Текст книги "Социология политики (Сравнительный анализ российских и американских политических реалий)"

Автор книги: Г. Ашин

Соавторы: С Кравченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Более чем тысячелетняя история России... это типичная история закрытой политической системы и со

–

(1) См.: Пригожин А.И. Патология политического лидерства в России//Общественные науки и современность. – 1996 г. – No3.-С.23-24.

[478]

ответственно закрытого типа рекрутирования элиты с жесткой иерархизацией: Великий князь (царь)... удельные князья... боярство... дворянство. Определяющим принципом рекрутирования элиты было местничество, назначение на высшие должности (например, на воеводство) определялось не столько квалификацией и даже заслугами, сколько знатностью, родовитостью. Нужно сказать, что принцип местничества не устраивал и складывающееся самодержавие... и не только потому, что оно снижало качество элиты, сколько потому, что в интересах самодержавия было уменьшение автономии феодалов, усиление их зависимости от трона. Конфликт между царем и боярством достиг своего апогея при Иване IV, когда он вылился в создание параллельного механизма управления... опричнины, привел к ослаблению роли боярства, хотя Боярская Дума продолжала существовать как совещательный орган и при Михаиле, и при Алексее Романовых.

Реформы Петра I подорвали местничество (но отнюдь не уничтожили его). Боярская Дума была заменена Сенатом, назначаемыми государем чиновниками. Дворянство становится единым господствующим сословием, принцип местничества подрывался критерием квалификации и заслуг, что, впрочем, не перечеркивало сословность, а совмещалось с ней (преимущественное право на занятие высших государственных должностей имели дворяне).

Иерархизация чиновничества упорядочивалась введенным Петром I в 1722 году "Табелем о рангах", который во многом учитывал опыт западноевропейских стран по структурированию бюрократической системы. Это не означало, что правящий класс феодалов выпустил власть из своих рук или даже поделился ею с низшими сословиями; закрытая элита лишь слегка приоткрыла дверь для выходцев из более низких социальных слоев. Таким образом, ограниченное признание прин

[479]

ципа квалификации и личных заслуг не подрывало сословность, а лишь модернизировало ее. В конфликте принципов эффективности и наследственности господствующий класс не шел на серьезный компромисс, на ущемление своих привилегий, но лишь на некоторые уступки; это приводило к тому, что принцип эффективности обычно приносился в жертву принципу сословности. Процесс ослабления наследственной закрытости элиты, однако, продолжался в XIX веке (реформы Александра I, особенно в ранний период его царствования и гораздо более последовательные либеральные преобразования Александра II). В политико-административную элиту России проникают выходцы из разночинцев, вводятся элементы местного самоуправления. Значительная демократизация государственного управления имела место в начале XX века под влиянием революции 1905-1907 годов (выборы в Государственную Думу и др.).

Но все это не решало радикально вопрос об отходе от закрытости элиты. Стабильная правящая элита должна включать в себя лучшие интеллектуальные силы общества, иначе она оттолкнет их в контрэлиту, и последняя возглавит массовое движение против правящей элиты. Крах самодержавной монархии был в значительной мере связан с крахом закрытой сословной элиты. Среди контрэлиты, возглавившей борьбу неэлит, прежде всего, рабочего класса, крестьянства, победителями оказались левоэкстремистские силы во главе с большевиками.

Октябрьская революция, сметя старую политическую систему, не покончила с закрытым характером элиты. На смену сословно-монархической элите пришла советская, рекрутирование которой приняло характер номенклатурной системы. О последней сказано немало... в частности, таким известным ее критиком, автором нашумевшей в свое время книги "Номенклату

[480]

pa", как М. Восленский. Поэтому остановимся лишь на некоторых ее чертах, имеющих непосредственное отношение к предмету нашего изучения. Большинство советологов называют эту систему закрытой, аргументируя это тем, что путь на высшие номенклатурные (т.е. элитные) должности возможен лишь для членов номенклатуры, занимавших более низкие позиции, то есть для тех, кто уже входил в эту систему. Если это и справедливо, то лишь отчасти. Во-первых, исследователей, называющих номенклатурное рекрутирование элиты полностью закрытым, можно упрекнуть в неисторичности. Они забывают, что социальная база советской политической элиты многократно расширилась по сравнению с прошлым. В нее хлынул поток новых людей из социальных низов, и послереволюционная система рекрутирования элиты была во всяком случае менее закрытая, чем дореволюционная. Возможность элитной карьеры открылась перед гораздо большей частью населения страны, чем до революции. И хотя вертикальная мобильность ограничивалась целым рядом параметров... социальное происхождение (путь в элиту был закрыт для выходцев из бывших "паразитических классов", репрессированных органами государственной безопасности), политико-идеологическая лояльность, в ряде случаев национальность, а монополия партии на власть препятствовала созданию конкурентных механизмов, способных обеспечить оптимальный отбор в элиту, все же новая система рекрутирования была менее закрытой, чем прошлая. Подобную систему рекрутирования элиты правильнее было бы назвать полузакрытой. Можно было бы даже утверждать, что в историческом плане это было шагом вперед. Этому мешает лишь одно обстоятельство: мы не можем не признать, что политика массовых репрессий, проводившаяся большевиками, в том числе против представителей прежней элиты, отрицательно сказалось на генофонде нации.

[481]

Американский советолог К. Фармер, исследуя рекрутирование элит, проводит различие между естественными (в нашей терминологии... "открытыми", и думается, что этот термин имеет преимущества, так как открытые элиты, как мы видели, не есть нечто "естественное", но результат исторической эволюции) элитами, которые "естественно возникают в условиях неконтролируемой конкуренции", а элитные позиции...следствие обладания людьми определенными качествами, и "искусственными" элитами (близко к нашему термину "закрытые" элиты), члены которых занимают элитные позиции независимо от их качеств. Номенклатурные систему Фармер считает "безусловно искусственной"(1). Мы уже отмечали, что основания для такого суждения имеются. Номенклатурная система сохранила высокую степень закрытости рекрутирования элиты. Достаточно сказать, что ни один высший политический руководитель страны не был избран в качестве такового легитимным путем всенародного свободного голосования.

В чем суть номенклатурной системы? Официальные советские источники определяли номенклатуру как "перечисление наиболее важных должностей, кандидатуры на которые предварительно рассматриваются и утверждаются парткомами (райкомами, обкомами, ЦК)"(2). Кстати, этой дефиницией пользуется и М. Восленский как рабочим определением, требующим конкретизации и выявления сущности номенклатуры, заключающейся, по его мнению, в том, что она являлась правящим классом в СССР(3).

Понятие "номенклатура" оказывается ключевым для понимания административно-политической карьеры в

–

(1) Farmer К. The Soviet Administrative Elite. N. Y., 1994, p. 3.

(2) Партийное строительство. – М., 1981 г. – С. 300.

(3) Вселенский М. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991 г. – С. 149.

[482]

Советском Союзе, для рекрутирования элиты. Основные ступеньки номенклатурной карьеры: вступление кандидатом в члены КПСС, затем в члены КПСС; избрание на внештатный партийный пост (парторг, член партбюро и т.д.), что означает попадание в партактив; попадание в номенклатуру (в список должностей, назначение на которые... прерогатива парткомов), включение в номенклатуру определенного уровня, особенно высокого, (обычно этому предшествовало включение в "резерв на выдвижение"). Иерархия номенклатурных должностей включала: номенклатуру райкома (горкома) КПСС; обкома (крайкома, автономной республики); ЦК компартии союзной республики; Секретариата ЦК КПСС; Политбюро ЦК КПСС. Высшие ступеньки политической карьеры... кандидаты в члены ЦК КПСС, члены ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС, члены Политбюро ЦК КПСС, генеральный секретарь ЦК КПСС.

М. Восленский считал, что численность номенклатуры составляла около 750 тыс. человек (с семьями... более трех миллионов, т.е. менее полутора процентов населения). Он полагал, что советская элита... это социальная база номенклатуры. Думается, однако, что соотношение элиты и номенклатуры скорее обратное: номенклатура... более широкое понятие, чем элита. Советская элита... это люди, занимавшие верхние ступеньки в номенклатурной иерархии. Поэтому и численность советской элиты... на несколько порядков ниже. Многие советологи относят к советской элите кандидатов в члены ЦК КПСС, членов Ревизионной комиссии КПСС, членов ЦК КПСС; наряду с политической элитой сюда входили и представители технократической, военной, официальной культурной элиты. Но и этот, в значительной мере, формальный подход нуждается в уточнении: в этот список могли не входить некоторые первые секретари обкомом, особенно вновь из

[483]

бранных, заместители заведующих влиятельнейшими отделами ЦК КПСС, некоторые члены военной верхушки, министры. Вместе с тем, некоторые кандидаты в члены и члены ЦК КПСС... "номенклатурные" рабочие и колхозники, введенные в ЦК с целью "представительства трудящихся", но не обладавшие ресурсами власти, не входили в политическую элиту де-факто.

Система номенклатуры не была стабильным институтом. Период сталинизма был периодом быстрых карьерных взлетов, обеспечивавшихся массовыми репрессиями и постоянно возникающими в результате их номенклатурными вакансиями. С середины 50-х и особенно с 70-х до середины 80-х годов система номенклатурной селекции стабилизируется, рутинизируется. Возможности продвижения наверх в условиях застоя были ограничены низкой сменяемостью элит: высшие государственные должности занимались фактически пожизненно. Система отдавала предпочтение хорошо "обструганным" партийным чиновникам, доказавшим свою лояльность правящей элите. И обрубались пути наверх личностям незаурядным, самобытным, нонконформистским. Таков был номенклатурный "истеблишмент". В этой связи уместно напомнить наблюдение Ф. Хайека о том, чем выше умственные способности и уровень образованности индивидуумов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды, а "тот, кто ищет единство взглядов, должен опуститься в сферы, где доминирует более низкий моральный и интеллектуальный уровень"(1).

В течение десятилетий система номенклатурного рекрутирования не удовлетворяла притязания людей с высокими интеллектуальными способностями, творческих, талантливых, потенциальную элиту общества,

–

(1) Хайек Ф. Дорога к рабству//Новый мир. – 1990 г. – No8. – С. 189.

[484]

толкая их на диссидентство или внутреннюю эмиграцию, в контрэлиту (ситуация, чем-то напоминающая российскую ситуацию начала XX века, приведшую к трем революциям). Политическая система не может считаться устойчивой, если ее элита не включает в себя людей с высоким интеллектуальным потенциалом, с высоким уровнем пассионарности; в этом случае последние образуют контрэлиту, которая будет выше по своему качеству, чем правящая элита.

Номенклатурные руководители опасались тех, кто может их обойти, "подсидеть", продвигая по службе тех, кто внушал доверие своей преданностью, т.е. фактически практиковали отрицательный отбор. Тем не менее, вывод, что каждое следующее поколение номенклатурной элиты ниже по своим интеллектуальным и профессиональным качеством, был бы не точным. В 50-х... 80-х годах росли формальные требования к людям, делавшим элитную карьеру (например, требование высшего образования – общего или полученного в высших партийных школах или Академии общественных наук при ЦК КПСС), но неизменно изгонялись те, кто не отвечал принятым стандартам. Все это закономерно приводило к деградации элиты, неспособной ответить на вызов постиндустриальной эпохи. Номенклатурная система была нацелена прежде всего на развитие в человеке исполнительских качеств. А в постиндустриальном обществе, которому приходится решать проблемы, с которыми человечеству зачастую еще не приходилось сталкиваться, решать их нетрадиционно, новаторски, функционально необходимы механизмы отбора в элиту высокоодаренных людей, способных к инновациям, к синтезу возникающих в мире передовых технологий и социально-политических институтов и культурных традиций страны. В этих условиях номенклатурная элита, которая в период экстенсивного развития экономики могла мобили

[485]

зовать массы (прежде всего, насильственными методами), на решение стоящих перед страной задач и добиваться при этом определенных успехов, в новых условиях не могла не быть препятствием социального прогресса.

Перестройка была попыткой обновить элиту, удалив из нее наиболее консервативные элементы с целью спасти политическую систему. Но система, основанная на монополии партии на власть, была принципиально не реформируема. И уже потому перестройка была обречена. Смена элит в СССР диктовалась и необходимостью смены поколений, стоящих у власти. Фактически несменяемость элиты в застойные годы вылилось в правление геронтократии, которая практически была неспособна управлять огромной страной, и поэтому власть полностью оказалась в руках партийно-государственной бюрократии. В период перестройки произошло значительное омоложение правящей элиты. По подсчетам О. Крыштановской, средний возраст "брежневской когорты" политической элиты... 61,8 лет, "горбачевской когорты... 54,0 года. Омоложение правящей элиты продолжается и в постсоветский период (средний возраст "ельцинской когорты"... 48,5 лет)(1). И процесс омоложения элиты продолжается при президентстве В. В. Путина.

Социальная мобильность элиты, минимальная в годы застоя, многократно возросла в годы перестройки. На протяжении шести лет шли перманентные чистки и перемены в номенклатуре, особенно высшей; в состав государственно-административной и партийной элиты вошли люди, ранее не входившие в номенклатуру (таковых было более 25%). Но Горбачеву это не помогло: его предали его же "выдвиженцы". Социологически это

–

(1) Общественные науки и современность. – 1995 г. – No1. – С. 61.

[486]

легко расшифровывается: их корпоративные интересы оказались выше личной лояльности, более приоритетными в ценностной шкале этого слоя. Курс на демократизацию и гласность, переход к рыночным отношениям несли угрозу номенклатурному истеблишменту, подрывали устои власти партийно-советской элиты. Задуманную Горбачевым "революцию сверху" должна была осуществлять та самая политическая элита, которая в душе боялась и ненавидела ее. Перестройка была периодом перетряхивания партийно-советской бюрократии, вместо того, чтобы быть временем ликвидации этого слоя.

Подытожив сказанное, нетрудно сделать вывод о том, что номенклатурная система рекрутирования элиты недемократична, несправедлива, неэффективна. Но хотелось бы предостеречь от односторонних оценок. Прежде всего, важно, с чем мы соотносим эту систему рекрутирования элиты. Если с демократическими нормативами... все отрицательные эпитеты будут уместны. Но поставим ее в исторический контекст, сравним с дореволюционной и постсоветской системами рекрутирования элиты... и наши критические стрелы несколько притупятся. Номенклатурный управленческий аппарат порой работал более четко и слаженно, чем постсоветский, выпускал гораздо меньше документов с грубыми "ляпами", которые становились причиной скандалов и которые приходилось дезавуировать. А кадры, производимые этой машиной, оказались весьма живучими и далеко не случайно заняли многие высшие должности в постсоветских странах (Б. Ельцин, Л. Кравчук, Н. Назарбаев, Э. Шеварнадзе, Г. Алиев, С. Ниязов, И. Каримов, А. Бразаускас, П. Лучинский и др.). Объясняется ли это тем, что эта система производила людей, ориентированных на власть любой ценой, а идеология (коммунистическая) была лишь обрамлением этой главной цели, или причина... в том, что эти люди об

[487]

ладали наибольшим опытом управленческой работы, и с ними не смогли конкурировать митинговые демократические лидеры, не прошедшие эту школу... это другой вопрос.

И второй вывод. Мы справедливо отвергаем номенклатурную систему. Но просто зачеркнуть ее опыт, начиная рекрутирования элит в постсоветской России с нуля, было бы неправильно.

Самое печальное... в том, что из номенклатурного опыта мы берем не отдельные немногие позитивные моменты (такие, например, как сочетание вертикальной и горизонтальной мобильности в карьерах членов политико-административной элиты), а как раз ее негативные черты, такие, как непотизм, протекционизм, клановость, отсутствие подлинной конкурсности, идеологическая ангажированность, пусть иными знаками, чем коммунистическая. Рекрутирование постсоветских элит во многих отношениях оказывается слепком с номенклатурного рекрутирования. Именно поэтому постсоветскую элиту часто не без оснований называют неономенклатурной.

Американский советолог Дж. Клюгмен, описывая факторы, способствующие попаданию в советскую элиту (речь идет о конце 80-х годов), пишет, что для элитной карьеры определяющими являются "вертикальные отношения между патроном и протеже. Более широкие социальные связи... вне команды... также важны: друзья, родственники, бывшие соученики, бывшие коллеги. Такие команды могут формировать нечто подобное мафиозным "семьям"(1). Описание Клюгменом рекрутирования советской элиты периода перестройки сильно напоминает рекрутирование постоветской элиты. К сходным выводам приходит исследователь клиентарных отношений в среде российского постсо

–

(1) Klugman J. The New Soviet Elite. N. Y., 1989, p. 5.

[488]

ветского чиновничества М. Афанасьев. Приведем результаты проведенного им опроса слушателей Российской Академии государственной службы при Президенте РФ, проведенного в 1995 году. Слушатели считают, что карьеру чиновника определяют главным образом отношения личной преданности, а также поддержка какой-либо экономической или финансовой структуры; влияние этих факторов гораздо сильнее, чем профессиональные характеристики (исполнительность, квалификация, образование, интеллектуальная самостоятельность)(1).

Однако не стоит гипертрофировать сходство в рекрутировании советских и постсоветских элит, оставляя в стороне существенные различия между ними. Уже первые относительно демократические выборы 1989 года означали появление принципиально нового, причем мощного канала рекрутирования элиты, где роль селектората выполняло не номенклатурное сито, а все население, точнее, электорат. Это был крутой поворот, несомненный прогресс для страны, в которой до 90-х годов ни один верховный политический лидер не был избран всенародно. Иное дело, что этот новый канал не привел к коренному улучшению качества элиты, что прежде всего связано с низкой политической культурой электората, с отсутствием в стране демократических традиций, потому что избиратели и отдавали голоса то С. Мавроди, то А. Коржакову. Этот канал не поставил препятствий для рекрутирования в элиту не просто беспринципным карьеристам (которые были в избытке представлены в номенклатурной элите), но и тем "новым русским", которые сделали состояние на коррупции, а то и просто неопытным, неискушенным в политике людям.

–

(1) Мировая экономика и международные отношения. – 1996 г. – 4. – С. 32.

[489]

Номенклатурное рекрутирование опиралось на четкие "правила игры"; попавших в номенклатурные списки ждала, как правило, размеренная долгая карьера. Постсоветское рекрутирование элиты отличается, помимо гораздо меньшей регламентации, еще и многоканальностью. Плюрализм элит, сменивший единую номенклатурную элиту, означал и различие каналов и путей рекрутирования элит, различие правил и норм, складывающихся в продвижении наверх внутри различных элитных группировок и слоев. В целом можно сказать, что продвижение в элиту ускорилось, больше возможностей появилось у сравнительно молодых людей занять элитные позиции. Подавление путчей 1991 и 1993 гг. стало стимулом прихода в политическую элиту новых людей, частичной смены и обновления элит. Это было время быстрых, порой головокружительных карьер и не менее быстрых падений. Что касается падений, то они продолжались и в последующие годы. Однако следует заметить, что довольно скоро приток свежих людей в элиту уменьшается (1994-1999 гг.), идет процесс усиления исполнительных органов по сравнению с представительными, "назначенцев" на элитные должности по сравнению с избранными на элитные посты; доступ в элитные группы ограничивается в связи с их заполненностью.

Тенденция к дифференциации элит дополняется контртенденцией... то есть сращиванием элит... политико-административной, финансово-экономической и...самое страшное для страны... мафиозной. Происходит криминализация значительной части политической и экономической элит; представители мафиозных кланов рвутся к власти. Как заявляла И. Хакамада, до трети парламентариев связаны с мафией и есть угроза того, что более половины политиков будут оплачиваться мафиозными структурами. А это значит, что существует опасность того, что рекрутирование элиты может кон

[490]

тролироваться мафией. Больше того, в современной России уже есть регионы, где назначение на элитные посты невозможно без одобрения криминальными "авторитетами".

Демократические перемены в ранее тоталитарной или авторитарной политической системе должны принципиально изменить модели рекрутирования элиты, стиль поведения последней, образ жизни, чтобы она не уподоблялась старой номенклатуре, озабоченной главным образом институтизацией своих привилегий. Увы, этого не произошло, неономенклатура во многом оказывается зеркальным отражением прежней элиты. Новые элитные группировки России сплошь и рядом оказываются результатом разложения и распада номенклатуры.

Наиболее распространенным способом продвижения "наверх", дающим максимальные шансы на успех в нынешней России... это стать членом "команды", работающей на влиятельного лидера, обрести покровителя, то есть вступить в клиентарные отношения (плюс... покровительство финансового спонсора, часто мафиозного). Между этими командами и внутри них непрерывно ведется открытая, а чаще закулисная борьба, имеют место скандалы, "разборки", борьба "компроматов". Итак, решающую роль в деле продвижения в элиту по-прежнему играют не личные достоинства, а принадлежность к "команде", клану, социальной группе, что, разумеется, препятствует отбору в элиту действительно лучших, наиболее способных и, главное, высокоморальных людей.

Можно согласиться с утверждением А. Коржакова о том, что в политической элите России оказались люди, "все меньше и меньше склонные следовать государственным интересам. Они лоббировали интересы кого угодно: коммерческих структур, иностранных инвесто

[491]

ров, бандитов, личные, наконец"(1). Но тут только следует добавить, что эти слова в полной мере могут быть адресованы и самому автору книги, из которой взята эта цитата, и элитной группировке, в которую он входит и которая оказывала сильное влияние на Президента и правительство.

Разумеется, высокоморальную элиту может иметь только высоко-моральное общество. Связь тут двусторонняя, и именно на элите лежит особая ответственность. Ведь элита... это люди, в нормативе обладающие ценностями, на которые ориентируется население, их референтная группа. Она решающим образом влияет на формирование общественного мнения, которое играет важнейшую роль в сохранении общества от энтропии и стагнации. Аморальная элита... первый индикатор больного общества. Низкий уровень доверия населения России политической власти (10%) опасен для стабильности политической системы. Отметим, что критика властвующей элиты... имманентный признак демократической политической системы. Вместе с тем, следует признать, что постоянная дискредитация политической элиты, поддерживаемая средствами массовой информации, снижает эффективность политсистемы. Критикуя политико-административный аппарат, СМИ почти не пишут о позитивных моментах в его деятельности, не анализируют положительные примеры, а политологи явно недостаточно разрабатывают программу улучшения рекрутирования элиты.

Хотелось бы отметить элементы некоторой преемственности в сфере рекрутирования элит при всей контрастности политических режимов России в последние три столетия. Так, читая введенный в 1995 г. Закон "Об основах государственной службы Российской Федера

–

(1) Коржаков А.. Борис Ельцин: от рассвета до заката. – М.,

[492]

ции", невольно проводишь параллель с петровской "Табелью о рангах" и, в известной мере, с четко фиксированными регламентациями и привилегиями советской номенклатуры. Несомненно, позитивным моментом закона является то, что он предусматривает аттестацию государственных служащих. Регламентация карьеры чиновников... дело, в общем, нужное, но ясно, что эта регламентация лишь форма, и важно, каким содержанием эта форма наполняется. Попытки упорядочения системы рекрутирования элиты для повышения качества последней в авторитарных системах и в странах с неразвитой демократией часто носят паллиативный характер. Особую важность представляет вопрос о том, будет ли политико-административная элита рекрутироваться по открытой модели, или же ее основой будет узкогрупповой интерес или личные пристрастия политического лидера.

Центральный вопрос, стоящий перед исследователем проблемы рекрутирования элиты,... вопрос о том, можно ли как-то усовершенствовать селекцию политико-административной элиты и обеспечить создание меритократии, то есть "власти достойных"? Можно ли предотвратить создание контрэлиты, которая рано или поздно поставит под угрозу социально-политическую систему. Обеспечить стабильность политической системы невозможно, не упорядочив формирование элиты.

Как показывает опыт ряда стран, существует несколько путей оптимизации ее рекрутирования. Это, во-первых, тестирование претендентов на государственные посты. Опыт тут накоплен немалый, начиная от экзаменов, которые должны были пройти поступавшие на административные должности в императорском Китае и кончая самыми современными методами тестирования при приеме на работу в государственных и частных учреждениях США, Японии, ряда европейских стран. Кстати сказать, определенный опыт тестпрова

[493]

ния административно-политической элиты, пусть небольшой и не самый лучший, имеется и у нас: тесты были предложены кандидатам на министерские и другие руководящие посты в правительстве И. Силаева.

Это тернистый путь, ибо трудно представить себе, чтобы известные деятели, претендующие на руководящие посты, а тем более уже занимающие их, добровольно согласились на тестирование (включающее определение "коэффициента интеллекта"), не сулящее многим из них ничего хорошего. И тут важно заставить правящую элиту демократическими методами пойти по этому пути.

Еще один проверенный путь улучшения качества элит... замещение элитных должностей... по крайней мере, в значительной их части... на конкурсной основе. При этом могут использоваться разные типы и формы конкурсов: закрытые и открытые, региональные и общероссийские и т.п.

Значительная роль в тестировании и конкурсном отборе должна принадлежать независимым экспертам (включающих психологов, социологов, специалистов по менеджменту), которые могли бы квалифицированно и беспристрастно оценить прошлую деятельность претендентов, степень их профессиональной подготовки, уровень культуры и интеллекта, нравственные и волевые качества.

Наряду с результатами тестирования следовало бы иметь официальное медицинское заключение о здоровье соискателя государственной должности. Ну а пока человечество еще не изобрело "пробы" на нравственность, то пропуском в элиту должна быть еще и безупречная репутация. Следует подчеркнуть, что предлагаемые меры могут дать должный эффект лишь в том случае, если будут применяться ко всем претендентам на все государственные посты, включая пост Президента России.

[494]

Однако все сказанное... лишь заключительная фаза рекрутирования элиты, так сказать, верхушка айсберга. Известно, что коммуникационные и организаторские способности личности, необходимые лидеру, руководителю, начинают формироваться в раннем детстве. Поэтому общество должно быть заинтересовано в возможно более раннем выявлении талантов и способностей и их развитии. Поиск одаренных детей, создание атмосферы, благоприятствующей появлению талантов, поднятие престижа образования, тщательный конкурсный отбор в вузы, обеспечивающие элитное образование, должны стать частью государственной политики.

При этом очень важно, чтобы в такой огромной стране, как Россия, где центр всегда подпитывается провинцией, подготовка и рекрутирование элиты осуществлялась на возможно более широкой территориально-географической основе. Между тем сегодня наблюдается противоположная тенденция. Приток из провинции, особенно отдаленной, в элитные учебные заведения в последние годы сократился. У людей нет денег на дорогу, на проживание в столице. Говорят, талант, мол, все равно пробьется. Это опасное заблуждение. Кто-то, конечно, добьется успеха. Но многие могут потеряться в пути, если их вовремя не поддерживать. А внакладе останутся в конечном счете государство и общество.

Итак, изменилась ли кардинально в демократическом плане система рекрутирования российских элит? Обеспечивают ли существующие механизмы селекции, отбор в элиту наиболее достойных? Ответ может быть только отрицательным. Но было бы неправильным завершать рассмотрение этого вопроса на столь минорной ноте. Да, селекция элит в России не обеспечивает отбор лучших, достойнейших, подлинной меритократии. Но ведь важна не только моментальная фотография нынешнего состояния дел. Важна тенденция. В более

[495]

чем тысячелетней истории России просматривается движение от закрытой элиты к элите если еще не открытой, то гораздо менее закрытой. Однако тут не следует полагаться на стихийность, иначе переход от отрицательного к положительному отбору элиты, растягиваясь во времени, представляет угрозу самой российской государственности.

4. Сравнение российской и американской моделей рекрутирования элит

В заключение попробуем сравнить обе рассмотренные нами модели формирования политико-административных элит.

1. Выше мы попытались выделить "идеальные типы" (в веберовском смысле) рекрутирования элит – открытый и закрытый, отметив при этом, что не существует этих типов в чистом виде, т.е. полностью закрытых (может быть, исключение составляет лишь древнеиндийская кастовая система) и полностью открытых систем, а есть лишь приближающиеся как угодно близко к одной или другой из этих моделей, выяснили преимущества открытого типа рекрутирования элит перед закрытым, отметили общую тенденцию развития всемирной истории от закрытого к открытому типу формирования элит. Все эти моменты четко прослеживаются на истории рекрутирования американских и российских элит.