этот спектакль: переодеваться Вадимом и, встретившись с Жанной, подставлять его частным детективам, то есть нам.

– Снова перед нами встает эта загадка: почему девочка не потеряла невинности? Зачем Болотов с ней возился?

– А ты читай дальше, – предложил Артем.

– Там должно быть про меня, – сказал Дима, имея в виду тот вторник, когда он отправился следить за Жанной к школе.

– Действительно, есть и про тебя. Тебя засекли, но полной уверенности, что ты следишь за Болотовым, у коллеги не было. Он написал: «Возможно, за объектом и девочкой следят». Далее идет твой словесный портрет, очень лестный, надо сказать, и номер твоей машины. – Ратников начал зачитывать очередной кусок текста.

– Все, как мы и предполагали, – подхватил Артем. – Болотов поехал в клуб, где в тот момент находился Вадим Хабаров, но пробыл там недолго.

– Ровно столько, чтобы успеть вскрыть его шкафчик.

– Потом он на машине Вадима отправился встречать Жанну, свозил ее развлечься, после чего поехал к Хабарову домой. Открыл дверь его ключом, зашел и пробыл там ровно полчаса. После этого вернулся в клуб, пробыл там еще минут пятнадцать. Видимо, успел положить на место все, что взял, и поехал на службу.

– Теперь посмотри вечер четверга, первое апреля.

– Вечер, вечер… – Ратников пошуршал листами. – Вечером первого апреля у коллеги случилась неприятность – он Болотова потерял. Судя по отчету, парень не особо расстроился. Потому что он уже засек все, что, как ему казалось, необходимо для отчета.

– Вот в чем дело! – повернулся Артем к Лизе. – Мы подумали, что, раз детектив, следивший за Болотовым по поручению жены, не забил тревогу, значит, Болотов Жанну Гладышеву не убивал. А детектив всего-навсего это дело прошляпил.

– Если бы он знал, что мог предотвратить преступление! – пробормотал Михеев и тут же сам себя одернул: – Впрочем, что это я? Как он мог его предотвратить? Он мог только выступить свидетелем. Болотов выбросил из машины в придорожную канаву уже мертвую Жанну.

– Почему Болотов убил Жанну? Именно в тот день? Что случилось первого апреля такого, что могло бы подтолкнуть его к преступлению? – Дима сжал кулаки и уставился в окно.

– Первого апреля Вадим сообщил Ольге, что бросает ее, – напомнил Артем.

– Нет, это не то.

– Мотив убийства Жанны Гладышевой находится у Хабарова в голове, – с внезапной уверенностью сказала Лиза.

– Только вряд ли он об этом догадывается, – добавил Артем.

Лиза кивнула и продолжала:

– Он или не придает значения тому, что знает, или подсознательно боится узнать правду.

На самом деле Лиза была очень близка к истине.

Вадим сидел в кресле, уставясь в стену. Картины прошедших дней проносились перед его глазами, словно кадры немого кино. На похороны Любочки пришло очень много людей – ее бывшие сокурсники, фотокорреспонденты, старые друзья по двору, его коллеги и коллеги Ивана. Пока незнакомая Вадиму заплаканная женщина, выйдя вперед, говорила какие-то слова, он, не отрываясь, смотрел на большую фотографию Любочки, устроенную поверх сложенных горой скорби венков.

Фотография была сделана год назад, Любочка выглядела на ней счастливой и беспечной. Несмотря на мягкие, почти детские черты лица, глаза ее казались глубокими и пытливыми. «Может быть, я напрасно считал свою сестренку беспечной и наивной? – внезапно подумал Вадим, вглядываясь в снимок. – И она была гораздо взрослее и мудрее, чем мне представлялось все эти годы?»

Иван, стоявший по правую руку от него, нетерпеливо пошевелился. На протяжении всего дня Вадим чувствовал его странное беспокойство и даже тревогу, обращенные к нему. Он знал о причине.

Это случилось в феврале, когда люди еще ходили в теплых пальто, а вся Москва лежала в снежных руинах. Снег валился с неба чистыми хлопьями, но, едва коснувшись земли, обращался в жидкую грязь. Вадим, помнится, только успел подумать об этом печальном превращении, когда увидел Ивана.

Он даже не мог вспомнить теперь, что делал на том чертовом перекрестке. Куда шел, засунув руки поглубже в карманы плаща и плотно закутавшись в тонкий шерстяной шарф. Красный глаз светофора остановил поток пешеходов, вместе с которым он двигался вперед, на краю тротуара. Машины с визгом проносились мимо, поднимая фонтаны брызг. Зажегся зеленый. Вадим перешел на другую сторону шоссе, и тут ветер внезапно стих, а снег повалил сильнее, падая отвесно. У этого серо-белого смешения стихий был свой запах – мокрого асфальта, резины, автомобильных выхлопов и острой свежести неминуемой весны.

Иван стоял возле метро в своей любимой финской куртке и держал в руках неправдоподобно огромный, просто вульгарно огромный букет красных роз. Из-за этих роз Вадим, вероятно, и обратил на него внимание. Розы были калиброванные, тугие, с только-только лопнувшими верхушками. Если поставить их в горячую воду, они мгновенно развернут лепестки, выпуская на волю божественный аромат.

Иван не видел приближающегося Вадима. Он посмотрел на часы, потом на взлетающие стеклянные двери метро и вдруг широко улыбнулся. Вадим сбился с шага и замер на месте. Невысокая стройная женщина в длинном черном пальто с капюшоном и коротких сапожках торопливо подошла к Ивану и что-то сказала, нежно глядя ему в глаза. Иван засиял в ответ и вручил ей розы. Женщина ткнулась лицом в букет, потом обняла Ивана свободной рукой за шею и, притянув к себе, поцеловала. Поцелуй получился долгим и чувственным. С головы незнакомки упал капюшон, обнажив блестящие темные волосы. Когда они оторвались друг от друга, Иван взял незнакомку за руку и, медленно стащив с нее перчатку, наклонился и поцеловал по очереди каждый пальчик. Глядел он при этом ей прямо в лицо.

И вдруг взгляд его, отклонившись в сторону, случайно упал на неподвижно стоящего Вадима. Иван вздрогнул, и перчатка дамы выпала из его руки. С исказившимся лицом он наклонился, чтобы поднять ее, а в это время Вадим, внезапно очнувшись, нырнул за киоски, шеренгой выстроившиеся возле входа в метро. Остановившись возле одного из них, он тупо уставился на прилавок, заваленный журналами и газетами, и стоял так до тех пор, пока расстроенная продавщица не постучала монеткой изнутри по стеклу. Тогда только он очнулся и побрел прочь.

Ни разу с тех пор они с Иваном не заговаривали об этом эпизоде. Но неловкость, возникшая между ними, со временем превратилась в легкое отчуждение. Вадима раздирали сомнения. Стоит ли заводить с Любочкой разговор о подводных камнях ее брака? Может быть, намекнуть ей на истинное положение вещей? Или сказать разом всю правду? Или вообще ничего не говорить и постараться забыть то, что стало ему известно?

Иван тоже молчал. Хотя при каждой встрече Вадим подспудно готовился к откровенному разговору с ним. Он даже представлял, что Иван ему скажет. Наверняка будет казниться, называть себя подонком, подлецом, свиньей… Потом расскажет об этой женщине, о своем глупом увлечении ею…

Однако время шло, а разговор явно откладывался. И Вадим в конце концов понял, что его не будет вообще. Возможно, он все-таки рискнул бы и поговорил с Любочкой, но она сначала заболела, а потом буквально в два дня собралась и улетела на юг.

* * *

– Дима, это ты разговаривал с подружками Жанны, которые провожали ее до офиса Вадима в день убийства?

– Я. Такие, доложу тебе, штучки! Фигуристые, боевые. Жанна по сравнению с ними выглядела младенцем.

– Но, судя по рассказу Вадима, она тоже не слишком зажималась.

– А что это ты вдруг вспомнила про подружек?

– Никак не могу понять, почему Жанна сделала в тот день Вадиму неприятное предложение. И эта фотография, от которой отрезали изображение Ольги. Липа или нет? Еще дневник Жанны. Когда мы думали, что Соколов занимался детским порно, эти вещи казались чистой воды подделками. Теперь же все снова под вопросом. Если Жанна встречалась с Болотовым, она вполне могла описывать запретные свидания в дневнике, называя Болотова «Он».

– Я сам ничего не понимаю, – почесал в затылке Дима. – Кажется, нам просто не хватает информации. Получается какое-то гадание на кофейной гуще.

– Вот я и хочу раздобыть дополнительную информацию у подружек Жанны.

– Когда я с ними говорил, я не халтурил, – обиделся Дима.

– Знаю! Просто новые обстоятельства рождают новые вопросы.

– Например, что ты хочешь у них спросить? – заинтересовался Дима.

– Рассказывала ли им Жанна о том, что за ней ухаживал взрослый мужчина? Зачем они в тот вечер все вместе приехали к офису Вадима?

– Да я обо всем этом у них спрашивал, – отмахнулся Дима.

– И они занесли тебя в общий список задавальщиков вопросов – ты был в одном ряду с родителями, учителями и милицией.

– А ты хочешь повторить финт с Неверовой? Тебе опять наврут, и ты, довольная, выдашь новую потрясающую идею.

Лиза смутилась.

– Я зарываюсь, да? – Она принялась разглядывать свои ногти. – В конце концов, меня брали на место секретарши. Думаю, если я еще раз выступлю, Ратников прикует меня к стулу в приемной.

– Да ладно. – Дима пошел на попятный. – Сейчас дам тебе адреса девчонок. Попытка – не пытка. Тем более в нашей ситуации.

Лера Кузина и Соня Еремина ходили парой. Издали они выглядели лет на двадцать как минимум. Правда, вблизи их выдавали мордашки – пухлые, с взволнованным румянцем на щеках. Лера была выше ростом и носила стрижку «паж». Соня выделялась рыжей косой и была вся усеяна веснушками. Ни одна, ни вторая ни капельки не стеснялись.

Немного «разогрев» девочек ничего не значащим разговором, Лиза внезапно спросила:

– Значит, вы не верили, что Жанне удалось влюбить в себя взрослого мужчину, а, девочки?

– Ну она ведь была маленького роста, – пожала плечами Соня. – И вообще не тянула на взрослую. Кто бы стал за ней ухаживать? Только какой-нибудь дегенерат.

– И она решила вам доказать, что не обманывает, – тоном утверждения сказала Лиза.

– Ну, да… – Девочки растерянно переглянулись.

– Это ведь Жанна предложила вам вечером поехать в Центр, правда?

– Она сказала, что мы можем сами во всем убедиться. Она дождется, пока этот мужчина выйдет из своего офиса, посадит ее в машину и уедет. А мы будем очевидцами.

– А его имя? Не называла?

– Не-а, – обе девочки энергично замотали головами. – Тут Жанна была кремень. Говорила, что он женат и она обещала до поры до времени ничего никому про него не рассказывать. Клятвы она всегда держала.

– А что она вообще говорила вам об этом мужчине?

Лера округлила глаза и, наклонившись к Лизе, громким шепотом сказала:

– Что он ее любовник.

– Вам в самом деле хотелось на него посмотреть или же вы Жанне не верили и всего лишь пытались уличить ее во лжи?

– И то, и другое, – призналась Соня. – Мы не верили, но если бы вдруг оказалось, что она не врет… Хотелось, конечно, посмотреть.

– Ну и как?

Девочки снова переглянулись.

– Судя по всему, вы его прозевали, – догадалась Лиза.

– Лерке захотелось пить, – вздохнула Соня. – Мы пошли к магазину, чтобы купить по баночке газировки, а он возьми и появись. Жанна услышала, как он заводит мотор, обернулась и понеслась по тротуару к шоссе. Потом она села в белую «Волгу».

– А вы что стали делать?

– Мы сразу пошли к метро. Уже поздно было, нам запрещают задерживаться долго.

Лиза подумала, что, возможно, Жанна в тот вечер провоцировала Вадима именно потому, что ей срочно нужно было доказать подружкам – за ней действительно ухаживает взрослый мужчина. Но почему она не показала им настоящего ухажера, а потащила их к офису Вадима? Может быть, настоящий к тому времени пошел на попятный? Бросил ее? Болотов зачем-то морочил девчонке какое-то время голову, ухаживал за ней, а потом в один прекрасный момент прервал отношения. А через некоторое время решился на убийство.

* * *

«Интересно, – думал Вадим. – Где Иван встречался с той женщиной? В своей студии? Или снимал квартиру?»

…Однажды он заехал к сестре поздно вечером и обнаружил, что Любочка сидит одна.

– А где же твой муженек? – спросил он, растрепав ей челку.

– Не знаю, – она пожала плечами и с деланной беззаботностью добавила: – Вечно у него дела.

Любочка откровенно обрадовалась брату, потащила его на кухню, налила в чайник свежей воды.

– У тебя здесь так мило, – в который раз похвалил он. – Уютно, красиво, цвета подобраны бесподобно.

– Может быть, мне надо было стать дизайнером по интерьеру? – улыбнулась Любочка, наполняя чашки. – Ваня говорит, у меня есть вкус.

– Ты до сих пор сомневаешься?

– Да нет. Просто он профессионал. Его мнение чего-нибудь да стоит. Верно?

– Слушай, а ты никогда не хотела работать с ним вместе?

– Я? Скажешь тоже…

Вадим впервые подумал тогда: почему это Ванька ни разу не предложил своей жене присоединиться к его работе? «Знаю, почему, – тут же решил он. – Любочка талантлива, а Ванька тщеславен». Эта мысль его удовлетворила, и он мгновенно о ней забыл. Ему казалось, сестру больше волнуют вечерние отлучки мужа.

В доме все блестело, потрясающий ужин лежал в специальной посуде для микроволновки, в холодильнике ждали своего часа несколько особо приготовленных соусов в специальных французских чашках с узкими носиками. Сама Любочка, несмотря на то, что шел уже двенадцатый час ночи, была при полном параде – вельветовые брючки, блузка в талию, вечерний макияж. Ему вдруг захотелось дождаться друга и посмотреть, как он будет себя вести. Не обратит внимания на все эти «мелочи», целиком переключившись на него, Вадима, и сугубо мужские разговоры? Или же отдаст Любочке должное?

Иван превзошел все его ожидания. Он явился около полуночи с шикарным букетом, расцеловал жену, повинился, что так сильно опоздал, потащил Вадима за стол.

– Кстати, – сказал он, вернувшись на минуту в коридор и покопавшись в сумке. – Я купил тебе новый фильм с Николасом Кейджем. Она его обожает, – пояснил он Вадиму и пошутил: – Вот как выясняются истинные вкусы жены! Этот тип брюнет, весь обросший волосами. Не то что я, несчастный.

Он одарил всех лучезарной улыбкой. Любочка взяла кассету и рассеянно сунула ее на полку. «Она никогда особо не увлекалась кино», – тут же вспомнил Вадим.

– Последи за микроволновкой, – попросила его сестра и увела Ивана в кабинет.

Дверь туда осталась открытой, и Вадим краем уха слышал, как она сказала мужу:

– Посмотри, я сегодня сделала кое-какие наброски. – Иван ответил что-то достаточно небрежным тоном, обнял Любочку за плечи и снова вывел на кухню. Она начала хлопотать вокруг стола, лицо у нее было каким-то подчеркнуто оживленным. На все возгласы мужчин, хваливших ее стряпню, Любочка отвечала одинаковой маленькой улыбочкой. Потом взяла с холодильника сигареты, накинула куртку и вышла на балкон. Во время ужина Вадим краем глаза наблюдал за ней. Один раз ему показалось даже, что сестренка плачет, резко смахивая слезы ладонью со щек. Однако минут через пять она появилась веселая, и Вадим решил, что ему померещилось.

…"Может быть, моя сестра была несчастлива?» – с внезапным испугом подумал он теперь, припоминая всякие мелочи, которых старался не замечать прежде. Миллион мелочей. Могла ли Любочка скрывать от него свои переживания? Наверное, могла. Она любила его и оберегала от лишних разочарований.

Вадим вскочил с места и метнулся к шкафу, на нижней полке которого стояла коробка с детскими Любочкиными вещами. Там были аккуратной стопкой сложены ее школьные дневники за все классы, несколько грамот и похвальных листов, акварели, блокноты с зарисовками и записные книжки. Одну из них, в ярко-синем лидериновом переплете, Вадим помнил хорошо. Этой книжкой Любочка пользовалась в старших классах. Отыскав нужную страницу, Вадим схватился за телефон.

– Алло! – На том конце провода возник низкий женский голос.

– Элла?

– Да… – слегка удивленно отозвалась женщина.

– Это Вадим Хабаров. Брат Любочки.

Он даже не знал, была ли она на похоронах. Тогда от горя он никого и ничего не видел вокруг себя.

– Я узнала тебя, – довольно жестко ответила невидимая Элла и замолчала, ожидая продолжения. Потом, поколебавшись, добавила: – Прими мои соболезнования.

– Послушай, – безо всякого предисловия спросил Вадим, – ты встречалась с Любочкой после школы? Хоть иногда?

– Очень редко. Всего несколько раз. А что?

– Скажи мне, она была счастлива?

Элла некоторое время молчала, потом тихо ответила:

– Хороший вопрос.

– Меня интересует твое впечатление. Просто что ты подумала, когда вы немного поговорили?

– Я подумала, что твой закадычный дружок, то бишь ее муж, – настоящая скотина. Такую девку угробил.

– В каком смысле – угробил? – не понял Вадим и растерянно переспросил: – Скотина? Это Иван-то?

– Твоя сестра была чертовски талантлива, – терпеливо принялась объяснять Элла. – И если ты этого не понял, то только потому, что твой дружок не позволил тебе понять. Ему не хотелось быть на третьих ролях. Он жаждал лидерства. И убедил тебя… нет, вас обоих в том, что именно он самый талантливый и умный. И имеет право судить, что хорошо, что плохо для его жены.

– Но Иван действительно умный и талантливый.

– Вадим, ты слепец. Ванька вечно напоминал тебе о том, какая крепкая у вас с ним дружба. Таким образом он тобой манипулировал. А ты вел себя как дурак. И, пристегнув к нему Любочку, погубил ее жизнь.

Вадим вздрогнул. «Погубил ее жизнь…» Может быть, это и есть самая настоящая правда, которую он так долго и упорно старался не замечать?

Положив трубку, он снова ударился в воспоминания. Теперь ему стало казаться, что на самом деле он всегда знал, чувствовал, что Любочка несчастлива с Иваном. И прятал голову в песок, как страус.

* * *

– Я видела, как недавно вы смотрели на Ивана. Уже после похорон. – В голосе Лизы не было напора, не было жесткости – одно только сострадание.

Они все собрались в офисе агентства, рассчитывая на то, что кому-нибудь из них удастся ухватить наконец удачу за хвост.

– Вы ведь что-то знаете, – мягко настаивала Лиза. – Есть какая-то заноза в ваших отношениях. Мне так жаль…

Она сказала: «Мне так жаль», и Вадим сломался. Тяжело вздохнув, он сгорбился и, глядя вниз, на свои ботинки, в нескольких словах описал февральский эпизод с розами.

– Это вам что-нибудь дает? – спросил он устало.

Лиза переглянулась со всеми детективами по очереди и снова повернулась к Вадиму.

– Зря вы не рассказали об этом сразу, – тихо сказала она. – Мне правда жаль, но, думаю, у нас есть все основания подозревать Ивана Болотова в трех убийствах.

Вадим стиснул руки на коленях.

– Я должен сам с ним поговорить.

– Вот уж не советую, – вскинулся было Дима, но Ратников нетерпеливым движением руки остановил его благородный порыв.

– Думаю, вам придется это сделать в нашем присутствии, – сказал он. – Рисковать не стоит.

– Не могу поверить. – Вадим потряс головой и беспомощно огляделся. – Это же мой Ванька… Ванька, лучший друг…

– Звоните! – Ратников решительно придвинул к потрясенному Вадиму телефонный аппарат.

Набрав номер, тот перестал шарить глазами по сторонам, а сосредоточил взгляд на одной точке.

– Иван? – деревянным голосом сказал он. – Это я. Кажется, пришло время нам поговорить начистоту. – Он помолчал, выслушал ответ и добавил: – Я у частных детективов. Ты ведь знаешь адрес?

Положил трубку и сказал:

– Он будет через пятнадцать-двадцать минут.

Лиза вздохнула и, извинившись, пошла готовить для всех кофе. Дима тоже поднялся на ноги и, нехотя натянув куртку, сообщил всем:

– Я ненадолго. Коля, – обратился он к Михееву, – можешь пойти со мной, если хочешь.

Михеев пожал плечами и поплелся следом за ним.

– Куда они? – спросил хмурый Ратников.

– Думаю, в аэропорт. – Артем повернулся к Вадиму: – У Болотова есть заграничный паспорт?

– Вы что, думаете, он захочет удрать из страны, как какой-нибудь злодей из шпионского романа? – насмешливо спросил тот. – Паспорт у него, конечно, есть. Но ваше предположение – форменная глупость. Если даже вы правы… Я подчеркиваю – если… То Иван все равно придет посмотреть мне в глаза. Чтобы там ни было – предательство, убийство…

– Блажен, кто верует, – пробормотал Ратников и сказал, обращаясь к Артему: – Позвоню-ка я своему дружку на Петровку… Неспокойно мне.

Он скрылся в кабинете, а Вадим с усмешкой сложил руки на груди. Прошло полчаса. Потом сорок минут. Мрачная печаль слетела с лица Хабарова, как вчерашнее воспоминание.

– Монада, – внезапно сказал он. – Зло внутри добра, добро внутри зла. Раньше я это понимал, а теперь не понимаю.

Лиза нервничала, кажется, больше всех. Когда она наливала себе очередную чашку кофе, пальцы у нее дрожали. Артем ободрял ее, как мог.

– Женская интуиция, – шепотом сказал он, когда во дворе засигналила машина. – Я считаю, что это твоя заслуга, милая. Так что радуйся.