Текст книги "Угрюмый город"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Вы знаете, что происходит? – тут же спросила одна, наиболее интеллигентная с виду, недоверчиво косясь на Лилию. Поколебавшись, вероятно, разрешая дилемму: заслуживает ли спасения душа в телесной оболочке кавказской национальности, она зашептала: – Знаете, кто правит миром? Сатана!

Денис почему-то вспомнил булгаковскую Дарью Петровну: истинно говорю! 28 ноября 1925 года Земля налетит на небесную ось!…

– Выходят, – доложил Щербак, – ну и рожи, а кастинг у них тут на высоте.

– Смотри, чтоб глаза не разбежались, – сказал Денис.

Сказал на всякий случай: одна из богоборческих дамочек уже прицелилась в него взглядом, пряча за спиной брошюрку «Как возникла жизнь: путем эволюции или волею Всевышнего?» (перед ней лежала их целая стопка). Он отвернулся.

– Ты где? – спросил Николай.

– Недалеко. Подтягиваться?

– Сиди на месте.

Щербак приклеился к «клиентам» вплотную и сопровождал несколько минут. Охранники шли втроем, Денис слышал обрывки их спора: кто займет в нашей группе первое место – Япония или Россия? Не достигнув консенсуса, троица рассталась. Спустя еще секунд тридцать – сорок Николай окликнул одного из них, но разговор потонул в шуме работающего двигателя: видимо, они остановились рядом с грузовиком. Другого места Николай не мог найти, что ли?..

– Слышал? – поинтересовался Щербак не без гордости некоторое время спустя.

– Издеваешься?

– Сейчас будет ответ.

– Ты уговорил его вернуться?

«Есть дэло!» – неожиданно услышал Денис в наушнике, реплика, несомненно, была обращена к Щербаку. «Атайдем!» – добавил другой голос. И в этот момент опять все заглушил грузовик.

Денис сорвался с места, лихорадочно соображая, где искать Николая. От ворот СИЗО, судя по времени, он отошел на пару кварталов, на два с небольшим– охранники, вероятнее всего, распрощались на углу. В каком направлении они шли: к рынку или к местной автостанции? Скорей к автостанции – им же ехать по домам. Но как минимум один свернул в другую сторону. А Николай? За кем он последовал дальше?

– Коля, ты где?! Где ты, черт!..

Шум грузовика из наушника исчез, а вместе с ним и все остальные звуки. Щербак отключился. Или его отключили.

Денис оглянулся и увидел, что Лиля бежит следом достаточно резво, на таких-то каблуках! Нужно оторваться, подумал он, иначе она опять встрянет в драку. Если он сам успеет к драке…

Он добежал до перекрестка в двух кварталах от СИЗО. В сторону автостанции люди шли прямо по дороге, она была закрыта для движения, никакого грузовика здесь не было, и быть не могло. Зато они во множестве стояли в двух одноэтажных переулках, примыкавших к перекрестку. Здесь обосновались торговцы: в каждом доме – склад.

Денис вооружился: подобрал с обочины металлический прут и обернул его валявшейся под ногами газетой. Но где, черт побери, Щербак?! Раздумывать времени не было, он бросился в первый переулок, отчаянно вертя головой по сторонам. Вряд ли они (вопрос еще кто такие эти «они», по акценту понятно, что южане, но и только) устроили здесь засаду: откуда им знать, что Николай пойдет в их сторону? В чей-нибудь двор они бы не сунулись, нужно высматривать подворотню. Николай шел за охранниками, а они шли за ним или ехали на машине…

Денис остановился: он уже проскочил мимо нескольких легковушек, но впереди до конца квартала их больше не было, одни грузовики. PI подворотен тоже не видно, сплошь частный сектор. Он повернул обратно, заглядывая в окна машин. Южан было пруд пруди, а Щербак как сквозь землю провалился. На перекрестке он чуть не столкнулся с Лилией.

– Ч-что с-случилось?! – выдавила она задыхаясь

Денис, чертыхнувшись себе под нос, свернул во второй переулок. Пробежав несколько шагов, он увидел то, что искал: двухэтажный дом с аркой. В глубине ее торчал чеченец в дутой поплиновой куртке, засунув одну руку за пазуху. Из-за его спины выглядывал багажник стоявшей во дворе темно-зеленой «девятки».

– Чиго встал?! – слегка прикрикнул он на Дениса. – Прахады!

– Пацан такой, лет двенадцати, с бритой головой не пробегал? – спросил Денис, изображая крайнее волнение и подступая вплотную.

– Нэ был никакой пацан! – ответил чеченец, взяв его левой рукой за плечо и пытаясь развернуть.

– Пятьсот рублей стырил, гад! – легко поддался Денис.

Оказавшись к чеченцу спиной, он резко провернулся еще на пол-оборота и ударил его в висок завернутым в газету прутом. Чеченец начал оседать, Денис обхватил его сзади, сунул руку за пазуху: так и есть – пистолет! Он взвел курок, приставил оружие к затылку безвольно обвисшего противника и, толкая его перед собой, прошел во двор.

Рядом с зеленой «девяткой» стояли Щербак и двое чеченцев. Старший – крепкий, лет около сорока – вел разговор, другой – приземистый, на вид тоже достаточно внушительный, хотя совсем еще безусый, в бесформенном и вылинявшем от долгой носки камуфляже – расположился в шаге сзади и сбоку от Николая, держа его на мушке. Слов чеченца Денис не разобрал: при его появлении тот замер с открытым ртом.

– На землю, лицом вниз! – скомандовал Денис. – Руки за голову! – Для убедительности он ткнул пленника стволом за ухо.

Чеченцы, однако, и не думали повиноваться. Старший что-то сказал младшему по-своему, и тот медленно и спокойно повернулся. Глядя Денису прямо в глаза, он поднял пистолет и нажал на спуск. Пуля просвистела в каких-то миллиметрах над головой. На липе чеченца было написано чувство абсолютного превосходства, досадливого презрения старого охотника к неопытной дичи, не способной доставить наслаждение поединком.

Денису ничего не оставалось, как выстрелить ему в правое плечо. Мальчишка, выронив оружие, присел, а Денис перевел пистолет на старшего.

– Так понятней?

В этот момент чеченец, которого он держал в охапке, неожиданно ударил его локтем в солнечное сплетение. Удар получился не сильным, но Денис, не ожидавший от оглушенного подобной прыти, растерялся, выпустил пленника и сделал два шага назад, глотая ртом воздух. За секунду, пока он приходил в себя, Щербак завладел пистолетом раненого, а старший чеченец обнажил ствол. Это было бы еще полбеды, но во двор вихрем ворвалась Лилия. Она что-то взволнованно затараторила по-чеченски. Мальчишка помахал раненой рукой, видимо, Денис лишь слегка зацепил его. Он презрительно цыкнул в ответ на Лилины слова и протянул руку Щербаку, требуя назад свой пистолет.

Денис кивнул. Николай вытащил обойму и вернул пистолет чеченцу. Старший, сплюнув и выругавшись по– русски, спрятал оружие и подхватил оглушенного приятеля, тогда Денис тоже вернул ему пистолет, предварительно разрядив, и подал знак Щербаку: организованно отходим.

Чеченцы погрузились в машину и уехали. Денис, Николай и Лилия, не задерживаясь возле арки, вернулись на перекресток. На стрельбу никто внимания не обратил – похоже, все привыкли к бесконечным взрывам петард.

– Ну и на кой ляд вы приперлись?! – спросил Николай, глядя вслед зеленой «девятке».

 – А почему микрофон отключился?

– Ну похватались слегка за грудки, вот и отключился! Они мне двадцать штук предлагали, если я им кое-что в СИЗО организую.

– Зеленых? – вмешалась Лилия.

– Евро, блин! Рублей, естественно. Даже побег на двадцать тысяч баксов не потянет.

– Конкретно, что они от тебя хотели?! – тряхнул его Денис.

– Конкретно?! Конкретно – догони их и спроси! Стойте здесь!..

Николай вразвалочку, по-матросски двинулся навстречу луноликому, лоснящемуся типу неопределенного возраста.

– Нет здесь Игоря, – объявил он, перекинувшись с луноликим парой фразой, – и не было. Так вот, спасатели хреновы.

– Ты ему веришь? – спросил Денис без выражения.

– А что?

– Слишком быстро обернулся.

– У вас, блин, учился!

– Ребята, я, наверное, поеду домой, не буду вам больше мешать, – виновато проговорила Лилия. – Вы мне позвоните, если что-то узнаете?

– Само собой, – буркнул Щербак.

– Вас подвезти? – справился Денис. «Не буду больше мешать» – это она хорошо сказала, куда уже больше?!

– Нет, я на такси доберусь.

17.55

От шумного рынка они отъехали на улочку потише.

– Что делать будем? – выкурив две сигареты, Щербак перестал дуться. – У нас от силы часов тридцать осталось, чтобы или железяку, или Игоря отыскать. За двое суток почти мы ни фига ни в одном направлении не продвинулись. Может пора, наконец, прессовать охранников Шуйского, которые железяку проворонили, щемить его собратьев по бизнесу, проверять железнодорожные отстойники на предмет одиночных крупногабаритных ящиков?.. Блин, были бы мы в Москве!..

– Мы не в Москве, – прервал его Денис, – идей нет – помолчи, дай подумать.

Перспективных направлений море – Николай прав. Но какое наиболее перспективное? Развивать слишком бурную деятельность нельзя. Попробуй, к примеру, перетрусить деловых партнеров Шуйского – в лучшем случае ноги унесешь. Мы здесь как партизаны в тылу врага, а играть в открытую против всех, не имея козырей на руках, может только дурак.

Денис набрал номер «Глории». Макс, естественно, был на месте и, естественно, что-то жевал.

– Ты работал с записями? – спросил Денис.

– У-гу-м, – компьютерный гений шумно хлебнул и отчитался: – На записи с похитителем интересных посторонних шумов нет, голос изменен, но без спецэффектов, трубку просто прикрывали ладонью или платком. Достанете мне запись нормального голоса – идентифицирую в два счета. А пока больше ничем помочь не могу.

– А остальные записи?

– Среди них похитителя нет.

– Ясно, что с отпечатками?

– Сдал твоему дядюшке, думаю, не сегодня завтра будет ответ. Он сам тебе перезвонит.

– Ну? – поинтересовался Щербак. – Есть что-нибудь?

– Ничего.

– Так что делать будем?! У меня уже голова пухнет! Давай решать скорей.

Денис начал размышлять вслух:

– Итак, порядок действий… Игоря похищают. От его имени вызывают нас. Почему?

– Да потому что! – взорвался Николай как Везувий. У него внутри, в отличие от Дениса, похоже, все продолжало бурлить и кипеть и ждало только повода выплеснуться наружу. – А вообще ты не с того начал. – Выпустив пар, Щербак немного сбавил обороты и перестал брызгать слюной. – Если уж строить хронику человечества, надо начинать с того, что у Шуйского украли железяку. Он нанял для расследования Олега. Олег погиб. Игоря, когда он заинтересовался этим расследованием, похитили. Приезжаем мы, нас тоже вынуждают этим заниматься. Не кажется ли тебе, что все это смахивает на большую такую ловушку? Яму с острыми кольями на дне? Всякий, кто в нее падает, или шею ломает, или на колья напарывается. Короче, это расследование – грандиозная подстава.

– Может быть, – кивнул Денис. Толковая идея… Стройная и прозрачная, и на первый взгляд объясняет если не все их местные злоключения, то почти все. Отчасти желая подбодрить напарника, а отчасти уже сам загораясь Колиной догадкой, он повторил: – Очень даже может быть. – А в голове уже складывались доказательства новой версии: – Возможно, Олег за неделю, скажем, до своей смерти откопал какой-нибудь совершенно убийственный компромат…

– Точно! – кивнул Николай. – Например, нашел доказательства того, что Рахаев хотел убрать Пасечника. Я тут сплетню слышал: профессор Зелинский, помнишь, который погиб – разбился на вертолете, – должен был лететь вместе с Пасечником на охоту, а Рахаев якобы вертолет подорвал.

– Может быть. А может, он все-таки докопался, почему на самом деле провалились переговоры с террористами и погибли омоновцы. Оба эти дела, между прочим, как раз вписываются в последнюю его неделю. Но, так или иначе, лучшее средство против компромата – это, по-моему, встречный компромат. Олега нужно было по уши вывалять в грязи, так чтобы он до конца дней не отмылся и чтобы веры его словам больше не было. И, соблазнив высоким гонораром, его вынуждают заниматься поисками неизвестно чего, украденного у Шуйского. Возможно, дело было именно в баснословном гонораре, возможно, расчет строился на том, что Олег наконец попадется на клевете, ложно обвинив какого-нибудь уважаемого человека… Но, скорее всего, именно в ходе поисков он и должен был провалиться в фигуральную яму с дерьмом.

– Но он ведь погиб, – заметил Николай. – Думаешь, это не входило в злодейские планы?

– Не знаю, – пожал плечами Денис. – Может быть, в первоначальные и не входило, а потом он подстроенную ловушку каким-то образом обошел, а сооружать новую не было уже времени, пришлось изобразить «несчастный случай»,

– У тебя семь пятниц на неделе, блин! Ты же вроде начал интенсивно подозревать Кравцова и вдову?

– Начал. Но одно другому не мешает и не противоречит. Если бы Олег был просто бабником с прибыльным бизнесом, я бы на Кравцове пока и остановился. Но если даже убил его Кравцов, то уж явно не Кравцов нас с тобой сюда вытащил и, думаю, не Кравцов похитил Игоря – мелковат он для такой игры, согласен?

– Согласен. – Щербак напряженно почесал затылок. – Ладно, допустим… Нет, блин, не могу все одновременно в голове удержать. Давай все запишем или хотя бы зарисуем.

Он вынул из бардачка блокнот и ручку, нарисовал на чистом листе жирную букву «Г»:

– Допустим, есть некто «Г», грабитель, который украл прибор, так? Не будем пока циклиться на том, один у нас человек или группа. «У» – убийца Олега. «П» – похититель Игоря. «В» – тот, кто вызвал нас. Получается четыре разных человека или группы. Маловероятно? Маловероятно.

– Давай сокращать.

– Давай. – Николай обвел Г и У корявым кружочком. – «Г» и «У», если «У» не Кравцов, могут быть одним и тем же человеком. На эту роль у нас куча претендентов – все, кому Олег когда-то наступил на мозоль. «П» и «В», – обвел П и В, – тоже могут быть одним человеком – например Шуйским. У него проблема, он ее решает нестандартным способом: вызывает нас, чтобы мы нашли прибор, и не заплатит нам ничего, кроме аванса, ибо он уже и так потратился.

Денис отрицательно замотал головой:

– Нет. Я уже думал над этим. Тебе придется поверить мне на слово: Шуйский совершенно не тот человек – он интеллигент, а не зэк. Вытащить нас из Москвы он мог, но похитить Игоря – совершенно на него не похоже. Не его стиль, не его методы.

– Тогда кто «П»?

Денис отобрал блокнот, отчеркнул схему Николая, снова написал четыре заветные буквы и обвел первые три одним прямоугольником.

– А если «Г», «У» и «П» – это все один и тот же человек? Это идеально вписывается в твою идею с грандиозной подставой. Он, этот человек, обкрадывает Шуйского, подставляет и убивает Олега, а потом похищает Игоря, который, возможно, на него каким– то образом вышел. А заставляя нас гоняться за ветром, просто отвлекает от расследования убийства Олега.

– То есть то, что мы должны найти, уже давно заперто у них в подвале? Вместе с Игорем? – недоверчиво переспросил Щербак.

– Да. И они, точно зная, что мы ничего не найдем, нас активно пугают и ждут, пока мы уберемся обратно в Москву.

Николай минут пять молчал, переваривая новые выводы.

 – Слушай, шеф, мне это нравится, – наконец заявил он. – Ей-богу, нравится. Правда, твой Кравцов, вернее, наш Кравцов, сюда не вписывается абсолютно…

– И Кравцов вписывается, – не согласился Денис. – Он что-то скрывает. Значит, либо он сам преступник-исполнитель, либо преступники ему угрожали, тогда он должен их знать.

– То есть на железяку можно временно плюнуть и заниматься исключительно убийством Олега?

– Вот именно.

– Кравцов виноват или не Кравцов, мы, продолжая ковырять убийство, автоматически выйдем на «ГУП»?

– Да.

– А кто нас все-таки вызвал? Кто «В»?

– Наверное, при такой постановке задачи это не имеет особого значения, – ответил Денис. – Пока не имеет. Любой, кто знал о нашем существовании и имел наши координаты, мог нас вызвать. Например, Шуйский, если Игорь и ему сболтнул, что есть на свете крутые парни Грязнов и Щербак, или родители Игоря, или та же Лилия. Он ведь тут всех нами пугал. И у родителей, и у Лилии наверняка могут быть причины не признаваться, что они наши реальные заказчики, а у Шуйского эти причины очень даже веские.

– И ты абсолютно уверен, что Шуйский – всего лишь жертва? Что его использовали вслепую?

– Ну не тянет он на организатора и вдохновителя, хоть убей! А пешкой в этом деле может быть. Вполне может быть. Я думаю, у него действительно украли что– то очень ценное. Возможно, он и не сказал мне правды о том, что именно это было, но что-то пропало определенно. А потом его подтолкнули нанять для поисков именно Олега. Собственно, давай попробуем спросить у него напрямую. – Денис отыскал визитку Шуйского и, включив диктофон, позвонил ему на сотовый, – Дмитрий Сергеевич? Грязнов.

– Есть прогресс?

– Есть вопрос. Скажите, когда вы решили обратиться за помощью к частному детективу, вы сразу остановились на Олеге Вовке? Он ведь не единственный.

– Я не совсем понимаю… Вы намекаете, что я и прежде имел с ним дело, но умолчал об этом? Я уже, кажется, объяснил вам: в Снежинске нет агентства более достойного, чем «Сатурн», и совершенно точно на тот момент не было лучшего специалиста, чем Вовк…

– И это несмотря на то что Олег в последний год практически не работал и нажил себе скандальную репутацию?

– Мастерство, как говорят в народе, не пропьешь.

Денис отключился и резюмировал для Николая:

– Шуйскому, по его словам, никто к Олегу обращаться не советовал, но с точки зрения снежинца другого кандидата просто не было. Вот так вот.

– Так поехали щемить Кравцова! – рявкнул Щербак. – Сначала в АТП, где он сидел начальником смены, и не дай Боже не найдется минимум трех свидетелей, которые подтвердят, что он делал в ту субботу с тринадцати десяти до тринадцати сорока пяти!

19.20

АТП-10362 располагалось в низине между жилыми микрорайонами Мирный и Раздольный и тянулось на добрый километр. Несколько сотен грузовиков, цистерны с горючим, мастерские, ангары, административный корпус, по периметру двухметровый бетонный забор. Все это замечательно просматривалось сверху, но где вход на территорию, понять было нельзя, а спросить не у кого: субботний вечер на дворе. Денису с Николаем пришлось дважды объехать вокруг, прежде чем они догадались свернуть в широкий пыльный проулок.

В дежурке прямо за проходной расположились двое парней в черных комбинезонах, черных беретах и высоких десантных ботинках, на груди у каждого над правым карманом нашивка с желтой надписью «охрана», на левом рукаве – шеврон, на котором разобрать можно только «Сатурн», а остальное – странное переплетение каких-то линий и пятнышек. Парням было лет по двадцать пять. Они пили кофе или чай из больших алюминиевых кружек и мирно беседовали.

Щербак за несколько шагов до проходной начал разминать физиономию и в дежурку вошел с таким выражением лица, которое просто не могло не вызвать у охранников полнейшего доверия. Глядя в его честные глаза, рядовые сотрудники «Сатурна» просто обязаны были как на духу выложить все, что знали, и даже больше того.

Николай смело толкнул стеклянную дверь «Комната охраны. Посторонним вход воспрещен» и приветственно помахал рукой:

– Здорово, мужики, поговорить надо.

Парни не возмутились и не попросили его покинуть помещение, как человека явно постороннего. Они с готовностью обернулись к нему и ждали, что он скажет дальше.

– Я Николай. Он, – Щербак кивнул на Дениса, – Денис. Мы те самые столичные сыщики, с которыми Кравцов вам всем разговаривать запретил категорически.

Охранники переглянулись, ухмыльнулись, и ухмылка эта была однозначно по поводу категорических распоряжений Кравцова.

– Кравцов, насколько мы поняли, еще недавно был вашим непосредственным начальником, пока не стал большим боссом?

– Был, – ответил один из парней и почему-то покраснел.

Щербак прошел на середину комнаты, уселся на свободный стул.

– Давайте познакомимся, что ли? – он протянул руку поочередно каждому из охранников.

– Саша.

– Михаил.

– Вы из-за несчастного случая с Олегом Петровичем приехали? – спросил Саша и снова покраснел.

– Чаю хотите? – предложил Михаил.

– Чаю – это здорово, – откликнулся Николай, и Саша с Михаилом стремительно организовали еще две алюминиевые кружки и налили гостям крепкого до непрозрачности чая.

Минут пять, пока чаевничали, поболтали о пустяках: о погоде, о нежарком снежинском лете, о том, что в Москве теплее, а где-нибудь в Крыму вообще благодать, почти как в Японии, что наши завтра должны обязательно выиграть у японцев, что всем здесь присутствующим повезло: завтра выходной и футбол посмотреть ничто не помешает.

Во многом благодаря футбольной теме взаимопонимание окончательно наладилось, даже Саша перестал поминутно краснеть. Он же первым и вернулся к забытому на время разговору.

– Вы хотели спросить о чем-то? – напомнил он Николаю.

Но Щербак, соблюдая субординацию, уступил бразды правления Денису.

– Просто расскажите, что было в субботу двадцать пятого мая. Когда вы узнали, что Олег погиб, когда вы его в последний раз видели?.. Все, что вспомните.

– У меня в ту субботу был выходной, и потом в воскресенье тоже, – с готовностью ответил Михаил. —

Мне уже вечером Саня позвонил и сказал, что Олег Петрович погиб и что всех, свободных от дежурства, вызывают в воскресенье в офис. И там нам Кравцов сказал, что он будет временно исполнять обязанности директора, сказал еще, что все обязательно должны пойти на похороны. А Олега Петровича лично я видел всего два раза: когда он меня на работу принимал – почти год назад, и когда сюда приезжали с проверкой из OJIPP, он с ними был. Мы в офисе почти что не бывали, зарплату нам прямо здесь выдают…

– У нас у всех в ту субботу выходной был, мы в пятницу сменились вечером, – добавил Саша. – Но меня Костя Стуков попросил его подменить, у него жену в пятницу с гнойным аппендицитом на «скорой» увезли, еле откачали, она в реанимации лежала, ему надо было срочно какие-то лекарства доставать. Я, получается, двое суток без перерыва отдежурил. Что Олег Петрович погиб, нам по телефону Кравцов сказал, позвонил из офиса вечером, часов в шесть или в начале седьмого. Я тогда на периметре был, мне Матвеич по рации передал.

– А Кравцов в субботу вообще тут не появлялся? – спросил Денис.

– Был. Утром. Вернее, днем. На понедельник опять какая-то проверка ожидалась, он всех с периметра по очереди сюда вызывал, инструктировал. Вообще у нас тут три смены по шесть человек: сутки дежурим, двое отдыхаем. Но Кравцов хотел расписание переделать, чтобы в понедельник обязательно, а если в понедельник проверка не придет, то и во вторник работали только самые опытные, никаких стажеров. А то в прошлый раз придрались, что стажер на периметре: с оружием ему пока без лицензии нельзя, а без оружия какой из него охранник? Там периметра на каждого по километру, если кто-то влезет, не добежишь, надо предупредительный давать в воздух… Короче, меня он тоже вызвал, сказал, что в понедельник могу отдыхать. У меня стаж только семь месяцев – мало.

– Во сколько это было?

– В четверть двенадцатого. Я точно помню, как раз с одиннадцати после перерывчика на пост пошел, даже дойти не успел.

– И долго Кравцов здесь пробыл?

– Не знаю. В полвторого он точно уже уехал.

– Он что, тоже по рации предупредил, что уезжает?

– Не-е. Мы как тут дежурим: днем четверо на территории, двое тут отдыхают, раз в два-три часа меняемся; ночью наоборот – ночью сигнализация работает и темно все равно, ходят, конечно, парой…

– Ты это… – запинаясь, вмешался Михаил. – Как бы для служебного пользования информация, да?

– Услышал и забыл, – усмехнулся Денис. – Кравцов точно уехал в тринадцать тридцать?

– Может, и раньше. В полвторого, когда я пришел, его здесь уже не было и машины его под окнами не было.

– И больше он в субботу не появлялся?

– Не-а. Я же говорю: позвонил вечером и сказал, что погиб Олег Петрович.

21.15

На стоянке около гостиницы Дениса поджидал Рыбалко:

– Слушай, Денис, есть разговор.

– Серьезный? Что-то неважно выглядишь. Недоспал или перепил?

Охранник действительно выглядел помятым и несчастным, а на замечание Дениса и вовсе скривился как от зубной боли:

– Очень серьезный разговор, пойдем ко мне.

Дверь в свою каморку Рыбалко запер изнутри, решительно достал коньяк, который в прошлый раз так и не попробовали и, не слушая никаких возражений Дениса, налил по сто пятьдесят:

– Так надо. На брудершафт пить не уговариваю, но пивом на этот раз не обойдемся.

– Ладно, – Денис выпил. Коньяк был неплохой, не подделка. Закусил предложенным яблоком. – Ну?

– Короче, понимаешь, всего я тебе рассказать не могу, но в твоих же интересах, если ты мне хотя бы без подробностей просветишь, чем ты со своим Щербаком занимался последние два дня.

Денис слегка опешил от такой наглости, но отвечать не торопился. Сидел, похрустывал яблочком. Рыбалко налил еще коньяку, теперь уже только себе и, отсалютовав, хлебнул залпом.

– Ты, наверное, себе думаешь: зачем гостиничному охраннику все это нужно? Кто ему за информацию платит? Думаешь?

– Возможно…

– Увы! Никто мне не платит. Просто меня попросили. Так попросили, что я не смог отказать. А ты можешь, конечно, но я тебя предупреждаю: не надо. Честное слово, тебе же будет лучше. Если что, я тебя прикрою. Ты мне ведь не обязан расписывать свои похождения во всех деталях, но хотя бы в общих чертах? Нужно, понимаешь! Я тебе ответить могу, на что хочешь, этот человек, который меня попросил, Олега Вовка не убивал и не заказывал, и вообще, никакого отношения к его убийству не имеет. Если его, в натуре, того… А не сам накрылся. Но ему очень важно знать, под кого ты копаешь. Под кого мины закладываешь. Чтобы вовремя среагировать. Сечешь? Не тогда, когда все – и ты, в том числе – начнут подрываться, а вовремя. Он, может быть, не меньше твоего заинтересован в том, чтобы дело раскрылось…

– Почему бы твоему замечательному человеку, если он так заинтересован в правосудии, самому со мной не пообщаться? – спросил Денис, чтобы дать Рыбалко выговориться. Ответ он знал заранее.

– Ты странный какой-то! Честное слово… Ты в этом городе уже четыре дня околачиваешься и до сих пор ничего не вкурил?! Здесь тебе не Москва. Там у вас в каждом районе свое отдельное царство со своей отдельной мафией, отдельной налоговкой, отдельными ментами, а у нас не так.

– А у вас, значит, единый организм в масштабах области, да? – вздохнул Денис. – Серпентарий единомышленников. Пока все хорошо было, организм себе работал, но стоило ему проглотить трудноперевариваемого героя вроде Олега Вовка – и все сломалось. Кишка засорилась.

Рыбалко аж взвился:

– Ни фига не сломалось! Ты целый полк таких героев, как Вовк, сюда пригони, и все равно ничего не сломается!

– Ну конечно! То-то твой Малинин пятки салом смазывает. Боится, что его крайним объявят и убийство на него повесят. Где ж твоя хваленая цельность и монолитность? Вместо того чтобы в едином порыве броситься бреши затыкать, пробитые Олегом, твои местные единомышленники вдруг начали потихоньку в разные стороны расползаться. Пока еще задом пятятся, чтобы лицо сохранить, но остаться отход товарищей прикрыть ни один не желает.

– Значит, про Малинина ты уже в курсе? – скривился Рыбалко. – Кто доложил?

– Источники.

– Ладно. Только ты на эти свои источники не очень-то рассчитывай. Думаешь, тебя не трогают, потому что испугались твоей московской крыши? Ни фига! Тебя, скорее всего, просто используют. Ни один «источник» в этом городе не станет с тобой разговаривать просто так, по собственному желанию. Если он тебе про меня и Малинина правду сказал, значит, для наживки, а все остальное, что от него услышал, лучше сразу забудь. – Рыбалко разлил по бокалам остатки коньяка и спрятал пустую бутылку под стол. – Хочешь, я тебе честно скажу, что я об этом твоем расследовании думаю? Я думаю, если Вовка на самом верху было решено убрать, то только там и знают, кто это сделал. Ты тут ходишь, что-то ищешь, с кем-то разговариваешь, даже что-то там находишь, узнаешь, но только ОНИ решают, что тебе можно найти и узнать. Если ТАМ решат, и улики у тебя будут, и мотивы, и возможности – полный набор для обвинения, только ты никогда не сможешь успокоиться, потому что не узнаешь: это все твои личные достижения, или тебя за ручку привели и твоими руками сфабриковали дело против стрелочника. Да, может, это, в натуре, несчастный случай! Но было решено, что неплохо бы кое-кого подставить – повод подходящий. Берут и Игорю намекают, что Олега, короче… Да, блин! Можно было и не намекать даже.

– По-моему, ты сам себе голову морочишь, – сказал Денис. – Такое навыдумывал! Коллективный сверхразум… Что, если начхал кто-то на твое всесильное политбюро? Просто начхал. Был у него зуб на Олега, и он Олега убил. Что тогда?

– Тогда я ему не завидую, хоть в это и не верю. И тебе заодно не завидую. Твоими руками, скорее всего, кого-нибудь показательно и прикончат, – Рыбалко покосился на опустевшие бокалы и полез в стол за новой бутылкой. – Так что или давай сотрудничать, и тогда, если что, чем смогу – помогу, или лучше уезжай домой.

– Домой я пока не собираюсь, – Денис решительно перевернул свой бокал вверх дном. Пока Рыбалко занимался сотрясением воздуха, его посетила одна замечательная идея: о пропавшем ноутбуке надо в режиме «строжайшей секретности» сообщить абсолютно всем заинтересованным сторонам и посмотреть, что будет.

Он порывисто закурил, изображая всем своим видом нравственные колебания, душевные метания и прочие чувства, которым надлежало его одолевать, и, наконец «решившись», выдал:

– Я последние два дня с ног сбился – искал ноутбук Олега. За час до смерти он у него был, а среди вещей на месте аварии вроде бы не было.

– Так, так, так! – расплылся в довольной ухмылке охранник, сам, похоже, не веря своему счастью. – Ну?

– Может, в этом ноутбуке ничего, кроме порнографических картинок, и нет, а может… Короче говоря, кто Олега убил, тот, по моему мнению, ноутбук и попер. И теперь, возможно, владеет такой информацией, которая очень многим не понравится.

– Слушай!.. – Рыбалко повертел в руках бутылку. Глаза его горели, было видно, что его распирает свежая идея, но он никак не может решить, как отнесется к ней Денис. – Вот что! Я совершенную туфту Малинину гнать не могу, но если все правдоподобно… Ты же сам можешь заблуждаться, так? Короче, по отдельной таксе… В общем, имей в виду!

Не премину уж, хмыкнул про себя Денис. Теперь надо как-то уведомить о ноутбуке губернатора, Рахаева, Пасечника, на всякий случай еще раз ментов (вдруг Малинин с коллегами не поделится). А потом понаблюдать, как они перегрызутся. А они просто обязаны перегрызться – каждый решит, что компромат в ноутбуке именно на него. А провозглашенной Рыбалко монолитности нет и быть не может. Чушь все это. Когда на таких друзей-товарищей надвигается реальная задница, каждый уносит ноги самостоятельно.