Текст книги "Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

4

Пока шел бой, Егор и Марк лежали в овраге. Штырь до них так и не добрался. Видимо, его срезало пулей. Еще с полчаса гремели взрывы и трещали автоматы. Потом стрельба пошла на убыль.

Егор вскарабкался к краю оврага и осторожно выглянул наружу. То, что он увидел, заставило его побледнеть. Вся площадка перед самолетом была усеяна трупами. Бойцы еще вяло перестреливались, но, судя по всему, осталось всего несколько боеспособных солдат.

– Эти ненормальные просто перебили друг друга, – пробормотал Егор севшим голосом.

– Что? – спросил Марк у него за спиной.

– Они перебили друг друга, – повторил Егор громче.

– Я держу тебя на прицеле! – резко проговорил Марк у Егора за спиной. – Брось ствол! Ну!

Егор выпустил пистолет из пальцев.

Марк усмехнулся:

– Молодец. А теперь приземляйся и медленно повернись ко мне!

Егор сполз на дно оврага и повернулся. В правой руке у Марка был пистолет. В левой – пульт дистанционного управления.

– Это выпало у тебя из кармана, – хрипло сказал Марк. – Ничего не хочешь мне объяснить?

– Если я скажу, что это пульт от телевизора, ты ведь все равно не поверишь?

Марк ощерил зубы в усмешке.

– А ты не так хорош, как я думал, – сказал он и сунул пульт в карман. – Поговорим?

Егор ничего не ответил. Он полез в карман за сигаретами. Марк насторожился, но не стал ему препятствовать.

Кремнев достал из кармана пачку «кэмэла» без фильтра и вытряхнул одну сигарету на ладонь. Марку надоело на это смотреть, он слегка качнул стволом и резко спросил:

– На кого ты работаешь, Гор?

Кремнев глянул на «оружейного барона» исподлобья и угрюмо проговорил:

– А какая тебе разница?

Марк усмехнулся.

– Я очень любопытен, – сказал он. – Так на кого?

Егор вставил сигарету в рот. Угрюмо посмотрел на Марка и сказал:

– К чему эти вопросы? Жми на спуск, и дело с концом.

Марк нервно облизнул губы и проговорил:

– Скажи, на кого работаешь, и умрешь быстро!

– А если не скажу?

– Тогда будешь умирать долго и мучительно.

Егор прикурил сигарету от зажигалки, глянул на «оружейного барона» прищуренными глазами и отрывисто проговорил:

– Если хочешь меня убить – сделай это прямо сейчас. Если не успеешь, я сам тебя убью.

Марк криво ухмыльнулся.

– А ты смелый. Даже на краю могилы продолжаешь острить. Мне будет приятно тебя застре…

Егор молниеносно бросился на землю, подхватил пистолет, перекатился и дважды нажал на спуск. Выстрелы прозвучали отрывисто и громко, словно дважды гавкнул огромный пес.

Пистолет выпал из пальцев Марка. Уставившись на Егора изумленным взглядом, он опустился на колени, постоял так еще пару секунд, после чего рухнул на землю.

Егор поднялся на ноги и подошел к Марку. Взял его за плечо и перевернул. «Оружейный барон» застонал.

– У тебя пробиты кишки и печень, – сказал Егор. – Ты не жилец.

Он сунул руку в карман пиджака Марка и достал пульт от взрывателя.

– На кого… – пробормотал Марк, давясь собственной кровью. – На кого ты…

Что-то булькнуло у него в груди, и он замолчал. Егор сдвинул брови.

– Ты хочешь знать, на кого я работаю?

– Да… – хрипло обронил Марк.

Егор усмехнулся.

– Ты патологически любопытный человек. Ладно, скажу. Я работаю на СВР.

По лицу «оружейного барона» пробежала мучительная судорога. Марк прикрыл глаза, но через секунду снова открыл их.

– Больно… – хрипло пробормотал он. – Помоги… Прошу… Как солдат… Я…

Егор нагнулся, приставил к голове Марка ствол и нажал на спуск. Пистолет гавкнул у него в руке и замолчал. Егор выпрямился и отвел взгляд, чтобы не видеть того, во что превратилась голова «оружейного барона».

Егор был бледен и мрачен. Губы его побелели. Под глазами пролегли глубокие тени. Заметив на рукаве сгустки крови, Кремнев спокойно стряхнул их с рукава.

– Пора закончить работу, – сказал он вслух и поднял пульт. Одно нажатие – и самолет взлетит на воздух. Но Кремнев слишком долго медлил.

Что-то больно ударило его в руку, пульт взлетел в воздух и разлетелся на куски.

5

Железное предплечье Штыря сдавило Егору горло. Он попробовал вывернуться, но не смог. У телохранителя была поистине мертвая хватка.

– Убью тебя… гнида… – с ненавистью пробормотал Штырь, сдавливая шею Егора все сильнее и сильнее.

Лицо Егора побагровело, глаза вывалились из орбит. Реальность перед глазами подернулась темной пеленой, в ушах зашумело. Егор понял, что теряет сознание, и принялся судорожно шарить руками вокруг, надеясь найти что-нибудь, что могло послужить оружием.

Рука нашарила рукоять ножа. Последним рывком Егор вынул нож из ножен, пристегнутых к ноге Штыря, отвел руку и вогнал острое лезвие противнику в бок. Тот застонал и на мгновение ослабил хватку. Но тут же сдавил снова. На шею Егору закапало что-то горячее.

Егор снова ухватился за рукоять ножа, вырвал лезвие из бока Штыря и ударил снова. Штырь и тогда не ослабил хватку. Понимая, что умирает, Егор собрал остатки сил и ударил третий раз. Пальцы Штыря на мгновение застыли, а затем медленно разжались. Егор сбросил с себя тяжелое тело противника, откатился в сторону и хватанул ртом воздух. Шею словно током пронзило. Егор хрипло закашлялся.

Прошлое полминуты, пока он смог прийти в себя.

Штырь лежал на дне оврага в луже темной, вязкой крови. Костяная рукоять ножа до сих пор торчала у него из правого бока. Егор подполз к противнику и посмотрел ему в лицо.

– Мне конец… – выдохнул Штырь и усмехнулся тонкими, обескровленными губами. – Ты победил…

– Да, – сказал Егор и поморщился от боли в горле.

Штырь снова разлепил губы и прошептал – голосом, в котором уже не было жизни:

– Сигарету… дай сигарету…

Егор достал из пачки сигарету, закурил ее и вставил в губы Штырю. Тот затянулся.

– Хорошо… – выдохнул он вместе с дымом.

Сигарета упала Штырю на подбородок. Егор посмотрел на улыбающееся лицо противника, протянул руку и закрыл ему глаза.

Затем он поднял с земли разбитый пулей пульт дистанционного управления. Сработает – не сработает? Егор мысленно перекрестился и нажал на красную кнопку.

От мощного взрыва под ногами у Кремпева дрогнула земля.

«Получилось», – пронеслось у Егора в голове. Пальцы его разжались, и разбитый пульт упал в горячую пыль.

Глава третья БИОМАТЕРИАЛ

1

Из спальни доносились детские крики. Из кухни – звон кастрюль. Профессор Дмитрий Игоревич Земцов отложил авторучку и откинулся на спинку стула. Затем снял очки и потер пальцами воспаленные глаза.

Звон кастрюль на кухне прекратился. Минуту спустя в комнату вошла высокая, черноволосая девушка лет двадцати пяти с красивым строгим лицом и тонкой талией. Она подошла к сидящему за столом Земцову и положила ему руки на плечи.

– Дима, ты слишком много куришь, – сказала она.

– Да, я знаю, – кивнул профессор. – Скоро брошу.

Девушка вздохнула.

– Плохо, что у тебя нет своей комнаты. Пока я жила у Виктора, все было нормально. А теперь… Когда уже ты выбьешь новую квартиру?

– Ты же знаешь, я стою в очереди, – сказал Земцов.

– Пока ты будешь стоять в своей очереди, мы состаримся и умрем в этой «хижине дяди Тома».

Профессор запрокинул голову и посмотрел на девушку снизу вверх.

– Чего это тебе взбрело в голову скандалить?

Девушка устало вздохнула.

– Ты никогда меня не понимал. Почему твой коллега Стасов получил трехкомнатную квартиру? Ведь он пришел в школу позже тебя.

Профессор Земцов вновь уставился в свою тетрадку.

– Потому что я не умею ходить по чужим головам, – сухо сказал он.

– У некоторых это неплохо получается, – заметила девушка.

– У некоторых – да, – согласился Земцов. – А у меня – нет.

Девушка усмехнулась.

– И это – мужчина! – сказала она. – И это – добытчик! И это царь зверей!

– Царь зверей – это лев, – сказал профессор. – А человек – царь природы.

– «Царь природы», – насмешливо повторила девушка. Она потрепала Земцова ладонью по волосам. – Женщина тебе нужна, вот что. Такая, чтоб держала тебя в ежовых рукавицах. Хочешь, я подыщу тебе нормальную жену?

– Угу. Лучше сразу штуки три. Чтобы у меня была возможность выбрать.

Девушка с нежностью погладила Земцова по волосам, склонила голову и ткнулась носом в его макушку.

– Какой мужик пропадает, – сказала она. – Красивый, сильный, холостой. Кстати, что там у тебя с этой…

– Осторожней, – предупредил профессор.

– С этой белокурой «барби», – закончила фразу девушка, не обращая внимания на его предупреждение. – Пойми, ты, дурья башка, ты ей не нужен! Она с тобой до тех пор, пока не подвернется кто-нибудь покруче. С деньгами, возможностями… А с ее мордашкой она имеет все шансы.

Из спальни донесся грохот.

– Кира, – сказал Дмитрий Игоревич, – займись сыном. По-моему, он разбирает пианино.

– Я просто желаю тебе добра. И хочу устроить твою жизнь.

– Я знаю. Но лучше не надо. В конце концов, ты мне не мать.

– Я твоя сестра, а это…

– Сводная, – напомнил профессор Земцов.

Кира осеклась на полуслове и, чуть помедлив, убрала руки с плеч Земцова. Он нахмурился.

– Ладно, – сказал профессор, – прости. Ты моя сестренка, и я люблю тебя. Извини, что нахамил. У меня был тяжелый день, и я немного устал.

Руки вернулись на плечи Земцова. Он наклонил голову и потерся об одну щекой.

– Я тоже работаю, – сказала Кира. – Да и зарабатываю побольше тебя. И, кстати, не торчу на работе круглые сутки. И потом – если уж на то пошло – откуда мне знать, чем вы там занимаетесь, на этих ваших дежурствах? Может, ты вовсе и не на работе, а развлекаешься с этой своей…

– Кира.

– Ладно, молчу.

Из спальни послышался топот маленьких ног. Подбежал маленький мальчик. Схватил Киру за платье.

– Мама, мама, давай поиграем в лошадку!

Кира погладила малыша но голове.

– Родя, мама целый день играла в лошадку. Мама устала. Поиграй лучше с дядей Димой.

Малыш посмотрел на спину Земцова и спросил с сомнением в голосе:

– А дядя Дима умеет в лошадку?

– Он умеет в собачку, – насмешливо сказала Кира. – В песика. В кобелька. Это у него неплохо получается.

– О! – малыш с восхищением посмотрел на спину Земцова. – Дядь Дима, а ты умеешь лаять?

– Не знаю, – сказал профессор Земцов. – Не пробовал.

– Умеет, умеет, – сказала Кира. – Еще как! И лаять, и территорию метить. И еще много разных интересных вещей.

– Мам, а можно я посажу его на цепь?

– Отличная идея, сынок. А будет гавкать – дашь ему косточку.

– О! А можно, я возьму косточку из борща?

– Возьми, сынок, возьми.

Роди с радостным воплем побежал на кухню. Кира еще раз потрепала Земцова по голове и отправилась за сыном. Дмитрий Игоревич хмуро посмотрел ей вслед, вздохнул, взял авторучку и вывел в тетрадке: «Таким образом, тайна генома человека раскрыта. Пора использовать это открытие в практических целях».

* * *

Земцов вышел их подъезда и поднял воротник куртки.

– Эй, друг! – послышался у них за спиной негромкий мужской голос. Дмитрий Игоревич обернулся.

От черного раскидистого тополя, который рос метрах в десяти от подъезда, отделилась черная тень. Незнакомец подошел к нему. Это был высокий, худощавый мужчина. Зубы его тускло блеснули во тьме.

– Сигареткой не выручишь? – спросил он.

– Да, конечно.

Профессор полез в карман за сигаретами. Вынул пачку, протянул ее незнакомцу. Тот взял сигарету и вставил ее в рот.

– А прикурить?

Дмитрий Игоревич снова полез в карман. Мужчина выхватил из-под полы куртки кусок железной трубы и коротко, почти без замаха, ударил профессора по голове. Земцов обхватил ладонями голову и упал на колени. Из-под прижатых к голове пальцев вытекла темная струйка крови.

Мужчина ударил еще раз. Потом еще. Кусок трубы поднимался и опускался еще пять раз. Закончив работу, мужчина отбросил трубу в сторону, ссутулился и зашагал прочь.

2

За два дня до этого.

– Егор!

Мария бросилась Кремневу на шею, потом обхватала узкими ладонями его небритые щеки и принялась покрывать поцелуями его лицо.

– Ну-ну-ну, – засмеялся Кремнев и погладил Марию по стройной спине.

Она отпряла, сердито посмотрела ему в глаза и вдруг проговорила с напускной строгостью:

– Кремнев, какого черта ты не позвонил?

– Хотел сделать тебе сюрприз, – весело ответил Егор.

– Балбес! Забыл, в каком я положении? Мне сейчас сюрпризы противопоказаны! Если в следующий раз заявишься без предупреждения – не пущу домой. Заруби это себе на носу!

Егор вытянулся по стойке «смирно» и энергично откозырял:

– Слушаюсь, господин маршал!

Они засмеялись и обнялись. Егор поймал губами теплые, мягкие губы Марии и крепко ее поцеловал.

– Черт, Машка! Как же я скучал по тебе!

Мария улыбнулась:

– Врешь, конечно, но все равно приятно. Наверное, проводил дни и ночи в объятиях каких-нибудь экзотических красоток?

– Да какое там, – махнул рукой Егор. – Может, проведешь меня в комнату? Или теперь мы будем жить в прихожей?

– Болтун! Проходи, переодевайся, а я пока разогрею твой любимый борщ.

– У нас есть борщ?

– Есть!

– Гм… Может, и котлеты имеются?

– По-киевски, как ты любишь.

– Ну, жена, удивила!

Веки Марии едва заметно дрогнули, но она не повела и бровью. Егор стушевался. Слово «жена» вылетело само собой, как цитата из какого-то фильма, и он не придавал ему никакого значения, но – слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

Мария, заметив, как стушевался Егор, быстро перевела разговор в другое русло.

– Пойдем уже, хватит топтаться на пороге.

В гостиной Мария снова вернулась к гастрономической теме:

– Кстати, борщ и котлеты – это еще не предел мечтаний, – сказала она интригующим голосом. – В холодильнике тебя ждет еще кое-что. Кое-что холодное.

– Минеральная вода?

– Близко.

– Неужели кока-кола?

– Близко, но нет.

– Дай-ка подумать… О! Кажется, я догадался! В холодильнике меня ждет холодная, запотевшая бутылка водки!

– В точку! – насмешливо кивнул Мария. – Я подумала, что под борщ да под горячие котлеты…

Кремнев шагнул к жене, обнял ее за талию и чмокнул в щеку.

– Ты мое спасение, – с нежностью проговорил он. – Что бы я без тебя делал?

– Ел бы бутерброды с кетчупом и запивал пустым чаем.

Егор поморщился:

– Фу, какая гадость. Неужели я когда-то был таким неразборчивым?

– Ты и сейчас такой. Но я тебя переделаю. Дай срок.

Полчаса спустя Егор доел котлету и отодвинул от себя тарелку.

– Ну, а теперь рассказывай, – сказал он.

– Что именно? – вскинула брови Мария.

– Все. Как ты себя чувствуешь? Как наш богатырь?

Мария засмеялась.

– А с чего ты решил, что это богатырь? – лукаво спросила она. – Может быть, это богатырша!

Егор наклонился и взял Марию за руку.

– Если так я буду только рад, – сказал он, с нежностью глядя ей в глаза.

Она подозрительно сощурилась:

– Правда?

– Конечно, – кивнул Егор.

– Гм… – Несколько секунд она смотрела Кремневу в глаза пристальным, изучающим взглядом, потом высвободила руку из его пальцев и сказала: – Тогда, пожалуй, я могу показать тебе фотографии.

– Какие фотографии? – не понял Кремнев.

– Сейчас узнаешь. Скушай еще котлетку, а я скоро.

Мария встала из-за стола и вышла из кухни. Егор проводил ее удивленным взглядом. Затем пожал плечами и повернулся к плите. Удивление не помешало ему быстро расправиться со второй котлетой. Вскоре Мария вернулась.

– Вот, взгляни, – сказала она и положила перед Кремневым пачку снимков.

– Что это? – не понял он.

– Фотографии.

– Я вижу. Только… – Кремнев всмотрелся в снимки и пожал плечами: – Ничего не понимаю. Это что, студийный брак?

Мария покачала головой:

– Нет. Это фотографии твоей дочери.

– Что? – Егор скользнул взглядом по снимкам и ошалело уставился на Марию. – Как ты сказала?

– Я сказала, что это фотографии твоей дочери. Сегодня утром я была в клинике и сделала УЗИ.

– И врач сказал тебе, что у нас будет…

– Дочь! – выдохнула Мария. – Ты рад?

Егор поскреб пятерней в затылке.

– Да, но… – Он слегка качнул головой, словно вышел из обморока и старался поскорее прийти в себя. – Черт! Конечно, я рад! Но…

Егор схватил бутылку, плеснул себе в рюмку, залпом выпил, вытер ладонью губы и лишь затем был в состоянии продолжить:

– Как он это определил? Тут же ни черта не видно!

– Тебе не видно, а ему видно, – с улыбкой сказала Маша. – Дай сюда, пока не заляпал.

Она хотела забрать фотографии, но Кремнев удержал их.

– Подожди. Дай полюбоваться.

Егор сдвинул брови и уткнул взгляд в снимок. Мария подперла подбородок кулаком и выжидающе смотрела на Кремнева. Пауза продолжалась почти минуту. Наконец Маша не выдержала.

– Ну? – спросила она нетерпеливо. – Что скажешь?

Егор поднял на нее сияющий взгляд.

– Она красавица!

Мария засмеялась:

– Правда? А я и не заметила!

– Это потому, что ты невнимательно смотрела, – заверил ее Кремнев. – Вот – посмотри! Видишь, какие красивые ушки?

– Вижу. Только это не ушки.

– Как не ушки? – оторопел Егор.

– А вот так. Это ножки! Она поджала их под себя. И, кстати, ты держишь фотографию вверх ногами!

– Правда? – Кремнев перевернул снимок. – О! Вот теперь вижу!

– Что ты видишь?

– Она еще красивее, чем я думал!

Мария рассмеялась, протянула руку и взъерошила Егору непокорные волосы.

– Какой же ты у меня балбес! – со смехом сказала она.

Кремнев поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал.

– Ты умница! – сказал он. – Знаешь, что я думаю?

Мария покачала головой:

– Нет. А что?

Егор внимательно и спокойно посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я думаю, что у маленькой Машки должен быть отец.

– Он у нее уже есть, – проговорила Мария и почему-то отвела взгляд.

Егор отрицательно покачал головой:

– Ты не поняла. Я говорю о настоящем отце.

– Я не…

– Сядь, пожалуйста.

– Зачем?

Егор тихонько потянул ее за руку, принуждая сесть:

– Я хочу кое-что тебе сказать.

Мария опустилась на стул, все еще стараясь не встречаться с Егором взглядом.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал Кремнев и сунул руку в карман халата.

Он вынул руку из кармана, протянул ее Марии и раскрыл ладонь. На ладони лежала маленькая коробочка, обтянутая красным бархатом.

– Что это? – вскинула брови Мария.

– Открой и посмотри.

Мария взяла коробочку и медленно ее открыла. Вскинула взгляд на Егора и хрипло проговорила:

– Кольцо?

Он кивнул:

– Да. Я думаю, нам пора оформить наши отношения. Как ты на это смотришь?

Щеки Марии порозовели. Она смущенно улыбнулась и уточнила с напускной веселостью:

– У меня есть время подумать?

– Нет, – твердо ответил Егор. – Ты должна дать ответ прямо сейчас.

– В таком случае я… согласна.

Кремнев обнял Марию. Она прикрыла глаза под его поцелуями и тихо проговорила:

– Пойдем в спальню?

Глаза Кремнева мягко замерцали.

– А это не помешает маленькой Машке? – так же тихо осведомился он.

– Нет.

– В таком случае…

Он мягко подхватил Марию на руки, поднялся со стула и, неся ее осторожно, как величайшую и хрупчайшую ценность, двинулся в спальню.

3

Несмотря на будничный день, народу на Арбате было полно. В основном это были приезжие. Туристы, отпускники, командировочные.

Егор Кремнев шел по Арбату и глядел по сторонам. У стены стояла старая лошадь с облезлой гривой и устало махала хвостом. Мальчуган с красным пластмассовым пистолетом в руке пытался схватить ее за хвост.

Молодая семья фотографировалась на фоне обезьянки. Обезьянка была похожа на маленькую старушку. У нес было сморщенное личико и печальные глаза. Она скучала и то и дело пыталась сорвать с себя меховой капюшончик, за что неизменно получала от хозяина по лапам. Но попыток не прекращала.

Маленький цыганенок играл на гармошке и горланил какой-то романс, совершенно не попадая в такт. Рядом стоял смуглый старик и гладил цыганенка по голове. Мужчина в светлом пиджаке, проходя мимо, бросил ему в банку мелочь. Цыганенок, не переставая играть, откинул назад вихрастую голову и, прицелившись, метко плюнул мужчине на пальто. Мужчина этого не заметил. Старик снова погладил цыганенка.

У входа в кафе на маленьком стульчике, закинув ногу на ногу, сидел долговязый художник в круглых очках. Сидел, болтал ногой и целился во что-то прищуренным глазом, используя вместо мушки остро отточенный карандаш.

Кремнев зашел в летнее кафе, сел за столик и заказал себе коньяк. Потом еще. И еще.

Когда спустя полчаса Егор уходил из кафе, на его смуглых щеках играл румянец, глаза возбужденно блестели, а темные губы были изогнуты в усмешку.

– Пора, – сказал он сам себе. И тихо повторил: – Пора…

4

– Кофе без сахара, – распорядился генерал Уколов. Адъютант-секретарь кивнул и вышел из кабинета.

Через несколько минут чашка горячего, крепкого кофе стояла перед генералом Уколовым. Он выдвинул нижний ящик письменного стола, достал маленькую бутылочку «Блэк Лейбла» и плеснул себе немного в чашку с кофе. Попробовал, почмокал языком, удовлетворенно улыбнулся и спрятал бутылочку обратно в стол.

И тут в дверь постучали.

– Черт, – с досадой пробормотал Уколов и громко окликнул: – Входите!

Дверь открылась, и в кабинет вошел Егор Кремнев.

Вопреки обыкновению Егор был чисто одет и гладко выбрит, чем немало удивил генерала.

Войдя в кабинет генерала Уколова, Егор вежливо поздоровался и сел на предложенный стул.

Николай Георгиевич взглянул на него веселым взглядом и сказал:

– Как ты?

– Нормально, – ответил Кремнев, стараясь не показать, что немного нервничает.

Уколов улыбнулся:

– Герой! Сегодня утром я подал на тебя представление к награде. Если одобрят наверху, получишь медаль «За отвагу».

Новость Егора удивила, но то, что он хотел сообщить начальнику, было куда важнее медали. Погруженный в свои мысли, Кремнев не выразил должного удивления и благоговения, чем, по всей вероятности, слегка расстроил Уколова. Тот сдвинул брови и строго спросил:

– Ты что, не рад?

– Рад, – ответил Егор. Спохватился и, поспешно улыбнувшись, добавил: – Конечно, рад.

– Вот это уже другое дело, – снова смягчился генерал Уколов. – Правительственная награда, она, знаешь, дорогого стоит. Потому как это ведь не люди тебя награждают, а сама Родина.

У Егора на этот счет было несколько иное мнение, но возражать, а уж тем более спорить, он не стал.

Уколов вдруг снова посерьезнел.

– Да, брат, – со значением проговорил он. – Большое дело ты сделал. Ты уж прости, что снова заставили тебя совать голову в пекло. Но иначе было нельзя.

– Я понимаю, – кивнул Егор. – Николай Георгиевич, я…

– Кстати, насчет премии я тоже распорядился, – не дал ему договорить Уколов. – Медаль медалью, а деньги – это, знаешь, тоже не мусор. Вот и генерал Рокотов со мной согласен.

Говоря так, Уколов слегка смутился, из чего Егор сделал вывод, что речь о премии поднял сам генерал Рокотов, а скуповатый Уколов лишь пошел у него на поводу.

Впрочем, Егора это нисколько не волновало. Так же как не волновала и сама премия. На языке у него вертелась фраза, которую он никак не решался сказать.

Генерал Уколов взглянул на него пристальным взглядом.

– При словах о премии на твоем лице должно было появиться выражение радости, – сказал он. – Но я ее почему-то не вижу. У тебя что-то стряслось?

– Да. То есть – нет. Не совсем.

– Тогда говори прямо, не темни! – строго потребовал генерал Уколов.

Кремнев облизнул сухие губы кончиком языка и выпалил:

– Николай Георгиевич, дело в том, что я женюсь.

Если бы Кремнев объявил, что завербован агентами иностранных спецслужб, это произвело бы меньший эффект. Несколько секунд Уколов в полном изумлении разглядывал Егора. Потом сказал:

– Вот как? Гм… Но ведь это хорошая новость, правда?

– Для меня – да, – сказал Егор.

– И кто твоя избранница?

– Маша Коломеец. Вы ее, наверное, помните. Она работала у нас психологом.

– Маша, Маша… – Генерал Уколов наморщил лоб. – Мария Коломеец? Конечно, помню! Эффектная шатенка с длинными волосами, да?

– Да, – кивнул Егор.

– Ну, поздравляю! Красивую бабу ты себе отхватил, Кремнев. Даже не знаю, что такая женщина могла в тебе найти.

– Спасибо за поздравление, Владимир Георгиевич. И за комплимент тоже.

– Ты только не обижайся. Ты ведь и сам знаешь, что не красавец. Работа у тебя опасная. И миллионов у тебя нет. А чтобы достойно содержать такую женщину, даже миллиона не хватит.

Кремнев поморщился. Его недовольство не укрылось от взгляда генерала Уколова, и Николай Георгиевич усмехнулся.

– Ну, хват-хват. Хвалю. Действительно хвалю. Обычно люди твоей профессии умирают холостяками. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

Генерал постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.

– Об этом я и хотел поговорить, – снова завел свою «пластинку» Егор. Он раскрыл папку, достал листок бумаги и положил его перед генералом. – Вот.

Уколов взглянул на листок, перевел взгляд на Егора и спросил:

– Что это?

– Рапорт, – ответил Егор.

– Какой еще рапорт?

– Прошу уволить меня по собственному желанию.

Лицо Уколова вытянулось, глаза гневно и недоуменно выкатились из орбит.

– Ты что, очумел? – не веря собственным ушам спросил он. – Это что еще за новости?

– Вы же сами сказали, что у меня опасная работа. Думаю, я достаточно порисковал своей шеей. С меня хватит.

Лицо генерала Уколова побагровело.

– Ты говори-говори, да не заговаривайся. У нас тут не частная лавочка, и ты не наемник. И работал ты не на меня, а на Родину.

– Николай Георгиевич, я не хочу спорить, – невозмутимо произнес Егор. Сделав первый шаг, он сразу успокоился, и теперь намерен был идти до конца. – Вы знаете, что я не боялся совать голову под пули. И делал это не ради денег, наград или лычек. Но сейчас все изменилось.

Уколов смотрел на Кремнева яростно.

– Изменилось, говоришь?

Егор кивнул:

– Да. Николай Георгиевич, у меня скоро будет ребенок. И я не хочу, чтобы он рос безотцовщиной.

– Значит, ребенок?

Кремнев улыбнулся:

– Да. Девочка.

– Гм…

– Сами понимаете, что теперь я не могу жить, как прежде. Теперь я отвечаю не только за себя. Я отвечаю за жену и детей. Для меня это многое меняет.

Уколов впал в задумчивость. Было видно, что смириться с мыслью о возможном уходе Кремнева ему было нелегко. Кремнев терпеливо ждал, пока начальник что-нибудь скажет.

Наконец Николай Георгиевич вышел из задумчивости, тяжело вздохнул, выпустил воздух ноздрями и прогудел:

– Ну, нет, приятель, я тебя так просто не отпущу. Я, конечно, готов сделать твоей Марии подарок, но такой подарок – слишком щедрый. Кремнев, ты же знаешь, как нам не хватает опытных, толковых кадров.

– Я…

– Ты решил меня зарезать? Воткнуть мне в спину нож? Это я уже понял.

Егор нетерпеливо качнул головой:

– Николай Георгиевич, я увольняюсь. Это решение твердое и бесповоротное.

Уколов побарабанил пальцами по столу.

– И у меня нет шанса тебя уговорить? – спросил он.

– Нет, – твердо ответил Кремнев.

– Даже если я поставлю вопрос о повышении тебе зарплаты и командировочных?

– Даже тогда.

– Гм… – Уколов снова побарабанил пальцами по столу. – Тогда дело действительно серьезное.

– Именно это я вам и пытаюсь сказать…

Генерал остановил Егора движением руки. И снова впал в задумчивость.

– Хорошо, – сказал он в конце концов. – Мне тяжело тебя отпускать. Очень тяжело… Но если ты решил твердо… Что ж, пусть будет, как ты хочешь.

Егор облегченно вздохнул.

– Спасибо, Николай Георгиевич.

– Не благодари. – Уколов снова сдвинул брови. – Егор, у меня к тебе будет одна просьба. Нелегкая, но ты должен пойти мне навстречу.

Кремнев, который снова стал нервничать, почему-то засомневавшись в своем решении, поспешно проговорил:

– Все, что угодно. А что за просьба, Николай Георгиевич.

Взгляд генерала стал острым, холодным и деловым.

– Егор, речь идет о еще одном задании.

– Николай Георгиевич.

– О последнем задании, – сказал Уколов, повысив голос. – Выполнишь его – и можешь отправляться на все четыре стороны.

Егор нахмурился.

– Но я ведь только с задания, – угрюмо проговорил он. – Еще даже восстановиться не успел.

– А кто говорит, что это задание сложное? Никаких больше наемников, никаких перестрелок. Неделя в Риме – мечта, а не задание!

Кремнев смотрел на начальника тяжелым, подозрительным взглядом.

– Когда я летел в Рио, тоже думал, что все будет легко и просто, – сказал он. – В итоге я попал в бразильскую тюрьму, где меня чуть не убили.

– Так то в Бразилии, – возразил Уколов. – А Рим – совсем другое дело. Это Европа. Демократический режим, вежливые карабинеры на улицах, пиццерии и Колизей. Тишь да гладь.

Кремнев усмехнулся и кивнул:

– Угу. Пока какому-нибудь парню не взбрело в голову опробовать свой пистолет.

Уколов сдвинул брови:

– Ну ты, знаешь, тоже не утрируй. Из всех твоих заданий добрая половина не была связана с риском для жизни. Этого ты не можешь отрицать.

Утверждение Уколова было спорным, но Кремнев и на этот раз предпочел не возражать. Вместо этого он спросил:

– А что за дело?

Николай Георгиевич медленно покачал головой:

– Ну, нет. Так не пойдет. Практически любая информация, которую ты узнаешь в этом кабинете, – конфиденциальна. Если ты согласен выслушать меня, значит… ты остаешься.

Егор задумчиво нахмурил брови.

– Еще одно задание, – негромко проговорил он.

– Да, – кивнул Уколов. – Одно задание, и ты свободен.

И Кремнев принял решение.

– Ладно, – сказал он. – Как долго продлится командировка?

– Смотря по обстоятельствам. Может, один день. А может, две недели.

– И сразу после моего возвращения вы подпишете мой рапорт?

– Подпишу, – кивнул генерал Николай Георгиевич. – Скрепя сердце, но подпишу.

Кремнев вздохнул.

– На том и порешим. Так в чем там дело, товарищ генерал?