Текст книги "Игры для взрослых"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Орыся смотрелась в зеркало. Никогда она еще не выглядела такой красавицей. Юлия действительно специалист. Как жаль, что все ее ухищрения не радуют Орысю. Лучше бы она была уродиной. Тогда на нее никто и не посмотрел бы.

5

Турецкий созвонился с Теодозием Ивановичем еще с вечера и договорился встретиться в морге.

Патологоанатом стоял спиной и не сразу обернулся, когда услышал скрип двери.

– Это я, здравствуйте, Теодозий Иванович, – с порога объявил Турецкий. Тот повернул голову и посмотрел искоса.

– Здравствуйте, Александр Борисович. Присядьте, я минуточку, уже заканчиваю.

Турецкий сел на стул и стал наблюдать за неторопливыми движениями патологоанатома. Тот стоял, как обычно, ссутулившись, над резекторским столом и внимательно рассматривал труп.

– Что там у вас? – не сдержал Турецкий своего любопытства.

– Да вот расчлененка. Привезли сегодня мужчину, свеженького. Тело нашли в коллекторе, а голову в кустах, совсем рядом. Убийца даже не потрудился унести куда подальше.

– Торопился? – предположил Турецкий и подошел к столу. – Ничего, если я посмотрю?

– Да ради бога, если вам это нравится.

– Не сказал бы, чтобы мне это нравилось. Так, для общего развития. Да… – присмотрелся он. – Голова вроде нашла своего хозяина. Вон как идеально по месту среза совпала.

– Главное, убийца умело владел лезвием. Будто учился этому. Видите, как аккуратно прошелся лезвием? Наверное, за минуту управился. Сначала один глубокий разрез, первичный, затем второй, – и отсек бедолаге голову.

– Надеюсь, этот несчастный умер до того, как убийца принялся отрезать голову.

– Если вас это хоть немного утешит, то да. На височной кости впадина, от сильного удара. Кстати, к вопросу об общем развитии. Вот взгляните на снимок. Видите – трещины расходятся от точки, куда был нанесен удар? Как будто паутина. Это место очень уязвимое. Под ним находится средняя менингиальная артерия. Как только происходит удар, она разрывается, и тут же наступает кровоизлияние. Черепная полость заполняется кровью. В общем, удар был мощнейший. Бедняга, конечно, потерял сознание. Иначе он сопротивлялся бы. А на конечностях никаких повреждений, потому я и считаю, что он сопротивления не оказал. Ну ладно, потом вернусь к нему. Как раз собирался вскрывать череп. Так что вас интересует?

– Я бы хотел узнать подробности о девушке, которую вам привезли вчера.

– А о какой именно?

– То есть? У вас их несколько? Щеткин говорил только об одном теле.

– К вечеру мне привезли еще одну.

– Причина смерти второй?

– Та же, что и первой. Обе задушены.

– И у первой из них в кулаке была зажата оторванная пуговица. От милицейского кителя.

– Да, мне Щеткин говорил, – невозмутимо отреагировал Теодозий Иванович. – Сочувствую вам. Вряд ли объявится милиционер, который сообщит о пропавшей пуговице от своего кителя. А почему, собственно, эти убийства заинтересовали частный сыск? Личности девушек еще не установлены. А коли так, то родственники погибших не могли попросить вас разыскать убийцу. И вообще, этим делом вроде занимается Щеткин.

– Есть некоторые обстоятельства, Теодозий Иванович, которые наталкивают меня на мысль, что в городе действует банда в милицейских формах. Они подстерегают одиноких беззащитных девушек и насилуют их. Пока мне известен факт об изнасиловании одной, несовершеннолетней. Она, к счастью, осталась жива. Это произошло месяц назад. Никаких зацепок. Потому что девочка была в состоянии шока и не запомнила их лиц. Куда ее увозили, тоже не знает. Вчера в разговоре со Щеткиным я вспомнил эту историю, а он мне вдруг и говорит: «У нас есть труп девушки, в смерти которой явно замешан милиционер. Или человек, который носит милицейскую форму. Потому что в ее кулаке нашли пуговицу от кителя». Я и подумал, что это дело рук одних и тех же. Все-таки случай неординарный – чтобы в течение месяца были две жертвы милицейского насилия. А у вас, оказывается, еще и третья… Если обе убиты одним способом, значит…

– У меня тоже возникла такая мысль. Более того, вы знаете, обе были беременны. На разных сроках. У одной беременность восемь недель, у другой десять.

– Может, кто-то хотел от них избавиться, – задумчиво проговорил Турецкий. – Слишком много совпадений. А где обнаружили первую?

– На тридцать шестом километре Киевского шоссе.

– А вторую?

– На том же Киевском шоссе, но уже поближе, на тридцать втором километре.

– А что вы еще можете сказать о них? Что вам бросилось в глаза?

Теодозий Иванович задумался.

– Да, пожалуй, я удивился, что девушки при том, что очень ухожены, явно давно не видели солнечного света. Сейчас же конец лета, август, к тому же жаркий. Я никогда не загораю специально, но и то, пока до автобуса дойду, пока подожду на остановке, – солнышко-то припекает. Хочешь не хочешь, а дозу ультрафиолетовых лучей получаешь. Не только лицо, но и шея загорела. Хотя в этом году и в отпуске-то не был. А эти бледненькие, как будто из помещения не выходили. Нынешняя молодежь за этим очень следит. Специально в солярий ходят. Летом кто на речку, кто на море. Не модно теперь незагорелыми быть.

– Ценное наблюдение, – отметил Турецкий. – Ну а следы насилия на их теле были?

– А это уж сколько угодно. Я так понимаю, что вы хотите взглянуть на их тела?

– Да уж. Придется. Хотелось бы понять картину убийства.

Теодозий Иванович позвал санитара, молоденького мальчишку со здоровым румянцем на покрытых-юношеским пушком щеках. Он молча помог погрузить тело сначала одной девушки на каталку и переложить на прозекторский стол, затем второе.

Александр Борисович с жалостью осмотрел тела.

– Да, помучили их перед смертью. Обе избиты, будто их использовали как боксерские груши. Синяков-то…

– Кровоподтеки сине-багрового цвета, как вы изволили назвать их – «синяки», свидетельствуют о том, что смерть обеих наступила совсем недавно, не более трех дней назад, – тоном лектора объяснил Теодозий Иванович.

Турецкий усмехнулся, и эксперт заметил его насмешливую улыбку.

– Ой, извините, Александр Борисович, я забыл, что вы этих трупов за свой век навидались. У меня сегодня были студенты, так я с ними практические занятия проводил. Вот и с вами веду себя, как лектор.

– Да ладно, доктор, не парьтесь, – махнул рукой Турецкий. – Следы от побоев прижизненные?

– Да.

– Сперму обнаружили?

– Естественно. Это уж прежде всего. Но в банке данных идентифицировать не удалось. Хочу обратить ваше внимание на то, что в вагине каждой жертвы обнаружены биологические следы одновременно двух насильников. В сперме наличествуют антигены А и АВ, то есть лица, вступившие в половую связь с жертвами, имеют: один – группу крови II, а второй – IV. Но тут такая особенность. В подногтевом содержании эпителия насильника жертвы номер один выявлен антиген группы…

– И о чем это говорит?

– О том, что он не принадлежит ни одному из двух насильников.

– Может ли это означать, что при изнасиловании присутствовал кто-то третий? – насторожился Турецкий. – Например, он мог удерживать жертву, она сопротивлялась и таким образом его эпителий попал ей под ногти.

– Теоретически может. Но в судебно-медицинской практике встречаются случаи несоответствия антигенной характеристики крови и выделений одного и того же лица. Этот феномен называется «парадоксальное выделительство». Бывали случаи, когда подозреваемым удавалось избежать наказания именно по этой причине.

– Наверное, это довольно редкое явление. Потому что в моей практике подобное еще не встречалось.

– Действительно явление редкое, но между тем научно доказанный факт. Бывают случаи, правда, совсем уже уникальные, когда в крови вообще нет групповых антигенов.

– То есть как? – опешил Турецкий.

– Скажу проще – определить группу крови невозможно, потому что ее нет. Это наследственное явление. Такие люди – без группы крови – относятся к типу Бомбей.

– Ну и ну! – покачал головой Турецкий. – Вот уж не хотел бы столкнуться с подобным! Это как же усложняется поиск убийцы.

– Но это не является препятствием для определения их наличия в выделениях, – успокоил его Теодозий Иванович.

Вот за что Турецкий любил Теодозия Ивановича, так это за его обстоятельные ответы и невозмутимость. Сима Григорьевна – та обычно сопровождала свои комментарии шуточками, и сыщику всегда казалось, что таким образом она хочет подчеркнуть: хоть я и женщина, но прежде всего врач и судебный эксперт, и мне все нипочем.

– Значит, так…

Эксперт занял свою привычную позу – слегка наклонившись и вытянув шею. И в который раз Турецкий отметил, как доктор похож на журавля – высокий, нескладный, длинноногий, худощавый, с небольшой головой на вытянутой шее. И почему подруга его жены Ирины Катя так на него запала? Лично Турецкий уважал мужиков крепких, мускулистых.

Эксперт уже включился в свой обычный лекторский тон:

– Видите эти круглые кровоподтеки в районе шеи первой жертвы? Этот след более выражен, от большого пальца, а эти смазаны – от остальных. Следы удушения. Но я думаю, что события развивались следующим образом. Один из насильников держал девушку за плечи. Недюжинной силы, кстати, мужик. Вон какие следы отпечатались от пальцев. На спине у нее ссадины и следы волочения. Ее тащили по земле. Уже раздетую. Наверное, она упиралась. Почва глинистая, в ссадинах я обнаружил микрочастицы глины. Пока один держал, второй насиловал. Потом они поменялись. Первый насиловал. А затем кто-то из них ее задушил.

– И со второй та же картина?

– Вторую один из насильников держал за запястья, вот следы от пальцев, затем за плечи. Она, кстати, активно сопротивлялась. Повреждения на шее носят беспорядочный характер. Эти ссадины в виде неправильной продолговатой формы – следы скольжения пальцев убийцы. Ей и досталось больше. Видимо, насильник надавил коленом на грудную клетку, вследствие чего наблюдаем перелом третьего и четвертого ребер. Вот взгляните на снимок.

– А на теле этой, второй девушки, вы не обнаружили микрочастиц почвы?

– Под ногтями обнаружил. Она хваталась за траву, потому что микрочастицы травы тоже остались.

– Следовательно, я могу получить результат экспертизы почвы в судебно-биологическом отделении.

– Да, я им передал материал.

– А фотографии для идентификации трупов можете мне дать?

– Пожалуйста. Могу также дать рентгенограммы кистей и грудной клетки каждой.

– Пожалуй, возьму. Хотя возраст и так видно – девушкам около двадцати лет.

– Хотите помочь Щеткину?

– И ему тоже. Изнасилованная несовершеннолетняя девочка, о которой я вам говорил, до сих пор находится в подавленном состоянии. И знаете, за что себя казнит? Что не пустила в ход перочинный ножичек, который носила в сумочке. Я ей, правда, сказал, что ее счастье, а то неизвестно, как бы отреагировали насильники. Могли ведь и покалечить. А то и жизни лишить.

Теодозий Иванович вздохнул.

– Последствия насилия бывают самыми разрушительными и иногда оставляют след на всю жизнь.

– Сейчас эта девочка одержима одной мечтой: найти своих обидчиков и наказать их по всей строгости. Меня даже пугает ее агрессивность.

– Нормальная реакция. Сначала шок, потом мечта о мести.

– Но согласитесь: если юная девочка ни о чем другом не может думать, это уже приобретает маниакальный характер. Она разрушает свою психику.

– Значит, с ней должен поработать хороший психолог.

– Уже работает. Но девочка оказалась крепким орешком. Замкнулась, и к ней не пробиться.

– Будем надеяться, что это носит временный характер. Как говорится, время – лучший лекарь.

Турецкий вышел на улицу и после неонового освещения в морге порадовался яркому солнечному свету. Конец августа был по-летнему теплым, хотя признаки осени уже ощущались во всем – и в тронутых золотом листве, и в прохладных ночах.

Он перекинул через руку джинсовку и подумал, что пока его розыскные действия не сильно продвинулись. Наоборот, усложнились. Потому что появились новые жертвы насильников в милицейской форме. Надо бы съездить к Щеткину и поделиться своими соображениями, что он и сделал незамедлительно.

Щеткин слушал внимательно, откинувшись на спинку стула и дымя сигаретой, как паровоз. Закончив свое сообщение, Турецкий укоризненно бросил:

– Ты же вроде бросал, Петя. А теперь опять куришь.

– Нервы успокаивает. При нашей работе либо пить, либо курить. Выбрал то, что наименее опасно.

– Это как сказать. Если принимать водочки граммов по пятьдесят в день, говорят, очень даже хорошая поддержка организму.

– Ну и как это лечение действует на тебя? – впервые за последние полчаса улыбнулся Щеткин.

– Да что ты! Я боюсь экспериментировать. Уже возраст не тот. Вдруг втянусь? Моя драгоценная жена и так считает меня невоздержанным в некоторых пагубных привычках.

– Это для нее они – пагубные привычки. Что русскому здорово, то немцу смерть. А нас они поддерживают. Если пользоваться ими с умом. Ну да ладно, каждый, как говорится, остается при своем мнении. Вернемся к делу. Так что ты хочешь предложить?

– Думаю облегчить тебе жизнь и взяться за расследование этих убийств. Тем более что они, как говорит моя дочь Ниночка, как раз в тему.

– Ну да, ты же занимаешься делом изнасилованной девчушки, как бишь ее?

– Лена, – напомнил Турецкий.

– Как ты понимаешь, я с удовольствием приму твою помощь по этим делам. Своих было под завязку. Естественно, можешь рассчитывать на меня. В смысле экспертиз и людей.

– Людей у меня пока достаточно. Связи с экспертами сохранились. Но если понадобится, обращусь за помощью.

– И что собираешься делать сейчас?

– Нужно выяснить, не числятся ли в розыске эти девушки. У меня есть их фотографии и рентгенограммы. Даже если они гражданки ближнего зарубежья, а у меня возникло такое подозрение, может, их родители уже хватились своих дочерей. Есть еще некоторые соображения, но не стану тебя загружать.

– Подойди к Корчинскому, у него база данных всех заявлений о пропавших лицах.

– Я как раз собирался.

Когда Турецкий заглянул к Корчинскому, тот расплылся в дружелюбной улыбке.

– Давненько мы не виделись, Александр Борисович. Рад вас видеть в полном здравии.

– Да и я рад, – Турецкий пожал протянутую руку.

– Думаю, у вас ко мне дело? – сразу догадался Корчинский, потому что, хоть между ними и сложились теплые отношения, их редкие встречи всегда происходили по поводу.

Турецкий коротко изложил причину визита. Корчинский взглянул на снимки, которые передал ему Турецкий.

– Ладно, сейчас займусь поисками.

– А я, пожалуй, пока схожу к трасологам.

К трасологу Волошину Денису Сергеевичу Турецкому тоже не раз доводилось обращаться. Но он, в отличие от Корчинского, поздоровался довольно сдержанно. Волошин и раньше производил впечатление человека крайне замкнутого. Нельзя сказать, что Турецкий придавал значение внешнему виду человека, но неряшливость в одежде всегда вызывала в нем недоверие. Казалось, человек, который не следит за собой, не может профессионально относиться к своей работе. Особенно к такой, которая требует скрупулезности и особенной ответственности. Правда, невзирая на убеждения Турецкого, работа Волошина опровергала его теорию. Денис Сергеевич относился как раз к типу очень ответственных и даже педантичных людей. Невысокий, коренастый, он редко поднимал взгляд на собеседника, и казалось, что в разговор вступает не по своей воле. Была бы такая возможность, он молча отдавал бы экспертное заключение, не вступая в разговоры.

И сейчас не изменил своей привычке.

– Здесь все описано, – предельно кратко бросил он, глядя в пол. «Не на носки ли своих давно нечищеных ботинок? – с иронией подумал Турецкий. И неожиданно заметил на пальце правой руки эксперта обручальное кольцо. – Ба, так он еще и женился! Это кто ж позарился на такого задрипанного мужичонку?»

Самое интересное, что во внешнем облике эксперта совсем не ощущалось заботливой женской руки. Так же рыжеватые вихры торчат в разные стороны, двухдневная седоватая щетина на круглых щеках. Одна перемена бросалась в глаза – он заметно поправился. Наверное, жена свои обязанности реализует исключительно как кулинар. Потому что несвежий воротничок с оторванной пуговицей оголял небритую же шею, а из-под грязноватого халата выглядывали мятые брюки, коротковатые и с пятнами непонятного происхождения. Ко всему прочему от Дениса Сергеевича пахло немытым телом. Турецкий даже отступил на шаг. Но эксперт не заметил брезгливого выражения на лице Турецкого, поскольку уже отвернулся и склонился над какими-то снимками. Вдруг опомнился и выдавил из себя еще несколько слов, словно извиняясь за свою немногословность:

– Если возникнут вопросы, обращайтесь.

Можно было бы присесть на стул и ознакомиться с экспертным заключением здесь же, вдруг действительно возникнут вопросы? Но Турецкий не собирался вдыхать миазмы чужого неухоженного тела. Уж лучше вернуться к Корчинскому, тот наверняка уже может сообщить какую-то информацию.

– Сожалею, но никто не подавал на розыск этих девушек, – огорчил Турецкого Корчинский. – В базе данных их фотографий нет.

– А ведь эксперт говорил, что они давно не видели солнца. Значит, фактически были похищены. Не москвички, что ли? – предположил Александр Борисович.

– Или их еще, очевидно, родные не хватились. Хотя сколько нужно отсутствовать девушке, чтобы родители забеспокоились? – раздумывал вслух Корчинский.

– А вы меня, Юрий Петрович, не приютите на полчасика? – попросил Турецкий эксперта. – Хочу почитать заключение трасолога. Если возникнут вопросы, сразу и зайду.

– A-а, и вы не выдержали? – рассмеялся Корчинский. – Н-да, у нас с нашим трасологом в смысле гигиены большие проблемы. И боюсь, нерешаемые. Когда он женился, все вздохнули с облегчением. Думали, уж жена за него возьмется. Ну, хотя бы отмоет по первости. Да что-то пока благотворного влияния его жены не видно. Только поправился, питаться стал лучше.

– Я действительно от него сбежал, – признался Турецкий, устраиваясь на стуле и разложив перед собой текст экспертизы и фотографии.

Ознакомившись с заключением, Турецкий лишь утвердился в том, что убийство двух девушек следует отнести к серийному преступлению. В пользу возникшей версии говорили и следы от обуви, которые оставили насильники. Отпечатки на глинистой почве рядом с телами жертв принадлежали одним и ем же лицам.

– Ну что там у вас? – полюбопытствовал Корчинский, поглядывая на озабоченного Турецкого.

– Да ничего хорошего, как всегда. Имеем серийное убийство, совпадающие признаки налицо. В обоих случаях отчетливо проявляются признаки специфического «почерка» убийц: механизм совершения убийств, характер телесных повреждений. А наследили! Окурки со следами зубов рядом с телами обеих. Видимо, убийцы были настолько уверены в своей неуязвимости, что даже не подумали убрать улики.

– Очевидно, новички. Ведь в системе, насколько я понял, они не засветились?

– Нет еще результата экспертизы следов рук, их трасолог отправил в АДИС. А вот в Следотеке подошв обуви и протекторов шин машины, на которой они приехали, ничего на них нет.

– Надо же, ведь трупы девушек нашли в лесу. Убийцы что, по лесу в машине ехали?

– Нет, с Киевского шоссе свернули на боковую дорогу, подъехали к самому краю леса. Машину оставили, девушек отволокли. На месте преступления кинологи работали. Так собака прямо с места к дороге повела, а там следы протекторов.

– Ну, теперь следотека пополнится, – заметил Корчинский.

– Кстати, такая странность – на девушках не было обуви.

– Может, когда их забирали, не дали времени обуться?

– Или заставили снять обувь в машине, чтобы в лесу в случае чего далеко не убежали.

– Есть какие-то предположения об убийцах?

– Есть еще улика. В руке одной из девушек обнаружили пуговицу от милицейского кителя, но когда эксперты определят по микроволокнам ткань одежды убийцы да соотнесут с милицейской формой… сами понимаете…

– Ничего себе! – покрутил головой Корчинский. – А еще есть улики, подтверждающие причастность ментов к убийству?

– Я сейчас занимаюсь делом об изнасиловании несовершеннолетней девочки. Так она утверждает, что насилие совершили менты.

– И отпустили ее живой? – с сомнением покачал головой Корчинский. – Зачем же они тогда убили этих? Странно. Оставшаяся в живых по горячим следам могла дать описание насильников. А эти, возможно, иногородние, ничем не могли им угрожать.

– В том-то и дело, что девочка была в состоянии шока. Она их фактически даже не рассмотрела.

– Хотите сказать, что те две представляли собой угрозу для насильников?

– Пока ничего не хочу сказать. Только то, что биологическая экспертиза подтвердила – и оставшаяся в живых, и обе погибшие были изнасилованы одними и теми же лицами.

– Вот блин! – неожиданно выругался Корчинский. – Нам еще не хватало ментов-маньяков.

– Или тех, кто в форме ментов разъезжает по городу в ментовской машине в поисках приключений. Во всяком случае, ДНК этих ублюдков у нас имеются. Но никаких зацепок, чтобы составить фоторобот.

– Нет свидетелей? – Увы.