Текст книги "Роковая ошибка"

Автор книги: Фрея Хиклинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Патриция погрузилась в тягостное молчание. Почему меня должны волновать его отношения с Дайаной Берджес? – удивленно спрашивала она себя. Распад нашего брака не имеет ничего общего с неверностью Рика. Очевидно, где-то в глубине моего сознания сохраняется чувство собственницы по отношению к мужчине, с которым я живу.

– Но поскольку для меня это ничего не значит, – продолжал Рик, – я могу удовлетворить твое маниакальное любопытство. Дело в том, что в данный момент я работаю над одним трудным и довольно захватывающим делом, и в этой связи мне приходится контактировать с Дайаной. Иногда я угощаю ее в конце рабочего дня. Бар, в котором ты видела нас, находится рядом с моей конторой и с местом ее работы. Мы часто бываем там.

– Какое это имеет значение? – скептически проронила Патриция.

– Понимаю, – сказал Рик с той же ехидной улыбкой на губах. – Я забыл, кем являюсь. Каждый адвокат знает, что ревнивая натура во всем видит негативную сторону. Пэт, ревность – это самая настоящая болезнь, и она лечится.

– Не заговаривай мне зубы! – огрызнулась она. – Я видела, как она смотрела на тебя!

– Женщины! – Рик саркастически вздохнул.

– На твоем месте я не связывала бы мое мнение с моим полом, – угрожающе проговорила Патриция, взбешенная его снисходительным тоном. – Я, по крайней мере, не запрашивала личное дело Дайаны, чтобы проверить ее прошлое!

Рик пожал плечами.

– Ты безнадежна. Какая тебе разница, в конце концов? Мне нравится посидеть в компании Дайаны. Она умная, приятная женщина, с хорошим чувством юмора. Кроме того, я чувствую себя одиноким. Тебя никогда не бывает дома по вечерам из-за твоей работы. Почему я не могу развлечься немного?

– Забавно слышать это из твоих уст, – с горечью сказала Патриция. – Если уж кого не бывает дома, так это тебя. Моя работа – это мое единственное развлечение.

– А если говорить о личных делах, – добавил Рик, проигнорировав ее слова, – то проверка, о которой ты говорила, показала бы, что Дайане нечего скрывать. Могу сказать о ней только одно: она на редкость прямолинейна.

– Молодец, чувствуется, что она подходит тебе, – парировала Патриция. – Может, тебе стоит постоянно встречаться с ней после того, как мы разведемся.

– Не думаю, – растягивая слова, произнес Рик. – Дайана имеет голову на плечах, но она слишком откровенна. Высказывает все напрямую. Не умеет скрывать своих чувств. Нет, Пэт, она не мой тип. Мне нравятся женщины немного загадочные, с небольшой тайной.

– Ты обманываешь себя, Рик, – резко сказала Патриция. – Тайна, которую ты, очевидно, приписываешь мне, является плодом твоего воображения. Я давно рассказала тебе всю правду о себе. Если ты хочешь увидеть человека, который получает удовольствие оттого, что во всем видит плохое, посмотри в зеркало.

– Я не согласен с этим, – с легкостью возразил Рик. – Мне кажется, каждый, кто соприкасается с тобой, чувствует твое отвращение к правде. Например, твои боссы в ресторане знают о том, что ты работала в «Хайтек Информейшн»? А твоя подруга Лайза в курсе, что ты работаешь не по специальности? Ну и конечно, я. Если бы я не был адвокатом и не умел складывать два и два, я никогда не догадался бы, что ты отправила письмо своему старому знакомому Гарри Дженкинсу.

– Значит, ты продолжаешь в том же духе! – возмутилась Патриция. – Шпионишь за мной!

– Ни в коем случае! – насмешливо ответил Рик. – Просто использую то, что я уже знаю, чтобы понять, что происходит за моей спиной. В конце концов, я привык к тому, что ты ничего не рассказываешь мне о своих делах.

– А зачем? Что бы я ни сказала, ты все равно не поверишь мне.

– С тобой трудно не согласиться.

Патриция отвела взгляд. Жестокие слова.

Рика вызывали у нее боль и гнев.

– За последнее время, – сказала она, справившись наконец с эмоциями, – ты ни разу не простил меня за то, чего я даже не совершала. В тебе нет ни капли сострадания, Рик.

– Я бы этого не сказал, – произнес он тем же насмешливо-дружелюбным тоном. – Я очень сострадаю тебе, Пэт. Просто я имею с тобой единственно приемлемые отношения. Можно даже сказать, что я являюсь идеальным мужем для тебя. Хороший адвокат никогда не принимает на веру то, что ему говорят. Он исходит из того, что каждому человеку есть что скрывать. Поскольку к тебе это относится вдвойне, я предполагаю, что ты всегда что-то не договариваешь.

– Прекрасно! – снова вспылила Патриция. – Я рада, что хоть на что-то гожусь, пусть даже для отточки твоего профессионального мастерства.

– Делая тебе предложение, – продолжал Рик, не обращая внимания на ее эмоции, – я сказал, что ты женщина, за которой надо присматривать. Как в воду смотрел.

– Думаю, что уже могу обойтись без твоей опеки! – бросила ему в лицо Патриция. – Я устала от тебя, от твоих упреков и от твоего молчания. После меня можешь найти себе другую загадочную женщину, если именно это тебя возбуждает.

– Спасибо за благословение, – с насмешливой иронией поблагодарил Рик. – Но о разводе я и слышать не хочу. Не сейчас, во всяком случае.

– Почему? – удивилась Патриция. – Ты сам признаешь, что наш брак был ошибкой.

– Не уверен. Время покажет. Без доверия тоже можно неплохо жить. Я потерял веру в тебя, но осталось это, прелесть моя. – Рик резко встал с кресла. – Ты все еще мой тип женщины.

Он начал приближаться к ней, его глаза сверкали озорным блеском. Патриция вдруг вспомнила, что на ней, кроме халата, ничего нет. Она вскочила в надежде убежать, но не успела. Рик одним прыжком очутился за ее спиной и быстро обнял ее.

– Ты красивая, – прошептал он ей на ухо. – И по-своему очень сексуальная. – Его руки стискивали ее стальными обручами, и он грубо прижимался животом к ее ягодицам. – Зачем думать о разводе? – вкрадчиво и сладострастно мурлыкал Рик, лаская ее бедра. – Нам ведь с тобой хорошо в постели, да? И о твоей сестре заботятся, не так ли? Мне же нужна только одна вещь от тебя, так ведь?

Его вопросы были похожи на маленькие, презрительные пощечины, которые он наносил ее гордости, хотя в тот же самый момент его руки и губы разжигали в Патриции желание.

– Ты получаешь от нашего брака не так уж мало, ты согласна? – шептал Рик, скользя губами по ее шее. – У тебя есть работа, независимость, возможность уединиться. А когда приходит полночь, – добавил он, накрыв ладонями ее торчавшие соски, – я доставляю тебе большое удовольствие.

Патриция хотела закричать, расцарапать ему лицо, но тело предало ее, уже отвечая на прикосновения Рика. Довольный тем, что сумел возбудить Патрицию вопреки ее желанию Рик громко рассмеялся.

– Сделка есть сделка, любовь моя, – мягко сказал он. – Почему бы тебе не расслабиться и не воспользоваться ее плодами?

Из глубин памяти Патриции эхом прокатились безжалостные слова Кларка Дайсона и слились со словами Рика. Это была та же жестокость, та же радость от возможности использовать ее, обладать ее телом.

Внезапно, с быстротой молнии, совершенно неожиданно для Рика, Патриция резко развернулась в его руках и со всей силы ударила его по лицу. Его черные глаза полыхнули угрожающим огнем, но в следующее мгновение, придя в восхищение от ее агрессивности, Рик прижал Патрицию к себе еще крепче.

Он впился в ее рот грубым поцелуем, и Патриция, почувствовав невероятное наслаждение, содрогнулась от ужаса. Его руки скользнули под халат, к горячему телу, и вскоре – Патриция не поняла, как это произошло, – она оказалась лежащей на ковре совершенно обнаженной. У нее было ощущение, что она насекомое, вокруг которого паук плетет свою смертоносную паутину. Все это время Рик удерживал ее глубоким чувственным поцелуем, который не прерывал ни на секунду.

Патриция даже не заметила, когда он разделся. Его бесцеремонное, надменное сладострастие унижало ее, низводило до уровня уличной девки. У нее было ощущение, что Рик валяет ее в грязи и при этом смеется. А самое ужасное заключалось в том, что Рик, упиваясь своей победой над ее немощным сопротивлением, чувствовал и знал, какой прочной цепью она привязана к нему, как велика его власть над ней.

Рик провел губами по ее атласному животу, и Патриция невольно выгнулась. Он прижал ее к полу – как живую куклу, как неодушевленный предмет, в который он вдохнул чувственную жизнь своим прикосновением. Когда Рик уверенно накрыл ее своим возбужденным телом, Патриция решила холодностью испортить ему удовольствие. Но ее усилия оказались тщетными – Рик слишком хорошо знал, как доставить ей удовольствие.

Она перестала сопротивляться и смирилась с ролью проститутки, постельной игрушки Рика. Внутренний голос шептал ей: наслаждайся, утони в чувственной трясине унижения, пощекочи себе нервы новизной этого ощущения, восторгом секса без любви. Может, моя уступчивость накажет его, мелькнуло у нее в голове, он будет знать, что я тоже могу получать удовольствие от его тела, не прося или не получая нежности.

Но ее мысли рассеялись как дым, когда Патрицию подхватил дикий вихрь восторга и она перестала владеть собой. Она забыла о своем унижении, лишь чувствовала жар тела Рика и его сильные руки, в которых ей хотелось раствориться. Внезапно их экстаз достиг наивысшей точки, произошел взрыв энергии, которая вылилась в ощущение невероятного блаженства.

Патриция стояла перед зеркалом и расчесывала спутавшиеся волосы. Она только что приняла душ, тщательно смыв со своего тела следы насилия Рика. Из зеркала на нее смотрели измученные, уставшие глаза. Патриция чувствовала себя разбитой и поверженной. В прикосновениях Рика не было даже намека на любовь.

Патриция увидела бледность на своих щеках, на которую обратила внимание Лайза в баре. И только она знала настоящую причину тех изменений, которые произошли внутри нее совсем недавно. Завтра должны быть готовы результаты анализов. Патриция не знала, что будет делать, если окажется, что она беременна.

Но какой смысл беспокоиться о будущем? Ведь ничего не изменится. Время для нее вдруг остановилось, поглотив прошлое и будущее. Осталось только несчастливое настоящее, которое распространялось, заполняя собой все пространство, мешая дышать. О том, чтобы исправить вред, нанесенный их отношениям трехнедельным тягостным молчанием, нечего было и думать. Патриция уже сама не верила Рику.

Оставалось лишь плыть по течению и терпеть. Пусть наслаждается ее телом, она тоже будет получать от секса удовольствие.

Или уйду от него, подумала Патриция, которую бросало из одной крайности в другую. Буду жить одна, как раньше, и работать в «Элегансе». И воспитывать своего... его ребенка. Получится ли у меня?

15

– Миссис Мейсен?

– Да, это я.

– Подождите минуту, кажется, ваш анализ готов.

Патриция сидела в гостиной и напряженно смотрела в окно, ожидая ответа. Она бросила взгляд на ковер и содрогнулась. Вчера здесь Рик овладел ею – грубо, без любви. А сейчас ей предстоит узнать, зародилась ли в ней новая жизнь. Молодая женщина терзалась между болью за свой несчастливый брак и радостью за будущее материнство. Как можно рожать ребенка, когда собственная жизнь находится в подвешенном состоянии? Ребенок нуждается в защите, которую ему могут дать только родители. Но, если между отцом и матерью нет прочных отношений, ребенок будет расти почти сиротой.

Есть лишь один выход. Родитель-одиночка лучше, чем два родителя, которые живут как кошка с собакой...

– Миссис Мейсен, вы слушаете?

– Да.

– Результат вашего анализа положительный.

Патриция молчала, пытаясь осознать реального факта, о котором ей только что сообщили.

– Надеюсь, вы счастливы? – дружелюбно спросила медсестра.

– Да... да-да, конечно, – заверила Патриция. – Огромное вам спасибо.

Она с величайшей осторожностью положила трубку, словно боялась нарушить невидимое равновесие в природе в этот важнейший момент своей жизни, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Ребенок! Она будет матерью. В этот короткий радостный момент мысли о хрупкой крошечной жизни, находившейся внутри нее, вытеснили все остальное из ее головы. Как бы ей ни было тяжело в последние недели и даже годы, сейчас всего несколько месяцев отделяли Патрицию от той волшебной минуты, когда она произведет на свет живое существо. Самостоятельную личность со своей судьбой, но наделенную чертами своих родителей. На кого будет похож малютка? Будет это мальчик или девочка? Какой у него будет голос? Чем он будет интересоваться?

Она встала, прошлась по квартире и почувствовала, как ее снова одолевает отчаяние. Рик потерял всякое уважение к ней, обращается с ней, как с наложницей. Патриция поёжилась, припомнив, что он сказал ей те же ненавистные слова, которые она услышала от Кларка Дайсона. Она никогда не думала, что Рик способен на такую холодную жестокость.

Патриция терпела молчаливое противостояние, отравлявшее их брак, робко надеясь, что со временем они уладят все свои недоразумения. Но Рик четко дал ей понять, что не собирается и не хочет менять своего отношения к ней. Он был уверен, что Патриция вышла за него замуж по расчету, и, исходя из этого, строил свой брак с ней. И то, что он легко принимал их совместную жизнь без любви и доверия, лишало Патрицию последней надежды на создание счастливой семьи.

Одно дело думать о разводе, потому что ее жизнь с Риком не сложилась, и совсем другое – сохранять несчастливый брак, в котором будет воспитываться ребенок. Патриция уже не могла принимать во внимание заявление Рика о том, что он не хочет даже думать о разводе. Беременность заставляла ее действовать в интересах будущего ребенка.

Молодая женщина решила, что в первую очередь ей надо уйти от мужа, и как можно быстрее. Затем подать на развод и, собрав оставшиеся силы, начать новую жизнь. Патриция задумалась на мгновение о трагической судьбе своего брака, который вначале казался безоблачно счастливым. Но глубоко внутри она ощущала неразрывную связь с Риком. Какие бы горькие чувства он ни вызывал у нее, она никогда не забудет пьянящий восторг и безграничное доверие, испытанные ею в первые дни их знакомства. Патрицию поражало, что все ее несчастья произошли оттого, что она умолчала о своих проблемах.

Но это тем не менее случилось, и прошлое не вернуть. Рик, очевидно, с самого начала относился к ней без особого доверия, иначе не смог бы разувериться в ней так быстро. Возможно, и ее собственная гордость, помешавшая Патриции переубедить его, свидетельствовала о том, что она тоже относилась к нему с долей недоверия.

Как бы там ни было, теперь бесполезно рассуждать, кто из них больше виноват в развале брака. Главное, что они не сумели сохранить его. Патриция утешала себя тем, что у нее на всю жизнь останется память о бурном романе с Хедриком Мейсеном – ребенок, которого она носит сейчас в своем чреве. Это у нее никто не сможет отнять.

Нет?

Внезапно Патрицию охватил безотчетный страх. Ей будут нужны деньги, чтобы растить ребенка. Но что станет с ее работой в «Элеганс»? Сколько времени она сможет проработать там до того, как ей придется уволиться? Разрешит ли ей Бувье уйти в декретный отпуск, а потом вернуться на прежнее место? Или они с Рено решат, что ей лучше уволиться?

Где она найдет другую работу? Упоминать о работе в «Хайтек Информейшн» Патриция не могла. Рестораторы, возможно, дадут ей рекомендацию, но заработает ли она на такой работе: достаточно денег, чтобы растить ребенка?

А что будет с Кони? Если она, Патриция, разведется с Риком, ей снова придется взять на себя оплату университетских счетов. Где заработать столько денег, чтобы содержать ребенка и сестру? Есть, конечно, еще один вариант – согласиться на алименты, которые Рик должен будет выплачивать на своего ребенка.

Патрицию охватила злость, когда она подумала о грозившей ей опасности. В случае развода Рик может потребовать опеки над своим сыном или дочерью. Он адвокат и сумеет доказать, что она не способна воспитывать ребенка.

В голове Патриции возникали мысли одна страшнее другой. Рик скажет, что она вышла за него замуж обманным путем, поэтому не может быть хорошей матерью. Он нарисует портрет лживой, коварной женщины, которая вступила в брак по расчету и скрыла от него правду о себе. Уже не владея собой, Патриция представила, как он в качестве доказательства предъявляет в суде ее личное дело с клеветнической записью Дайсона и вопрошает судью: Ваша честь, разве можно считать эту женщину благонадежной? Женщину, которая предлагала свои сексуальные услуги в обмен на то, что бы ее не наказывали за совершенное должностное преступление? Положив в дорожную сумку минимум личных вещей, Патриция набрала номер «Хайтек Информейшн».

– Лайза Перкинс.

– Привет, – неуверенно произнесла Патриция. – Это я.

– Пэт! Как поживаешь?!

– Нормально. Послушай, Лиз, я тебя не очень стесню, если поживу у тебя дня два? Можно даже один.

– Ну что ты, я буду только рада! – бодро ответила Лайза. – С тобой все в порядке? У тебя расстроенный голос.

– Все в порядке, – солгала Патриция, потрясенная тем, что ее тревожное состояние чувствуется даже на расстоянии. – Мне просто нужно уехать из дому ненадолго. Рик и я... в общем, у нас не все ладится. Мне надо подумать, а здесь это невозможно.

– Ты только не волнуйся, Пэт. Так, дай сообразить... Ты хочешь встретиться со мной около работы или предпочитаешь прямо сейчас поехать ко мне?

– Пожалуй, я лучше поеду к тебе, – ответила Патриция, которой было противно даже вспоминать о «Хайтек», не говоря уже о том, чтобы появиться там.

– Тогда я позвоню консьержу, чтобы он впустил тебя. Но только обещай, что дождешься меня. Судя по твоему голосу, ты не в том состоянии, чтобы разгуливать в одиночку по моему не очень спокойному району. Хорошо?

– Ладно. – Патриция засмеялась, тронутая чрезмерной заботой подруги. – До встречи. Спасибо тебе, Лиз.

До района, в котором жила Лайза, можно было добраться общественным транспортом, но это было крайне неудобно – надо было делать две пересадки. Патриция решила взять такси. По дороге она попросила остановиться у банка и сняла со своего счета деньги на текущие расходы. Миновав многочисленные светофоры и пробки, машина наконец остановилась у старого жилого дома.

Консьерж уже ждал Патрицию и даже настоял на том, чтобы помочь ей донести сумку на третий этаж. Он, видимо, так обрадовался появлению человека, с которым можно поговорить, что успел высказать свое мнение о политико-экономических проблемах страны за те две минуты, что они поднимались наверх. Улыбнувшись, Патриция поблагодарила его за помощь и закрыла за ним дверь.

Чувствуя усталость, она села посреди комнаты и окинула взглядом знакомый интерьер. На диване, стоявшем напротив тумбочки с телевизором, лежала корзинка с вязаньем, на письменном столе стояли фотографии родных Лайзы, По всей комнате были разбросаны детективные романы, которыми увлекалась подруга. И посреди всего этого, на ковре, подобно инородному телу стояла дорожная сумка Патриции, поверх которой лежало ее пальто.

Какая квартира, какая меблированная комната ждет ее после развода с Риком? В каком доме будет жить ее новорожденный малыш е следующее лето? В какой клинике она произведет его на свет? Где она будет покупать ему одежду? Устав от всех этих вопросов, Патриция поставила корзину с вязаньем на пол, легла на диван и уставилась в потолок. Одно ясно: где бы она ни оказалась, она будет не одна, с ней будет ее ребенок. И какая бы борьба ни ждала ее впереди, скоро она будет кормить своего ребенка, покупать ему игрушки, играть с ним...

Мальчик или девочка? – мечтательно подумала Патриция. Маленькие ручонки будут хватать меня за волосы, за нос. Малютка будет агукать, а чаще плакать, потому что новорожденные могут сообщать родителям о своих потребностях только криком. Я буду ходить с ним по комнате и укачивать на руках. Я поеду в универсам и куплю ему первый в жизни зимний комбинезончик...

Патриция предавалась сонным мечтаниям, когда в дверь тихо постучали. Она испуганно села на кушетке, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть. Может, Лайза вернулась домой раньше времени? Но у нее должен быть ключ от двери.

Вспомнив слова подруги о ее беспокойном районе, Патриция осторожно повернула ручку, слегка приоткрыла дверь и заглянула через щель на лестничную площадку. На нее в упор смотрела пара черных глаз. Над высоким лбом висела копна волнистых волос, растрепавшихся на, холодном осеннем ветру. Взгляд был озабоченным и вместе с тем загадочно нежным.

Патриция невольно отступила. Рик быстро вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь. Патриция продолжала отступать, пока не плюхнулась на диван. Неожиданное появление Рика внушило ей страх. Рик с невозмутимым спокойствием надвигался на нее. Как ни странно, взгляд его был дружелюбным и даже озорным,

– Ты ведь не сбежала от меня, нет? – спросил он с улыбкой.

– Нет, – коротко ответила Патриция, ж понимая, что он хочет. – Откуда ты узнал, где я? Почему ты не на работе?

– Я работаю, – ответил Рик. – Только что закончил одно дело и теперь общаюсь с людьми, которые непосредственно с ним связаны.

– Не понимаю, – пробормотала Патриция, освобождая ему место на диване. – Откуда ты узнал, что я здесь?

– Так получилось, что я стоял рядом с Лайзой, когда ты позвонила ей. Понимаешь, Пэт, забавная штука – у тебя от «Хайтек Информейшн» были одни неприятности, а у меня с этой компанией связаны самые лучшие события в жизни. Сначала я натыкаюсь на красивую женщину, которая становится моей женой, затем мне снова везет и я нахожусь там в тот момент, когда она звонит подруге в поисках места для ночлега.

– Лайза не должна была тебе говорить, – сердито пробурчала Патриция. – Я хотела... Мне нужно побыть одной, Рик.

– Я тебя понимаю. Какая женщина не захочет побыть вдали от мужа, у которого не хватило ума, чтобы поверить ей? Особенно после того, как этот дурачок устраивал ей адскую жизнь на протяжении нескольких недель из-за своей идиотской, упрямой гордости?

– Рик, о чем ты говоришь? – выведенная из равновесия его дружелюбием, Патриция не могла избавиться от подозрительности, которая укоренилась в ее сознании за время размолвки. – Я не понимаю тебя.

– Я пытаюсь сказать, Пэт, что с тех пор, как встретил тебя, стал самым счастливым человеком в мире и чертовски упрямым, чтобы оценить это. Если ты выслушаешь меня, я постараюсь убедить тебя в том, что я очень плохой.

– Если ты говоришь о минувшей ночи, – холодно сказала Патриция, – то можешь не стараться. То, что произошло, еще не конец света. Я ушла из дому не из-за одной ссоры, а потому что...

– Я знаю, – перебил ее Рик, – знаю, Пэт. Думаю, ты могла уйти от меня давно, и я счастлив, что ты этого не сделала. Значит, у тебя еще сохранились ко мне какие-то чувства. Если еще не поздно, может, ты согласишься попробовать еще раз со мной... с нами.

– Ничего не изменилось, – осторожно сказала Патриция, решив выяснить, почему Рик вдруг резко изменился по отношению к ней.

– Здесь ты ошибаешься, – с улыбкой поправил он ее. – Все изменилось, в том числе и я. Ты не поверишь, как много может измениться за одно только утро. Например, – он ухмыльнулся, – в «Хайтек Информейшн» есть тип по имени Кларк Дайсон, который сегодня остался без работы. Я уверен, что подобное ему не могло привидеться даже в кошмарном сне.

Патриция невольно привстала, когда Рик произнес имя человека, о котором, она была уверена, никогда не слышал.

– Кларк Дайсон? – в смятении повторила она. – Как ты...

– У тебя, – Рик улыбнулся с самодовольством кота, съевшего канарейку, – появился неожиданный друг, которого ты можешь поблагодарить за то, что мистер Дайсон получил приказ о своем увольнении.

Патриция покачала головой, ошеломленная новостью, которую сообщил Рик.

– Леди по имени Дайана Берджес. – Рик широко улыбнулся.

Патриция уставилась на него в недоумении в ее растерянных глазах появились первые проблески доверия.

– Дайана? Что ты имеешь в виду? Что произошло?

– Прежде, чем я продолжу, – смеясь, сказал Рик и взял ее за руку, – обещай мне, что будешь сидеть тихо и слушать. Извини, но прежде я должен сказать тебе одну вещь: думаю, твоя ошибка заключалась в том, что ты хотела решить свои проблемы в одиночку, вместо того чтобы спросить себя, кто твои настоящие друзья. Ну а теперь ты готова выслушать меня?

Патриция неуверенно кивнула.

– На самом деле, Пэт, я не могу так уж сильно винить тебя за скрытность, которая явилась причиной твоих невзгод. Я не чудовище, хотя, возможно, напоминал его все это время. Я знаю, что такое сексуальное домогательство и что оно может сделать с человеком. Для жертвы это является таким шоком, что она предпочитает забыть об этом любой ценой. Но молчание, утаивание правды от тех, кого любишь, обходится очень дорого.

– Что ты сделал? Как выяснил?..

– От тебя, как ты знаешь, я не получил никакой помощи. Мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после того, как я прочел ту чертову запись в твоем личном деле, и, поскольку ты не хотела назвать мне имя Дайсона, мне пришлось провести маленькое расследование. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, почему ты молчала: боялась, что я сотру негодяя в порошок. И ты не зря опасалась. Я был так зол на того, кто это сделал, что не мог сдержаться и выплеснул весь свой гнев на тебя. Мне следовало сообразить, что ты сама рассказала бы мне все в свое время, но вместо этого я с ходу обвинил тебя в недоверии ко мне. Пэт, прости меня за эту ошибку.

Пока Рик говорил, его напряженное лицо постепенно разгладилось, стало мягче, и Патриция уже узнавала в нем того умного, вдумчивого, неотразимо обаятельного мужчину, в которого влюбилась в первый же день знакомства.

– Но, – Рик тяжело вздохнул, – вся эта история была настолько вопиющей, что, признаюсь, у меня возникли сомнения насчет твоей полной невиновности. Я даже не прошу у тебя прощения за это, потому что такое простить невозможно. Я не поверил тебе, поскольку в тот момент был взбешен тем, что ты не доверилась мне и не рассказала об этом случае.

– Дело было не в доверии, – возразила Патриция. – Это был... стыд, неловкость и... не знаю что еще. Я, конечно, должна была сказать тебе об этом, но в то время я не знала, что именно сделал Дайсон.

– Сейчас я понимаю это, Пэт, но тогда... Я ведь такой же упрямый, как и ты, поэтому должен был сам разобраться во всем. После нашей ссоры из-за этой записи в твоем личном деле я не мог забыть твои слова о том, почему ты не привлекла «Хайтек» к суду за клевету. Чтобы восстановить справедливость – разумеется, при условии, что ты невиновна, – нужно было прижать типа, который подставил тебя. Но вначале я должен был узнать, кто он. Я позвонил особе, в квартире которой мы сейчас находимся, и она рассказала мне о Кларке Дайсоне, о тебе, о Джоанне, о Гарри Дженкинсе. Она не знала деталей о тех секретных материалах, которые ты якобы взяла, но зато прекрасно знала, почему тебя на самом деле уволили. – Рик улыбнулся и провел ладонью по ее щеке. – Мне приходилось постоянно сдерживать свои мужские инстинкты, а это было нелегко. Но у меня был опыт в такого рода делах, поэтому я разработал план, чтобы выяснить, что скрывается за этой записью. В сущности, это было просто – старый трюк, который известен многим. Дайана Берджес, которая, как я тебе говорил, не мой тип женщины, но которая настоящий профессионал и привлекательная особа, устроилась на работу в «Хайтек», в твой бывший отдел. Это произошло после моего короткого разговора с мистером Дженкинсом.

Рик положил указательный палец под подбородок Патриции и поднял ее лицо к себе.

– Бедная Пэт, – произнес он с грустным юмором, – тебе, действительно, не везло с мужчинами в последнее время. Гарри Дженкинс – хороший парень, и он чувствовал себя жутко виноватым за то, что ему пришлось уволить тебя. Он подозревал, что во всей этой истории не все чисто, но не потрудился разобраться. Когда я показал ему ответ на запрос о тебе, подписанный им, его чуть удар не хватил. Он, разумеется, сразу понял, какую ошибку совершил.

– Он поэтому не ответил на мое письмо? – догадалась Патриция. – Я ему этого никогда не прощу.

– Дженкинс не мог ничего сказать тебе, – объяснил Рик, – потому что наша операция проводилась в обстановке полной секретности. А за остальное – и в первую очередь за то, что он не поверил тебе, а также за то, что не стал, разбираться с Дайсоном, тебе тоже следует простить его, если у тебя не каменное сердце. Думаю, Гарри был напуган до смерти всей этой историей. Но после того как он увидел поддельный ответ на запрос о тебе и поговорил со мной, ему ничего не оставалось делать, как согласиться на наш план. Итак, Дайана под вымышленной фамилией, одетая в свой самый сексуальный туалет, отправилась на работу в «Хайтек». Прошло несколько дней, и случилось неизбежное. Дайсон прижал ее в укромном углу и сказал: «Или ужин со мной, или берегись». Дайана вежливо отказалась. На следующий день повторилось то же самое, только теперь он пригрозил увольнением, если она не уступит. Изобразив испуг, Дайана согласилась. За ужином Дайсон выложил свои карты на стол: хорошие личные отношения – ключ к хорошим рабочим отношениям. Знакомая песенка?

Патриция кивнула. Она вспыхнула, когда вспомнила, что ей пришлось вынести от Дайсона.

– Это, естественно, еще не конец. «Мисс Соммерс», она же Дайана, героически сопротивлялась угрозам Дайсона. Так продолжалось несколько недель, во время которых мы с тобой, как два упрямых осла, третировали друг друга. – Сделав паузу, Рик сказал: – За это я извинюсь перед тобой позже. Я вел себя как свинья и никогда не прощу себе этого.

– Рик, если бы я только знала, что ты пытаешься помочь мне! – с сожалением воскликнула Патриция. – Почему ты ничего не сказал мне? Почему мы должны были жить так, как мы жили?

Рик вздохнул.

– По нескольким причинам. Надо было думать о прикрытии Дайаны, у нас еще не было твердых доказательств твоей невиновности. Дайсон не оставил никаких следов ни в случае с секретными материалами, ни с подделкой ответа на запрос. Но основную роль в этом, прости меня, Пэт, сыграла, конечно, наша ссора, которая вышла за пределы разумного. Я продолжал злиться на тебя за то, что ты утаила от меня важные факты, и не собирался щадить тебя, пока не добуду улик против Дайсона. Когда ты, не сказав мне, послала письмо Дженкинсу, я подумал, что ты решила и дальше не посвящать меня в свои личные дела. И последнее, – Рик нахмурился, – твоя работа в «Элеганс». Я понял, что, как только ты соберешь достаточно денег, ты уйдешь от меня. Я прав, Пэт?

Патриция досадливо кивнула.

– Боюсь, что да.

Вспомнив эти тяжелые дни, Патриция подумала, что дала Рику достаточно поводов для опасений. Она вспомнила ночи, когда он занимался с ней любовью так, словно пытался что-то понять. Она была эмоционально настолько издергана, что не замечала сигналов любви и преданности, которые передавали ей ласки Рика, несмотря на его раздражение.