Текст книги "Выбор сделанный судьбой (СИ)"
Автор книги: Галина Добровольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– А что вечером? – не понимая, что вокруг меня сейчас происходит, спросил я.
– Ты чего? Сам же согласился с родителями. Что они примерно недельку поживут у тебя.
Серьёзный тон Ники, да и выражение лица, говорило о том, что она не шутит.
– Пиздееец!
Это единственное слово, которым я мог прокомментировать происходящее.
После напряженного дня очень хочется прийти домой, принять тёплый расслабляющий душ и зависнуть перед телеком с бутылочкой пивка. Но не сегодня! И к сожалению именно сегодня нельзя было сослаться на внезапное дежурство, срочную операцию, или внеплановую командировку. Хотя относительно командировки я подумывал, но было несколько факторов, мешающих мне в неё сбежать.
Самый важный – это наличие у меня плановых операций. Ведь они распланированы почти на месяц вперёд, если не появляется срочность, сделать её сиюжеминутно. Хотя можно было бы перекинуть их на Фёдорова, но у мальчишки недостаточно опыта. Да и с Никой я поделился своими соображением, на что получил упрёк. Она стрельнула в меня таким взглядом, что мне даже совестно стало.
– Громов, а тебе не кажется, что ты эгоист? – со светским видом Ника поднесла кружку с кофе к своим губам.
Её вид выказывал спокойствие и безмятежность. Даже ощущение сложилось, что она в Англии на королевском приёме пьёт чай. Так спокойно он сидела на диване в моём кабинете. Позавидовал ей, она может спокойно держать себя в руках в такой ситуации. А вот у меня складывалось ощущение, что мой привычный мир рушится и больше никогда не будет прежним.
– Почему? Вот смотри, я уеду в командировку и ты сможешь спокойно ночевать дома, а моим предкам говорить, что тебе одиноко и лучше ты пообщаешься с родственниками, – предложил я выход из ситуации.
– Ты свою мамашу видел? – хмыкнула Ника. – С ней одиноко не будет никому. Лучше уж сослаться, что желаю побыть одна. И вообще, Игорь, это всё не мне нужно. Это ведь тебе нужно, чтобы я изображала любящую примерную жену, чтобы тебе не подсовывали в постель другие кандидатуры. – Поставила меня на место моя нефига не примерная женушка. – Думаешь я не найду, чем себя развлечь помимо общения с твоими предками?
От безысходности в который раз зарылся руками в свои волосы уже готовый выдирать их с корнем. Я понимал, что Вероника права, и мне бы её поблагодарить да радоваться её адекватному поведению и принятию ситуации. Тогда отчего у меня такое ощущение, будто я больше не хозяин своей жизни? Почему больше боюсь не родителей, а постоянного присутствия Порш в своей постели?
Ответ был очевиден. Я боюсь привыкнуть к её нахождению рядом. Принять её, увидеть частью своей жизни. А всё оттого, что как только родители уедут, она покинет не только мою постель, но и жизнь тоже. Я буду как и раньше лишь периодическим эпизодом. И отчего меня это так волнует?
– Ладно, хорошо. Извини, ты права.
Ника улыбнулась мне, кивнув с умным видом и я отчего-то ощутил себя проигравшим не какое-то мелкое сражение. Чувство будто проиграл целую войну оттого, что меня взяли в плен. Придёт же такая хрень в голову.
На удивление вечер в компании родителей прошел спокойно. Я даже смог расслабиться. Мама всё время заискивала перед Никой, а папа рассказал мне, как у них офигенно прошла кругосветка, которая окончилась на половине пути, оттого что мама спешила познакомиться с Вероникой.
Я даже поверил, что эта неделя пролетит как миг, пока не пришло время готовиться ко сну. Вот тут меня ждал огромный сюрприз. Ника выплыла из душа в одном коротеньком полотенце. Точнее в двух полотенцах, одно было завернуто на голове на манер арафатки, а второе едва прикрывало бёдра девушки. Папа проводил её виляющую пятую точку голодным взглядом, что не укрылось от мамы, и мы какое-то время слушали их ругань за стенкой спальни. Слушали, но не вслушивались, по крайней мере, я. В отличие от отца, меня ждало продолжение стриптиза.
Ника в спальне, прикрыв за собой дверь и спокойно напевая себе под нос, стала наносить на свою кожу лосьон для тела. И если сначала меня это не сильно заботило, а только лёжа на кровати и пытаясь читать книгу, косил одним глазом за уверенными движениями рук девушки, которые массируя скользили по её ногам, плавно поднимаясь от щиколоток к бёдрам. То после бёдер она скинула полотенце и проделала тот же массаж со своими ягодицами, животом, грудью, прошлась по точёным плечикам, а потом с невинными видом повернулась ко мне.
– Спинку не помажешь?
Моя реакция от Вероники не скрылась. В глазах блеснули бесенята, а эта чертовка невинно прикусила нижнюю губу, предварительно пройдя по ним розовым язычком, невинно хлопая глазками.
Я лишь усмехнулся, отложил читаемый том в сторону и, поднявшись, продемонстрировал ей всю степень произведенного эффекта. В подобные игры можно играть вдвоем. Осторожно взял лосьон из её рук и, выдавив немного жидкости себе на руки, стал аккуратно медленно наносить его на разгоряченную кожу. Прошелся пальцами по затылку и плавно начал спускаться вдоль позвоночника, уделяя особое внимание каждому позвонку. Сам же встал максимально близко, что бы при каждом моём движении возбужденная плоть касалась ягодиц Ники.
Я старался действовать медленно, не переходя грани. Обычные ничего не значащие движения рук, скользя по шее, лопаткам, не забывая про талию, но никак не опускаясь ниже копчика.
Конечно, я еле держался, но учащенное дыхание Ники, и то, как она ловила лёгкие прикосновения моего члена, стали для меня отрадой. А в тот момент, когда она не смогла больше терпеть, развернувшись, накинулась на меня с жадным поцелуем, избавляя меня от джинс и футболки – я одержал победу. Ведь она сдалась первой.
Она руками скользила по моему прессу, размазывая оставшийся на них лосьон, и если на поцелуй я ответил, то в остальных действиях дал ей полную свободу, не мешая, а наслаждаясь этой сладостной пыткой. Но, увы недолго. Очень быстро её пальчики добрались до пульсирующей, жаждущей её ласк плоти, и я застонал в её губы от наслаждения. Она прервала поцелуй и, проделав быструю дорожку из поцелуев от моей грудной клетки к паху, лизнула твёрдую головку члена с выступившей капелькой смазки. Меня словно разрядом тока ударило, а безбашенная девчонка занималась самоуправством, лаская мой член своим очаровательным ротиком. Так нежно и в тоже время с дольками животной ярости, скользя по нему не только губами, но и задевая зубками. Такое удовольствие умела дарить только она.
Стянул с её головы полотенце и мокрые тяжелые локоны рассыпались по хрупким плечикам, а некоторые пряди упали и на лицо. Собрал мешающие ей волосы на макушке и, придерживая, стал задавать ритм её движений. В голове пульсировала только одна мысль – дойти до разрядки. И несмотря на то, что за стеной находились мои родители, стонов от удовольствия я сдерживать не стал. В конце концов, это моя квартира, и моя жизнь, и я их сюда не звал.
Разрядка была сильной. А вид белых капель семени на губах Вероники, обострила её ещё больше. Вытер припухлые губки рукой и, поднимая девушку на ноги, нежно чмокнул их.
– Спасибо, солнышко, – хрипло проговорил в её губы. – Ты просто прелесть.
Глаза Ники округлились и она могла бы посоперничать со змеёй в том, как прошипела мне следующую фразу.
– Даже не мечтай, Громов! Я всё ещё на взводе и ты так просто от меня сейчас не отделаешься!
Даже спорить не стал. Захватил её рот в поцелуе, углубляя его и ощущая свой собственный вкус. Рукой скользнул между бёдер Ники, чтобы узнать насколько она готова, и найдя чувственный влажный участок погрузился в неё.
Вероника застонала, подаваясь бёдрами навстречу моей руке. Дразнить её дальше я не стал, подхватил руками под ягодицы, входя в тёплое податливое тело до отказа. Она обхватила ногами мои бёдра, стараясь сама взять то, что ей так хочется. И я не стал сейчас ей в этом препятствовать. Сел на постель, оставляя девушку сверху, лишь придерживая упругие ягодицы, помогал задавать ритм нашего соития.
Мир для нас перестал существовать. Только шепот друг другу каких-то непонятных обрывочных фраз, да шлепки влажной плоти, что стремилась слиться в единое целое. Такой невероятный секс может быть только с одной женщиной – Вероникой.
Завтрак начался почти в полном молчании. Точнее, молчали мои предки, недовольно косясь на нас. Ника же, встав с утра пораньше и мурлыкая себе что-то под нос, озаботилась приготовлением пищи.
В кухне царил чудесный запах блинчиков. Я тут же поспешил налить себе кофе и присел за стойку, где уже находились родители, и передо мной тут же появилась тарелка с вкусняшкой.
Ника появилась рядом минутой спустя с чашкой горячего шоколада.
– Надеюсь, вы хорошо спали, – безобидно-наивная улыбка скользнула по её губам.
Она не спрашивала и не утверждала, просто выдвинула предположение. Но вот именно после этой фразы плотину прорвало и мама начала излагать всю суть своих претензий.
– Нет! Мы спали просто отвратительно. Да разве возможно уснуть под ваши крики и стоны?! Вы могли бы вести себя сдержаннее! – мама укоряюще смерила нас взглядом.
– Но мы и так вели себя намного сдержаннее, – наивно захлопала ресницами Ника. – Обычно мы не ограничиваемся одной спальней, – при этом она бросила томный взгляд на меня.
В её глазах блуждал легкий туман воспоминаний из-за чего я сам отчего-то бросил взгляд на барную стойку, которой – помнится – мы тоже не ограничились в своё время. Это не укрылась от моих родителей. Отец только насмешливо приподнял брови, а вот мама подавилась блинчиком.
Ника тут же подлетела к своей свекрови и, заглядывая ей в лицо со всей долей участия, стала хлопать её по спине.
– Ну что же вы так неосторожно. Не торопитесь, блинчиков хватит на всех.
Ника колотила маму по спине с такой силой что будь о той вставная челюсть – уже бы вылетела, и только объёмы мамы защитили её от других травм.
– Спасибо, дорогая, – сиплым голосом сказала мама, натянуто улыбаясь. – Какие у вас планы на дальнейшую жизнь? – в упор посмотрела она на меня.
Я проследил, как Ника вернулась на своё место, безразлично пожал плечами. Ответа на этот вопрос у меня не было. На данный момент я просто собирался плыть по течению, выжидая удобного момента, когда будет возможность вернуться к своей обычной размеренной жизни.
– Планов собственно нет. Сейчас я пытаюсь найти хорошую семью для одного своего пациента. У меня есть знакомые, которые уже более десяти лет борются за шанс родить ребёнка и в данный момент они находятся в Корее по моей протекции.
– Ты нашел для Дани семью? – странным голосом спросила Ника.
– Вроде как. Я объяснил всю ситуацию в целом, и они вроде бы не против, несмотря на то, что мальчик уже не младенец, многое понимает и осознаёт. Я отправил несколько фотографий и пару видео с участием Данила. Он им понравился и весной они приедут знакомиться с мальчиком.
– Ясно, – сдавлено пробормотала Порш, уткнувшись взглядом в пустую чашку.
И что интересно я сделал не так? Она же так хотела найти мальчику уютный дом и хороших родителей.
– Ника, они хорошие люди и Дане будет с ними хорошо…
– Я тебе верю, – слишком резко она отставила кружку. – Извините, мне нужно собираться.
Она поднялась со своего стула и отправилась в спальню чтобы переодеться. Если память мне не изменяет, то сегодня Ника должна быть в университете. Через неделю ей предстоял ещё один экзамен. Я проводил взглядом её напряженною спину с глубоким ощущением, что я всё-таки что-то сделал не так. Интересно, что конкретно?
– Я так понимаю, она хотела забрать мальчика себе? – задумчиво спросила мама.
Я лишь развёл руками. Дебри женских мозговых извилин мне неизвестны. Я точно знаю, что Ника хотела женить Макса, чтобы именно его семья смогла заменить Дане семью. Это была её вторая идея после отказа Сани от усыновления Данила. Так же она хотела просить об этом Аниту. Но учитывая последние новости, да и зная Кирилла, который имеет парочку внебрачных детей, этот вариант тоже отпадает.
А я вроде снял с неё груз ответственности, который она на себя наложила, и вместо благодарности наблюдаю её напряженную, надутую мордашку.
Одним словом – женщины!
Часть 9
В отношениях нужно давать столько свободы, чтобы человек сам хотел всё чаще бывать рядом с вами… Любовь – это когда не держишь человека, а даёшь всегда право выбора…
(с) Виталий Гиберт
Вероника
– Какая-то ты грустная, – хмыкнула сестра, опустошая второй стакан воды. Она всегда мучилась жаждой после кормления детей. – Я-то считала, что новость о том, что Громов принадлежит тебе, должна сделать тебя счастливой.
Знала ведь, что подобного разговора не избежать, но Женя не мог знать, какие конкретно учебники мне нужны. Вот и пришлось ехать к Дамизовым, заодно и ещё кое-что из вещей прихватила.
– Потому что он мой только на бумаге. А так он продолжает жить так, как и раньше. Даже не поставил меня в известность о том, что нашел родителей Данилу. Единственное, что пока изменилось – это череда девиц в его постели. – Проворчала я. – Да и откуда им там взяться, когда эта постель занята мной.
Не знаю почему, но после сегодняшнего завтрака, возникло чувства страха, что у меня ничего не выйдет. Слишком привык к свободе Громов. И уж точно не горит желанием изменить свою жизнь, заведя семью. А у меня чертовски мало времени, чтобы изменить его мировоззрение в нужную мне сторону. Оттого и отчаянное бессилие завладело мной.
– Кто ты и куда дела мою сестру? – приблизилась ко мне Аня и посмотрела прямо в глаза. – Ты ведь никогда не опускала руки, Ника! Даже после того, как Саша женился на мне – всегда умудрялась вставлять палки в колёса, демонстрируя, что ты подходишь ему больше меня. – От её напоминаний стало совестно и стыдно. – А теперь? Что случилось теперь, Ника?
– Ничего, – отвела я взгляд от сестры. – Ничего не случилось. Сказывается напряжение от боязни сделать один единственный шаг и спугнуть того, кто так необходим.
Ну вот, я произнесла это вслух. А вот легче не стало. Единственное, что может меня разубедить – это стоящий позади меня Громов, говорящий, что ему нужна только я. В общем так, как это бывает в мыльных романах о любви.
– Ну, ты же знаешь, кто такой Громов. Давить на него нельзя. Ты и так уже достигла многого. Единственная, кто задержался в его постели так надолго. И думаю, что как только он придёт в гармонию с самим собой, то поймёт, насколько ты ему нужна. Возможно, – дополнила сестра.
– Вот это возможно-то и пугает, – улыбнулась я, стараясь отбросить все невесёлые думы.
– Тебе нужно развеется. Мы на днях собираемся в Сочи к Лену. Он взял новую яхту, предложил прокатиться. Давай снами? Можешь и Громова прихватить, – улыбнулась Аня.
Почему бы и нет. Действительно морской воздух прояснит мысли и поможет решить. Как действовать дальше. Вот только Игорь вряд ли согласится…
– Я подумаю, если что – дам знать, – улыбнулась я сестре.
Настроение за день так и не улучшилось. Отчего-то было ощущение огромного краха. Что-то я делала не так и отстраненное поведение Игоря свидетельствовало этому. Хотя я понимала, что он возможно устал. И не стала лезть на рожон, приняв решение немного ослабить напор. Пусть вздохнёт посвободнее, а то, кажется, он начал меня в чём– то подозревать.
Поэтому я молча взяла учебник и стала готовиться к очередному зачёту. Игорь тоже почитав какую-то книгу, в какой-то момент пожелал мне спокойной ночи и, погасив светильник со своей стороны кровати, лёг спать. А вот я ещё долго не могла уснуть. Мысли разного рода лезли мне в голову и отгонять их было слишком тяжело. Вот и встала утром – словно умертвите воскресло.
Настроение не то что было плохое – его не было вовсе. И попавшая мне под руку свекровь это явно прочувствовала на своей шкуре.
– Верочка, а что это ты сегодня такая хмурая. Тебе нездоровится? Не беременна ли ты часом?
Я бы если честно подавилась от такого вопроса, но это успел сделать раньше меня Игорь. Из-за чего всё моё внимание переместилось к нему, но при этом я улыбнулась во всю свою широкую улыбку и ответила свекрови.
– Я наоборот подозревала в беременности вас. Всё же такой живот может быть только у беременной, ну или при опухоли…
– Ника, у тебя сегодня дежурство?
Не дал мне договорить Громов, нагло сбивая меня с мысли и не давая насладиться лицом свекрови.
– Нет, обычная смена, а что?
– Я уезжаю в Краснодар на несколько дней. Вербитскому стало плохо на одном из консилиумов и его состояние не стабильно для перевозки в Москву…
– Я понимаю.
Я постаралась как можно безразличнее пожать плечами, демонстрируя явную апатию к происходящему. Дедулю конечно жалко, и выдающийся был медицинский специалист. Но он своё прожил, а я – не буду кривить душой – не умею сочувствовать и переживать посторонним людям.
А то, что он ещё и стал причиной, по которой план «завоевание Громова» становится неосуществим, просто бесило.
– И когда едешь?
– Рейс сегодня в обед, – просто сухо констатировал он.
А что я собственно ждала? Что он обнимет меня и скажет, как же ему не хочется уезжать, но это его долг? И то, что вообще я могу полететь с ним?
Вот именно этого. Но меня никто так и не обнял и тем более ехать никуда не звал. И этот «никто» сейчас спокойно допивал кофе, пялясь в экран своего смартфона.
– А как же мы, сынок? – нарушила затянувшеюся тишину моя свекровь.
– А что вы? Можете ещё погостить. Думаю, Ника вас не выгонит. Хотя я на вашем месте уехал бы домой, чтобы не отнимать у неё время, которого и так в обрез.
Громовой не понравилось то, что говорил её сын, и она пошла будить Николая. Наверное, чтобы пожаловаться. Интересно, она его обвиняет словами типа – «это всё твоё воспитание!» и тому подобное?
Хотя на мой взгляд Игорь поступил корректно, не стал увиливать. А сказал открыто, при этом, не прогоняя родителей, но и выбора им не оставляя. Вот и я наверно буду предельно корректной. Спокойно пожелаю Игорю счастливой дороги и мягкой посадки и совсем не буду ждать его звонка.
Совсем-совсем не буду… даже на сообщение надеяться не буду…
И фотки в социальной сети просматривать не буду.
И тут меня осенило. Точно, социальные сети. У нас в контакте с Громовым много общих друзей. Да он сам у меня там в друзьях. А помнится моя наилюбимейшая свекровь сделала несколько наших совместных фоток. На память так сказать. Мне они срочно нужны.
Но не успела я и шага сделать в сторону спальни родственников, как подле меня оказался Игорь и, смотря мне в глаза, заговорил.
– У тебя такой вид, будто ты вот-вот нобелевку получишь.
– Нет. Я получу кое-что покруче денег, – я немного подалась вперед, буквально на миллиметр, чтобы несильно это было заметно.
А дальше Игорь меня удивил. Он несколько долгих секунд смотрел на меня, будто решаясь, и всё же решился. Аккуратно провёл правой рукой по моей щеке. И проделал это так нежно, что у меня сердце чуть не вылетело из грудной клетки.
– Не натвори тут ничего без меня. И лучше поживи пока у Дамизовых до моего возвращения.
Он отнял руку и ушел, оставив меня в полном раздрае. Я ведь не ослышалась? Он же сказал, чтобы до его возвращения я была у Саши? И мы будем жить вместе? Это значит, что мы будем семьей? Что он меня любит?
Ну почему на такое количество вопросов всегда нет ни одного ответа?
Я не стала игнорировать совет Игоря и в тот же вечер после смены отправилась домой к сестре. Что будут делать родители Игоря меня не интересовало. Всё же они – взрослые люди. Вот пусть сами себя и развлекают.
Когда вошла в дом, заметила на кухне сидящую Аню в компании мамы.
– Ооо, а вот и ты. Проходи, у меня есть к вам обеим разговор. А точнее – одна новость, – улыбаясь, проговорила мама.
Вот только за беспечным видом ощущалось её сильное напряжение и волнение. Переглянулась с Аней и поймала её тревожный взгляд. Видимо состояние матери и от неё не укрылось. Я прошла на кухню, вымыла руки и, налив себе зеленого чая с мелиссой, присела рядом с сестрой.
– Ну, рассказывай, – тоже наигранно весело улыбнулась я, надеясь, что из меня актриса куда лучше, чем в этот момент из мамы.
– В общем девочки, вы уже у меня обе взрослые. Взрослые настолько, что у каждой из вас уже есть своя семья. – Мама всё сильнее нервничала и уже даже не улыбалась. – И у кого-то даже уже есть дети, а у кого-то скоро появятся… – она запнулась, подбирая слова.
– Ты ждёшь ребёнка?
Вопрос сорвался раньше, чем смысл его дошел до меня. А вот когда дошло, о чём спросила, сама была в шоке. Аня такими же ошарашенными, как и мои, глазами смотрела то на меня, то на маму. Потом видимо решила сказать, что я перегнула палку, вот только виноватая улыбка мамы её остановила.
– Да, милые мои. Мы с Кириллом ждём ребенка. И в ближайшее время я возвращаюсь домой. Ваш отец против того, чтобы я проживала от него отдельно. Но, Анют, ты можешь не переживать, на время вашей поездки в Сочи, я заберу их к себе. Тем более ваши комнаты пустуют…
– Ахренеть…
Больше я ничего сказать не могла. Сейчас бы разобраться со своими ощущениями. Конечно, я рада, что мои родители ещё в самом расцвете своих сил, оказывается. Но вот то, что я больше не буду считаться младшим ребенком, напрягало. Знаю, понимаю – это как-то по-детски. Но ведь я была во многом обделена их вниманием, в отличие от той же Ани.
А теперь, когда родители разобрались в своих отношениях и между ними царит любовь и понимание, этот ребёнок будет купаться в любви и заботе, которых я была лишена.
– Мам, я так рада за тебя, за вас с папой, – поднявшись Аня обняла маму за плечи, не давая той встать со стула. – Знаешь, вы с папой заслужили это счастье.
– Спасибо, – мама поцеловала руку Ани и перевела взгляд на меня.
– Поздравляю, – промямлила я, натягивая неискреннюю улыбку.
В глазах мамы проскользнула печаль и тревога. Сейчас я не могла держать маску неподдельной радости. Чувства обделённости и обиды за своё детство были сильнее в данный момент. Поэтому я молча поднялась и удалилась в свою комнату, лишь услышав тихий голос Ани.
– Дай ей время, мам. Она примет.
А я ускорила шаг и, влетев в свою комнату, закрыла дверь на ключ и разревелась. За себя, за ту маленькую Веронику, которая с трёх лет искала внимания отца, а с семи ещё и внимания матери. Старалась везде быть лучшей, чтобы ей гордились, чтобы о ней думали. Но видела лишь одобрительные улыбки и слышала скупое «молодец, ты просто умница».
Я вынуждена была стать сильной. Ведь в тринадцать – четырнадцать лет, в подростковом буйном переходном возрасте, многие оступаются и скатываются на дно жизни. Большинство из моих друзей именно туда и провалилось, находясь сейчас в тяжелой наркотической зависимости. И лишь единицы могут не уподобиться влиянию серой массы, чтобы не поддаться влиянию более авторитетных друзей и не последовать за ними.
Я стала именно такой. И вытащила оттуда Надю, застав подругу как-то раз в тяжелом наркотическом опьянении. С тех пор мы держались друг друга. Она стала моей лучшей подругой, а вот подруги – матери у меня не было. И поговорить о девичьем, во время полового созревания мне тоже было не с кем. Так же, как и поделиться о первой любви…
– А теперь, у них, возможно, будет дочь, у которой всё это будет, – прохлюпала я в тишине комнаты.
К ужину я не спустилась. Просто накрутила себе до невозможности всего, вспоминая все свои детские обиды, что уснула вымотанная слезами. Точно знала, что трогать и беспокоить меня никто не будет.
Да и телефон молчал.
Громов даже не написал о том, как долетел.
И все это вкупе с утра пораньше заставило себя чувствовать жалкой и никому не нужной.
Сходила в холодный душ, чтобы прохладные струи смыли с моего лица все следы от ночных слёз. Вот только из комнаты я так и не вышла. Несмотря на то, что ужин я пропустила, аппетита не было. Хотя я уже и отстранилась от всех новостей, просто не готова была сейчас с кем-то обсуждать всё это. А в том, что Аня полезет с разговорами и убеждениями – даже сомневаться не стоило.
Я просто сидела на кровати и гипнотизировала телефон. Очень хотелось позвонить Игорю и нажаловаться ему на всех. И вот тут меня осенило!
Игорь знал о беременности мамы уже несколько дней. Видимо это и была причина, по которой та приходила в больницу в день приезда родителей Громова. Тогда почему он не сказал ни слова мне? Не подготовил меня к этому потрясению?
Хотя откуда ему знать о моём тяжелом детстве. Правду говорят в жизни, что богат не тот, у кого куча денег, а тот, у кого есть любовь и внимание его родителей. Слёзы вновь потекли по щекам и в этот момент раздался звук приходящего на смартфон сообщения.
«Привет, женушка, соскучилась?» – хоть давящее отвратительное настроение никуда не делось, но улыбка все же появилась на моих губах. Хоть и слабая.
«С чего бы?:-) Это по мне должны скучать!!!»
«А я и скучаю;-) Ты даже не представляешь, какая тут смертная скука(((»
«Ну-ну… я точно знаю, что кому-кому, а тебе вот точно не нужна!»
Чувство горечи взяло своё.
«Что-то случилось?»
«Нет»
Писать Игорь больше не стал, хотя я и ждала минут десять. Дура блин! Нужно было с ним пофлиртовать!!!
Я готова была головой об стену побиться и снова разреветься. Моей начинающейся истерике помешал входящий вызов. Увидев, что вызывает меня Громов, я чуть не подпрыгнула на кровати и готова была тут же схватить трубку. Но вовремя себя одернула. Глубокий вдох – выдох и я внутренне вся сжимаюсь от непонятной мне тряски, отвечаю почти механическим голосом.
– Олё.
– А теперь, женщина, рассказывай, что случилось. Меня не было ровно сутки.
– Я же сказала, что ничего не случилось. Всё хорошо. Правда, – постаралась я сказать как можно безразличнее, но голос предательски дрогнул.
Что со мной, чёрт возьми, творится! Я ведь никогда не истерла. Неужели мой нервный срыв прогрессирует?!
– Малышка, – удивил меня Громов ласковым обращением, – я слишком хорошо тебя знаю. Ника, ты плакала, а значит, случилось что-то серьёзное. Мне вернуться?
Слезы всё же вновь потекли по моим щекам. Ощутила себя маленькой девочкой, которая нашла того, кому можно нажаловаться. Более взрослого и рассудительного.
– Мама сказала, что беременна. Почему ты мне не сказал? – всхлипнула я старясь подавить рыдания.
Раздалась тишина. Видимо Громов подбирал нужные слова, или пытался сформулировать вопрос, или понять высказанною мной мысль.
– Так ты плачешь из-за того, что я тебе не сказал? Ника, а у тебя с менструальным циклом всё в порядке, задержек нет?
Смысл последнего вопроса немного сбил меня, отгоняя хандру и печаль. Я растерялась.
– Нет, всё с моим циклом в порядке. А что?
– Ну, твоё настроение последнее время скачет как…
– Нет, нет, нет, – перебила я Игоря. – Я точно не беременна. А беременна мама. И ты знал об этом, и не сказал мне ни слова.
От печали не осталось и следа. Теперь я начинала злиться.
– Ну, малыш, ты уже большая девочка. И твои родители имеют право на собственную жизнь. И на детей тоже. Или ты переживаешь из-за здоровья Аниты? Там всё пока отлично, но я буду наблюдать её всю беременность.
– Нет, Громов! Я ни о чём не переживаю. Ладно, проехали. Просто в следующий раз делись подобным со мной, хорошо?
– Да без проблем. Но думаю, вряд ли твои предки собираются так глобально размножаться.
С моих губ сорвался смех. Хоть лёгкая тяжесть не отступила, но я уже начала спокойней смотреть на ситуацию. Ну, будут у них ещё дети. А у меня есть Громов, и возможно тоже свой ребёнок появится. А может…
– Игорь, ты не хотел, бы усыновить Данила? – озвучила я пришедшую мысль мне в голову
Вновь повисла напряженная тишина.
Ну всё, я его спугнула. Теперь он точно поймет, что у меня на него далеко идущие планы.
– Ты уверенна? Ведь это большая ответственность, от которой отказаться невозможно, иначе пострадает ребёнок, Вероника, – его голос был серьёзен.
Ощутила какой-то второй смысл у этого вопроса, понимая, что если сейчас соглашусь, то поменяю свою жизнь основательно. Вот только – к лучшему ли?
Но ведь он маленький мальчик, к которому я очень привязалась, и уже не смогу спокойно спать если не буду знать, что с ним всё хорошо, и он в надёжных и любящих руках. Я ведь могу дать ему всё то, чего не было у меня. И Игорь – он хороший, добрый, отзывчивый. Он будет прекрасным отцом.
– Да. Я уверенна.
Мой голос прозвучал твёрдо. Я ни минуты не усомнилась в своём решении. Я хочу, чтобы Данил стал частью моей жизни.
– Хорошо, обсудим этот вопрос, как только вернусь. А теперь я побежал. Не скучай там, женушка. И займись чем-нибудь.
– Есть босс, слушаюсь босс.
Закончив разговор с Громовым, я решила для себя отпустить ситуацию. Всё же Игорь прав. Родители должны жить собственной жизнью, и не мне их судить. Каждый из нас ошибается, а кто-то расплачивается за эти ошибки. Я должна смотреть в будущее, а не оглядываться назад.
Вновь умылась, подправила «MakeUp», и уже хотела спуститься вниз, как в мою дверь поскреблись. Тяжело вздохнула, открыла дверь, обнаружив за ней переминающуюся с ноги на ногу Аню.
– Пустишь? – спросила сестра, кивая мне за спину.
Я сделала шаг назад, уступая ей дорогу и, дождавшись того момента, как Аня вошла в мою комнату, закрыла дверь.
– Всё ещё дуешься? – закусив нижнюю губу, спросила она.
– Нет. Всё нормально. Но если ты пришла читать мне мораль, то зря теряешь время, – я сложила руки на груди.
– Вообще-то нет. Я пришла сказать, что если ты летишь с нами до Сочи, то у тебя на сборы три часа. Алекс уже бронирует билеты.
– Хорошо, – кивнула я.
Аня помялась, видимо хотела что-то ещё сказать, но не решилась. И как только она покинула мою комнату, я приступила к сборам. Много вещей брать с собой не стала. Это ведь недолгая поездка. На регистрации рейса я написала Громову, что лечу в Сочи. Ответа так и не дождалась, нас проводили на борт, а потом, спустя тридцать минут, пришлось выключить телефон. Дальнейшие два с половиной часа прошли в полёте.
В международном аэропорту Сочи нас встретил один из помощников Маркова, тут же расторопно схватив наши вещи и проводив до ожидающей нас машины. Уже в машине, направляясь в сторону морского вокзала, я достала телефон и включила его. Но на моё несчастье сети не было.
– Что за дьявольщина? – прорычал Алекс, смотря в свой «BlackBerry».
Водитель, не отрывая взгляда от дороги, легко маневрируя на улицах Сочи, лишь пожал плечами.
– Извините, Александр Сергеевич. Но что-то со связью сегодня.
Я же смотрела окно, наблюдая как многие люди идут и общаются по телефону. Какие тогда проблемы со связью могут быть? Или это только у нашего оператора? Но ведь у нас с Сашей они совершенно разные.
Аня поймала мой озадаченный взгляд и достала свой «iPhon». Потыкала в дисплей и отрицательно замотала головой.
– Нет сети.
