Текст книги "Холодный суровый Кэш (ЛП)"

Автор книги: Фрэнки Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 12
Кассиас

Мы ели мороженое, держались за руки, и все это время я просто не мог перестать касаться Эви. Склонившись, я поцеловал ее губы, на которых все еще было сладкое мороженое. Я знал, что все это плохо для такой девушки.

– Итак, ты живешь в Лос-Анджелесе, – произнесла она. – Но с кем ты живешь? Хочу узнать детали.

Мы сошли с пирса и сняли обувь. Я закатал штаны, а Эви приподняла подол платья. Мы собирались прогуляться вдоль берега, поскольку именно этим все и занимаются, находясь в Калифорнии, будучи молодыми и готовыми к неожиданностям.

– Ну, я живу с братом – моим менеджером – и Джиной.

– Кто она? – спросила Эванжелина. Солнце плыло за ее плечами, и когда она шла вот так, а вода находилась позади нее, Эви была похожа на русалку. Видение. Мечту.

Вероятно, у меня было какое-то странное выражение лица, потому что Эванжелина остановилась и схватила мою руку.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя нет девушки.

– У меня ее нет. Джина и я порвали несколько недель назад.

– Но ты живешь с ней?

– Она переспала с моим братом прежде, чем я оставил ее.

– Какого черта? Кассиас, это...

– Хреново?

– Да.

– Я знаю.

– Но теперь между вами все в порядке? – спросила она.

Мы подошли к краю береговой полосы, и здесь никого не было. Впрочем, вообще ничего, кроме ленивых деревьев и густых кустарников, и так еще далеко вдоль берега.

Я сел на кусок коряги в этой уединенной бухте, и Эванжелина села рядом со мной.

– Не в порядке, это точно. Все запутанно. Как разорвать связи с единственными людьми, которые у тебя есть?

Эванжелина рассмеялась. Грустно.

– Если бы знала... давно бы это сделала.

– Твой отец?

– Он просто хочет, что бы я была... меньшим, чем я являюсь, и одновременно с тем много большим. Я просто гадаю смогу ли совмещать это. Если бы, вместо этого, я могла быть самой собой.

– Ох, детка, ты говоришь на моем языке.

Эви покачала головой.

– Нет, ты можешь быть музыкантом, но твоим языком все еще остаются слова.

– А твоим?

– Игра на пианино – единственное, где я чувствую себя собой. Я люблю игру, да, это глубоко в моей душе... Но я начинала играть для мамы, и теперь просто чувствую себя так, словно этим отец сможет меня контролировать.

– Довольно тяжелые темы для первого свидания, – поддразнил я ее, обнимая. Кожа Эви была такой мягкой, и я обхватил ладонью нежную щеку.

Я держал ее в своих руках, а потом и Эви обняла меня, и несмотря на то, что это не должно было иметь смысла, все было не так. Потому что Эванжелина невероятно драгоценная девочка, а я чертов дурак. Но я хотел ее. Нуждался в ней.

Однако я знал, что не заслуживал Эванжелину.

– Хочу услышать, как ты играешь, – произнес я.

– Я хочу бросить Джульярд, – призналась Эви, ее губы были в дюйме от моих. – Я перестала играть после смерти мамы. Я ненавижу его. Он холодный и угнетающий, совсем не на моей скорости. Я не такая амбициозная, как другие студенты. И знаю, что не должна все это вываливать на тебя – ты ведь незнакомец. Но, может, именно поэтому я чувствую себя с тобой в такой безопасности?

– Я не безопасный. И тебе это известно, Эванжелина. Ты ведь погуглила все дерьмо про меня. Я слишком грязный для такой девушки, как ты.

– Думаю, ты ошибаешься. Полагаю, именно ты мне и подходишь.

После этих слов я поцеловал ее. Нет, я больше не стал нависать над ней, а просто перетащил ее к себе на колени, и Эви оседлала меня. Она подходила мне больше, чем должна была.

Девичьи пальцы запутались в моих волосах, а мои удерживали задницу Эви, притягивая ее к себе с каким-то отчаянием и жадностью. Словно говоря ей: «Я беру тебя здесь и сейчас». У меня с Эванжелиной был собственный путь.

– Кассиас, – простонала Эви, ее язык кружил с моим, пока у нас не закончился кислород. Мы, наконец, вдохнули тот воздух, который искали на протяжении всего дня. И нашли друг в друге.

Никого не было поблизости – мы находились на уединенном пляже – поэтому я подхватил ее, ноги Эви обвились вокруг моей талии. Я понес ее к бухте, где никто не смог бы нас увидеть или отыскать. Я опустился перед Эванжелиной на колени, обнял за талию и вдохнул сладкий запах, который она источала.

Эви стала стягивать с себя платье без бретелек, освободив грудь и показывая, что ее тело уже готово к моему. Ее соски напряглись, и я помог ей окончательно избавиться от платья.

На Эви, как она и обещала, не было трусиков. Она знала, зачем мы встретились этим вечером, и, черт возьми, я полюбил ее за это.

Когда Эванжелина оказалась обнажена передо мной, я прошелся руками по ее телу, опустив лицо к женскому холмику и оставляя следы поцелуев на ее коже. Я был сильно возбужден из-за ее готовности трахнуться со мной здесь и сейчас. Мы были в труднодоступном месте, но солнце еще не зашло, поэтому все это было безрассудно.

Однако у меня возникло такое чувство, что больше всего Эви ждала шанса быть полностью скомпрометированной. Неуправляемой. Беззаботной.

С этим я мог ей помочь.

– Кассиас, – снова простонала она. Мои руки обхватили ее талию, а ладони Эви поднялись к моим плечам, пытаясь оттянуть с них рубашку. – Пожалуйста, не медли. Я хочу, чтобы ты был на мне, в моих руках. Я хочу тебя внутри меня.

Я расстегнул рубашку, а затем и штаны. Я встал, когда Эви протянула руку к моей груди, читая слова, написанные чернилами на моей коже: «И я буду идти прежним курсом по океану, пока не начну тонуть».

– Что это значит для тебя? – спросила она, прослеживая пальцами буквы из песни Боба Дилана.

– Это значит, что пока моя голова над водой, мое сердце все еще бьется. Я не утонул.

– Мы стоим на берегу прямо сейчас, – прошептала она, губами прижавшись к словам, так много значащим для меня. – Мы все еще дышим.

– Да, – произнес я, стягивая штаны. – И мы очень даже живы.

ГЛАВА 13
Эванжелина

Возможно, это сочтется за клише, что его член оказался огромным, жестким, толстым и таким готовым... но так оно и было. Абсолютно точно. А сам Кассиас оказался романтичным и нежным, сломленным и потерянным. И наверное, я тоже. Возможно, этот день превратится в нечто волшебное, потому что Кассиас и я – оба сейчас распахнули души и были готовы к будущему.

Испытывали отчаяние.

– Возьми меня, возьми меня прямо сейчас, – прошептала я, а моя рука легла поверх его члена. Киска уже сжималась от желания, потому что весь этот день был для нее каким-то поддразниванием, и я уже была готова.

Кэш опустил меня на песок и свернул рубашку, подложив ее мне под голову, так мне стало удобнее. Ничто не усложняло этот момент. Я чувствовала себя более расслабленной, чем когда-либо.

– Ты – фантазия, Эванжелина. Мираж. Я вижу тебя, чувствую, но не думаю, что ты реальна.

– Но я настоящая. Это все может быть настоящим.

Говорила ли я слова, за которые хотела уцепиться? И переживала ли о том, что может случиться, когда ночь закончится? Я лишь говорила то, что хотела считать правдой?

Кэш надел презерватив. Его пальцы легли на мою киску. Я уже была такой влажной – с меня словно текло даже прежде, чем мы начали, поскольку его твердая гладкая грудь и сильные руки рассказывали историю, которую мне так сильно хотелось услышать.

Что Кассиас хочет меня. Что он жаждет меня также сильно, как и я его.

Его пальцы трепетали на моей киске. Я закрыла глаза, и Кэш поцеловал меня в губы. Нежно, так чертовски нежно. Потом я глубже вдавилась в песок, когда Кэш опустился на меня сверху.

Я вздрогнула. Кассиас шептал какие-то слова, которые я не слышала, потому что все, что я знала: мои ощущения, и что они невероятно правильные.

Я всхлипнула под ним, мои глаза щипали слезы. Кассиас наполнил меня собой, прорвав мою девственную плеву, а потом стал проникать вглубь меня – то место, которое я хранила лишь для него, даже не сознавая это.

– О, девочка, ты ощущаешься такой правильной, – он сместился, его член вновь двинулся внутри меня. Я застонала, сжимая его внутренними мышцами своей киски. Он был таким твердым и неумолимым.

– Кассиас, – выдохнула я, обхватывая его шею руками, цепляясь за жизнь, пока он двигался внутри меня. Все во мне словно ожило, моя кожа горела, а сердце играло мелодию, которую я никогда до этого не слышала. Мои пальцы чесались сыграть эту песню, о которой мне только что стало известно, а тело качнулось навстречу мужчине, ища ту самую музыку, когда наши тела соприкоснулись.

Меня пронзил оргазм. Я хотела, чтобы он замедлился, чтобы я могла запомнить каждый его отголосок, но не могла удержать его в руках, поймать сердцем. Он прошелся волной по моему телу.

Кассиас кончил внутри меня, сильно. Я чувствовала тепло по другую сторону от латексного барьера между нами... Но я знала, что ничто больше не отделяло меня от того чувства, которое я ощущала прямо сейчас.

Когда мы кончили, слились в единое целое.

Слезы наполнили мои глаза, а затем покатились по щекам.

Кассиас напугал меня, я пыталась говорить, но не могла, потому что никогда не чувствовала себя такой цельной.

– Ты совершенна, Эванжелина, – прошептал Кэш.

– Нет, это ты совершенен, Кассиас. Абсолютно.

Он покачал головой и поцеловал меня в нос. Мы улыбнулись.

Смех сорвался с моих губ. Смех, которого я сама не ожидала.

*** 

Когда мы ехали назад к моему дому, я не могла прекратить улыбаться. Мы заказали пиццу и взяли бутылку вина. Эта ночь не собиралась заканчиваться в ближайшее время.

Я хотела, чтобы он пригласил меня к себе в отель, но Кэш этого не сделал. А я не собиралась давить на него.

– Итак, – произнесла я, – ты говоришь, что деньги от контракта изменят твою жизнь?

– Да, маме нужна моя помощь, и я окажу ее ей. Дам все необходимое.

– Значит, вы с ней близки? – боль от потери собственной матери резанула грудь.

– Сейчас она не совсем в своем уме. Мама попала в аварию несколько месяцев назад и получила серьезное сотрясение мозга.

– Ох, Кассиас, мне очень жаль.

– Мне тоже, – отозвался он. – Но это жизнь, верно? Я смогу спеть эти дерьмовые песни, чтобы дать ей второй шанс.

– Ты хороший человек.

Он качнул головой и уставился на дорогу, сосредоточив взгляд на том, что находилось впереди.

Вероятно, ему не принесут никакой пользы эти воспоминания о прошлом.

Я въехала через ворота, с удивлением заметив несколько автомобилей на подъездной дорожке. Я замедлила свой «мини купер», глубоко втягивая воздух, поскольку внезапно осознала, что вернуться было плохой идеей.

Папа был здесь. С другими людьми, которых я не знала. Они припарковались буквально за несколько мгновений до нас, поскольку сейчас как раз выходили из машины.

– Кассиас, эм... – я потянулась к его руке.

– Какого черта они здесь делают? – спросил Кэш, глядя не на моего отца, а на двух людей, приехавших с ним.

– Это мой отец. Маршал Кендрик.

Он очень медленно повернулся ко мне лицом. Наши взгляды встретились, вся его фигура выражала недоумение.

– Эванжелина, – выдохнул он мое имя.

Я не смогла выдавить больше ни слова из-за пары на подъездной дорожке. Они уставились на нас и стали громко что-то говорить, но я их не слышала.

Я видела только Кэша. Сломленного.

– Как, черт побери, ты тут оказался? – спросил Кэша незнакомец.

– Я был с Эванжелиной.

Мы вышли из машины, но я сделала это с сожалением. Хотела бы я никогда сюда не возвращаться.

Девушка смотрела на меня – буквально сверлила взглядом, но я не понимала, почему так заинтересовала ее. Меня больше заботил мой отец.

– Эванжелина, что, во имя всего мира, ты делала с Кэшем? – спросил отец, скрестив руки на груди.

– Э... – я помедлила, вспомнив слова Кэша в машине – о его матери и деньгах, которые были ему необходимы. Я должна была поступить правильно. Просто не могла все испортить, устроив истерику. Если я признаюсь, что была близка с Кэшем, то у папы случится припадок. Я это знала.

Подобный приступ – последнее, в чем нуждался сейчас Кэш, поскольку я уже поняла, что парень и девушка, стоящие рядом, довольно сильно угнетали его.

– Эванжелина, я с тобой разговариваю. Что ты делала с Кэшем?

Я посмотрела на Кассиаса, а затем снова на мужчину, у которого была столь же твердая челюсть и светлые глаза. У меня словно скрутило живот, когда я осознала, что это брат Кэша – Чад и его бывшая девушка Джина. Они встречались сегодня с моим отцом за ужином.

Кэш выступил вперед.

– Эванжелина и я встретились сегодня днем в «КМГ». Она просто показывала мне окрестности города.

– С пиццей и вином? Завернув к ее дому? – издевательски поинтересовался отец. Он не был дураком. – Кэш, я думал, что выразился достаточно ясно: никто из тех, с кем я подписываю контракт, не спит с моей дочерью. Знаю, я сказал это в виде шутки, но все же это было очень четко, черт возьми.

Кэш посмотрел на меня. Его глаза были такими проницательными, такими наполненными всем тем, что мы разделили вместе. Он бы сделал для меня что угодно всего лишь к концу первого дня знакомства. Кассиас был верным и хорошим мужчиной, даже думая о себе, как о плохом парне с тяжелым прошлым и израненным сердцем. Однако я знала, что он представлял собой нечто куда большее.

А еще я была уверена, что мой отец – полный мудак, способный выбить из-под ног почву у любого, кто его оскорбит.

– Ты ведь не собираешься все испортить, а, Кэш? – спросил его брат. Теперь их родство даже бросалось в глаза. – Потому что Кендрик, Джина и я тут обсуждали некоторые способы сотрудничества.

– Сомневаюсь, Чад, – фыркнул Кассиас.

Джина тоже скрестила на груди руки и поджала губы.

Кэш снова посмотрел на меня. Я больше не могла прочитать выражение его глаз. Как все могло так быстро измениться? Я могла поклясться, что минуту назад могла прочесть его сердце.

Я не хотела причинять Кассиасу боль. А стоя здесь, у дома моего отца, я полностью осознала, что находиться рядом с Кэшем – значит, разрушить его карьеру. Он мог думать, что рэп – не та музыка, которую он мог бы создавать... но я слышала сегодня его треки. Когда Кассиас пел, творилось волшебство. Он был чудом. И я не могла отнять у него это.

– Мой отец прав, – сказала я ему. – Это был забавный день, но не более того.

Кэш качнул головой.

– Могу я поговорить с тобой? – спросил он, но это не было вопросом.

Удерживая мою руку и неотрывно смотря на меня, Кэш провел меня через дорогу.

Он был в бешенстве.

Я знала, что мой отец, Чад и Джина наблюдали за нами, но Кэша, казалось, это не волновало. И то, как он схватил меня, означало, что я не смогу помешать ему. Кассиас буквально горел решимостью.

Он практически притащил меня к гаражу, а потом прижал к сайдингу, ища мой взгляд глазами.

– Это был лишь забавный день для тебя? – спросил он.

Я не могла говорить.

– Скажи это, Эванжелина. Скажи, что это было не более чем трахом. Скажи это.

Я просто не могла.

– Мне плевать на эту музыку. Мне нужны лишь деньги, а их я смогу заработать и другим способом.

– И ты сделаешь все это ради меня? Девушки, которую знаешь лишь один день?

– Я уже говорил тебе, Эванжелина. Ты единственная в своем роде.

Я покачала головой, зажмурив глаза.

– Скажи это, – давил он. – Скажи, что это ничего не значило.

Он просто дурак, если решил пожертвовать своим будущим ради меня.

Я не хотела, чтобы он так поступал.

К тому же, мой отец использует это против него. Сделает его карьеру невозможной. У папы была мечта насчет меня – девушки, которой мне следовало быть – и Кэш Флоу не был частью плана.

Да, я собиралась разрушить фантазии папы, но не хотела втягивать в эти разборки Кассиаса. Он заслуживал начать все с чистого листа, заслуживал настоящего шанса.

Кассиас заслуживал весь мир.

И это единственный способ, каким я могла отдать его Кэшу, этому незнакомцу, который за один день украл мое сердце.

– Это ничего не значило, – произнесла я. Холодные слова были самым большим подарком, который я только могла ему дать. Но я знала, что он думал сейчас совсем иначе.

Его рука поднялась, ударив по гаражу позади меня. Дерево треснуло, а костяшки пальцев стали кровоточить. Его сердце разбивалось прямо передо мной с такой силой, которую он не мог сдержать.

– Я не думал, что все так закончится, – сказал он мне.

А затем Кэш просто ушел.

ГЛАВА 14
Кассиас

Четырнадцать дней подряд я провел в студии.

Я не хотел ни о чем думать. Я не хотел ничего делать, кроме как проговаривать свои тексты – даже те, которые ненавидел – потому что так было лучше, чем позволять мыслям наполнять голову. Они все были такими горькими. Холодными. Тяжелыми.

Нежная Эванжелина оказалась не такой уж и нежной.

Эта девчонка играла со мной.

И я все еще думал о том, что произошедшее на ее подъездной дорожке было сущим дерьмом.

Теперь альбом был готов. Переведен в цифровой формат. И я собирался отправиться в тур с Элль Камино завтра.

Черт, я был готов покинуть Лос-Анджелес, чтобы пропадать на сцене ночь от ночи.

Мы с Элль вместе сидели в студии и только что прослушали весь мой альбом. Когда эта девушка из моего родного района – так высоко взлетевшая, как никто другой, кого я знал – сидела около меня, мечта становилась реальностью. У нее были отличные песни, и мне хотелось услышать ее мнение.

Но к тому же это было пыткой. Я видел все свои недостатки, и знал, что Элль тоже их видела.

– Милый, это взорвет чарты! – Камино ударила кулаком по моему, ее заплетенные волосы раскачивались, пока она скакала по студии. На ней был комбинезон, обтягивающая футболка и кроссовки – так просто, но невероятно подходит этой девушке. Я бы хотел словить ее креативную волну в музыке, которую писал.

– Думаю, восьмой трек самый слабый, – заключил я, чувствуя, что должен сказать хоть что-то. Я хотел кричать, что этот альбом – совсем не то, что я себе представлял. Даже я не тот, кем себя представлял, и мне было все равно, как это звучало.

– Ты смотришь на это неправильно, – произнесла Элль, плюхаясь на стул и качая головой.

Я поднял брови, не веря, что Элль произнесла эти слова.

– Я знаю, о чем говорю. Восьмой трек – один из моих самых любимых во всем альбоме. Это все так субъективно. Как артист, ты никогда не узнаешь, какой песне удастся стать хитом. Поэтому нужно стараться, рисковать, слушать советы «КМГ». Они знают, что делают. И делают это много дольше, чем мы с тобой вместе взятые.

– Твой последний альбом. Ты продала в нем каждый написанный трек?

Она фыркнула, беря в руки ледяной латте. Сотня ее тонких браслетов на руке зазвенели при движении.

– Даже не близко. Но я вложила в каждую песню сердце и душу, как сделал и ты. Этого достаточно. Мы не можем создать альбом самостоятельно, не можем получить полную лицензию на лейбл. Черт, если бы они дали мне свободу действий, думаю, все мои песни были бы плаксивыми – о девушке, которая разбила мое сердце. Никто бы не захотел слушать это дерьмо.

Я рассмеялся. Элль была прямолинейной.

– Я не представляю, что кто-то мог разбить твое сердце, – отозвался я.

– Да, ну, сейчас у меня новая девушка. Саша. Она поедет с нами в тур, и эта девчонка необыкновенная, но...

– Но что?

– Гастролировать довольно сложно. И я не хочу, чтобы стресс от всего этого испортил наши отношения.

Я кивнул.

– А у тебя есть кто-то? – спросила Элль. Мы с ней уже несколько раз встречались за последние недели: по вопросам тура и на фотосессии, но все еще плохо знали друг друга. – Ну, я знаю, что ты был с Джиной раньше. Но теперь ведь она с Чадом?

Я и забыл, что Элль была в курсе моей жизни дома. Понять бы насколько много ей обо мне известно.

Я снова кивнул.

– Ну, знаю, это не мое дело, – произнесла она, – но я бы предпочла, чтобы рядом не ошивались двое, которым нет до меня никакого дела. Ты уверен, что они прикроют твою спину?

Я пристально посмотрел на нее, поскольку на самом деле доверял Элль с этим дерьмом. Она прошла по той же дороге, оставила дом и до сих пор твердо стояла на ногах.

– Я знаю, что они этого не сделают, – отозвался я холодно.

– Тогда, думаю, настало время тебе освободиться, прежде чем мы отправимся в тур. Это твое время, Кэш. Только твое.

– Думаешь, это так легко?

Элль рассмеялась, покачав головой.

– Милый, нет ничего легкого. Но тебе нужно быть сосредоточенным, а эти двое не смогут тебе в этом помочь. Ты все время путался в песнях для альбома, сомневаясь в своих мотивах. У тебя есть кто-нибудь, с кем ты можешь поговорить обо всем дерьме в твоей жизни?

Конечно, я тут же вспомнил об Эванжелине. Она была единственным человеком, которому я смог выложить свою душу, но Эви, похоже, не осудила меня за это.

Она видела настоящего меня.

Однако девушка сдалась в тот момент, когда ее отец показался на горизонте.

Я не мог не задаться вопросом, что было бы, будь в нашем распоряжении больше времени, чем один день... но все это было чертовски глупо. Эванжелина ходила в Джульярд. Она была принцессой империи «КМГ» и вундеркиндом, когда дело касалось пианино.

И, черт возьми, да, я знал, как Эви была талантлива. Я нашел на YouTube видео, доказывающие, что она играла на пианино с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Я помнил, как ее пальцы скользят по клавишам, и, дерьмо, да, мне было известно, что это сумасшествие, но ничего не мог с этим поделать. Эта девушка нашла путь к моему сердцу и прочно там засела.

Я просто не мог это отпустить... даже если Эви это сделала.

Мне просто нужно было пережить двухмесячный тур, чтобы закрепиться в этом бизнесе. Придумать план, а затем вернуться за Эванжелиной.

– Дело в том, Элль, что порвать с ними связи, значит отправиться в самостоятельный полет. А я никогда прежде такого не делал.

Элль выглядела задумчивой, а ее губы были поджаты, совсем как мое сердце.

– Может, пришло время увидеть, как высоко ты сможешь взлететь сам, Кэш.

Я знал, что она была права. Чувствовал всем свои существом.

Но, черт возьми, как же страшно было учиться парить.