Текст книги "Выбор сделанный судьбой (СИ)"
Автор книги: Галина Добровольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Жанна, – процедил я сквозь зубы.
– Жанна? – выгнула брови девушка. – Ты завёл постоянную пассию, или это очередная стащила мои шмотки? Ну, я её понимаю, они дизайнерские…
– Жанна, это дочь маминой подруги, заходила тут на днях в гости. Больше просто не кому. До неё тут бываешь только ты, ну ещё и Настя вчера была.
– Нина, – улыбаясь во все тридцать два зуба, поправила меня Ника.
– Да какая к чёрту разница, – буркнул я, наблюдая, как Ника вышла в гостиную и посмотрела на то, что осталось от её одежды.
То в чём она вчера ко мне пришла. Одеждой можно было назвать чисто условно, хотя помню, что вид у неё был цивильный. Спортивные штаны и такая же блуза, синего цвета.
– М-да, это я уже надеть не смогу, – пришла к таким же выводам, как и я девушка.
Она вернулась в мою спальню, под мой обреченный стон. Эти женщины прямо и норовят носить мои вещи, а представив, как моя рубашка будет обтягивать аппетитные формы Вероники…
– Я в душ, – проскочил я мимо девушки, пока моя реакция не стала для неё заметна. Конечно, больше испугался её недавнего предложения. Точнее испугался того что вовсе не против, хотя голова только прошла, но всё ещё немного покачивало.
Холодные струи избавили меня окончательно от похмельного недуга, и, одевшись, я вернулся к Нике. Девушка в моей футболке и шортах готовила завтрак. Присев за барную стойку, что служила столом на моей кухне, я пытался начать разговор. Хотя все мои мысли сводились к вопросу: «от чего мы с Никой перебрав с алкоголем оказываемся в одной кровати?» Спасла положения сама гостья.
– Я решила перевестись… выбрать профилем другое направление, – на душе сразу полегчало.
То, что она не сразу решила бросить медицинский внушало надежду.
– И куда ты хочешь? Спасибо, – я взял из рук девушки протянутый кофе.
– Что бы доучиться на хирурга мне требуется ещё три года, а если переведусь в педиатрический, то полтора включая практику. Единственный минус, что меня сейчас никто не возьмёт, – печально заключила она перспективы сидения дома почти полгода.
– Ты поговори со своим деканом. Конечно, что там разница большая по программе обучения и сейчас тебе вновь придётся вгрызаться в гранит науки. Если к Новому году сдашь сессию, в педиатрическом, то я возьму тебя к себе.
– У тебя есть педиатры? – удивлённо выгнула свои смоленые брови девушка.
– Да, есть. Клиника что мы открыли, имеет разные направления, включая государственную аптеку. Это только кардиология у нас частная, а всё остальное на льготном уровне. Так что если у тебя всё получиться, то место для практики у тебя будет, – последнее я уже промычал, жуя блинчик, который услужливо передо мной поставила Ника.
– Спасибо, – улыбнулась девушка, делая глоток кофе.
– Попалута, – пробубнил я.
В течение часа Макс, охранник Вероники привёз ей одежду из дома, и мы вместе покинули мою квартиру. Я в свою клинику, а Ника отправилась в универ, решать проблемы с переводом. Я на всякий случай воспользовался там своими связями, что бы облегчить ей задачу. И только после этого отправился в клинику.
А там меня ждал сюрприз.
Не успел я снять верхнюю одежду и надеть халат, как в кабинет влетел бледный Алекс. Его зелёные глаза сейчас как будто светились, ненормальным светом.
Первая мысль была: «Он всё знает, мне конец», вторая: «А когда он успел приехать?». Может именно поэтому я сделал лицо кирпичом и уставился на друга, в немом вопросе, но в любой момент, ожидая кулака, который может прилететь в мой фейс.
– Алекс? Доброе утро. А ты разве не в Греции?
– У Ани схватки, – побелевшими губами выдавил друг, заставив меня тут же подорваться.
Говорить мне было больше ничего не нужно. Я влетел в приёмный покой, где Анна Дамизова, вовсю пыталась отказаться от госпитализации, с доводом, что сегодня рожать она не будет. Отпустил дежурного врача, сам занялся её осмотром.
– Когда начались схватки? – обращался я конкретно к Александру, понимая, что с его женой конструктивный диалог не выйдет.
– Около часа назад, когда мы получали багаж…
– Пройдём в смотровую, – указал я на соседний кабинет.
Жена друга, кряхтя поднялась, ворча, что не видит смысла в этом всём и она хочет домой. Но при этом послушно стянула за ширмой коготки и трусики, и, взяв протянутую мной пеленку, залезла на гинекологическое кресло. Провёл полный осмотр, и заодно сделал тест на околоплодные воды.
– Я же говорю, что это ложная тревога, – слезая с кресла, сказала девушка. – Мне ещё больше месяца ходить.
– Вообще-то тридцать пять недель вполне себе нормальный срок для того, что бы твои детки захотели появиться на свет. Так что я б на твоём месте не препятствовал. Схватки могут и повториться.
– Так что это значит? – Саша вроде бы начал приходить в себя.
– Сейчас это были ложные схватки. Но ты правильно сделал, что привёз её сюда. Я взял все нужные анализы, да и всё могло обернуться по-другому.
– Я хочу домой, – сложила руки на груди девушка, что из-за её выпирающего живота было забавно.
– Я бы посоветовал… – начал я вновь настаивать на госпитализации.
– Нет. Я приеду сюда, только когда буду рожать, не минутой раньше, – упёрлась Аня.
Алекс закатил глаза, давая понять, что уговаривать её бесполезно.
– Малыш, ты не против, если тебя отвезёт шофер. Мне нужно здесь немного задержаться? – он погладил жену по щеке, заставив меня, усмехнутся таким «телячьим нежностям».
– Хорошо, – улыбнулась Аня, и, одевшись, отправилась на выход.
Мы с Алексом вернулись в мой кабинет. Я всё время был на стороже. Хоть и понимал, что у друга может быть тысяча разных поводов со мной поговорить, но отчего-то все мысли скатывали до того, что Алексу ясно, о моих отношениях с Никой.
Стоп! О каких отношениях?
Мы всего пару раз переспали.
Но в том-то всё и дело, что я, ни с одной женщиной более одного раза не спал, ну помимо Линн конечно. Но там другие обстоятельства.
– Бурная ночка? – как обычно не в бровь, а в глаз, чёртова наблюдательность Алекса.
– Ну, совершенно не выспался, – потёр я, всё еще слегка гудящие вески.
– А причина? – хмыкнул Саша.
– Причина тоже не выспалась… – начал я и осёкся.
Это хорошо, что Алекс мысли читать не умеет, и вряд ли узнает имя этой самой причины.
– Тебе давно пора жениться, – усмехнулся друг. – А то подобные ночи уже оставляют следы на твоём лице.
Как будто я сам не догадывался, что погано выгляжу. Всё же действительно, возраст берёт своё.
– Зависть плохая попутчица, знаешь?
– Не могу видеть твоё довольное выражение лица, – усмехнулся друг.
– Мне и так неплохо. Тем более я ещё не развёлся с Никой. – Сам не понял, как перешел на тему, которую хотел избежать.
– Насчёт Ники, не в курсе, где она? Всё еще живёт у тебя?
– Не знаю. Сегодня вроде у меня ночевала, – внёс я уточнение, стараясь, что бы тон был безразличным.
– Просто не смог до неё дозвониться и обрадовать приездом её парня. Да и охрана доложила, что сегодня её не было дома.
– Пока тебя не было, она жила у вас. А сегодня отчего-то у себя её обнаружил. Может, не захотела тратить время на дорогу, перед очередной сменой.
– Возможно, – как-то странно это произнёс Алекс.
Мне даже показалось, что он расстроен. Но по виду, вроде бы всё нормально. Хотя может он ещё отходит от утреннего марафона. Всё же от аэропорта до меня не менее двух часов езды, а ещё час пик.
– Тито, очень громко высказывал своё возмущение, из-за твоего отсутствия, – решил сменить я тему, переводя всё на рабочий лад.
Алекс улыбнулся, из-за чего морщины на его лбу испарились, и угрюмое выражение исчезло.
– Да, я не стал его предупреждать о своём отпуске. Кстати Павел должен прилететь в сопровождении Селии.
Упоминание об итальянке заставило меня поморщится. Уж очень отчетливо помнилась наша прошлая встреча. Это ж надо было заявиться ко мне в номер в одном нижнем белье. А я ведь не сразу её узнал. И хорошо, что в тот момент головой думал, и написал сообщение Тито с просьбой спасти меня от насилия. Девчонка очень долго, тогда меня прожигала своим взглядом полным ненависти. Зато Алекса вся ситуация очень позабавила, когда я ему в мельчайших красках рассказывал, все подробности того инцидента.
Дальше мы обсудили всё то, что он пропусти, в основном уточнял интересующие его вопросы. И только в конце разговора он вдруг вспомнил о Линн.
– Наша «вдовушка» не объявлялась?
– Твоя, – ехидно улыбнулся я. – Объявлялась, – и, понизив голос, понимая, что даже у стен есть уши, добавил: – Она сказала, что всё как обычно.
Саша был не дурак и сразу понял, отчего я настолько многословен. Принял информацию к сведению. Дальше мы с ним перекусили, выпили кофе, общаясь о всякой ерунде. А ближе к обеду распрощались. Всё же у него дел накопилось, да и меня пациенты ждали.
Пару дней спустя я начал исполнять обещание, которое дал своему наставнику. Я осмотрел пятилетнего мальчика и был изрядно поражен его жизнелюбием, учитывая. Сколько всего ему пришлось пережить.
– Ну, привет, мужик, давай знакомиться? – присел я рядом с ним.
Первая наша встреча проходила в моём кабинете, и я сразу попросил его сесть на диван, куда ему наши девочки сразу натаскали конфет и прочих сладостей.
Данил Смирнов, а так звали мальчика, был маленький, щупленький и бледненький, в принципе, все приметы его диагноза. Но больше всего меня поразило, что, несмотря на всё, что происходит в его жизни, он вроде бы не жаловался, а принимал всё стойко. Поблагодарил медсестёр и улыбнулся каждой. И при всё при этом не набросился на конфеты, со рвением любого ребёнка, а отложил в сторонку, как бы про запас.
– Здравствуйте, – он уверенно посмотрел мне в глаза. – Я Данил Игоревич Смирнов.
Очень чётко и серьезно для своих пяти лет проговорил мальчик.
– А я Игорь Громов, – улыбнулся я его официальности.
– Вас как моего папу зовут? – его голубые глаза распахнулись шире.
– Поверь мне, такое бывает.
– А вы, так же как и мой папа, спасатель?
– Нет, я не спасатель, я врач. И здесь будем лечить твой недуг. Пока примем все необходимые меры, но я на всякий случай вписал тебя в очередь на новое сердце, – поделился я своими планами на счёт его будущего.
– У меня будет новое здоровое сердце?
Он посмотрел на меня таким взглядом, что у меня даже в нутрии всё сжалось. Не может у детей быть такой взгляд. Он скорее свойственен для приговорённых к смерти, которые получили амнистию, а тут пятилетний ребёнок.
– Да, – я прокашлялся, так как голос был похож на карканье вороны. – Я решил полумерами не обходиться.
В этот момент Даня очень громко чихнул, с трудом успев прикрыться руками.
– А вот это уже не хорошо. Простуда нам сейчас не нужна. Поэтому тебя пока разместят в инфекционном отделении и возьмут все нужные анализы. Если тебе что-то понадобиться, попроси у медсестёр или врачей, позвать меня. Я при первой же возможности приду, договорились.
Мальчик уверенно кивнул. А я всё смотрел на него и меня даже передёргивало. В тот момент, когда его привели ко мне в кабинет, цвет глаз ребёнка был бледно-голубой, а теперь наполнился красками.
– Евгения Евгеньевна, – обратился я к медсестре, которая должна была проводить Данила до его палаты, смотря, как мальчик аккуратно складывает сладости в сумку, – обеспечите его всем необходимым.
Новость, о том, что к нам приедет на лечения ребёнок из детского дома очень быстро распространилась по больнице, и равнодушных к его судьбе было мало. Даня приехал с небольшим рюкзачком, а учитывая, что многие приносили ему не только что-то из фруктов и прочего, но и одежду, то ему не мешало, бы купить чемодан. К каждой вещи, он относился аккуратно и бережно, не бросал их, а складывал и убирал на место. А если что-то испачкалось, брал мыло и сразу застирывал. Демонстрируя всем свою взрослую самостоятельность, а ведь ему пять стукнет только через месяц.
Самой большой проблемой стало то, что дети с пороком сердца болеют сильнее обычного здорового ребёнка. А Данил всё же где-то подхватил ОРВИ, и буквально через три дня, свалился с температурой. Всю нужную помощь ему оказали сразу же, так как он находился у меня под пристальным наблюдением. Операцию пришлось отложить на неопределённое время. А Даню пришлось обрадовать, что он у нас задержится на дольше.
Мальчика это даже обрадовала. Здесь ему принесли кучу книг, раскрасок и карандашей, пазлов, и прочей ерунды, с которой он обращался как с предметами, имеющими материальную ценность. Пришел я к выводу, что всё же жизнь в детском доме не сахар.
И решил, что обязательно перед отъездом мальчика свожу его в парк или ещё куда-нибудь. Пусть и у ребёнка в жизни случиться волшебство.
Но в данный момент мне предстояло вновь осматривать Анну Дамизову и уговаривать её на госпитализацию. Удрученно вздохнув, снял халат, надел куртку и отправился в дом к своему другу и партнеру.
Часть 3
«Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго».
(С) Бернард Вебер
Вероника
Лёгкое прикосновение к моей щеке, словно кто-то вытер тыльной стороной ладони мои слёзы, а потом и лёгкий поцелуй в губы, заставил вынырнуть из очередного кошмара. Приоткрыла глаза, что бы столкнуться с пронзительным взглядом синих глаз.
– О, привет, – приподнялась я на локте. – Когда ты вернулся?
– Пару дней назад, – улыбнулся мне Паша. – И никак не мог с тобой связаться.
– Прости, – слегка поморщилась я, делая виноватую рожицу. – Завал на учёбе, я сейчас сдаю целую кучу экзаменов.
Попыталась я оправдаться, отчего потерялась не только для Павла, но и для всего мира. Я настолько погрузилась в нужный мне материал, что как-то наткнувшись на Аню, во время ночного перекуса, дико испугалась. Она, то же не ожидала увидеть меня среди ночи на кухне, так что своим визгом мы перебудили весь дом. Не говоря о том, что сбежалась вся охрана, и начала обыскивать помещение.
А потом оказалось, что сестра с Алексом уже вернулись домой, а я даже не заметила. Удивительно, учитывая, что дом не такой уж и большой, что бы не пересекаться постоянно.
– У тебя же не было хвостов? – удивился Паша, перемещаясь ко мне на постель.
– Я поменяла специальность. Сейчас я ускоренно прохожу первые четыре года обучения по той, что мне нужна.
– Ник, ты рехнулась? – он перевёл взгляд на мой стол заваленный кучей учебников. – Четырёх годовалый курс? За сколько?
Я понимала сейчас реакцию Павла. Мне в универе тоже предложили взять на моём профиле академ, и за этот год сдать все нужные дисциплины. Но я не собиралась тратить на это целый год. И уже даже стала посещать занятия нужного мне курса, и планировала войти в график сдачи экзаменов вместе с теми, с кем в данный момент посещаю занятия.
– У меня месяц, – и тут же стала дополнять, что бы Паша меня понял: – Я готовлюсь только по экзаменационным вопросам, и вообще первые два года я так же всё это проходила, а вот с третьего курса мои знание в педиатрии немного хромают, вот я заполняю брешь. Основательно к изучению всего я подойду на практике.
Я выжидательно уставилась в лицо Павла. Заранее знала, что он меня не одобрит. Но мне его дозволение и не нужно. Он изначально не понимал, почему я вообще пошла на медицинский, когда передо мной такие перспективы.
И чем чаще он говорил об этом, тем усердней я учила и зубрила, демонстрируя этим свою независимость. Даже Алекс поддерживал Пашу, и только Громов хвалил моё рвение, в учёбе мотивируя меня ещё больше.
– Я повторюсь, ты рехнулась, – констатировал для себя факт Паша.
Я лишь весело хмыкнула и, поднявшись с кровати, отправилась в душ, хоть сегодня занятий и нет, но мои занятия никто не отменял.
Приезд Павла означал, что больше погрузиться в пучину знаний как всегда мне не грозит. Он чётко контролировал мой учебный процесс, отправляя меня на завтрак, обед или ужин, либо вообще тащил проветриться.
Мне же учёба помогла немного забыться, и вместо пустых глаз Ильева мне часто снились разные названия лекарств и диагнозов. И я этому была несказанно рада. А Павлу всего этого не объяснишь. Вот и приходилось скрепя зубами соглашаться с ним, и идти туда, куда он звал.
Ещё к нам по вечерам стал заходить Громов, для осмотра Ани. Как оказалось, она отказывается от госпитализации. И вот в один из таких вечеров, когда я спустилась к ожидающему меня Павлу, меня остановил Игорь.
– Слушай, к тебе есть дело, – сразу с хода начал он.
– Какое?
Игорь был немного бледен, видимо не высыпался последнее время. Интересно это работа или женщина? Хотя какая мне разница?
Но и не подмечать всего, что его касалось, я не могла. И синяки под глазами, и впалые скулы, что говорила, о том, что он потерял несколько килограммов. Хотя у него очень насыщенный график и сложные операции, иногда даже длятся более десяти часов…
А сейчас, на его несвежей рубашке, были расстегнуты несколько верхних пуговиц, что привлекали моё внимание к смуглой кожи и тёмной поросли волос, заставляя вспоминать, какова его кожа на ощупь. Даже подзависла. О чём я вообще щас думаю?
– Мы с Алексом должны ухать на пару недель, может меньше. А ты же закончила у меня курсы акушерки, – он дождался моего утвердительного кивка. – В общем, мне нужно, что бы ты присмотрела за сестрой. По всем признаком она может родить в любой момент, а поездку мы перенести не можем, только сократить.
– Хорошо, – согласилась я, всё ещё в шоке от своих мыслей, и, не шибко вдаваясь в то. Что мне сейчас говорил Игорь.
– Я в тебя вёрю, – потрепал он меня по макушке, как маленького ребёнка.
Это что сейчас вообще было?
Я в ступоре стояла и провожала спину Громова, а меня окутывала непонятная злость.
– Ну, Громов, ну погоди, – процедила сквозь зубы. Представляя себя серым волком.
– Никуль, ты идёшь? – послышался голос Павла от входа.
Я как обычно углубила поцелуй, зарываясь пальцами в волосы мужчины. Ощущая ритмичные толчки внутрь себя, пытаюсь расслабиться, что бы получить удовольствие, и как всегда, когда это происходит с ним, закрываю глаза, что бы вновь обмануться. Представить на месте Паши, совершенно другого мужчину. Того кто мне не доступен, и зелень чьих глаз ласкает мою сестру, а не меня. Я всегда уплывала в свои фантазии в такие моменты, это помогало мне выжить. За исключением была близость с Громовым, почему-то с ним никто другой в голову не лез.
Тут же образ бывшего мужа, вспыхнул перед глазами, вызывая чувственное возбуждение. Резко распахнув глаза, я стала вырываться из объятий Павла, шокированная тем, что сейчас со мной произошло.
Я реально сейчас чуть не кончила только от того, что представила на месте Паши Громова?
И кого я об том спрашиваю? Себя?
– Никуль? Что стряслось? – тяжело дыша, спросил меня Паша.
Его возбужденный вид вызвал лишь желание опорожнить желудок.
– Извини, я… сейчас, – резко соскочила с кровати и убежала в ванную.
Долго умывалась холодной водой, но это мне не помогло. В глазах всё плыло, а закрывая их всё время, появлялся образ обнаженного бывшего мужа. Прямо наваждение какое-то.
Залезла в душ, включила полностью ледяную воду, терпя сквозь слёзы, обжигающие холодом струи.
– Ник, – постучал в дверь Паша. – С тобой всё хорошо?
– Да, всё отлично, – соврала я.
Выключила воду, более или менее придя в себя, обернулась полотенцем, и, опустив крышку унитаза, уселась на него. Пыталась осмыслить всё происходящее.
Представлять другого на месте Паши, для меня стало ритуалом, иначе смысла от нашей с ним близости не было, по крайней мере, для меня. И я всегда представляла на его месте Сашу. Изо дня в день, из ночи в ночь. Мне даже жить так было проще, в своей короткой фантазии. А сейчас выходит, что я его предала?! Или нет? Он, то обо мне факт, что не думает, во время секса с моей сестрой.
– Нииик? – вновь позвал меня Паша.
Тяжело вздохнув, поднялась и, открыв дверь ванной, вышла к тому, перед кем всегда чувствовала себя виноватой. А сейчас мне нужно было ему как-то это всё объяснить… и что-то ему сказать. А что именно я не знала, что со мной вообще никак не сочетается. Все знают, что Вероника Порш за словом в карман не лезет, а тут такой коллапс.
Я затравленно посмотрела на Пашу, и тут он заговорил, наверное, именно в этот момент он забил первый гвоздь в крышку гроба наших с ним отношений.
– Малыш, это всё из-за того что произошло с тобой?
Я непонимающе уставилась на него.
– Кристина мне рассказала, как ты спасла её. Что тебе пришлось сделать для этого…
– Что именно она тебе рассказала?
– Абсолютно всё, – твёрдо посмотрел он своими синими глазами в мои карие. – И то, что тебе пришлось вытерпеть, прежде чем ты его пристрелила.
Вытерпеть?! – мне хотелось засмеяться, но ведь он этого не поймёт.
Интересно, как Паша отреагирует, если я сейчас сорвусь, и скажу ему обо все, о том, что со мной происходить внутри, в моём разуме. О том, что мне понравилось то, что со мной проделал Ильев. О том, что представляю всегда на его месте Сашу, и о том, что секс, с Громовым намного круче! Будет он и дальше стоять и строить из себя понимающего человека, будто он каждый день толпами убивает тех, с кем общался всё сознательное детство?!
– Я хочу домой… мне нужно побыть одной, – вместо всего этого сказала я.
– Хорошо я отвезу…
– Нет, я вызову Макса. Он должен быть где-то поблизости.
Больше не сказав ни слова, я стала собираться. Макс действительно оказался рядом. Как и положено охране, поэтому я очень быстро покинула квартиру Паши. Сейчас наши с ним отношения зашли в тупик, а долгая разлука только усугубила, делая его непреодолимым.
Диодные огни невзрачного ночного клуба столицы, освещали кучу народа, что сегодня собрались здесь. Многие танцевали, кто-то выпивал возле бара, а кто-то, так же как и я возле сцены подпевали выступающему на ней мужчине. Дима Карташов, мой любимый исполнитель, чьи песни всегда проникают глубоко в мозг, демонстрируя определённый смысл написанного.
Вот и сейчас, я в первых рядах, вместе с кучей, таких же пьяных девушек, как и я, выкрикивали слова одной его из старых песен, которую он сегодня решил исполнить. Удивительно, но куплет как не странно очень отзывался в моей душе, находя родство вместе со словами, в отличие от куплетов.
– «Чтобы влюбиться ей взгляда мало, – всегда понимала, что в глазах больше обмана. Не доверяла, дабы не быть куклой, – пускай одна, пускай я слабая, но не глупая…»
Нет, я не была его фанаткой, или что-то типа этого. Но большинство его песен очень мне подходили. Под них так хорошо было грустить или разбираться в себе.
Композиция менялась одна за другой. Горло периодически приходилось смачивать. В какой-то момент, сфокусировала взгляд, на подошедшему ко мне мужчине. Его зелёные глаза как раз гармонировали блеском с очередным световым эффектом, но при этом были очень злыми, так, же злость выражали и плотно сжатые губы.
А я повисла на шее Александра продолжая петь:
– «Я заменяю другими мысли о тебе, все чувства о тебе. Так проще их терпеть. Я заменяю другими мысли о тебе, все о тебе мечты, ведь в снах моих лишь ты…»
Алекс воспользовался моим захватом, и, обхватив мою талию, приподнял меня над полом, потащил на выход. В какой-то момент я даже песню оборвала, начиная вырываться. И кричать, что бы меня отпустили, но этот нехороший человек, кажется, не собирался исполнять мои пребывания.
– Нашёл? – услышала я голос Громова, когда меня очень некультурно запихивали на заднее сидения автомобиля.
– Вы не имеете никакого права! – верещала я. – Верните меня на место!
– Слушай, мелкая, – усевшись за руль, рыкнул на меня Саша. – Мы тебя трое суток ищем. Макс был до последнего уверен, что ты гуляешь по набережной, пока не рассвело.
Да, я сбежала. Почему-то в какой-то момент, когда я ехала домой от Паши, меня всё начало душить и раздражать. А стоящий над душой Макс мешал мне раздражаться, вот я и отправила его в машину. Он проверил, что территория вокруг совершенно безопасна, и всё же внял моим просьбам. А я тем временем заказала машину через «inDriver» и свалила.
Ну, подумаешь, загуляла немного. Петя вчера то же удивился, когда я напросилась переночевать, точнее передневать. Или как там правильно, когда приходишь поспать к кому-то днём.
А когда проснулась, вспомнила, что сегодня выступает Димка, и уже решила не заморачиваться поездками домой, а просто рванула на концерт. И причём неплохо проводила время, пока кое-кто не припёрся и не забрал меня.
– И что? – речь начинала путаться, поэтому этот вопрос я протянула с пьяным акцентом.
Это была моя проблема. Алкоголь мог очень долго на меня не действовать в физическом плане, а просто дурманил мозг. Но потом, всё выпитое наваливалось одним махом. В первый раз я помню, даже упала там, где стояла, а потом начала контролировать его потребление. Но не сегодня.
– Как это что? – рыкнул на меня Игорь. – ты хоть понимаешь, что ещё не всех сообщников Ильева взяли? Да тебя элементарно могли пристрелить или травонуть в этом клубе!
Если честно, в сторону Громова мне даже смотреть не хотелось. Ведь по факту в моём загуле виноват именно он. Нечего мне мерещиться когда не надо.
Проигнорировав мужские упрёки, я разлеглась на заднем сидении и снова запела, под отчаянные стоны тех кого ненавидела всей душой.
– «Я заебался. Я вечно делаю что-то не так. Я заебался. Получаю скандал, а был пустяк. Я всегда хочу как лучше, а выходит как всегда. Лучше уж не стараться вообще, если такой результат…»
– Блять, – обратился Громов к Саше, – включи радио по громче, не могу слушать эту порнографию, да ещё и в её исполнении.
Услышав об оружии массового поражения, которым я владею, стала петь усерднее и громче. Ещё и подпевать тем, кто пел по радио. Особенно отличный у нас вышел дуэт с Кридом, когда мы с ним исполнили песню «Миллионы алых роз». Оваций я не дождалась, уснула.
Из машины меня вытаскивал Громов, так же и до постели меня тащил то же он. Я это по его парфюму поняла. Прижалась как можно ближе к нему, обхватывая его шею, и стала посасывать мочку его уха. Услышав, как Игорь выругался, попыталась непослушными пальцами дотянуться до пуговиц его рубашки, но это сволочь, был в футболке. Ну, нет, так нет, тогда оставлю ему ещё и пару укусов на шее.
Расстроено застонав, понимая, что мужчина уже пытается от меня избавиться, еще теснее к нему прижалась, и, не выпуская его из захвата, прикасаясь к его губам, говорю в них:– «Ведь ты, самое родное, родное. Самое дорогое, дорогое и единственное, чего у меня нет. Это ты…»
– Пиздец, хватит слушать этого отстойного Карташова…
Дальше что он бормочет, я уже не разбираю. С губ не сходит блаженная улыбка. Он знает, кто это поёт. Попался. Вновь примкнула к его шее надеясь оставить следы в знак мести за себя любимую, хоть одному из этих нехороших мужчин, что прервали мой отдых.
Громов вновь выругался, сильнее рванул мои руки со своей шеи, и, отцепившись от меня, бросил на кровать. Меня уложили в постель, предварительно раздев, и оставили бороться с вертолётом самостоятельно. Даже водички не принесли. Козлы!
А счастье было так близко…
Утро я встретила с дикой головной болью, сушняком. Воскреснув и поднявшись с кровати, я качающейся походкой отправилась до ванны. Моя главная проблема была в том, что я не могла избавиться от хренового состояние, просто прочистив желудок.
Подобный перепой со мной случался редко, но с каждым разом становилось всё хуже и хуже. Отрыла в небольшой аптечке, что находилась здесь активированный уголь, и дальше покачалась в сторону кухни. Какое счастье, что мне никто не попался по дороге. Хотя может наоборот. Войдя в кухню, я услышала очередную ругань.
Когда я вошла, за столом сидел Громов и пил кофе. Увидев меня, тот резко подорвался и, стянув с себя футболку, подскочил ко мне и резко её натянул на моё тело. Я если честно даже ничего не поняла, но от резких движений, и ударившего в нос одеколона Игоря, мне стало ещё хуже, поэтому покачнувшись, схватилась за Громова.
– Мы вам не мешаем, – раздался позади голос Саши?
– М-м-м, – простонала я, уже не надеясь добраться до стакана воды.
Громов, как подставка, был, кстати, очень даже ничего. Положила свою голову на его плечо, так что бы сфокусировать взгляд на муже сестры. Саша, как всегда, в идеальном, синем костюме с белой рубашкой стоял облокотившись на косяк дверной арки сложив руки на груди, и смотрел на нас с Игорем.
Хотя точнее сказать на Игоря, а точнее на его шею, немного выше, где была моя голоса. От любопытства сама собрала всю свою силу, и подняла тяжелую голову и сосредоточила свой взгляд на той же точки, что и Алекс.
Ой-ёй…
Я бы даже отошла, и убежала и спряталась, бы. Да, обязательно. Но мне кажется, что мой побег будет подобен убеганию улитки от опасности. Поэтому я стояла и смотрела на засосы и следы от кусов, что вчера самолично оставила своему наставнику.
– Зачем Татьяна Павловна приготовила тебе отдельную спальню? Сразу бы сказал, что переночуешь у Ники? – обратился Саша к Игорю.
Голова была ватной, и мне было так плохо, что я вновь замычала. Больше ничего вразумительного я сказать не могла. Прежде чем ответить Саша, Игорь донёс меня до стола и усадил на стул, а потом принёс мне стакан воды, пока я пыталась понять при помощи головы, насколько этот самый стол мягкий.
– Спасибо, – прохрипела я, начиная заглатывать по одной, целую кучу чёрных таблеток.
– Это был сарказм? – уточнил Громов у Саши. – Если ты не возражаешь, то можешь поиздеваться по дороге. Мы и так уже задержались на три дня. А я планировал, что вернусь к двадцатому числу.
– Точно, – выдавила я из себя. – Вас же тут быть не должно, так, почему вы здесь?
– Потому что нас снял с самолёта Миронов, так как кое-кто сбежал от своей охраны.
– Мне нужно было личное пространство, – безразлично пожала я плечами, тут же застонав от сильной боли в затылочной части.
– Ну, вот теперь у тебя будет его меньше. Твои новые охранники Влад и Никита, был один, стало два, – хмыкнул Саша.
– А где Масяня? – вата из головы сразу куда-то испарилась.
– Ты же не думала, что ему подобное простят. Уволен, конечно, – совершенно безразлично протянул Дамизов.
– В смысле уволен? Верни мне Платонова, я ни на кого другого не согласна! – я даже поднялась со стула.
Ну, это я погорячилась, потому что голова вновь закружилась, и если бы не стоящий рядом стул, то, наверное, бы и пол на мягкость проверила.
– Ты сама виновата Ника, сбежала. Значит, он не справился со своими обязанностями. Мало ли что с тобой могло случиться.
– Я могу и от этих сбежать. Поверь, возможности, и силы у меня есть, и то, что мой побег в этот раз не обернется чем-нибудь похуже, никто не гарантирует. Так что, не хочешь неприятностей вернёшь мне Платонова.
Зелёные глаза мужчины блеснули нездоровым блеском. Он, наверное, меня придушить хотел. Вот только вмешался Громов.
– Бляя, Санёк, верни ты ей уже её охранника, в следующий раз будет знать, как от него бегать. И погнали, а то мы никогда не уедем, точнее я точно, а потом сам будешь перед своей женой оправдываться, если один поедешь.
