Текст книги "Зенит (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Не знаю. Но подумать мне надо.

Ирина кивнула.

Начальник и старше, и опытнее, авось, что хорошее и придумает. У нее пока хороших идей не было, факт.

– УБЕРИТЕ ЭТУ ТВАРЬ!!!

Визг был такой силы, что даже дверь задрожала.

Ирина переглянулась с начальством – и они быстрее молнии выскочили из кабинета.

И замерли в восхищении.

В кабинете шел снег.

Белый, он падал с люстры, устилал ковер, кружился, словно яблоневый цвет…

Здоровущий попугай ара, зажав в лапах несколько листов отличной белой бумаги, откусывал от них по кусочку – и сплевывал вниз.

И собирался продолжать этот процесс и дальше.

А под люстрой бесновалась Мария Бусина, мать безвременно убитого наркоторговца.

– Что происходит? – тихо поинтересовался начальник. Не орать же сразу?

– Гражданочка пришла заявление подавать, – объяснил Сеня. – А я его взять и не успел… может, еще раз напишете?

– Я! Да я!!! Да вашу птицу на суп пустить надо!!!

– …!!! И…!!! Дура непролазная! – отозвался с люстры попугай.

– ВОТ!!

– А о чем, хоть, заявление?

Женщина уперла руки в бока.

– О том!!! Жалобу на вас подавать буду!

– За что?

– А за то, что вы моего сына оклеветали! Не торговал он наркотиками! Не было этого!

– Это не к нам…

– Ах, не к вам!? Да мне по двору теперь не пройти! Мне едва вслед не плюются! Мне…

С точки зрения Ирины – а что она хотела? Никому не нравятся наркоторговцы. Это ж так! Рядом с тобой живет гнусная гадина, которая травит твоих детей!

Это – страшно!

Гадюку можно отпустить, а вот такое существо… только лопатой! По хребтине, чтоб всю оставшуюся жизнь только ползал!

Но как сказать такое – матери?

Пока Ирина пребывала в размышлениях, попугай не дремал. И разразился бранью с люстры, дорывая последний лист.

– Суп из тебя сварить мало! – рявкнула гражданка Бусина. Зря, конечно, таких угроз ни один попугай не потерпит! Суп!

– На абордаж!!!

Вопль был такой силы, что дрогнули стекла в казенных шкафах.

Попугая расправил крылья и спикировал с люстры, целясь немаленькими когтями в лицо женщины.

Попугаи не плотоядные?

В общем, они не слишком опасны?

Когда на вас летит птица, размером… большие у нее размеры, это факт. И о зоологии в этот момент не думается.

Гражданка Бусина завизжала и выскочила на улицу.

– Как вы думаете – вернется?

– Не-а, – мотнул головой Сеня.

– Почему?

– А я ей предложил орешками угощаться, – гнусный злоумышленник в правоохранительной шкуре кивнул головой в сторону вазочки, из которой их и грыз попугай. – Так что не вернется. А если рискнет… Эммануил ей никогда не простит целую горсть орехов.

– Кто?

– Эммануил Кант. Так его зовут.

– А…

– Он сам сказал.

Ирина подумала, что попугай с таким именем, несомненно, подходит для полицейского участка. Ибо здесь люди относятся к жизни, как истинные философы.

Иван Петрович вдохнул. Выдохнул.

А потом махнул рукой и хлопнул дверью.

Судя по всему, он был солидарен с попугаем.

***

К запримеченному месту Ирина решила поехать одна.

Нет машины? Да и плевать!

Джинсы, кроссовки и велосипед.

Велосипеды Ирина не слишком любила. Каталась, умела – в деревне без велика жить грустно, но не любила. В основном, из-за собак.

Замечательные это существа, умные, добрые, преданные, но в каждой стае всегда найдется одна психически нестабильная псина, которая испытывает экстаз, гоняясь за велосипедистом. А если удастся его еще облаять, схватить за ногу и не получить по зубам….

О!

Это просто истерический оргазм! Шавка просто в кому впадает от счастья.

Так с Ириной в детстве и произошло. Ей тогда лет двенадцать было, приехал в село придурок с невероятно модным барбосом породы французский бульдог. Это такие, мордастые, криволапые и в чем-то похожие на Бельмондо.

Данная особь оказалась еще и выродком в своем племени – ума у нее не было вообще. Никакого.

На второй же день барбос наткнулся на Ирину, которая мирно ехала на велосипеде. Облаял, ясное дело, схватил за ногу, не укусил, но девочка с воплем улетела в куст смородины. Знаете, какая она колючая? Если в нее падать?

Вылезла она оттуда не покалеченная, но злая, как черт. И тут уж француз огреб от нее, как Наполеон в 1812. Ирина гнала его рулем от велосипеда, пока шавка не влетела под крылышко к хозяину, потом поругалась еще и с хозяином, но ездить, вот, с тех пор не любила. Подсознательно, наверное.

В этот раз пришлось любовями пренебречь. Доехать на автобусе куда хотелось не получилось бы, идти далеко и долго, а Кирилл…

Ирина решила взять тайм-аут. Хотя бы на пару дней.

Вот сложно ей было, откровенно сложно и тяжело. Как тут быть? Что тут делать?

Оборотень ей нравится, но не стоит забывать, с чьей руки он кормится. Кончится тем, что и Ирина там окажется – муж да жена одна сатана. А ей в церковь не хочется.

Ее дедушка-бабушка были коммунистами, и ее так же растили.

Да пусть его, тот коммунизм, но Ирина подозревала неладное, а зачем делиться информацией с церковниками? Сначала сама посмотрит, разберется, обдумает, а уж потом решит, что им рассказать и рассказывать ли вообще.

Оделась и отправилась якобы по магазинам.

Тетя Света, конечно, замечательный человек, и она за Ириной не шпионит, но – вдруг? Тут и шпионства никакого не надо – позвонил Кирилл, ему и ответили. Без всякой задней мысли.

Обойдемся.

Итак – Ирина отправилась по магазинам, а на самом деле – неподалеку, взяла напрокат велосипед, и нажала на педали, вспоминая старые навыки.

Барбосов с истерией п городу было на порядок больше, чем в деревне. Но Ирине было уже не двенадцать лет, стоило чуток прибавить скорость, как собаки отставали и успокаивались. Вот и окраина города.

Интернат.

Ручей.

Сначала Ирина ехала на велосипеде. Потом спешилась и велосипед взял реванш. Ведьма ругалась, шипела, но тащила его упорно.

Приковать к дереву и пойти просто так? Ага, как же!

Сопрут! Не глядя!

Если не трос перекусят, так дерево сломают, или сам велосипед, но что сопрут – точно. А Ирине совершенно не хотелось сейчас этим заниматься.

Обойдемся без расследований.

Ключи попадались все чаще. Ручей становился чище и сильнее…

Вперед?

Вперед…

Ирина топала уже на одном упрямстве, и даже не поверила, когда почувствовала ЭТО.

Нечто, словно паутинка…. Оно – отводило. Рассеивало внимание, сбивало концентрацию, ненавязчиво удлиняло и путало шаги…

Оно!?

Ирина сосредоточилась. Получалось плохо, словно это нечто еще и мысли… хотя – если?

Так отвод глаз и действует! Но какой же он должен быть силы? Чтобы ведьму, которая такие вещи должна одной левой пяткой разгонять – и то переламывать?

Ирина сделала шаг вперед. Еще один…

Получается?

Нет.

И это совсем другое. Не как с лешим – сила леса, упругая, яркая, зеленая, неподатливая.

Не как с мавкой – пелена тумана.

Не как с поместьем – голодный и злобный холод.

Это нечто иное. Ветерок такой… отводит, убирает, мягко и ненавязчиво…

Нет, это ей точно будет не по силам. Даже проломиться через эту стену у нее не выйдет. Она будет ломиться, а над ней будут даже не смеяться – это как с двухлетним малышом в догонялки играть. Никогда он не догонит взрослого человека.

И она не пройдет через это заклинание.

Хочется?

Очень хочется.

Ирина попробовала коснуться этой стены своим даром, даже вслух зашептала: 'я не враг, я с добром пришла…'

Молчание.

Насмешливое даже такое, надменное.

Не враг? И что?

Это – не повод тебя пропускать за черту. Не повод показывать скрытое. Вообще – не повод! Много тут вас ходит, не врагов, но и не друзей. Не своих.

Перебьешься.

Ирина топнула ногой.

Легко сказать – перебьешься! Легко ее прогнать!

А как насчет того, кто придет ЗА ней?

Кто наверняка приходил и раньше, кто пытался проломить эту защиту?

Ирина чутьем ведьмы понимала – раньше она бы просто ничего не почуяла. Завернуло бы ее в сторону, как и многих других. И 'мяу' сказать не успеешь.

Не завернуло?

Значит, что-то с защитой не так, значит, она истончилась достаточно, чтобы себя проявить… или ее на какое-то число лет поставили?

Да кто ж его знает?

Размышляла бы она долго, но…

Защитники этого места решили все за нее. Даром, что было это чуть не тысячу лет назад.

Уже потом Ирина спросит у наставницы, как это называется – и услышит словосочетание 'многовариантная защита'. Уже потом разберется.

Это как с квестами.

Выполнишь одно задание – пройдешь один уровень. Но ведь и выполнить задание можно разными путями. Если тебе надо попасть во дворец, ты можешь снести стену, ты можешь прийти с посольством, прокрасться туда, словно вор, можешь очаровать принцессу, стать ее любовником и получить доступ…

Здесь то же самое.

Тебе предлагаются варианты, а ты выбираешь, и в зависимости от выбора получаешь… пусть не допуск.

Но хотя бы реакцию.

Туман сгустился вокруг ног ведьмы, свился в змею, зашелестел по траве, словно приглашая идти за собой.

Куда?

А ты спроси! Авось, ответят?

Ирина и спрашивать не стала. С такой силой ее ведьмовство и рядом не стояло. В лучшем случае, на нее сверху плюнут, и ей утереться придется. Это даже не ведьмовство, это нечто большее…

Рука Стрибога.

Словно на ухо что-то шепнуло.

Ирина поежилась. Страшновато…

Обычный человек и не почуял бы ничего, развернулся, да и пошел. Забыл бы про это место, более того, ему и думать было бы неприятно. Неужели она нашла – капище?

Может быть. Очень даже может…

Только вот найти – и войти суть вещи разные. Допустим, она нашла, дошла, догадалась. Дальше что? Стучаться и орать под окнами? Пустите меня обогреться, а то так кушать хочется, что выпить не с кем?

Но почему никто раньше не пришел сюда?

Не нашел?

Хотя… а почему она решила, что не нашел? Может, и находили, только вот так же…

Почему Кораблик растет в три стороны, но не сюда? Рельеф местности? Ключи, которые не удается заковать в бетон, и которые рушат любое здание, любое начинание… да что там! Нормальные дороги – и то этот участок огибают.

Ирина приостановилась, достала телефон и потыкала в экран. Ага, ведьмовство – ведьмовством, а интернет здесь отлично ловит. Радиоволны – штука полезная!

Точно!

На картах здесь значится болото.

Осушать?

Даже сейчас, со всей техникой, со всей механикой, и то – дело гиблое. А раньше и вообще не до того было. Пока войны, пока смена режимов, пока…

Оно и сейчас никому даром не нужно! Если вокруг города в три стороны, даже в три с половиной, отличные земли, кто будет упираться в участок с болотом? Кому оно даром надо? Особенно если еще и отводит?

Тропинка вильнула еще раз, змея тумана сжалась вокруг ног Ирины – и развеялась. И женщина вдруг обнаружила…

– Мать вашу так!

И было отчего ругаться. Было…

Потому что стояла Ирина на месте старого жертвоприношения.

Пентаграмма, пять тел, лежащих по углам, костер посередине, что-то еще… сейчас уже сложно опознаваемое из-за времени…

Сколько?

Да где-то год, может, чуть больше – чуть меньше. Это по состоянию тел видно.

Хорошо еще, их зверье пощадило. Не растащили тела… хорошо?

Или…?

– Да вашу ж мать!

Ирина вдруг поняла, ЧТО это означает.

Сюда нет дороги!

Ни человеку, ни зверю… как раньше заклинали, ни конному, ни пешему, ни безоружному, ни с оружием, ни…

– Это что – сюда никто не пройдет? Они тут так и останутся?

Ирина спрашивала невесть у кого, и отчетливо понимала – да!

– Б…

Высказалась-то она от души, а дальше что?

Пройти сюда никто не пройдет. Даже после ритуала у неизвестного подонка не получилось взломать защиту. А если получится?

В этот раз?

Черт его знает, но пока… пока – место неприкосновенно. И ведь Ирина будет играть за белых в этой партии, чтобы оно таким и оставалось.

И что ей сейчас делать?

Ответ прост.

Видеосъемку.

Ирина достала телефон, проверила, чтобы зарядки хватило, сняла трехсекундный ролик на пробу – а потом принялась за дело уже всерьез.

Молча, сосредоточенно, спокойно и методично.

Сначала Ирина обошла всю поляну.

Потом осмотрела каждое из тел.

Нарушение места преступления?

Да и плевать, все равно на это место никто не попадет. А так хоть родным сообщить! Хоть что!

Хорошо еще, в кармане полиэтиленовые перчатки были, тоненькие, но и этого хватит. И несколько пакетов завалялось – собрать хоть какие образцы. Хоть по пряди волос завернуть в листки бумаги, сунуть в пакеты и подписать.

Криминалисты ее закопают.

Но как такое утаить?

А как на это место кого-то провести?

Что так вилы, что этак. Невезуха.

Ну хоть заснять все. И пообещать себе еще раз. Найти подонка! Никуда он не денется!

***

Ирина понимала, что огребет от начальства по самые уши. Но как такое утаить?

Хотя…

А чего утаивать?

Ее биологических следов там нет, значит – по-простому. В большой конверт кладется все найденное и отснятое (последнее – переброшенное на флешку), и отсылается на адрес родного участка. Благо, паспорт для этого не требуется.

Внешность?

Тоже мне, проблема.

Кепка, мешковатая майка, купленная на раз в секонд-хэнде, такие же мешковатые штаны на три размера больше, можно еще очки с простыми стеклами надеть, и волосы спрятать. Чтобы ни одного рыжего волоска не выбивалось.

Это если еще кто-то будет ее искать.

И пусть Иван Петрович думает, что со всем этим делать. У него голова большая, ему по должности положено. И по званию – тоже.

Ирина вредно улыбнулась – и оплатила доставку.

Срочную.

Заказным письмом.

Потом подумала – и позвонила оборотню. Ладно уж!

Ему улик не полагается, но видюшку слить можно. Пусть покажет своим…

И Пете…

***

Совет состоял из трех – человек?

Сложно сказать, являются ли ведьмы и колдуны людьми в полном значении этого слова. Или уже чем-то другим? Кем-то другим?

Оборотней точно людьми уже не назовешь. Хвост мешает.

Из-за присутствия в жизни Ирины тети Светы, совещание решили провести у оборотня. Петя не возражал. Подъехал, получил свою чашку кофе, устроился в кресле и приготовился.

Ирина прокрутила на телефоне видео.

Петя задумался. А вот Кирилл…

– И куда ты полезла?

– Я? Никуда.

– А это – откуда?

Ирина пожала плечами.

– Оттуда.

– Я правильно понимаю, ты нашла капище? – мягко уточнил Петя.

Ирина решительно замотала головой.

– И не нашла, и не найду, наверняка. И никто не найдет… даже с твоим нюхом, – подняла она руку, останавливая оборотня. – Это даже не магия, это что-то другое…

– Жертвоприношение, – медленно произнес Петя, словно обдумывая эту мысль.

– Да, я знаю…

– Нет, я не об этих девчонках, – махнул рукой Петя в сторону телефона.

– То есть? А о ком?

– У нас, конечно, сейчас единобожие…

– У нас компенсация за семьдесят лет активного безбожия. Объедимся – успокоимся, – отрезала Ирина.

– Пусть так. Я не о том. Я о жрецах Стрибога. Скорее всего… надо покопаться в истории края!

– Да?

– Подозреваю, что какое-то время назад капище было закрыто. Но вот когда?

– И – как?

– А вот как – это понятно. Жертвоприношением.

– О, черт!

– Если жертва была добровольной? Если человек сам отдал свою жизнь?

– Это сломать будет очень сложно, – согласилась Ирина. – И надо ли?

– Это надо – жрецам Стрибога, если такие найдутся.

Ирина даже головой помотала.

– И где мы их найдем?

– Если я правильно понимаю, они сами найдутся. Я более чем уверен – они не вымерли.

Кирилл щелкнул челюстями. Петя фыркнул в его сторону.

– Ты хвост не поднимай. Христианство, конечно, вещь. И жить мы будем при нем – уж что дают. Но стрибожцы существуют. И не только они, другие Родовичи – тоже.

– Да пусть существуют, пусть хоть с тамтамом пляшут, – махнул рукой Кирилл. – Меня другое интересует. Допустим, капище было закрыто. Допустим, его сейчас хотят открыть. Допустим, для этого приносят жертвы. Теперь мы знаем район?

– Знаем, – кивнула Ирина. – Хотя и приблизительно.

– Знаем время.

– Так же, приблизительно.

– Я могу взять ребят и организовать патрулирование?

Ирина задумалась. Серьезно, ответственно…

– Не знаю. Может быть и так, что их завернет оттуда. Место такое…

– А вокруг?

– Будет ли толк? – Петя не переполнялся оптимизмом. – Ирина имеет в виду, что глаза отведут и твоим людям, сколько их туда не напихай.

– Есть и на это противодействие…

– Ага. Кир, ты головой думай, – сфамильярничал Петя. – Ты собираешься привести своих яростных христиан на территорию их врага. Думаешь, это сойдет всем с рук?

– Твою мать!

– Абсолютно верно, – кивнул Петя. – Их там на фарш переработает.

– При закрытом капище?

– И что? Я более чем уверен – в Ирине опознали 'свою'.

Ирина медленно кивнула.

– Да, что-то похожее было. Именно после того, как я открылась и позволила себя прочитать, мне показали поляну с трупами. А кому-то другому покажут нечто иное, отвечающее его интересам… или страхам.

– Всех не перетравит.

Ирина пожала плечами.

– Воля твоя, но я думала, мы пришли с миром? Для защиты, а не для нападения?

Кирилл скрипнул зубами. Возразить было нечего – тащить мирных христианских воинов на территорию такого же мирного и древнего, заметим, капища, было равноценно массовому жертвоприношению. Сожрут их там.

И косточек не оставят.

– Предлагаешь магов?

Ирина замотала головой первой.

Петя подключился позднее.

– Кто его знает, кто там и на кого работает?

– Думаешь?

– Ты в ритуалах разбираешься плохо, а вот мне надо. Работа у меня такая, постоянно что-то изучать модифицировать… если б ты знал, какая дурь встречается!

– Например? – решила разрядить обстановку Ирина.

– Позавчера в Москву мотался. Дебилы!

– Да?

– А как назвать кретинов, которые лезут в сеть, качают оттуда ритуал и проводят его?

– Дебилами, – согласился Кирилл. – Что хоть планировали?

– Хотели провести ритуал на удачу. Собрались 'герои' казино потрошить.

Кирилл повертел пальцем у виска.

– Вот-вот. Я молчу о том, что найти в сети работающий ритуал – это как брюлик посреди проспекта. Может, и найдешь. Но офигеешь. Я молчу о том, что для ритуала надо хотя бы какую-то силу! Я еще раз молчу о том, что любой ритуал – это сложная система расчетов, и то, что годится для родившихся зимой не подходят для рожденных летом. Эти идиоты его таки провели!

– И?

– Двое мертвы, двое в реанимации, родители последнего сообразили что-то и рванулись на поиски.

– Мертвы?

– Ирина, ритуалы на призыв удачи даже я проводить не рискну. Даже – я! Я, который в этом не один десяток лет. Удача – не проститутка, ее на 'эй, ты!' не подманишь. Или – лишишься своего. А вот чего…

– Чего? Удачи?

– Удачи, здоровья, долголетия – ты мне поверь, найдется, как тебе отплатить. Еще как найдется.

– Не сомневаюсь. Удалось, хоть, спасти?

– Двоих точно, еще один под вопросом, боюсь, я поздновато приехал. У него уже половина внутренних органов отказала…

Ирина только головой покачала. Но ведь и правда? Думать надо!

Ритуал из сети!

Дети, дорогие, да кто ж в сеть настоящие ритуалы выложит? Это родовое знание, от отца к сыну, или от матери к дочери! Это книги, которые из рук в руки на смертном одре передаются, это сила, к которой прилагаются знания, это не просто тайна…

А вы вот так!

Скачал и пошел!

Удаче даже отворачиваться не надо было. Понятно, что пять кусков дурака и сами убьются.

– Родителей жалко.

Петя кивнул.

– Вот-вот. Так бы я и дергаться не стал, но родителей действительно жалко. А все почему?

– Почему?

– Гринписовцы, потому как! Им бы крапиву не жалеть в процессе воспитания, а они – берегут зеленую природу. А надо бы сорвать – да по слишком умной заднице, да раз за разом…

Ирина только головой покачала.

Но – а что тут еще пропишешь?

– Ладно! Как мы-то действовать будем?

– Сугубо официальным путем, – отмахнулся Петя. – Ибо там, где магия бессильна, человек отлично справлялся веками!

– Магия бессмертна! – провозгласила Ирина, пародируя знаменитого мафиози.

– Но смертны ее носители, – фыркнул в ответ Петя.

– Очень даже смертны, – многообещающе протянул Кирилл. – А и правда? Там, где спасует магия, прекрасно справится техника. К примеру – наружное видеонаблюдение.

Ирина кивнула, и разговор стал сугубо практическим.

А именно – как организовать необходимое?

***

Хочешь спрятать труп?

Отправляй его в посылке Почтой России. И даже не сомневайся – к моменту нахождения он уже мумифицироваться успеет.

Можно – внутри города.

Ирина в этом лишний раз убедилась. Потому как письмо пока не пришло.

Зато пришел кое-кто другой.

Александр заявился на работу, гоня перед собой толпу малолетних правонарушителей. Ирина пригляделась.

– О! Старые знакомые!

Старые знакомые ответили злобными взглядами.

– Что они на этот раз сделали? Опять на заборе рисовали?

– А они еще и на заборе рисовали? – уточнил Саня.

– Было дело.

– В этот раз они решили не ограничиваться наскальной живописью. Молодые люди пописали в презерватив – и перекинули его через забор.

– Зачем? – искренне удивилась Ирина.

– Видимо, просто так пописать – длины не хватило.

– Могли бы шланг надеть, – изощренно поиздевалась Ирина. – Или трубочку какую, если уж вовсе плохо.

Мальчишки несломленно сверкали глазами, но рты так же предусмотрительно не открывали.

Ирина со вздохом разглядывала их.

Один – чернявый, но не кавказских кровей, а просто – так генетика легла. Темные волосы, темные глаза – красивый мальчик вырастет.

Второй вообще похож на эльфа. Тонкокостный, хрупкий, каштановые волосы шикарными волнами лежат на плечах, большие зеленые глаза – наплачутся от него девчонки лет через пять.

Третий блондин, конопатый, широкая пролетарская физиономия, этакий русопятый вариант. Обычно такие в советских фильмах играли сугубо положительные роли. Так и просится на язык – Афоня.

– Забор-то хоть тот же самый?

– А я знаю?

– Они его в зеленый цвет красили не так давно, – подсказала Ирина.

Саня кивнул.

– Тот же самый. Свежепокрашенный. Ну и чем вам, соплякам, человек не угодил?

– Лучше спроси, чем и куда он им угодил, – подначила Ирина. – Спорим? Если они неплохому мужику вендетту объявили…

– Неплохому? – наконец, прорвало блондина. – Да он…

– Сеня, цыц! – завопил 'эльф', но было уже непоправимо поздно.

Владелец забора, а заодно и всей территории, считался на улице куркулем и шкурой. За что?

Да он, сволочь, никому в долг не давал! Вообще!

Просишь?

Изволь отработать, тогда получишь. Хотя бы и полы помыть! Или починить чего, или…

Отвратительное поведение!

У брюнета, который и оказался главным 'коноводом' в этой истории, отец выпивал.

Дело-то житейское, но денег на выпивку, как известно, всегда не хватает. Вот и решил мужчина одолжить немного у соседа. И отдал бы!

После пьянки!

С аванса!

Или отработал!

А этот куркуль мало того, что денег не дал – так еще и предложил машину разгрузить! Это ж надо! Мебеля машинами закупать! В то время, как простому человеку выпить не на что, а душа горит, а сердце просит…

Слово за слово, словом по столу…

Конечно, поругались. Получил алканарий от ворот поворот и затаил злобу. И ночью попробовал перекинуть через забор соседу дохлую кошку.

Сосед, как назло, не спал. Вышел и натыкал алкаша мордой в ту самую кошку. Еще и при свидетелях. Так и началась распря современных Монтекки и Капулетти.

Усугублялось все еще и наличием Джульетты по имени Алиса. Которая, будучи дочкой куркуля, чихать хотела на мальчишек из местного пролетариата. А обидно же!

А еще наверное, Джульетта не любила дураков и хулиганов. И матершинников – тоже.

Матюгались молодые люди просто через слово. Называется 'связующий артикль…ля'. И вся октава впридачу.

Вот и пошло…

То забор разрисовать, то еще чего…

Диверсанты – обормоты.

Полицейские (сатрапы, душители свободы и проклятые жандармы) только головами качали. Ирине вспомнился тезис про гринписовцев. Эх, не только крапиву жалеть нельзя. Еще и розги бы…

Как сказал старенький невропатолог – у вашего мальчика серьезное заболевание. Сходите в лес, наломайте прутьев с березы и высушите их как следует. А потом – да нет – заваривать не надо! По заднице товарища, по заднице!

До полного излечения.

Вот что с этими дураками сделать?

Пороть закон не позволяет.

Отпускать? Так еще больше обнаглеют.

Дать делу ход? Считай, сломать идиотам жизнь…

Но пока злобные опричники размышляли над проблемой, жизнь решила расставить все на свои места. Зазвонил телефон.

Саня взял трубку, тут же изменился в лице…

– Иришка, я мигом!!! Туда и обратно!!!

И улетучился так, что за ним реактивная струя осталась, как за самолетом.

Ровно через пару минут вызвали Ивана Петровича.

Ирина осталась один на один с пацанами.

– Телефоны родителей называйте, – рыкнула она.

Мальчишки переглянулись. Потом 'эльф' с вызовом вскинул голову.

– Сами узнавайте! Менты поганые!

Ирина бы узнала. Но…

Не успела.

'Брюнет' независимо дотянулся до вазочки с орешками и кинул несколько штук себе в рот. Ой, зря!

Попугай по кличке Кант может философски относиться к жизни. Но не к орехам! Орехи – это основа любой философии.

– Пал-ложь тр-рубка, гаваррррю! – заорал он со шкафа.

Мальчишки дернулись. Сначала.

Потом подняли головы. Попугай взирал на них весьма неодобрительно.

– Отвррратительное зрррелище.

Ирина с ним была полностью солидарна, жаль, вслух сказать нельзя было.

– Это че, попугай? – поинтересовался 'блондин'.

– Это у них настоящий двуглавый орел.

– Не, это начальник… типа местный шериф!

Попугай посмотрел с отвращением. Ирина тоже.

Вломить нельзя. Но и случать все это ослоумие?

– Идите-ка вы, детки, на территорию, – предложила она.

– Куда?

– Туда, – указала Ирина на дверь, которая вела во внутренний двор. А куда их?

В 'обезьянник'?

Стоило бы, но оттуда часа два, как бомжа с чесоткой забрали, а продезинфицировать пока не успели. Или все же….?

Ирина подумала, что надо бы организовать детям визит. Пусть почесываются, думают о хорошем и не отвлекаются на мелкие пакости соседям.

Не успела.

Зазвонил телефон. Звонила ей Ида.

– Ирина, добрый день. Ты сейчас не свободна?

– Что случилось?

Ирина отвлеклась.

– Ириш, я понимаю, что не ко времени, но у одной из наших волонтерш дочь пропала.

– Дочь?

Ирина тут же позабыла обо всем.

О сопляках – в том числе. И даже на улицу вышла, чтобы поговорить на крыльце.

– Сколько лет дочери?

– Восемнадцать.

– Внешность?

– Блондиночка такая, хорошенькая… Машка ее одна тянет! Муж ушел, она на трех работах горбатится…

Ирина расспрашивала Зинаиду, понимая, что это, похоже, последняя жертва. Комплект собран. Осталось провести жертвоприношение, и…

Да, скоро уже придут за детьми…

Про сопляков с претензиями она попросту забыла. Не успела с ними ничего сделать. Если бы Ида позвонила на пятнадцать минут попозже!

И вызвала бы Ирина родителей, и передала соплячье с рук на руки, разъяснив всю пагубность их заблуждений.

Не успела.

Где вы видели мальчишек, которые будут смирно сидеть там, куда их определили взрослые? Пацаны заглянули в дверь участка, переглянулись.

Участковая ушла?

Кто ее знает?

Но если пройти через участок, может, в кабинете где спрятаться, а потом ломануться к выходу…

Свобода!

Вас встретит радостно у входа!

И вам по шее не дадут!

Наивные, наивные мальчики. Приемная охранялась сторожевым попугаем. И прощать съеденные орехи он не собирался никому!

– Ррррравняйсь! СМирррррна!

Орал Кант от души.

Мальчишки подпрыгнули, потом посмотрели наверх.

– Заткнись, курица летающая!

Такого не снесла бы даже курица. Не то, что попугай.

Кант растопырил крылья и напыжился.

Вообще, у птиц недержание по жизни. Где живут, там и гадят. Где захотелось. Но могут и по желанию…

На 'эльфа', весьма его украсив, шлепнулась крупная клякса помета.

– Урррроды! – прокомментировал птиц.

'Эльфовидный' подскочил на полметра вверх. Не достал даже до кончика попугайского хвоста и разозлился.

– Ах ты, тварь! Поймаю – шею сверну.

– Пррридуррок!

– Козел!

– Никита, прекрати! – попытался остановить его друг.

Ага, как же! Коса нашла на камень!

– Погоди! Я эту курицу сейчас… о! Швабра!

– … и…, бородавочники р-рогатые! – отгавкнулся с люстры попугай.

Бородавочники добили компанию окончательно. Тем более, что попугай даже слетел с люстры на стол, и теперь сидел на нем с видом героя-победителя.

Швабра была выужена из-за шкафа и 'эльф' ринулся вперед.

Попугай взмыл вверх.

Тут-то и обнаружилось, что хитрая скотина сидела на столе не просто так.

– На аборррдаж!!!

Откуда в полицейском участке чернила?

Да держали флакон для штемпельных подушечек. А еще Александр пижонисто любил старые чернильные ручки, которые надо заправлять, лично покупал чернила, хорошие, немецкие, процеживал их через марлю, добавлял несколько капель дорогого одеколона…

Попугай это подметил.

Один пузырек с чернилами против троих охламонов? Это в самый раз.

– Ай…ля!

– Ой… йух!

Попугай презрительно фыркнул.

Попало хорошо, попало качественно, улило всех троих, причем, почему-то по головам. И заметно было на всех троих, чернила-то синие.

– … салаги!

Салаги нехорошо прищурились, схватили швабру и кинулись в атаку. Попугай, недолго думая, ответил тем же самым. Не стал орать метаться под потолком, где его легко было сбить шварой, а пролетел вперед – и уселся на голову блондина.

– Ах ты…

– Стой, я его сейчас!

Ага, сейчас.

Размах шваброй вышел отличный. Еще бы целились юные самураи получше. Швабра описала великолепную дугу – и хлестнула по блондину тряпкой.

– Ах ты…

– Пррридурррки! – прокомментировал попугай, который не стал дожидаться атакующей швабры, а тюкнул дурачка клювом по макушке и взлетел вверх.

Троица окончательно взбеленилась. И ринулась в атаку вторично.

– Всех покр-рошу! – рявкнул птиц, переходя в пике.

Но крошить, конечно, не стал. Просто покакал еще раз, для разнообразия – на брюнета.

Попал, конечно.

Вот, на этой душераздирающей ноте в комнату и вернулась Ирина.

– Ох, мать твою!

– Пррридурррки! – проинформировал ее попугай. – Побег! Кррража! Стррража!

– И что же они украли?

– Да мы… мы ничего!!! – от возмущения брюнет не мог даже слова выговорить нормально. – Он нас оговаривает!

– Да-да, я вижу, – согласилась Ирина. – Швабру взяли? Вот молодца… ведро вон там, за шкафом. Можете приступать.

– Я в г. не! – рявкнул брюнет.

– В полном, – согласилась Ирина. – так что валяйте, отмывайте для начала комнату. А потом сатрапы, тираны и деспоты в моем лице отпустят вас пописать.

– А если я здесь…

– Сам и отмывать будешь. А если доведешь – то и своей курточкой, все равно она теперь только на тряпки годится. Итак, телефоны родителей!

Деморализованные нарушители законности безропотно выдали информацию, и Ирина принялась звонить.

Родители поверили не сразу. У двоих ребят информацию приняли даже и со смирением, и обещали приехать в ближайшее время. По третьему номеру начали 'качать права'.

Ирина не стала вступать в дискуссии, попрощалась и отключилась.

Посмотрела на троих деморализованных обормотов, которые под чутким руководством Канта драили участок.

И подвела итог.

– Хорошая штука – трудотерапия!

***

Вопрос.

Кто виноват в том, что трое обормотов напакостили в одном месте, напакостили в другом месте и закономерно огребли на свою шею неприятностей?

Правильно!

Сволочи, садисты и сатрапы. Менты поганые, они же псы режима.