355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Галина Гончарова » Зенит (СИ) » Текст книги (страница 5)
Зенит (СИ)
  • Текст добавлен: 13 декабря 2020, 22:30

Текст книги "Зенит (СИ)"


Автор книги: Галина Гончарова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Вроде бы интернет – дело богопротивное? – не удержалась Ирина.

– Врага надо знать в лицо, – отрезал поп. – Неужели нельзя купить что-то поприличнее, чем эти дрова?

– Продайте мерседес, спонсируйте участок, – окрысилась Ирина.

Подобные намеки она ненавидела.

Да, ей не платят миллионы! Почему-то их платят депутатам, хотя от кого больше пользы – еще подумать надо. Но у церквей тоже не запорожцы ушастые стоят, а сплошь иномарки.

Хотя зачем они там – еще большой вопрос. Лучше б поддерживали отечественного производителя.

Ноутбук у нее был куплен на зарплату и в рассрочку. И было ему далеко до яблочно-огрызочной фирмы.*

*– Apple IBM, прим. авт.

Кравцов заткнулся и принялся искать дальше. Ирину так и тянуло поинтересоваться – не в семинарии ли его научили компьютерной грамотности, но – промолчала.

Ни к чему.

Здесь и сейчас они союзники, а над союзниками не издеваются, пока они не станут врагами.

Время шло. Они вертели и крутили карты, накладывали на местность то одно, то другое, и в какой-то момент…

Заслуга принадлежала оборотню, который то ли взглянул из-под ресниц, то ли как-то удачно отвел взгляд.

Но…

– Смотрите!

На карте четко проступал силуэт знака Стрибога.

Четырехлопастный цветок. Или крест – кому как привычнее.

– Вот это старая часть – Кравцов показал на центральное пересечение. – Вот здесь река, и вот здесь…

– Они могли устроить капище где-то здесь, – Ирина ткнула карандашом в монитор. – Смотрите, лопасти как раз окаймлены с левой стороны речками. Устья здесь нет, но пересечение есть.

– Как-то я сомневаюсь, – подала голос тетя Света.

Все воззрились на нее.

– Тетя Света, а почему? – осторожно поинтересовался Кирилл.

– Разве капища ставили в центре города? Детинцы, торжища – безусловно, но капища?

– Но церкви же ставят? – задумалась Ирина.

– Не путай. Церкви ставят там, куда удобнее добираться.

– А капища – нет?

– Капище подразумевало определенную отстраненность, – задумчиво произнес Кравцов. – Действительно, их старались не ставить в городе. Но где тогда?

– Город разросся, – вздохнула Ирина. – Сильно разросся. Есть у нас такие вот пересечения рек – еще?

– Не знаю, – Кравцов решительно махнул рукой. – Давайте сделаем так. Я озадачу своих ребят.

– Ребят?

– Семинаристов.

Ирина решительно покачала головой.

– Я против.

– Почему?

– Потому что не знаю, кто это все затеял. А если у вас 'течет'?

Кравцов задумался.

– Не знаю. Ладно… попробую сам, но на мощном оборудовании. Напечатаю все на хорошем принтере и принесу. Будем смотреть.

– Спасибо.

– И поищу в библиотеках. Листки с ритуалом отдадите?

– Берите, не стесняйтесь.

Кравцов и не стал стесняться.

– Во сколько вы завтра придете в гости?

Ирина подумала пару минут.

– Сложно сказать. Я с утра поговорю с начальником, если он меня займет по одному делу – тогда после обеда. Если нет, то с утра. Часов в девять – десять.

– Скажу домашним – пусть вас дождутся. Спасибо, Ирина Петровна.

– Ирина. И 'на ты'.

– Можно – отец Петр.

– Извините, – ухмыльнулась Ирина. – Мне будет некомфортно вас так называть, мой отец – та еще гадость.

– Тогда Петр Михайлович. Все же вы мне в дочери годитесь.

– Вряд ли, Петр Михайлович. Не думаю, что вы могли лет в десять размножаться.

– Не надо мне льстить, Ирина. Хотя и приятно.

Ирина пожала плечами.

Ладно вам, как получилось, так и получилось…

– Спасибо за помощь. Надеюсь, вы найдете Ритку раньше, чем она куда-то вляпается.

– Я тоже на это надеюсь, – вздохнула Ирина.

Только надеяться и оставалось. Потому как верилось в подобное везение очень слабо.

***

Утром Ирина отправилась на работу.

Как и всегда.

Туфли начищены, китель наутюжен, волосы зачесаны и стянуты в хвост, на губах улыбка, на щеках румянец. Косметику, правда, забыла… да и черт с ней!

Ведьме она и не нужна особо, у нее все краски – свои.

Утро было чудесным.

Случается такая пора, когда утром свежо, но не прохладно, а так… словно легкий душик. Не морозит, но бодрит и заставляет почти парить над землей. И воздух чист и прозрачен, и листва особенно зеленая, и солнце улыбается и пытается пощекотать тебе нос золотистым лучиком…

Хорошо!

Настроение у ведьмы плавно перевалило отметку 'хорошо' и поползло к 'восхитительно'.

Ага, если бы так и весь день продолжалось.

Стоило зайти в участок, как Сеня подмигнул ей и кивнул на дверь начальства.

– Ждет. Грозен.

Ирина пожала плечами.

Вины за собой она никакой не знала, так что спокойно пошла к Ивану Петровичу.

– Разрешите?

– Входи, Алексеева. Садись.

Ирина послушалась и устроилась на стуле, который, наверное, Керенского помнил. Или вообще царские времена. Судя по колючкам, которые из него выползали, он прошел все революции и войны – и люто возненавидел человечество, поклявшись вечно быть для него занозой в заднице.

Ничего, она так устроится, чтобы на краешке стула. Через юбку не цапнет, и колготок она не лишится.

Ирина молчала и ела глазами начальство.

Иван Петрович поморщился и протянул ей несколько листов.

– Смотри сама.

Свой рапорт Ирина узнала мгновенно. Да и резолюцию прочесть было несложно.

'Нет оснований. Отказать.'

Коротко и по делу. Но обидно же! До слез и соплей обидно!

– Иван Петрович, почему? – ведьма расстроилась всерьез, почти до слез.

– Знать бы! Сказали – нам тут, б…, еще маньяка не хватало. Это если вкратце.

Ирина почти обиделась.

– Это – не маньяк!

– Алексеева, я такого от полковника наслушался, что тебе повторять не буду, – огрызнулся начальник. – Иди и работай. Пропавших девчонок искать, конечно, будут, но – в рамках персональных розыскных дел. А вот объединять их пока – нет оснований. Начальство таковых не увидело.

– Спасибо, Иван Петрович.

– Нельзя никак, сама понимаешь…

– Понимаю, – Ирина даже всхлипнула.

Ну правда же, обидно! Когда созданную тобой версию спускают в выгребную яму!

А самое обидное, что версия-то правильная, она нюхом чует. Ведьминским загадочным органом, который точно подсказывает – правда это или ложь, верная или неверная дорога.

Вот сейчас она верная.

Но…

Начальству не докажешь.

Ирина поднялась, забрала рапорт и ушла. Уселась за стол, обхватила руками голову и задумалась. Коллеги переглянулись – и решили пока не лезть с утешениями. Вроде как сидит, волосы на себе не рвет… Сеня подумал – и вышел за дверь.

Хоть женщины это и отрицают, но лучшим утешением для большинства из них было и остается вкусное пирожное. Процентов для восьмидесяти. А остальные двадцать процентов надо утешать чем-то вроде вкусной воблы, или колбаской…

Женщина же!

Тут тонкость нужна и правильный подход.

Но Ирина сладкое любила. Это коллеги точно знали.

***

Ирина сидела и думала. И было ей грустно.

Версию ее закопали. Работать по ней не будут, а что это значит?

Что все ее запросы будут цинично спущены в мусоропровод. По принципу – иди-ка ты отсюда, Анискин, нечего тебе Фантомасов ловить под диваном.

Или под кроватью… закусывай, короче. И – вали. Ножками, ножками…

А девчонки пропали.

И еще одна должна пропасть, похоже.

И… и мало ли что?

Вот как тут быть? Как их искать? Что сделать?

Ирина задумалась. А потом чертыхнулась – и принялась копаться в сумке.

Давным-давно, когда она еще была неопытной ведьмой и только осваивала поиск… черт, а ведь правда! Года не прошло, а ощущения такие, словно тысяча лет позади!

Давным-давно она спасла генеральскую внучку. И все контакты генеральской жены у нее есть.

И самого генерала – тоже.

А что это значит?

Хм-м…

А генерал-то главнее полковника.

Почти Гамлетовский вопрос. Быть или не быть? Лезть или не лезть?

Потому как Гамлету ничего особо не грозило, а для Ирины все сложнее. Огрести – или отгрести. Вылететь – или влететь по уши…

Сказать – или не сказать?

Ирина подумала, и решила выбрать промежуточный вариант. Что-что, а побеседовать с родственниками пропавших девушек ей никто не мешает, поискать их, поднабрать информации – тоже. А уж потом…

Когда она будет больше знать – тогда и будет видно. Беспокоить генерала – или нет, и если да, то с чем именно.

На стол перед Ириной опустилось большое шоколадное пирожное с сердцем наверху.

– Ой…

– Приятного аппетита.

– Сеня, спасибо. Но…

– Кушай. Я всем взял.

– Сколько я…

– Цыц! Молчать женщина, когда гусары скачут.

– А зарплаты плачут.

Сеня махнул рукой.

– Однова живем.

И первым, подавая всем вредный пример, слизнул сердечко со своего пирожного. Манеры?

Их не было. Но как же вкусно!

***

Ирина примерно догадывалась, что она увидит в семье Кравцовых. И интуиция ее не подвела. Его жена, Марья Алексеевна, была удивительно красива.

Этакой старинной, почти портретной красотой.

Пышная фигура, не толстая, а именно пышная, резные черты лица, словно мраморные, четкие, чистые линии, кожа практически без морщин… и к этому толстенная светлая коса и яркие голубые глаза. Пронзительно-голубые, Ирина и не думала, что такие бывают.

Наверное в юности она была чудо как хороша.

Даже сейчас, в черном платке, она выглядела потрясающе. Ее не могли изуродовать даже длинная юбка и дешевая кофта с распродажи.

– Здравствуйте, Мария Алексеевна. Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна. Разрешите?

Ирина махнула удостоверением – и прошла в квартиру. Женщина чуть посторонилась.

– Муж предупредил о вашем визите.

– Уделите мне немного внимания?

– Да, конечно.

– А ваши дети?

– Они у себя в детской.

– Можете вы позвать их, чтобы все присутствовали при нашей беседе?

– Да. Это необходимо?

Ирина пожала плечами.

Мария Алексеевна выглядела… не то, чтобы недовольной, но она и не спешила бросаться Ирине на шею. А ведь Ирина ее дочь ищет.

Ее. Дочь.

Кому другому этого хватило бы с избытком. Да и вообще…

Ирина попробовала поставить себя на место другого человека. Вот она… у нее пропала дочь. Пришел человек, который ее ищет. Реакция?

Что угодно расскажу, только вы ее найдите! Чего не знаю, то узнаю, остальное придумаю. Но смысл-то один и тот же. Ее ребенок где-то там, во власти неизвестного подонка.

Страшно это.

А Мария даже не дергается.

Ирина решительно тряхнула головой.

– Да, это необходимо.

Женщина дернула уголком рта, едва заметно, но кивнула.

– Если так – конечно! Марк, позови всех! Проходите в гостиную.

– Спасибо, – поблагодарила Ирина.

Нацепила бахилы и прошла не разуваясь. Вот еще не хватало.

***

Квартира была под стать хозяйке.

Широкие коридоры, высокие потолки, четыре комнаты. Как мимоходом пояснила хозяйка – гостиная, спальня, две детских. Для девочек и для мальчиков.

Планировка – на обе стороны, все продумано, архитектор был весьма умным человеком, кухня – Ирина по дороге и туда нос сунула – большая, ванная – огромная, в ней установлены две душевые кабинки вместо лохани ванной.

И в то же время квартира…

Она неуловимо напоминала свою хозяйку.

Внешность – роскошная. Оправа – откровенно убогая.

Обои дешевые, какой-то жуткий цветочек, ей-ей, проще было ободрать эту гадость, да и покрасить стены масляной краской.

Занавески под стать обоям, мебель из сетевого гипермаркета, даже не ДВП или ДСП, а какой-то новый материал, который пальцем проткнуть можно. Дрянь, одним словом.

Ремонт тоже так себе… нет, Ирина тут жить не хотела бы.

Дело даже не в ремонте. Дело в людях, в самой ауре дома. Сейчас Ирина чувствительна к таким вещам, сейчас она их всей шкурой ощущает. Может, не смогла бы внятно сформулировать, но кому нужны слова?

Кому нужны такие глупости, когда по коже бегут липкие гадкие мурашки?

Эта квартира – как весенний лед.

Бывает такое на реке, когда уже пришли оттепели, когда лед истончился и стал хрупким, словно полиэтиленовая пленка – пальцем проткнуть можно, когда на него не то, что вставать – дышать нельзя. Бывает.

И если после этого выпадет снежок, запорошит, закружит… он просто прикрыл ненадежный синий лед. Он просто обманывает глаза…

Вот и этот дом обманывает.

И женщина. И дети…

Их много. Шесть человек, Марк, Андрей, Семен, Петр, Мария и Анна. Откуда в этом библейском списке еще и Маргарита?

Об этом Ирина и спросила в первую очередь.

– Маргарита – ваша старшая дочь?

– Да.

– Почему – Маргарита?

– Мама так назвала. В честь бабушки.

И Ирине становится понятно, пусть не все, но кое-что. Достаточно увидеть промельк в голубых глазах женщины, при этом слове.

Коротеньком, самом лучшем – для нее слове.

Мама…

Мама может, и не одобряла выбор дочери, но внучку полюбила. Маргариту, Риточку. И пока она была жива, Петр не подмял жену. Не подчинил, ничего с ней не смог сделать.

А когда она ушла….

Ирина не знала, как это было. Но даже не сомневалась. Кравцов – человек достаточно властный, верующий, харизматичный – и нетерпимый к чужому мнению. Эгоцентричный – и жестокий, причем не к себе, любимому. Страшное сочетание на самом-то деле. Потому что рядом с ним жить нельзя.

Можно, наверное, но жить – и существовать суть разное.

Точно так же, как смотреть – и видеть. Радоваться потому, что так положено – или радоваться от всей души.

Здесь-то души и не было.

И прежде, чем Ирина успела сообразить, что говорит, у нее вырвалось сочувственное:

– Вам, наверное, было очень больно?

Ударь она женщину по лицу, и то такого эффекта не было бы.

Мария просто шарахнулась от нее, дернулась, словно Ирина вдруг рога и хвост отрастила.

– Откуда….?

– Не знаю. Но мне бы точно было больно, – призналась Ирина. – Лучше уж сразу, чем вот так, год за годом…

Ирина оглядела детей.

Вот стреляйте, режьте, убивайте…

Все они были копиями отца. Не лучшими, кстати, копиями. Словно проявленная фотография – и негатив. Не такими красивыми, яркими, обаятельными, словно размытые тени.

Зато наверняка, это очень верующие и послушные дети.

Наверняка…

– Выйдите, – попросила она детей.

Почему-то никто не думает об обратной стороне послушания.

Сегодня ты ведешь за собой стадо баранов. А завтра?

А завтра они тебя затопчут копытами. Им ведь плевать, кто пастух. Ты сам сделал их баранами, сам… чего ты хотел?

Вечной бараньей преданности?

Обязательно. Сразу же после стрижки.

Ирина дождалась, пока дверь гостиной закроется за детьми – и присела рядом с женщиной.

И крепко обняла ее за плечи.

– Поплачь. Легче будет.

Мария дернулась. Раз, другой, но вырваться не смогла. Да и не слишком-то хотела. А потом уткнулась носом в плечо Ирине…

И рыдала, рыдала, рыдала…

Прошло не меньше часа, прежде, чем слезы остановились. Только вот женщинам было уже намного легче. Обеим.

– Зачем ты так с собой?

Ирина вытирала нос Маше – уже Маше, и плевать на разницу в возрасте, лежащим на кресле платком, кто бы сомневался – черным. И Маша качала в ответ головой.

– Веришь? Самой бы знать хотелось…

– Попробуй, догадайся, – Ирина бросила тряпку на диван и взяла женщину за руку. – А лучше – попробуй, расскажи. Вместе оно легче будет.

– Нас никто не подслушивает?

Ирина послушно выглянула в коридор, огляделась.

Нет.

Если кто и пытался – слились в первые полчаса слез и всхлипов. Все равно там ни единого слова сказано не было, а про слезы…

– Кто из детей обычно ябедничает отцу?

– Марк и Андрей.

– На Маргариту они тоже ябедничали?

– Конечно.

– Она ведь в вас пошла, не в отца…

– В мою мать. Мама очень… сложная была. У них с Петей баталии разворачивались.

В этом Ирина даже и не сомневалась.

– Они часто ругались?

– Постоянно. Матери вообще не нравилось, что Петя священник, что он религиозный, что он меня в церковь привел… ее это бесило. Так и слышу: 'Машка, религию для баранов придумали. Ты что – овца? Бээээээ…'.

– А веру? – с подначкой задала вопрос Ирина.

Мария вдруг хихикнула, как девчонка.

– А веру – для верующих. Мама тоже постоянно это подчеркивала. Мол, если Бог есть, то оскорблять его религией просто бессовестно.

Ирина фыркнула.

Вообще, она была с этим согласна. Но стоит ли сейчас затевать теологические дискуссии?

– Когда она ушла – стало хуже, да?

– Намного. Я даже и не поняла, как это случилось, но – вот…

– А уйти?

– Петя мне никогда бы Маргошку не отдал. Никогда.

– А остальные?

Женщина потерла лоб.

– Знаешь, я всегда одного хотела. Максимум – двоих. Но нам ведь ничего нельзя. Предохраняться нельзя – грех. Аборт сделать нельзя – грех.

– А воздержание мужчин не украшает?

– Если бы…

Ирина ядовито фыркнула. Оно и понятно… кстати, есть и другие меры предохранения. Дамы раньше в календарик глядели, температуру мерили, еще можно семена моркови употреблять – но это уж сложнее и для здоровья не слишком полезно.

А мужчинам – что?

Не им носить, рожать, страдать, мучиться…

– Тебе есть куда уйти?

– Есть. Мамина квартира свободна… ну как – свободна, мы ее сдаем, чтобы денег больше было. Семья – сама видишь. Что-то из одежды нам отдают, но на детях все горит.

– Я как-то раз Маргариту видела. И платье на ней было – ой-ой-ой.

– Маргошке повезло, – кивнула Мария. – Ей одна из прихожанок целый гардероб отдала. Она после рождения ребенка располнела, сказала – платья не сходятся, а как она похудеет, другие фасоны в моде будут. А вещи там все дико дорогие, я ярлычки смотрела. Петя ворчал, но смирился.

– А Маргарита – не смирилась, верно? Ей ведь мужа присматривать начали…

– Ее просто от этого корчило, – незаметно разговор стал более спокойным, легким, открытым. – Она злилась, вспыхивала по каждому поводу, младшим от нее доставалось, Марк попробовал ее поддразнить, так она ему чуть голову не оторвала.

– Я бы тоже оторвала.

– И я еще добавила. Кирилл, Ерофей, Андрей, Михаил, Александр… какой там твари только не было!

– И никто не нравился?

– Не-а. Кто старый, кто занудный, кто… Маргарита вообще не знала, как от них отделываться. И впрямую нельзя, отец рассердится, и окольными путями… там только что Кирилл оказался понятливым. Пару раз прогулялся с ней, да и сам Пете сказал, что девочка для него еще молода. И Михаил, кстати говоря. Сказал, что не может сейчас жениться, якобы, что-то у него нашли, какую-то хворь, а девку на привязи держать – тоже плохо.

– А остальные?

– Вот, Петя и выбирал.

– А где Маргарита познакомилась с Виталием?

Имя вампира упало гранатой.

Мария повернулась к Ирине всем телом, глаза – словно два провала, зрачки расширены, радужки почти не видно.

– Откуда ты о нем знаешь!?

***

Бинго!

Ирина и не знала, она просто предполагала. И попала – в десятку.

Сама не ожидала, что так будет. Что Маргарита должна была с кем-то делиться – обязательно. Что с матерью – да, скорее всего.

Будь мамаша здесь другой, и Маргарита искала бы конфидента на стороне. А она…

Марию саму это все давит.

Вот Ирина на что угодно готова была спорить – если она с мужем разведется, мигом и к детям лучше относиться начнет, и двадцать лет с плеч сбросит. Только вот ей развода не дадут. В той структуре разводы не приветствуются.

Заморочат бабе голову, заговорят, задолбают – и останется она сидеть на камушке. Или – под камушком.

Обидно.

– Давно она с ним познакомилась?

– Да уж месяца два, если не три.

– Просто он у нас в разработке как раз по похищениям, – не моргнув глазом, соврала Ирина. Хотя даже не соврала. Преуменьшила.

Не у нас – а лично у нее. И совсем недавно. Но ведь в разработке же?

– Ой, мамочки…

– Морочит голову дурочкам, потом продает их.

– Куда!?

– Клиент всегда есть. Типа садо-мазо и прочих развлекалочек. Девушки всегда в цене. Иногда и добровольно туда идут, кстати говоря.

– Ох…

– Маргарита могла добровольно согласиться?

По щекам женщины покатились слезы.

– Могла. Я виновата, из-за меня все…

Платок пострадал снова. Ну и плевать, все одно – тряпка гадкая, а ткань, как наждак. Такой носить – садизм. Выкинуть его надо просто из милосердия.

– Что именно?

– Маргошка хотела, чтобы мы ушли от отца. И она, и я…

– И?

– Она заработать хотела. Чтобы мы уехали, чтобы нас никто не нашел…

– Черт побери.

А что Ирина еще могла сказать?

Заработать?

Вляпаться!

Она вцепилась в плечи Марии, как следует тряханула.

– Давай, рассказывай! Все, что знаешь! Мне ее найти надо, пока самого страшного не случилось! Ну!!!

***

Родителей надо любить?

А они это заслужили?

Ребенку всегда мало, что его родили, ему еще кое-что надо.

Его надо выкормить, вырастить, желательно здоровым, а еще…

Почему у Пети есть айпад, а у меня только старый кнопочный телефон?

Почему Таня одевается от кутюр, а я от секонд-хенда?

Почему Васю возят на машине, а мне отец купил единый проездной, и заявляет: я в твои годы…

Да в твои годы, когда ты был в моих годах, и слова-то такого не было – айпад! Небось, сам до сих пор гаджет с гадом путаешь, и не знаешь, о перепрошивках…

Маргарита знала.

И завидовала. И…

Что она – не человек, что ли?

Молодая девушка, которой хочется и одеться, и в салон красоты сходить, и из сумочки модный аксессуар достать, и личико подкрасить… а нельзя!

Ничего нельзя.

Краситься? Беса тешить!

Модные платья под запретом, косметика – любая, кроме самого дешевого крема для рук, ну еще, средств гигиены, подвергается остракизму и изгнанию, сумка еще советских времен, обувь породы 'говнодав'… и кто тут не взбунтуется?

Маргарита явно пошла в свою бабушку, личность сильную и незаурядную.

Поругавшись пару раз с отцом и получив по заднице, она не стала напрашиваться на продолжение. Больно. И сидеть, и вообще…

Она принялась последовательно проводить в жизнь свой план.

Первым делом, она записалась к гинекологу. Вот, на врачей отец денег давал. А Маргарита специально выбрала гинеколога советских времен, атеистку и язву, которая не боялась никого и ничего.

Сколько можно услышать в поликлинике, пока сидишь в очереди! Одна баба жаловалась другой на гинеколога. Та помочь – помогла, но увидев, что клиентка тащит с собой в родзал здоровущую икону – едва не приложила 'умницу' доской по башке. Ругаться не стала, поняла, что человек в психозе, но решительно заявила, что подобное – только после санобработки. Кстати – была права целиком и полностью. Мало ли что и откуда налипло? Может, икону по улице тащили, или еще где?

Клиентка попробовала показать зубы, мол, с благословением батюшки и рожать легче…

Гинеколог оказалась с чувством юмора. И сказала, что замачивать икону в хлорке будут исключительно с молитвами. Заупокойными, за всех микробов… за каждого прочтут, не поленятся.*

*– лично была свидетельницей. Вопль из родзала такой несся, что даже младенцы заткнулись. Прим. авт.

Маргарита поняла, что это – ее шанс. И отправилась к гинекологу.

Опустив глазки поведала, что она из семьи священника, так и так, отец ее собирается выдать замуж… а если у нее будет какая-нибудь болячка, то не выдаст, точно…

Болячка нашлась.

Гинекологу даже душой кривить не пришлось, есть болячки, которых ни одна женщина не минует. Какой-нибудь воспалительный процесс в организме можно найти у каждого.

Маргарита хотела протянуть до восемнадцати лет.

Потом – потом ей будет легче. И на работу устроиться, и аттестат будет, можно в институт поступить (отец не одобрял, максимум – кулинарный техникум, чтобы мужа кормить), и уехать куда. Можно.

Мария не хотела расставаться с дочерью, но понимала, что это единственный для нее шанс.

А Маргарита…

Она не хотела оставлять мать.

Братья-сестры?

Другие ее волновали мало. Ей было жалко мать, но и только. Маргарита хотела снять для себя квартиру и забрать мать. Пусть подает на развод, разберемся! Наймем хорошего юриста…

На это нужны были деньги.

Много денег.

Оптимальным вариантом было уехать в другой город или вообще в деревню, выдать юристу доверенность на развод, учиться заочно…

Деньги, деньги, деньги…

Маргарите неоткуда их было взять.

И тут ей предложили…

– Кто предложил?!

Соседка Юля, оказывается, сидела в интернете, на сайтах знакомств. А что? Мужа ловить надо, а чтобы найти одного принца в нашей жизни приходится перецеловать триста жаб. Спасибо еще – не крыс.

Там она и встретилась с симпатичным молодым человеком.

Познакомились, погуляли… ни во что большее их отношения не переросли – не получилось. Но вот с Маргаритой Юля парня познакомила.

И тот заинтересовался Ритой.

Не как девушкой.

То есть, как девушкой, но…

– НО!? – рявкнула выведенная из себя Ирина.

Маргарите предложили должность прислуги.

– Прислуги? – прищурилась Ирина.

– Да. В загородном доме. Обязательное условие – чтобы не смела крутить хвостом ни перед кем. Если хоть чуточку, хоть что-то – вылетит без выходного пособия.

– Бред! – рявкнула ведьма.

– Так сейчас ведь… и пишут, и снимают…

Ирина зашипела сквозь зубы.

Убить бы и режиссеров, и сценаристов, а некоторым писателям их произведение засунуть… да-да, именно туда!

И сводить их в морг!!!

Туда, куда поступают мальчишки и девчонки, начитавшиеся про работу элитной проститутки, главаря бандитов, или, того хуже, милые миллионерско-извращенские шалости.

А что?

Это у них не извращения, а психическая травма… человека понять и пожалеть надо.

То, что остается от 'жалельщиков' иногда заставляет блевать даже патологоанатомов. Тем не менее, дурачки и дурочки не переводятся.

Маргарита согласилась, кто бы сомневался.

И – уехала.

Восемнадцать ей есть, отец ее, конечно, будет искать, но…

Ирина проглотила все, что хотела сказать.

И про идиоток-мамаш, которые вместо воспитания мужа сковородкой, жарят на полезном воспитательном предмете котлеты.

И про соплюшек-дочерей, которые знают жизнь по Псалтырю и дамским романам, а туда же.

И по соседок, которых за уши на дверях бы подвешивать… вот мать ее рыбой белугой! Конечно, на сайтах знакомств у нас сидят сплошь прынцевичи и королевичи. И все нормальные, добрые, белые, пушистые и на мерседесах. И только вот мечтают о НЕЙ.

Которая придет и ка-ак осчастливит!

Усех!

И разом!

Ирония?

К сожалению, нет. Наблюдения. На эти сайты половина полиции зубы точила. Остальные уже прошли эту стадию и перешли к общему озверению организма.

Ирине оставалось только зубы стиснуть.

Как ведьма….

И ведь понятно, что администрация сайта не виновата. Они работают, деньги зарабатывают.

Девчонки не виноваты, они глупые.

Парни не виноваты, они ищут счастье.

Но на один косяк кефали всегда есть одна акула. И этого хватает.

А потом Ирина крепче стиснула губы – и подхватила Марию под локоть.

– Пошли.

– К-куда?

– К соседке. Представлять меня будете, чтобы с порога скалкой не встретили.

Или еще чем, потяжелее. Она бы точно встретила.

***

Соседка Юля оказалась милейшим существом.

Молодой девушкой лет восемнадцати – двадцати, темноволосой, стройной, в халате из 'шелка'. Из такого, который продается по дешевке, а после первой стирки напоминает то ли марлю, то ли полиэтилен.

Но смотрится до стирки красиво, надо отдать ему должное.

Сама Юля тоже смотрелась

Волосы густые, темно-каштановые, завиты в локоны. Глаза не слишком большие, лоб невысокий, но подбородок упрямый и носик аккуратный…

Интересное лицо.

Яркое, умное… Маргарита красивее, но Юля – намного ярче. Это как поставить рядом картину и телевизор.

Картина, конечно, прелесть, но телевизор ты точно будешь смотреть чаще.

– Добрый день, Мария Ивановна…

– Юлечка, добрый день. Знакомься, это Ирина…

– Ирина Петровна Алексеева, участковый уполномоченный, – представилась Ирина. И помахала удостоверением.

– И что вам надо, участковый? – Юля прищурилась на красные корочки, потом на Ирину. – Я свои права знаю.

– А обязанности? – не удержалась Ирина.

Права-то у нас каждая собака знает. А ваши обязанности?

Мои обязанности? Это вы мне все обязаны!

Юля захлопала глазами.

– Обязанности? А…

– Ага, – кивнула Ирина. – Вы к кому Маргариту Кравцову отправили?

– Ваше какое дело? – ощетинилась Юля. – И уйдите из моего дома! Немедленно, а то я на вас жалобу напишу!

– Пишите. Хоть три штуки, – согласилась Ирина.

– И напишу. Какое вы имеете право…

Ирине это надоело на второй фразе.

Право, лево…

Она достала лично скачанные и распечатанные фотографии предыдущих 'подснежников', вариант 'до' и 'после', и помахала ими в воздухе.

– Вот это. Видели? Сейчас еще увидите…

Юля побелела, как снег. Икнула.

И осела на пол в глубоком обмороке. Очень трепетная девушка оказалась.

– Чтоб тебя, – с чувством выругалась Ирина не желая ничего конкретного. И обернулась.

Сзади, приглядевшись к фотографиям, так же оседала на пол Мария. Видимо, представила на месте этого свою дочку.

– Чтоб вам обеим не хворать, – с чувством сказала Ирина.

И потащила обеих 'нежных орхидеев' в комнату.

А весят-то они как целая оранжерея. Или этот… гигантский аморфофаллус. *

*– до 75 кг цветочек, прим. авт.

Фуууу…

***

Квартирка у Юли была однокомнатной. И – гламурной до полного беспредела.

Ее явно декорировали под секс-аул.

Розовые с золотом обои, такой же потолок, огромная кровать, которая заняла полкомнаты, шкаф-купе на всю стену – полностью зеркальный, зеркало и напротив кровати, телевизор на стене…

На лоджии столик и два кресла.

Цвета – розовый, красный, золотой, белый.

Симпатично. Но Ирина в таком бы жить точно не смогла.

Да, еще гравюры на стенах.

Эротического содержания. Симпатичные, кстати.

Дам пришлось сгрузить на кровать и отправиться на кухню. Стакан с водой вылитый на голову одной истеричке, стакан на голову второй…

Процедуру повторить при необходимости.

Повторять пришлось два раза, но наконец, дамы ожили.

– Что…

Разойтись Ирина Юлии не дала.

– Поговорим – и я ухожу. Быстро!

Юля икнула.

– Хочешь, чтобы с твоей подругой случилось то же самое? – окончательно потеряла терпение Ирина. – Давай, рассказывай!

Юля засопела, но говорить начала.

Ирина только зубами скрипела. Бывают же… индивидуальности.

***

Юля очень хотела замуж.

Но не замуж-замуж и все равно за кого.

Нет, Юля хотела замуж за богатого, красивого и умного. Ладно, последнее не обязательно, у нее ума на троих хватит.

Но – где его найти?

На дороге миллионеры не валяются.

В ресторане?

В баре?

В спортзале?

Юля исследовала все три варианта, и поняла – что это провал. В ресторане мужчинам было не до того, в баре снимали сговорчивых девушек, а в спортзале была такая конкуренция, что подойти было без вариантов. Не то, что поговорить…

Но был еще и интернет!

Юля зарегистрировалась на всех сайтах, до которых дошли руки, и смело пустилась в плавание по электронным волнам.

Вскоре ей стало ясно, что даже в интернете миллионеры не пасутся.

Но!

Есть такая теория пяти рукопожатий. Которая гласит, что за пять рукопожатий вы можете выйти даже на президента России, главное знать, чьи руки пожимать.

К примеру, у вас есть соседка – первый шаг.

У соседки племянница работает в администрации города – два.

Племянница знакома с губернатором – три.

Губернатор с министром – четыре.

Министр с президентом – пять.

Оказывается, вы знакомы с президентом? Только через несколько звеньев… ну а что вы им предложите, чтобы пообщаться с главой государства, это уже ваша проблема.

Юля решила, что где-нибудь она обязательно найдет подходящего мужчину и принялась регистрироваться на сайтах знакомств.

Но не для знакомства!

Она искала мужчин для – внимание! Психологической помощи!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю