Текст книги "Игры для взрослых"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

18

«Голова так раскалывается, будто изнутри мозги домкратом разжимают. И тошнит, тошнит… Какая же сволочь эта баба!»

– Может, тебе хоть премию заплатят ко Дню милиции за боевое ранение? – склонилась над Вовчиком жена Инка и погладила мужа по плечу.

– Какую, на хрен, премию? – грубо отозвался Вовчик. – Мне медальку на подушечку положат и за гробом понесут.

– Тьфу-тьфу, – сплюнула Инка. – Терпеть не могу такие шуточки. А мне что делать с двумя без кормильца?

– A-а, испугалась? – зыркнул он на нее недоверчиво. Что-то уж слишком быстро она согласилась с ролью вдовы. Еще бы, знает, курица, где заначка лежит. Дурак он, что показал ей тайник. Пожалел денежки, что пропадут, когда с ним случится что-то непредвиденное.

– А чего пугаться? Это я так, подыгрываю. Тебе же нравится меня пугать. Но ты не волнуйся, Вовчик, нам денежек надолго хватит, если с тобой что случится.

– Ведьма ты, Инка, – обиженно проговорил Вовчик. – У меня голова болит, а ты мелешь незнамо что.

– Бедненький мой, – приголубила жена раненого мужа, и он уткнулся лицом в ее теплую грудь. Даже боль отступила.

– Полегчало… – удивился он.

– Это флюиды моей любви, – насмешливо сказала Инка.

Вовчик сердито зыркнул на жену. Иногда что-то как сказанет, прям не знаешь, как реагировать.

– Пацаны где? – спросил для порядка. Потому что знал: в садике они. Утром Инка собирала их и шепотом приговаривала, чтобы не шумели, у папы головка бо-бо. Пацаны послушно, шепотом же, переговаривались и прошли мимо него на цыпочках.

– Соскучился? – улыбнулась Инна. – Скоро пойду за ними. Они тебе отчитаются, как трудовой день прошел.

– Пока покемарю, – предупредил Вовчик жену, чтобы не слишком шумели, когда дети вернутся из детсада. Пацанчики хоть и послушные, но дети же, не смогут весь вечер, шепотом переговариваться.

Он закрыл глаза и настроился на сон, но перед глазами возник черный блестящий мешок и с силой обрушился на его голову.

– О-о-о! – застонал он. Новый приступ боли не дал ему заснуть.

– Болит? – встревожилась Инка. – Может, в больницу тебя?

– Еще чего! Отлежусь.

– У тебя сотрясение мозга, это сто процентов, – уверенно сказала она. – А знаешь, что это не так безопасно, как ты думаешь? Одна соседка во дворе рассказывала, что у ее мужа дважды было, а он даже больничный не брал. На ногах перенес. Ну и того…

– Чего?

– Умом тронулся, вот чего! Так что ты соблюдай постельный режим и пей лекарство.

– А я что делаю? – раздраженно спросил Вовчик.

Когда прошлой ночью он вернулся домой с окровавленной головой, пришлось сочинить на ходу, что задерживал опасного преступника, и тот бейсбольной битой ударил его по голове. Жена поверила и теперь считала, что ее муж герой. На работе такая отмазка не годилась. Потому что коллеги бросились бы разыскивать урода, посягнувшего на жизнь милиционера. Составить более-менее правдоподобную версию со всеми подробностями у него не было никаких сил. Поэтому Вовчик просто взял на неделю отпуск за свой счет. А дура Инка предлагает больницу. Какая больница? Если сучка Морозова не растерялась и огрела его со всей дури чем-то тяжелым, вроде булыжника, она может и в милицию заявить о нападении. И тогда первым делом менты прочешут все больницы в поисках раненого в голову. «А она могла его и запомнить, – пронзила мысль. – Ведь они несколько секунд смотрели друг другу в глаза». Эта баба мало похожа на бессловесную уборщицу, чей удел выносить мусорные мешки. Прямо спецназовец какой-то. В милицию дважды сообщала о том, что вызвало ее подозрение. Не часто встречаются такие настырные граждане. В собственную безопасность позвонила, настучала на них. Слух у нее, как у разведчицы. Он сам едва услышал скрип камешка под ногами, а она уже отреагировала, мгновенно оглянулась. Реакция – будто отработанная годами: мешок собиралась в ящик забросить и даже приподняла его, но – доля секунды, и изменила траекторию. Кто она такая, эта Морозова? Надо от нее скорее избавляться, пока снова не пошла в ментовку и не написала очередное заявление. А вдруг уже пошла? Придется, невзирая на хреновое состояние, держать дело на контроле. Хотя страсть как не хотелось сообщать кое-кому, как он облажался.

Инка тихонько прикрыла дверь, и он услышал, как хлопнула входная дверь. Протянул руку к телефону и набрал номер Лехи.

– Ты в Москве? – удивился тот… – А я думал, в деревню отправился, по грибы-ягоды. Мне сказали, недельку взял за свой счет.

– Лешка, слушай меня и мотай на ус. Вчера у меня ни хрена не вышло. Баба смылась.

Ему не хотелось вдаваться в подробности, это было слишком унизительно.

– Она тебя увидела? – догадался неглупый Леха. – Поэтому ты не вышел на работу?

– Увидела, сволочь такая. И как рванула! Наверное, бывшая спортсменка. Я ее почти догнал, но она запрыгнула в такси.

– Понятно. Хреновые дела, Вовчик.

– Сам знаю, что хреновые. По идее она может заявиться в ментовку по месту происшествия. Посмотри у дежурного, есть заявление?

– Если бы было, я уже знал бы. Но может прийти, зараза. И описать тебя.

– Если и опишет, никому в голову не придет, что это я был. Но ее нужно убрать. Слишком много хлопот с ней. Ты понял? И Кен распорядился.

– Но он же тебе скинул это дело. Сегодня сам и дожми.

– Не могу я сегодня, – разозлился Вовчик. – Бабки, между прочим, Кен на двоих дает. Так что приступай.

– Бабки на двоих за крышу дает. А за дело тебе одному, – стал торговаться Леха.

– Поделимся, о чем базар?

– А чего делиться? – вдруг сообразил напарник. – Кто дело сделает, того и бабки.

– Хрен с тобой. Все твое будет. Мне двадцать процентов за организацию дела.

– А что ты организовал? Только то, что она тебя просекла?

– Я предварительную работу провел: разведал эту… рекогносцировку. Наружку проводил.

– …Дело завалил, – в тон ему продолжил Леха.

– Да подавись ты… Все бери! – лопнуло терпение у Вовчика. Он знал, что Леха жмот, каких мало. Но чтобы так зверски торговаться с другом за несчастные двадцать процентов? Это уже полный беспредел.

– Ты чего, Вован, обиделся? – удивился Леха. – А я тебе хотел предложить десять процентов. Действительно, ведь кое-что ты пронюхал.

– В общем, нужно сегодня же от нее избавиться. Пока не заложила. Неохота под подозрение попадать. У нас в ментовке тоже не дураки сидят. Какой-нибудь следак сдуру надумает инициативу проявить.

– Заметано, – коротко ответил Леха и дал отбой.

У Вована впервые за весь день отлегло от сердца. Раз Леха пообещал, дело сделает.

В хорошем месте работала Людмила Морозова. Фирма «Орион» занимала целый особняк, а так называемый двор на самом деле был настоящим парком. И это в Москве, где каждый метр стоит кучу денег. Богатенькая фирма. Не поскупилась оплатить услуги ландшафтного дизайнера, и тот потрудился на славу. Всякие клумбочки, кустики, арки, увитые зелеными листочками, только озера с лебедями не хватает. Плетнев осмотрелся и увидел в глубине двора, у кованой решетки, мусорный контейнер. Вокруг чистота, ни соринки. А на песке следы от металлической метлы. Дворник, сам того не зная, сделал все, что смог, лишь бы замести следы ночного нападения на Морозову. А вон и он сам – шаркает металлом по дорожке, сгребает листья. Мог бы так и не стараться. До настоящего листопада еще месяца полтора.

– Это вы утром убирали у мусорного контейнера? – спросил Плетнев, подойдя со спины к невысокому худощавому дворнику в нарядном синем комбинезоне с логотипом на спине «Орион».

– Я хорошо убирала, – тут же испуганно ответил дворник, и обернулся. При ближайшем рассмотрении «он» оказался худенькой женщиной – то ли таджичкой, то ли узбечкой, Антон в них не разбирался.

– Слишком хорошо, – укоризненно сказал он. – Все следы замели, никаких улик не оставили.

– Завхоз говорила: убирать чисто, следов не оставлять, а то работать не даст.

– Хорошо убрала, молодец, – пожалел ее Плетнев.

Живет, бедняжка, в чужом городе, всех боится, перед каждым себя виноватой чувствует.

– А что-нибудь видели, когда убирали?

– Видела, но никому не сказала, – поспешила с ответом девушка.

– Ну мне сказать можете. Я тоже никому не скажу. Что видели?

Девушка опустила голову и какое-то время помолчала, видимо, взвешивая, чем ей грозит излишняя откровенность.

– Точно никому не скажете?

– Обещаю.

– Уборщица мешок с мусором в ящик не выбросила, а сначала порвала его и все вывалила на землю. Я собирала и бросала в ящик. И мешок туда. А стеклянную кастрюлю себе взяла. Нельзя было? – Опять этот испуганный взгляд, который вызывал у Плетнева жалость.

– Почему нельзя? Она же выбросила, значит, ей не нужно. А вы что будете делать с этой стеклянной кастрюлей? Суп варить? Шурпу? Чанахи? – вспомнил Антон знакомые блюда восточной кухни.

– В ней варить нельзя. Она от огня лопнет. Я в ней буду муку хранить или рис.

– А посмотреть на нее можно?

– Можно, – почему-то обиженным голосом ответила девушка. Наверное, решила, что он обманом хочет выманить у нее ценное приобретение. – Пойдемте со мной, – она поманила рукой странного человека.

Зашли в небольшое помещение, дворницкую, с целым набором садового и уборочного инструмента. В углу лежали два обломка стеклянной вазы. Действительно тяжелые. Так и голову можно было проломить. Но раз напавший на Морозову человек бежал за ней, либо он был в состоянии шока, либо не сильно задело. Плетнев покрутил обе половинки и на одной из них углядел бурые капельки. Кровь. Девушка не спускала с него глаз. И когда он спросил, может ли взять эту штуковину с собой, обреченно кивнула. Плетнев догадался: она и не сомневалась, что придется делиться добычей.

– Я вам верну. Мне нужно кое-что проверить. Только заверните в газету или пакет дайте.

Девушка вручила почти новый пакет и проводила Плетнева обиженным взглядом.

– А зовут вас как? – спросил Плетнев.

– Зульфия.

– А меня – Антон Плетнев. Я правда верну вам вашу кастрюлю.

Он прошел по дорожке между клумбами и увидел охранника. Представился ему и спросил, кто дежурил нынче ночью.

– Васьков Сергей. А что?

– Мне нужно посмотреть запись видеосъемки. Промежуток времени от одиннадцати до двенадцати ночи.

– О-о, это не ко мне. Это вам к нашему начальнику.

– Ну тогда ведите меня к вашему начальнику.

– А я его сейчас по рации вызову. А то он может объект обходить, его так с ходу не найдешь.

Плетнев удивился: ничего себе объект. Обычная строительная фирма, никаких особых секретов. Надо же как люди умеют придать обычной работе ореол таинственности и значительности!

Начальник был немногим старше охранника. Выслушав просьбу Плетнева и проверив его документ, разрешил просмотреть запись и скопировать то, что заинтересовало Плетнева. Сам в это время уселся в кресло и углубился в газету «Криминальная хроника».

А заинтересовал Плетнева коротенький сюжет. Он несколько раз включал кнопку возврата, но так и не понял, как на территорию парка проник человек. Дальше все происходило именно так, как рассказала Людмила. Человек появился из-за кустов именно в тот момент, когда она повернулась спиной и ухватила двумя руками мешок. Вот она приподняла его и обернулась на его шаги. И вот мешок обрушился на голову неизвестного. А дальше Плетнев не сдержал улыбку: Людмила мгновенно подхватила пакет с тортом и побежала так быстро, что даже пятки засверкали. Человек поднялся не сразу, но на ноги вскочил довольно уверенно и побежал следом.

– Когда дежурный должен был включить автоматический доводчик калитки? – спросил Плетнев у начальника.

– Как только человек покидает территорию фирмы. А что?

– Ваш охранник либо уснул, либо ему абсолютно по барабану, что у вас творится во дворе.

– А что? – как попугай, повторил начальник.

– Посмотрите сами.

И Плетнев опять нажал на кнопку возврата.

– Черт побери! – выругался начальник. – Это кому же понадобилась наша уборщица? Нашел кого грабить! Бабу с мусорным мешком в руках! А Васьков, козел, мне ответит. Раз ничего не сказал, когда сдавал смену, значит, точно спал. Идиот!

Антон не стал его разубеждать, что нападение на Морозову произошло вовсе не с целью грабежа. У нападавшего намерения были гораздо серьезнее. Когда Плетнев увеличил кадр, где мужчина поднимался, заметил: в его руке что-то сверкнуло.

Плетнев подошел к окну и посмотрел на улицу. Вот этот дом, за которым устроила негласную слежку ответственная гражданка Морозова. Ничего в нем необычного: жилые квартиры, на балконах цветы, на окнах шторы. Улица пустовата, народу совсем мало, но это и понятно. Супермаркет стоит на углу, вход с перпендикулярной улицы. Там и парковка для машин. А здесь три подъезда жилого дома. Народ еще не вернулся после рабочего дня, поэтому машины стоят не вплотную, как в центре. Но судя по моделям машин, жители этого дома вполне состоятельные. Ради любопытства Плетнев провел социологическое исследование: двенадцать машин – иномарки и только три – отечественного производителя.

– Вы закончили? – перебил его мысли начальник и встал, показывая, что аудиенция закончена.

– Да, закончил. Просто засмотрелся на дом напротив вас.

– Симпатичный домик, – усмехнулся начальник. – И главное, район тихий. Никогда ничего не происходит. Разве что сегодня ночью, – спохватился он.

Плетнев вышел в коридор и, вместо того чтобы направиться к выходу, пошел в обратную сторону, где, как он предположил, мог находиться туалет. Действительно, он не ошибся. Только окна не было. Разочарованный, он пошел обратно. Теперь к экспертам. Предъявит им стеклянную «кастрюлю» на предмет экспертизы пятен бурого цвета. Может быть, удастся идентифицировать в базе данных и найти «хозяина», если он был судим или попадал в поле зрения органов правопорядка. А еще предстояло выяснить, что же держал в руках мужчина, которого так удачно приложила Людмила.

Плетнев позвонил в «Глорию» и сообщил Голованову, что направляется к экспертам, потому что появились некие улики, с которыми можно поработать.

Голованов хмыкнул и согласился – раз Плетнев так плодотворно проводит розыскные действия, пускай продолжает в том же духе. Кстати, звонила Морозова и спрашивала, как Плетнев собирается обеспечить ее личную безопасность? Разве он что-нибудь обещал? – довольно ехидно поинтересовался Голованов. Разве у них в агентстве есть люди и средства, чтобы обеспечивать личную безопасность каждой симпатичной женщины?

Вопросы Голованова застали Плетнева врасплох. Да и звонок Морозовой тоже был неожиданным. Боевая женщина оказалась боевой и в вопросах личной жизни, что импонировало Плетневу. Потому что он так и не придумал, с чего начинать разговор, когда он решит ей позвонить.

– Вопрос не в личной безопасности, она меня не так поняла. Вопрос в том, что я обещал осуществить наружку, поскольку тот тип, который напал на нее ночью, может вернуться. Но ввиду некоторых обстоятельств, возможно, придется просить кого-нибудь на подмогу.

– И какие открылись обстоятельства?

– Это я скажу после того, как получу ответ у эксперта. У меня есть видеопленка с места нападения. Похоже, нападавший собирался применить холодное оружие.

– Ты сказал «улики». А еще что обнаружил? Я полагаю, время на фирме «Орион» ты провел не зря?

– А еще я обнаружил некий стеклянный сосуд, о нем говорила Морозова. Она его использовала как метательный снаряд в голову того мерзавца. На нем несколько капель бурого цвета.

– Так хорошо она его огрела? – констатировал Голованов.

– Нужно отдать в лабораторию на предмет экспертизы.

– Попроси, чтобы анализ сделали побыстрее. Если результаты совпадут с тем, что у нас имеется на ментов, убивших девушек, у нас будет не только ДНК, но и портрет убийцы.

– Повезло нам с Морозовой, до чего наблюдательная женщина. Даже форму бровей углядела.

– Ну так ты ей позвони, успокой, – смилостивился Голованов. – Таких свидетелей нужно беречь пуще глаза.

Плетнев сунул телефон в карман и решил, что, пока Морозова дома, ей не грозит никакая опасность. Он уже понял, что она ничего не делает сгоряча.

Отдав экспертам видеопленку и посетив эксперта-биолога, он уговорил обоих, чтобы результаты подготовили к завтрашнему дню А тем временем сел в коридоре в одинокое кресло и набрал номер телефона Морозовой.

Людмила долго не поднимала трубку и Плетнев решил, что она отправилась в магазин. Но тут она позвонила сама, и он с удивлением услышал ее взволнованный голос:

– Это вы сейчас звонили?

– Да.

– А то мне звонят и молчат. Как будто проверяют, дома лия.

– Давно звонили?

– Полчаса назад. Я уже вам на работу позвонила, с вашим начальником разговаривала. Вот не знаю, что делать. У меня, кроме шокера, нет никакого оружия.

– Значит так, слушайте мою команду. Пока никуда не выходите. В окна тоже особо не выглядывайте.

– А в глазок?

– Только если на цыпочках, бесшумно.

– Это я умею.

– А где ваша дочка?

– На подготовительных занятиях. Но я ее проинструктировала, как себя вести в случае опасности. К тому же эти не знают, что у меня есть дочка.

– Я сейчас еду. Диктуйте адрес.

Людмила даже не ожидала такой мобильности от сыщика. Она заметалась по квартире, быстро рассовав в шкаф одежду, которую еще вчера бросила на стул. Потом протерла пыль, выскочила на балкон, чтобы стряхнуть тряпочку, и тут вспомнила, что ей велено было в окна не выглядывать. Но раз уж она оказалась на балконе, нужно разведать обстановку. Вряд ли в доме напротив притаился снайпер и поджидает ее появления. Людмила свесилась через перила и оглядела двор. С четвертого этажа она видела детскую площадку с качелями и песочницей, несколько мамаш выгуливали своих детей. У ее подъезда стояла старушка. Ее бережно поддерживал какой-то заботливый мужчина. Потом они медленно пошли к соседнему подъезду. Проехал мальчишка на велосипеде, за ним гналась собака и звонко лаяла, норовя цапнуть за ногу. Подъехала машина, вышла Лина Сергеевна с несколькими пакетами. Людмила, которая во всем любила порядок, в очередной раз удивилась, что соседка так и не научилась красиво парковать машину. Опять враскорячку поставила. Ничего особенного во дворе не происходило. И Людмила зашла в комнату. Пока она чепурилась в ванной и переодевалась в голубые бриджи и розовенькую маечку – ее эта одежда очень молодила, – в дверь позвонили. Она на цыпочках, как ей было велено, подошла к двери и заглянула в глазок. Убедившись, что это Плетнев собственной персоной, она распахнула дверь.

– Ну и что мы теперь будем делать? – озабоченно спросила у сыщика Людмила. Все ее мысли были о подозрительных телефонных звонках, и она уже как-то выпустила из внимания, что у нее возникло чувство симпатии к Плетневу. Его же, напротив, обескуражила деловитость и даже холодность Морозовой. Ведь он не мог ошибиться, не настолько Плетнев толстокожий, чтобы не почувствовать интерес женщины к своей скромной персоне. Конечно, он не Турецкий и даже не претендует на всеобщее женское обожание, но коль такая редкая удача выпала на его долю, было бы обидно разочароваться.

– Для начала мы могли бы выпить чаю, – решил преодолеть свою природную скромность Плетнев.

– Действительно, чего это я? – удивилась Людмила. – Вы пришли – и теперь все будет в порядке. Хотя бы потому, что вы друг Павлика. А Воронец кого попало в дружках не держит.

Плетнев поморщился: почему его нельзя воспринимать индивидуально, а не как дружка Воронца? То глазками стреляет и первая звонит, почти напрашиваясь на свидание, то отодвигает его на задний план за мощную фигуру генерала Но пришлось смириться с непостоянством женского характера.

Плетнев увидел открытую дверь балкона и машинально спросил:

– Выходили?

– Да, тряпку вытряхивала, – виновато призналась Людмила.

– Обстановку изучили? – уверенно спросил Плетнев, словно и не сомневаясь, что Людмила поступила именно так.

Она оглянулась и открыла рот от изумления.

– А как вы догадались?

– Подумал, что раз уж вы вышли на балкон, то не могли не поинтересоваться, не ведется ли за вашими окнами слежка. Птица вы не особо важная, вряд ли в доме напротив засел снайпер, а вот какой-нибудь хмырь наблюдать мог. Не зря же он звонил. Вашу выдержку испытывает.

– Хмырь был… – вспомнила она старушку и заботливого мужчину.

– Правда? – встрепенулся Плетнев.

– Я только сейчас вспомнила, что бабуля с мужиком на улице на самом деле абсолютно одинокая. Ее некому провожать до подъезда. Это мог быть наблюдатель.

– А какой он из себя?

– Я его видела с четвертого этажа и то мельком, – напомнила Людмила.

Она была совершенно спокойна, ни капли нервозности. Потому что рядом с ней сидел Плетнев. И она вспомнила, что он ей нравится. Мало того, она испытывала к нему доверие – чувство, которое давно уже не вызывали в ней мужчины.

Плетнев по-своему воспринял ее спокойствие. «Вот выдержка! – мысленно удивился он. – Не зря в Афгане пять лет служила».

– Но описать вы его все равно сможете? – спросил Плетнев.

– Пожалуй, – несколько неуверенно ответила Людмила. – Хотя бы из тех соображений, что больше некого. Высокий, здоровый, шея толстая…

– Про шею, пожалуйста, поподробнее, – перебил ее Плетнев. – Вы же с четвертого этажа смотрели. Как определили?

– Он стоял не прямо под балконом, а под углом в тридцать градусов. Приблизительно. Волосы стриженые, под «ежик». У таких голова кажется почти одного размера с шеей. Может, это оптический обман.

Плетнев с наслаждением слушал ее и вдруг почувствовал волну нежности к этой женщине, которая стояла в проеме между комнатой и кухней и с серьезным видом сообщала ориентировку на незнакомца, словно докладывала начальнику сыскного бюро.

– А что мы гадаем? – вдруг задала вопрос в пространство Людмила. – Ведь выяснить, наблюдатель это или знакомый бабульки, проще простого.

– Разве? – удивился Плетнев.

А Людмила уже набрала номер телефона и попросила дать ей координаты старшей по подъезду номер три.

– Какой такой старшей? – уточнил Плетнев, когда Людмила записала в блокнотик номер телефона.

– У нас в доме в каждом подъезде есть старший по подъезду, – пояснила Людмила и уже набирала новый номер.

– Ксения Андреевна? Это из квартиры сорок один, Морозова Людмила. У вас в подъезде живет бабуля на втором этаже. Можно мне ее телефон? Я хочу у нее кое-что уточнить.

И этот номер телефона Людмила аккуратно вписала в свой блокнотик. И тут же позвонила бабуле.

– Марья Григорьевна, это Морозова Людмила из соседнего подъезда. Из квартиры сорок один. Десять минут назад я видела, что вас провожал мужчина. С вами все в порядке? Вам не нужна помощь? Я медсестра, если вам понадобиться помощь, запишите мой телефон.

Она послушала ответ и озабоченно положила трубку.

– Он ей незнаком. Сам к ней подошел и предложил помочь донести сумку. А по дороге спросил, знает ли она код нашего подъезда. Старушка бдительная, спросила, зачем, он сослался на меня. Дескать, родственник Морозовой, номер квартиры назвал. Сказал, что звонил мне, а я не отвечала. И он беспокоится. Но она ему код не назвала. Потому что не знает. Послала его в ЖЭК. Они что, серьезно за меня взялись?

Плетнев задумался. Похоже, серьезно. Вчерашняя попытка нападения не удалась, решили сегодня завершить. Но судя по тому, что нынешний ее преследователь вполне здоров, значит, раненый где-то отлеживается и его есть кому заменить.

– Вы не можете взять сегодня выходной? – спросил Плетнев.

На кухне засвистел чайник, и Людмила бросилась выключать.

– Не знаю, надо отпрашиваться. Но проблема ведь все равно остается. Не выйду сегодня, придется выйти завтра. А что изменится?

– Завтра у меня будут результаты экспертизы. Кроме того, не только фоторобот напавшего на вас, составленный по вашим словам, но и видеосъемка. Если это менты, их можно будет найти.

– А если не менты?

– Тогда дело хуже, – признался Плетнев.

– А как насчет защиты свидетелей? – прямо спросила Людмила.

Плетнев опустил голову.

– Я могу предложить вам защиту. Но поскольку лишних людей у нас нет, могу предложить только свои апартаменты.

– А я как-то не люблю спать в чужом доме. Лучше принесите мне револьвер. Я сама защищу свою семью.