Текст книги "Человек-тень, или Час «икс» для Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава тринадцатая

Вечером после показательной казни Хасана, Эмир-хан пригласил Кремнева в свою палатку.

На это раз шахматной доски не было.

– Я очень доволен, Кремнев. Ты хорошо поработал. Теперь очень долго никто не посмеет поднять голову и тявкнуть на меня. Возьми людей Джамала к себе в отряд. Они твои. С Хасаном я разобрался, пора заняться настоящим делом.

– Москва?

Эмир-хан улыбнулся.

– Москва. Сегодня мне сообщили, что все бомбы благополучно прибыли в столицу.

Кремнев постарался сохранить невозмутимое лицо.

– Это хорошая новость. Когда вы собираетесь выдвинуть свои требования?

Эмир-хан пожал плечами.

– Не знаю. Я много думал в последнее время об этом. Я думаю вообще не выдвигать никаких требований. А что они могут мне дать?

– А в чем тогда смысл? Неужели вы хотите просто уничтожить Москву.

– Смысл есть. Я хочу заставить всех бояться. Я хочу, чтобы началась паника. Я хочу, чтобы все узнали, что на свете есть человек, который волен распорядиться их судьбами по своему усмотрению. И что этот человек – я.

– Вы говорили мне, что я нужен вам для этого дела, – напомнил Кремнев, – что вам нужны мои способности и связи.

Эмир-хан невозмутимо посмотрел на Кремнева.

– Я тебя обманул. Ну, подумай сам, Кремнев, какие твои связи могли мне помочь доставить бомбы в Москву? Про способности ничего не говорю, во время боя с Хасаном ты доказал, что можешь быть моим заместителем. От всех сделок ты будешь получать свою часть и скоро превратишься в очень богатого человека.

– Жаль, – вздохнул Кремнев. – Признаться, я надеялся поучаствовать в таком мероприятии.

– А ты и так участвуешь, – возразил Эмир-хан.

Он достал карту Москвы и развернул ее на столике.

Кремнев увидел семь крестиков.

МГУ.

Гостиница «Украина».

Кудринская площадь.

– Вы что, Собираетесь подложить бомбы под все высотные здания?

Эмир-хан засмеялся.

– Кремнев, я что, похож на сумасшедшего?

У Кремнева на языке вертелся готовый ответ, но он проглотил его и промолчал.

– Как, по-твоему, я сумел бы подложить бомбу под Министерство иностранных дел? Ты бы мне еще под Кремль предложил.

Кремнев пожал плечами и ткнул пальцем в крестик.

– А что тогда это значит?

– Это значит всем известные места. «СК-8» можно заложить куда угодно, хоть в огороде закопай. Когда бомбы взорвутся, от Москвы так и так ничего не останется. Но до тех пор, пока они не взорвутся, люди должны слышать знакомые названия. Представляешь, как все всполошатся, когда узнают, что в Москве заминированы все высотные здания? Впрочем, ты недалек от истины. Бомбы заложат в самых обычных домах, которые находятся рядом с этими высотками. Когда я заявлю о готовящемся взрыве, спецслужбы ринутся прочесывать всем известные места. А бомбы тем временем будут лежать у них под носом и тикать. Мои люди заложат бомбы уже в конце этой недели. В понедельник я собираюсь заявить об этом на весь мир.

Кремнев возвращался от Эмир-хана с мерзейшим настроением. Он понимал, что, несмотря на всю простоту, план, придуманный Эмир-ханом, дьявольски коварен.

Действительно, кто станет искать бомбы в подвалах обычных жилых домов. Все ринутся проверять памятники архитектуры, правительственные учреждения, музеи.

А бомбы в это время, как сказал Эмир-хан, будут лежать у всех под носом и тикать.

Но больше всего Кремнева удручал тот факт, что и он сам, увидев на карте крестики, повел себя точно так же. Он тоже купился на то, что подсунул ему Эмир-хан.

Сейчас Кремнев не сомневался в том, что и в СВР, прикидывая все возможные варианты, думают точно так же.

Но второй возможности связаться у него не было.

А что он мог поделать?

Тот телефон необходимо было выкинуть.

Сразу по приезде в лагерь Эмир-хан приказал обыскать Кремнева. Если бы телефон был найден, Егор был бы уже мертв.

Сегодня был четверг. До конца недели оставалось всего три дня.

За эти три дня Эмир-хана необходимо было остановить любой ценой. Это был единственный способ добраться до связи и предупредить начальство о месте, где будут заложены бомбы.

«Думай, Кремнев, – повторял про себя Егор. – Думай, думай и думай».

Если других вариантов не будет, придется взять автомат и лично убить Эмир-хана.

Но это тоже был не выход.

После этого Кремнев вряд ли прожил бы дольше одной минуты. А о том, чтобы связаться с Москвой, и речи быть не могло бы.

Оставалось только одно.

Поднять бунт.

В свое время сам Шункар поступил так же с Каримом.

Но Шункар подготавливал почву для своего бунта несколько месяцев. А у Кремнева оставалось всего три дня.

Егор присел на ближайший камень, достал пачку сигарет и закурил. Сзади послышались медленные шаги.

Кремнев повернулся и в свете тлеющей сигареты разглядел направляющуюся к нему прихрамывающую фигуру Саида.

Саид остановился перед Кремневым.

– Почему ты тогда не убил меня, Абдулл-Хаммад? Если бы я был на твоем месте, я бы тебя убил.

Егор подумал, что имеет смысл рискнуть. Он собирался потратить на прощупывание Саида хотя бы месяц, но обстоятельства сложились иначе.

– Потому что ты храбро сражался, Саид. Я не хотел, чтобы ты умер, как пес.

Саид посмотрел на него исподлобья.

– Ты спас мне жизнь. Теперь я твой должник.

Кремнев усмехнулся.

– Жаль, что не все люди такие же честные, как ты.

– Кого ты имеешь в виду?

– Когда я взял Хасана, он рассказал мне, почему решил напасть.

– Почему?

– Эмир-хан убил Мустафу и присвоил себе его бизнес. Ты и твои люди получили от этого какую-нибудь долю?

Саид отрицательно покачал головой.

– Нет, я не знал, что Мустафа мертв.

– Хасан рассказал мне еще кое-что. Про груз, который вы отбили месяц назад.

– Там не было ничего ценного. Обычные ящики с оружием, как обычно.

Кремнев подозвал Саида, чтобы тот нагнулся поближе.

– Из-за этих обычных ящиков Эмир-хан и убил Мустафу.

– Что в них было?

– Новое экспериментальное оружие. Хасан сказал мне, сколько оно стоит. Тогда я понял, что Эмир-хан не хочет ни с кем делиться. Он уже пытался продать их через Мустафу. Но потом не захотел Делиться даже с Мустафой. Сейчас Мустафа мертв и он продаст их сам. А потом бросит нас всех здесь, а сам спокойненько уйдет с деньгами.

У Саида начали раздуваться ноздри.

– Ай, шакал! Он всегда был жадный, но он хотя бы делился. А сейчас решил вообще не делиться?

– А сейчас сумма совсем другая, – сказал Кремнев и назвал на ухо Саиду такую астрономическую сумму, что у того глаза на лоб полезли.

– Не может быть.

– Может. Ты заметил, что Эмир-хан в последнее время какой-то странный стал? Это потому что у него эта сумма постоянно в голове сидит.

– Заметил, – согласился Саид.

Кремнев продолжил свои иезуитские нашептывания.

– Он поэтому нас с тобой обоих против Хасана послал. Надеялся, что мы друг друга перебьем. Когда мне Хасан об этом рассказал, я подумал, что ты тоже должен об этом знать. Я с тобой бок о бок воевал, знаю, что ты человек мужественный. Эмир-хан нас обоих обманывал.

Кремнев увидел, как в темноте блеснули глаза Саида.

– Нам надо убить его, – предложил он. – Тогда мы сами продадим эти бомбы и поделим все по-честному. Половина твоим людям, половина моим.

– Эмир-хан хитрый, – возразил Кремнев. – Так просто его не убьешь. К тому же у него двадцать человек охраны.

– У меня одиннадцать человек, у тебя пятнадцать. И нас двое. Итого двадцать восемь. Если мы нападем внезапно, мы сумеем их всех перебить. Потом мы возьмем Эмир-хана и будем пытать его, пока он не отдаст нам бомбы. А потом мы убьем его.

Кремнев задумался.

– Хороший план, Саид. Но ты уверен во всех своих людях? Потому что, если Эмир-хан об этом узнает, нам с тобой не жить.

– Мои люди любят только деньги. Я пообещаю им много денег, и они пойдут со мной против Эмир-хана.

– Я переговорю со своими, – сказал Кремнев. – Как ты думаешь, когда мы сможем напасть на него?

– Завтра не получится. Завтра несколько моих людей уедет из лагеря. Они вернутся только в субботу.

– Тогда давай нападем в воскресенье. Рано утром.

– Хорошо, Абдулл-Хаммад.

Саид прихрамывая пошел к своим палаткам.

Кремнев подождал, пока он скроется из виду, и направился к яме.

Сверху он увидел, что Мэри спала.

Стараясь не шуметь, Кремнев открыл крышку и спустился в яму.

Он сел рядом и провел рукой по ее волосам. От его прикосновения Мэри резко вскочила и отползла в угол.

– Не бойся, это я, – прошептал Кремнев.

– Егор? Что ты здесь делаешь?

– Решил навестить тебя. В последнее время мы мало видимся. Я соскучился.

– Мне и сейчас тебя не видно.

– И мне тебя. Но это можно исправить.

Кремнев зажег фонарик. Мэри прикрыла глаза от света.

– Не свети на меня.

– Извини, я случайно.

Кремнев повернул котелок на бок и положил фонарик внутрь. В яме стало значительно светлей.

– Как у тебя дела?

Мэри пожала плечами.

– Ну, как у меня могут быть дела? От нечего делать стала придумывать стихи. Придумаю и тут же забываю. И начинаю придумывать новое. А у тебя как дела?

– А у меня точно так же, только я стихов придумывать не умею.

– Зато ты много чего другого умеешь.

– Например?

– Например, будить людей, когда они спят.

– Ты разве не рада, что я пришел?

– В том-то и дело, что рада. Но ты сейчас опять уйдешь, а я могу не заснуть до утра. Буду лежать и придумывать стихи. И еще думать о тебе.

– Обещаю, я не уйду, пока ты не заснешь.

– А если я вообще не засну, что, так и будешь сидеть здесь, в яме?

– Так и буду сидеть, – подтвердил Кремнев. – Вот на этом самом месте.

– А как это скажется на твоей командирской репутации?

– Да плевать.

Мэри улыбнулась.

– Не надо сидеть. Лучше полежи со мной.

Она забралась обратно под одеяло. Егор лег рядом и обнял ее.

– Знаешь, – сказала Мэри. – Кажется, я уже засыпаю.

– Главное, чтобы я не уснул, а то тогда мои славные абреки меня точно не поймут.

Мэри не ответила. Егор понял, что она уснула.

Он чувствовал, что ему очень хорошо рядом с этой девушкой, и ему очень не хотелось возвращаться обратно в палатку.

Но это надо было сделать.

Кремнев аккуратно поднялся, укрыл Мэри еще одним одеялом, погасил фонарик и выбрался из ямы наружу.

* * *

В полседьмого утра в воскресенье к хрущевке в одном из московских переулков недалеко от метро «Красные ворота» подъехала машина газовой службы.

Оттуда вышел человек в оранжевой форме и направился прямиком к подвалу.

Он открыл дверь и заглянул внутрь. Нащупав на стенке выключатель, включил свет.

Под потолком засветилась тусклая лампочка.

Человек отодвинул в сторону загораживавшие проход ящики и достал из кармана рацию.

– Все в порядке, можете выгружать.

Задние дверцы машины распахнулись и оттуда выпрыгнули еще двое мужчин в таких же форменных спецовках. Они аккуратно сняли на землю тяжелый газовый баллон и на колесиках покатили его к подвалу. С величайшей осторожностью спустив баллон по ступенькам, они закатили его внутри и прислонили к дальней стене. Чтобы он не бросался в глаза, баллон загородили ящиками.

После этого все трое вышли из подвала.

Двое сразу направились к машине, третий остался закрывать дверь.

– Простите, а что вы здесь делаете? – раздался сзади старушечий голос.

Мужчина обернулся и увидел перед собой пенсионерку Клавдию Ивановну, жившую в этом доме на четвертом этаже.

– Служба газа, – весело ответил мужчина. – Скоро у вас в доме, бабушка, плиты менять будут.

– Давно пора, – запричитала Клавдия Ивановна, – а то моя уже почти совсем не работает.

– Ничего, скоро заработает, – ободрил ее мужчина. – Вот только хулиганы замучили. Лазят по подвалам, пломбы срывают.

На глазах у пенсионерки мужчина продел в дверные петли веревку и запечатал свинцовой пломбой.

– Вы уж проследите, чтобы они не лазили. А то нам из-за каждой пломбы выезжать приходится.

– Я уж послежу, послежу, – заверила его Клавдия Ивановна. – А когда плиты-то менять будут?

– Да я думаю, со следующей недели и начнут.

– Вы уж тогда мне первой поменяйте. Я в шестнадцатой квартире живу.

– Договорились, – пообещал мужчина. – А теперь мне пора. Еще знаете сколько мест надо объехать.

Мужчина направился к машине.

– Счастливо тебе, милок, – замахала ему вслед пенсионерка.

Мужчина сел на сиденье рядом с водителем, и машина тронулась с места.

* * *

В кабинете Рокотова горел свет.

Сам генерал против своего обыкновения расхаживал по кабинету.

Пока никаких следов бомб обнаружить не удалось.

Все высотные здания были несколько раз прочесаны снизу доверху, и ничего.

Рокотов подошел к кофеварке и налил себе очередной стакан кофе.

Врачи не рекомендовали ему пить кофе, но сейчас генералу было не до советов врачей.

В кабинет без стука вошел Уколов. Он тоже находился в офисе уже вторые сутки.

– Кофе будешь?

Уколов поморщился.

– Уже в глотку не лезет.

– И мне, если честно, тоже, – генерал с отвращением посмотрел на чашку в своей руке. – Слушай, Николай Георгиевич, а может, лучше по коньячку, а?

– А давайте, – согласился Уколов.

Рокотов достал из шкафа две рюмки и блюдце, а из маленького, скрытого от посторонних глаз холодильника лимон.

– Где-то у меня должен быть ножик.

Он порылся в ящике, достал складной нож и протянул Уколову.

– Нарежешь, Николай Георгиевич?

Уколов начал резать лимон, а Рокотов полез в глубь своего стола и достал оттуда бутылку коньяка.

– Это хороший, – сказал он, выставляя бутылку на стол. – У меня друг есть директор комбината, он меня уже тридцать лет снабжает эксклюзивной продукцией.

Рокотов сел за стол, наполнил рюмки.

– Ну, давай, Николай Георгиевич, за то, чтобы все у нас получилось.

Рокотов опрокинул рюмку и закусил лимоном, Уколов последовал его примеру.

– Я раньше это дело очень уважал, – сказал Рокотов, – пока врачи не запретили. До сих пор бутылку в столе держу. Потому что, когда все хреново, как у нас с тобой сейчас, ничего лучше этого дела нет. Давай еще по одной сразу.

Он снова наполнил рюмки, они Снова выпили.

Рокотов посмотрел на Уколова.

– Знаешь, что я тебе скажу, Николай Георгиевич. Вот я ходил сегодня полночи по кабинету, и стало мне страшно. Нет, ты не подумай, не из-за того страшно, что все мы умереть со дня на день можем, а из-за другого. Я подумал, вот прожил я жизнь, и тысячи людей тоже прожили жизнь. И всю эту жизнь все мы чего-то делали, чего-то строили. Город вот этот строили. А какой-то мудак может запросто взять это все и уничтожить. И тогда получится, что жили мы все просто так. И вот от этого мне стало страшно. Хотя ты не обращай внимания, Николай Георгиевич, это я по-стариковски ворчу. Злюсь, что ничего сделать не можем. Давай еще по одной.

Рокотов снова наполнил рюмки.

В кабинет зашел Лямин.

– Празднуете или поминаете?

– Да и то, и другое. Бери, Виталий Сергеевич, рюмку, присаживайся.

Лямин не заставил себя долго ждать.

– За что выпьем?

– А давайте выпьем за Кремнева, – предложил Уколов. – Я в него верю.

– Это ты правильно сказал, – одобрительно кивнул Рокотов. – Правильно. За то, чтобы он все-таки прищучил этого подонка.

Глава четырнадцатая

Первыми, с кем поговорил Кремнев, были люди Джамала. Оказавшись в отряде, они держались обособленной группой, кроме того, Кремнев не сомневался в том, что никто из них не продаст его Эмир-хану.

После того, как Кремнев не кинул на поле боя их командира, а похоронил его как подобает, его люди прониклись к нему особым уважением.

Среди всех шестерых особенно выделялся Исмаил. Именно ему Кремнев решил поручить командование всей группой.

Люди Джамала восприняли известие о предстоящем бунте спокойно. Эмир-хан был для них отвлеченной фигурой. Кремнева они увидели раньше и на поле боя. А про Эмир-хана давно все знали, что он вообще не ходит воевать.

Вместе с людьми Джамала Кремнев собирался атаковать палатку Эмир-хана.

Разумеется, ни о каких бомбах Кремнев им не рассказывал. Эта новость предназначалась исключительно для Сайда.

Всем остальным Кремнев говорил только одно понятное слово – деньги.

После того, как он изложил свой план, Исмаил хитро прищурился.

– А как мы потом будем делить деньги, Абдулл-Хаммад? Ведь если очень много людей, то всем мало достанется.

– Ты правильно мыслишь, Исмаил, – одобрил Кремнев. – Я как раз хотел об этом поговорить. Я не хочу делить деньги на всех. Мы могли бы разделить их на семерых. Но для этого после того, как мы вместе с людьми Саида Перебьем людей Эмир-хана, нам надо будет перебить людей Саида.

– Хорошо, – ответил за всех Исмаил.

Дальше на очереди были его собственные люди. Это были профессиональные наемники, работавшие на того, кто им платит. Для них Эмир-хан был лишь обычным работодателем.

Теперь их работодателем стал Кремнев.

Он пообещал им на всех миллион долларов.

Наемники подумали и запросили два.

Кремнев, у которого не было ни одного, с легкостью согласился.

– Но вы должны учесть, – предупредил Кремнев, – что на эти деньги могут найтись еще желающие. Поэтому, чем меньше людей останется, тем больше достанется всем остальным.

Саид в это время занимался тем же самым. Он поделил свой отряд на две части и каждой посоветовал, когда с Эмир-ханом будет покончено, избавиться от всех остальных.

Сам Саид планировал избавиться в результате от всех.

Эмир-хан не замечал, что лагерь полнится интригами. Все это время он провел, сидя в своей палатке, лениво переставляя шахматные фигуры.

Кремнев навестил Фарука в его кухне.

Он понимал, что не может рассказать ему о готовящемся бунте, это было слишком рискованно, но ему очень не хотелось, чтобы с Фаруком что-то случилось, когда начнется стрельба.

В идеале Фарука надо было вообще спровадить в воскресенье из лагеря.

Фарук варил свою традиционную Кашу.

– Привет, – кивнул он, увидев Кремнева.

– Привет, Фарук, готовишь?

– Готовлю, – произнес Фарук свое любимое слово.

– Ты завтра никуда не собираешься?

Фарук удивленно посмотрел на него.

– Нет, а куда?

– Да я подумал, может, ты с утра сходишь рыбы наловишь? – Кремнев причмокнул. – До сих пор не могу забыть, какая у тебя форель получилась.

Глаза Фарука засияли.

– Тебе правда понравилось?

– Еще как! Знаешь, сколько я много разной форели ел. И во Франции, и в Греции, и в Испании. Но такой, как у тебя, нигде нет.

Фарук воспринял похвалу с достоинством и скромностью настоящего кулинара.

– Здесь рыба очень хорошая водится, – объяснил он, а после добавил: – И я очень хорошо готовлю.

– Значит, договорились? В воскресенье прямо с самого утра.

– Договорились, – радостно подтвердил Фарук. – Я пойду, когда еще темно будет. Всю рыбу выловлю.

– Отлично.

Оставалась еще одна очень важная проблема, которую надо было решить.

Мэри.

Кремнев спустился в яму и приложил палец к губам.

Отведя Мэри в угол, Кремнев достал пистолет.

– Умеешь с этим обращаться?

– Умею, – кивнула Мэри. – Мой отец обожает оружие, у него целый арсенал. Ну и меня стрелять научил.

– Где предохранитель?

Мэри снисходительно посмотрела на Кремнева и показала, где предохранитель.

– Умница, – похвалил Кремнев. – А теперь слушай. Спрячь его пока куда-нибудь, лучше под одежду.

– А что случилось? – прошептала Мэри.

– Пока еще ничего. Случится завтра. Завтра утром здесь начнется мясорубка. Пока все это не стихнет, сиди здесь и не высовывайся. Пистолет тебе на случай обороны, если кто-нибудь сюда сунется, кроме меня, то стреляй. Но это только завтра утром. Если кто-нибудь сунется сегодня, можешь просто кричать.

– Да поняла я, – отмахнулась Мэри. – Не маленькая уже.

Кремнев протянул ей нож.

– На вот возьми еще это на всякий случай. Ладно, мне надо идти, у меня еще дела.

Подожди минутку.

– Что?

Мэри подошла вплотную к Егору и поцеловала его бесконечно длинным поцелуем.

– Вот. А теперь можешь идти.

– Мы еще с тобой вернемся к этому разговору, – пообещал Кремнев. – Обязательно вернемся.

После этого они встретились с Саидом.

– Как твои люди, Саид?

– Мои люди в полном порядке, – кивнул Саид. – Они все согласны. Как твои?

– Мои вроде тоже.

– Хорошо бы было напасть в темноте, но друг друга перестрелять можем. Придется ждать, пока светать станет.

– Ничего, подождем.

Саид почесал затылок.

– Слушай, Абдулл-Хаммад, я вот что подумал. Зачем нам с тобой делить деньги на всех людей? Давай поделим их между собой. Пусть все эти шакалы дерутся друг с другом, а мы с тобой подождем, пока никого не останется, и все поделим по-честному.

Кремнев про себя улыбнулся. Он знал, что рано или поздно любитель делить «по-честному» Саид обратится к нему с таким предложением.

– Я тоже думал об этом, Саид. Я с тобой согласен. Два человека это меньше, чем много людей. Лучше делить на двоих. Но вначале нам надо разобраться с людьми Эмир-хана.

– Мои люди с ними так разберутся, что от них мокрого места не останется.

– Отлично. Я надеюсь на тебя, Саид.

Саид ушел крайне довольный собой. Он тоже считал, что лучше делить на двоих. Но еще больше ему нравился вариант, когда делить вообще не надо.

Вечером Кремнева неожиданно позвали в палатку Эмир-хана. Кремнев почувствовал, как сердце в груди начинает стучаться все сильнее и сильнее.

А что, если весь этот его бунт оказался жалким цирком? Что, если Эмир-хану давно донесли, и он просто ждал момента, когда Кремнев решит, что все дело сделано?

Это было вполне в стиле Эмир-хана.

Дать человеку почувствовать себя победителем, а потом спустить его с небес на землю и втоптать в грязь или содрать кожу.

«В любом случае уже поздно что-то менять, – подумал Кремнев. – Что сделано, то сделано».

Приведя в порядок дыхание, он зашел в палатку.

Эмир-хан встретил его, откинувшись на подушку.

– Я подумал, что тебе будет интересно это узнать, Кремнев. Мои люди сообщили мне, что все бомбы успешно заложены. Теперь можно не ждать понедельника. Я сообщу об этом завтра. Приглашаю тебя присутствовать на этом знаменательном событии. Я думаю выйти на связь в двенадцать часов.

«Я буду не я, – сказал себе Кремнев. – Если завтра в двенадцать часов ты выйдешь на связь».

– Такое событие я точно не пропущу, – сказал он вслух.

– И не ты один, – жестко улыбнулся Эмир-хан.

– Мы давно не играли с вами в шахматы, – сказал Кремнев. – Может, сыграем третью партию?

Эмир-хан отрицательно покачал головой.

– Не хочу. Я сейчас играю в совсем другие шахматы, после которых на доску и смотреть стыдно. Что на ней есть? Глупые деревянные фигуры. Они не могут чувствовать боль, не испытывают страдания, им не бывает страшно. Те шахматы, в которые играю я, гораздо увлекательней.

– Я понимаю.

– Нет, – возразил Эмир-хан, – не понимаешь. Чтобы это понять, надо это сделать. Может быть, когда-нибудь ты решишься сделать что-то подобное. Тогда ты испытаешь это чувство и поймешь, о чем я сейчас говорю. Пока же ты просто зритель, ты можешь просто наблюдать.

Кремнев усмехнулся.

– Наблюдать тоже иногда интересно.

– Согласен. Но делать самому намного интересней.

* * *

Этой ночью во всем лагере спали только два человека.

Это были Эмир-хан и Фарук.

Им обоим снились сны.

Эмир-хану снился дикий тропический лес, в котором он гулял совершенно свободно, а тигры и ядовитые змеи уступали ему дорогу.

Фаруку снилась шикарная кухня, которую он когда-то давно видел по телевизору. Одновременно с этим ему снился он сам, сидящий на мягком диване в окружении своей семьи и смотрящий по телевизору передачу, где он же готовил гоголь-моголь собственным миксером.

Фарук проснулся, когда еще было темно. Он взял свою сеть, фонарь, кусок хлеба и отправился на озеро ловить форель, как пообещал Кремневу.

В начале седьмого из всех палаток начали выползать вооруженные боевики. Они двигались бесшумно небольшими группами в сторону палаток Эмир-хана и его охраны.

Сам Кремнев держался ближе к группе Исмаила и старался не терять из виду Саида. Он собирался, как только начнется стрельба, найти укромное убежище и ждать развития событий.

У него было две цели – Эмир-хан и связь с Москвой. Все остальное пускай решают другие.

Саид, в свою очередь, тоже пристально наблюдал за Кремневым. Он тоже не собирался лезть на рожон. Его единственной целью было остаться в живых. Он точно так же опасался, что Кремнев может пустить ему пулю в спину.

Кремнев так и не понял, кто Первым открыл огонь, боевики или охранники Эмир-хана.

Но уже через минуту воздух над лагерем разрывался от автоматных очередей, а пули летели сразу во все стороны.

Минут через двадцать с охраной было покончено.

Победители ворвались в палатку… и никого там не обнаружили.

– Эмир-хана здесь нет, – понеслись над лагерем крики. – Он сбежал!

Дальше началось то, на что так надеялся Кремнев, а параллельно с ним и Саид.

Боевики, искусственно разбитые на небольшие отряды, повинуясь рефлексу, стали палить во всех, кто не принадлежал к их отряду.

Ровно спустя десять минут все было кончено.

Кремнев огляделся и вышел из своего укрытия. Территория лагеря была усеяна трупами. Все лежали вповалку, большинство продолжали крепко сжимать автоматы.

«Ну, вот, – подумал Кремнев, – умерли, как мужчины, с оружием в руках».

Но его очень тревожило отсутствие Эмир-хана.

Кремнев прекрасно понимал, что Эмир-хан затаился где-то рядом и теперь ждет от него малейшей ошибки, чтобы прикончить.

Саид, когда началась стрельба, так же, как и Кремнев, рванулся к ближайшему укрытию. Но ему все-таки не удалось избежать пули, которая попала ему в недавно раненную ногу.

Дождавшись, пока закончится стрельба, Саид осторожно выглянул. Единственный, кого он увидел, был Кремнев. С двумя пистолетами в руках Кремнев осторожно двигался к палатке Эмир-хана.

Услышав стрельбу, Фарук от неожиданности чуть не свалился в воду. Он еле удержался на ногах, но его сеть вместе со всей пойманной рыбой безвозвратно унесло течением.

Не обращая внимания на сеть, Фарук со всех ног побежал к лагерю.

Оказавшись в палатке Эмир-хана, Кремнев бросился искать мобильный. Но мобильного не было. Только перерыв все, он сообразил, что мобильный Эмир-хан наверняка взял с собой.

Тогда он бросился обыскивать трупы боевиков.

Он обшаривал карманы уже шестого боевика, когда сзади послышались медленные аплодисменты.

Кремнев развернулся, нацелив пистолеты в голову. К этому времени ему в лицо уже смотрели два дула.

– Браво, – улыбаясь, сказал Эмир-хан. – Операция, достойная самого Шункара. Ты отлично поработал, Кремнев, тебе должны дать медаль.

– Как-нибудь обойдусь без медали.

– А зря. Станешь старым, всегда сможешь выменять на бутылку водки. Тебе же в старости станет ой как тошно, что в свое время упустил шанс разбогатеть. Пенсии-то сейчас маленькие.

– Ничего, живут же люди.

Кремнев, не сводя пистолетов с Эмир-хана, медленно выходил на более ровную поверхность, не загроможденную трупами.

Эмир-хан делал то же самое.

– И что ты будешь теперь делать? – поинтересовался Эмир-хан.

– Для начала убью тебя, а потом найду возможность связаться с Москвой. Наверняка же здесь, на базе, полно всевозможных средств связи?

Эмир-хан рассмеялся.

– Кремнев, ты что, искренне считаешь, что сможешь меня убить?

– Ну, если ты не бессмертный, то, значит, смогу. А ты не бессмертный.

– А если бессмертный?

– Можно легко проверить, – улыбнулся Кремнев. – Брось пистолеты.

– Пожалуй, оставлю.

Теперь они вышли на абсолютно ровную площадку.

– Кремнев, а хочешь пари? Если ты выиграешь, то тебе не надо будет искать рацию, позвонишь с моего телефона. Если проиграешь, то умрешь.

– И что за пари?

– Один на один. Без оружия.

– Покажи телефон?

– А ты выбрось один пистолет.

– Вместе выбросим. На счет три.

– Кто будет считать?

– Я.

– Согласен.

– Раз, два, три.

Оба одновременно сделали ложное движение, но при этом пистолеты остались в руках.

Оба одновременно усмехнулись.

– Нет, – сказал Эмир-хан. – Если мы даже с оружием в руках не станем доверять друг другу, то нам придется стоять здесь до темноты.

– Хорошо, выбрасываем.

– Раз, два, три.

Два пистолета отлетели в разные стороны, два оставшихся были по-прежнему нацелены в лоб противника.

Эмир-хан достал из нагрудного кармана телефон и показал Кремневу.

– Включи.

Эмир-хан включил.

– Видишь, все в порядке, работает.

– Положи его на камень.

– Хороню.

Эмир-хан положил телефон на высокий ровный выступ скалы.

– Ну, так как?

– Пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Если ты меня убьешь, доставь Мэри в аэропорт. И дай ей денег, чтобы она могла нормально улететь.

– Как романтично!

– Пообещай.

– Хорошо, обещаю.

– Тогда выкидываем пистолеты.

– Раз, два, три.

Оба выкинули пистолеты, и тут же каждый выхватил по-новому.

– Сколько их у тебя там?

– Это последний.

– Тогда выбрасываем и поехали.

– Поехали.

Отбросив пистолеты, они бросились друг на друга, как сорвавшиеся с цепи собаки.

Кремнев, поначалу имевший преимущество, очень скоро понял, что пытаться пробить Эмир-хана бесполезно.

Тот отражал его удары даже с некоторой ленцой.

Кремнев начал экономить силы.

Это было правильное решение, потому что удары Эмир-хана начинали сыпаться все быстрее и быстрее. Он разгонялся подобно гоночному автомобилю, и вот уже Кремнев находился в позе обороняющегося.

Но Эмир-хан и не думал останавливаться. Он разгонялся все сильнее и сильнее.

Кремнев пропустил первый удар, следом еще несколько.

– Ну как? Не жалеешь, что выкинул пистолеты?

– Не жалею.

Начался второй раунд.

Эмир-хан дрался каким-то одному ему известным комбинированным стилем, включавшим в себя все известные Кремневу виды единоборств.

И что самое поразительное, в нем совершенно не чувствовалась усталость.

Кремнев же наоборот чувствовал, что начинает уставать.

– Я вижу, как тебе тяжело. Ты долго не продержишься.

– И не таких заламывал.

– Ошибаешься, Кремнев. Таких, как я, ты еще не встречал.

Забежав в лагерь, Фарук замер на месте.

Большая часть территории была завалена трупами. В самой глубине он увидел двух яростно дерущихся людей. Подобрав с земли автомат, Фарук ринулся туда.

Подбежав почти вплотную к дерущимся, Фарук поднял автомат и попытался прицелиться в Эмир-хана. Но это было практически невозможно.

Оба постоянно перемещались, и Фарук испугался попасть в Кремнева.

Кремнев явно сдавал. Он все чаще пропускал удары, несколько раз с трудом удержался на ногах и, наконец, после очередного выпада Эмир-хана рухнул на спину.

Эмир-хан тут же прыгнул на него и вцепился обеими руками в горло.

– Ты дурак, Кремнев. Ты не понял, с кем связался. Я легенда, а таких, как ты, тысячи. Меня будут помнить всегда, а на твое место завтра придет новый.

В этот момент Фарук, схватив автомат за дуло, изо всех ударил прикладом об голову Эмир-хана.

Эмир-хан удивленно обернулся.

Фарук и сам оторопел от своего удара, поэтому не успел среагировать, когда Эмир-хан прыжком подскочил к нему и одним движением сломал шею.

Зато этих нескольких секунд хватило Кремневу, чтобы нащупать под рукой тяжелый камень и, вскочив на ноги, несколько раз обрушить его на голову Эмир-хану.

Эмир-хан повалился на землю.

Кремнев схватил автомат и направил его на лежащего.

– Вот и все.

Эмир-хан уже умирал.