Текст книги "Смертельный треугольник"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Часть четвертая
Снова в седле

1

Утром на автоответчике (на ночь он выключил звонок телефона) Гордеев обнаружил странную новость. Сева Голованов сообщил, что нашел кое-что малоизвестное о прославленных альпинистах Степане Мохнаткине и Александре Заверюхине. Оказывается, они – друзья с детства, причем воспитывались в одном детском доме. Это полностью противоречило тому, что Мохнаткин рассказывал сам: Заверюхина он якобы знал только с начала девяностых, и до того они вместе никогда в горы не ходили, не говоря уж об общем детстве.

Гордеев немедленно перезвонил Голованову:

– Что-нибудь еще интересное нашел, Сева?

– А как же! Относительно личной жизни Мохнаткина. Волнует?

– Ну, допустим, – машинально ответил Гордеев, еще точно не зная, зачем ему эти бессмысленные сведения.

– Квартиры в Москве у Мохнаткина нет…

– Секунду, я точно помню, как он мне из дома звонил. Может быть, снимает?

– Нет, не снимает. Мохнаткин живет в офисе. Семьи у него тоже нет: детей нет, жены тоже нет. Точнее, она была. Тоже лазала по скалам и шесть лет назад разбилась при восхождении на Хидден-пик. Пока все… Между прочим, Юра, если ты думаешь, что я схалтурил – узнал такую малость, потратив черт знает сколько времени, то ты ошибаешься. Это совершенно эксклюзивные сведения. Этого практически никто не знает. Ни в Федерации альпинизма, ни где еще…

– Спасибо, Сева, я в твоем профессионализме ни на йоту не сомневаюсь.

Ну и дела. Гордеев вспомнил диалог с Мохнаткиным по поводу его личной жизни. Он спросил тогда:

«Вы женаты?»

«Да уж».

«Интересно, как ей такой образ жизни мужа? Или она тоже скалолаз?»

«Нет, зачем нам такая семья? Она детей воспитывает».

«Сколько их у вас?»

«Трое».

«Понятно. Так как же насчет жены? Не отвечайте, если не хотите».

«Отчего же? Знаете, с женой до свадьбы мы разговаривали довольно мало. Потом поженились и теперь почти совсем не разговариваем…»

Итак, все это оказалось фикцией. Зачем он говорил неправду? В общем-то, имея за плечами такую драму – гибель жены, можно и соврать. Что он, очевидно, и делал – врал всем. Но все-таки, столько времени прошло. Странный человек…

В конце рабочего дня, когда Гордеев терпеливо досиживал в своем «присутственном месте», позвонил Турецкий.

– Гордеев, что делаешь?

Юрий Петрович немного напрягся: когда Турецкий называл его по фамилии, ничего хорошего обычно вслед за этим не следовало.

– Вообще-то, – осторожно сказал адвокат, – я очень занят. У меня сейчас сидит новый клиент – арабский шейх, предлагает мне нефтяную скважину, если я найду закатившийся под диван любимый алмаз его бабушки.

– Тоже мне работка, – пренебрежительно протянул Турецкий. – Плевое же дело!

– Да? – обидчиво переспросил Гордеев. – А ты знаешь, какие у шейхов диваны?! Его только отодвигать – неделя уйдет. Потом еще надо разбить местность на квадраты, потом…

– Ладно, – оборвал Турецкий. – Хватит баклуши бить, приезжай ко мне на работу. Кофе попьем.

– В конце рабочего дня? – усомнился адвокат, официально практикующий здоровый образ жизни, а в одиночку потребляющий кофе литрами.

– Тогда пива.

– На работе? – еще больше возмутился Гордеев.

– Тебе не угодишь. Тогда мы уйдем с работы.

– Тогда зачем мне к тебе туда приезжать? – вполне резонно спросил рациональный Гордеев.

– Слушай, умник, – вышел из себя Турецкий, – бери ноги в руки и скачи на Большую Дмитровку!

– Подчиняюсь грубой силе, – сказал Гордеев, даже не предполагая, насколько окажется прав.

Когда Гордеев приехал, Турецкий сказал:

– Юра, я пригласил тебя, чтобы сообщить нехорошую новость.

– Кто к нам едет? – осведомился Гордеев.

– Ты едешь. И не к нам, а от нас.

– Куда это я еду? – удивился Гордеев. – Я же вроде не на государственной службе.

– Юра, ты слышал, что, когда дела идут хорошо, это означает, что что-то должно случиться в самом ближайшем будущем?

Гордеев кивнул:

– Я бы даже сказал больше: из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше всего.

– Точно. В общем, ситуация такая. Надо срочно найти Носкова. Найти и вернуть его на родину. Родина его заждалась, и она по нему скучает.

– Носкова? – удивился Гордеев. – Нового зама генерального? А что с ним случилось?

– Загулял мужик, – коротко объяснил Турецкий. – Поехал в командировку в Европу и… В общем, возвращаться он почему-то не намерен. А это очень скверно, потому что… нехорошо, в общем. Непорядочно. Понимаешь?

– Понимаю, – машинально кивнул Гордеев, хотя не понимал ничего.

– Вот. Его тут работа ждет. Жена, семья. А он там с какой-то вертихвосткой ошивается.

– С кем?

– Не знаю. Предположительно с бабой гуляет.

– С кем не бывает. Расслабился мужик. Войдите в положение.

– Он – на службе, – напомнил Турецкий.

– Но я-то – нет! Почему ты меня об этом просишь? – изумился наконец Гордеев, и изумился еще и сам себе: почему только сейчас об этом спросил?!

– Потому что ты там уже бывал – это во-первых… ну и достаточно. Неужели ты не можешь мне сделать такое одолжение? Пойми, чудак, если ты сможешь его под белы рученьки по-быстрому в Москву доставить, ты нам всем здорово жизнь облегчишь. Во-первых, крендель этот из Генпрокуратуры как пить дать вылетит, а значит, я смогу тебе опять нормально помогать в твоих поисках, не будучи связан всякими идиотскими заданиями. Ну так что скажешь? В общем-то, это ведь несложно… Он небось просто на пляже валяется…

– Знаю я, что за этим кроется, – пробурчал Гордеев. – Если кажется, что работу сделать легко, это непременно будет трудно. А если на вид она трудна, значит, выполнить ее абсолютно невозможно. И потом, что значит, я там уже бывал?! Где – там?

– В Испании.

– А точнее? – осторожно спросил Гордеев.

– В Сан-Себастьяне.

– Вот тебе раз!

– Не понимаю, что тебя не устраивает? Лето фактически, солнце, море! Другой был бы счастлив. Да еще за государственный счет!

– Слишком много солнца, – проворчал Гордеев. – Градусов тридцать пять, не меньше, если не все сорок.

– На тебя не угодишь. Ну ладно, обещаю, что следующий раз будет весной. Или осенью.

– Какой еще следующий раз?!

– Да я шучу! Ну так что, Юра?

Гордеев вздохнул:

– А что, разве у меня есть выбор? Я же у тебя в долгу…

– Гора с плеч, – сказал Турецкий, хотя выглядел по-прежнему очень озабоченным. Гордеев вообще не мог вспомнить, когда видел его таким последний раз. – Я должен еще кое-что объяснить. Понимаешь, Юра, существует четыре типа чиновников: тот, кто сидит спокойно и ничего не делает; тот, кто говорит о том, что надо сидеть спокойно и ничего не делать; тот, кто делает; и, наконец, тот, кто говорит о том, что надо делать. Как ты думаешь, к какому типу принадлежит наш драгоценный Михаил Павлович Носков?

– К последнему, конечно, – уверенно сказал Гордеев.

– Правильно. Так вот, ты не сильно удивишься, если я скажу тебе, что он на этой ниве изрядно преуспел и сейчас таскает по свету в своей голове государственные секреты?

– Так вот в чем дело, – сообразил Гордеев.

– Тебе этого достаточно? Или нужно еще добавить, что ты лично мне окажешь большую услугу, потому что меня подобрать надежного человека попросил сам… – Тут Турецкий умело сделал вид, будто едва не проговорился.

– Кто попросил? – быстро спросил Гордеев, против своей воли заглотнув наживку.

– Какая разница? Важна задача. А она проста – отправить в Сан-Себастьян человека, которого невозможно идентифицировать как работника спецслужб… Вот что! Давай-ка сейчас мы с тобой съездим в одно место, и я там тебя кое с кем познакомлю.

Дорога в служебной «Волге», которую Турецкий вел самостоятельно, заняла около получаса. Они выехали на проспект Вернадского, там Турецкий свернул на улицу Покрышкина, а дальше вообще запетлял какими-то переулками. Наконец они остановились у длинного четырехэтажного здания. Вышли из машины и, прежде чем доехали на лифте до минус (!) четвертого этажа, документы у них проверили трижды.

В лифте Турецкий сказал:

– Прочитай вот это. – Он раскрыл папку, которую держал под мышкой, и показал Гордееву, не выпуская из рук.

– А что здесь?

– Прочитай.

Гордеев пожал плечами и прочитал:

«Мы окончательно утвердили и подтвердили, что в РВСН вскоре будут поставлены новейшие технические комплексы, которые в состоянии поражать цели на межконтинентальную глубину с Гиперзвуковой скоростью и высокой точностью, а также с возможностью глубокого маневра как по высоте, так и по курсу».

– Что такое РВСН?

– А так как думаешь? Ракетные войска стратегического назначения.

– И что? Ты-то тут при чем?

– Ладно, идем. Сейчас все поймешь.

Лифт опустился на какую-то непонятную глубину. Они прошли по пустому коридору и Турецкий толкнул последнюю дверь. Там, в узком кабинете без компьютера, перед разбросанными листами бумаги сидел человек. На вид ему было лет пятьдесят. У него был усталый вид и несвежая рубашка с короткими рукавами.

– Знакомьтесь, – солидным голосом сказал Турецкий. – Генерал-лейтенант Юрий Николевич Макаренков…

Макаренков встал, и Гордееву показалось, что у него появилось безотчетное желание надеть фуражку.

– А этого человека, – Турецкий кивнул на Гордеева, – я вам называть не стану, потому что…

– Понимаю, – сказал генерал в штатском. – Позвольте пожать вашу руку в знак уважения и… восхищения.

– Вообще-то рано еще, – заметил Гордеев.

– В самый раз, – заметил Турецкий. – Юрий Николаевич, – объяснил он, – занимается ракетами. Он – генеральный конструктор… ну, в общем, именно он сконструировал… словом…

Тут Гордеев сказал неожиданно даже, пожалуй, для самого себя:

– Александр Борисович, вы позволите нам с генералом поговорить вдвоем?

Турецкий покашлял немного, изображая нерешительность, потом махнул рукой: теперь, дескать, уже все равно – и вышел.

И генерал Макаренков рассказал, что произошло.

Официально это называлось – стратегическая командно-штабная тренировка. На самом деле, по сути, большая военная игра, из тех, которыми ныне тешат свое самолюбие большие дяди в генеральских лампасах – за неимением подходящей войны. В военной игре были задействованы все военные округа России (Гордеев впервые в жизни узнал, что в стране их шесть). Так или иначе в учениях принимали участие части и подразделения всех видов Вооруженных сил и родов войск, а также силы Северного флота.

– Уже сейчас можно сказать, что все закончилось удачно, – нервно сказал Макаренков.

Гордеев успокаивающе покивал.

– В самом деле! – сказал Макаренков. – Пуски межконтинентальных баллистических ракет, которые были проведены, позволяют утверждать, что признаков развала Ракетных войск стратегического назначения нет. РВСН подтвердили высокую степень надежности боевого управления и ракетных комплексов, которые находятся на их вооружении, понимаете? Силы ядерной триады России уже могут подводить итоги.

Гордеев узнал, что в учениях были задействованы практически все типы летательных аппаратов, которые находятся на вооружении ВВС. Только самолетами дальней авиации в ходе тренировки было выполнено почти два десятка вылетов ракетоносцев, которые осуществили пуски крылатых ракет воздушного базирования. Кроме того, во время учений поднимали в воздух истребительную и истребительно-бомбардировочную авиацию. Налет летчиков в эти дни составил порядка ста сорока часов, что было само по себе бесценно, учитывая, как мало они сейчас летают. Впрочем, не это главное. Стратегическая командно-штабная тренировка, вполне естественно, вызвала всплеск интереса со стороны разведслужб НАТО. Самолеты-разведчики «Орион» постоянно кружили в местах предполагаемого пуска стратегических ракет. Активизировались и спутники-шпионы.

– И ожидания не обманули наших друзей, улыбнулся Макаренков. – Две недели назад президент сказал в узком кругу, что теперь окончательно решено: в РВСН вскоре будут поставлены новейшие технические комплексы, которые в состоянии поражать цели на межконтинентальную глубину с гиперзвуковой скоростью и высокой точностью…

Гордеев сообразил, что это те самые слова, которые давал ему в лифте прочесть Турецкий, и добавил:

– …а также с возможностью глубокого маневра как по высоте, так и по курсу.

Макаренков посмотрел на него с нескрываемым уважением, как на человека, которому доступны высшие секреты государства.

– Понимаете, речь идет о принципиально новой головной части для баллистических ракет, аналогов которой в мире нет и вряд ли скоро появятся. Мы еще при Советском Союзе начали и только теперь завершили создание боеголовки, способной прорвать любую противоракетную оборону. Есть мнение, что в ближайшую сотню лет не будет создано эффективных систем для перехвата этого оружия.

– Это серьезно? – удивился Гордеев. – Сейчас ведь все так быстро устаревает.

– Найдено принципиальное решение, – скромно пробормотал Макаренков.

И Гордеев наконец понял, что сейчас он видит перед собой даже не глубоко законспирированную легенду, а просто гениального ученого, причем, вероятно, имя Макаренкова (если именно это – его настоящее имя) не будет предано известности никогда.

– Значит, испытания были удачными? – не удержался Гордеев. Его обуяли патриотические чувства. Так и надо наглым америкозам!

– В общем, да… Классические боеголовки стратегических ракет летят по баллистическим траекториям, которые в принципе возможно просчитать и успеть ввести координаты на их перехват в комплексы ПРО – ракетные, лазерные, лучевые, электромагнитные. А мы испытали боеголовку, которую по аналогии с известным маневром подводников тоже можно назвать «бешеный Иван»… Вы, может быть, слышали, такое прозвище дали наши соседи по океану российским субмаринам, способным совершать молниеносный бросок в сторону. Словом… перехватить новую боеголовку нельзя в принципе. Парадокс в том, – немного оживился Макаренков, что возможность создания такого оружия нам дали… американцы. Еще по договору СНВ-1 были наложены ограничения на количество ядерных боеголовок. В СССР как раз вводилась в строй мобильная наземная стратегическая система «Тополь», рассчитанная на кассетные боевые части. Но так уж получилось, что для мобильных ракет определили моноблочную боевую часть, то есть в голове ракеты появились избыточный объем и возможность размещать дополнительное оборудование.

– Вы мне так спокойно обо всем этом рассказываете, – не удержался все-таки Гордеев. – И между прочим, все очень понятно.

Макаренков растерянно закивал. Потом пробормотал:

– Александр Борисович сказал мне, что вы тот человек, который будет решать нашу проблему… И потом, – тут он неожиданно улыбнулся, – это может показаться странным, но особой секретности в том, что сейчас говорю, все-таки нет. Это лапидарные вещи, их можно найти хоть в Интернете в виде задачек по ядерной физике, над которыми ломали голову ученые еще в восьмидесятые годы. И даже когда есть теоретическое решение, оно не всегда реализуется на практике, если речь касается военных технологий. Понимаете? Военным ведь нужно, чтобы все было компактно и подчинялось определенным аэродинамическим стандартам.

– Военным, – усмехнулся Гордеев. – Странно слышать такое от генерал-лейтенанта.

– Ну что вы, какой я генерал! Это же формальность, уступка заказчикам, коллегам, так сказать… так вот, раз вы будете возвращать пропавшие материалы, необходимо, чтобы вы разбирались в самых общих чертах. Понимаете, какая штука, довольно быстро совершенно «тупая» головная часть «Тополя», способная раньше лететь по четко заданной траектории, превратилась в высокоманевренную и сверхскоростную ракету. Достигнуто это было размещением в головной части нескольких маневровых ракетных двигателей и прямоточного реактивного ускорителя. Вот то главное, ради чего вы ко мне пришли, запомните, пожалуйста, хорошенько!

– Размещение в головной части маневровых ракетных двигателей и прямоточного реактивного ускорителя, – повторил Гордеев.

– Прекрасно, – покивал Макаренков.

– Но… можно задать вам вопрос?

– Пожалуйста, – немного удивился Макаренков.

– Почему же вашу ракету все-таки нельзя сбить?

– Замечательно! – хихикнул Макаренков с видом двоечника, утаившего от учителя заветную шпаргалку. – Об этом меня даже в Генеральном штабе не догадались спросить! Но ведь это именно-то, что и отличает наше детище от… Слушайте, какое у вас образование?

– Это неважно, вы ответьте на вопрос, пожалуйста.

– Хм… Вы не юрист? – вдруг помрачнел Макаренков. – Вы очень четко ставите вопросы и очень быстро улавливаете генезис проблемы… Миша ведь тоже юрист. – Он покачал головой. – Бедный Миша.

Гордеев догадался, что речь идет о беглом заме генерального прокурора – Носкове. Но почему же…

– Ладно, я скажу вам, – заставил себя отвлечься Макаренков. – Мне удалось использовать особенности низких слоев атмосферы для усиления маневра. Боеголовка на определенных участках полета скачет как мячик, отталкиваясь от воздушных уплотнений. Такая ракета на нисходящем участке своего полета начинает лететь непредсказуемыми зигзагами и прыгать по высоте. Даже отследить ее при помощи самых мощных радаров очень трудно, а прицельно поразить – совершенно невозможно. Однако самое удивительное, что после всех своих сумасшедших маневров ракета находит заданную ей цель и бьет точно в «десятку».

– Вы не преувеличиваете?

– Последнее и для меня самого было отчасти сюрпризом.

Через полчаса в машине Гордеев спросил у Турецкого:

– И какова, интересно, реакция…

Турецкий приложил палец к губам. В машине они были вдвоем, но Гордеев понял: тема больно уж щекотливая, лучше в самом деле перестраховаться.

Через пять минут Турецкий остановил машину на Большой Дмитровке, в квартале от Генпрокуратуры, и они вышли покурить.

– Ну?

– Так я не понимаю. Учения были?

– Были.

– А реакция противоположной стороны?

– Американцев? Учения были довольно своеобразные. Впервые за всю историю испытаний ракетно-стратегических систем пуск экспериментальной боеголовки был произведен в направлении полигона Кура на Камчатке, – сказал Турецкий, пыхтя сигареткой и глядя в землю. И не случайно. Территория этого полигона хорошо просматривается целым комплексом американских разведсистем. С учетом этого пуски экспериментальных ракет проводились всегда по внутренним полигонам – в сторону Казахстана или Волгоградской области. На этот раз Пентагону было демонстративно показано, каким потенциальным оружием могут обладать РВСН России.

– То есть специально, наглядно?

– Да.

– И что?

– Я думаю, они натурально обалдели, потому что уже на следующий день первые лица разговаривали между собой, и американец предложил нам не транжирить попусту свой государственный бюджет.

– Значит, испугались?

– Не то слово. Наложили в штаны свои звездно-полосатые, понимаешь, Юрка!

– Саня, ты какой-то милитарист стал, – оценивающе заметил Гордеев.

– Ни фига ты не понимаешь, – обиделся Турецкий. – Я за державу переживаю.

– Ладно-ладно, дальше что?

– А что дальше? Дальше Он прислал за мной машину, и мы целый вечер разговаривали. Тогда-то я все и узнал. Суть разговора проста. Появились большие проблемы. Брат генерального конструктора исчез с целым ворохом документов. Там – черновики Макаренкова, по которым специалисты смогут что-то понять.

– Носков?! – только сейчас понял все до конца Гордеев. – Он брат Макаренкова? Этот олух царя небесного?

– Вот именно. Бывает и такое. На братьях гениев природа отдыхает.

Гордеев засмеялся, шутка была удачной на его вкус. Но Турецкий не все сказал, у него оставался еще один сюрприз в запасе.

– Юра, помнишь диктофонную кассету с записью из дома Монаховой?

– Еще бы, – помрачнел Гордеев.

– Хочешь знать, кто тот мужчина, который на ней?

– Ты вычислил?!

– Что значит вычислил? Я просто его узнал – сразу же, как только услышал. Это все тот же наш Михаил Павлович Носков. Ушлый мужичок, правда? В постель к кинозвезде занырнул.

– Носков? Носков?! Нет, я не могу поверить! У него был роман с Монаховой?

– Получается, что так.

– Так… так ты знал это с самого начала?! – рассердился Гордеев. – Как только услышал запись их разговора? Но почему же ты мне ничего не сказал?

– Потому что он зам генерального. Потому что там, на этой кассете, не было никакого криминала. Потому что мы с тобой не совсем законно слушали частный разговор двух посторонних нам людей. Потому что я не видел, как это может тебе помочь. И сейчас не вижу. Достаточно?

Гордеев только развел руками. Турецкий был, конечно, кругом прав, но все-таки какой-то неприятный осадок остался. Потом Гордеев кое-что вспомнил:

– Но как же это все с кражей документов… А ты еще говорил, что Носков – кремлевский протеже, а, Саня?

– Я говорил: ходят такие слухи, – поправил искушенный политик Турецкий.

– Ладно, один черт. Но почему?.. Значит, он за границу целенаправленно удрал, прихватив с собой черновики своего брата?

Турецкий кивнул.

– Понимаешь, Юра, какая хрень?.. Вот, что мне президент сказал: искать его спецслужбами – себе дороже. Если объяснить всяким крутым беретам, что и почему, его обязательно шлепнут – в спецслужбах непременно найдется сволочь, которая захочет реализовать то, что Носков затеял. Это просто закон рынка.

– А что он затеял?

– Да кто ж его знает?! Заработать хочет – это ясно. Личной безопасности хочет – тоже ясно. Ему нужен соответствующий покупатель. Но что точно – пока он нигде не объявился. Американцы, по крайней мере, все отрицают. Океан не пересекал. Сидит в Испании. Ездит из города в город.

– Но почему Испания, почему Сан-Себастьян?

– Потому что оттуда наколка пришла. У меня там человек заряжен на поиски, сечешь?

– Секу.

– Конечно, его можно найти и просто шлепнуть, но где гарантия, что документы не выплывут в результате таких действий? Он же не осел, мог подстраховаться. А ты юрист, ты сможешь поговорить на одном с ним языке, можешь обещать ему все, что угодно.

– Гнусно это все, – передернул плечами Гордеев.

– Что гнусно?! – разозлился Турецкий. – А то, что он делает, это как? И потом, разве я сказал тебе: «Можешь врать все, что угодно»? Я так сказал?

– Нет.

– Вот! То, на чем ты с ним сторгуешься, будет выполнено с президентской гарантией.

– А если он попросит ампутировать у него член и на лоб прирастить?

– Смело обещай.

Гордеев засмеялся:

– Ладно… Ладно, Саня, я согласен, только…

Сейчас оружие попросит, подумал Турецкий.

– Итак… Значит, пара беллум? – вопросительно сказал Гордеев.

– Зачем тебе парабеллум?

– Это по-латыни, пара беллум – значит «готовься к войне». Так вот, я спрашиваю, мне лично – готовиться к войне?

– Ну… не так чтобы очень.

– Ясно, – пробормотал Гордеев. – Вернее, ничего не ясно. Саня, ты зачем меня в это впрягаешь? Тебе меня не жаль?

– Тебя никто не насилует, – напомнил Турецкий. – Твое личное право – соглашаться или нет. Ты согласился. Почему? В излишнем авантюризме тебя никогда заподозрить было нельзя. Приключения твою задницу сами всегда прекрасно находили.

– Это точно, – вздохнул Гордеев. – И кстати насчет оружия. Не помешало бы…

– Гм, – с досадой сказал Турецкий. Он уже расслабился на этот счет.

– Я серьезно. В такой поездке нужно чувствовать себя спокойно. Носков может быть не один. То есть он наверняка не один.

– Ты, Юра, как маленький. Тебе никто не даст пересечь границу со стволом в кармане.

– Это ты, Саня, меня за маленького держишь. Я прекрасно знаю, что, когда за границей российские работники определенных ведомств выполняют непростые задания, их снабжают оружием по ту сторону границы, и эта схема отлажена много лет назад, скажешь – не так?

Турецкий молчал, он ждал продолжения.

– И потом, давай уж начистоту. Тебе, а в твоем лице родине, что сейчас от меня нужно? Сделать так, чтобы документы не попали туда, куда не надо. А они еще не попали, верно? Потому что иначе бы у нас все уже на ушах стояли. Вот. А вернуть прокурора на родину – это уже как получится. Может, окажется, что он проникся духом западной свободы, и для него твоя Большая Дмитровка – вилы смертные.

– Это военный-то в недавнем прошлом прокурор? – засомневался Турецкий. – Да он не знает, что это такое – свобода. Нет, тут что-то другое.

– Ты же говорил, он с бабой загулял.

– Это я так сказал, чтобы тебя заинтересовать.

– Круто. Шпионажем, значит, меня привлечь нельзя, а вот банальным адюльтером – пожалуйста!

– Какой шпионаж, что ты несешь?

– А ты что несешь?! Ты мне фактически предлагаешь российского гражданина за границей ухайдакать – это как, по-твоему?! Да еще голыми руками…

– Юра… – ушел от прямого ответа Турецкий. – А что ты хочешь?

– ССГ-70.

– Охренел? – возмутился Турецкий, и было от чего.

Модификация знаменитой австрийской снайперской винтовки ССГ-69 была новинкой, им обоим хорошо известной. В основе ее конструкции применен затвор так называемого австрийского манлихеровского типа, а не маузеровского. Не так давно Турецкий приглашал Гордеева в тир Генпрокуратуры, где они наглядно прочувствовали разницу.

– Зачем тебе снайперская винтовка? Ее в карман не засунешь!

Гордеев знал, что требует невозможного, но он руководствовался древним мудрым принципом: «Верблюда попросишь – коня дадут».

– Хочется.

– И думать забудь.

– Ладно. Тогда что-нибудь попроще. Например…

– Например? – Турецкий терял терпение.

– «Клин».

– Ну у тебя губа не дура! Нет, Юрка, не получится. И вообще, – опомнился Турецкий, – что это за дурацкий разговор?! Ты себя ведешь так, будто ты Джеймс Бонд, а я тот ушлый старичок, который его всяким хитрым оружием снабжал, а потом ворчал, что оно из строя выходит.

– Так это же ты меня в спецагенты рекрутируешь, – напомнил Гордеев положение дел.

Ситуация, конечно, была из ряда вон. Они оба это понимали. И они оба понимали, что договориться все же как-то придется. Гордеев видел, что его друг в безвыходной ситуации, что ему поручили дело, которое по профилю больше подходит какой-нибудь службе внешней разведки (кстати, все-таки не факт, что параллельно они им не занимаются), и он понимал, что должен Турецкому помочь. В конце концов, кто, как не Турецкий, бесконечно снабжает его бесценной информацией и вытаскивает из бесчисленных передряг?

«Клин» был создан для спецподразделений МВД, большинство сотрудников милиции видели его только на картинке в ведомственном журнале. Несмотря на несколько игрушечный вид, автомат был рассчитан на дальность поражения не менее ста пятидесяти метров. Откидной приклад позволял вести на такой дистанции прицельный огонь, разумеется, при наличии определенных навыков.

Гордеев пожал плечами:

– Ну как хочешь, Саня. Только с голыми руками я никуда не поеду. – Он уже видел, что Турецкий готов согласиться. Вероятно, Александру Борисовичу придется где-то за это ответить, но лишь в случае неудачи. А успех, как водится, все спишет. В этом они были друг на друга похожи – поныть любили, но в удачу верили до последнего.

– У тебя же есть пистолет! – возмутился Турецкий.

– «Макаров» в такой ситуации – это несерьезно. И потом, не забывай, что сам сказал: через границу меня никто со стволом не пустит, я же не офицер Интерпола.

Турецкий тяжело вздохнул. Выбора у него не было, разве что послать вместо Гордеева Дениса Грязнова, так тот авантюрист и разрешения спрашивать не будет, а прямо потащит за собой целый артиллерийский арсенал. Или купит его за границей.

– Ладно, посмотрим, – сказал Турецкий. – Но у меня тоже будет одно условие.

– Что еще? – напрягся Гордеев.

– Я хочу, чтобы ты поехал туда не один.

– То есть?

– В таком месте, где предположительно прячется Носков, одинокий молодой мужчина будет смотреться не слишком органично.

– Почему это?

– Потому что. Ты можешь взять кого-нибудь с собой?

Гордеев задумался. Потом уточнил:

– Это обязательно вообще?

– Где сейчас твоя молодая актриса? – вместо ответа спросил Турецкий. – Младшая сестра Монаховой, кажется? У тебя же с ней что-то есть?

– Я не сплю с клиентами, – буркнул Гордеев.

– Ой ли? Впрочем, это не мое дело. Просто я видел ее в каком-то журнале. Она очень хорошо выглядит. Я бы сказал: неназойливо, если ты будешь с ней – это хорошее прикрытие. Вы смотритесь.

– А это ты где видел? – не выдержал Гордеев. – То, что мы смотримся? Тоже в журнале?

– Не кипятись по пустякам, тебе серьезное дело предстоит. Кстати, заодно оно позволит тебе отвлечься от того, чем ты последнее время занят. Кому-нибудь другому можешь рассказывать, а я-то вижу, что эта покойная Монахова – непроходящая зубная боль.

Гордеев немного подумал, взвешивая про себя, хотел бы он в самом деле, чтобы Яна составила ему компанию. Пожалуй… пожалуй… даже наверняка это лучший вариант.

– Во-первых, у нас испортились отношения, – сказал он. – А во-вторых, у нее сейчас съемки. Сериал. «Пацаны навсегда-2». Хит всех времен и народов. Слышал небось?

– Ну, это не проблема, – ухмыльнулся Турецкий. – Тоже мне событие государственной важности – какой-то сериал. – Он достал мобильный телефон. – Сейчас позвоню куда надо, и им перекроют кислород на недельку. Пока вы не вернетесь.