Текст книги "Алмазный маршрут"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Бориса Кантора она заметила в ресторане. Он сидел за столиком вместе с большой компанией. Шампанское текло рекой, веселье зашкаливало, только он один сохранял серьезность, чем и привлек внимание Татьяны. Нет, он не был букой, он остроумно шутил, успевал со всеми чокнуться, при этом казалось, он делал в голове какие-то вычисления. Тогда она подумала: какой симпатичный молодой человек и какой честолюбивый. Он далеко пойдет. Весь вечер она рассматривала его и находила все новые достоинства. В нем совершенно не было того, чего она ненавидела в мужиках – фанфаронства. И это не было позой. Все, что он делал, было искренне. Он сразу заметил внимание к своей особе со стороны Татьяны. И в конце вечера пригласил ее потанцевать (она была с подругами). Как только они взялись за руки, стало понятно, что ничего говорить не нужно.

Проснувшись рано утром в своей квартире (муж был в командировке), она, приподнявшись на локте, рассматривала Бориса и думала: «Почему он?» И не находила ответа.

Вот уже больше десяти лет не находит ответа. Наверное, он тоже.

Они никогда не говорили друг другу о любви.

Утро встретило Татьяну тяжелым зимним воздухом, отравленным фабричной копотью. В лицо летела противная белая сечка. С двух сторон Татьяну окружали два амбала. Сейчас уже не было страшно так, как вечером, хотя недалеко от дома стояла неприметная серая «девятка». «Ну и собачья же у вас работа, мальчики», – думала Татьяна, бросив презрительный взгляд на затемненные стекла машины из-за спин охранников.

Серая «девятка» двинулась за ними. Через двадцать минут Татьяна начала беспокоиться – машина двигалась за ними словно приклеенная. Один из охранников, молодой, симпатичный парень, которого Татьяна раньше не видела, попытался ее успокоить:

– Не волнуйтесь так, Татьяна Леонидовна. Они не осмелятся что-нибудь предпринять.

– Почему же тогда они едут за нами?

– Хотят припугнуть. Дешевка.

– Можно побыстрее?

Водитель молча прибавил газ. «Девятка» не отставала. У Татьяны зазвонил мобильный. Уверенная, что в седьмом часу ей может позвонить только Борис, она, не глядя, открыла книжку телефона.

– Здравствуйте, Татьяна Леонидовна. – Сухой незнакомый голос.

– Кто это? – Краем глаза она взглянула на дисплей: «Номер не определен».

– Ваш друг, Татьяна Леонидовна. И я очень советую вашему шоферу сбавить скорость. Плохая видимость из-за снега. – Голос стал чуть насмешливым.

– Вы… Вы из той «девятки», которая преследует нас? Кто вы? Зачем? – Татьяна почти кричала.

– Какая «девятка»? Я еду на красной «Ниве». – Короткие гудки.

– Какой-то сумасшедший! – Татьяна бросила телефон на сиденье, взглянула на шофера и чуть не закричала: из-за белесой пелены снега вдруг неожиданно вынырнул красный бок.

Потом все замедлилось. Шофер медленно выворачивал руль. Медленно надвигалась стоящая поперек дороги машина. Охранник на переднем сиденье что-то медленно кричал Татьяне.

«Боже мой, мне нужно забрать платье у модистки», – почему-то подумала Татьяна. Потом стало темно…

Она очнулась оттого, что кто-то трясет ее за плечо:

– Татьяна Леонидовна! Татьяна Леонидовна! Она открыла глаза. Над ней стоял тот самый молоденький охранник.

– Как вы?

– Как тебя зовут?

– Что? А… Андрей.

– Мы живы, Андрей?

– Все в порядке. Машина цела. Вы слегка ударились головой.

– Где эти?

– Скрылись.

– Поехали в аэропорт. – Тут же, выпрямляясь, скомандовала она.

– С вами точно все в порядке? – Он не решался сдвинуться с места.

Она кинула взгляд за окно. Шофер говорил по мобильному. «Наверное, звонит Борису».

– В любом случае нужно ехать. И немедленно.

Глава вторая

Александр Борисович Турецкий стоял в автомобильной пробке и нервно барабанил пальцами правой руки по коленке. Совещание должно было начаться через полчаса, и Александр Борисович подозревал, что приехать вовремя он никак не сумеет.

Это было двойне Неприятно, тем более что совещание собрал сам Александр Борисович. И сам назначил его на двенадцать часов.

«Чертовы пробки! – раздраженно думал Турецкий. – Москва превратилась непонятно во что. Ни пройти ни проехать».

Пару дней назад он прочитал в журнале интервью с известным американским актером, недавно побывавшим в России.

«Москва – произвела на меня страшное впечатление, – признавался актер. – До этого я никогда не был в России и знал о ней только из русской литературы, которую очень люблю. Петербург я представлял себе мрачным, зловещим городом. Таким, как его описывает Достоевский. Или Пушкин в «Медном всаднике». Москва же, наоборот, казалась мне городом очень уютным, домашним. Я побывал в обоих этих городах и обнаружил, что сейчас в них все по-другому. Нынешний Петербург показался мне гораздо более уютным городом, чем современная Москва с ее огромными скоростями и чудовищными пробками. Поездка по Москве из конца в конец может занять несколько часов. Таких пробок я не встречал даже в Париже».

«Черт!» – наверное, уже в десятый раз выругался Александр Борисович.

По всей видимости, его ругань возымела действие. Внезапно впереди стоящие машины начали потихоньку двигаться. Не прошло и десяти минут, как пробка рассосалась.

«Отныне стану почаще ругаться», – решил Александр Борисович.

К зданию Генеральной прокуратуры он подкатил за десять минут до начала совещания. Оставив машину на стоянке, Александр Борисович схватил папку и быстрым шагом направился внутрь. Без одной минуты двенадцать он открыл дверь в свой кабинет.

В кабинете уже находились Виктор Солонин и начальник ГУБОП генерал-майор милиции Олег Иванович Стрельников. Они сидели за столом друг напротив друга, пили чай и угощались свежими булочками, принесенными из находящейся неподалеку пекарни.

– А вот и я, – непонятно зачем сообщил присутствующим Александр Борисович.

Присутствующие молча поприветствовали Турецкого и продолжили поглощать булочки.

Разве можно начинать совещание, не подкрепившись. Сделав себе чашку кофе, Александр Борисович присоединился к коллегам.

Через пятнадцать минут с булочками было покончено. Все трое с явным сожалением посмотрели на пустую тарелку, после чего приступили к обсуждению текущих вопросов.

– Как продвигается расследование об убийстве двух ювелиров? – начал Турецкий. – Эти убийства действительно связаны между собой? Олег Иванович, что у вас нового?

– В данный момент мы почти на сто процентов можем быть уверены, что эти убийства связаны. В первую очередь почерк убийцы. А также результаты баллистической экспертизы.

– Мотив?

– С этим проблемы. Квартира Смоленского была в идеальном порядке. Из нее ничего не похищено, кроме кассет с камер слежения. В квартире Баха, наоборот, все было перевернуто вверх дном. Как будто мамай прошел. Но зато сейчас у нас есть предположение, что именно пытался отыскать преступник. – Олег Иванович сделал паузу и поочередно посмотрел на Турецкого и Солонина.

– Ну, Олег Иванович? Не тяни, – попросил Турецкий. – Что вы там раскопали?

– Да это, собственно, не мы. Спустя четыре дня к нам пришла жена Баха, Валентина Петровна. Пришла прямо ко мне. Ни с кем, кроме меня, говорить не хотела. Она была в курсе дел своего мужа, вела его бухгалтерию, а также знала о том, о чем больше не знал никто. Она знала, где Виктор Бах оборудовал свой тайник.

– И где же?

– Оборудовал он его в подвале собственного дома. Замуровал сейф прямо в пол, дверцей вверх. Я такого, честно говоря, ни разу не видел. Дело в том, что дверца сейфа была покрыта раствором цемента, а сверху паркетом. Кстати, звук в этом месте был точно такой же, как и на всем остальном полу. Ну да ладно. Это неважно. Код сейфа был ей известен, но, пока был жив сам Бах, она туда никогда не заглядывала. После смерти мужа, естественно, заглянула. И обнаружила она там камешек. Черный бриллиант. И стоимость этого черного бриллианта ни много ни мало, а почти что два миллиона долларов. Вот такие дела. – Олег Иванович снова помолчал. – Но это еще не все. Валентина Петровна клятвенно заверила меня, что этого камня она никогда раньше не видела. Она сама неплохо разбирается в драгоценных камнях и сказала, что обычно муж занимался камнями гораздо меньшей стоимости. Камень она принесла мне.

– А чем вообще занимался этот Бах? – полюбопытствовал Солонин.

– Скупкой и перепродажей драгоценных камней. Последний год, по словам Валентины Петровны, его интересовали исключительно черные бриллианты.

– А черные бриллианты добываются у нас где? – спросил у Солонина Александр Борисович.

– А черные бриллианты добываются у нас в славной африканской республике Намибия.

Мудрый Константин Дмитриевич Меркулов снова был прав. Черные бриллианты фигурировали и в этом деле.

– Так вот, Валентина Петровна сказала мне, что этот бриллиант из другой партии. Такие камни стали появляться на отечественном рынке относительно недавно. Больше всего она удивлялась, что муж ничего не сказал ей о покупке этого камня.

– И у нее нет никаких предположений, у кого он мог этот камень приобрести? – спросил Александр Борисович.

– В том-то и дело, что есть. Валентина Петровна рассказала, что за несколько дней до убийства к мужу приходила женщина. Красивая женщина, где-то между тридцатью пятью и сорока. Длинные черные волосы. Эту женщину она никогда до этого не видела. Они заперлись в кабинете и провели там почти час. После этого женщина ушла, а муж в ответ на все расспросы ничего толком ей не ответил. Сказал, что дела.

– Длинные черные волосы? – задумчиво переспросил Александр Борисович.

– Олег Иванович, а эти ювелиры знакомы были? – поинтересовался Солонин.

– Конечно. Все московские ювелиры знают друг друга. Рассказываю дальше. Мы навели справки в окружении Аркадия Самойловича Смоленского. И один его близкий друг – Владлен Рабинов, тоже, кстати, ювелир, – сообщил, что в день убийства Смоленский звонил ему и рассказывал о каких-то черных бриллиантах из новой партии. Рабинов говорит, что Смоленский был очень взволнован.

– В смысле боялся?

– Нет, наоборот, строил наполеоновские планы. Мы опросили соседей Смоленского, так вот в день убийства к нему тоже приходила женщина с длинными черными волосами. Есть у них в подъезде одна старушка-пенсионерка, которая большую часть жизни проводит перед замочной скважиной. Именно она видела эту женщину и дала достаточно подробное описание.

– И вы выяснили, кто это? – спросил Александр Борисович.

– Пока нет. Но через нашу агентуру стало известно, что эта женщина достаточно часто появляется в различных ювелирных магазинах. Да, кстати… – Олег Иванович открыл лежащую перед ним папку, – Валентина Петровна Бах тоже описала эту женщину достаточно подробно. С ее слов мы составили фоторобот. Сейчас продемонстрирую.

Стрельников наконец-таки нашел фоторобот и протянул по экземпляру Александру Борисовичу и Виктору.

– Действительно красивая женщина, – одобрил Солонин.

«Как я и предполагал», – подумал Александр Борисович Турецкий.

С фоторобота на него смотрела Татьяна Леонидовна Кокушкина.

– Сейчас мы пытаемся установить ее личность, – сообщил генерал-майор Стрельников. – Агентура активно работает в этом направлении. Я думаю, что в ближайшие дни нам станет известно, кто она. Тогда мы сможем двинуться дальше.

Александр Борисович убрал фоторобот в ящик стола и посмотрел на Стрельникова:

– Хочу вас обрадовать, Олег Иванович. Вы сможете двинуться дальше гораздо быстрее. Я знаю, кто эта женщина. Несколько дней назад она сидела именно на том месте, на котором сейчас сидите вы.

Олег Иванович удивленно поднял правую бровь.

Солонин положил фоторобот на стол и посмотрел на Александра Борисовича:

– Так, значит, это она и есть?

Александр Борисович молча кивнул.

– Слушайте, вы меня-то просветите, – возмутился Олег Иванович. – А то сидите здесь, перемигиваетесь.

– Имя этой женщины Кокушкина Татьяна Леонидовна. И она действительно имеет самое непосредственное отношение к нашему делу.

– Кокушкина? – переспросил Олег Иванович. – Что-то знакомое. Погодите, это что, родственница того самого подполковника?

– Жена, – ответил Солонин. – Точнее, уже вдова.

– Вот оно как, – протянул Олег Иванович. – Ну что же, это вполне логично. Значит, ее надо брать. Брать и выяснять степень ее причастности к этим двум убийствам. Других подозреваемых на данный момент у нас нет.

– А покойный Юрий Данилович говорил, что она немецкий язык преподает, – вспомнил Солонин.

– Покойный Юрий Данилович много чего говорил, – неожиданно резко сказал Турецкий. – Я с вами согласен, Олег Иванович. Госпожу Кокушкину надо немедленно арестовать. Я думаю, что тянуть с этим не стоит. Через нее мы получим реальный выход на руководителей компании «Самоцветы». Значит, она прекрасно была осведомлена о делах мужа. Скорее всего, они работали вместе. Займитесь этим, Олег Иванович. Так, Виктор, а ты нас чем порадуешь? С этим Олегом Сергеевым что-нибудь прояснилось?

– Ничего не прояснилось, – покачал головой Солонин. – Но знаете, Александр Борисович, в свете всего вышеизложенного я начинаю подозревать, что никакого Олега Сергеева на самом деле не существовало. Госпожа Кокушкина просто пустила нам пыль в глаза.

«Не нам, а мне, – подумал Александр Борисович. – Именно тебе, Турецкий, уважаемая Татьяна Леонидовна пустила пыль в глаза. А ты уши развесил, как мальчишка. Позор тебе, Турецкий. Стыд и позор».

– Да, теперь я тоже так думаю, – согласился Александр Борисович. – Я думаю, что дальше искать его не имеет смысла. Тем более что сейчас у нас появился реальный шанс выйти на руководящую верхушку «Самоцветов». А когда появляется шанс, его надо использовать.

Он помолчал.

– Так, еще один момент. Олег Иванович, когда вы говорили про убитых ювелиров, вы несколько раз упомянули про какую-то новую партию. Я думаю, что нам стоит вплотную заняться поисками этой партии. Виктор, во-первых, подними на ноги таможню. Скажи им, что ожидается крупная партия контрабандных бриллиантов. Пускай не спят. Во-вторых, Олег Иванович, тщательно провентилируйте этот вопрос через свою агентурную сеть. Вот этим мы с вами и займемся. Но первым делом надо задержать Кокушкину. У меня накопилось очень много вопросов к этой даме.

Целый день Александр Борисович провел в мрачном настроении. Его мысли занимала Татьяна Леонидовна. Он всячески корил себя за то, что не сумел распознать преступницу. Проще говоря, он крыл себя самыми последними словами.

Вечером его настроение сделалось еще более мрачным.

Олег Иванович сообщил, что задержать Кокушкину не удалось. Дома ее не было. Соседи сообщили, что она не появлялась уже несколько дней.

Впрочем, любой результат – это все равно результат. После разговора с соседями в деле появились новые подробности. Выяснилось, что Татьяну Леонидовну ищет не только следственная группа. Соседка рассказала, что буквально два дня назад в дом приходили какие-то люди. На вопрос следователя, как эти люди выглядели, соседка ответила лаконично:

– Бандитские рожи!

Обладатели бандитских рож тоже интересовались местонахождением Татьяны Леонидовны и даже предъявили какое-то удостоверение. Какое именно удостоверение, соседка не сказала.

– Я вижу плохо, – пожаловалась она. – А документ, он и есть документ.

Александр Борисович распорядился сделать запрос в Екатеринбург. Там находилась квартира, принадлежавшая покойному подполковнику Юрию Даниловичу Кокушкину. После его смерти она перешла к Татьяне Леонидовне.

Ответ из Екатеринбурга пришел незамедлительно, но ничего нового к следствию не добавил. В своей екатеринбургской квартире Татьяна Леонидовна Кокушкина не появлялась.

Александр Борисович Турецкий начал подозревать самое худшее. Не исключено, что Татьяна Леонидовна отправилась вслед за своим мужем. Утешало лишь одно: обладатели бандитских рож тоже, по всей видимости, не нашли ее. Значит, оставался шанс, что она жива.

Или они все-таки нашли ее?

О таком варианте событий Александр Борисович решил не думать.

На следующий день поступила новая информация.

Через службу аэропорта Виктору Солонину удалось выяснить, что несколько дней назад Татьяна Леонидовна Кокушкина вылетела в Израиль.

И хотя такой поворот событий следствие не устраивал, Александр Борисович Турецкий вздохнул с облегчением.

– Что будем делать дальше? – поинтересовался Солонин.

– Дальше? – Александр Борисович откинулся на спинку кресла. – Дальше будем ждать новостей от Олега Ивановича. Его агентура должна что-нибудь накопать.

– А Кокушкина?

– Витя, свяжись с израильскими коллегами, пускай следят. Как у них там, кстати, дела?

– Слежка за Борисом Кантором идет полным ходом. Правда, результаты нулевые. Ни в чем криминальном Кантор замечен не был. Обычный бизнесмен. Постоянно проводит деловые встречи со своими партнерами.

– Обычный бизнесмен, занимающийся нелегальным вывозом черных бриллиантов.

– За руку его пока никто не ловил.

– Ничего, – усмехнулся Турецкий, – мы с тобой поймаем. Я думаю, что Кокушкина поехала в Израиль к нему. Не удивлюсь, если Кантор окажется ее любовником.

В ответ Солонин промычал что-то неопределенное.

– Что? – переспросил Александр Борисович. – Извини, Витя. Я не расслышал.

– Да ничего. – Солонин дотронулся ладонью до щеки. – Зуб у меня что-то разболелся: У тебя случайно нет никакой таблетки?

– Нет, – покачал головой Александр Борисович. – У меня только коньяк.

– Думаешь, поможет? – недоверчиво спросил Солонин.

– Можно попробовать.

Коньяк помог. После первой же рюмки зуб перестал болеть. После второй рюмки в кабинет к Александру Борисовичу неожиданно зашел Меркулов.

– Это еще что за сабантуй? – недовольно поморщился Константин Дмитриевич. – Вы здесь работаете или что?

– Это все зуб, – пожаловался Солонин. – Не отпускал, зараза. Пришлось прибегнуть к кардинальным мерам.

– И как?

Солонин многозначительно кивнул.

– Костя, ты не откажешься? – предложил Александр Борисович.

– Откажусь. Мне к генеральному идти. Ну что, порадуете чем-нибудь?

Александр Борисович добросовестно изложил Константину Дмитриевичу все, что хотя бы чуть-чуть могло его порадовать. Судя по кислому выражению лица, Меркулов ожидал большего.

– И это все? – спросил он после минутной паузы.

– Пока да, – честно признался Александр Борисович.

– Не густо, – резюмировал Константин Дмитриевич.

– Работаем.

– Так все-таки как ты считаешь, Саша, Кокушкина причастна к убийству ювелиров?

– Однозначно я не могу ответить, – покачал головой Турецкий. – В принципе все указывает на нее. Но именно этот момент меня смущает. Как-то все слишком нарочито. Ну ты сам подумай, Костя: зачем ей было светиться там буквально накануне убийства? А ведь убили их очень профессионально. Не забывай, преступник унес с собой кассеты.

– Ну и что в этом странного? – удивленно спросил Меркулов. – Почему она сама не могла унести эти кассеты?

– Во-первых, это не так просто. Допустим, со Смоленским она была хорошо знакома и бывала у него неоднократно. Но с Бахом они познакомились буквально накануне.

– Но заметь, Саша, что именно в квартире Баха убийца произвел полный разгром. Может быть, он искал именно камеры слежения?

– Да, сложно все это, – поморщился Александр Борисович. – Мы же в двадцать первом веке живем. Заплатил киллеру, и готово. А тут какие-то средневековые тайны. Ты знаешь, что лично я об этом думаю? Я думаю, что кто-то очень старается, чтобы подозрение пало именно на Кокушкину.

– Надо сказать, этот кто-то очень неплохо старается. Лично я подозреваю именно ее. А знаешь, Саша, что я обо всем этом думаю? Я думаю, что тебе очень хочется, чтобы она оказалась непричастна к этим убийствам. И поэтому ты ищешь любую зацепку и, вместо того чтобы доказывать ее вину, занимаешься здесь черт знает чем. Объясни мне тогда, почему она сбежала?

– Нет, ну здесь все ясно. Она узнала об убийствах ювелиров, поняла, что она окажется под подозрением, и улетела, пока не поздно.

Константин Дмитриевич с сомнением посмотрел на Турецкого и перевел взгляд на Солонина.

– А ты, Виктор, что думаешь?

– Я думаю, что Кокушкина имеет к этим убийствам самое непосредственное отношение. Разумеется, убивала она не сама. Но у нас нет ни одной прямой улики. Поэтому мы должны ждать развития событий.

– Под развитием событий ты имеешь в виду новые трупы?

– Поскольку Кокушкина в данный момент находится в Израиле, я думаю, что новых трупов не предвидится. Хотя такой возможности я тоже не исключаю.

– Ну спасибо, ребята. Утешили. – Константин Дмитриевич направился к выходу. – Обязательно расскажу вам, что мне сказал генеральный. Так что ждите.

С этим мрачным обещанием Меркулов удалился.

Солонин опять потер ладонью щеку:

– Опять зуб разболелся.

Александр Борисович снова достал коньяк.

– У меня, видимо, тоже.

Константин Дмитриевич вызвал их в свой кабинет через три часа.

– Ну как? – поинтересовался Турецкий. – Что сказал генеральный?

Меркулов помолчал.

– Генеральный пообещал мне завтра рассказать, что ему скажет президент.