Текст книги "Требуются детективы"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ладно, – разрешил Турецкий, – руль можно…

– Он свернул на Мосфильмовскую к центру.

– Держись пока подальше, мы его тут перехватим.

– Понял. Да, Александр Борисович!

– Слушаю, слушаю.

– Там у трупа Калинина, под башмаком, вторая перчатка нашего друга. Проследите, чтоб не пропала.

– Спасибо, что сказал. До связи.

Грязнов держал убийцу в поле зрения. Он понимал его логику. Убийца рассчитывал, что после столкновения с джипом преследователь либо погибнет, либо попадет в руки ребят из «Навигатора». Ну, в крайнем случае окажется, что «мустанг» «сдох». А значит, преследователь не опасен и самое безопасное направление – это обратный маршрут, где никто его не ждет.

«Не твой сегодня день, дружище!» – злорадно подумал Грязнов.

Мотоциклист сбавил ход, видимо, чтобы не привлекать к себе вниманим. Навстречу Денису внезапно выехал целый кортеж милицейских машин. Убийца миновал поворот на улицу Пырьева. Грязнов прокатился следом. У клуба стояло множество машин с мигалками.

«Видимо, будут его брать на посту», – подумал Грязнов и прибавил ход.

У развилки, где Воробьевское шоссе разделялось на Мосфильмовскую и улицу Косыгина, две милицейские машины перегораживали проезд.

Он увидел, что его знакомый инспектор спешит наперерез мотоциклисту и машет жезлом.

«Что он делает?! – подумал Грязнов. – Назад! Пригнись, продавец полосатых палочек!»

Мотоциклист выстрелил в инспектора – тот упал. Убийца оглянулся, заметил «мустанг» и, легко проехав между «Жигулями» инспектора и тротуаром, понесся вниз.

Грязнов объехал круг с противоположной стороны, в нарушение всех правил и помчался следом. Он увидел огни мотоцикла, который сворачивал в пешеходную зону к набережной.

Денис достал пистолет из кобуры и свернул следом. Дорога была одна. Слева река, справа слишком крутой подъем даже для мотоцикла, к тому же поросший лесом. Но Грязнов понимал: если убийца отъедет подальше, бросит мотоцикл и уйдет в лес, которым поросли Воробьевы горы, его вряд ли удастся найти.

Огни мотоцикла маячили впереди, и Денис, как говорится, втопил газ до полика. Раненый и искореженный «мустанг» не подвел, взревел и понесся вперед, грохоча и царапая асфальт оторванным глушителем.

Денис выставил руку с пистолетом в окно и, не глядя на дорогу, прицелился в приближающиеся «стопа-ки» мотоцикла. Он выстрелил три раза и после третьего выстрела увидел впереди вспышку взрыва. Видимо, одна из пуль попала в бензобак…

В лобовое стекло что-то ударило, осколки рассыпались разноцветным дождем. Денис едва успел пригнуться. «Мустанг» заскрипел тормозами и, описав дугу задними колесами, остановился.

Зазвонил телефон. Денис развернул машину и медленно поехал вперед, не спуская глаз с горящих обломков, разлетевшихся на десятки метров вокруг. Он приложил трубку к уху.

– Чего не отвечаешь? Уснул, что ли? – В голосе Турецкого слышалось беспокойство.

– Уснешь тут! Разгул преступности в столице, «важняк». По улице без пистолета не проедешь. Чикаго, блин!

– Ты где, остряк?

– На набережной.

– Какой?

– Воробьевской. – Грязнов вышел из машины и, оглядев пожарище, подошел к воде.

– Что тебя туда занесло?

– Наш друг сюда заехал. Видимо, хотел в партизаны уйти.

– Ты его разубедил?

– Разубедил наглухо, похоже.

– То есть? Ты что – стрелял в него? – встревожился Турецкий.

– В порядке самообороны, естественно.

– Ну, это понятно. – Похоже, Турецкий разнервничался: – Ну он хоть жив?

– Не думаю, Александр Борисович.

– Ай! Обидно. Там никого из внутренних органов не видно?

– Нет, характерный запах отсутствует. Откуда им тут взяться?

– Да должны бы патрулировать. Райончик-то глуховатый. Ну, сейчас это и к лучшему. Я подъеду минут через пять. Ничего там не трогай.

– А над трупом поглумиться?

– Только в присутствии свидетелей и при участии компетентных и старших товарищей.

– Ладно, жду. Но едва превозмогаю себя.

Он отключил телефон и спрятал его в карман пальто. Проверил пистолет, огляделся. Было тихо и темно. Остатки мотоцикла красиво догорали, как ритуальное капище. Денис подумал, что благоразумнее будет в таком месте и в такое время держать пистолет поближе и на взводе.

От реки шла влажная прохлада. Было зябко. Город на другой стороне Москвы-реки суетился и светился огнями. По новому мосту пролетали через реку автомобили, а между ферм железнодорожного моста виднелась медленно тянущаяся кишка железнодорожного состава. Она тянулась и тянулась и казалось, никогда не кончится – платформы сменяли вагоны, их заменяли цистерны, потом опять платформы.

– О чем задумался, детина? – услышал Денис за спиной голос Турецкого и обернулся.

– Ездюк приветливый спросил, – весело произнес Грязнов и тут увидел идущего от машины Грязнова-старшего. Тот был явно не в духе.

Улыбка сползла с лица Дениса.

– Ты чего это себе позволяешь?! – закричал дядька. – Тебе тут что? Чикага какая-нибудь? Ты себя кем считаешь?

– Добровольным помощником милиции, – звонким голосом сказал Денис.

Турецкий, который стоял к подходившему Грязнову старшему спиной, прыснул смехом и отошел в сторону.

– Я вот тебя под суд отдам, пионер. Будешь знать, как по людям из пистолетов палить. – Грязнов подступил к племяннику вплотную: – Оружие давай сюда!

Денис молча отдал пистолет.

– Этот парень, между прочим, стрелял в меня дважды, – обиженно сказал он.

– Если бы я взрывал всех, кто в меня стрелял, по Москве бы одни руины стояли. – Грязнов-старший проверил обойму. – Как в Сталинграде.

– Я не хотел его взрывать. Само как-то вышло.

– Само вышло, – передразнил дядька. – Это ты вон Турецкому заливай! А мне не надо. Я тебя вот с такого возраста знаю. – Он показал рукой на полметра от земли.

– Ну ладно, ладно, Слава, – успокаивал его Турецкий, – ничего страшного. С киллерами иногда случается, что в них самих тоже стреляют.

– Что людям скажем, прокурор? – обратился Вячеслав Михайлович к Турецкому, который уже начал осматривать какие-то обломки. – Сейчас следственная бригада из «Шатильона» подтянется.

– Скажем, что произошел несчастный случай. Его так разнесло, что ни одна экспертиза пулю не найдет. Да и искать не будет. – Турецкий подошел к Денису: – Ты преследовал преступника, и внезапно его мотоцикл взорвался.

– Это как? – иронически спросил Грязнов-старший. – Ехал-ехал – и взорвался? Это же курам на смех.

– Упал. Разбился. Чиркнул бензобаком о металлический барьер. От искры произошел взрыв. Кстати, у меня такое ощущение, что просто от попадания пули в бензобак таких взрывов не бывает. Значит?» – Он вопросительно посмотрел на Грязнова-старшего.

– Хм… Дениске крупно повезет, если окажется, что этот мотоциклист вез еще и гранату.

– Вот-вот, – Турецкий повернулся к Денису: – Но вообще, ковбой, тебе крупно повезло. Если бы на убийство в клубе выехал не я, не отмыться бы тебе и твоей «Глории» вовек.

– Да, что-то переклинило меня, – нахмурился Денис. – Этого Калинина пристрелил, черт с ним, одним подонком меньше стало. Но он же инспектора у поста расстрелял, сволочь. Мог просто уехать, а он в упор его…

– Благородная месть – вот что! – Грязнов-старший переглянулся с Турецким.

– Не переживай, Денис! Жив твой инспектор, – сказал Александр Борисович. – Они, когда ориентировку на задержание получили, первым делом кинулись бронежилеты надевать. Потому и пропустили этого… – оглянулся он на обломки, – …погорельца. Но зато две пули из пистолета ему, как слону дробина.

– Ну и слава богу! – обрадовался Денис. – Он, конечно, взяточник, но все-таки не преступник.

– Это точно! Взятка гаишнику – это не взятка, а налог. Даже я бы им платил, но не берут. Стесняются. – Грязнов-старший оглянулся на подъехавшую на микроавтобусе к месту происшествия следственную бригаду. Следом тянулась вереница милицейских машин и карета «скорой помощи».

– Слышишь, Саша, порули тут за меня моим молодняком, – попросил Грязнов-старший Турецкого. – А то дел еще!

– Ехай-ехай, начальничек, – напутствовал Турецкий. – С меня и одного Грязнова хватит.

– Изменщик коварный! – Грязнов засмеялся. – Ну, бывайте здоровы! На шашлык остаться не могу. – Он посмотрел на обломки мотоцикла, чернеющие на дороге, и покачал головой. – Пока, стрелок. За пистолетом завтра заезжай ко мне. Все равно его на стенде отстрелять надо.

Грязнов-старший уехал. К Турецкому и Денису подошел человек в штатском:

– Что нам делать, Александр Борисович?

– Сколько у вас людей, помимо экспертов?

– Человек пять-шесть плюс водители.

– Неприкосновенность водителей на сегодня отменяется. Все на поиски фрагментов мотоцикла и ездока! Берите фонари, включайте фары – и вперед.

– Есть, «вперед»! – «Штатский» отошел распоряжаться.

– Вперед есть вперед, назад есть назад, военский мужчинка, – проводил его Турецкий взглядом. – Ну-с, а теперь отрабатывай свою провинность, излагай историю.

Денис уже открыл было рот, но тут к ним подошел врач «скорой помощи»:

– Я не понимаю, что происходит! Почему этот субъект распоряжается мной? Я уже час занимаюсь осмотром трупов! Меня пациенты ждут!

– Спокойно, товарищ! – остановил его излияния Турецкий. – В чем дело?

– Этот ваш… сотрудник заставляет меня, моего фельдшера и водителя искать какие-то фрагменты!

– Он ошибся. Скажите, что я освободил вас от этой работы. Вы будете работать с уже имеющимися фрагментами.

– Фрагментами чего?

Турецкий непонимающе глядел на врача:

– Тела, естественно. Чего же еще?

– Ну тогда извините! Это в мои обязанности не входит. Я могу засвидетельствовать смерть. А тут должен работать судмедэксперт.

– Ну ладно, – сказал Турецкий, – тогда вы свободны. Свидетельствовать смерть тут уже не требуется.

Врач поспешил к своей машине.

– Кажется, все вопросы решили. Теперь рассказывай. – Турецкий закурил.

– Значит, так, все началось после убийства префекта, которого охраняли мои ребята.

– И которое, кстати, я расследую.

– Я знаю. И как результаты?

Турецкий сомкнул концы большого и указательного пальцев.

– И не подумай, что это означает «о'кей». Нет. Полный ноль. Очко глухое. – Следователь выдул струю дыма через кружок и разомкнул пальцы. – Давно такого не было. Чистая заказуха без единой зацепки. Ладно, давай излагай, можно не от печки начинать. И конспективно.

Тем временем на набережной «военский мужчинка» развернул крупномасштабную операцию. Сначала в свете автомобильных фар были собраны все фрагменты мотоцикла и погибшего, которые валялись на дороге и вблизи нее. Таким образом удалось собрать почти весь мотоцикл, не хватало только рулевой вилки. В обугленное сиденье было вплавлено седалище убийцы, а его ноги намертво пригорели к расплавленным цилиндрам. «Военский» смотрел на эту мозаику и чесал в затылке.

– Ищем остальное, мужики! До полной картины, так сказать!

«Мужики» развернули машины фарами в лес, взяли в руки фонари и начали прочесывать местность.

– …Так, случайно, мы вышли на Калинина, – рассказывал между тем Денис. – А поскольку заказчица требовала отслеживать все связи Злобиной, мы установили за Арбитром наблюдение.

– Смотри, как красиво! – Турецкий указал на бродящие среди деревьев лучи фонарей. – Как в этих… «Секретных материалах».

– А мы как Малдер и Скалли, – добавил Грязнов. – Кто есть кто, уточнять не будем.

– Не стоит, действительно… Ты погляди, Денис! Тебе действительно крупно повезло!

Турецкий наклонился над белым полиэтиленом, на котором раскладывали мелкие находки.

– А что тут?

– Посмотри! – Турецкий держал в руках искореженный и обгоревший кусок металла. – Знаешь, что это такое?

– Да, Александр Борисович, приходилось видеть такие. Это осколок от гранаты «Ф-1».

– Точно! Молодец. Так что теперь у тебя проблем не будет. Так и передай твоему дядьке. А теперь рассказывай дальше. Как тебе Истомина объяснила, что у нее со Злобиной общий любовник?

– Да рассказала еще одну душедробительную и зубощипательную историю. На этот раз о своей страсти к Калинину. Они знакомы уже давно. А сейчас она вроде бы пыталась от него избавиться, но он ее не отпускал. Роман, короче говоря.

– И мотив для убийства, – задумчиво сказал Турецкий.

– Да в этом деле мотивов, как в опере!

– Хорошо сказано! Продолжай, мой юный, но не зеленый, друг!

– Так вот, через Арбитра мы вышли на некоего Осадчего Игоря Валерьевича, отца Ларисы Злобиной, парохода и человека. Этот папа весьма темная и мутная личность, но про него Кротов больше знает, он им занимался. И что характерно, все за кем мы начинали следить, рано или поздно выходили на контакт с Осадчим. Кроме, пожалуй, Леонида Истомина.

– Это муж твоей клиентки?

– Да. Он однажды встречался со Злобиной. Они поговорили на повышенных тонах. Потом она написала ему телефон на салфетке и ушла. А он вечером того же дня позвонил Осадчему.

– Чего хотел?

– Попытался мягко намекнуть на то, что ему что-то известно про деятельность Осадчего, про дурные пристрастия его дочери. Шантаж, одним словом.

– А тот что?

– Ничего. Просил перезвонить.

– И как, перезвонил?

– Насколько я знаю, пока нет.

– Дело ясное, что дело темное. – Турецкий посмотрел на приближающийся свет фонаря. – Чего-то нашли.

Милиционеры вынесли на дорогу бесформенный кусок плоти в кожаной куртке.

– Приставляйте к ногам, – распорядился начальник. – Так. Плотнее. Отлично! Туловище и правая рука. В руке пистолет с глушителем, который вдавлен в грудную клетку. Замечательно! Продолжайте поиски.

– Что в этом замечательного? – Турецкий наблюдал из темноты, как распоряжающийся поисками «военский» излагал девушке из экспертной группы свою версию происшедшего, тыча палкой, как указкой, в собранные фрагменты. Девушку слегка мутило.

– Судя по всему, труп, то есть тогда еще не труп, а совсем наоборот, живой человек, сидел на мотоцикле, вот так… – «Военский» полуприсел и развернулся боком. – Он собирался выстрелить в преследователя. Об этом говорит положение руки с пистолетом. И в этот момент произошел взрыв.

– А отчего он произошел? – слабым голосом спрашивала девушка, стараясь не глядеть на фрагменты тела.

– А-а! От того, что взорвалась граната, видимо, спрятанная в кармане мотоциклиста. Видимо, сдетонировала. Из-за этого его разорвало на мелкие части. Но, как видите, – тыкал он пальцем в найденные фрагменты, – почти все мы уже нашли.

Девушка кивала, прикрывая рот носовым платком.

– Художник вдохновенный! – усмехнулся Турецкий. – Так ведь и до правды докопается. Господин эксперт, – обратился он к девушке, – пистолет на баллистическую экспертизу немедленно. И вторую перчатку тоже. Пусть проверят ее идентичность той, что найдена в «Шатильоне».

– Понятно. – Девушка не отрываясь смотрела на носки своих туфель, и натягивала на руки перчатки.

– Вот так вот. Пусть делом займется. А не вдохновляет нашего друга. Так, скажи мне, а в результаты ваших поисков, касаемые Осадчего и прочих, Истомина посвящена?

– Конечно. Это было одно из условий…

– А на кой черт ей экономические выкладки по злобинскому холдингу, сведения об Осадчем и прочая ерунда? Какое это имеет отношение к нападению на нее?

– Не знаю. Может, и никакого. Хотя благодаря слежке за Калининым, я уже говорил, мы узнали точно, где находится одежда, в которой Злобина была в момент нападения.

– Да, я помню. Но все-таки мне кажется, что не только Злобина интересует любознательную журналистку Истомину.

– Кротов тоже так считает, – кивнул Денис.

– Вот видишь. Слушай, что тебе говорят старшие товарищи! – поднял указательный палец Турецкий.

– А может, возьмете это дело себе в прокуратуру? Вам оно больше по масштабам подходит.

– На основании результатов несанкционированной прослушки? – Турецкий покрутил пальцем у виска. – Ты совсем уже зарапортовался.

– Действительно. Александр Борисович, вы планируете провести обыск в квартире Калинина?

– Хочу просить санкцию. – Турецкий опять закурил.

Они отошли уже достаточно далеко от места аварии.

– Хочешь получить этот мужской костюм, в котором щеголяла Злобина?

– Да, хотелось бы. Возможно, на нем кровь Истоминой.

– Но у тебя же ключи Калинина. – Турецкий повернул назад и указал на разбитый «форд». – Я санкцию получу не раньше послезавтрашнего утра.

– Я понял. Спасибо.

– Только не наследи там, – подмигнул Денису Турецкий.

– Ясное дело.

Они подошли к освещенной площадке, как раз когда милиционеры обнаружили висящий на дереве руль с болтающейся на нем рукой. Один из них, молодой сержант, карабкался на ветку.

– Давай, давай! – кричал снизу начальник. – Еще немного, и мы полностью соберем этого парня.

– Как же полностью? Головы-то нет, – сказал один из поисковиков.

– Все облазили. Нет ее.

– Может, в реку упала? – предположил сержант, висевший на ветке, как ленивец.

– Снимай руль. Потом еще раз прочешем лес. Она должна быть где-то здесь, – уверенно сказал начальник.

17

Вечер был холодным, но это совсем не мешало романтическому настроению профессора филологии Балова. Он пригласил на свидание молодую красавицу студентку, уже давно прожигавшую на нем дыры своими томными взглядами во время лекций. И хотя профессору было, мягко говоря, за пятьдесят, а уж если говорить, положа руку на сердце и на другие немаловажные в любви органы, то и под все шестьдесят, он был настроен решительно.

– Не спуститься ли нам к реке, Людочка? – пробормотал профессор, придерживая девушку-за талию и с неудовольствием ловя насмешливые взгляды других гуляющих на смотровой площадке.

– Там, наверное, зябко, – капризно надула губки студентка.

– Со мной вам не будет холодно даже на Крайнем Севере! – орлообразно встрепенулся Балов.

– Его можно порубить на дрова, – пошутил сидящий на скамейке парень с бутылкой пива.

– Вы наглый юнец! Я…Я… – наскочил на парня профессор.

– Чего ты? Чё ты сделаешь?! – Парень уперся ему в грудь внушительной пятерней.

– Я вызову вас на поединок! – выпалил Балов.

– На костылях? – хохотнул парень.

– На пистолетах! Через платок на десяти шагах!

– Оставьте вы его, Петр Петрович! – Людочка потянула Балова за рукав. – Смотрите, внизу какие-то вспышки и огни.

Она притянула профессора к перилам смотровой площадки. Внизу на берегу реки, чуть левее того места, где они стояли, вспыхнуло яркое пламя и раздался слабый взрыв.

– Негодяй, ему крупно повезло! – оглядывался на соперника профессор.

– Да посмотрите же! Что это там? – Людочка взяла голову профессора в ладони повернула в направлении взрыва.

– О, это удивительно! – зажмурился от удовольствия Балов.

– Что именно?

– То, что вы прикоснулись ко мне! Так нежно!

– Я вас спросила о вспышках внизу!

– Это вспышки моей страсти! – ответил неугомонный профессор.

– Невозможный вы человек! – сердито воскликнула девушка. – Посмотрите, там, внизу, что-то горит.

– Действительно. Надо спуститься и посмотреть.

– Пойдемте! – Людочка еще раз оглянулась на парня, который разговаривал со своим приятелем и то и дело оглядывался на нее и профессора.

Они спустились к реке и пошли по дороге.

– Прислушайтесь, Людочка, какая тишина! Это одно из самых тихих мест в городе, – заливался профессор, держа девушку за руку.

– Пойдемте ближе к реке. – Студентка подошла к перилам, легко перелезла через них и оказалась на небольшом плавучем причале. – Качает! – крикнула она профессору.

– Будьте осторожны, Людочка! – Балов, кряхтя, преодолел ограду с третьей попытки. – Я уже к вам иду!

– Здесь что-то плавает у борта! – Людочка наклонилась к воде.

– Бутылка с картой сокровищ! Или с ямайским ромом! – Профессор подошел ближе.

– Что-то круглое. Похоже на сигнальный буй. – Людочка стала на колени. – Придержите меня.

– С удовольствием! – Балов встал над девушкой и обхватил ее ладонями за талию.

Людочка подтянула к себе черный скользкий предмет и вытащила на палубу.

– Шлем мотоциклетный, – сказала она, поднимаясь с колен. – Только очень тяжелый почему-то. Подержите.

Профессор взял шлем в руки. А Людочка принялась открывать защитное стекло.

– Что это мы тут делаем? Воркуем? – К причалу подошли парень, которого профессор вызывал на дуэль, и его приятель. – Сейчас мы вам устроим.

В этот момент пальцы Людочки сдвинули наконец защитное стекло. Из шлема на нее смотрело бескровное лицо со скошенными вбок глазами. Профессор как раз отвернулся, чтобы посмотреть на молодых людей, когда услышал визг девушки. Он обернулся и тоже увидел голову внутри шлема.

Профессор закричал и бросил головой в парня на берегу. От удара тот повалился на землю, а голова в шлеме, отскочив, завертелась на месте в свете уличного фонаря. Приятель, увидев это, тихо заголосил и бросился наутек.

Профессор и Людочка стояли, обнявшись, на причале и, глядя на вертящуюся голову, громко голосили.

Крик услышали милиционеры, занятые поисками головы.

– Что это там? – сказал Турецкий, прислушиваясь.

– Мы подскочим, разберемся? – загорелся молодой сержант.

– Давайте, – разрешил Турецкий.

Милицейская машина, объехав почти полностью

«собранного» мотоциклиста, рванула по набережной в направлении смотровой площадки МГУ.

Зазвонил телефон Турецкого.

– Я слушаю, – сказал он в трубку.

– Привет, это Грязнов. Как шашлык?

– Нормально. Что-то выяснил?

– Нет. Так просто, мыслишка в голову закралась. У нас ведь не Палермо, киллеры на дорогих мотоциклах редкость. Может, это тот самый орел, что твоего префекта завалил?

– Вполне вероятно. Я думал об этом. Но пока мы собираем только обугленные останки. Вряд ли анализ ДНК даст нам внешность этого деятеля до того, как он встретился с твоим племянником. И потом, сколько в Москве мотоциклистов?

– Много. Но есть кое-что еще.

– А именно? Не тяни жилы, государственные деньги, между прочим, расходуешь.

– Охранник в клубе дал описание парня на мотоцикле. Не точно, конечно, но во многом совпадает с фотороботом, составленным со слов охранника из «Глории».

– Так что ж ты из себя интуита корчишь?! «Мне кажется», «у нас не Палермо»! – передразнил Грязнова Турецкий. – Это уже кое-что.

Он увидел, как из подъехавшей машины вышел сержант, торжественно неся в руках мотоциклетный шлем. На заднем сиденье милицейского «жигуленка» сидели трое с перекошенными от страха лицами, один, помоложе, то и дело ронял голову на грудь, на его лбу назревала огромная лиловая шишка.

– Что это? Голова? – Денис, стоявший неподалеку, шагнул к сержанту навстречу.

– Так точно. – Сержант, сияя улыбкой, обращался к Турецкому: – Эти трое выловили. В реке.

– Очень хорошо. Покажите. – Турецкий и Гряз-нов заглянули внутрь шлема. – Как живой!

– Так, пакуемся. – Турецкий хлопнул в ладоши. – Всадника без головы к экспертам. Голову сфотографировать и в анатомичку. Быстро, быстро! Поехали!

– Куда? – Грязнов заспешил следом за Турецким.

– За твоим охранником. Будет голову опознавать.

– Он на дежурстве сейчас. Может, завтра? У меня машина возле «Шатильона», забрать надо.

– Вот завтра и заберешь. Не порти мне вечер, обожаю быстрые прорывы в расследовании. И потом, за тобой должок.

– Ладно. Поехали. – Грязнов сел на заднее сиденье рядом с Турецким.

– Куда ехать? – Шофер сложил газету.

– Банк «Павелецкий», главное здание, – сказал Грязнов.

У него зазвонил телефон в кармане.

– Слушаю… Да, Мазуркевич, это я, говори… Как?.. Откуда?!.. Понял, отдыхайте.

– Что стряслось? – спросил Турецкий.

– Я забыл сказать. Сегодня обнаружилось, что за моими ребятами, которые пасли Калинина, кто-то следит. Я велел узнать, кто такие. Оказалось наружка из ФСБ.

– Во как! – Турецкий аж подскочил на месте. – А ты говоришь, машину забрать! Быстро надо действовать! Быстро! Чтоб не успели запретить.

Машина Турецкого полетела по Бережковской набережной в сторону Киевского вокзала.

Расшифровка телефонных переговоров между Ларисой Злобиной и Артуром Калининым:

« Злобина. Артур, привет, это я.

Калинин. Привет. Что нужно?

Злобина. Нужно встретиться. Я заезжала к тебе…

Калинин. Я же запретил тебе приезжать без спроса.

Злобина. Но нам нужно поговорить о… наших делах.

Калинин. Мне это ни к чему.

Злобина. Но ты же обещал…

Калинин. Сделаю, раз обещал.

(Повесил трубку.)

Повторный звонок через две минуты.

Злобина. Не смей вешать трубку!

Калинин. Ты что, охренела, скотина!

Злобина. Послушай, мне нравятся наши отношения, но только когда эти игры не переходят пределов. Игра есть игра, а дело есть дело.

Калинин. Скажите, какая деловая колбаса!

Злобина. Деловая, да! Как ты считаешь, что подумают о тебе твои друзья-уголовники, если я им отправлю кассетки с нашими шалостями. Они ведь ребята простые, изврата не понимают.

Калинин. Только попробуй…

Злобина. Ты же меня знаешь, я сделаю это не задумываясь. А потом просто исчезну на некоторое время.

Калинин. А может, и навсегда.

Злобина. Может быть, и так. Но тебя это не спасет!

(Пауза.)

Калинин. Чего ты хочешь?

Злобина. Я хочу, чтобы ты занялся нашими друзьями поплотнее.

Калинин. Хорошо.

Злобина. Когда я услышу о результатах?

Калинин. Услышишь. Но сама понимаешь, это дело не простое…

Злобина. Это для тебя-то? Не смеши меня, я в курсе ваших дел с отцом…

Калинин. Ты слишком много болтаешь! Я понял тебя и сделаю то, что обещал. А потом ты отдашь мне кассеты.

Злобина. Нет. Они мне дороги (смеется). Как память. И потом, эти шалости так меня заводят. Особенно там, где ты…

Калинин. Заткнись! Все, пока.

(Повесил трубку.)»

Расшифровка телефонного разговора Артура Калинина и неизвестного. Звонок произведен на мобильный телефон. Калинин называл неизвестного именем Рафаил. Личность устанавливается.

« Калинин. Здорово!

Неизвестный. Салам, Артур-джан!

Калинин. Есть откуда перезвонить? С городского.

Неизвестный. Сама собой!

Калинин. Давай, я жду!

(Повесил трубку.)»

Неизвестный перезвонил через пять минут.

« Калинин. Еще раз здравствуй!

Неизвестный. Слушаю тебя.

Калинин. Должок за тобой, Рафаил.

Неизвестный. Я помню, дорогой. Ты можешь забыть, а я помню.

Калинин. Это правильно.

Неизвестный. Я всегда по понятиям живу. Ты знаешь.

Калинин. Знаю, знаю, ты честный пацан. Так вот, мне твой человечек нужен, который недавно хорошо потрудился.

Неизвестный. Он отдыхает сейчас. После такой работы полезно отдохнуть, сам понимаешь.

Калинин. Да, тут всех легавых стравили на него. Но работа тонкая, люди не простые, подход нужен.

Неизвестный. Двое, что ли?

Калинин. Да. Ты не переживай, я заплачу, как положено. И долг спишу.

Неизвестный. Нет базару. Вытащу его. Потом отдохнет.

Калинин. Ну, бог навстречу, Рафаил. Бывай, жду звонка.

Неизвестный. Давай».

Объект «Рафаил» идентифицирован как Рафаил Хачикян, по кличке Хач. Криминальный авторитет. Официальный бизнес – ресторан «Севани». Установлено прослушивание телефона ресторана.