Текст книги "Царица доказательств"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Она заторопилась к выходу.

– Позвольте, Мария Сергеевна, – вдруг опомнился Александр Анисимович. – А откуда вам известно, что Георгий в больнице. Мы же с вами давно не виделись.

– Так мне брат его киевский сказал, – оживилась старушка. – Когда два дня назад за вещами приходил. Я же, как незнакомого человека увидела, сразу подступила: мол, кто такой и зачем в чужую квартиру идет? А он такой вежливый, поздоровался и говорит, что Георгий в больнице, а он его брат и специально прилетел из Киева, как только узнал. А Георгий попросил его заехать домой и привезти ему все нужные вещи. И еще Георгий так и сказал ему: встретишь, мол, на лестнице мою соседку, не пугайся. Она женщина строгая, но справедливая и за порядком в подъезде следит. Вот, что правда, то правда, – улыбнулась старушка. – А хороших, честных людей она сразу видит, сказал. Просто объяснишь ей, что ты от меня, и все будет нормально.

– А вы этого брата узнать смогли бы, если бы увидели? – спросил Саша.

– Смогла бы, – уверенно закивала головой Мария Сергеевна. – Такой рыжий, плотный. Вроде даже как военный.

Грязнов вместе с оперативно-следственной группой появился вовремя.

– Вот точно такой, как он, – бесцеремонно ткнула пальцем в заместителя начальника ГУСБ наблюдательная соседка. – Точно как он.

Слава вопросительно уставился на Турецкого.

– Это генерал-майор милиции Вячеслав Иванович Грязнов, – представил Турецкий Славу.

– Так я и говорю, что тот тоже военный был. Хотя на генерала непохож. Помоложе, да и покрасивше. Хотя вы тоже не очень-то на генерала похожи, – обратилась она к Грязнову.

Слава предпочел тактично промолчать.

– Так что же, неужели тот рыжий жуликом был? – всплеснула руками соседка. – А я-то, дура старая, не распознала! Все, наверное, из дома вынес! Что мне теперь будет-то?

– Мы с вами после обязательно свяжемся, чтобы вы помогли составить нам фоторобот человека, который назвался братом Георгия Виноградова, – строго сказал Турецкий. – А пока вы должны молчать обо всем, что здесь было. Это очень серьезное дело, и длинные языки совсем не приветствуются. Болтун, как вам известно, большая находка для врагов. Понятно?

Строгий тон Александра Борисовича, а больше необычайно мрачный вид молчащего генерала Грязнова, который из-за своей непохожести на генерала почему-то теперь казался соседке более важной фигурой, оказал нужное действие. Клятвенно пообещав молчать, она с видом человека, приобщившегося к государственным тайнам, удалилась.

После того как общительную Марию Сергеевну выпроводили за дверь, Слава наконец-то произнес первую фразу:

– Надеюсь, Саня, под важной информацией ты подразумевал что-то другое.

– Другое, Слава. Не переживай. Здравствуйте, Семен Семенович. Давайте я вас всех для начала познакомлю. Директор НИИ прокуратуры Александр Анисимович Родичев-Никифоров. Это Семен Семенович Моисеев, гений криминалистики. А рыжий киевский брат, как уже было сказано, генерал-майор Вячеслав Грязнов, заместитель начальника ГУСБ. Все это мои близкие друзья и люди, которым я полностью доверяю.

Последовали рукопожатия, после них Турецкий сразу приступил к делу:

– Семен Семенович, я бы просил вас вместе с Александром Анисимовичем осмотреть квартиру. Замок, следы, компьютер, конечно, хорошо, отпечатки пальцев. Может быть, получится за что-нибудь зацепиться. Слава, а мы с тобой пойдем в это время поговорим.

Вновь прибывшие приступили к своему привычному делу, а Александр Борисович с Грязновым отправились на балкон. С балкона открывался вид во двор и на подъезд, возле которого на лавочке сидели бабушки. В центре внимания собравшейся группы любительниц посудачить находилась их недавняя знакомая Анатольева Мария Сергеевна. Она оживленно жестикулировала и о чем-то рассказывала. В один момент она обернулась в сторону балкона, на котором стояли Турецкий с Грязновым, для того чтобы что-то показать остальным. Их взгляды встретились, и Мария Сергеевна, спохватившись, сразу куда-то засобиралась.

– Вот ведь порода какая, – сказал Грязнов укоризненно. – Ничего не страшно.

– Может, Слава, у нас с тобой просто лица добрые? – поинтересовался Турецкий. – Ты как думаешь?

– Никак я, Саня, не думаю, – сказал Грязнов, видимо вспомнив о прерванном обеде. – Что случилось-то? Такого важного?

– Значит, так. Наши с тобой дела, убийство Аллы Родичевой и покушения на Германа Гордецкого и Георгия Виноградова, скорее всего, связаны между собой. Я узнал, что этот Герман был студентом семинара Виноградова и помогал ему в собирании фактов милицейских злоупотреблений. Более того, в этом деле есть еще один труп, историей которого я и собираюсь в ближайшее время заняться. Это некий Дмитрий Корякин, журналист и еще один участник семинара Виноградова. Так что не исключено, что мы имеем дело с одной и той же преступной группировкой, поставившей себе целью уничтожить криминологическую группу Виноградова и собранные ею доказательства. И эта группа состоит из сотрудников правоохранительных органов. Скорее всего, ее верхушка занимает в органах не самые маленькие должности. И пока Виноградов жив, он будет представлять для них реальную опасность. По крайней мере, все собранные им материалы, которые находились в этой квартире, были похищены. Ты чего морщишься?

– Понимаешь, Саня, как-то очень складно все у тебя получается. Ты знаешь, я безоговорочно верю в твой следовательский талант и профессиональное чутье, но сам согласись, чересчур все совпадает. И вот еще что. У меня по одному только долгу службы очень много претензий к нашей милиции, но если, как ты говоришь, это была бы одна группировка с конкретной целью, неужели они не смогли бы сделать все это почище?

– И что ты думаешь?

– Я думаю, что в нашем случае все как раз наоборот, то есть гораздо хуже. Мне кажется, что это разные дела, только обстоятельства совпали. Я думаю, нет никакой группировки с единым центром, если только не понимать под такой группировкой всех милиционеров, нечистых на руку. Согласен, убийство Родичевой и Покушение на Виноградова из одной оперы. Но покушение на Городецкого? Парень собирал доказательства фактов, что милиционеры насилуют девушек. Заметь, не абстрактная группа сотрудников органов, а вполне конкретные отдельные люди. После этого его пытаются убить и стреляют в голову. Не хочу показаться циничным, но это очевидные причина и следствие. Куда больше-то?

– Не знаю, Слава. – Турецкий облокотился на перила и, задумавшись, закурил. – В любом случае я собираюсь сейчас выяснять обстоятельства смерти этого журналиста Корякина. Ты, кстати, договорился с его отцом?

– Да, Сергей Александрович Корякин, профессор кафедры истории МГУ, сказал, что готов встретиться в любую минуту, хоть сегодня. Он сейчас дома. Адрес я записал, сказал, что перезвоню.

– Слава, а поехали к нему вместе. Точно тебе говорю, – убежденно сказал Александр Борисович, – это сейчас важнее всего. У тебя дела?

– Вообще-то, Турецкий, я обедал, – укоризненно протянул Грязнов.

– Вот, – Александр Борисович наставительно поднял палец, – а я еще нет. И ничего, не жалуюсь.

4

– Я пригласил вас, чтобы вы по очереди сообщили мне пренеприятные известия, – сказал Константин Дмитриевич Меркулов, когда члены штаба в полном составе собрались в его кабинете.

Он выдержал паузу и оглядел всех собравшихся.

– Если никто не возражает, то честь произнесения вступительной речи я оставлю за собой.

Возражать никто не стал.

– Все вы в общих чертах уже ознакомились с сутью нашего дела или дел, это уже вы мне расскажете, а я вам хочу напомнить о двух вещах. Что касается дела Германа Городецкого, то оно, как вам всем уже известно, взято министром под личный контроль. Дело о покушении на Георгия Виноградова и убийство его невесты Аллы Родичевой под личный контроль министром не взято, но он в курсе. Незадолго до покушения Георгий Виноградов имел с министром приватную беседу. Соответственно излишне будет напоминать, что на нас с вами это накладывает дополнительную ответственность. Следующий момент. В обоих делах явно прослеживается милицейский след, поэтому расследование должно вестись с максимальной осторожностью. Мы не знаем нашего врага в лицо, но знаем, что он имеет другую личину. А такой враг-оборотень опасен вдвойне. Все это я вам уже говорил, но, начиная данное расследование, считаю нужным повторить еще раз. Думаю, что имеет смысл с того, что произошло раньше по времени, поэтому Слава давай начинай ты.

– Примерно месяц назад ко мне на личный прием пришел девятнадцатилетний студент Юридической академии Герман Городецкий. Как выяснилось, он

долго ходил по различным ведомствам, но везде его отшивали. Суть дела, которое он изложил, заключалась в том, что милиционеры, работающие в охране метрополитена, пользуясь своим служебным положением, задерживают и насилуют девушек. Вместе со своим другом они стали свидетелями такого случая, который произошел с их знакомой. К счастью, им удалось предотвратить насилие, поскольку Герман тут же позвонил в УСБ. После этого они написали два заявления, но дело заведено не было. Тогда Герман Городецкий решил самостоятельно собирать доказательства и параллельно с этим пытался пробиться в различные ведомства. Ну и, как я уже сказал, в один прекрасный момент он дошел до меня. Да, вот еще, где-то за неделю до этого было совершено нападение на второго свидетеля. Его жестоко избили средь бела дня возле станции метро четверо работников милиции на глазах у нескольких свидетелей. Однако, когда они пришли в отделение написать жалобу – дело в том, что им удалось запомнить номер машины, – им предъявили совсем других милиционеров. Соответственно никого опознать они не смогли. После этого второй свидетель, Василий Авдеев, забрал свое заявление и уехал из Москвы. Я подключил к этому делу оперативников Яковлева и Романову. Так что дальше могу передать слово им.

Володя с Галиной переглянулись, и начала говорить Галя:

– К этому моменту у Германа уже были собраны некоторые материалы. Проблема в том, что потерпевшие отказывались писать заявления, так что главной нашей задачей с капитаном Яковлевым было убедить этих девушек сотрудничать с нами. За месяц нам удалось собрать восемь подписанных заявлений об изнасилованиях, совершенных милиционерами в метро. Пятнадцатого мая Герман поехал на встречу с очередной потерпевшей и настоял на том, чтобы мы его не сопровождали. Впоследствии мы выяснили, что такой девушки не существует, это была ловушка. На площади Ярославского вокзала на Германа Городецкого было совершено покушение. Пуля попала в голову. В данный момент он находится в больнице Склифосов-ского в состоянии комы.

– Свидетелей покушения не оказалось, – продолжил Яковлев, – но мы затребовали записи с камер слежения, расположенных на вокзале. На пленках видно, что убийц было двое, хотя стрелял только один. К сожалению, ракурс неудачный, и фоторобот составить не удалось. Хотя мы и подозреваем, – сообщил Володя, – что преступники прекрасно знали, как расположены камеры, и специально двигались под таким углом, чтобы их лица не попали в объективы. К данному моменту проведена баллистическая экспертиза, и установлено, что пуля была выпущена из пистолета Макарова. Пока это все, что нам известно.

– Понятно, – кивнул Меркулов. – Откровенно говоря, негусто. Ладно, давайте ко второму делу. Александр Борисович, тебе слово.

– Несколько дней назад в районе Бутова выстрелом из пистолета Макарова была убита младший научный сотрудник НИИ прокуратуры Алла Родичева-Никифорова. Единственным свидетелем убийства был ее жених старший научный сотрудник того же института и доцент Юридической академии Георгий Виноградов. Однако поговорить с ним до сих пор не удалось, поскольку на следующий день на него в свою очередь было совершено покушение. В данный момент Виноградов находится без сознания в больнице Склифосовского. Как стало известно следствию, Георгий Виноградов вместе с Аллой занимались исследованием милицейских злоупотреблений. При покушении на Георгия у него был украден портфель с документами. В тот же день из его квартиры была похищена оставшаяся часть материалов. Похититель действовал дерзко и хладнокровно и легко сумел войти в доверие соседке Виноградова, прикинувшись его родным братом. Как нам удалось узнать, Георгий Виноградов был преподавателем Германа Городецкого, который помогал ему собирать материалы для исследования. Поэтому есть основания связать эти дела водно.

Александр Борисович сделал эффектную паузу, из которой следовало, что ему известно еще кое-что и это «кое-что» будет покруче всего, что он до сих пор излагал. Сидящие за столом оживились, один лишь Слава Грязнов сидел с отсутствующим видом, что говорило о том, что уж кто-кто, а он-то точно в курсе всего.

– Александр Борисович, не тяни, – велел Меркулов, – и ты, Грязнов, глазки не строй. По обоим вижу, что накопали что-то интересное.

Турецкий солидно кашлянул, Слава состроил возмущенную мину, что никаких глазок он не строит.

– Из разговора с научным руководителем Георгия Виноградова известным академиком Владимиром Кудринцевым, – начал Александр Борисович, – стало известно, что в этом деле имеется еще один потерпевший. Это аспирант Георгия Виноградова двадцатипятилетний журналист Дмитрий Корякин, который был убит за неделю до Аллы Родичевой. Вчера мы с генерал-майором Грязновым навестили отца погибшего – профессора Сергея Корякина. Он рассказал нам следующие интересные вещи. Его сын, как и другие ученики Виноградова, помогал ему собирать материалы. Где-то за месяц до убийства журнал «Пламя» заказал ему серьезное журналистское расследование. Спустя месяц Дмитрий был зверски убит. Его отвезли на пустырь возле станции Матвеевское и забили до смерти бейсбольной битой. Следствие установило, что Корякин был убит в результате ограбления. Подозреваемый был пойман и во всем признался. Дальше начинается самое интересное, – Турецкий поднял руку вверх. – Профессор Корякин не поверил в эту версию и решил разобраться сам. Но дело уже было прекращено в связи со смертью обвиняемого. Тогда он обратился за помощью к Георгию Виноградову. И Виноградов начал частное расследование этого дела. Как я уже сказал, через неделю после этого была убита Алла Родичева, а еще через день совершено покушение на самого Виноградова.

Закончив говорить, Турецкий с облегчением выдохнул.

– Час от часу не легче, – схватился за голову Меркулов, – Владимир Петрович, что ты обо всем этом думаешь?

– Версии множатся, – ответил исполняющий обязанности начальника Главного управления уголовного розыска МВД РФ, генерал-майор милиции Владимир Петрович Яковлев. – Количество людей, которые могли иметь зуб на всех четверых, растет. И в то же время все эти события могут быть не связаны между собой.

– А что там с делом этого журналиста, – спросил Меркулов у Турецкого.

– Вчера я затребовал дело Дмитрия Корякина из архива. Заодно присовокупил дело Ильи Смолина, которого обвинили в убийстве Корякина. Кроме этого, навел справки, были ли в последнее время в Гагаринском УВД дела, где обвиняемый внезапно умирал. И что вы думаете?

– Что? – спросил Меркулов, удивившись. – Неужели были?

– В том-то и дело, что да. Месяц назад было одно такое дело, но подробней я смогу рассказать, когда изучу их все. Сегодня обещали прислать. Утром я направил Сашу Курбатова в гости к редактору журнала «Пламя», чтобы он выяснил все, что связано с темой журналистского расследования, которое вел Дмитрий Корякин. А Рюрик Елагин поехал вместе с отцом Корякина к нему домой, – может быть, там найдутся какие-нибудь следы.

– Изучай, Саша, – сказал Меркулов. – Так, что-нибудь еще у нас есть? Криминалисты нас ничем не порадуют?

– Боюсь, что нет. Квартира Виноградова была вскрыта отмычкой, но чисто. Впрочем, там такой замок, что его шпилькой откроешь. Александр Анисимович сказал мне, что хозяева фбирались переезжать на новую квартиру, поэтому принципиально ничего не меняли, так что замку лет двадцать. Посторонних отпечатков обнаружено не было, так что взломщик работал в перчатках. Следы от обуви, которые обнаружены на полу, стандартные. Обувь армейского образца из той, что выпускают для охранников. Можно купить в любом магазине военной спецодежды. Учитывая, как явно он наследил, скорее всего, ботинки эти покоятся на какой-нибудь московской свалке. Единственная любопытная вещь, как мне кажется, это компьютер. Точнее способ, каким его сломали. Может быть, это всего лишь догадки, но если мы имели дело не со сломанной машиной, а с убитой женщиной, и искали бы маньяка, то любой психолог бы сказал, что у человека, которого мы ищем, глубокая психологическая травма, связанная с женщиной. Есть в этом какая-то демонстративная месть. Правда, о случаях, когда человек мстил компьютерам, я не слышал.

– Ну, знаете ли, – развел руками Меркулов.

– А как же фильм «Матрица»? – спросил вдруг Володя Яковлев. – Там люди воюют с компьютерами.

– Спасибо, Володя. Просветил старика, – сказал Меркулов. – Ладно, давайте конкретно. Кто что планирует делать. Что планирует делать Александр Борисович, я понял. Вячеслав Иванович?

– Будем дальше пробивать все, что связано с Германом Городецким. Все равно ничего другого нам пока не остается.

– Простите, – раздался голос Семена Семеновича Моисеева, – я правильно понял, что в этого молодого человека и в ту девушку стреляли из пистолета Макарова? Раз уж эти дела объединены, то, может быть, следует провести дополнительную экспертизу и сравнить пули? Чем черт не шутит?

Сидящие за столом переглянулись. Почему-то такая простая идея до сих пор никому не пришла в голову. Все с уважением посмотрели на Семена Семеновича.

– Семен Семенович, – попросил Меркулов, – если ты не возражаешь, займись подготовкой и организацией всех экспертиз.

– Я не возражаю, – скромно сказал Моисеев.

– Иного ответа и не предвиделось… Ну вроде все, товарищи специалисты. Мне на данный момент от вас больше ничего не надо. Далее все вопросы к Александру Борисовичу Турецкому, дело ведет он. Принимай командование, Саша.

Турецкий с серьезным видом оглядел сидящих за столом:

– Я думаю, что сейчас самое время устроить получасовой перекур и сходить выпить кофе. Вопросы есть? Нет. Тогда мы удаляемся, товарищ главнокомандующий.

И как истинный отец солдатам, Александр Борисович Турецкий первым поднялся из-за стола, показывая личный пример.

5

Пробивать дальше все, что связано с Германом Городецким. Вот только как это делать? Есть пленки, на которых не видно лиц, есть пуля, выпущенная из пистолета, принадлежащего неизвестно кому. А даже если милиционеру, работающему в охране метрополитена? А сколько их там работает? Да и где, в конце концов, гарантия, что стрелявший пользовался табельным оружием?

Все потерпевшие, с которыми Герман состоял в переписке, после известия о покушении перестали отвечать на письма. Поэтому электронная база, собранная Германом при нынешних условиях, была абсолютно непригодна для оперативной работы.

Александр Борисович и Слава Грязнов в компании Гали Романбвой и обоих Яковлевых сидели в кабинете Турецкого перед дымящимися стаканами с кофе и чаем и думали, что им делать дальше. Пока что новых мыслей и идей не было.

– Александр Борисович, можно?

На пороге кабинета стоял третий участник «боевой троицы» Турецкого красавиц блондин Владимир Поремский.

– Заходи, Володя. Для тебя есть дело.

Поремский не заставил себя долго ждать, вошел,

кивком здороваясь со всеми присутствующими, широко улыбнулся Гале, продемонстрировав при этом. два ряда крепких белых зубов:

– Слушаю, Александр Борисович. Какое дело?

Турецкий оглядел всех:

– В том-то и проблема, что на данный момент непонятно какое.

Поремский шутливо нахмурился:

– Это уже обнадеживает. У Елагина есть дело, у Курбатова есть дело, у всех есть дело. А что поручить Володе Поремскому, никто не знает.

– Да мы тут никто не знаем, что делать, – сказал Александр Борисович. – Так что ты попал в хорошую компанию.

– Александр Борисович, поручите мне женский пол, – предложил Поремский. – Весь, который есть в деле. Я с удовольствием займусь.

– У нас есть в деле женский пол? – поинтересовался Турецкий у Славы. – Я имею в виду оставшихся в живых.

Грязнов нахмурился.

– У нас есть потерпевшие, написавшие заявления, с которыми общался Городецкий, – подсказала Галя, – и которые теперь не хотят общаться с нами. В частности, Света Архангельская, которая после покушения на Германа вообще исчезла.

– То есть как это – исчезла? – удивился Турецкий.

– В общежитии после самого первого инцидента в метро она появилась всего один раз, чтобы забрать какие-то вещи. Куда переезжает, никому не сказала. В институте с тех пор она не была.

– Нехорошо, – поморщился Турецкий. – А что нам может дать общение с Архангельской?

– Ну, во-первых, ей можно показать видеозаписи камер слежения на вокзале, а во-вторых, они просто дружили с Германом, вдруг она знает что-нибудь, чего не знаем мы.

– Хорошо, тогда давай, Володя, – обратился Турецкий к Поремскому, – займись пока Архангельской. Только действуй очень оперативно, потому что, я думаю, скоро ты понадобишься мне для другого. Галя, снабди, пожалуйста, коллегу всей имеющейся полезной информацией.

– Разрешите выполнять? – поднялся с места Поремский.

– Выполняйте.

Владимир гусарским жестом распахнул дверь и пропустил вперед Галю.

«Ай молодец, – подумал про себя Турецкий, поправляя волосы, – все-таки напоминает он мне кого-то».

– Я вот что думаю, – подал голос начальник угрозыска Владимир Петрович Яковлев. – В покушении на Городецкого у нас на данный момент одна более или менее складная версия. А именно то, что в Городецкого стреляли из мести сотрудники милиции метрополитена, которым он перешел дорогу. Правильно, Слава?

– Ну так, – кивнул Грязнов.

– А фактически он перешел дорогу не такому уж большому количеству людей. То есть в реальности их может быть гораздо больше. Любой продажный милиционер, узнавший о его деятельности, мог решить отомстить ему за, прошу прощения у окружающих, за честь мундира. Но повторяю, людей, по которым деятельность Городецкого могла ударить напрямую, не так уж и много. И большая их часть нам известна. Это те сотрудники охраны метрополитена, которые фигурируют в собранных вами заявлениях. Вот эти люди имели настоящую причину желать Городецкому смерти. Поэтому я считаю, что сейчас заниматься надо ими.,

– Да, – сказал Турецкий. – Как это там называлась книга, которую писал Георгий Виноградов, «Царица доказательств»? Представляете, какой соблазн? Все дела через недельку были бы прекращены производством. А мысль, Владимир Петрович, действительно дельная. Побеседовать с этой публикой нам не помешает. И лучше прямо на их рабочем месте. Глядишь, и возьмем кого-нибудь с поличным. Вот и занимайтесь сейчас этим. И как любит говорить Костя Меркулов, соблюдайте предельную осторожность.

Дверь кабинета отворилась, и вошел Семен Семенович Моисеев:

– Простите, я не помешаю?

Все оживились:

– Семен Семенович, дорогой, вы нам никогда не помешаете. Только поможете.

– Пришли данные баллистической экспертизы. Обе пули выпущены из одного и того же пистолета Макарова. Оружие табельное. Естественно, оно могло попасть в посторонние руки, но об этом я ничего вам сказать не могу. Пока это вся информация. А вообще я собираюсь пообедать. Если у вас есть немного времени, можете составить мне компанию.

– Ну Семен Семенович… – развел руками Турецкий. – С меня бутылка. В который раз убеждаюсь в том, что знаком с истинным гением.

– Да что там, – небрежно отмахнулся Моисеев, скромничая, – так каждый может. Ладно, я пойду обедать. Если у вас есть немного времени, можете составить мне компанию.

Все посмотрели на Турецкого.

– Да, по-быстрому идем обедать, – сказал он, – а потом за работу.

В кабинете активно задвигали стульями. В это время на столе зазвонил телефон. Александр Борисович поднял трубку:

– Да, Турецкий слушает. Хорошо, срочно поднимайте их ко мне в кабинет.

– Что такое? – спросил Грязнов.

– Доставили два дела, прекращенных производством, дело Дмитрия Корякина и того парня, которого обвинили в его умышленном убийстве и грабеже, Смолина. И все вещественные доказательства по этим делам. Так что, Слава, обедайте без меня.

– Может, тебе сюда прислать?

– Не, Слав, – Александр Борисович потер руки, – сейчас мне уж точно не до обеда.