Текст книги "Выбор сделанный судьбой (СИ)"
Автор книги: Галина Добровольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Выбор сделанный судьбой
Пролог
Пролог
Шумное веселье, громкая музыка, реки шампанского, крики «горько» за молодых, всё это стихло уже давно. Молодая девушка с черными, как сама ночь волосами, лежала и боялась пошевелиться.
«Что же я натворила» – пульсировала в её больной, после выпитого шампанского, голове.
Она боялась даже шелохнуться, вдруг ненароком разбудит лежавшего рядом мужчину. Понимая, какую глупую и непоправимую ошибку она совершила, и как виновата перед Александром…
Да что там Александр! Она всё ещё корила себя за слабость проявленную с Ильевым, но там пришлось играть роль. И она сыграла её на отлично. Ведь благодаря ей никто не пострадал. И плевать, что после этого ей трудно смотреть Павлу в глаза. Она спасала его сестру! И то, что он пока не знает, не изменило их отношений. Но Вероника не обольщалась, понимая, что рано или поздно сей пикантный факт, того, каким конкретно образом она смогла их спасти, в корне изменит дело.
А теперь ещё и это.
Девушка перевела свой взгляд на широкую мускулистую спину, лежавшего рядом мужчины.
И как же её так угораздило?
Помниться Громов то же трезвостью вчерашней ночью не страдал. Может он и не вспомнит, с кем провёл эту ночь?
Но какие ощущения дарил…
С трудом подавила рвущийся стон из груди. Она бы с радостью повторила, но опасалась, что это алкоголь обострил все ощущения от ночного секса с её бывшим мужем. И скорее всего, если отбросить весь пьяный разврат, это был бы обычный секс.
Встряхнувшись, Ника постаралась отбросить все лишние мысли, и потихоньку покинуть мужчину, что, не подозревая, стал – лучшим сексом за весь её сексуальный опыт.
Она аккуратно поднялась с кровати, осматриваясь в поисках своего платья. Стараясь быть как можно тише, стала облачаться в него, найдя. И совершенно не подозревала, что лежащий на кровати мужчина, которого она так боялась разбудить, не спал.
Он так же лежал, не зная, толи выдать себя для девушки, толи дать ей спокойно уйти.
Игорь, так же как и Вероника, был в шоке от того, с кем провел одну из лучших ночей в своей жизни. И самым печальным фактом было то, что отныне его фиктивный брак, стал вполне нормальным и действующим. Ведь он до сих пор не подал документы на развод.
И он не сдержал обещание перед своим лучшим другом и партнером, благодаря которому его счёт каждый месяц увеличивался на несколько миллионов. Но ведь он это не специально сделал. Хоть Ника и становилась с каждым годом всё аппетитнее и желаннее, но у него таких – каждую ночь новая…
С трудом дождавшись, когда девушка покинула комнату, Громов со стоном отчаяния пару раз ударил подушку кулаком, а потом и вовсе кинул её в стену, будто это чем-то могло помочь.
Быстро поднявшись, и приняв душ, Игорь надел свой измятый костюм, в котором присутствовал на свадьбе Дмитрия и Кристины. Поспешил покинуть злосчастный номер отеля. Но сделав несколько шагов, чуть не постучался головой об стену. Навстречу ему шел Александр в компании своей обворожительной жены, которая была очень похожа на его ночную ошибку. Единственное, что черты лица Ани были более, плавными в отличие от Ники. Именно это было сейчас единственным, что отличало сестёр Порш, внешне.
– Доброе утро, – улыбнулась ему Аня, а Александр пожал руку.
Чувство вины перед другом зарождало паранойю. Игорь даже подумал, не сознаться ли во всём сейчас. Ну, треснет ему пару раз по фейсу Алекс, но ведь за дело.
– Ты тоже припозднился, – улыбнулся ничего не подозревающий друг. – Я вообще думал, что ты подцепил очередную красотку и отправился с ней к себе, – поддел Саша.
И вот как ему сказать, что он и подцепил, и отправился, вот только в гостиничный номер и с его свояченицей?
Нет.
Лучше промолчать, пришел к выводу Громов.
– Я вчера перебрал с алкоголем, вот и не дотянул до дома. Что там у Дмитрия?
– Они вылетели час назад. Мы их проводили, и вернулись, что бы закончить все дела после празднества, – улыбнулась Аня. – Наш рейс только через полтора часа.
Было видно, что девушка была очень счастлива за Диму и Кристину. Да и предвкушала предстоящий отдых. Не часто Алекс баловал себя отпуском.
– Ладно, – попытался Игорь быстрее распрощаться с ними. – Не буду вас отвлекать, тем более тебе нужно отдыхать, – кивнул он в сторону выпирающего животика Ани.
Девушка погладила свой живот, её глаза счастливо блеснули. Она полагала, что ей рожать через пару месяцев, вот только Громов знал, что сей факт случится гораздо раньше, но Анна ни в какую не желала его слушать
Перекинувшись ещё парой незначительных, банальных фраз, Игорь почти сбежал от своего лучшего друга. Всё же он боялся проколоться. Но решил это всё в любом случае отложить.
Бегство Ники показывало, что она не желает заострять внимание на произошедшем. Что ж, он тоже не готов связывать себя семейными узами, и готов так же сделать вид, будто ничего не произошло.
* * *
За пять лет, до начала всех событий… (или за десять до данной истории)
Александр смотрел на бледную измученную блондинку, проклиная всё вокруг. Двое суток она мучилась и ради чего?
– Алекс, – с трудом размыкая бледные плотно сжатые губы, простонала Линн, – что с моей девочкой?
Потерев переносицу, зеленоглазый блондин, потянулся ниже, желая ослабить узел уже давно снятого галстука. Но поняв свою оплошность, лишь спрятал руки в карманы брюк, и, покачиваясь на носках дорогих модельных туфель, постарался предать голосу беззаботности.
– Ты была в отключке, и ребёнка сразу унесли.
Он надеялся, что его ложь прозвучала правдоподобно. И состояние Линн, пока не позволяет ей узнать всю правду. Поняв, что американка опять уснула, он лишь суетливо провёл пятернёй по своим взлохмаченным волосам.
В кармане брюк завибрировал телефон, и он извлёк его, покинув палату вновь потерявшей сознания Линн.
– Да, мам, – устало проговорил Алекс.
Но телефонный разговор можно было не продолжать, абонент находился прямо напротив, и Александр лишь устало закатил глаза, убрал телефон обратно в карман брюк.
– Зачем ты здесь?
– А как ты думаешь, что я должна была делать, узнав все эти обстоятельства? Ты хоть понимаешь что творишь? – зашипела на него Екатерина Александровна Дамизова. – Это же такой скандал. Саша, она же замужем за Марковым? О чём ты думал?
– Марков не имеет к этому ребёнку никакого отношения. И я надеюсь, ты ему даже не скажешь о его существовании!
По взгляду сына, женщина поняла, что это далеко не просьба.
– Если ты думаешь, что я позволю дать этому ублюдку фамилию Дамизовых то…
– То что? – скептически загнул бровь, и усмехнулся Александр. – Почему одному ублюдку эту фамилию давать можно, а другому нельзя?
Он смотрел, как его мать шокировано хлопает ртом в попытке хоть что-то сказать. А что она могла противопоставить тому факту, что наставила рога своему мужу?
Вот именно ничего!
Теперь она будет знать, что кое-кто тоже в курсе её грехопадения.
– Линн разводиться с Марковым. Он ни слова не должен узнать о ребёнке. Это не его дочь, ясно? – прежде чем продолжить, он дождался короткого кивка от матери. – И это моё дело, что я собираюсь делать. А теперь извини, у Линн были тяжелые роды, и я лучше вернусь к ней.
Линн пришла в себя только на четвёртые сутки, и уже в тысячный раз как казалось Александру, спросила его о своей дочери. Благо в этот раз его спас появившейся на пороге палаты врач.
– Всё с вашей дочерью относительно нормально.
– Что значит относительно нормально? – распахнула свои голубые глаза блондинка.
– Вы же понимаете, что на тридцати пяти неделях абсолютно здоровый ребенок не рождается? В данный момент она в кувезе, под надзором врачей. Вы как поправитесь, сможете её увидеть…
– Почему её не могут принести сейчас? – хрипло выдохнула Линн.
– Я же объяснил, что она в кувезе, – как душевно больной ответил ей врач. – И принести её сюда, значит отключить от аппаратов поддерживающих её жизнь, что может привести к летальному исходу.
– Я всё поняла, – по её щеке скатилась одинокая слезинка.
– Не переживайте, я думаю ваш муж, – кивнул он в сторону Александра, – присмотрит и за вами и за дочерью.
– Да, без проблем, – всё так же безразлично пожал плечами усталый мужчина.
Линн виновато посмотрела на него. Всё же она не думала, что всё это так затянется, а вид Александра говорил о том, что он не видел подушку как минимум неделю. Да и изрядно измятый костюм с растрёпанными волосами шика ему не добавляли, лишь небрежную сексуальность, не более.
– Спасибо, – одними губами прошептала Линн.
– Как вы решили назвать дочку, – постарался сгладить свою резкость доктор.
– Мэридит, – мечтательно нежно прошептала блондинка.
– Прекрасное имя, а теперь отдыхайте, я зайду позже.
Александр вышел из палаты вместе с доктором. Уж слишком много у него было к нему вопросов. Особенно они касались тона, с которым он говорил с Линн. Учитывая сколько денег, платит этой клинике Александр в данный момент, он не понимал этого негатива.
– Я извиняюсь перед вами, и чуть позже извинюсь и перед вашей супругой, просто выдалась очень тяжелая смена… – врач замолчал.
– Когда вы ей собираетесь сказать?
Медик сразу понял о чём конкретно его спрашивают, и постарался всё конкретно объяснить этому мужчине, который похоже не питает нежных чувств, к своей супруге.
– Сейчас она слишком слаба, не только физически, но и психологически. Через пару дней она придёт в себя, и тогда к ней придёт штатный психолог, что бы подготовить ко всему. Так же я думаю, вам тоже следует подготовиться. Девочке потребуется операция на сердце и не одна.
Александр понимающе кивнул, и спокойно ответил.
– У нас есть все средства, что бы обеспечить ребёнку надежный уход. Сейчас главное что бы вы сделали все, что в ваших силах.
Врач понимающе кивнул. Но они оба понимали, что нет всесильных в этом мире. И никто не застрахован…
Часть 1
«Обычно это одна из причин, почему люди ложатся спать, – чтобы уйти от того, что их расстроило».
(с) Дэниел Киз
Вероника
Этот взгляд ярких, чуть темнее, чем желтых глаз, окутывает теплотой и любовью. Его зрачок расширен, почти вытесняя янтарную радужку. Да я и сама расплавилась под его прикосновениями. Оргазм был сильный, но при этом хотелось продолжить любовную игру. Вот только мысль, что это всё не для меня, отрезвляла, заставляя действовать. Пистолет сам легко попал в мою руку, и так же легко я направила его мужчине в грудь, прямо в область сердца. Если сместить немного вправо, то он будет умирать долго от потери крови, но я не настолько жестока.
– Малыш, я точно знаю, что ты и мухи не обидишь. А нанесённые мне увечья, – он переплёл наши пальцы, поглаживая свой шрам, который до этого я гладила сама. – Я знаю, что этот уё@@ок Вяземский напичкал тебя наркотиками. Сама бы ты никогда не причинила боль живому существу. Всё знают, что Анна Кирилловна на такое не способна.
Это сравнение с Аней словно хлыст, по спине разрывающий ткань одежды вместе с кожей, проходя глубоко до самых костей. Вот только ненавидеть я её не могла, несмотря на то, что она отобрала у меня всё! Родители всегда любили её больше. Даже любимый мужчина предпочёл её. А что осталось мне? Только Ильев, и то, он сейчас обливает меня любовью и обожанием, думая, что я – это Аня. А значит, я пользуюсь сейчас тем, что только для неё. Жаль, что Александр не может нас так же перепутать…
– Да, – Улыбнулась я, вновь проводя нашими переплетенными пальцами по его шраму, оставленного моей сестрой. – Анна Кирилловна не способна, – я нагнулась к нему ближе, легкий поцелуй в губы, скулу, и так же легко касаясь губами его уха еле слышно, выдохнула, одновременно спуская курок пистолета. – Вот только я – Ника…
Глухой щелчок, и сильная отдача мне в ладонь заставляет меня сползти с коленей мужчины, но напоследок успеваю увидеть, как из его янтарного взгляда уходит жизнь.
Не справедливо! Глупо вот так всё заканчивать. Я не хотела его убивать, я с трудом сдерживаю слезы пытаясь давиться смехом.
Ведь Аня могла быть с ним. Наслаждаться любовью этого мужчины, а что по итогу… очередная загубленная жизнь и судьба. А ведь мы все могли быть счастливы…
Я не хотела…
– Я не хотела, – подскочила я, с криком привлекая к себе находящихся врачей, что были со мной на смене.
– Да, ладно уснули и уснули, Вероника Кирилловна. Ночь действительно была тяжелой, – улыбнулась мне одна из медсестёр, что в данный момент собирала папки с историями болезней со стола.
– Ага, – всё еще не понимая происходящего, кивнула я.
Пусть лучше думает что хочет, чем я буду вдаваться в полемику своих кошмаров, которые преследуют меня с того момента, как я впервые убила человека. Глянула на часы. Без четверти восемь. Моя смена подошла к концу, можно спокойно собираться. Эта жуткая ночь наконец-то закончилась. А всё из-за кого-то пьяницы, что сел за руль и въехал в остановку в то время, когда большинство народа возвращается домой после тяжелого рабочего дня. По итогу пять жертв, семь человек в тяжелом состоянии, и еще пятнадцать отделались травмами разной степени тяжести.
– Вот это ночка, появился рядом мой одногруппник, Петя. – Как вам Вероника Кирилловна?
– И не говорите Пётр Геннадьевич, – натянуто улыбнулась я и отправилась на пятиминутку, что бы передать все сегодняшние дела.
Получасовой сон, который я смогла себе позволить, не способствовал моей бодрости. Наоборот хотелось найти точку опоры и уснуть. Даже шофёра себе вызвала, решила это лучше чем добираться на такси до дома Дамизовых.
И почему я ещё не съехала от них?
Дима с Кристиной, всё ещё были в Греции, так же как и Аня с Сашей, только последние должны вот-вот вернуться, так как Аня должна вскоре родить. Глупая, верит, что у неё еще есть пара месяцев в запасе. Хорошо, что Громов просветил Александра о перспективах многоплодной беременности, и он согласился оставить свои дела всего на пару недель.
То, что у Ани будут близнецы, стало для всех открытием. Она даже сообщать никому не собиралась. В этот список входил и её обожаемый муж. Всё произошло до простого банально. Громов сказал мне, я сказала маме, мама папе, а папа уже поздравил Александра.
Игорь тогда только руками развёл, на обвинение Ани. Ведь он пообещал ничего не говорить только Алексу. Так он ему и не рассказывал.
Поняв, что вновь мои мысли вернулись к бывшему мужу, решила встряхнуться. Последнее время я слишком часто позволяю себе думать о Громове. Нужно с этим заканчивать. Хорошо, что Паша вернётся на следующей неделе. Может предложить ему съехаться?
С подробными мыслями я покинула областную поликлинику и направилась в сторону ждущей меня машины. Время уже приближалось к десяти часам, и улица была оживлённой. Где-то играла музыка, откуда-то доносилась ругань и мат, а откуда-то и детские голоса. Россия – страна контрастов.
– Может по кофе, – появился подле меня Петя, когда мне оставалось всего пару метров до машины.
– Нет, Петь. Сегодня я устала и хочу спать. Давай в следующий раз, – я просительно захлопала ресницами.
Знала, что нравлюсь ему, и он не навязчиво пытается завладеть моим вниманием. Но и поощрять его не спешила. Хотя парнишка был симпатичный, и вроде даже из обеспеченной семьи. По комплекции очень напоминал Стаса, друга Пашки. Был очаровательным блондином с римским профилем и голубыми глазами. Можно сказать, в моём вкусе. Но отчего-то я держала его на расстоянии.
– Ты всегда так говоришь, – спокойно заметил парень. – Ник, если я тебе не нравлюсь, ты бы так и сказала…
– Нравишься, Петь. Очень нравишься, но у меня парень есть, – «а недавно ещё и муж помимо парня был» – последнее я уже про себя подумала.
– Я понял. Если вдруг у вас не сложиться…
– Я тут же к тебе, – улыбнулась я.
Крик со стороны привлёк нас обоих, заставив обернуться и наблюдать ужасную картину
Я вдохнула осенний воздух наблюдая как серый крузак выезжает из поворота и, не сбрасывая скорость мчится по парковочной части.
– Придурок, – пробубнила себе под нос.
В это момент в паре метров от нас из машины вышла женщина, и открыла заднюю дверь своему сыну.
– Максим, жди меня здесь, я только сумку возьму, – обратилась она к мальчику лет семи, и тут же залезла на половину обратно в машину.
Только вот Максимка со своей детской непосредственностью отправился ко входу, несмотря по сторонам. В это время как раз приблизился крузак. Я только и успела, что выставить руку вперёд и прошептать «стой». Всё будто в замедленной съёмке включая визг тормозов большой машины, вскрик женщины зовущей своего сына, и глухой удар.
– Надо помочь, – вывел меня из оцепенения Петя.
Бросилась вслед за ним к бессознательному маленькому тельцу, который лежал сломленной куклой. Над ним выла его мать, а водитель крузока вышел и начал ещё и матом её крыть.
– Петь вызови полицию, – нащупывая слабый пульс ребёнка, попросила я.
Со стороны больницы наши уже тащили каталки. А я стала ощупывать мальчика. Перелом ноги, и сломана пару рёбер, но самое страшное ждало дальше. Я ровно положила его голову, выпрямляя позвоночник, и все мы шокировано охнули. Маленькое тельце стало содрогаться.
– Выбит позвоночник и давит на мозг, – услышала я от кого-то из коллег интернов. – Без опытного нейрохирурга он долго не протянет, а в нашей клинике таких нет.
Не обращая внимания на вой матери и ругань урода, что был виновен в данном инциденте, достала телефон и, набрав нужный номер, просто закричала в трубку.
– Ты нужен мне здесь! Сейчас! Прямо сейчас! Слышишь?!
Секунды, минуты или часы… меня не пустили в операционную. Да и смысла в моём присутствии не было никакого. Ещё некоторое время назад я стояла облокотившись о стену в ожидании… чего? Чуда?
Так оно не свершилось. Некоторым временем раньше, операционную покинула Агафьева Варвара Фаридовна, что работала хирургов в этой больнице. Сухопарая женщина за пятьдесят, которая выглядела намного старше своего возраста. С крашенными в ярко – рыжий волосами, и тонной косметики, которая ну ни как не могла скрыть морщины.
Она скорбно поджала губы, лишь отрицательно мотнув головой, заставляя мою веру в лучше оборваться на корню.
Я даже не ощутила, как оказалась сидящей на полу и обхватившей свои ноги. Нет, слёз не было. Было огромное чувство отупения, непонимания, и досады на несправедливость.
Рядом раздался шорох. Я перевела взгляд со своих коленок на светло – синие джинсы с потертостями. И вроде нужно рвать и метать. Наброситься с кулаками на сидевшего рядом, обвинить его во всём…
– Есть вещи, и ситуации над которыми никто не властен, – совсем тихо донеслось от сидящего рядом Громова.
– Почему? – почти шепотом вырвалось у меня.
Хотя этот вопрос хотелось проорать.
Мы же врачи!
Мы должны спасать жизни. Так почему из-за скупости вороватых властей гибнут ни в чём неповинные дети, люди?..
– Ника, с такими повреждениями ни живут, – глубоко вздохнув, ответил Громов. – Даже если бы я в тот момент находился рядом, и даже если бы мальчик находился в моей клинике. У него парок сердца. Ему просто не хватило жизненных сил выкарабкаться. А хватило бы, он стал бы овощем…
Я подняла взгляд на того, кто был моим идеалом во врачебной деятельности. Ведь Громов заслужил своё громкое имя, своей целеустремлённостью и любовью к своему делу. Многие стремились попасть конкретно к нему. Ведь он всесилен, может спасти любого! По крайней мере я так думала, до сегодняшнего момента…
– Когда идолы падают с небес, они разбиваются на смерть в глазах тех, кто им преклоняется, – зло выплюнула я.
Хотя понимала, что глупо на него злиться. Не он сидел в той машине. И не он организовал пробки на дорогах… и не ему решать, кому жить, а куму умереть.
Так почему я сейчас так зла на него. От чего обвиняю во всём случившегося именно Игоря?
– Я некогда не стремился быть объектом преклонения, – безразлично пожал плечами Громов. – Пойдём, тебя ждёт шофёр, тебе требуется отдых.
Он поднялся сам, а потом помог подняться мне, точнее поднял меня силой, ухватив за локоть. Пришлось подчиниться ему. Хотя всю усталость, что я ощущала ранее, как рукой сняло. А вот покинуть это место, я была согласна. Очень сейчас давило всё окружающее пространство.
В полнейшем молчании, мы дошли до машины. Придержав мне дверь Громов дождался пока я сяду в автомобиль, и лишь потом, задумавшись больше о своём проговорил.
– Если вдруг не сможешь проходить практику здесь, скажи. Я возьму тебя к себе.
Изрядно удивив меня этим предложением, он закрыл дверь, а после направился к своей машине.
Я лишь проводила его высокую фигуру недоверчивым взглядом, стараясь не думать, о том, что имела возможность ощутить силу его мускулов, что перекатывалась сейчас под футболкой, на ощупь. Нужно избавиться от этого наваждения.
– Только не говори мне, что Тито тебя бросил? – обречённо проговорила я, глядя на стоящую, на моём пороге Брянову, с покрасневшими от слёз глазами.
Вот на кой её черти принесли?
И так тошно сейчас, ещё и она будет ныть. А выслушивать дифирамбы итальянскому графу мне сейчас не очень хотелось.
– Он сказал, что я ещё слишком мала, – прогнусавила Надя, падая в одно из кресел в гостиной.
Почему-то мысленно согласилась с Тито. Всё же Надя была наивна до жути. Сначала была примерной девочкой в ожидании Димы, видимо сопоставив его интерес к Вяземской в своё время. Решила зацепить тем же. Только братец был научен горьким опытом, и больше на серых мышек и папиных дочек внимания не обращал. А на фоне яркой и жизнерадостной Кристины меркли все. Даже за Алексом заметила, что он иногда смотрит на рыжую женушку своего брата, и как-то странно улыбается. Мне же этот гад ни одной ласковой улыбки не послал…
Встряхнулась, отгоняя очередной злобный приступ в адрес любимого мужчины, и притворно, удивлённо вздохнув, только что руки не заламывала, спросила:
– Да как у него язык только повернулся, сказать такую чушь?!
С Надей мы дружили с пелёнок. И было время, что даже понимали друг друга с полуслова. Мы были колоритной парочкой. Тихоня Наденька, и пробивная оторва я. Славные были времена, вот только я повзрослела раньше.
– Смог, – утёрла она тыльной стороной ладони, покатившиеся по её щекам слёзы.
Пришлось вспоминать, где же у нас лежат бумажные полотенца, что бы дать их единственной подруге.
– Спасибо, – прошептала она, усердно утирая лицо.
Наверное, нам женщинам нужно благодарить тех, кто придумал ламинирование ресниц и бровей. Иначе бы в подобных ситуациях, мы могли посоперничать с пандами, как было ранее.
– Так что у вас там произошло? – обречённо спросила я.
Ведь именно за этим Надя и пришла, что бы выговориться. И я как подруга просто обязана её выслушать несмотря не на что. Хотя может тоже ей поплакаться, полегчает?
Подруга ещё не успела открыть рта, как со мной связалась охрана, доложив о приходе объекта её слёз.
Что ж за день сегодня такой!
Открыла дверь посетителю, мечтая, что бы он провалился сквозь землю. Скандала мне только сейчас здесь не хватало. А он будет, если я сейчас же не избавлюсь от Тито.
– Cara, ты, как всегда ослепительна, – в манерах высшего света, этот бабник поцеловал мою руку.
– А не путает ли меня любезный граф с сестрой?
Я смотрела на свою кисть, зажатую в большой руке мужчины, и понимала всю дебильность ситуации. Нет, я не лебезила перед Тито. Я всегда так издевалась, зная, как его бесит подобная манера поведения окружающий. Но и чувствовать себя кисейной барышней было не по себе. А представив удушливые корсеты, что носили те, мне становилась дурно.
– Дозволенно ли мне будет сказать, что вы – Николь, прекраснее всех виденных мною женщин. И превосходите сестру своею красотою.
«Чувак ты серьезно?» – хотелось мне встряхнуть итальянца, или заехать ему чем-нибудь тяжелым по темечку.
– О, я не сомневаюсь, что вы не просто ценитель, а уже профессионал. И я не Николь. Я – Вероника, можно Вера, можно Ника. – Ехидно ответила я.
Попыталась избавиться от захвата своей длани мужчиной. Но не тут, то было. Этот гад не планировал меня отпускать. Я же не планировала его впускать дальше прихожей. Поэтому с трудом, но, всё же вернув свою конечность себе, всё с той же любезной улыбкой, пропела:
– К сожалению, любезный Граф, вы зря потратили своё время на дорогу сюда. Александр отсутствует.
– Как? – растеряв великосветский апломб, вскрикнул Тито. – В офисе его тоже нет, я только оттуда.
– Саша вместе с женой, отправился понежиться на солнышке. Вернутся они дня через три четыре. Так что, увы и ах, но милый Граф, вынуждена распрощаться с вами.
Я кивнула в сторону всё ещё открытой двери. И сама себе удивилась, какая же я, а? Держу аристократа на пороге. Аж возгордилась собой.
– Он мог бы предупредить…. – зарычал Тито, но тут, же заткнулся, понимая, при ком рычит на Сашу. – Приветствую вас, очаровательная Надежда, – в спокойной официальной манере, поздоровался Тито с появившейся на пороге Надей.
Она смотрела на него блестящими от слёз глазами. А он вёл себя так, будто они едва знакомы. Всё что мне оставалось, это лишь метнуть на итальянца обжигающий призрением взгляд.
Тито был далеко не дурак и видимо понял, что я в курсе отношений этой парочки, и лишь пожав плечами ухмыльнувшись, сказал.
– Я не привык иметь дело с детьми, cara.
– Тогда зачем вы расточаете этим детям комплементы, и строите глазки, – сейчас я имела в виду больше себя, чем Надю.
– Cara, может твой возраст и идентичен возрасту Надежды. Но ты гораздо взрослее своей подруги.
Вот сволочь! И не поспоришь!
– Раз Александр отсутствует, то не буду смущать милых дам, и отвлекать своим присутствием.
Итальянский Граф откланялся, оставив меня, с шокировано – расстроенной подругой. Сейчас все её надежды на примирение с Тито разбились как хрустальный стакан. А то, что эти самые надежды были, сейчас говорило её вытянутое побледневшее лицо.
День однозначно сегодня не мой!
Мечты о возврате в уютную тёплую пастель, сошли на нет, ещё с Бряновой. Но и выпроводив подругу, согласившись вечером куда-нибудь вырваться, покоя и одиночества мне не принесло. В дверь в очередной раз позвонили, и раз охрана не доложила, то это был кто-то из своих. А у своих у всех есть ключ, так что увидеть на пороге родительницу, я ну ни как не была готова.
– Милая, – тут же попыталась задушить меня в своих объятиях мама.
– Мама, – прокряхтела я, – задушишшшшь…
– Прости, демонёнок. Я соскучилась.
Скривившись от своего детского прозвища, тяжело вздохнула и, выбравшись из объятий мамы, поплелась в гостиную.
– Мы виделись неделю назад, на свадьбе Димы.
Мама плюхнулась в кресло, и, улыбнувшись во все тридцать два зуба, спросила:
– Ты там не решила, когда замуж? И что у вас там с Громовым?
– Мне только двадцать два и я никуда не тороплюсь. А что у меня может быть с Громовым? – изогнула я в удивлении брови.
Мамина улыбка стала ещё ехиднее.
– Ну, ты так легко выдернула его с собрания акционеров, что Кирилл был удивлён. Обычно Громов даже на телефонный звонок не реагирует, хотя могут звонить его пациенты, и дело может касаться чьей-то жизни…
– Дело касалось жизни и смерти, – перебила я родительницу, пока она себе чего не на придумывала. – У меня на глазах сегодня сбили ребёнка. Его не удалось спасти.
Последнюю фразу я уже прошептала.
Мама поднялась с кресла и, подойдя, обняла меня со спины. Её молчаливая поддержка пробила какой-то барьер. Слёзы хлынули из глаз, и я уже не могла остановиться. Рыдала, всхлипывала, рассказывая, как это всё произошло. Что пережила в тот момент. Мама лишь молча, гладила меня по волосам и шептала нежные слова. Прямо как в детстве. Я ведь даже не заметила, как мы переместились на диван, я уже лежала на её коленях.
– Милая, – перебирая мои волосы, сказала мама, – врачи не боги. Спасти каждого они не могут. И даже техническое оснащение не всегда гарантирует человеку жизнь.
– Я понимаю, – шмыгнула я носом. – Игорь сказал то же самое. Но … понимаешь … он ведь спас тебя, – я вновь запнулась, вспоминая тот ужасный момент, когда сердце мамы почти остановилось. – Ты была такая хрупкая, и бледная, белее мрамора, на котором лежала,… а он, он так уверенно действовал…
Мама утёрла своими пальцами мои слезинки, и печально вздохнув, сказала.
– Я уже тогда наблюдалась у Игоря. У меня был небольшой приступ в одном из ресторанов, где и он по случайности был с коллегами. А после этого, он шантажом, что расскажет всё вам и Кириллу, заставил меня наблюдаться у него… – мама лукаво усмехнулась. – Он отличный врач.
– Он потрясающий врач, – горячее дополнила я.
И только после этого заметила, как ехидно на меня она смотрит. Ну, нет, эту женщину ни чем не проберёшь.
– Да нет у меня ничего с Громовым, – пробурчала я, поднимаясь с её коленей.
Небольшой бар, который не однократно менял своих хозяев и название, всё так же был задымлён и полон народу, как и всегда. Ведь несмотря на текучку хозяев, одно оставалось неизменным, – это выступление малоизвестной группы. Хотя малоизвестной она оставалась до сих пор, только из-за лени её участников.
Ни Паша, ни Стас, не их солит Сёма, не желали славы, а играли в баре скорее для хобби и отдыха.
Я познакомила парней с кучей продюсеров, но не один из них не смог убедить их даже выступить на каком либо мероприятии. Пару лет я билась об стену, желая парням всего лучшего, но потом, Сёма отвёл меня в сторонку и спросил:
– Ника, ты серьезно считаешь, что слава рок музыканта – это благо? Да ты посмотри, сколько среди них наркоманов? Я уже не говорю об алкоголиках и прочем. – Вряд ли кто-то из нас откажется от соблазна. Хотя, нет, конечно, откажется, один раз, второй, но потом рано или поздно под влиянием момента или настроения попробует эту дрянь и скатится на дно жизни. Спасибо тебе огромное за то, что ты в нас веришь, но, группа – это наше хобби, и ничего большего.
После этого я плюнула на попытки привлечь славу к парням, зачем, если она им не нужна. И стала просто членом их дружной компании.
Вот и сегодня, я потащила Надю не в Сохо или какое-нибудь злачное заведение Москвы. А именно сюда. В отсутствие Павла, парни выступали редко, и поэтому собирали полный аншлаг.
Недовольная моим выбором Надя лишь морщила нос, оглядываясь вокруг.
– Боже, – простонала она в очередной раз. – Куда ты меня притащила? Я думала мы пойдём в цивильное заведение…
– А чем тебе здесь не цивильно? Напитки те же, музыка есть, – безразлично пожала я оголенными плечиками.
Будет знать в следующий раз, как тащить меня куда-то против моей воли.
– Чикули, вы огонь, – обдал нас перегаром обнявший за плечи мужик, разместившись ровнехонько между нами.
Надя побледнела, и мне даже показалось, что она сейчас готова грохнуться в обморок, только по этому, я отстранилась от мужика, и, вытянув из его хватки подругу, прокричала:
