Текст книги "В огне соблазна"

Автор книги: Фрида Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Фрида Митчелл
В огне соблазна

1

На выезде из города Дженнифер остановилась у придорожного магазина, чтобы купить продукты. Набрав полную тележку, она направилась к кассе, и тут ей вдруг показалось, что в толпе покупателей мелькнуло знакомое лицо. Кристофер! У Дженнифер кольнуло сердце.

Нет, ее бывший жених, принесший ей столько несчастий, сейчас далеко. Он проводит время в обществе своей новой пассии. Дженнифер тяжело вздохнула. С Кристофером она познакомилась еще в университете. Он был самым красивым парнем на их курсе и отчаянным ловеласом, по которому сходили с ума все девчонки. Дженнифер льстило, что Кристофер увлекся ею, тихой и застенчивой. Кристофер сумел вскружить ей голову, хотя Дженнифер всегда считала себя сдержанной и рассудительной. Однако она не думала о серьезных отношениях, о создании семьи. Прежде чем устраивать свою личную жизнь, Дженнифер хотела сделать карьеру, встать на ноги, чтобы быть независимой от мужа. Она мечтала о журналистике и вскоре после окончания Торонтского университета нашла себе хорошо оплачиваемую работу в одном из журналов, который долгое время процветал.

Однако через полгода владелец журнала умер, а его наследник изменил тематику издания, что пошло последнему не на пользу. Потеряв постоянных подписчиков и не сумев приобрести новых, журнал вскоре прекратил свое существование, и Дженнифер оказалась на улице. Именно тогда Кристофер сделал ей предложение, надо признать, момент он выбрал удачный, потому что Дженнифер, пребывавшая в растерянности и невеселых думах о своем будущем, согласилась. Опрометчиво согласилась, но это выяснилось позже. Дженнифер довольно быстро привыкла к мысли, что она и Кристофер создадут великолепную семью и у них все получится, Дженнифер снова воспрянула духом и летала как на крыльях, потому что в профессиональном плане черная полоса тоже закончилась: Дженнифер нашла работу в журнале для женщин.

И вот недавно она узнала, что Кристофер, едва став ее женихом, начал ей изменять. Для Дженнифер это оказалось настоящим ударом. Видимо, переживания сильно сказались на ее внешности, потому что даже секретарша главного редактора Джудит, довольно легкомысленная девица, заметила произошедшую с Дженнифер перемену. Выяснив, в чем дело, Джудит извлекла из сумочки ключи от своего загородного коттеджа и предложила Дженнифер провести там Рождество, а заодно немного отдохнуть и развеяться. Свое гостеприимство Джудит оценила в смехотворную сумму, и Дженнифер с радостью согласилась: ей опостылел город.

Выйдя из магазина, в который она заехала по дороге в коттедж Джудит, Дженнифер загрузила консервированную фасоль, несколько банок тунца и пакетов с воздушной кукурузой в свою машину, которую ласково называла Робертом, относясь к ней как к живому существу. Этот старенький «форд» подарил ей отец, когда Дженнифер еще училась в университете, и она не спешила расставаться с ним. Дженнифер вообще трепетно относилась к старым вещам, с которыми ее связывали воспоминания и привычка.

Сев за руль, Дженнифер тронулась в путь. Она хотела добраться до коттеджа еще до наступления темноты и поэтому, не щадя Роберта, жала на газ. Она гнала машину по пустынному шоссе, вдоль которого высились заснеженные ели. Время от времени Дженнифер сверяла свой маршрут с картой, которой ее снабдила Джудит. Главное – не пропустить поворот с автомагистрали на проселочную дорогу. Дженнифер внимательно вглядывалась в дорожные знаки. Начинало смеркаться, когда Дженнифер съехала на проселок. Не успела она порадоваться, что близка к цели, как услышала, что мотор машины начал барахлить. Он надрывно ревел, грозя вот-вот заглохнуть.

– Ну же, черепаха, двигайся быстрее! Сейчас начнется метель, и нас занесет снегом на этих безлюдных просторах! – с досадой воскликнула Дженнифер.

Автомобиль громко чихнул и замер на заснеженной пустынной дороге.

– Боже мой, что ты вытворяешь, Роберт?! – ужаснулась Дженнифер, понимая, что помощи ждать неоткуда. – Не надо, не устраивай истерик! Мы ведь в сотне миль от города. Что прикажешь теперь делать? У тебя совесть есть? Только аварии нам с тобой не хватало. Пойми, миленький, я не хотела тебя обидеть, когда назвала черепахой.

Старенький автомобиль молчал и не трогался с места. Сначала думай, а потом говори, ругала себя Дженнифер, особенно когда имеешь дело с такой тонкой натурой, как Роберт. Не надо было его оскорблять!

Она мрачно наблюдала, как за лобовым стеклом, на которое начал падать снег, исчезает проселок. Дворники не работали.

Что же делать? Дженнифер понимала, что ей предстоит долгая пешая прогулка до ближайшего населенного пункта. Мало того что через час стемнеет, так и холодная погода не располагает к совершению променада. Впрочем, и в машине оставаться нельзя – обогреватель не работал, Дженнифер уже начинала мерзнуть. Словом, лучше идти, чем сидеть в машине на пустынной дороге и ждать, когда кто-нибудь, проезжая мимо, спасет ее. Судя по тому, что вблизи не заметно признаков жилья, ждать придется до второго пришествия.

Дженнифер вновь достала из бардачка карту, на которой был указан ее маршрут. Нет, она не могла заблудиться, свернуть не в том месте. Но где же этот чертов коттедж?!

Джудит предупреждала, что коттедж будет трудно найти, что он расположен в отдалении от обитаемых мест. Но Дженнифер в конце концов и стремилась к уединению. Ей необходимо было надежное убежище, чтобы зализать раны.

Нахмурившись, Дженнифер вновь принялась внимательно изучать карту, пытаясь определить направление, в котором ей следовало двигаться по заснеженной проселочной дороге, петлявшей между лугов и полей. Последние несколько миль дались Роберту особенно трудно. Дженнифер то и дело подбрасывало на ухабах и выбоинах. Может быть, до коттеджа уже рукой подать? Впрочем, к чему гадать, выбора-то нет: добро пожаловать, дорогая Дженнифер, на прогулку по безлюдной местности!

И все же, несмотря на очевидность ситуации, Дженнифер очень не хотелось выходить из машины. Да, конечно, она неплохо экипировалась: на ней были добротные ботинки на толстой подошве, в которых она ходила в походы еще в студенческие годы. Кроме того, по настоятельному совету Джудит Дженнифер захватила с собой фонарик. Джудит беспокоилась по поводу возможных перебоев с электричеством – и это в зимнее, холодное и темное, время года! Взглянув на залепленное снегом лобовое стекло, Дженнифер с тоской подумала, что, если – нет-нет, когда! – она доберется до коттеджа, ей придется прорывать себе путь к крыльцу и входной двери.

Дженнифер припомнила, что Джудит обмолвилась о стоящем на краю долины большом доме, в который часто наведываются хозяева. Но в общем и целом, уверила Джудит, маленький коттедж, недавно унаследованный ею после смерти дедушки, именно то место, где оскорбленная душа может спрятаться от всего мира.

Предлагая Дженнифер свой коттедж, Джудит предупредила, что там нет ни телефона, ни радио, не говоря уже о телевизоре. Дедушка не терпел все эти новомодные, как он их называл, изобретения и не допускал их появления в своем доме. Старик сам выпекал хлеб, разводил кур и держал корову. После смерти жены он жил отшельником в маленьком коттедже вдали от оживленных трасс и населенных пунктов и мирно скончался в возрасте девяноста восьми лет. Дженнифер с удовольствием познакомилась бы с этим мудрым затворником, родившимся в прошлом веке.

Прежде чем выйти из машины, Дженнифер застегнула меховую куртку, надетую поверх теплого пушистого свитера. Вздохнув, Дженнифер взяла с заднего сиденья тяжелую сумку, набитую продуктами, которые купила в придорожном магазине. Чемодан с вещами, к сожалению, придется оставить в машине, подумала она. Ничего не поделаешь, все с собой не унести. Если сегодня мне удастся добраться до коттеджа, то утром я вернусь к машине и продолжу операцию по спасению Роберта и своего багажа.

Прежде чем открыть дверцу и покинуть Роберта на неопределенное время, Дженнифер спросила себя, все ли захватила из необходимого. Поколебавшись, она открыла бардачок и, достав оттуда начерченный рукой Джудит план подъезда и подхода к дому деда, сунула его в карман меховой куртки. Дженнифер вышла из машины, закрыла дверцы и, набросив на голову капюшон куртки, зябко повела плечами.

Найти коттедж почти в темноте, среди заснеженных просторов – плевое дело, убеждала себя Дженнифер. Во всяком случае, по сравнению с тем, что пришлось мне пережить за последние несколько месяцев. Что же касается праздника, то, конечно, это Рождество я проведу совсем не так, как мы с Кристофером планировали.

Кристофер сейчас путешествует вместе с Лу по Европе. Они где-то в Италии, любуются красотами Рима или Венеции. Лу долго и тщательно выбирала по глянцевым красочным каталогам маршрут романтической поездки еще в то время, когда Дженнифер и Кристофер, казалось, и не думали расставаться. Дженнифер до сих пор не могла поверить в то, что Кристофер бросил ее, уехав на Рождественские праздники с Лу. Он постоянно лгал ей по мелочам, но Дженнифер не ожидала откровенной измены. Когда один из знакомых, встретив ее случайно на улице, краснея и запинаясь, стал намекать на то, что Кристофер предал ее, Дженнифер захотелось немедленно надавать мерзавцу жениху пощечин. Но, конечно, ничего подобного она не сделала.

В первый и в последний раз Дженнифер дала волю своему гневу за месяц до окончательного разрыва с Кристофером, когда узнала, что ее жених тайно встречается с другой женщиной. Не выбирая выражений, Дженнифер высказала Кристоферу в лицо все, что думает о его подлом поступке, а в завершение своей гневной тирады швырнула ему под ноги подаренное им кольцо. Кристофер вымолил тогда у нее прощение, но, оказывается, лишь для того, чтобы смертельно оскорбить Дженнифер накануне Рождества.

При воспоминании обо всех этих событиях к горлу Дженнифер вновь подкатил ком и на глаза навернулись слезы. Она стиснула зубы, пытаясь взять себя в руки. Только не плакать! Не надо ворошить прошлое. Ее любовь умерла и никогда не воскреснет. После отъезда Кристофера с Лу Дженнифер приняла твердое решение больше никогда не иметь дел с мужчинами. Она закрыла свое сердце на замок, навсегда отказалась от личной жизни и от любовных похождений. Именно после того, как Дженнифер поделилась своими переживаниями с Джудит, та предложила ей на время свой коттедж, чтобы Дженнифер могла пожить вдали от цивилизованного мира и спокойно обдумать положение, в котором оказалась.

Дженнифер зашагала по проселочной дороге. Невеселые мысли не покидали ее. Размолвки с Кристофером начались давно, и ей следовало сразу же принять меры и расстаться с ним, а не дожидаться, когда он бросит ее. Дженнифер винила во всем себя, свою доверчивость, наивность и мягкотелость.

– Ай! – вскрикнула она, чувствуя, что падает.

Сама мысль о сопернице приносила ей несчастья!

Нога Дженнифер попала в одну из занесенных снегом выбоин. Оказавшись в сугробе, Дженнифер попыталась встать и, когда ей это удалось, почувствовала страшную боль в лодыжке. Она довольно сильно подвернула ногу. Этого еще не хватало в довершение всех бед!

Дженнифер сразу же забыла о несостоявшемся замужестве, об измене жениха и о крахе всех жизненных планов. Оглянувшись по сторонам и не увидев никаких признаков человеческого жилья, Дженнифер едва не расплакалась. Но, несмотря на травмированную ногу, ей необходимо было двигаться вперед, чтобы не замерзнуть.

Стиснув зубы и стараясь превозмочь боль, Дженнифер еще пятнадцать минут, показавшихся ей пятнадцатью часами, упорно ковыляла по дороге, прежде чем услышала за спиной шум мотора.

Остановившись, она поспешно вынула фонарик и включила его, хотя на узкой пустынной дороге даже в сгустившихся сумерках водителю было бы очень трудно не заметить ее. Однако Дженнифер не могла рисковать. Эта случайно оказавшаяся здесь машина, быть может, ее единственный шанс на спасение, и она неистово замахала зажженным фонариком.

Водитель заметил ее и сбросил скорость.

– Огромное спасибо! – задыхаясь от волнения, воскликнула Дженнифер, когда человек, сидевший за рулем остановившегося рядом с ней автомобиля, опустил стекло. – У меня сломалась машина, и я не знала, сколько мне еще придется пройти пешком. К тому же я неудачно упала и повредила ногу…

– Хорошо, хорошо. Не надо так волноваться. Говорите медленнее, а то у меня голова идет кругом от вашей трескотни.

Рот онемевшей от изумления Дженнифер сам собой захлопнулся. Причем Дженнифер поразил не столько ледяной нетерпеливый тон незнакомца, сколько его вид. Он был хорош собой, но не слишком ухожен, как человек, не обращающий особого внимания на свою внешность. Голубые глаза холодно смотрели на Дженнифер, черные брови недовольно хмурились.

– Я только что проехал мимо вашей машины. – Он говорил, чеканя каждое слово и досадливо морщась. – Раз вы попали сюда, значит, направлялись в домик старика-отшельника.

– А как вы узнали? – задала глупый вопрос Дженнифер.

– Потому что это единственный дом, который стоит в относительной близости от моего, хотя и на другой стороне долины. В радиусе десяти миль здесь больше нет жилья.

Незнакомец замолчал, ожидая, видимо, ответной реплики, но Дженнифер словно язык проглотила, не в силах вымолвить ни слова от изумления.

– Так, значит, вы – Джудит Макгивен, внучка покойного Тимоти, – продолжал мужчина все тем же резким недовольным тоном, как будто за что-то сердился на Дженнифер.

– Я… – начала было Дженнифер, но незнакомец не дал ей договорить.

– Знаю, о чем вы хотите сказать. Вы однажды приезжали сюда, чтобы взглянуть на коттедж, но я в то время был в отъезде. Мне очень жаль, что мы не встретились тогда.

Дженнифер поразило несоответствие смысла последней фразы и тона, которым она была произнесена. Казалось, слова незнакомца выражали сожаление о том, что их знакомство не состоялось раньше, но сказаны они были с ожесточением и презрением. Дженнифер не знала, что и подумать. А мужчина тем временем окинул ее враждебным взглядом, от которого Дженнифер похолодела. Может быть, он маньяк? – мелькнула у нее мысль.

– И я дал себе слово, что при случае как следует проучу вас. – В голосе незнакомца теперь звучали металлические нотки.

– Послушайте… как вас там?

– Фергюсон.

– Послушайте, господин Фергюсон, я должна объяснить, что…

– Объяснить?! – Его негодованию, казалось, не было предела.

Конечно, Дженнифер слышала о том, что один человек может пригвоздить другого взглядом, но никогда не испытывала этого на себе. Она сразу же лишилась дара речи, чувствуя, как глаза Фергюсона пронзают ее, словно два острых кинжала. Через несколько мгновений, когда он наконец отвел их в сторону, Дженнифер ощутила огромное облегчение.

– Что вы можете мне объяснить? – спросил он, еле сдерживая возмущение. – Вы хотите назвать мне те причины, по которым никто из вашей семьи, включая вас, ни разу не явился сюда, чтобы навестить старика в последний год его жизни? Неужели вы думали, что для него достаточно было одного-двух писем? О да, конечно, вы пару раз звонили в сельский магазин, передавали ему приветы через хозяйку! Но неужели вы не понимаете, мисс Макгивен, что эти жалкие слова, переданные через посредника, были лишены настоящего тепла и сердечности? Не надо, молчите, я знаю, что вы хотите сказать! Да, ваш дедушка был трудным человеком, замкнутым, своевольным. Возможно, с ним непросто было общаться. Но неужели никто из вас не понял, что за всем этим стояла жажда независимости, желание остаться самим собой? Гордость, наконец? Он был стар и не хотел унижаться, умоляя вас приехать. Девяносто восемь лет – не шутка. Но он оставался человеком, беззащитным и слабым, одиноким и страдающим.

– Господин Фергюсон…

– Но вам, конечно, было проще сбросить его со счетов, как никчемную, отжившую свой век вещь! – продолжал он, не желая ничего слушать. – Неужели никого из вас не мучит совесть? Неужели после того, что вы сделали, а вернее не сделали, вы можете спать спокойно?

Дженнифер начала злиться. Этот высокомерный болван кипит негодованием по поводу того, что семья Джудит бросила на произвол судьбы несчастного старика, а сам не желает выслушать стоящего перед ним человека, который ни в чем не провинился перед старым отшельником!

– Вы не поняли меня. Я вовсе не…

– Не несете ответственности? – снова перебил он Дженнифер, пронзив ее ледяным взглядом. – Это всего лишь отговорки, мисс Макгивен. Не пытайтесь бить на жалость. Со мной это не пройдет. Вы хотите сказать, что слишком молоды, неопытны и сами беззащитны во многих жизненных ситуациях. Вам не удастся меня одурачить, не на того напали! Я вижу вас насквозь. Вы приехали, чтобы продать дом, деньги на приобретение которого ваш дед заработал потом и кровью. А сколько сил уходило у него в последние годы, чтобы содержать хозяйство в порядке! А по ночам… по ночам он вздыхал и, возможно, плакал, вспоминая о вас, в этом доме. Бедный покинутый беззащитный старик! Как вам не стыдно приезжать сюда теперь, когда его нет?! Вы и ваша семья заставляли страдать почтенного человека!

– Вы не имеете никакого права разговаривать со мной в таком тоне, – заявила Дженнифер, чувствуя, что еще немного – и набросится на него с кулаками.

– Не имею? Значит, я ошибаюсь? – Тон Фергюсона неожиданно смягчился, и в его голосе слышалось теперь удивление. – Так, значит, вы приехали сюда не за тем, чтобы продать дом Тимоти, который он любил и которым по праву гордился? Дом, за которым он заботливо ухаживал?

Дженнифер открыла было рот, чтобы осадить незнакомца, но тут вдруг вспомнила, что Джудит действительно намеревалась продать дом покойного дедушки и лишь на время отложила свою затею.

– Честно говоря, так я и думал, – продолжал Фергюсон, не дождавшись ответа от Дженнифер и решив, что своим молчанием она подтверждает его догадку. – Но это ничего не меняет. Я всегда поражался, как может кровное родство связывать таких жестокосердых извергов, как вы, и такого благородного мужественного старика, каким был господин Макгивен. Заявляю вам прямо: вы и ваши родные недостойны его.

Снегопад усилился, белые хлопья налипли на длинные пушистые ресницы Дженнифер. Она совсем замерзла, стоя у машины и выслушивая возмущенные речи сидевшего в теплом салоне мужчины. Сначала Дженнифер хотела сказать, что не имеет никакого отношения к дедушке Джудит Макгивен, но, разозлившись, решила: пусть этот болван думает, что хочет! Какое ей до этого дело? Да она лучше всю ночь будет ковылять по заснеженным полям, чем попросит его о помощи или станет объяснять, что он ошибся, приняв ее за другую! Этот тип – просто упрямый осел, даже если у него есть веские основания для негодования.

Почему он набросился на первую встречную, не разобравшись, кто перед ним? Этот человек вспыльчив, несправедлив и жесток. Ведь он знал, что она осталась без машины и повредила ногу, и тем не менее продолжал выговаривать ей, обвиняя в грехах, которые она не совершала. Дженнифер решила не оправдываться. Пусть себе едет в своей теплой исправной машине, а она побредет дальше в поисках заброшенного холодного дома, где ее никто не ждет.

– Судя по выражению вашего лица, мисс Макгивен, я бросаю слова на ветер, не так ли? – язвительно спросил Фергюсон. – Вы что, язык проглотили?

– Да я просто не желаю с вами разговаривать! – Дженнифер вложила в эту фразу все свое негодование и накопившуюся ненависть к самодовольному болвану.

– Неужели? – На губах мужчины появилась насмешливая улыбка, но его взгляд оставался холодным и колючим.

Дженнифер повернулась и пошла прочь, стараясь не хромать, хотя лодыжку при каждом шаге пронзала острая боль, которая, казалось, с каждой минутой усиливалась.

Услышав, как за ее спиной взревел мотор, Дженнифер приготовилась к тому, что господин Фергюсон сейчас на полной скорости промчится мимо, обдав ее снежной пылью. Но машина тихо тронулась с места и, поравнявшись с Дженнифер, поехала рядом. Дженнифер, упрямо закусив губу, продолжала путь, смотря себе под ноги.

– Вы сказали, что упали и подвернули ногу.

Дженнифер сделала вид, что не слышит. Ей было до слез жалко себя, и она из последних сил старалась не разреветься.

– Садитесь.

Дженнифер снова не отреагировала на это то ли приглашение, то ли приказ. Она упорно шагала вперед, припадая на травмированную ногу.

– Мисс Макгивен, смею заметить, вам необычайно повезло, что сегодня днем я ездил в город и теперь возвращаюсь домой, – не отставал Фергюсон, – иначе у вас не было бы ни малейшего шанса встретить на этой дороге хоть одну живую душу. Учтите, что до вашего коттеджа еще по крайней мере мили полторы. Неужели я должен вас уговаривать?

– Чтоб ты пропал! – процедила Дженнифер сквозь зубы.

Фергюсон засмеялся. Проклятие Дженнифер, по-видимому, от души позабавило его.

– В данной ситуации скорее пропадете вы, а не я. Ну же, не упрямьтесь, садитесь в машину, мисс Макгивен, не устраивайте сцен. Я понимаю, вам было неприятно услышать правду, но вы достаточно взрослый – и, смею заметить, достаточно черствый – человек, чтобы пережить ее.

– Да я лучше замерзну где-нибудь в сугробе, чем приму помощь от вас! – Дженнифер повернула наконец голову в сторону ехавшей рядом с ней машины и с нескрываемой ненавистью взглянула на Фергюсона.

– Вы просто смешны!

– И это еще один мой недостаток в ряду других перечисленных вами, не так ли?

– Садитесь в машину!

Но Дженнифер уже не владела собой. Такой ненависти она еще ни к кому не испытывала. Неужели этот самодовольный болван думает, что может приказывать ей, после того как наговорил столько гадостей? Пусть даже он принял ее за Джудит Макгивен – да, Дженнифер была готова признать, что та действительно вела себя не лучшим образом по отношению к своему дедушке. Но ведь Фергюсон видел, что перед ним стоит усталая, продрогшая, растерянная девушка, которая к тому же подвернула ногу, и все же вместо того, чтобы сразу же помочь, он стал читать нотации! А она, как дура, битый час стояла у его машины и выслушивала рассуждения о долге перед близкими. Нет, никогда в жизни она не примет помощь от этого надутого идиота!

– Не заставляйте меня силой усаживать вас в машину, мисс Макгивен!

– Неужели вы думаете, что сможете это сделать? – презрительно бросила Дженнифер.

– Конечно, смогу, – последовал уверенный ответ.

Несмотря на страшную боль в ноге, Дженнифер прибавила шагу. Если он хотя бы пальцем меня тронет, подумала она, я с ним рассчитаюсь по полной программе.

– Ваш дедушка был редким человеком.

Дженнифер молчала, стиснув зубы.

– Из уважения к нему я не могу бросить его единственную внучку на безлюдной дороге. Хотя вы не заслуживаете снисхождения.

Дженнифер резко остановилась и повернулась к машине. Фергюсон тоже остановился.

– Да как вы смеете!

Зеленые глаза Дженнифер пылали праведным гневом, бескровные губы дрожали от бессильной ярости, на белом как мел лице застыла гримаса боли.

Фергюсон несколько мгновений пристально смотрел на нее, затем вздохнул и, молниеносно открыв дверцу, вышел и с поразившей Дженнифер ловкостью подхватил ее на руки, прежде чем она успела осознать, что происходит.

Их взгляды встретились. Лицо Фергюсона оставалось непроницаемым. Дженнифер была ошеломлена внезапностью его нападения.

– Что, черт возьми, вы себе позволяете! – воскликнула она и начала бить кулаками по крепкой груди и плечам Фергюсона. – Отпустите меня немедленно!

– Замолчите, – раздраженно бросил он и, открыв дверцу заднего сиденья, без особых церемоний усадил упирающуюся Дженнифер.

Она тут же попыталась выйти из машины, но, наступив на больную ногу, громко вскрикнула и чуть не потеряла сознание.

– Мисс Макгивен, предупреждаю, что у меня в багажнике есть крепкая веревка, и я непременно свяжу вас, если вы еще раз попытаетесь выйти из машины. Вы меня поняли? – прорычал разозленный ее строптивостью Фергюсон. – Я довезу вас до коттеджа Тимоти, а там можете делать что хотите. Я буду считать свой долг исполненным.

– Вы просто несносны!

Дженнифер не могла больше произнести ни слова из-за страшной боли в лодыжке. Ее потрясла сила этого мужчины, его напористость и умение настоять на своем. Но не только: как ни странно, оказавшись у него на руках, Дженнифер внезапно ощутила, что ее тянет к этому человеку. Его лицо с точеными чертами, холодные голубые глаза и прядь русых волос, упавших на лоб, вызвали у нее смутное волнение. Ей захотелось обнять его и прижаться к его груди, несмотря на то что он вовсе не был нежен или мягок с ней. Дженнифер устыдилась своего неуместного порыва.

После того, как Фергюсон захлопнул дверцу заднего сиденья, Дженнифер еще несколько мгновений не могла прийти в себя. Она видела, как он обошел капот машины и сел за руль. Если Фергюсон и догадался, какое впечатление произвел на Дженнифер, то не подал виду.

Мотор снова взревел, машина плавно тронулась.

– Надеюсь, вы заранее побеспокоились о том, чтобы в коттедж были завезены продукты питания и топливо? – спросил он безразличным тоном.

Естественно, Дженнифер не могла побеспокоиться об этом заранее. От Джудит она, конечно, знала, что в доме нет съестных припасов, и поэтому купила их по дороге. И даже захватила мешок угля. В порыве откровенности Дженнифер призналась Джудит, что с ужасом думает о большом семейном празднике, который ждет ее на Рождество. У ее родных и близких было множество друзей и знакомых, и все они жаждали вместе, в тесном кругу, отметить праздник. С Рождества до Нового года двери их дома были широко распахнуты для всех приятелей и родственников. В этом, конечно, не было ничего плохого, но настроение Дженнифер могло омрачить праздник. Да и ей самой, если учесть расторгнутую помолвку и несостоявшуюся свадьбу, было не до веселья. К тому же Дженнифер не перенесла бы, если бы ей начали выражать сочувствие.

– Почему ты не скажешь своим родным, что собираешься провести Рождество в маленьком уютном коттедже? – спросила Джудит, после того как Дженнифер призналась ей, что родители надеются увидеть ее на семейном празднике. – Я понимаю, что они вряд ли захотят, чтобы их дочь оставалась одна в своей городской квартире, но, если ты сообщишь им, что уезжаешь вместе с другом за город, родители вряд ли будут возражать против такой поездки. Тем более что в этом будет доля правды: ведь я действительно собираюсь навестить тебя на рождественской неделе, чтобы составить список имеющейся в доме мебели и хозяйственной утвари. Я должна подготовиться к продаже коттеджа.

Дженнифер тряхнула головой, возвращаясь к действительности.

– Нет, не побеспокоилась, – сухо ответила она.

– А когда в последний раз в коттедже останавливались? – поинтересовался Фергюсон.

– Недавно, – буркнула Дженнифер, которая об этом понятия не имела.

– Что значит недавно? Несколько недель или несколько месяцев? – холодно переспросил Фергюсон.

Дженнифер хотела сказать, что это не его дело, но не стала огрызаться, опасаясь спровоцировать ответную дерзость, на которую Фергюсон, как она теперь знала, вполне способен. Дженнифер вспомнила предупреждение Джудит, что в коттедже будет холодновато и сыро, потому что она была там в последний раз в теплое время года и ни разу не протапливала камин.

– Несколько месяцев, – буркнула Дженнифер.

Фергюсон кивнул, не сводя глаз с дороги. Снег валил, не переставая, дворники едва справлялись с налипающим на лобовое стекло снегом. Поля и перелески тонули в сугробах, а в салоне машины было тепло и уютно. Дженнифер с облегчением думала о том, что ей не надо ковылять по непогоде до коттеджа, где ее ждут холод и промозглая сырость. Она с благодарностью взглянула на своего спасителя, чувствуя себя виноватой перед ним. Однако, тут же вспомнив все те несправедливые упреки, которыми он осыпал ее на дороге, Дженнифер перестала терзаться угрызениями совести. Он не имел никакого права вести себя так с ней, даже если принял ее за Джудит Макгивен и питал уважение к брошенному родственниками старику Тимоти.

Дженнифер посмотрела вниз и заметила, что под ее ногами образовалась лужица от растаявшего снега. Бросив настороженный взгляд в зеркало над лобовым стеклом, она увидела застывшее, словно каменное, лицо Фергюсона. Суровое выражение его глаз поразило Дженнифер. Она вдруг подумала о том, что находится во власти этого человека, и ей стало нехорошо. Дженнифер захотелось домой, в шумный круг родных и друзей, которые сейчас готовились к празднику.

– Не надо нервничать, – услышала она, – я не трону внучку Тимоти, как бы мне ни хотелось взгреть ее за черствость и бессердечие.

Дженнифер вспыхнула до корней волос и отвела глаза в сторону.

– Я вовсе и не нервничаю, – солгала она.

Фергюсон недоверчиво хмыкнул.

Отвратительный тип! Дженнифер зябко поёжилась. Нет, она не должна разговаривать с ним, чтобы снова не нарваться на колкость. Скоро она окажется в коттедже и забудет этого человека как дурной сон. Дженнифер решила, что, как только доберется до дома, прежде всего сделает ванночку для травмированной ноги и хорошенько перебинтует ее, а потом ляжет спать, чтобы рано утром наведаться к Роберту и посмотреть, чем она может помочь своему старому верному другу. Метель, по расчетам Дженнифер, должна к тому времени утихнуть, так что, даже если не удастся завести машину, можно будет перенести вещи на себе.

Дженнифер с ужасом представила, что ей придется пробираться по глубокому снегу с тяжелой ношей – чемоданом и мешком с углем. К тому же лодыжка страшно болела и так распухла, что Дженнифер не знала, сможет ли стянуть ботинок.

А что, если метель не утихнет к утру? Дженнифер боялась даже подумать об этом. В конце концов она может оказаться в снежном плену, в занесенном коттедже, среди глубоких сугробов, в которых легко утонуть.

Извилистая дорога сделала крутой поворот, и Дженнифер различила смутные очертания небольшого коттеджа, который, очевидно, и был целью ее путешествия.

Дженнифер вздохнула с облегчением, но тут же с ужасом подумала о том, что ей предстоит выйти из машины и пройти до домика около ста ярдов. Она не знала, сможет ли вообще наступить на больную ногу.

– Вот ваши наследственные владения, – язвительно сообщил Фергюсон.

– А с чего вы взяли, что их собираются продавать? – спросила Дженнифер.

– Ну, кроме того, что вы и ваши родные не проявляете никакого интереса к дому, в деревне слышали, как вы в кафе заявляли о своем намерении продать его.

– Так, значит, местные жители подслушивают приватные разговоры, а затем передают из уст в уста их содержание? – Дженнифер брезгливо поморщилась, представив царящие в деревне нравы.

Ее слова и тон, которым они были сказаны, задели Фергюсона за живое.