Текст книги "Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

9

Пока Франческа разувалась, Софи, младшая сестра Франчески, стояла, прислонившись плечом к дверному косяку, сложив руки на груди, и внимательно смотрела на старшую сестру.

– Зря ты его так, – с упреком сказала она.

– Кого? – удивилась Франческа, надевая пушистые тапочки.

– Этого русского парня. Он так красиво говорил.

Франческа посмотрела на сестру и подозрительно сощурилась:

– Ты что, подслушивала?

– Я? – По губам Софи скользнула высокомерная усмешка. – Нет. Я просто проходила мимо балкона, а вы говорили очень громко. Ну, я и…

– Не смогла отказать себе в удовольствии послушать чужую беседу?

Софи обиженно поджала губы.

– Все-таки Джорджи был прав, – сказала она. – Никакая ты не роза.

– Правда? А кто же я?

– Ты злобный, колючий дикобраз, вот ты кто!

Софи повернулась и быстро вышла из прихожей.

– Кстати, – донесся из комнаты ее звонкий голос, – если тебе интересно, твой русский Ромео до сих пор стоит под нашим балконом! Прикажи ему идти домой, а то он, чего доброго, околеет от холода!

Франческа прошла на балкон. Джорджи действительно стоял возле дома, с сигаретой в зубах, задрав голову и подняв воротник пальто.

– Вы что, будете стоять здесь всю ночь? – окликнула его Франческа.

– Может быть, – сказал сероглазый охранник.

– И что вы надеетесь выстоять?

Он пожал плечами:.

– Сам не знаю.

– Хм. – Франческа откинула с лица прядь волос. – Такое упорство должно быть вознаграждено. Вы можете постаять так еще минуту?

– Хоть целый год!

Через пару минут Франческа снова была на улице. Стоя у открытой калитки, она поманила его пальцем:

– Идите сюда!

Джорджи с готовностью подошел. Она посмотрела на него снизу вверх и сказала:

– Наклонитесь!

Охранник послушно наклонился. Франческа быстро поцеловала его в губы.

– Можете выпрямиться! – разрешила она.

Джорджи выпрямился. На его лице застыло блаженное выражение.

– Съешьте лимон, – смеясь, посоветовала ему Франческа, – а не то карабинеры примут вас за наркомана!

– Если вы поцелуете меня еще раз, я согласен питаться лимонами всю оставшуюся жизнь! – весело проговорил охранник.

– Ну уж нет! Ни за что не допущу, чтобы вы превратили свою жизнь в этот кисло-лимонный кошмар. Прощайте!

– И все-таки, я никуда не уйду отсюда без еще одного поцелуя! – неожиданно осмелев, сказал Джорджи.

Франческа прищурила темные глаза.

– Вообще-то, – сказала она, – это сильно смахивает на шантаж. Но так и быть. Нагнитесь!

Джорджи пригнулся и подставил губы. Франческа усмехнулась, взяла парня за подбородок, повернула его лицо и быстро поцеловала его в щеку.

Джорджи разочарованно захлопал ресницами.

– Это все? – спросил он.

Франческа кивнула:

– Да.

– Но…

– Если будете требовать большего, – сказала Франческа, – не получите ничего.

– В таком случае я умолкаю, – сказал сероглазый охранник. – Мы увидимся завтра, Франческа?

– Не знаю.

– Но вы же обещали пойти со мной в ресторан!

– Разве?

Джорджи кивнул:

– Да.

– Я подумаю, – с улыбкой пообещала Франческа. – Позвоните мне завтра. Я сейчас слишком устала, чтобы что-то соображать. Спокойной ночи!

10

Доктор Нери, развалившись в мягком кресле, пил мартини со льдом. Его длинные черные волосы были тщательно и красиво зачесаны назад. Черная бородка-эспаньолка была ухожена и подбрита. На смуглом пальце поблескивал перстень с бриллиантом.

Сейчас, без белого халата, он был совсем не похож на доктора. Скорее на успешного артиста, который вложил заработанные миллионы и какой-нибудь строительный бизнес и теперь процветает.

Джеймс Крайтон смотрел на него со скрытой насмешкой. Он так же, как и доктор, сидел в кресле, рядом с книжными стеллажами, и в руках у пего был стакан, но в этом стакане был чистый апельсиновый сок.

Выслушав очередной довод доктора Пери, Крайтон сказал:

– Вы должны помнить, Марчелло, что я не только хозяин охранного агентства, с которым вы заключили сделку. Я еще и инвестор вашего проекта. Я бы даже сказал – один из главных инвесторов.

– Все это так, – согласился доктор Нери. – Но это не поможет вам вникнуть в суть эксперимента, который мы проводим. Поймите, Джеймс, дело вовсе не в том, что я не хочу делиться с вами информацией. Просто я не знаю, как перевести ее на «человеческий язык».

– Но вы хотя бы можете сказать – как продвигаются наши дела? Успешно или пет. Стремительно или пробуксовывают. Да или нет.

– Ни да, ни нет, – ответил доктор Нери. – С одной стороны, мы приближаемся к цели эксперимента. С другой… – Он пожал плечами: – Все это немного не так, как мы себе представляли. Понадобятся новые испытания.

– Что? – Крайтон нахмурился. – Опять новые испытания? Я доставил вам тетрадь с записями этого русского профессора. Потом привез вам его биообразцы. И вы до сих пор не добились успеха?

Доктор Нери небрежно пожал плечами. Похоже, суровый тон бывшего полковника Британской гвардии его совершенно не напряг и не напугал.

– По-вашему, слепить нового человека – это так же просто, как смастерить пластилиновую игрушку? – не без сарказма осведомился доктор Нери.

– Я этого не говорил, – сухо ответил Крайтон. – Я лишь хочу, чтобы вы поскорее достигли результата. И чтобы мои инвестиции не пошли прахом.

– Они не пойдут прахом, – заверил его доктор Нери. – Уже через месяц у вас будут первые результаты.

– Положительные? – уточнил полковник.

– Надеюсь, что да.

Доктор Нери взял со столика бутылку и «освежил» свой бокал. Затем поддел серебряными щипчиками несколько кусочков льда из чаши и швырнул в бокал.

– Идеальные солдаты, – задумчиво проговорил вдруг высокий, хрипловатый голос.

Крайтон и доктор Нери повернули головы на этот голос. В кресле у камина сидел еще один человек. Он был худощав и темноволос. Проседь в висках, умные темные глаза и насмешливый рот.

– Идеальные солдаты! – повторил худощавый, глядя сквозь свой стакан на пылающие поленья камина. – А почему именно солдаты? Почему бы не создать идеальных физиков? Или, скажем, идеальных художников?

Полковник Крайтон дернул щекой и снова обратился к доктору Нери.

– Когда вы можете ознакомить меня с результатами исследований?

– В любое удобное для вас время, – ответил доктор Нери. – Но вы должны понять, что это отнимет у вас много времени. Я сам буду вашим «проводником» в мир генетики.

– Главное, чтобы в своих объяснениях вы обошлись без формул, – сухо проговорил Крайтон. – Я терпеть не могу формулы. Там, где есть формулы, нет жизни.

– Вы так считаете?

– Да, я так считаю. Жизнь не укладывается ни в какие схемы. Несли открытие нельзя объяснить двумя-тремя простыми фразами, то грош цена такому открытию!

– Эй, парни! – громко проговорил человек, сидящий у камина. – Я вам не мешаю общаться? Впрочем, не обращайте на меня внимания. Я вложил в ваш проект всего три миллиона евро. А это сущие пустяки.

Крайтон усмехнулся и сказал, обращаясь к человеку, сидящему у камина:

– Фредерик, ты слишком много пьешь.

– Что вы говорите! – усмехнулся тот, – Да будет вам известно, дорогой Джеймс, что пью я ровно столько, сколько мне нужно для поддержания тонуса.

Фредерик Ластбадер отхлебнул водки, снова посмотрел сквозь стакан на огонь и насмешливо проговорил:

– Послушайте, а что, если я напишу об этом роман? Даже если проект провалится, я смогу заработать миллиона полтора, издав новую книгу. Я даже уже придумал название.

– Фредерик, кончай нести чушь.

– Вот так всегда, – вздохнул писатель. – Если ты несешь бред – это стратегически важная информация. Если доктор Пери пичкает нас зубодробительными формулами – это наука. А любое мое высказывание, даже самое дельное, вы называете чушью.

Крайтон усмехнулся:

– Определенно, Фредерик, тебе нужно меньше пить. Быть может, ты гениальный писатель, но бизнесмен, а уж тем более ученый, из тебя никакой.

– А потому – сиди, пей свою водку и молчи в тряпочку, – закончил за него Фредерик. Помолчал секунду и с усмешкой добавил: – Что я, собственно, и делаю!

Однако молчал он недолго. Едва Крайтон и Нери собрались продолжить беседу, как вдруг Фредерик Ластбадер спросил:

– И все же – почему мы пытаемся создать идеальных солдат? Почему не художников или ученых?

– Мы расшифровали геном человека, но, помимо цепочки ДНК, есть еще и божья искра, – ответил ему доктор Нери. – Не из каждого талантливого мальчика может вырасти гений. Связь с небом неуловима. А вот создать солдата, который будет иметь отличные реакции, хорошее тело, будет уметь стратегически мыслить и беспрекословно подчиняться приказам своего командора, – это нам вполне под силу.

– Солдат, который не будет знать усталости? Который не будет чувствовать страха и будет совершенно нечувствителен к боли?

– Именно так, – кивнул доктор Нери.

– И при этом будет обладать огромной физической силой? И будет ловок, как обезьяна?

– И это тоже, – снова кивнул доктор Нери.

Фредерик прищурился.

– Скажите, Марчелло, а вам не кажется, что вы пытаетесь создать монстра?

Доктор Нери отхлебнул мартини и покачал головой:

– Нет, не кажется. Автомат Калашникова – это орудие убийства. Но он может нести мир. Все зависит от того, в чьих руках окажется это орудие.

– Вы считаете руки полковника Крайтона надежными? – весело проговорил Фредерик.

– А почему бы нет? – пожал плечами доктор Нери. – В любом случае я выше моральных оценок. Поймите, Фредерик, рано или поздно наука все равно создаст идеального бойца. Хотите вы этого или нет. Мы просто хотим быть первыми. По сути, ничего сложного в этом нет. Нужно просто взять ДНК эмбриона человека, отсечь от него все лишнее и добавить несколько полезных качеств. Человеку суждено быть близоруким карликом? Мы подправим ему ДНК, и он родится двухметровым гигантом, а зрение у него будет, как у орла.

– Звучит красиво, – согласился Фредерик. – Но что, если мы выпускаем на волю злобного джина? Откуда вы знаете, что имеете право вторгаться в таинство создания человека? Ведь последствия такого вмешательства могут быть катастрофическими!

Доктор Нери сухо проговорил:

– Фредерик, если бы я вас не знал, я бы подумал…

– Ах, оставьте, – махнул на пего стаканом Фредерик. – Я всего лишь писатель и люблю фантазировать. Не обращайте внимания на мои слова. Берите в расчет только выписанные мною чеки.

Фредерик поднялся с кресла, залпом допил водку и брякнул стакан на столик.

– Друзья мои, мне пора за письменный стол. Меня ждут мои «прекрасные герои».

Pacпрощавшись с полковником и доктором, Фредерик зашагал к двери. Дождавшись, когда в прихожей хлопнет дверь, доктор Нери повернулся к полковнику и сказал:

– Ваш приятель Фредерик стал слишком болтлив.

Крайтон пожал плечами и ответил:

– Просто он слишком много выпил.

– В том-то и дело, – кивнул доктор Нери и еще больше нахмурился. – Что, если он напьется на какой-нибудь вечеринке и сболтнет лишнее?

Полковник усмехнулся и покачал головой:

– Ему никто не поверит, – сказал он. – Фредерик – автор политических детективов. Все подумают, что он пересказывает сюжет своей следующей книги. Только и всего.

Доктор Нери сдвинул черные брови и тихо проговорил:

– Мне бы вашу уверенность. А что, если найдется какой-нибудь ушлый журналист, который решит проверить его слова? Он может докопаться до истины. И тогда нам конец.

– Не нагнетайте, доктор. – Полковник говорил сухо и отрывисто. – Когда вы брали у Фредерика деньги, вы знали, с кем имеете дело. Но тогда вас это не остановило.

– Тогда я не думал, что все зайдет слишком далеко.

– Вы имеете в виду эксперименты?

– Я имею в виду длинный язык вашего приятеля.

Полковник Крайтон медленно повертел в пальцах стакан и тихо спросил:

– Что же вы предлагаете?

– Вы хотите услышать откровенный ответ?

– Разумеется.

Доктор Нери облизнул губы и сказал дрогнувшим от волнения голосом:

– Мы должны заткнуть Фредерику рот.

– Вот как, – неопределенно проговорил полковник Крайтон. – И каким же образом вы намерены это сделать?

– Не я, а вы, мой дорогой полковник. Кажется, это вы отвечаете за безопасность лаборатории. Вот и займитесь своими прямыми обязанностями.

Крайтон помолчал, поверчивая в пальцах стакан, затем сказал – угрюмо и неприязненно:

– Вы, кажется, забыли, что Фредерик – мой друг.

– А вы, кажется, забыли, что на кону стоят миллионы, – возразил ему доктор Нери. – И даже десятки миллионов! Да что там миллионы – на кону стоит наше с вами будущее. Либо мы станем хозяевами жизни, либо…

– Либо нас сотрут в порошок, – задумчиво договорил за него Крайтон.

Доктор Нери кивнул:

– Именно так. Поймите, Джеймс, я врач, и мне претят любые жесткие действия. Но между делом и личными симпатиями я выбираю дело. Потому что наш мир держится на делах, а не на личных симпатиях.

– Однако без «личных симпатий» жизнь была бы неимоверно скучна, – возразил Крайтон. Он отхлебнул виски и задумчиво посмотрел на горящие поленья камина. – Жизнь – довольно скотская штука, вы не находите, доктор?

– Нахожу. Но у нас нет вариантов. Либо мы живем по скотским законам, которые диктует нам мир, либо уходим в монастырь. Насколько я знаю, вы, Джеймс, уходить в монастырь не собираетесь. А значит, кончайте философствовать и принимайтесь за дело.

11

Фредерик Ластбадер, писатель с мировым именем, сорокадвухлетний бонвиван, любитель выпивки и женщин, подружился с полковником Крайтоном десять лет назад. Тогда Джеймс Крайтон носил военную форму и оказывал Фредерику некоторые услуги информационного характера, в обмен на некоторое – не слишком, впрочем, обременительное – вознаграждение.

Познакомились они в одном Дублинском пабе и сразу друг другу понравились. Писатель был человеком здравомыслящим, скептичным, с элегантным налетом цинизма. Полковник не лез за словом в карман, не скрывал ради дешевой таинственности информацию, которая не являлась государственной тайной, и оказал Ластбадеру неоценимую помощь в написании книги, которая спустя несколько месяцев стала бестселлером и принесла своему автору мировую славу.

С тех пор они встречались часто. Крайтон консультировал Ластбадера по вопросам, касающимся армии и военной разведки, а Ластбадер писал хорошие конспирологические и политические детективы.

Постепенно деловые отношения перешли в крепкую дружбу. Некоторое время назад Крайтон позвонил Фредерику и предложил ему принять участие в некотором «проекте». А когда Ластбадер поинтересовался – что же это, собственно, за проект, полковник предложил ему встретиться в своем офисе и все обсудить.

Приехав в офис фирмы «Эриния», Фредерик услышал удивительные вещи.

– Ты ведь слышал, что ученые разгадали геном человека? – так начал свою речь Крайтон.

– Кое-что слышал, – ответил с усмешкой Фредерик. – Но, если честно, я понятия не имею, что это такое.

– Представь себе, я тоже, – улыбнулся Крайтон. – Но польза открытия в том, что ученые – если, конечно, зададутся такой целью – могут внести в ДНК человека некоторые коррективы. Допустим, избавить будущего младенца от наследственных болезней и все такое прочее.

– Это понятно, – кивнул Фредерик. – Но почему ты об этом заговорил? Насколько я знаю, подобные опыты в Европе запрещены.

– Все величайшие открытия человечества были сделаны вопреки запретам, – напомнил полковник Крайтон. – Ты – писатель и, конечно же, можешь себе представить, к чему могут привести подобные эксперименты.

– К избавлению от наследственных болезней?

– Да, и не только. Подкорректировав ДНК эмбриона, можно усилить в человеке какие-то качества. А другие – убрать совсем.

– Жаль, что сорок три года ничего подобного не существовало, – насмешливо вздохнул Фредерик. – Моя мама мечтала, чтобы я родился высоким, голубоглазым блондином.

Крайтон засмеялся.

– А мой отец видел меня знаменитым скрипачом! – весело сказал он. – Но мечтам наших родителей не суждено было сбыться. Наше время все изменило. Теперь можно смоделировать будущего человека из «горстки» его генов.

Фредерик прищурился:

– Намекаешь на создание идеального человека?

– Скорее – сверхчеловека, – поправил Крайтон.

Писатель кивнул:

– Да, так будет точнее. Ибо человека делает человеком его несовершенство. Но почему ты заговорил со мной об этом?

Крайтон хотел ответить, по Фредерик его перебил:

– Постой, не говори… Дай-ка я сам угадаю… Ты хочешь, чтобы я написал об этом книгу, и собираешься подкинуть мне немного дельной информации?

Крайтон усмехнулся и покачал головой:

– Не совсем. Книга – это всего лишь фантазия. А я предлагаю тебе сделать фантазию реальностью.

Фредерик наморщил смуглый лоб.

– Как это? – не понял он. – Что-то я не понимаю.

– Сейчас поймешь. Но сначала позволь задать тебе вопрос.

– Задавай, – кивнул Фредерик.

– Ты до сих пор не решил, во что тебе вложил, три миллиона евро?

– Ну… – Писатель пожал плечами. – Я рассматривал много вариантов. Но пока ни на одном из них не могу остановиться.

Крайтон достал из хьюмидора кубинскую сигару, неторопливо ее раскурил, выпустил облако сизого дыма и, глядя на друга лукавым взглядом, отчеканил:

– Я предлагаю тебе вложить сбережения в программу по созданию совершенного солдата.

Немая пауза длилась секунд десять. После чего Фредерик вытаращил на друга глаза и полуудивленно, полунасмешливо проговорил:

– Что-что? В какую программу? Я не ослышался?

Полковник выдохнул сигарный дым и невозмутимо ответил:

– Ты не ослышался. Только предупреждаю сразу: программа эта тайная, и если ты кому-нибудь скажешь о ней хоть слово – я собственноручно тебя пристрелю.

– Серьезный довод, – заметил Фредерик. Подумав пару секунд и прикинув что-то в уме, он поднял правую руку и торжественно проговорил: – Клянусь молчать, как мертвец! И даже если враги будут пытать меня, я скорее откушу себе язык, чем скажу им об этом хоть слово!

Фредерик опустил руку и, прищурив карие глаза, осведомился:

– Ну? Теперь ты удовлетворен?

– Теперь – да, – ответил Крайтон.

– И теперь ты расскажешь мне подробности?

– Только если ты захочешь их выслушать.

– Захочу ли я их выслушать? – Фредерик хлопнул себя по коленке. – Да я уже сгораю от нетерпения!

Полковник улыбнулся экспрессивности друга и сказал:

– В таком случае – слушай…

12

Вспоминая тот вечер, Фредерик не раз себя спрашивал: как он мог ввязаться в это, вероятно, сомнительное и очевидно незаконное дело?

Конечно, виною всему была не жадность. Даже в те времена, когда Фредерик был беден, он не относился к деньгам с пиететом. Больше того – он презирал деньги, считая, что ими невозможно измерить степень писательского таланта.

Нет, деньги тут ни при чем. А что «при чем»? Любопытство – вот что! Фредерику казалась грандиозной сама идея создания «совершенного солдата». Его поражали смелость и размах эксперимента.

Ведь если у доктора Нери получится, значит, и он, Фредерик Ластбадер, будет причастен к этому чуду. Они будут стоять у самых истоков создания принципиально нового человечества! Человечества, не знающего болезней и старческого увядания, не знающего тупости и уродства. Шагнувшего еще на одну ступеньку по лестнице эволюционного развития!

Но с каждым прожитым днем Фредерик все яснее осознавал бредовость этой идеи. Ведь все, что мы делаем, все наши порывы, вдохновения и таланты – это порождения нашего несовершенства. Гениальные книги и картины рождаются из комплексов их создателей!

Вся избыточность искусства идет от того, что творцам чего-то не хватало в жизни.

А что делать с любовью? Ведь мы часто любим человека не только за его достоинства, по и за его недостатки. И за недостатки даже больше!

В последнее время Фредерик думал об этом все больше и чаще. А тут еще прошел слух, что программа едва не потерпела крах и спас ее какой-то русский профессор, который передал доктору Нери тетрадь со своими формулами и результатами своих собственных экспериментов, которые оказались более удачными, чем у Нери.

Но самого русского профессора никто в глаза не видел. Если он существует, то почему он не в лаборатории? И с какого такого перепою он согласился отдать плоды своих трудов доктору Нери? Продал за кругленькую сумму денег? Это вряд ли. Ученые – народ одержимый и упертый, и деньги для них, так же, как и для гениальных художников, играют последнюю роль.

Но что же тогда произошло? Уж не избавился ли доктор Нери от русского профессора и не присвоил ли себе его труды? Не сам, конечно. Ему вполне мог помочь Крайтон. В штате его охранной фирмы – полторы тысячи сотрудников. И любой из них убьет человека, не поморщившись. Такова мрачная специфика их работы.

Фредерик старался выбросить эти мысли из головы, но они возвращались снова и снова. И чем чаше Фредерик об этом думал, тем сильнее ему хотелось выпить.

Вот и сейчас, возвращаясь от Крайтона, он решил зайти в бар и выпить пару рюмок граппы. Сидя за барной стойкой, Фредерик поинтересовался у бармена:

– Эй, приятель, как тебя зовут?

– Антонио, – ответил поджарый, носатый бармен.

– Скажи-ка, Антонио, у тебя есть жена?

– Да, сеньор.

– Она красавица?

Бармен усмехнулся:

– Я бы так не сказал.

– Но ты ее любишь.

– Несомненно, сеньор.

– У нее длинные, красивые ноги?

– Нет, сеньор.

– У нее душевный, покладистый характер.

– О нет.

– У нее нет сварливой матери?

– Есть, да еще какая!

– Она готовит лучше, чем ресторанный шеф-повар?

– Ее макароны невозможно взять в рот. А ее пиццу можно использовать в качестве черепицы!

Фредерик хмыкнул.

– Тогда… может быть, она родила тебе двух сыновей?

Лицо Бармена на мгновение стало грустным:

– Увы, сеньор. У меня три дочери и на подходе еще одна.

– Тогда за что ты ее любишь?

Бармен подумал и ответил, посмеиваясь:

– За ее плодовитость, за ее вздорный и упрямый нрав, за родимое пятно у нее над бровью, за ее кривые ноги – в общем, за все то, за что другие ее ненавидели бы.

– И ты не променял бы ее на знаменитую манекенщицу?

Бармен лукаво улыбнулся и покачал головой:

– Ни за что, сеньор. Разве что на пару ночей. Но чтобы потом все вернулось на круги своя.

Фредерик залпом допил граппу и изрек:

– Это подтверждает мой тезис!

Бармен взглянул на него с любопытством, граничащим с удивлением.

– А почему вы спрашиваете? – вежливо осведомился он. – У вас есть на примете знакомая манекенщица, которая согласилась бы связать со мной свою судьбу?

Фредерик рассмеялся.

– Что-то вроде этого, – ответил он. – Но теперь я тебя с ней ни за что не познакомлю!

– Почему?

– Потому что у нее прямые ноги, покладистый характер и нет ни одной родинки на теле, – сказал Фредерик. – Налейка-мне еще стаканчик.

– А вам не хватит?

Фредерик мотнул головой:

– Нет.

– Гм… Надеюсь, вы правы, сеньор. И надеюсь, что вы не на машине.

– Я пришел сюда пешком, дружище. Сам. И уйду тоже сам. Пусть на четырех копытах, но сам!

– Ваша самоуверенность достойна похвалы, сеньор. Налить вам еще траппы?

Фредерик пододвинул к нему стакан:

– Да. Двойную порцию.

Бармен наполнил стакан и убрал бутылку.

– У вас что-то случилось, сеньор? – мягко поинтересовался он.

– Ничего, – ответил Фредерик. – Кроме того, что я совершил большую глупость, и меня могу за нее убить. – Он отпил граппы и поморщился.

– Убить, сеньор? – насторожился бармен.

Фредерик дернул щекой:

– Не бери в голову, дружище. – Он вдруг поставил стакан на стойку и принялся хлопать себя по карманам. – Ч-черт… Кажется, я посеял телефон. Послушай… Как тебя… Антонио!

– Да, сеньор?

– У тебя под стойкой должен быть телефонный аппарат. В фильмах постоянно показывают, как бармены достают из-под стойки телефонный аппарат.

Бармен усмехнулся:

– Сеньор, у меня под стойкой нет никакого телефонного аппарата. Но, если хотите, я могу одолжить вам свой мобильник.

Фредерик улыбнулся:

– Ты добрая душа, Антонио. Давай сюда свой мобильник!

Бармен достал из кармана трубку и всучил писателю.

– Надеюсь, вы не будете звонить за границу? – вежливо, по настороженно спросил он.

– Чего? Загра… – Фредерик мотнул головой: – А, нет, не буду. Я хочу позвонить в газету. Мой бывший однокурсник известный журналист. Вот с ним-то я и собираюсь поговорить.

Фредерик поднес трубку к лицу и стал по памяти набирать номер. Набирал он медленно, долго, пальцы его то и дело срывались с кнопок.

– Алло, Бык?.. Нет, ты не ослышался, это я, Фредерик!.. Да – старина Фред! Ха-ха! Как поживаешь, приятель?.. Вот как? Рад за тебя. А у меня все по-прежнему. Хотя… нет. Слушай, как ты насчет того, чтобы встретиться? Кажется, у меня есть для тебя важная информация… Нет, это не про мою новую книгу. Это кое-что серьезней… Хорошо… Отлично… Это мне подходит. Значит, завтра вечером я к тебе приеду. Все, до встречи!

Ластбадер сложил телефон и вернул его бармену.

– Завтра вечером я встречаюсь со своим приятелем-журналистом, – сообщил он торжественным голосом. – Мы не виделись четыре года.

– Поздравляю! – улыбнулся бармен.

– А послезавтра… – Глаза Фредерика блеснули. – Послезавтра утром я проснусь героем. Или…

– Или что? – уточнил бармен.

– Или не проснусь совсем. – Фредерик грустно усмехнулся. – Налей-ка мне еще, друг. Возможно, это последний раз, когда я напиваюсь допьяна.