Текст книги "Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

17

Джеймс Крайтон выглядел рассерженным. Изменив своей привычке, он поднялся с кресла и принялся расхаживать по кабинету с дымящейся сигарой в пальцах.

Время от времени, кидая очередную сердитую фразу, он бросал на Егора, сидящего на стуле, быстрый, грозный взгляд.

– То, что ты сумел оторваться от наших людей, хорошо. Но плохо, что ты оторвался от них.

– Я не знал, что это «наши» люди, – невозмутимо парировал Егор. – Видимо, меня забыли предупредить.

Крайтон на секунду остановился и недоверчиво посмотрел на Егора.

– Допустим, – задумчиво проговорил он. – Но ты не указал точного места.

Егор пожал плечами:

– Не думал, что это может быть важно.

– Но это важно.

– Только в том случае, если вы хотите откопать тело, – возразил Егор.

– Позволь мне самому судить о важности того или иного дела.

– Босс, у меня не было четких указаний на этот случай.

– Это потому, что никакого такого «случая» не должно было быть, – грозно проговорил Крайтон. – Ты облажался, Джорджи. Все, что от тебя требовалось, это устроить заурядный несчастный случай. Наезд машины. Нападение хулиганов. Сгодилось бы что угодно!

– Вы правы, босс, – смиренно склонил голову Егор. – Но всего не предусмотришь. Проблема в том, что ваш Ластбадер оказался «крепким орешком». Он был умен и предвидел покушение. У русских есть поговорка: предупрежден – значит вооружен.

– Но он не был предупрежден.

– По всей вероятности, он сумел проанализировать ваше поведение и сделать правильные выводы.

Взгляд Крайтона похолодел.

– Послушай, парень… – жестко выговорил он, – не слишком ли много ты на себя берешь?

– Я всего лишь высказываю свои предположения, босс, – невозмутимо, почти беззаботно ответил Егор. – И пытаюсь объяснить причину неудачи. Хотя, честно говоря, я бы это неудачей не называл. Вы хотели, чтобы Ластбадер сошел с дистанции. Теперь он лежит в земле, на глубине четырех футов. Я потратил всю ночь, закапывая его тело. И, честно говоря, чертовски устал.

Крайтон посмотрел на дымящийся кончик сигары, хотел поднести ее ко рту, но передумал.

– Ладно, – сказал он после небольшого размышления. – Пожалуй, я немного погорячился, когда сказал, что ты облажался. Ты выполнил задание, Джорджи. И ты получишь обещанную премию.

– Спасибо, сэр.

– Думаю, излишне напоминать, чтобы ты держал язык за зубами?

– Я буду молчать, сэр.

– Вот и хорошо. – Крайтон пососал сигару, выпустил облако дыма и, покосившись на Егора, сухо проговорил: – Возвращайся в лабораторию, боец.

Егор встал со стула, козырнул, развернулся и, ни слова больше не говоря, вышел из кабинета.

Как только дверь за ним закрылась, полковник Крайтон вернулся за стол, достал из верхнего ящика стола «досье» Егора и принялся неторопливо и внимательно его листать.

Через полчаса он достал из кармана телефон и набрал номер лаборатории.

18

Эрнан и Пенчо стояли перед Крайтоном по стойке смирно. Сесть он им не предложил, а сами они не осмелились. Крайтон сидел в кресле, сдвинув брови и хмуро глядя на охранников.

– Парни, у меня есть к вам разговор, – сказал он. – Но я хочу, чтобы этот разговор остался между нами. Могу я на вас рассчитывать?

– Да, босс, – сказал Эрнан.

– Конечно, босс, – подтвердил Пенно.

Полковник кивнул.

– Для начала скажите мне, как себя ведет этот новенький парень?

Эрнан вскинул бровь:

– Джорджи? Да нормально.

Полковник перевел взгляд на второго охранника:

– Пенчо, твое мнение?

– Я согласен с Эрнаном. Ничего подозрительного в поведении новинка я не заметил.

Крайтон еще больше нахмурился.

– Может быть, он излишне болтлив? – осведомился полковник. – Пристает к сотрудникам лаборатории с расспросами?

Эрнан подумал и ответил:

– Да нет. Лично я ничего такого за ним не замечал.

– Я тоже, – поддакнул Пенчо. – Парень делает свое дело и нос в дела, которые его не касаются, не сует.

– Гм… – Крайтон откинулся на спинку кресла и задумчиво наморщил лоб.

Около минуты он сидел молча, погруженный в размышления. Все это время охранники продолжали стоять перед ним по стойке смирно. Наконец глава фирмы «Эриния» вышел из задумчивости и хмуро проговорил:

– Так вот, бойцы, я хочу чтобы вы понаблюдали за нашим Джорджи. Но я не хочу, чтобы вы отнеслись к этому спустя рукава. Наблюдение должно вестись по всем правилам. Если вам понадобятся спец-средства – скажите мне, и они будут выделены.

Эрнан быстро облизнул губы кончиком языка и уточнил:

– Мы должны наблюдать за ним только в пределах лаборатории?

Крайтон покачал головой:

– Не только.

– Мы должны установить за ним «наружку»? – поинтересовался Пенчо.

– Именно так, – ответил полковник. – Я хочу знать, куда он идет после работы. С кем встречается, что делает. С кем выпивает и выпивает ли вообще.

Эрнан и Пенчо переглянулись.

– Вы его в чем-то подозреваете, босс? – осторожно спросил Эрнан.

Крайтон дернул щекой:

– Не совсем так. Просто я хочу избежать возможных проблем. Если с ним все в порядке, я буду только рад.

Эрнан кивнул:

– Понял, сэр.

– Сделаем, сэр, – поддакнул ему Пенчо.

– Значит, договорились, – удовлетворенно кивнул Крайтон. – Можете идти, парни.

Как только дверь за охранниками закрылась, полковник достал из хьюмидора сигару и закурил. На душе у него было неспокойно. Эрнан и Пенчо, конечно, выполнят работу, но вопрос в том, насколько качественно они ее сделают?

Эти парни – военные, а не шпионы. Они никогда не занимались расследованием. Они умеют воевать и охранять. А тут нужно не только храброе сердце и умение стрелять, но и холодный аналитический ум.

Впрочем, Эрнан вполне толковый парень, – тут же успокоил себя Крайтон. – И голова у него варит ничуть не хуже, чем у какой-нибудь полицейской ищейки.

Да и Пенчо далеко не дурак. У этих парней нет опыта сыскной работы, но у них есть интуиция. Она не раз спасала им жизни, не подведет и сейчас. Если в стаю собак затесался волк, собакам не нужны мозги, чтобы вычислить его. Достаточно нюха.

Вот и эти бойцы почуют чужака за версту. Главное – навести их на след. И Крайтон сделал это. Кроме того – вполне вероятно, что все его подозрения беспочвенны. Ведь основываются они на одном-единственном факте – никто, кроме Джорджи, не видел тела Ластбадера. Но отсутствие тела – это не доказательство предательства. Джорджи – не наемный убийца, он солдат. И, будучи простым солдатом, он провернул дело вполне профессионально. Следов нет, тела нет.

Джорджи сделал несколько снимков мобильным телефоном. На них мертвый Ластбадер выглядел вполне убедительно. Колотая рана в области сердца, перерезанная шея…

Вспомнив все это, Крайтон передернул плечами… Отвратительная смерть. Уж лучше погибнуть от пули. Или сдохнуть во сне, в собственной постели.

Крайтон вздохнул и достал из ящика стола бутылку любимого скоча. Выпивка помогла ему расслабиться. Полковник откинулся на спинку кресла, сунул в рот сигару и устало прикрыл заслезившиеся от дыма глаза.

19

Егор и Эрнан сидели в «курилке» и смолили крепкие сигареты.

– Никак не могу избавиться от этой дурной привычки, – пожаловался Эрнан. – Умом понимаю, что надо. И «дыхалка» страдает, и вообще. А вот бросить не могу. Силы воли, что ли, не хватает? Как думаешь?

– Да нет, сила воли тут ни при чем. Просто это у нас в крови. Мы ведь солдаты. А как солдату без сигарет? Иногда это единственный способ расслабиться или тщательно все обдумать. Иначе – стресс, паника, сумбур в башке.

– Это верно, – согласился Эрнан. – Помню, однажды мне пришлось десять часов стоять в карауле по колено в воде под тропическим ливнем. Закуривал каждые двадцать минут, но успевал затянуться только пару раз, потом сигарета гасла. Если бы не эти перекуры, я бы тогда с ума сошел.

Они немного покурили молча. Потом Эрнан вдруг вздохнул – глубоко, тяжко – и сказал:

– Знаешь, у меня дед заболел. Говорят, какая-то суставная болезнь. Есть опасение, что эта чертова «болячка» вгонит его в гроб.

– Он лечится? – поинтересовался Егор.

– Да, но… – Эрнан снова вздохнул. – Нужна операция.

– Дорогостоящая?

– А разве бывают другие? – с горькой усмешкой поинтересовался Эрнан.

– Н-да, – выдохнул вместе с дымом Егор. – Приятного мало.

– Не то слово. Понимаешь, дед мне заменил отца и мать. Я ведь сирота. Мои родители погибли, когда мне было всего восемь лет. Дед – единственный мой родственник. До сих пор он никогда и ни на что не жаловался. А вот теперь…

– Понимаю, – тихо сказал Егор. – Я ведь тоже сирота.

– Правда?

– Да. Воспитывался в детдоме. Слушай, Эрнан, я не богач и не могу предложить много, но если речь идет о нескольких тысячах евро, я могу…

Эрнан качнул головой:

– Нет-нет, деньги у меня есть. – Он покосился на Егора и добавил: – Но спасибо, что предложил.

– Не за что. – Егор положил ладонь Эрнану на плечо. – Ты, главное, держись. Наши старики – они крепкие парни. Гораздо крепче нас.

– Да, я знаю, – улыбнулся Эрнан. – Честно говоря, я только на это и надеюсь.

Эрнан помолчал, затем взглянул на Егора и сказал:

– Слушай, Джорджи…

– М-м? – вопросительно вскинул брови Егор.

– Тут такое дело. Не хотел тебе говорить, но… – Эрнан замолчал и отвел взгляд.

– Да что случилось-то? – спросил Егор шутливо. – У тебя такой вид, будто ты нашел двадцатку, которую я потерял час назад, и не хочешь мне ее возвращать.

Эрнан улыбнулся, но улыбка у него вышла натянутой и неестественной.

– Видишь ли… – с трудом заговорил он. – Я солдат. И, как говорят, неплохой солдат. Я хорошо умею воевать. Если я вижу перед собой противника – я нажимаю на спусковой крючок. Этому меня учили, и это я умею делать лучше всего.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Егор. – Мы тут все неплохие солдаты. Поэтому Крайтон нас и нанял.

– Да. Верно. – Эрнан снова сделал попытку улыбнуться. – Но из честного солдата никогда не получится «посольская лиса» или… или хороший стукач.

– Полностью с тобой согласен, – кивнул Егор. – Но не понимаю, для чего ты мне все это говоришь?

– Сейчас поймешь, – сухо проговорил Эрнан и нахмурился. – Джорджи, я не знаю, чем ты там провинился перед Крайтоном, но… В общем, он поручил мне за тобой следить.

– Тебе? – удивленно переспросил Егор.

Эрнан кивнул:

– Да. Мне и Пенчо. Я, конечно, вмешиваюсь не в свое дело, но… Ты бы поосторожнее с Франческой.

– А что, это так заметно?

– Конечно. Ты ведь знаешь, что шашни с персоналом запрещены. Если Крайтон пронюхает, он с тебя три шкуры сдерет.

– Между нами ничего нет. Просто я пару раз проводил ее домой.

– Джорджи, повторяю: это не мое дело. Но правила есть правила. Крайтон тебе не доверяет. Но, как мне показалось, у него ничего на тебя нет. В противном случае он бы давно избавился от тебя.

– Логично, – кивнул Егор. – Но я ума не приложу, чем я мог возбудить его подозрения?

– Этого я не знаю. В любом случае теперь ты предупрежден. Если захочешь сделать какую-нибудь глупость, вспомни о моих словах.

– Хорошо, брат. Спасибо.

Эрнан швырнул окурок в железную урну и поднялся со стула.

20

Егор и Франческа сидели в кофейне и тихо беседовали. Егор пил сок. Франческа держала в ладонях огромную чашку с горячим кофе-«американа». Несмотря на то что Франческа родилась и всю свою жизнь прожила в Италии, она не любила ни «эспрессо», ни «капуччино». Она считала, что быстро сваренный кофе не успевает растворить кофеин, а потому нисколько не бодрит. А пенку на кофе просто презирала.

Егор посмотрел, как она пьет, улыбнулся и сказал:

– Франческа, возможно, мне скоро придется уехать из Италии.

– Вас переводят в другое место?

– Скорей всего, да. Но, если хотите, я могу уговорить начальство и остаться здесь. Достаточно одного вашего слова.

Она отвела взгляд и посмотрела в окно. Егор выждал немного, но, поскольку Франческа молчала, тихо спросил:

– Мне уезжать?

Она не повернулась, не взглянула на него, лишь пожала плечами и сказала:

– Не вижу смысла конфликтовать с начальством. Если вам говорят «уезжайте», вы должны уехать.

– Вы этого хотите?

– Не понимаю, при чем тут я. У вас есть свой начальник…

– Что ж… Значит, так тому и быть.

На этот раз она посмотрела на него. Посмотрела долгим, изучающим, недоверчивым взглядом.

– Джорджи, – сказала она сухим, почти деловым голосом. – Давайте начистоту. – Вы испытываете ко мне симпатию. Не исключаю даже, что вы увлечены мной. Но это лишь потому, что я для вас – начальник. К тому же я – ученый.

– При чем здесь это? – удивленно спросил Егор.

– А вы не понимаете? Мое наложение – это что-то вроде ореола над моей головой.

Егор тряхнул головой:

– Не понимаю, о чем вы. Какой ореол? Мне нравитесь вы, а не ваш белый халат. К тому же вы не мой начальник. Я работаю в охранном агентстве «Эриния». А ваша лаборатория – какими бы важными делами вы в ней ни занимались – всего лишь один из «объектов», которые мы охраняем.

Франческа снопа отвела взгляд и едва заметно усмехнулась.

– И все же мы не должны больше встречаться, – сказала она. – У нас в лаборатории служебные романы не поощряются.

– Поощряются, не поощряются – какая разница? Когда человек влюбляется, он не спрашивает ни у кого разрешения. Слыхали такую поговорку: сердцу не прикажешь? Так вот это про меня.

Франческа взглянула на него серьезным, напряженным взглядом.

– И все же нам придется прекратить наши встречи. Если доктор Нери узнает…

– Да к черту вашего Нери! – тихо воскликнул Егор. Он протянул руку и накрыл ладонью ее длинные смуглые пальцы. – Забудьте хотя бы на десять минут, что вы – ученый. Забудьте про лабораторию и про доктора Нери. Здесь, в кафе, вы просто женщина. А я – просто мужчина.

Франческа осторожно высвободила руку.

– Мне пора, – тихо проговорила она. – Уже поздно, а мне завтра рано вставать. Да и вам тоже.

– Я вас провожу, – сказал Егор.

Франческа покачала головой:

– Нет.

– Но я…

– Если вы меня хоть немного уважаете, вы не станете меня преследовать. Простите, если сделала вам больно.

Она встала из-за стола, сняла со спинки стула сумочку и набросила ее на плечо. Егор смотрел на нее хмуро и обиженно.

– Не обижайтесь, – мягко сказала Франческа. – Вы ни в чем не виноваты. Просто… у каждого свои «тараканы». Всего доброго!

Она повернулась и торопливо зашагала к двери.

21

Весь следующий день Франческа была поглощена работой. И все же иногда она нет-нет да вскидывала рыжеволосую голову и, близоруко прищурившись, обегала взглядом лабораторию.

В конце дня она не вытерпела и остановила Эрнана.

– Простите, я забыла, как вас зовут…

– Меня зовут Эрнан, – ответил охранник.

– Эрнан… – Франческа вымученно улыбнулась. – Эрнан, я хотела у вас спросить… Вы сегодня дежурите один?

– Нет. Со мной в паре Пенчо. А что?

– А… разве вы работали не с Джорджи?

– С ним, – кивнул Эрнан. – Но сегодня он не дежурит.

– Почему?

Эрнан едва заметно усмехнулся.

– Вам это нужно для отчета? – с легкой иронией поинтересовался он.

– Нет. Просто… – Франческа слегка покраснела. – Просто я привыкла, что вы дежурите с ним вдвоем. Вот и забеспокоилась.

– Рад, что вы о нас беспокоитесь, сеньора, – с чувством проговорил Эрнан. – Смею вас уверить, что с Джорджем все в порядке. Просто для него нашлось другое дело.

– Но он в Риме? – спросила она, скрывая неловкость.

– Пока да, – ответил Эрнан.

Длинные ресницы Франчески дрогнули.

– Что значит «пока»?

– Это значит, что, скорей всего, его переведут на другой «объект», – ответил Эрнан.

– Как на другой? – пролепетала Франческа, удивленно и недоверчиво глядя на охранника.

– Так, на другой, – ответил тот. – А почему это вас так волнует?

На этот раз Франческа нахмурилась.

– Меня это совершенно не волнует, – отчеканила она.

– Если хотите, я позвоню Джорджи и узнаю, как у него дела, – предложил Эрнан.

– Что вы! Зачем?

– Ну, вы же сами интересовались.

– Ничего я не интересовалась, – выпалила Франческа. – И вообще – уйдите с дороги. Вы меня задерживаете!

– Я вас задерживаю? – Эрнан покачал головой, но отошел в сторону, давая женщине пройти.

Эрнан посмотрел ей вслед, покачал головой и тихонько пробормотал себе под нос:

– Это любовь, приятель. Самая настоящая любовь.

* * *

Когда Франческа вошла в комнату, Софи полулежала на кушетке с альбомом на коленях и делала какие-то зарисовки.

– Привет! – сказала Франческа.

Софи повернула голову и едва заметно усмехнулась.

– Привет, – сказала она без всякого энтузиазма. – Давно не виделись.

– Да, давно. У тебя есть для меня свободная минута?

– Конечно.

Франческа подошла к кушетке и присела на краешек.

Софи продолжала водить карандашом по листу бумаги. Ее лицо было хмурым и сосредоточенным.

– Делаешь наброски? – спросила Франческа.

Софи, не отрывая взгляда от листа, молча кивнула. По губам Франчески пробежала улыбка.

– Ты сегодня не в духе? – спокойно спросила она.

Софи натянуто улыбнулась:

– Почему? Я-то как раз в духе. А вот ты… – Она замолчала и вновь принялась водить карандашом по бумаге.

– Послушай… – сказала Франческа. – Я вижу, ты за что-то на меня сердишься. Возможно, я не самая лучшая сестра в мире, но я…

Софи перестала рисовать, подняла на Франческу темные, пылающие глаза и выпалила:

– Хочешь, чтобы я сказала тебе? Хорошо. Ты сама напросилась. – Она отложила альбом в сторону. – Посмотри, какой ты стала. Давай-давай, попробуй, посмотри на себя со стороны! Ты стала злая, черствая и эгоистичная! Ты плюешь на людей, которые тебя окружают! Ты думаешь только о себе. Сегодня утром звонил этот русский парень Джорджи…

Длинные ресницы Франчески дрогнули.

– Чего он хотел? – спросила она.

– Просил передать тебе, что будет очень скучать! И знаешь – у него был такой грустный голос…

Франческа нахмурилась, потом взяла со стола сигареты и закурила. Закурив, она встала с кушетки и молча отошла к окну. Слегка запрокинув голову, чтобы дым от сигареты не попадал в глаза, она посмотрела на город.

– Скоро начнется дождь, – сказала Франческа.

Софи посмотрела на ее тонкую гибкую спину и нахмурилась:

– Что?

– Скоро начнется дождь, – повторила Франческа. – Все небо в тучах.

Она отвернулась от окна и посмотрела на сестру.

– У тебя лицо, как у восковой куклы, – сказала Софи. – Ты похожа на скульптуру… Такая же бесчувственная.

Франческа усмехнулась и тихо сказала:

– Ты ко мне несправедлива.

– Правда? – Софи усмехнулась. – Вот и хорошо! Тогда оставь меня в покое и занимайся своими драгоценными делами.

Франческа притушила сигарету о дно пепельницы.

– Я думала, что мы понимаем друг друга, – сказала она.

Софи язвительно улыбнулась и покачала головой:

– Ты ошибалась. Тебя никто не понимает. Ты – слишком сложная натура для наших убогих мозгов. Ты только и можешь, что портить жизнь тем, кто тебя любит.

– Значит, я порчу тебе жизнь?

– Угу. Именно.

– В таком случае я пойду к себе.

Франческа повернулась и подошла к двери. На мгновение замерла, хотела обернуться, но – так и не обернулась.

– Ну и иди! – крикнула ей вслед Софи. – Убирайся из моей комнаты! Чтобы духу твоего здесь не было!

Дверь за Франческой закрылась. Софи взяла с кушетки альбом и положила его на колени. Она вновь принялась водить карандашом по бумаге, но вдруг скорчила зверскую гримасу и, размахнувшись, изо всех сил швырнула карандаш об стену.

– Пропади все пропадом, – зло проговорила она.

22

Час спустя Франческа стояла, повернувшись спиной к ветру, возле обшарпанного грота, выложенного из огромных, потемневших от времени камней, и курила.

– Здравствуйте, Франческа! – услышала она у себя за спиной голос Джорджи.

Она обернулась. На ее бледном лице появилась улыбка.

– Здравствуйте! Боже мой, как я рада вас видеть!

Франческа протянула Джорджи руку в черной перчатке. Он вежливо ее пожал.

– Вряд ли это правда, – сказал он. – Но все равно приятно слышать.

Она заставила себя улыбнуться и весело проговорила:

– Перестаньте! Вы прекрасно знаете, что я очень хорошо к вам отношусь. Джорджи, дорогой мой, нам с вами нужно серьезно поговорить!

Сероглазый охранник улыбнулся.

– Конечно, – сказал он. – Конечно, вам нужно со мной поговорить. Иначе бы вы не вызвали меня сюда. Вот только о чем? О чем мы будем говорить?

– Вы говорили, что вам нужно уехать из Рима. Почему вы этого не сделали?

Он опустил голову и глухо проговорил:

– Вы знаете почему.

– Из-за меня?

– Да.

– Из-за того, что я не сказала вам своего последнего слова?

– Да.

Франческа провела ладонью по его щеке.

– Давайте присядем.

Они сели на черную деревянную скамеечку. Несколько минут они молча сидели на скамейке, наблюдая за тем, как ветер срывает с деревьев и кружит в воздухе желтую осеннюю листву. Последний танец. Агония умирающей природы.

Франческа отбросила сигарету и заговорила.

– Джорджи, вы совершенно меня не знаете. Вам кажется, что я добрая и хорошая, по это не так. Я чудовище. Я могу убить человека, понимаете? Убить и не испытывать потом никаких сожалений. Я очень злая, понимаете?

– Это все не так, – негромко произнес Джорджи.

Франческа усмехнулась и покачала головой.

– Черт… Я даже не знаю, как вам это объяснить. У меня внутри лед, понимаете? Лед, и больше ничего.

Джорджи сидел, засунув руки в карманы пальто. Он по-прежнему был бледен, по лицо его поражало каким-то каменным спокойствием и сдержанностью. Франческа повернулась и пристально на него посмотрела.

– Я ничего не чувствую, Джорджи, – тихо сказала она. – И я никогда не смогу полюбить вас так, как любите меня вы. Вам лучше уехать. Это все, что я хотела вам сказать.

Она встала со скамейки. Джорджи поднялся тоже. Они стояли друг напротив друга с напряженными, растерянными лицами.

– Если б вы только дали мне шанс… – сказал Джорджи. – Один только шанс… Я бы смог растопить этот лед.

Франческа улыбнулась и грустно покачала головой.

– Когда вы так говорите, – сказала она, – мне кажется, что я действительно смогу начать все сначала. Когда-то у меня уже была такая возможность, но из этого ничего не вышло.

Джорджи обхватил рукой ее талию и осторожно привлек к себе. Франческа взглянула снизу вверх на его мужественное лицо.

– Какой же вы сильный, – прошептала Франческа.

Он усмехнулся:

– Но, видимо, недостаточно сильный, чтобы справиться с вами.

Джорджи взял руку женщины, снял с нее перчатку и поднес руку к губам. Губы у него были мягкие и теплые.

Франческа почувствовала, как у нее учащенно забился пульс и кровь быстрее побежала по жилам.

Тогда Джорджи наклонился и поцеловал ее. Этот поцелуй показался Франческе горячим, почти обжигающим.

Она вдруг, на какое-то почти неуловимое мгновенье, снова почувствовала себя хрупкой шестнадцатилетней девочкой с широко раскрытыми глазами и желанием полюбить весь мир.

– Я встретилась с вами, чтобы попросить вас уехать, – сказала Франческа. – Но, кажется, я не могу этого сделать. – Она подняла руки, взяла лицо Джорджи в ладони и притянула его к себе. Джорджи послушно наклонился. Франческа поцеловала его в губы.