Текст книги "Царица доказательств"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

7

Сразу после семинара Герман, Василий и Света рванули в «Олимпийский» на книжный рынок. Однако они опоздали, приехали через пять минут после закрытия. Поезд остановился в тоннеле между станциями «Новослободская» и «Проспект мира» и простоял без малого пятнадцать минут.

Потолкавшись несколько минут возле «Олимпийского», друзья решили, перед тем как ехать домой, посидеть в каком-нибудь кафе. Тут же выбрали недорогое уличное кафе с разливным пивом и несколькими видами шашлыков. Студенты заказали по кружке пива, по порции шашлыка и одну большую лепешку на всех, шашлыки специально выбрали разные, чтобы попробовать сразу все.

Как оно и всегда бывало, молодые люди принялись наперебой ухаживать за Светой. Герман сбегал за пепельницей, Василий предложил зажигалку. Герман не отставал от Авдеева и пригласил девушку в кино, а Вася предложил пойти всем вместе. В общем, обычная студенческая посиделка после лекций. Было весело, и шашлыки к тому же оказались вкусными. Заказали еще по кружке пива.

Через час-полтора решили расходиться по домам и двинулись по направлению к метро. По дороге выяснили, что от проспекта Мира ехать всем в разные стороны – Герману по кольцу до Курского вокзала, Васе тоже по кольцу, но в другую сторону, а Света вообще живет на ВДНХ, так что ей надо вообще идти на радиальную станцию.

– Может, ко мне все двинем? – предложил Герман, который был в прекрасном настроении, и ему очень не хотелось расставаться с друзьями. – А что? Отец у меня сейчас на конференции, только через неделю будет, а у мамы дачный сезон начался.

– Я не против, – ответил Василий. – Только домой звякну, что у тебя останусь, чтоб не волновались.

– Да от меня позвонишь, – махнул рукой Герман. – Свет, а ты как?

– Не, Гер. Спасибо, но я никак. У меня на завтра намечена большая культурная программа.

– А почему об этом никто не знает? – с деланным возмущением спросил Герман. – И что это за программа?

– Значит, так, – Света начала загибать пальцы, – во-первых, я иду в зоопарк на недавно открывшуюся выставку земноводных. И попутно енотов посмотреть. Во-вторых, иду в кинотеатр «Баррикады». А куда я пойду в-третьих, я пока не знаю, потому что это сюрприз.

– Понятно, – протянул Гера, – Слышь, Вась. Скоро нам придется с тобой пить пиво в гордом одиночестве. В смысле вдвоем.

– Ага, – подхватил Авдеев, – в гордой мужской компании. Я думаю, что надо начинать тренироваться уже прямо сегодня. Тем более что все условия для этого созданы – мы брошены, покинуты, и у тебя к тому же дома никого нет.

– Да ладно вам, – рассмеялась Света. – Вы оба раньше меня женитесь.

– Заключим пари, – патетически провозгласил Гера. – Кто первый женится…

– Или выйдет замуж, – вставил Вася, – тот обязуется пригласить остальных. В случае неисполнения обещания он будет покрыт несмываемым позором. По рукам? – Гера протянул руку.

– По рукам. – Вася своей рукой хлопнул сверху.

Света скептически оглядела обоих.

– Нет, ну клоуны, – сказала она с улыбкой.

– По рукам, – требовательно повторил Герман.

– Да по рукам, по рукам, – Света положила свою ладошку сверху, – все равно ведь не отстанете.

– Тройственный союз заключен, – сказал Вася. – Изменников в своих рядах мы не потерпим.

– Ладно, ребята, – заторопилась Света, – я побежала. Там сейчас такая давка в вагонах будет.

Она быстро Поцеловала обоих приятелей в щеку и влилась в общий поток граждан, переходивших на калужско-рижскую линию. Над залом пронеслось: «На прибывающий поезд в сторону станции «Курская» посадки нет. Поезд следует в депо». Из открывшихся дверей хлынула толпа пассажиров, мгновенно запрудивших все пространство станции.

– Я думаю, на следующем мы тоже не поедем, – сказал Вася, обводя взглядом заполненную платформу.

Гера в это время, щуря глаза, вглядывался в сторону перехода, на который пошла Света, в тот небольшой пятачок на лестнице, где торгуют газетами и театральными билетами.

– Что за черт? – внезапно сказал он. – Посмотри, я как-то не врубаюсь, что там происходит. Светку видишь? Ну вон, где тот стенд с журналами.

– Ага, вижу. Там мент какой-то. По ходу дела документы проверяет. Слушай, блин, он ее принял.

– Вот козел! – энергично работая локтями, Герман вклинился в толпу, вяло текущую в сторону лестницы. – У них там какая-то фигня сейчас в общаге с регистрацией. Переоформление, что ли? Я так и не понял… Пройти дайте, пожалуйста.

Поднявшись по лестнице к переходу, Света остановилась, чтобы купить какой-нибудь журнал. Она выбрала пару криминальных еженедельников, газету с развернутой телепрограммой на следующую неделю и журнал с историями из жизни звезд. Она как раз отошла в угол и открыла сумку, чтобы убрать туда покупки, когда перед ней возник сотрудник милиции:

– Здравствуйте. Младший сержант Цигикало. Разрешите ваши документы.

Света достала из сумки студенческий билет и протянула милиционеру. Пока тот внимательно изучал документ, Света убрала журналы в сумку.

– Что-нибудь не так?

– Паспорт ваш, девушка, хотелось бы посмотреть, – сказал Цигикало, продолжая держать студенческий билет открытым, – а то ведь в студенческий билет прописку не ставят. Светлана Архангельская, так? Где прописаны, Светлана?

– У меня регистрация в общежитии по адресу… Там сейчас идет перерегистрация… – Света на секунду замешкалась, но тут же спохватилась: – Между прочим, товарищ младший сержант, продленный студенческий билет дневного отделения является абсолютно легитимным документом.

– Понятно, – сказал младший сержант, убирая студенческий билет себе в карман. – Придется вам, Светлана, пройти со мной. Сейчас все проверим. Много выпили?

– Бокал пива, – растерявшись, ответила Света.

– А мне кажется, что не только пива, – сержант взял Свету за локоть. – Но это мы тоже проверим. Проходите.

– Да что тут проверять, – разнервничалась девушка. – Я сейчас позвоню в общежитие, и'вам все подтвердят. – Света попыталась достать мобильный, но Цигикало сильно сжал ее локоть и прошипел ей прямо в лицо:

– Слушай, ты. Ты чего хочешь, чтобы я на тебя наручники надел? Заткнись и иди в отделение! Там разберемся. Если все будет нормально, пойдешь куда шла, – добавил он уже более спокойным тоном.

В отделении милиции метрополитена находился еще один сотрудник в погонах старшего лейтенанта. Он сидел за столом, воротник рубашки был расстегнут.

– Это кто у нас? – спросил он Цигикало.

– Ни паспорта, ни прописки, – ответил тот, подталкивая Свету вперед и закрывая дверь. – И нетрезвая вдобавок ко всему. Сейчас будем разбираться.

– Будем разбираться, – весело сказал старший лейтенант. – Присаживайтесь. – он показал Свете рукой на стоящий сбоку от него стул и представился: – Старший лейтенант Петров.

Света села, поставив на колени сумку.

– Почему документы с собой не носим?

– У меня при себе есть продленный студенческий билет. – Света старалась говорить как можно спокойней. – Он, кстати, сейчас находится в кармане у вашего сотрудника. Мне его так и не вернули.

– Оружие, наркотики, запрещенные предметы при себе имеются?

– Нет, не имеются. – подобные вопросы начали раздражать Свету.

– Придется проверить. Иван, – обратился он к младшему лейтенанту, – проверь у девочки сумку.

Цигикало подошел к Свете с довольной ухмылкой. Вернувшись на свое место, он бесцеремонно принялся вытряхивать содержимое сумки на стол. Посыпались тетради, ручки, только что купленные журналы, пачка сигарет, жвачка.

– Ого, – сказал Цигикало, – смотри-ка, что у нас тут есть.

В руках он держал выпавшую из сумки пачку презервативов.

– Гондоны, – радостно сказал старший лейтенант. – Что, подрабатываешь в свободное от учебы время?

– Да как вы смеете! – Света почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Я на вас жаловаться буду!

– Слушай, девочка, – старлей близко наклонился к Свете, – давай-ка я тебе все объясню. Пока ты просто остановлена. Заметь, не задержана. Поэтому никаких протоколов пока никто не составляет.

– А какие могут быть протоколы? – Света уже говорила сквозь слезы. – О чем? О том, что я пива в кафе выпила? Давайте экспертизу проведем, чтобы я в трубку дунула!

– Ты не спеши, – хохотнул Цигикало. – Скоро дунешь. – Он уселся напротив Светы и, щурясь, смотрел на девушку, скользя взглядом по ее телу.

– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжал старший лейтенант Петров. – Протоколы могут быть любые. За то, что тебя остановили, за занятие проституцией. Найдутся свидетели, которые видели, как ты приставала к потенциальным клиентам. Или, например, за хранение наркотиков, которые ты отказалась выдать и которые были изъяты у тебя при обыске. К тому же, если будет протокол, придется тебя отправлять в местное УВД, а там не два сотрудника, как здесь, там человек десять наберется. Ну что, – рука старлея легла Свете на ногу, – мы друг друга поняли? Будешь умной девочкой, через час отсюда выйдешь. А не будешь, можешь вообще не выйти. Давай раздевайся.

Света зарыдала. В этот момент в дверь отделения застучали кулаками.

– Посмотри кто, – сказал старлей Цигикало.

Тот открыл дверь, его массивная фигура загородила

всхлипывающую Свету.

– Что такое?

Из-за двери раздался голос Германа:

– Пять минут назад вы задержали девушку. Это наша знакомая, мы были вместе. Я хотел бы знать, за что она задержана.

– Гер, сделай что-нибудь. Они хотят меня изнасиловать! – крикнула Света.

Цигикало, не пропуская Германа с Василием внутрь, вышел из отделения и закрыл дверь.

– А ты кто такой?

Рядом с двухметровым амбалом Цигикало худенький Герман казался совсем маленьким.

– Герман Городецкий. Студент Юридической академии. Вот мои документы. Предупреждаю, если вы сейчас же не отпустите девушку, я звоню в УСБ. Знаете, что это такое?

Цигикало мрачно посмотрел на Германа.

– Звони. Только аккуратней смотри. А то иногда трубка током сильно бьет. Прямо по мозгам.

Вернув Герману документы, Цигикало окинул взглядом стоящего рядом Василия и скрылся в отделении. В двери щелкнул замок.

Снова оказавшись перед запертой дверью, друзья начали судорожно соображать, что им делать дальше. Герман попытался соединиться с управлением собственной безопасности, но мобильный отказывался работать в метро.

– Черт! – Герман сильно стукнул мобильным об ногу. – Не соединяет! Слушай, Вась, ты оставайся здесь на виду, смотри, что будет. Если кто-нибудь из них выйдет, говори, что я пошел звонить в УСБ. Если они Светку куда-нибудь поведут, как хочешь, но тяни время до моего прихода. Я мигом – наверх и обратно. Хоккей?

Не дожидаясь ответа, Гера сорвался с места и, расталкивая во все стороны неторопливо бредущих пассажиров, побежал в сторону выхода. Вслед ему понеслись возмущенные крики попавших под руку сограждан. Зацепившись ногой за чью-то сумку на колесиках, он чуть было не полетел под ноги толпы и только чудом сумел удержать равновесие.

Из двух идущих вверх эскалаторов работал только один. О том, чтобы быстро на нем подняться, не было и речи. Оба ряда были плотно забиты людьми. На полной скорости Гера влетел на неподвижный эскалатор и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал вверх.

Разговор в отделении тем временем принял иное направление.

– Думаешь, это он серьезно насчет УСБ? – спросил Цигикало.

– Хрен его знает, – Петров с явным сожалением смотрел на Свету, – все равно ничего не докажут. Как он выглядит, наш пионер-герой.

– Тощий, мелкий. Одно слово – придурок. И второй с ним такой же. Правда, поздоровее.

– Гера обязательно позвонит! – слезы, смешанные с тушью, все еще текли по щекам Светы, однако появление друзей частично вернуло ей уверенность. – У него в мобильном телефоны всех ведомств забиты.

– Заткнись, сука, – оборвал Свету Петров, барабаня пальцами по столу. – Иван, выйди глянь, чего там происходит.

Цигикало вышел за дверь и через минуту вернулся:

– Один тут стоит, а мелкого нет.

– Понятно. – Петров перестал барабанить и, сжав зубы, посмотрел на Свету. – Так, сука. Слушай меня очень внимательно. Сегодня тебе повезло. Потому что ничего не было. Усекла? Ничего не было. Если ты хоть одной живой душе что-нибудь скажешь, я тебя лично закопаю. Но перед этим я тебя так изувечу, что на тебя ни один некрофил не поведется. Усекла?

– Где тебя искать, мы знаем. – Цигикало навис над Светой с другой стороны. – Ты нам все очень подробно рассказала. И по компьютеру мы тебя пробьем.

– Все, собирай свои манатки поживее, вытирай сопли и думай о том, что я тебе сказал, – отрезал Петров.

Он взял из пачки сигарету и, наблюдая, как Света собирает в сумку вещи, закурил. Он специально выпускал дым в сторону Светы.

– На, не забудь, – Цигикало небрежно швырнул на стол Светин студенческий билет, – а то еще остановят по дороге.

Выбежав из метро на улицу, Герман отошел к закрытому входу, в сторону от потока выходящих пассажиров. Только сейчас он заметил, что до сих пор до боли в пальцах сжимает в руках мобильник. Пролистав справочник, Герман нашел телефон УСБ и нажал кнопку «соединить». На другом конце трубку взял дежурный. Герман, торопясь, начал объяснять ситуацию:

– Меня зовут Герман Городецкий. Я хочу сделать экстренное заявление. Пятнадцать минут назад на станции метро «Проспект Мира» сотрудниками милиции была незаконно Задержана девушка. Моя знакомая. У меня есть данные, что ее силой удерживают в отделении милиции на станции с целью сексуальных домогательств. Я хочу, чтобы вы приняли срочные меры… Что значит – еще ничего не произошло? А вы станете ждать, чтобы произошло! Я не кричу, извините. В любом случае вы обязаны официально зафиксировать мой звонок. До свидания.

Захлопнув крышку телефона, Гера бросился обратно, и опять ему пришлось продираться сквозь людей – на этот раз, чтобы попасть в метро.

– Ну как, дозвонился? – первым делом поинтересовался Вася, который нервно ходил туда-сюда возле двери отделения.

– Порядок. Чего было?

– Этот бугай выходил, по сторонам смотрел.

– Тебя видел?

Вася кивнул головой.

– Он еще, как меня увидел, тебя высматривать начал. А потом сразу обратно ушел.

– Ничего, пробьемся, – заверил Гера.

Он подошел к двери и постучал.

– Открыто, – раздалось из-за двери.

Оба милиционера спокойно сидели за столом и курили. Между ними сидела Света. Она уже не плакала, но опухшие глаза и покрасневшие щеки говорили сами за себя.

– Так что следующий раз, девушка, – наставляющим тоном сказал Петров, как бы продолжая прерванный появлением Германа разговор, – обязательно носите с собой паспорт. Время у нас сейчас опасное, постоянные взрывы. Шахидки эти опять же. Естественно, что мы, работники милиции метрополитена, должны быть вдвойне, втройне бдительней: Особенно в час пик, когда все с работы едут. Можете идти.

Света поднялась со стула и, пошатываясь, направилась к выходу.

Оба лейтенанта вопросительно уставились на Германа.

– Имейте в виду, – сказал Городецкий, – три минуты назад я по телефону сделал заявление в УСБ. Мой звонок официально зарегистрирован. Кроме того, я не намерен так просто оставить это дело. В ответ на ваши противоправные действия завтра же на стол вашего начальства ляжет жалоба.

– На что жаловаться будете? – иронично поинтересовался Петров. – На бдительность сотрудников милиции метрополитена?

– Жаловаться будем на незаконное задержание и сексуальные домогательства, – сказал Герман.

– А никаких домогательств не было, – Петров придал лицу удивленное выражение. – Светлана, – окликнул он девушку, – разве были какие-то домогательства?

– Не было, – тихо откликнулась Света. – Я могу идти?

– Конечно, идите, – радушно предложил Петров. – Я же вас отпустил. Ну вот видите, – Петров недоуменно развел руками, – ничего не было. Хотя если вы все-таки хотите писать жалобу – пишите. Это право любого гражданина.

– Напишу, – пообещал Гера.

Когда студенты покинули отделение, какое-то время там стояло молчание. Первым тишину нарушил Петров:

– Бойкий паренек.

– Таких бойких пареньков, – отозвался Цигикало, – в асфальт закатывать надо. А потом ходить по ним сверху.

Не сговариваясь, все трое молча вышли на улицу. Света двигалась как сомнамбула. Оказавшись на улице, в молчании дошли до скамейки. Здесь у Светы началась истерика. Она кричала, что в общежитие больше не вернется и завтра же уезжает домой. Когда истерика закончилась, Света рассказала обо всем, что произошло в отделении.

– Подонки, – отреагировал Герман. – Они за это ответят. Завтра же подадим жалобу.

– Гера, я не стану писать жалобу, – твердо сказала Света.

– Этого нельзя так оставлять.

– Ты не понимаешь. Они же меня убьют. Найдут и убьют. Они ни перед чем не остановятся.

Гера, ища поддержку, посмотрел на Васю Авдеева, но тот лишь молча курил, глядя в землю.

Приехав к Герману домой, Света тут же отправилась спать, предварительно приняв душ и выпив успокаивающее, которое нашлось в домашней аптечке. Когда она уснула, Гера с Василием ушли на кухню, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну что собираешься делать? – спросил Авдеев.

– Все то же, – отозвался Гера. – Надо только узнать как.

Через несколько минут он уже набирал номер Виноградова.

– Алло, Георгий Анатольевич? Добрый вечер, это Герман Городецкий. Извините, за беспокойство. Просто очень важное дело.

…Полночи друзья просидели за Гериным компьютером, составляя заявление. К трем часам ночи было составлено два идентичных заявления с жалобой на противоправные действия сотрудников милиции. Одно за подписью Германа Городецкого, второе – за подписью Василия Авдеева. В заявлении присутствовали «сексуальные домогательства в отношении третьего лица», «применение физической силы», «угроза расправы».

На следующий день, после предварительного разговора со Светой, экземпляры обоих заявлений были посланы сразу в два ведомства – в Московскую прокуратуру и в Генеральную. И там, и там имелись управления Транспортной прокуратуры. На всякий случай Гера с Васей решили подстраховаться. Как говорится, больше не меньше.

Еще через день обоих друзей вызвали в Московскую прокуратуру. Следователь внимательно расспросил обоих о произошедших событиях. В течение рассказа он время от времени заглядывал в разложенные перед ним документы и согласно кивал головой.

– Да, все так и было, – сказал он. – Получив ваши заявления, мы сразу проверили данные камер наблюдения. Там зафиксировано и задержание этой девушки, и ваш разговор с сотрудником милиции. Задержание, безусловно, было произведено в нарушение закона. Так что не волнуйтесь, оба сотрудника уже получили по строгому выговору. От лица сотрудников Прокуратуры метрополитена благодарю вас за проявленную бдительность.

Друзья выслушали эту тираду молча.

– Простите, – сказал Герман, – а то, что ее чуть не изнасиловали, – это нормально? За это они даже строгого выговора не получили?

– Ну знаете, – развел руками следователь. – Никаких свидетельств этого инцидента нет. Вы это видели, молодой человек? Нет. А от потерпевшей даже заявления нет.

– А вы понимаете, что она боится писать заявление? Ее запугивали! – взвился Городецкий. – Ей угрожали расправой. Она теперь даже на улицу выходить боится.

– Нет, вы тоже меня поймите, – сказал следователь. – Я не могу завести дело на пустом месте. Просто потому что мне об этом кто-то сказал. Доказательств же нет. Вот мы проверили камеры – да, факт незаконного задержания налицо. А здесь что? Одни слова. К сожалению, такие случаи каждый день происходят. Впрочем, если вы хотите, я могу вам дать пустые бланки заявлений – на тот случай, если вы еще что-нибудь обнаружите. Все-таки заявление от потерпевшей – более весомая улика.

Следователь достал из папки несколько отпечатанных бланков и протянул их через стол Герману.

– Хотя на самом деле, – следователь потер лоб, – не думаю, чтобы это имело особый смысл. Вон у меня в шкафу две нижние полки с аналогичными заявлениями, – он показал рукой на шкаф, забитый множеством черных папок. – Тоже в основном либо сексуальные домогательства, либо взятку вымогали. Беда в том, что доказать это практически нереально? До суда в лучшем случае десятая часть доходит.

– Но ведь доходит?

– В основном когда с поличным. Сейчас как раз одного начальника по сто тридцать первой судят.

– Изнасилование, – сказал Герман.

– Ага, – кивнул головой следователь. – Взяли в таком виде, что даже отпираться не пробовал. Так что смотри, если еще кого-нибудь найдешь, приноси написанные заявления. После этого вызовем потерпевших на допрос, попробуем разобраться.

Герман встал и молча направился к двери. Василий поднялся и последовал за ним. У выхода Герман остановился и повернулся к следователю:

– А вы никогда не думали поставить камеры не только снаружи отделений милиции, но и внутри. Чтобы следующий раз доказательства были.

На улицу оба вышли в подавленном настроении.

– И что теперь? – спросил Авдеев.

Герман, сжав губы, молчал. Потом жестко улыбнулся:

– Как говорил кто-то из древних, хочешь, чтобы было хорошо, сделай это сам.