Текст книги "Человек-тень, или Час «икс» для Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава восьмая

Вернувшись в город, Кремнев первым делом связался с Уколовым.

– Кремнев, ты как? – послышался взволнованный голос полковника. – Почему на связь не выходил?

– Занят был. Общался с подручным Эмир-хана.

– И как пообщались?

– Нормально, они все мертвы.

– Нам это что-то дает?

– Нам это дает телефон, по которому сегодня вечером я собираюсь связаться с Эмир-ханом, – Кремнев зажег сигарету. – Я скину номер, отследите его через спутник. Может, узнаем, где располагается база.

– Что ты собираешься делать дальше?

Кремнев с наслаждением выдохнул дым.

– Продолжить, выполнение задания. Надеюсь, Эмир-хан согласится со мной встретиться.

– Тебе понадобится подкрепление.

– Поэтому я вам и звоню, Николай Георгиевич. Надо в срочном порядке собрать группу. Но времени нет.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Да, уж постарайтесь.

– Постараемся.

Кремнев откинулся на подушку и прикурил новую сигарету.

Ему не терпелось прямо сейчас позвонить по шайтановскому телефону, но он понимал, что время еще не пришло.

Надо было ждать.

Такие минуты для него всегда были самыми мучительными. Минуты, когда нетерпение и желание действовать вступали в конфронтацию с рассудком.

Кремнев не надеялся, что даже с помощью спутника специалистам СВР удастся определить точное место нахождения секретной базы Эмир-хана.

Но это определенно сузит поиск.

Более того, такой человек, как Эмир-хан, должен шкурой почувствовать, что кольцо вокруг него постепенно сжимается. И это должно было вынудить его на ответные действия.

Кремнев очень наделся, что таким ответным действием станет назначение встречи.

Звонить из гостиницы было нельзя. Точно так же, как специалисты СВР собирались засечь местонахождение Эмир-хана, сам Эмир-хан легко мог определить местонахождение Кремнева.

А появление толпы вооруженных до зубов боевиков на пороге гостиничного номера было бы некстати.

Кремнев отправился на набережную.

Несмотря на декабрь, в Сочи стояла плюсовая температура. Хотя дувший с моря ветер и делал прогулку по побережью достаточно неприятной.

Кремнев посмотрел на часы, стрелки показывали восемь.

«Ну, с богом», – подумал Егор.

Прозвучали четыре гудка, потом в трубке воцарилось молчание.

Человек на том конце явно ждал, пока с ним заговорят.

Для общения Кремнев решил выбрать турецкий.

– Мне нужен Эмир-хан.

– Кто это?

– Абдулл-Хаммад. Тот человек, на встречу с которым ты отправил своих головорезов.

Последовало молчание.

– Похоже, я не туда попал, – сказал Кремнев.

– Как я понимаю, встреча для тебя прошла успешно?

– Для меня да. А вот для них нет. Особенно для одного кретина, называвшего себя Шайтаном.

– Я тебя не знаю, – последовал ответ.

Кремнев усмехнулся.

– Почему же, теперь знаешь. Как и я тебя. Признаться, я разочарован. Мустафа говорил, что с тобой можно вести серьезные дела, а ты вместо этого присылаешь каких-то отморозков, которые даже оружия в руках толком держать не умеют. Похоже, я ошибся, и мне нужен другой партнер.

Эмир-хан помолчал.

– Шайтан был чересчур несдержанным человеком. К тому же любил самодеятельность. Одно слово – бандит. Я даже благодарен вам, Абдулл-Хаммад, за то, что вы избавили меня от такого помощника. Но о серьезных делах по телефону не говорят.

– Вот, это правильный разговор. Что вы предлагаете?

– Давайте встретимся.

Кремнев засмеялся.

– Второй раз я на это не куплюсь. Нельзя дергать удачу за хвост слишком часто.

– На этот раз встретимся лично. Я даю слово.

– Вы считаете, ваше слово после сегодняшней встречи многого стоит?

– До этого мы не общались. А насчет моего слова, да, я всегда держу его.

– Назовите место и время.

– Через два дня. Скажем, в десять утра. На телефон, с которого вы говорите, я сброшу вам карту, на ней будет указано место.

– Я согласен, Эмир-хан. Надеюсь, наша личная встреча, – Кремнев сделал ударение на слове «личная», – пройдет успешно.

– Я в этом не сомневаюсь. Настоящим мужчинам всегда найдется, о чем поговорить.

Буквально спустя пять минут, после того как закончился разговор, в кармане Кремнева завибрировал второй мобильный.

Звонил Уколов.

– Кремнев, наши ребята засекли место. Но, судя по карте, там вообще ничего нет. Он даже не пытался нас блокировать.

Кремнев похлопал по карманам в поисках сигарет и понял, что оставил пачку в гостинице.

– Тогда и проверять не надо.

– Я тоже так думаю. Но мы на всякий случай проверим.

– Не стоит, вдруг спугнете?

– Я обсужу это со стариком.

В кармане нашлась пачка жвачки. Лучше чем ничего.

– Николай Георгиевич, что там с группой?

Уколов помолчал.

– Много людей, Кремнев, дать не получится.

– А сколько получится?

– Пять. Может быть, семь.

– Не густо. Они хотя бы не стажеры?

– Не бойся, не стажеры.

– И когда я с ними познакомлюсь?

– На месте, – последовал лаконичный ответ.

* * *

Сразу возвращаться в гостиницу не хотелось, и Кремнев решил прогуляться по набережной.

Заодно купить сигарет и пару бутылок пива.

Он не успел пройти и двадцати Шагов, как сзади его окликнули.

– Эй, мужик.

Кремнев обернулся.

Его нагоняла толпа подростков. Он узнал их, это были те, которых он несколько дней назад встретил на пляже, после незапланированных водных процедур.

Сейчас подростков было пятеро.

Поравнявшись с Кремневым, подростки обступили его. Тот, кто понаглей, заглянул в глаза.

– Эй, мужик, за портвейн заплатить бы не мешало.

Кремнев недоуменно оглядел их всех.

– Вы чего, ребят, охренели?

Подростки недовольно зашумели.

Основной приблизился еще на шаг.

– Да, не, мужик, это ты охренел.

Кремнев вздохнул.

– Слушайте, ребят, шли бы вы отсюда. У меня и так сегодня нелегкий день выдался.

Основной посмотрел на приятелей.

– А кому щас легко?

Все заржали.

Основной громко шмыгнул носом и вытер губы рукавом куртки.

– В общем, мужик, слушай. Мы тут с пацанчиками увидели, что тебе мобильники некуда девать. Решили помочь. Несправедливо ведь получается, у тебя два, а у нас ни одного. Короче, гони мобилу и будем в расчете. Уйдешь с целыми зубами.

Эта интеллектуальная беседа начала порядком утомлять Кремнева.

– А может, вам работать пойти? – предложил он. – И на мобилу хватит, и на портвейн.

Фраза сильно развеселила подростков.

– Не, нам работать нельзя. Мы еще школу не окончили.

– Ладно, – сказал Кремнев. – Давайте так. Вы сейчас просто возьмете и отвалите.

– А то, что? Чего бу…

Подросток не успел договорить.

Двумя пальцами Кремнев схватил его за нос и сжал с такой силой, что подросток рухнул на колени, а из глаз брызнули слезы.

Остальные от неожиданности отшатнулись.

Кремнев обвел их мрачным взглядом.

– А будет то, что я вначале сломаю нос тебе, а потом по очереди всем остальным.

Краем глаза он заметил, как один из подростков справа нащупывает в кармане нож.

Кремнев усмехнулся.

– Что, нож хочешь достать? Ну так доставай. Знаешь место, где никогда не светит солнце? Вот именно туда я засуну тебе твой нож.

Подросток вынул руку из кармана.

Пустую.

– Мужик, пусти, больно.

Кремнев посмотрел на стоящего перед ним подростка и отпустил нос.

– Вали отсюда, пацанчик. И, смотри, больше мне на глаза не попадайся. Следующий раз вообще без носа останешься.

Второй раз повторять не пришлось. Подростки сорвались с места и побежали с такой скоростью, будто сдавали стометровку.

Кремнев посмотрел им вслед и понял, что гулять ему расхотелось.

Хотя настроение улучшилось.

Он повернулся и пошел обратно в гостиницу.

Пива можно было выпить и в местном ресторане.

* * *

Генерал Рокотов опять был недоволен. Насупившись, он посмотрел на Лямина, потом перевел взгляд на Уколова.

– Что значит нет больше агентов?

– Да то и значит, что нет, Владимир Тимофеевич, – попытался оправдаться Уколов. – Откуда я их возьму, с неба, что ли?

– Черт знает что! Речь идет о деле государственной важности, а у вас нет свободных агентов.

– У нас нет свободных агентов, – поправил Лямин.

– Не придирайся ты к словам, Виталий Сергеевич, – поморщился Уколов. – Сам прекрасно знаешь, о чем я говорю.

От поддержки Лямина Уколов приободрился.

– У нас все дела государственной важности. И везде требуются самые лучшие агенты. А их на все дела не хватает.

Рокотов смерил его мрачным взглядом.

– Да знаю я все, знаю. Ладно, сколько точно людей ты можешь предоставить?

– Семерых. С Кремневым будет восемь.

– Кремнева ты сейчас не трогай, – отмахнулся Рокотов. – Он один семерых стоит.

Уколов глотнул чая.

– Так я о том и говорю. Остальные семеро проверенные агенты. Все работают в северокавказском регионе. Уже завтра смогут осмотреться на местности.

– А Кремнев?

– На мой взгляд, Кремневу там до встречи лучше вообще не показываться, – Уколов помолчал. – И с группой лучше не контактировать.

Рокотов удивленно посмотрел на Уколова.

– То есть как, не контактировать.

– Не имеет смысла. Задача Кремнева встретиться с Эмир-ханом. Задача группы – прикрывать его и в нужный момент провести захват.

Рокотов посмотрел на Лямина.

– Что думаешь?

Лямин принялся протирать очки, посмотрел на Уколова.

– По подготовке спецопераций у нас Николай Георгиевич главный специалист. Ему виднее.

– То есть тебе эта идея не нравится? – констатировал Рокотов.

Лямин надел очки.

– Мне многое не нравится. Но я привык смотреть на результат. Пока все, что делали Уколов и Кремнев, срабатывало. Хотя это и казалось невозможным.

– В том-то и дело, что пока. Только на этот раз Кремнев будет иметь дело не с этим жирным сутенером Кемалем, а с Эмир-ханом. А уж он-то, я уверен, подготовится к встрече как следует.

– Поэтому я и считаю, что Кремневу лишний раз там светиться не надо, – сказал Уколов.

– Пускай будет по-твоему, – согласился Рокотов. – Как только Эмир-хан перешлет карту, сразу ко мне.

На руке Рокотова зазвонил будильник.

– Все свободны.

Генерал устало поморщился и полез в ящик стола.

* * *

Узнав о смерти Шайтана, Мустафа распорядился удвоить охрану в доме.

Абдулл-Хаммад пошел против Эмир-хана. И Мустафа понимал, что он оказался к этому причастен.

Теперь надо было выждать, чем все это закончится. В принципе Мустафа не возражал против того, что эти двое сцепились.

Но надо было быть начеку.

Эмир-хан не прощал обид, но и Абдулл-Хаммад оказался совсем не прост.

Справится с Шайтаном и его людьми до сих пор не удавалось никому.

Более того, возле трупа Шайтана была обнаружена свиная шкура. Значит, либо его пытали, либо шкура была оставлена как предостережение самому Эмир-хану. Что же, он это вполне заслужил. Мустафа в очередной раз задумался над тем, кого представляет Абдулл-Хаммад. Полевой командир, питающий личную ненависть к Эмир-хану? Не похоже. Спецслужбы? По почерку и по повадкам очень даже может быть, но для агента спецслужб Абдулл-Хаммад вел себя чересчур рискованно.

О смерти Шайтана и его людей Мустафе сообщил его брат Хасан, один из полевых командиров. Он сказал, что для командиров эта новость оказалась сродни разрыву гранаты.

Все уже давно свыклись с мыслью о том, что они не в состоянии ничего противопоставить Эмир-хану, и тут произошло такое.

Еще Хасан сказал, что среди полевых командиров витает идея объединиться против Эмир-хана. И сейчас все ждут дальнейшего развития событий.

«Что же, подождем и мы, – подумал Мустафа. – Ждать, похоже, осталось недолго».

На столе завибрировал мобильный.

Номер был незнакомый.

«Если это Абдулл-Хаммад, – подумал Мустафа, – надо поздравить его с хорошим началом. Глядишь, впоследствии и пригодится».

Он взял трубку.

– Слушаю.

– Привет, Мустафа, – раздался из трубки незнакомый голос. – Как поживаешь?

Мустафа почувствовал, как на лбу выступил холодный пот. Он понял, чей это голос.

– Ты уже, наверное, догадался, кто тебе звонит? – вкрадчиво продолжил голос.

– Эмир-хан?

– Правильно.

– Эмир-хан, мне очень жаль, что ваши люди погибли.

– Тебе жаль? Надо же, как интересно. А я подумал, что ты сейчас празднуешь. Это ведь ты прислал ко мне Абдулл-Хаммада. Кстати, это не он тебе сообщил радостную новость?

– Нет. Я с ним не общался.

– Понятно, значит, это твой братец. Знаешь, Мустафа, а ведь я всегда считал тебя умным человеком. Умным и осторожным.

– Я тоже всегда уважал вас, Эмир-хан.

– Очевидно, это время прошло. Очевидно, смерть Кемаля отрицательно сказалась на твоем аппетите. Он возрос. И ты подумал, а почему бы тебе не получить еще больше, правда?

– Это не так, Эмир-хан. Я бы никогда не осмелился.

– Но ты осмелился. Вот твой брат Хасан умнее. Он берет то, что я ему позволяю брать, и не требует большего.

– Я тоже не требую.

– Это уже не важно. Потому что пришло время умирать.

Мустафа почувствовал, как к горлу подступает злоба.

– Умирать? – крикнул он в трубку. – А ты попробуй, приди. Посмотрим, кто из нас умрет.

В трубке раздался смех, от которого у Мустафы похолодело все внутри.

– Все-таки ты очень глупый, Мустафа. Я уже пришел. И поэтому из нас двоих умрешь ты. На кого ты надеешься? На свою охрану? Ты же должен знать, что за деньги можно купить все. И всех. Теперь вся твоя охрана работает на меня.

Мустафа посмотрел на стоящих у двери охранников. Лица обоих были непроницаемы.

– Через несколько минут ты умрешь, Мустафа. Тебе вырежут сердце. Ты же любишь коллекционировать части тел твоих врагов. Твое сердце станет достойным завершением этой коллекции.

Мустафа отступил к столу, где у него лежал пистолет. Оба охранника, как по команде, подняли автоматы.

Мустафа понял, что это конец.

– Собака! – заорал он в трубку. – Хасан найдет тебя! Он подвесит тебя за кишки, чтобы тебя жрали бездомные собаки.

В ответ прозвучал смех.

– Не бойся, скоро я займусь и Хасаном. И когда я буду убивать его, я обязательно скажу, кто в этом виноват.

Мустафа швырнул трубку в охранников и ринулся к столу. Один из них пустил очередь по ногам, и Мустафа рухнул на пол.

Охранники склонились над ним, один из них достал нож.

– Я заплачу вам больше, – захрипел Мустафа. – Намного больше.

Один из охранников крепко прижал его руки к полу, второй разорвал пиджак и рубашку.

– Нам уже заплатили больше.

С этими словами он вонзил нож в грудь Мустафы.

* * *

По горной дороге Кремнев ехал в аул, где была назначена встреча.

Накануне с ним связался Уколов. Боевая группа в составе шести человек и одного снайпера должна была прибыть туда накануне.

Дорога пошла вверх, и впереди стал вырастать аул. Дома, сложенные из обычных камней, были расположены уступами.

В свое время они строились как крепости, и взять их могли только штурмом.

Въехав в аул, Кремнев остановил машину и осмотрелся.

Все дома были похожи один на другой – черепичные крыши, выкрашенные зеленой краской ворота. Слева женщина неопределенного возраста, одетая по местному обычаю в черную юбку, вязаную кофту и платок, гнала к реке стадо баранов.

Где-то в этих домах и сараях рассредоточились его люди. Но наверняка не только они. Здесь же были и люди Эмир-хана.

Впереди, метрах в ста, Кремнев увидел вкопанный в землю стол, сколоченный из грубых досок, и две лавки.

За столом над шахматной доской лицом к нему сидел человек. Рядом стоял большой чайник и две чашки.

Кремнев понял, что это и есть Эмир-хан.

Егор вышел из машины, захлопнул дверь и пошел к столу.

Присматриваясь по дороге к окружающему ландшафту, Кремнев не мог не отметить, что Эмир-хан выбрал идеальное место для встречи.

Разумеется, если смотреть на это с его точки зрения.

Взять его в таком месте будет очень непросто. Оставалось только надеяться на профессионализм группы и, как обычно, на самого себя.

При приближении Кремнева Эмир-хан поднялся и протянул руку. Кремнев ее пожал.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, но этих секунд Кремневу вполне хватило, чтобы оценить достоинство, силу и властность Эмир-хана.

Высокий и широкоплечий, он смотрел на Кремнева спокойным взглядом, в котором при всем желании нельзя было разглядеть ничего, ни единой эмоции.

– Добро пожаловать, Абдулл-Хаммад, – голос был таким же ровным и спокойным, как и взгляд. – Я рад, что мы наконец-то встретились.

– И я рад, Эмир-хан. Долго же до вас пришлось добираться.

Они сели за стол, и Эмир-хан разлил по чашкам чай.

– Тогда за знакомство.

Он глотнул из чашки и передал ее Кремневу.

Кремнев сделал то же самое.

Ему был знаком этот древний восточный обычай, хозяин показывал гостю, что напиток не отравлен.

– Я люблю горы, Абдулл-Хаммад, здесь прекрасный воздух, – по губам Эмир-хана скользнула едва заметная усмешка. – Кроме того, в этих горах очень удобно прятаться.

– Превосходный чай, – похвалил Кремнев.

– Спасибо.

Кремнев посмотрел на шахматную доску. Его фигуры были белыми, Эмир-хан предоставлял ему право первого хода.

– Любите шахматы?

Эмир-хан улыбнулся.

– Одна из моих немногих слабостей. А вы?

– Люблю иногда сыграть, – кивнул Кремнев. – Когда попадается достойный противник.

– Ну что же, тогда начинайте.

Кремнев передвинул пешку с Е2 на Е4.

– Я узнал, что у вас есть то, что мне нужно. И что вы готовы это продать.

Эмир-хан сделал ответный ход.

– Кто же вам это сказал?

– Мустафа.

– Мустафа много чего говорил.

– Говорил?

– Я узнал, что вчера вечером наш общий друг Мустафа умер. Сердце остановилось.

Кремнев напал слоном на черного коня, разыгрывая испанскую партию. Эмир-хан в ответ двинул пешку с Н7 на Н6.

«Одной гнидой меньше, – подумал Кремнев. – Вот только не из-за Шайтана ли его сердце остановилось»?

– Жаль, – равнодушно сказал он вслух. – В том случае, если мы договоримся, он обещал организовать транспортировку груза.

– В том случае, если мы договоримся, мы обойдемся и без Мустафы.

Кремнев взял слоном черного коня, и черным пришлось сдвоить пешки.

– Речь идет об «СК-8».

Эмир-хан усмехнулся.

– Вы что, хотите взорвать Нью-Йорк?

– У моих клиентов далеко идущие планы.

– Откровенно говоря, я еще не решил, хочу ли я продавать эти бомбы. Думаю, что цена на них будет только расти.

Белый ферзь взял слона на F3, Эмир-хан в ответ вывел своего ферзя на F6.

Теперь ферзи стояли друг против друга.

– Как знать? Когда эти бомбы пустят в серийное производство, цена на них упадет.

Сощурив правый глаз, Эмир-хан посмотрел на Кремнева.

– А если их не пустят в серийное производство? Тогда я окажусь единственным, у кого они будут.

Кремнев глотнул чай.

– Похоже, Эмир-хан, это вы планируете взорвать Нью-Йорк.

– Как знать, – неопределенно сказал Эмир-хан.

Он снова наполнил обе чашки.

– Знаете, Абдулл-Хаммад, за что я так люблю шахматы? Эта игра показывает, на что каждый человек способен. Здесь проявляется не какое-нибудь одно качество, а сразу все. Ум, способность к аналитике, решительность, творческое начало, авантюризм. Нельзя стать настоящим игроком, не имея хотя бы одного из этих качеств. И при этом, какая гармония!

На шестнадцатом ходу Кремнев взял слоном вражескую пешку, и белые получили преимущество.

– А вы неплохо играете, – похвалил Эмир-хан. – Боюсь, скоро мне придется сдаться.

«Конечно, придется. Ты прав, – подумал Кремнев. – Ты даже не представляешь, насколько ты прав».

– Ну, почему, – произнес он вслух. – Ситуация неоднозначная, на доске еще много фигур.

– Это очень благородно с вашей стороны, но, по-моему, результат партии очевиден. У нас по две фигуры, но у вас лишняя пешка. Сомневаюсь, что при таком раскладе возможен даже ничейный результат.

– Так вы сдаетесь?

– Да, – просто сказал Эмир-хан. – Эту партию вы выиграли. Поздравляю.

– Спасибо.

Эмир-хан опять наполнил чашки.

– А знаете, что на мой взгляд самое прекрасное в шахматах?

– Что?

– То, что это – игра. И очень увлекательная. И некоторых людей она поглощает настолько сильно, что они напрочь забывают о реальной жизни. Шахматная доска, пускай ненадолго, становится для них единственным миром. Они с легкостью жертвуют фигуры, а когда они одерживают победу, они чувствуют себя чуть ли не Александром Македонским. Как вы сейчас.

Кремнев криво улыбнулся.

– А разве вы, Эмир-хан, не такой же?

– Я? Нет, я не такой же. Я всегда умел отличить игру от реальной жизни. И всегда умел правильно расставлять приоритеты. Поэтому вы сейчас смотрите на доску и думаете, что победили меня, – он сделал паузу. – А я смотрю на вас и думаю о том, что все ваши люди, которых вы привели с собой, уже мертвы.

Кремнев почувствовал мерзкий привкус.

– Вы блефуете, – сказал он, хотя уже понимал, что Эмир-хан говорит правду.

– А зачем мне это? – пожал плечами Эмир-хан. – Хотите, расскажу вам, как они умерли? Их ведь было семеро?

Он посмотрел на Кремнева, сейчас в его глазах явно читалось огромное чувство превосходства.

Кремнев стиснул зубы.

– Вы думаете, Эмир-хан, вы все предусмотрели?

– Думаю, да.

Кремнев выхватил пистолет и приставил ко лбу Эмир-хана.

– А это вы предусмотрели?

Эмир-хан даже не шелохнулся.

– И это предусмотрел. С самого начала нашей партии на вас нацелена винтовка моего снайпера. Сразу после того, как вы выстрелите, вы умрете.

– А почему вы думаете, что я не выстрелю?

– Потому что в таком случае у вас не останется шансов. А вы из тех людей, которые привыкли хвататься даже за самую тонкую соломинку.

– Вы ошибаетесь.

Эмир-хан пожал плечами.

– Если я ошибаюсь, то вы сейчас выстрелите, и мы оба умрем. А если я прав, то вы сейчас положите пистолет, и мы оба останемся живы. Вам всего лишь надо сдаться. Как я только что сделал в шахматной партии. Это непросто, но иногда надо уметь сдаваться.

Почти минуту они молча смотрели друг другу в глаза.

Как ни противно Кремневу было это признавать, но он понимал, что Эмир-хан прав. Он проиграл.

Кремнев поставил пистолет на предохранитель и положил на стол.

Тогда снайпер, наблюдавший эту сцену в оптический прицел, нажал на спуск, и выстрелом Кремнева отбросило на землю.

* * *

Полковник Уколов вошел в кабинет Рокотова. Генералу хватило одного взгляда, чтобы понять – операция провалилась.

– Владимир Тимофеевич, только что поступили сведения… – Уколов опустился на стул.

– Что случилось?

– Вся наша группа уничтожена.

– А Кремнев?

– С ним нет связи.

Рокотов налил воды и залпом выпил весь стакан.

– Тело?

– Тело не обнаружено.

– А остальные тела?

– Остальные тела найдены на въезде в аул, где происходила встреча. Милицию вызвали местные жители. У всех перерезано горло.

Рокотов встал из-за стола и подошел к окну. Уколов тоже налил себе стакан воды.

– Отправьте туда несколько отрядов, пусть прочешут все окрестности. Мы должны найти этого гада.

– Уже отправили, пока никаких результатов. А прочесывание территории может занять месяцы.

Рокотов вернулся за стол и полез за таблетками.

Уколову показалось, что генерал изменился на глазах. Сейчас он больше походил на пенсионера, которому задержали пенсию, а не на генерала Рокотова.

Рокотов проглотил таблетки, запил водой.

– Идите к себе, Николай Георгиевич. Мне надо подумать.

Уколов встал.

– Владимир Тимофеевич, как только появятся какие-нибудь сведения, я тут же сообщу.

Рокотов махнул рукой.

– Да-да, Николай Георгиевич. Конечно.

Уколов вышел из кабинета.

Проходя через приемную, он мельком увидел в зеркале собственное отражение и понял, что сам выглядит не лучше Рокотова.