Текст книги "После грозы"

Автор книги: Фрэнни Тэлбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

5

– Ты почти не хромаешь, – заметил Пирс.

Оставив Фокса в машине, они подошли к церкви. Пирс был увешан объективами. В руке он держал большую профессиональную камеру.

– Ладно, – сказала Элен. – Ты столько талька мне в волосы насыпал! Стоит кому-то чихнуть, облако поднимется!

– Это ничего! Словно дымовая завеса. Главное, не забывай идти ссутулившись. Иначе кто примет нас за пожилую супружескую пару?

– Эта юбка с меня вот-вот спадет! – пожаловалась Элен. – Хорошо хоть я догадалась ее поясом затянуть!

– Не волнуйся!

– Зато тебе эти мешковатые брюки весьма кстати. Вот уж не думала, что ты прирожденный актер! Ссутулился, дрожащей рукой опираешься на трость – прямо дряхлый старик!

– Смотри на меня и делай так же. Можешь поверить, если сыграем достоверно, на наши лица никто и внимания не обратит. Сгорбись, смотри в землю, старайся ни с кем не встречаться взглядом – и дело в шляпе! Нас примут за пожилую пару фотолюбителей, зашедших поснимать красоты местной церквушки.

Элен и Пирс обошли церковь и, войдя с заднего хода, по пустому коридору добрались до кабинета с надписью «Бухгалтерия». Элен знала, что в это время поблизости никого не должно быть: прихожане, по доброй воле помогавшие церкви, днем работают. Лишь из зала слышалось урчание полотера.

– Сторож с женой. Пол натирают, – объяснила Элен. – Бояться нечего: они всегда работают, когда в церкви пусто, чтобы верующим не мешать.

Элен отперла дверь кабинета, и они вошли. Пирс огляделся. Обстановка обычная – два крутящихся стула, компьютер, факс, принтер, каталожные ящики. Ни малейшего признака беспорядка.

Постояв немного, Элен покачала головой.

– Ничего… Никаких ассоциаций.

– Сядь, включи компьютер. Сделай то, чем ты здесь обычно занимаешься.

– Ладно. Тогда проследи, чтобы никто не вошел. Не хватало еще, чтобы пожилую пару застукали при попытке проникновения в базу данных церковного компьютера!

– За это не беспокойся! Кстати, о базе данных. Проверь, все ли в порядке в вашей бухгалтерии. Может, счета церковного фонда выведут нас на разгадку?

– Думаешь, кто-то занимается тайными махинациями с финансами церкви? По-моему, с этим и мараться никто не станет! Ради таких денег подставляться ни один мошенник не захочет: там и было-то всего тысячи две-три долларов.

– Все равно проверь.

Элен повернулась к монитору и вошла в бухгалтерскую программу. Пирс на цыпочках подошел к двери и выглянул в коридор. Пусто.

– Странно, – послышался за его спиной голос Элен.

Пирс обернулся.

– Что?

– Если две тысячи долларов действительно исчезли из церковного фонда, их должны были снять с одного из счетов, принадлежащих церкви. Однако за последнее время никаких трансакций не производилось. Может, дядя что-то напутал? Вы в агентстве не проверяете информацию клиентов?

– Вряд ли кто-то захочет платить деньги, не разобравшись что к чему. Мы же, в конце концов, не полиция! Методистская церковь Риверсдейла обязалась оплатить счет, который представит ей наше агентство, и счет, смею тебя заверить, не маленький. Так что ж нам сомневаться в словах твоего дяди?

– Верно… – Элен задумалась. – Если с церковных счетов денег не снимали, тогда откуда взялись эти две тысячи долларов?

Пирс метнул на нее взгляд.

– Распечатай счета, потом посмотрим.

– Принтер матричный, печатать будет целую вечность, да и шума от него, как от экскаватора. К тому же в церкви старая проводка, боюсь, как бы при работающем полотере пробки не вылетели!

– Ладно, тогда скопируй на дискету! Или отправь все по электронной почте!

– На дискету не уместится. А к Интернету слишком долго подключаться.

– Как мило! – Пирс замолчал. На фоне урчания полотера раздались мощные органные аккорды.

– Мистер Эрбах, наш церковный органист, приехал, – объяснила Элен. – Он каждый день по часу играет, практикуется.

– Молодец. Теперь пойдем к твоему дяде. Посмотришь, что там у него в компьютере!

– Ты что? Мой дядя в жизни бы чужих денег не присвоил! Тем более у церкви!

Пирс хотел было огрызнуться, но сдержался.

– Давай все равно проверим. На всякий случай.

Элен кивнула на дверь смежной комнаты.

– Нам туда. Но я не уверена, что смогу войти в систему. Пароля я не знаю.

– Есть ли счета, с которыми работает только твой дядя?

– Нет, церковный комитет вникает во все дела. Если ты намекаешь на то, что средства расходуются не по назначению, то об этом забудь. Я повторяю: денег у церкви кот наплакал и комитет отчитывается за каждый грош.

– Вот как? – Пирс взглянул на модель церкви с проектом пристройки, стоявшую в застекленной витрине. – По-моему, ваше широкое строительство стоит денег.

– Строительство начали давно. Денег не хватает на все, что запланировано. Поэтому сооружение нового крыла здания идет так медленно… – Элен не успела договорить.

Услышав, как поворачивается ручка двери в соседней комнате, Пирс бросился на нее, зажал в угол и приложил руку к ее губам, призывая к молчанию. В ту же секунду он почувствовал, что с ним творится что-то неладное. Стоило ему ощутить тепло ее тела, как из головы у него вылетели церковные финансы, похищение, опасности и человек, который, должно быть, приближается к ним и вот-вот их застанет. Он припал к ее губам, и они слились в поцелуе.

Никогда Пирс не испытывал такого блаженства.

– Что вы тут делаете? – раздался удивленный голос.

Прервав поцелуй, Пирс слегка повернул голову, загораживая от вошедшего Элен, и сказал:

– Мы хотели бы поговорить со священником. Вы, должно быть, преподобный Кент?

– Нет, – рассмеялся вошедший, – я всего лишь органист. Преподобный придет через час. Располагайтесь, пожалуйста, и подождите. – Он повернулся, намереваясь уйти, и добавил: – Понимаю, вы уже не подростки. Но все же закрывайте дверь. Так будет лучше! – Забрав с полочки, висящей у двери, ноты, он попрощался и вышел.

В ту же секунду Пирс отпустил Элен. Оторваться от нее было нелегко, но разум приказывал ему остановиться. Иначе одному Богу известно, куда их заведет эта история.

Элен разочарованно вздохнула.

– Пора убираться отсюда подобру-поздорову, – хрипло произнес Пирс.

– Эрбах будет недоумевать, куда мы запропастились.

– Ничего, переживет. Может, мы устали ждать!

С этими словами Пирс увлек ее к двери. Он не отпускал ее, пока они не подошли к машине. Вдруг Элен замерла и оглянулась.

Его мускулы напряглись.

– Что такое?

Пирс встревоженно огляделся. Вроде все в порядке.

– Почтовый ящик!

Ящик как ящик! Правда, не совсем обычный – в виде церкви, выполненный на заказ. Но ничего странного в этом нет. Что же Элен так испугалась?

– Недавно я отправила письмо. И положила его в этот ящик.

– Что было в письме?

Она нахмурила лоб.

– Не знаю! Не помню…

– Может, подумаешь? Адрес какой-то, наверное, был?

– Наверняка. Но я не помню.

– Когда ты отправила письмо?

Элен задумалась.

– Наверное, позавчера, – медленно проговорила она. – Помню, что вышла из церкви, прошла тем же путем, что и мы сегодня, положила письмо в почтовый ящик и подняла флажок, чтобы почтальон забрал письмо… Для меня было очень важно отправить это письмо. Еще… мне кажется, я чего-то боялась.

– Молодчина, ты начинаешь вспоминать! Видишь, у тебя все получается. Главное не впадать в отчаяние!

Элен принялась разглядывать почтовый ящик.

– Как сложно! Все равно что пытаться сложить рисунок мозаики… На секунду меня словно озарило, и вдруг все снова прошло.

– Это только начало, – подбодрил ее Пирс. – Главное, память к тебе постепенно возвращается.

Они подошли к машине. Фокс ткнулся мордой Элен в грудь. Она почесала его за ушами. Пирс отвел взгляд.

– Не слишком его балуй! – сказал он. – Не будет держаться начеку, и пиши пропало.

– А ты… – спросила Элен, – тоже всегда начеку?

– Работа такая, – уклончиво ответил Пирс. – Иначе не выживешь.

Его тон не допускал дальнейших вопросов. Но Элен решила выяснить все до конца.

– Ты столько обо мне знаешь. А мне о тебе совсем ничего не известно. Может, поделишься информацией?

– Что ты хочешь знать? – холодно поинтересовался Пирс, намекая, что личные вопросы не приветствуются.

– Как ты стал сыщиком, например?

Пирс с облегчением вздохнул.

– Восемь лет прослужил в полиции. Уходя со службы, решил, что должен служить людям. Кое-какие навыки я приобрел, вот и стал частным сыщиком.

– Все-таки необычный выбор, – заметила Элен.

– У этой профессии есть определенные преимущества. В отличие от полицейских, например, необязательно играть по правилам.

– Ах вот что тебя прельщает! Ты считаешь правила несправедливыми?

– Иногда да. К тому же, будучи полицейским, не всегда знаешь, на чьей стороне справедливость.

– Почему ты не носишь револьвер?

Она и про это знает!

– Есть причины. Не хочу сейчас вдаваться в подробности.

– Как скажешь. – Помолчав, она перевела тему беседы в иное русло. – Ты сломя голову бросился на мою защиту. Ты не думаешь об опасности, а ведь неизвестно куда заведет нас наше дело и насколько затянется эта история. Тебе не о ком волноваться? Я не видела, чтобы ты кому-то звонил. Только своему начальнику – мистеру Кирку.

Пирс улыбнулся.

– Хочешь знать, не женат ли я? И нет ли у меня подружки?

– А это так или нет? – не отступала Элен.

– Ответ на оба вопроса отрицательный. Удовлетворена? – Пирс подмигнул ей. – Женат я ни разу не был. Да и серьезных отношений у меня ни с кем сто лет не было. Наверное, меня такое положение устраивает. Я сам себе хозяин.

– Просто ты не нашел женщину, которая знает, что тебе нужно…

– Вот как? – Пирс пожал плечами. – Не знаю, может, ты и права. Работа у меня неспокойная. Вечно в разъездах, ни дня, ни ночи, ни выходных. Откуда взяться подружке? Вот ты – другое дело.

Элен с молчаливым вопросом посмотрела на него.

– Ты, – продолжал Пирс, – красивая женщина. Наверняка у тебя должен кто-то быть. И целая орава парней, ждущих своей очереди, если твой нынешний ухажер тебе наскучит.

– Спасибо за комплимент! – рассмеялась Элен. – По правде говоря, я не больно-то общительна. Мне трудно с кем-то сблизиться. Если я болела в детстве, это еще не значит, что у меня не все дома. И не нужно относится ко мне как не вполне нормальной! Мне это претит! Находились у меня друзья, с которыми я время от времени встречалась, но наши свидания были мимолетны.

Пирс кивнул. Может, девчонка не такая уж психованная! По крайней мере, рассуждает логично. Верно оценивает свое место в мире.

– Многие, у кого в прошлом были проблемы, стремятся оградить себя от окружающих, – произнес Пирс, размышляя вслух.

– Ты это о ком? О себе или обо мне? – поинтересовалась Элен.

– У меня в прошлом не было проблем! – бросил Пирс. – Я из тех, кто знает, чего хочет.

– А я, скажешь, нет?

– Скажешь – да?

– Да, – отрезала Элен. – Я знаю, чего хочу. У меня очень простое желание: остаться в живых. Поэтому я и о тебе стремлюсь узнать побольше. Ты, возможно, единственный, кто в состоянии спасти мне жизнь.

Пирс опустил взгляд.

– Чего ты разозлилась?

– Потому что меня бесят те, кто считает, что проник мне в душу, и знает, что я думаю и чувствую.

– Поразмышлять над своими мыслями и поступками никогда не вредно, – наставительно заметил Пирс. – Возможно, у твоей амнезии психологическая причина: память блокирует нечто такое, о чем твой мозг отказывается вспоминать. Почему отказывается, это уже другой вопрос.

Элен испепелила его взглядом.

– И не смотри на меня так! Я не психиатр и толковать твое поведение по Фрейду не собираюсь. Но если ты задумаешься над тем, что вызвало потерю памяти, может, это подтолкнет подсознание и обрывки впечатлений сложатся в стройную картину. – Пирс помолчал, затем добавил: – Кстати, возможно, это выход. А? Гипноз! Что скажешь?

Элен покачала головой.

– Вряд ли гипнотизер со мной справится. В клинике меня пытались лечить внушением. Все без толку! Если хочешь знать, я против гипноза. Не желаю, чтобы какой-то дядя манипулировал моим сознанием. Поэтому ставлю между собой и гипнотизером плотный заслон.

– Понятно.

Пирс решил ни на чем не настаивать. Если она склонна к упрямству, пытаться ее в чем-то убедить – значит сделать только хуже.

– Я слышал, ты в детстве лишилась родителей, – сказал он. – Тебя взял на воспитание дядя. Было легко с ним сойтись? Или вы и до этого были близки?

– Честно говоря, в детстве я побаивалась дяди Рича. Они с отцом вечно о чем-то спорили. Вероятно, поэтому я его и невзлюбила. – Элен вздохнула. – К тому же мой дядя не из тех, с кем легко общаться. Он довольно строгий и чопорный. Мои же родители ко всем относились дружелюбно. Они совершенно разные люди, мои родители и Рич.

– Вот как?

Пирс был рад, что Элен наконец заговорила о себе.

– Да, у дяди совсем другое отношение к жизни. Например, в детстве я брала уроки бальных танцев. Помню, дядя сказал отцу: ты зря тратишь время и деньги. Твоя дочка же не собирается становиться балериной! Его любимая поговорка: с деньгами можно делать две вещи – либо тратить, либо зарабатывать. И мой тебе совет, любит повторять он, лучше их зарабатывать. Поэтому, повзрослев, я устроилась на работу и сама зарабатывала себе на все необходимое: учебу, одежду и так далее.

Пирс молча кивнул. Подобные методы воспитания, конечно, не в его стиле, но ее трогательная признательность дяде за все, что он сделал для нее, пришлась Пирсу по душе. Другой вопрос, что их с дядей любовь, похоже, не вполне взаимна.

Вообще, в этом деле слишком много неясности. Сидящая рядом с ним красивая девушка совсем не похожа на бесстрастную и расчетливую особу, какой изобразил ему ее мистер Кирк.

Да и с дьяконом тоже не все гладко, надо бы его допросить. Что-то Пирса настораживает. Ричард Джексон вроде и не обвинял ни в чем Элен, но как-то само собой вышло, что во всем виновата она – и в краже денег, и в его ранении.

Пирс привык доверять своей интуиции. В прошлом ему случалось полагаться лишь на логические построения, и ничего хорошего из этого не вышло.

– Бедный дядя! – тем временем проговорила Элен. – Он наверняка ужасно волнуется. Надо ему позвонить, сказать хотя бы, что со мной ничего не произошло.

– И думать не смей! – сказал Пирс. – Церковный комитет поручил твоему дяде обратиться в наше агентство и начать поиски. Работу доверили мне. Я должен был тебя обнаружить и доставить. Но стоит кому-то узнать про то, что с тобой все в порядке, что ты со мной, как об этом, возможно, проведают твои враги. А это нам меньше всего нужно. Похоже, тут не обошлось без заговора. Кто-то вознамерился заткнуть тебе рот, и, если мы будем неосторожны, этим людям удастся выполнить задуманное.

Элен замолчала. То ли задумалась над его словами, то ли еще что-то. Пирсу даже стало не по себе от ее молчания.

– Короче, нам ничего не известно, – подытожил Пирс. – Лучше всего вернуться в наше безопасное жилище. Мы с Фоксом будем спать по очереди, чтобы один из нас постоянно был на страже, как и прошлой ночью. Но я и сейчас хотел бы немного поспать, чтобы восстановить силы: реакция у меня должна быть лучше, чем у автогонщика.

6

Полистав журнал, Элен в беспокойстве поднялась с кресла и принялась ходить по комнате. Пирс по-прежнему спал, а ей не сиделось на месте. Она не сомневалась в правоте его слов и все же считала необходимым сообщить дяде Ричу, что с ней все в порядке.

К тому же с этой историей она забросила работу. На сегодня у нее было назначено несколько встреч с весьма перспективными клиентами. Элен не могла простить себе подобную безответственность: раз она взялась за работу, то должна ее выполнить.

Да, точно! Им тоже нужно позвонить. Она не сообщит им, где находится, но хоть извинится за то, что не может заняться их делами.

Решено! Она незаметно выберется наружу и дойдет до ближайшего телефона-автомата, откуда и позвонит. Пирс даже не заметит: он ведь спит как сурок.

Забрав с комода мелочь, Элен прокралась по коридору и приготовилась отпереть входную дверь.

Но неожиданно путь ей преградил Фокс.

– Фокс! Пирс спит! Карауль его!

Пес не шелохнулся.

Элен вздохнула. Ладно, попробуем иначе.

– Эй, Фокс, может, прогуляемся?

Овчарка радостно вильнула хвостом.

Отперев дверь, Элен вышла из дома, втягивая носом свежий вечерний воздух. Фокс неотступно следовал рядом, да так, что она несколько раз едва не наступила ему на лапы.

– Охраняешь меня, да? Молодец!

Фокс на нее даже не взглянул. Он сосредоточенно озирался вокруг, словно проверяя, нет ли где-нибудь рядом опасности. Настоящий проводник и телохранитель!

Прошагав по мощеной дороге, Элен вышла на шоссе. Вечер выдался облачный, луны не видно, так что в темноте ее никто не узнает. Не прошло и десяти минут, как она добралась до телефонной будки на заправочной станции, что заприметила еще давно. Встав так, чтобы фонарь не светил ей в лицо, она быстро сделала несколько звонков. Фокс сидел рядом, провожая взглядом каждую машину.

Без приключений вернувшись в дом, Элен обнаружила, что Пирс по-прежнему спит. И немудрено! Она и отсутствовала-то всего полчаса, не больше!

Вскоре зазвенел будильник. Пирс потянулся и встал с дивана.

– Немного же ты спал! – заметила Элен. – Только восемь.

– На работе особенно не заспишься. Зато я большой мастак по части еды. Может, разогреем цыпленка или мясо отыщем? А то вчера бобами ужинали, а для меня это не еда.

– Полностью с тобой согласна! – весело откликнулась Элен.

Фокс гавкнул и, прижав уши, подбежал к окну. Он высунул морду наружу и втянул ноздрями воздух. После чего издал негромкое рычание. Сонливость Пирса как ветром сдуло.

– Хватай вещи и бежим! – приказал он.

Не прошло и трех минут, как они уже сидели в вездеходе. Фокс снова зарычал, теперь уже протяжнее.

– Они близко! Держись!

Пирс завел мотор. Откуда-то сзади послышался выхлоп машины или что-то похожее.

– Стреляют! Сматываемся!

Не дожидаясь, пока Элен застегнет ремень безопасности, Пирс тронул машину, и они унеслись в полную темноту.

Лишь когда они проехали миль десять, Элен перевела дыхание.

– Похоже, на хвосте никого нет, – пробурчал Пирс, в очередной раз оглянувшись. – Можно и скорость сбавить, а то, попадись полиция, нас за превышение задержат. Но как они нас нашли? Не понимаю!

Элен слегка сползла вниз по сиденью. Фокс с невозмутимым видом полеживал сзади.

Бросив на нее взгляд, Пирс посмотрел на пса и сказал:

– Вам обоим что-то известно. Да? – В его вкрадчивом голосе слышалась скрытая угроза.

– По крайней мере, – начала Элен, – я точно знаю, за мной не было слежки!.. – И осеклась.

– Что? – Пирс спросил совсем тихо, будто шепотом, но ему удалось вложить в это короткое слово целую бурю негодования.

– Я… прогулялась… пока ты спал, – растерянно произнесла Элен.

– И он, – Пирс кивнул в сторону Фокса, – позволил?

– Вообще-то… он пошел со мной. Ты его не выгуливал, а ему это явно было необходимо.

– И где же вы гуляли? По двору? – После паузы Пирс добавил: – Только не говори, что ты все-таки позвонила дяде!

– Не звонила я ему! Просто сделала несколько звонков с телефона-автомата на заправке.

– Так. – Элен заметила, как он вцепился в руль. – И кому же?

– Своим главным клиентам. Должна же я была им объяснить, что произошло! Они решат, что со мной невозможно иметь дело: хорош бухгалтер, который исчезает невесть куда без всякого объяснения!

– Кое-что проясняется… Ладно, сейчас некогда думать, как они нас вычислили. Но в следующий раз не смей устраивать такие выверты! Впрочем, теперь я знаю, что делать. Придется мне в следующий раз, пока буду спать, приковать тебя наручниками.

– Эй, послушай!..

– Стоит мне поверить тебе на слово, как ты начинаешь творить Бог весть что! Два раза я лопухнулся, но на третий не надейся! В следующий раз удача может и отвернуться от нас!

– Не понимаю, о чем ты? О том, что я пыталась улизнуть из больницы? Но теперь же совсем другое дело! Я не хотела сбежать, я вернулась!

– Вот и молодец. С этого момента ты будешь у меня под круглосуточным наблюдением.

Следующие десять минут они ехали в полном молчании. Элен, увидев, как помрачнел Пирс, сочла за лучшее не вступать с ним в беседу. Несмотря на испорченное настроение, Пирс по-прежнему хотел есть.

Заехав в придорожное кафе в пригороде Бремингтона, он купил жареного цыпленка, принес картонку с едой в машину и выехал на полузаброшенную дорогу, расположенную южнее города.

Почуяв запах еды, Фокс завилял хвостом.

– Сидеть! – прикрикнул на него Пирс.

– Не знала, что овчаркам можно курицу!

– Во-первых, это не курица, а цыпленок, а во-вторых, Фоксу можно все. Только от меня он цыпленка не получит. В багажнике полно собачьей еды. Витамины, микроэлементы и прочая дрянь. Пусть радуется!

Фокс зарычал.

– Ладно тебе, – смилостивился Пирс. – Держи крылышко! Лучше уж ешь то, что есть, чем рассыпать по всей машине собачий корм. Ты у нас молодец! В очередной раз нам шкуру спас! Хочешь еще?

– Уж не означает ли это, – попыталась пошутить Элен, – что ты скормишь все ему, а мне ничего не достанется?

Пирс задумчиво взглянул на нее.

– Пожалуй, ты права! Еды ты не заслужила, но голодные обмороки мне ни к чему! Держи тарелку. – Он поставил ей на колени пластмассовую тарелку и раскрыл вторую картонку с курицей. – В той баночке, – он махнул пластмассовой вилкой, – салат.

– Спасибо… Аппетит пропал…

– В нашей ситуации не выбирают. Сказано ешь, значит, ешь!

Элен покорно принялась ковыряться в еде.

– Вернемся к нашим баранам, – сказал Пирс минуты через две. – Скольких клиентов ты успела обзвонить?

– Четырех.

– Значит, возможно, за тобой охотится один из них. Или кто-то прослушивает телефоны всех тех, с кем ты так или иначе связана. Или сообщник злоумышленников имеет доступ к телефону одного из твоих клиентов и сообщил остальным твой номер, увидев его на определителе.

– Возможно также, что они заметили твою машину, припаркованную у дома Картера. Или опознали меня, пока я звонила, и тайком проследили за мной до самого дома.

– Это вряд ли. Думаешь, они колесят по стране, заглядывая на каждую заправочную станцию: вдруг мы где-то появимся? Нет, не похоже! Лучше расскажи про своих клиентов.

– Я хотела позвонить им, потому что должна была отчитаться. Одному предстоит аудиторская проверка.

– Вот оно что! И кто же этот счастливчик?

– Ллойд Хиксон. У него большой магазин копировальной техники. Но проверку проводит совет директоров, а не налоговая полиция, так что ничего особенного в этом нет. В любом случае, вряд ли он рассказал кому-то о моем звонке. Он не слишком болтлив.

– Что ты ему сказала?

– То же, что и остальным. У меня возникли чрезвычайные обстоятельства, требующие моего неотложного присутствия. В подробности я не вдавалась. Сказала только, что, когда все уладится, я вернусь к работе. Если им срочно что-то нужно, они могут связаться по модему с моим компьютером и посмотреть свою отчетность. Я дала каждому из них пароль. Поскольку файлы с бухгалтерской отчетностью разные, у каждого файла свой пароль и никто из них не сможет посмотреть чужие файлы. Однако я просила их ничего с моего компьютера на свой не переносить: в последнее время, сказала я, с системой не все в порядке. Возможно, в компьютере орудует вирус, так что призывала их к осторожности!

– И все?

– Еще сказала, в какую бухгалтерскую фирму в городе можно обратиться, если им срочно понадобится. – Элен сжала губы. – Это, между прочим, было непросто. Я столько сил потратила, чтобы у меня были постоянные клиенты, а теперь чужая фирма, даже пальцем не шевельнув, их переманит!

– Спасибо хоть, что ты своему дядечке не позвонила! Он ведь нанял меня, чтобы я тебя обнаружил. Узнав, что поиски увенчались успехом, он потребует доставить тебя и дать объяснения. Если же я скажу ему, что происходит, он тоже будет в опасности.

Элен покачала головой.

– Я обещала, что дяде звонить не буду. И сдержала слово! Мне ужасно хотелось ему позвонить. Если церковная община думает, что я украла деньги, представляю, как ему стыдно! Вдруг им взбредет в голову, что он тоже как-то замешан в краже! Даже если на него и не падет подозрение, его репутации все равно настанет конец. Он должен был предвидеть, какая я ненадежная, и принять меры!

– Судя по тому, что я видел и слышал, твой дядя занимает важное положение в церкви. Деньгами на строительство он лично ведает?

– Не лично, а вместе с финансовым комитетом, – сказала Элен.

– Однако все финансы проходят через его компьютер?

– Да, он сам ведет отчетность, – кивнула Элен.

– А значит, в случае необходимости может подправить кое-какие цифры!

– Исключено! – воскликнула Элен. – Он на это не пойдет!

– Как знать… Вдруг его сильно припекло? Ты знаешь, каково его финансовое положение?

Элен опустила голову.

– Есть перочинный нож? – спросила она. – Помидор хочу разрезать.

Пирс протянул ей ножик.

– Так что? Я попал в самую точку? У него проблемы с деньгами?

– Может быть… Наверняка я не знаю, просто случайно мне стало известно… – Она замолчала.

– Продолжай! Я обязан все знать.

– Ты никому не скажешь?

– Если это не имеет отношения к тому, что происходит с тобой, – ответил Пирс.

Элен вздохнула и после паузы начала:

– Все началось с месяц назад. С моим компьютером стало твориться что-то неладное. Я вносила в него платежный баланс, закрывала отчет, и все было нормально. Но потом, когда выводила платежную ведомость на печать, в ней, непонятно откуда, появлялись статьи расходов, о которых я и знать не знала и которые в компьютер не вводила. Приходилось все по нескольку раз перепроверять. В конце концов я обратилась к программисту, но и от того толку было мало. Времени на то, чтобы свести концы с концами, уходило много, и я стала отставать по срокам. Я работала дни и ночи напролет, но все равно не укладывалась в срок. Церковную бухгалтерию я веду бесплатно, поэтому решила в первую очередь сделать то, что необходимо моим клиентам. Поэтому счета церкви я, можно сказать, запустила. Дяде это сильно не понравилось.

– Что между вами произошло?

– Он потребовал, чтобы я закрыла фирму, клиентам рекомендовала другое бухгалтерское агентство, а сама перешла на работу в большую компанию. Тем, у кого были проблемы со здоровьем, сказал он, лучше не открывать собственного дела.

Элен замолчала.

– Продолжай. – Пирс был весь внимание.

– Его слова меня сильно разозлили. Это же удар ниже пояса! Я так ему и сказала. Мы повздорили! Он обратил мой гнев против меня, сказав, что это тоже доказывает мою эмоциональную неустойчивость.

– Думаешь, он прав?

Элен взглянула на Фокса. Тот просунул морду на переднее сиденье. Она погладила его по загривку и сказала:

– Я, конечно, расстроилась и погорячилась, признаю. Но с кем не бывает? Дядя же утверждает, что сказываются последствия моей душевной болезни, поэтому я так себя и веду!

– И как же ты горячишься? – полушутя спросил Пирс. – Бьешь посуду? Швыряешь стулья?

Глаза Элен наполнились слезами.

– Я не способна на насилие! В жизни никого не ударила!

Она посмотрела ему прямо в глаза. Пирс не отвел взгляда.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Если я злюсь, то начинаю громко кричать. Вот и все. Доволен?

Пирс пожал плечами.

– Я бы сказал, твое поведение в пределах нормы… Но я так и не понял, при чем тут денежные затруднения твоего дяди?

– Во время перебранки я заметила, что у него на столе лежит квитанция с предупреждением о перерасходе, возникшем на его личном счете. Он увидел, что я заметила квитанцию, и тут же накрыл какой-то папкой. А я тогда заявила: чем меня ругать за то, что я не справляюсь с работой, лучше бы свои счета аккуратно вел! Он, разумеется, взбесился, выбежал из комнаты и хлопнул дверью. Целую неделю после этого он на меня дулся!

– Он занят строительством в церкви. Какими деньгами он ворочает?

– Вначале денег было относительно немного, тысяч двадцать. Но не так давно умер один прихожанин, который завещал церкви свое имущество. И фонд пополнился на восемьдесят тысяч.

– Значит, – Пирс положил в полиэтиленовый пакет пустые тарелки, – речь идет о ста тысячах? Это уже что-то! Ради таких денег можно отважиться и на финансовые махинации и даже на убийство! А не может этот ваш комитет обвинить тебя в воровстве не двух тысяч, а всего фонда, предназначенного для строительства?

– Кто же поверит, что я украла столько денег! Я живу простой жизнью! К тому же к счету на строительство я доступа не имею. Им распоряжается финансовый комитет, а сам счет находится в компьютере дяди.

– Посуди сама. Церковные деньги пропали. Ты имеешь дело с компьютером. Ты сбежала. Сопоставь эти факты и поймешь: у многих могут возникнуть подозрения.

– И у тебя тоже?

– Я тебя почти не знаю. Ни тебе, ни мне неизвестно, что произошло в тот период, о котором ты ничего не помнишь.

– Тогда почему ты по-прежнему мне помогаешь?

– Я знаю, что за тобой гонятся, и обязан тебя защитить. В этом наш единственный шанс дойти до правды. – Пирс продолжал, как бы размышляя вслух: – Предположим, что украдены в действительности деньги, предназначавшиеся для строительства. Тогда кто-то из церковного совета вор, а остальные его покрывают, потому что не хотят, чтобы наружу выплыла правда о размере этой суммы. Тебя ищут как воровку, а истинного преступника это как нельзя устраивает. Кто еще знает о существовании особого счета на строительство и имеет к нему доступ?

– Финансовый комитет, который состоит из секретаря церкви, нашего священника, преподобного Брауна, моего дяди и органиста, Квина Эрбаха. С ним ты знаком. И, разумеется, банк, в котором открыт счет. Ты не учитываешь одного. Члены комитета далеко не друзья. Если и впрямь произошла столь крупная кража, кто-нибудь из них наверняка бы обратился в полицию.

– Может, и так, – согласился Пирс. – А может, и нет. Если в денежной махинации замешан человек, разбирающийся в бухгалтерии, понять, как именно были украдены деньги, не так-то просто. К тому же они, вероятно, не хотят посвящать в случившееся всю церковную братию, а надеются потихоньку урегулировать вопрос. Может быть и так, что они уверены: это ты взяла деньги. Если обратиться в полицию, то тебя поймают и предъявят обвинение, поднимется шумиха, которой они так стремятся избежать.

– По-моему, ты все придумываешь, – покачала головой Элен. Она огляделась. Вокруг ничего, кроме пустынной дороги и невысоких деревьев, молчаливо приветствующих их появление в полной темноте. – Возвращаться домой к твоему другу Картеру опасно. Что ты намерен предпринять?

– Позвоню своему Кирку. Прошу обеспечить нам убежище. У агентства есть надежные дома и квартиры, где можно скрыться, да так, что днем с огнем не сыщешь.

Съехав на ближайшем повороте с асфальтированного шоссе на грунтовую дорогу, Пирс остановил машину под раскидистым дубом, выключил двигатель и фары. Вытащив из кармана сотовый телефон, он махнул Элен на отделение для перчаток.

– Будь добра, достань карту!