Текст книги "Пронзая тьму"

Автор книги: Фрэнк Перетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

Фрэнк ПЕРЕТТИ
ПРОНЗАЯ ТЬМУ

Посвящается Джину и Джойс, моим родителям, которые передали мне лучшие свои черты и всегда во всем поддерживали меня.

«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»

(Иоан.1:5).

1

Это могло начаться в любом городе. Бэконс-Корнер не представлял собой ничего особенного – просто один из маленьких фермерских городков в глубине штата, обозначенный на карте автомобильных дорог Америки крохотным кружочком, с дорожными знаками на въезде, сообщающими о наличии бензозаправочной станции, отсутствии мотеля, о возможности перекусить, если закусочная открыта, вот, собственно, и все.

Но это началось именно в Бэконе-Корнере.

Был обычный вечер вторника. Рабочий день закончился, в большинстве домов садились ужинать, лавки закрывались, бар постепенно заполнялся посетителями. Все служащие компании «Берген-Дор» покинули рабочие места, и охранник проверял замки на дверях. В магазине сельскохозяйственных машин Майера сын хозяина убирал на ночь сенокосилки и окучники. В здании местного торгового агентства гасли окна. Два пенсионера сидели в креслах перед парикмахерской, коротая досуг.

Поля и огороды за дорогой Тоу-Спрингз – Клэйтонвиль становились теплее и зеленее с каждым днем, и теперь вечерний ветерок приносил букет апрельских ароматов – запах цветущих яблонь и вишен, сырой свежевспаханной земли, домашнего скота и навоза.

Был обычный вечер вторника. Никто не ожидал ничего из ряда вон выходящего. Никто не видел и не слышал ничего особенного. Да и не мог.

Но какое-то движение возникло за невзрачным домиком, расположенным к югу от дома Фреда Поттера, – послышался шум бьющих по воздуху крыльев, звуки борьбы, а затем раздался крик, протяжный жуткий вопль, размноженный эхом долгий вой, который понесся сквозь лес подобно тому, как проносится сквозь город гудящий поезд: то усиливаясь, то затихая, он метался среди деревьев, словно загнанный зверь, затем вспыхнул ослепительный свет, и пульсирующая, раскаленная шаровая молния с головокружительной скоростью полетела сквозь лес за звуком этой жуткой сирены.

Новые крики и вопли, новые огненные вспышки! Внезапно весь лес наполнился ими.

Лес резко обрывался на границе молочной фермы Эмхерста. Погоня продолжалась на открытом месте.

Сначала из-за деревьев появилось черное существо с горящими круглыми глазами, похожее то ли на насекомое, то ли на летучую мышь: темные крылья его громко стрекотали, дыхание вырывалось из пасти длинной огненной струей. Мерзкая тварь не могла лететь достаточно быстро, но с усилием загребала воздух паучьими лапами в отчаянной попытке набрать скорость и испускала полные ужаса вопли.

Сразу за ней, очень близко, угрожающе близко от нее, из леса вылетело само солнце: сверкающая комета на огненных крыльях, оставляющая за собой мерцающий след, с мечом-молнией в могучих бронзовых руках.

Черное существо и комета взвились в небо над Бэконс-Корнером, чертя зигзаги и бросаясь из стороны в сторону, точно обезумевшие сигнальные ракеты.

Затем лес, словно артиллерийская батарея, исторг из своих недр еще по меньшей мере двадцать отвратительных существ, каждое из которых в панике спасалось бегством от ослепительного огненного создания, неумолимо следующего за ним по пятам; все они беспорядочно взмывали в небо, напоминая сказочный звездопад в обратной съемке.

Первый демон исчерпал все свои уловки и маневры. Он уже чувствовал жар огненного клинка за спиной. Он прошипел через плечо:

– Нет, остановись, я ухожу!

Пылающий клинок описал в воздухе дугу. Демон отразил выпад своим мечом и от удара завертелся волчком. Он затормозил с помощью крыльев, повернулся к противнику и принял бой, визжа, изрыгая проклятия, отражая удар за ударом под горящим взором, исполненным такой страсти, такой славы, такой святости, которые наводили на него небывалый ужас. И во взоре этом он ясно читал, что воин не остановится. Никогда.

Демон растаял в воздухе еще до завершающего удара клинка. Он сгинул с земли, канул из мира людей во внешнюю тьму, исчез в густых клубах красного дыма.

Воин повернулся и взмыл выше в небо, стремительно вращая над головой сверкающим длинным мечом. Он горел воинственным пылом и праведным гневом.

Праведным гневом пылали все его товарищи, которые изгоняли демонов с небес, словно мерзких насекомых, поражая их мощными мечами, безжалостно преследуя и не внимая никаким мольбам.

Справа демон с длинным извивающимся телом нанес последний удар своему небесному противнику, а потом в страшной муке свернулся тугими кольцами и растворился в воздухе без следа.

Слева громкоголосый хвастливый бес осыпал проклятиями и язвительными насмешками своего врага, изрыгая поток богохульств. Проворный и самоуверенный, он уже предвкушал победу, когда его голова, вращаясь, отлетела от туловища, и какое-то мгновение на губах еще играла надменная усмешка, а потом и этот демон исчез.

Последнее мерзкое создание кружилось и кувыркалось в воздухе на одном здоровом крыле.

– Я ухожу, ухожу, – жалобно проскулил он.

– Твое имя? – повелительно осведомился ангел.

– Отчаяние.

2

Воин сильно ударил духа отчаяния мечом плашмя, и тот улетел прочь, скрылся с глаз не утратив, однако, силы творить зло.

И вот все кончилось. Демоны были побеждены. И весьма своевременно.

– С ней все в порядке? – спросил Натан-аравиец, вкладывая меч в ножны.

– Он жива, если ты об этом, – заверил Армут-африканец. Могучий полинезиец Мота добавил:

– Ранена и испугана. Она хочет уехать. И не станет ждать.

– И теперь Отчаяние может свободно терзать ее, – сказал Сигна-азиат.

– Значит все началось, и это уже невозможно остановить, – ответил Армут.

Салли Роу лежала на траве, держась руками за горло и судорожно глотая воздух. Она делала глубокие длинные вдохи, стараясь прийти в чувство, стараясь привести мысли в порядок. На ее шее вздулся багровый рубец, кровь из раны на плече окрасила клетчатую рубашку. Она не отрывала взгляда от сарая для коз, но не видела там никакого движения. Ни единого живого существа, ничего, представляющего для нее опасность.

«Я должна ехать, я должна ехать. Мне нельзя здесь оставаться… нельзя, ни одной минуты».

Она с трудом поднялась на ноги и тут же схватилась за стену дома, пытаясь справиться с головокружением. Ее до сих пор поташнивало, хотя до этого дважды вывернуло на изнанку….

«Не медли. Иди. Шевелись же».

3

Шатаясь, она поднялась по ступенькам заднего крыльца, споткнулась, но не остановилась. Она не возьмет с собой много вещей. У нее нет времени.

Эд и Моуз чувствовали себя вполне довольными жизнью – спасибо! – праздно сидя перед парикмахерской Макса на Главной улице, представлявшей собой участок дороги Тоу-Спрингз – Клэйтонвиль. Эду было шестьдесят восемь лет, а Моуз отказывался сообщать свой возраст, поэтому никто его уже и не спрашивал. Жены у обоих к этому времени умерли, благослови их Господь, оба они получали вполне приличную пенсию и социальное пособие, и течение жизни для них приятно замедлилось.

– Там не клюет, Эд.

– Надо спуститься ниже по течению, Моуз. Ниже по течению. Река так и кишит рыбой аж до самой твоей фермы. Наловишь, если захочешь.

Моуз слышал только первую часть тирады, но не вторую. Он пристально смотрел на зеленый «плимут» с двумя явно расстроенными детьми на заднем сиденье, который быстро проехал мимо по Главной улице.

– Эд, мы знаем этих ребятишек?

– Каких?

– Что ж ты не смотришь, куда я показываю? Эд посмотрел, но увидел лишь багажник «плимута» и две белокурые макушки над спинкой заднего сиденья.

– Понятия не имею, – произнес он, заслоняя глаза рукой от слепящего солнца.

– Ох, ты никогда не смотришь, когда я показываю. Я знаю их. Это дети того учителя… как там его… фу ты, забыл…

Ирэн Бледсоу гнала машину по шоссе Тоу-Спрингз – Клэйтонвиль. Угрюмое выражение уже увядшего лица старило ее по меньшей мере лет па десять. Крепко сжимая руль, она гнала зеленый «плимут» вперед, не обращая особого внимания на Руфь и Джошуа Харрисов.

– А ну успокойтесь, вы оба! – сердито крикнула она через плечо. – Поверьте, это делается для вашего блага!

Эти слова не утешили шестилетнюю Руфь и девятилетнего Джошуа.

– Я хочу к папе! – продолжала рыдать девочка.

Джошуа просто сидел неподвижно, онемев от потрясения и не в силах поверить в происходящее.

Бледсоу резко прибавила скорость. Она просто хотела убраться из города, пока не возникли новые неприятности, пока не поднялся шум.

Ирэн не радовала ее миссия. «Подумать только, что приходится делать для них!»

Салли вышла на заднее крыльцо, все еще дрожа всем телом и настороженно озираясь. Она сменила рубашку и надела синюю куртку. В одной руке женщина держала скомканную окровавленную клетчатую рубашку, а в другой – бумажную салфетку, пропитанную растительным маслом.

Вокруг было тихо, словно здесь ничего не произошло. Старенький синий пикап ждал Салли. Но нужно было сделать еще одну вещь.

Салли посмотрела на сарай с широко распахнутыми воротами, откуда козы давно убежали. Она несколько раз глубоко вздохнула, борясь с новыми приступами дурноты. Ей нужно войти в этот сарайчик. Просто нужно, и все.

Это не заняло много времени. С бешено колотящимся сердцем, с уже пустыми руками и туго набитыми карманами, она выскочила из сарая, бросилась к автомобилю и буквально упала на сиденье. Натужно взревел двигатель, пикап дрогнул, мощным рывком тронулся с места и, выбросив фонтаны гравия из-под колес, с грохотом понесся по длинной подъездной дороге к шоссе.

4

Ирэн Бледсоу не сбавляла скорости, но полицейских поблизости не было. В любом случае установленные ограничения скорости были нелепыми, просто бессмысленными и никому не нужными.

На подъезде к перекрестку со знаком «стоп» еще одна дурацкая мысль всплыла непонятно откуда в ее голове. Она слегка отпустила педаль газа и решила, что успеет проскочить.

Что?! Да откуда же?..

Она резко нажала на тормоз, шины завизжали по асфальту, и машину стало бросать из стороны в сторону. Какая-то идиотка в синем пикапе яростно выруливала, пытаясь избежать столкновения.

Маленькая Руфь, не пристегнутая ремнем безопасности, ударилась головой о дверцу машины и громко заплакала.

«Плимут» пошел юзом и остановился, развернувшись в обратном направлении.

– Тихо! – прикрикнула Бледсоу на девочку. – Сейчас же замолчи! С тобой все в порядке!

Теперь плакал и Джошуа, напуганный до смерти. Он тоже не был пристегнут, и его здорово помотало на заднем сиденье.

– Замолчите оба! – визжала Бледсоу. – Замолчите сию же минуту!

Джошуа видел, как из пикапа вышла женщина. У нее были рыжие волосы, прикрытые клетчатым шарфом, и такой вид, словно она вот-вот расплачется. Одной рукой она держалась за плечо. Бледсоу высунула голову в окно автомобиля и разразилась громкой бранью. Женщина ничего не ответила, по-видимому, испугавшись Бледсоу. Она села обратно в машину и уехала, так и не сказав ни слова.

– Идиотка! – воскликнула Бледсоу. – Она что, не видела меня?

– Но вы не остановились, – сказал Джошуа.

– Не учи меня водить машину, молодой человек! И почему ты не пристегнулся ремнем?

Руфь продолжала плакать, держась за голову. Увидев кровь на руке, она закатилась в истерике.

Заметив рану, Бледсоу сказала:

– О черт! Это просто ужасно!

Сесилия Поттер, жена Фреда, порадовалась тому, что у одной из этих глупых коз на шее висит колокольчик. По крайней мере она услышала какие-то звуки и успела выбежать во двор, прежде чем они сожрали все ее цветы.

Два козленка стремглав бросились назад к соседнему домику. А что касается козы, то она воспринимала все произрастающее из земли как свою собственность и не считала нужным церемониться.

– Ах ты, такая-сякая! – закричала Сесилия, размахивая сильными руками. – Ну-ка прочь от моих цветов!

Коза чуть отступила назад и наклонила голову, давая Сесилии возможность хорошенько разглядеть ее рога.

– О-о-о, да ты действительно страшна! – сказала Сесилия. Она подбежала к козе, сердито схватила ее за ошейник, рывком приподняла над землей, поставив на задние ноги, и развернула в обратном направлении.

– Отправляйся откуда пришла, и сейчас же. Не думай, будто можешь напугать меня! И сию минуту убери свои рога!

Коза пошла с Сесилией большей частью на всех четырех ногах, но на двух в том случае, когда осмеливалась упираться, выслушивая по дороге многословные проповеди.

– Я не знаю, как тебе удалось выбраться, но если ты думаешь, что теперь можешь носиться вокруг моего дома как сумасшедшая, то должна разочаровать тебя! Я все расскажу Салли! Она-то знает, что с тобой делать! Но ума не приложу…

Сесилия пересекла поле между двумя домами и увидела сарай для коз с широко распахнутыми воротами.

– Салли! – громко позвала она.

Тишина. Хм-м-м. И машины нет на месте. Возможно, Салли еще не вернулась домой. Значит, она припозднилась. К этому времени она всегда возвращается с работы. Но каким образом открылись ворота?

Сесилия вошла в сарай, волоча за собой козу.

– Ну-ка возвращайся па место, старушка. Забудь свои вольные и непринужденные манеры… Но… что это там в тени?

– Салли?

Коза, неожиданно получившая свободу, выбежала из сарая. Сесилия не последовала за ней.

Она смотрела на женщину, лежащую на сене и похожую на брошенную тряпичную куклу – вялую и белую.

Женщина была мертва.

Натан, Армут и другие воины тихо и медленно пролетели над фермой и увидели Сесилию, в смятении выбегающую из сарая. Натан дал товарищам знак, и, мощно взмахнув крылами, они стремительно понеслись, оставляя за собой полосы света в вечернем небе.

С головокружительной скоростью промелькнули под ними поля, затем над головами воинов сомкнулся зеленый полог леса, хлесткие ветви деревьев стегали их, проходя сквозь тела. Они неслись сквозь зыбкие тени и дрожащие лучи угасающего дня, пролетая между высокими стволами и толстыми извилистыми ветвями деревьев, и наконец достигли поляны, где их ждал капитан.

Резко расправив крылья наподобие тормозных парашютов, они замедлили полет и бесшумно, словно снежные хлопья, опустились па траву. Как только ноги их коснулись земли, ослепительное сияние их одеяний померкло до матового белого цвета, огненные мечи остыли, превращаясь в медные, а крылья сложились за спиной и исчезли.

Тол, могучий золотоволосый капитан Небесного воинства, устремил на них выжидающий взор горящих глаз; сознание серьезности момента придавало его лицу напряженное выражение. Около него стоял Гило Сила Многих – смуглый, бородатый атлет с мощными руками и сердцем, полным воинственного пыла. Они тоже были облачены в одеяния матового белого цвета, и на поясе у них висели грозные мечи.

Натан отрапортовал, как только Тол и Гило шагнули вперед, приветствуя воинов:

– Все демоны уничтожены, за исключением Отчаяния.

– Хорошо, – сказал Тол, – пусть он сообщит о случившемся остальным бесам, а потом продолжает свою работу. Замешаны ли в деле еще какие-нибудь демоны из «Брокен-Бирч»?

– Да, несколько. Премерзкие, но пока побежденные. Разрушителя мы не видели. Он послал своих холуев, а сам остался в стороне.

– Само собой. Как Салли?

– Салли Роу спасается бегством. Ее автомобиль сейчас находится в нескольких милях отсюда и направляется на юг, в сторону Клэйтонвиля. Мы послали ей вслед Шимона и Сциона.

– А убийца?

– Убита нами. Выбирать не приходилось. Салли была на волосок от смерти.

Гило громко одобрил действия товарищей.

– Как Салли себя чувствует? – спросил Тол.

– Небольшая рана на шее, вздувшийся рубец. Неглубокий ножевой порез на плече. Никаких серьезных телесных повреждений.

Тол легонько вздохнул:

– Да, разве что телесных. Чем закончилась аварийная ситуация с Ирэн Бледсоу?

Натан и Армут взглянули на Сигну. Стройный и гибкий азиат улыбнулся.

– Все обошлось. У Руфи Харрис небольшая царапина на лбу. Но все в машине хорошо разглядели Салли, и она тоже хорошо разглядела их.

Тут снова заговорил Армут:

– А миссис Поттер нашла тело убийцы и звонит в полицию.

Тол медленно покачал головой, оценивая важность событий, и спустя мгновение произнес:

– Что ж, на сегодня новостей вполне достаточно. Гило мрачно усмехнулся и обеспокоенно заметил:

– Капитан, все так удачно сложилось, прошло как по маслу… а ведь могло кончиться катастрофой!

Тол поднял глаза к небу и осторожно улыбнулся.

– Можно быть уверенным, что все будет складываться удачно, пока праведники молятся. А они молятся.

Все воины нестройным хором выразили согласие со словами капитана. Они чувствовали, что так оно и есть.

– Итак, – продолжил Тол, – если все пойдет хорошо, на сей раз мы пойдем в наступление, мы победим, мы обратим врага в бегство… Мы завоюем еще один период покоя и мира.

– Еще один, – эхом повторили воины.

– Под охраной Шимона и Сциона Салли должна добраться до Клэйтонвиля благополучно. Теперь демону Терге придется о многом побеспокоиться. Полагаю, он пошлет нескольких бесов мучить ее. Однако Шимон и Сцион получили указание не вмешиваться без крайней необходимости.

– Новая боль, капитан? Новые разрушения? – гневно прогремел Гило. – Эти проклятые демоны никогда не насытятся, причиняя страдания людям!

Тол посмотрел в темные глаза, сейчас исполненные воинственного пыла, но неизменно изливающие бесконечную нежность на избранников Божьих.

– Добрый мой друг, все мы болеем душой за Салли. Но ее страдание послужит к воплощению замысла Господня, и ты в этом убедишься.

– Скорей бы! – воскликнул Гило, сжимая рукоятку своего меча. Он взглянул на Натана и насмешливо предположил:

– Уверен, у тебя есть еще какие-то радостные новости.

– Да, – ответил Натан. – О Томе Харрисе. Он сейчас в полицейском управлении, пытается предпринять шаги к возвращению детей, пытается вразумить сержанта Маллигана.

При упоминании имени Маллигана Гило разразился громким язвительным хохотом, а все прочие поморщились с отвращением. Натан только покорно кивнул. Они были правы.

– Итак, для Тома пришло время испытания веры, настоящее испытание на пути служения.

– За праведниками буду следить я, – сказал Гило. – Посмотрим, сумеют ли они справиться с этим. Тол тронул Гило за плечо.

– Давайте надеяться, что и здесь все будет в порядке.

– О, пусть все так и будет, пусть все так и будет.

Ради Тома, – сказал Натан.

– Ради всех, – сказал Армут.

– А значит, Бену Коулу настало время появиться на сцене, – подсказал Тол.

– Он вот-вот включится в действие, – ответил Натан.

Офицер Бен Коул поставил полицейскую машину на стоянку за зданием участка и, заглушив двигатель, несколько минут неподвижно сидел за рулем. Это был длинный день, и он устал. Жизнь в Бэконе-Корнере не изобиловала событиями, но сегодня выдался трудный денек. Водитель грузовика, задержанный им за превышение скорости, был в два раза шире и выше Бена и явно недоволен тем, что его остановил такой молодой полицейский, к тому же чернокожий, Билл Шульц до сих пор не посадил на привязь свою собаку, и она снова кого-то покусала, мальчишка Кранцев в очередной раз попался за курением марихуаны, а родители парня упорно отказывались верить этому.

5

Бен вышел из машины. Он собирался написать несколько коротких рапортов и затем отправиться домой… «Эй, а чьи это там машины?» На служебной стоянке стояли два незнакомых автомобиля, и не Тому ли Харрису принадлежит этот фургончик? Полицейский участок уже был закрыт, так что для посетителей слишком поздно. Пожалуй, стоит выяснить, в чем дело.

Беи вошел в заднюю дверь и двинулся по длинному коридору, который соединял служебные помещения и камеры для арестованных с кабинетами, расположенными в передней части здания.

«Ничего себе, на кого это там вопит Маллиган?» Голос Маллигана гулко раскатывался по коридору, вырываясь из открытой двери его кабинета.

– Ладно, ты не обязан говорить мне правду! Валяй, ври дальше! Все вы вечно врете, и я с удовольствием выслушаю тебя, чтобы получить возможность обратить твою ложь против тебя самого!

– Сэр, я не лгу…

Бен остановился в коридоре и прислушался. Второй голос показался ему знакомым.

– Значит, будем говорить правду? – осведомился Маллпган. – Ты неплохо поразвлекся с этими ребятишками, не так ли?

– Сэр, повторяю, ничего подобного не происходило ни в школе, ни у меня дома, ни в любом другом месте! Все это ужасное недоразумение!

Ну да, на стоянке действительно была машина Тома Харриса, и это именно Тому Харрису сержант затыкает рот.

Надо заглянуть в кабинет. Разговор с каждой минутой приобретал все более ужасный смысл. «Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы все это не соответствовало действительности. Мне только что так полегчало при мысли о хороших людях!»

Бен прошел по пустому коридору к кабинету Маллигана и просунул голову в дверь.

– Я вернулся, Хэролд. – «Ничего особенного, я просто докладываю самым милым и деловым образом, просто выясняю, что тут происходит».

Бен застыл на месте при виде глубоко потрясенного, убитого горем человека, который сидел за обшарпанным зеленым металлическим столом напротив сержанта Маллигана.

Маллиган упивался злобным торжеством и по-настоящему наслаждался происходящим. Все дурное неизменно приятно возбуждало его.

– Эй, Коул! Посмотри-ка, кто мне попался сегодня! Еще один христианин! Бьюсь об заклад, вы знакомы! На лице Бена отразилось недоумение.

– Привет, Том! В чем дело?

– Жестокое обращение с детьми! – вмешался Маллиган, неприкрыто радуясь этому факту и явно гордясь поимкой преступника. – Назревает настоящее уголовное дело.

– Значит, вам известно гораздо больше, чем мне самому! – Том поднял на Бена покрасневшие от слез глаза. – Этот сержант просто… просто стоял там, когда какая-то приличная на вид леди вошла и забрала Руфь и Джошуа… просто вытащила их из дома и… – Голос Тома зазвучал громче от страха и гнева:

– Я хочу знать, где они.

Маллиган, ничуть не тронутый, ухмыльнулся Бену:

– Подожди, ты еще узнаешь, что этот подонок вытворял с детьми в церковной школе. Том вскочил с места:

– Я ничего не вытворял! Неужели вам непонятно?

– А ну, сядь, приятель! – Маллиган намного превосходил Тома в весе и не упустил возможности продемонстрировать это.

У Бена сердце подпрыгнуло в груди. Церковная школа? В Бэконе-Корнере была только одна церковная школа – маленькая шестилетняя Школа Доброго Пастыря, которой руководил…

– Похоже, твоя церковь хорошенько вляпалась! – сказал Маллиган Бену.

Бен посмотрел на Тома Харриса, одного из самых мягких, самых благочестивых людей, каких ему доводилось встречать. Тому было за тридцать, у него были темные кудрявые волосы и моложавое лицо. Бен знал, что этот человек не просто честен – он совершенно беззащитен. «Да нет, никогда. Том Харрис не сделал ничего дурного».

– Том, – мягко спросил Бен, – тебе известны твои права?

– Он не арестован! – раздраженно бросил Маллиган. – Он сам пришел сюда.

– И не уйду, пока не получу помощи! – сказал Том.

– Слушай, не надоедай мне, – сказал Маллиган. – Ребята из управления полиции штата должны все проверить.

– Так давайте позвоним им! – воскликнул Бен.

– А ты вообще не суйся, Коул! Вы двое друзья-приятели, и всем это известно. Даже близко не подходи к этому делу!

– Я хочу видеть своих детей, – медленно и отчетливо проговорил Том.

– Не по адресу обращаешься. – Том наставил палец на Маллигана.,

– Вы были там! Вы злоупотребили своей властью и позволили этой… этой Бледсоу зайти в мой дом и устроить какую-то… гестаповскую облаву! Она запугала моих детей и нарушила неприкосновенность жилища прямо у вас под носом!

Маллиган, все так же грозно возвышаясь в кресле, сказал жестко и холодно:

– Поосторожнее, Харрис. Миссис Бледсоу действовала в соответствии с постановлением следственной комиссии, которая, рассмотрев поступившую на тебя жалобу, предписала ей забрать твоих детей.

Том был ошеломлен.

– Какую жалобу?

– Не знаю. Спроси у Бледсоу. Это ее ведомство.

– Значит вы знаете, как связаться с ней.

– Я это выясню, – сказал Бен.

– Разве твой рабочий день не кончился? – рявкнул Маллиган.

– Да, сэр.

– Тогда убирайся отсюда! Бену пришлось подчиниться.

– Позвони мне, – сказал он Тому и повернулся, собираясь уйти.

В этот миг ожила полицейская рация. При ее звуках время в полицейском участке всегда останавливалось – все замирали па месте, чтобы прослушать сообщение.

«Бэконс-Корнер, Бэконс-Корнер. Найден труп на ферме Фреда Поттера, 12947, шоссе 197, юго-запад. Группа содействия уже выехала».

Маллиган резко вскочил с кресла, которое от толчка с грохотом откатилось назад и ударилось о етену.

– Где Леонард? Он еще не пришел? Потом зазвонил телефон.

– Черт! Пришла беда – отворяй ворота! Возьми трубку!

Бен поспешил к телефону в приемной.

Там сидели мужчина и женщина. Мужчину Бен узнал: Джон Зиглер, репортер из «Хэмптон Каунти Стар», он работал в отделе полицейской хроники и постоянно болтался в участке. Женщина, очевидно, была фотографом. Зиглер держал раскрытый блокнот, в который, по всей видимости, записал все услышанное.

Телефон зазвонил снова.

Не отрывая взгляда от газетчиков, Бен поднял трубку.

– Полицейское управление. – Голос на другом конце провода звучал исступленно. – Успокойтесь, мэм. Я не могу разобрать, что вы говорите. – Это была Сесилия Поттер. Она уже позвонила в службу «911» и теперь хотела удостовериться, что полиция выезжает.

Бен знал, где находится ферма Поттеров.

– Мы только что получили сообщение по рации. Скоро будем.

«Забудь об ужине в теплой домашней обстановке, Бен». Задняя дверь открылась.

– Леонард явился, – доложил Бен.

Офицер Леонард Джексон отрапортовал о готовности заступить на ночное дежурство. Это был спокойный, стройный, с удивительно легкой походкой мужчина сорока с лишним лет, старожил местной полиции. Маллиган едва не сбил его с ног, вылетев из своего кабинета.

– Шевелись, Леопард! Самоубийство на ферме Поттеров!

– На ферме Поттеров? – У Леонарда в голове явно не укладывалось, чтобы кто-то из супругов Поттеров мог пойти на такое.

Бена очень беспокоило дополнительное обстоятельство.

– А что насчет Джона Зиглера?

Маллиган взглянул па репортеров и разразился бранью, раздраженно озираясь по сторонам.

– Харррнс? А ну иди сюда!

Том вышел из кабинета, всем своим видом выражая готовность к сотрудничеству.

Маллиган подтолкнул его к приемной:

– Посиди-ка с этими милыми людьми, они хотят поговорить с тобой! Леопард, мы возьмем твою машину. Том посмотрел на Бена, словно искал помощи.

– Они были у меня дома сегодня, когда эта леди забирала детей. Они снимали все происходящее!

Бен почувствовал, как в нем закипает гнев.

– Том, ты не должен ничего говорить им. Просто пройди мимо и отправляйся домой!

Похоже, Маллигану это не понравилось.

– Коул, ты едешь с нами!

Леонард был готов ехать. Маллиган схватил свою шляпу и куртку. Газетчики встали с места и двинулись к Тому.

– Том может уйти? – спросил Бен.

При этом вопросе Маллиган закатил глаза.

– Коул, он пришел сюда на своих двоих и может убираться отсюда тем же манером. Слышишь, Харрис?

– Том, просто уйди отсюда. Ты не должен ни с кем разговаривать.

– Ты готов, Коул? – прорычат Маллиган. – Давай! Пошевеливайся!

Бену все это крайне не нравилось, но приказ есть приказ. Он направился к задней двери.

Маллиган дотронулся до шляпы, прощаясь с Джоном Зиглером и фоторепортером.

– Чувствуйте себя как дома. Мы вернемся примерно через час, и я сделаю вам заявление.

– Я позвоню тебе, – сказал Бен Тому и последовал за Маллиганом и Леонардом.

По пути к машине Маллигап раздраженно проворчал через плечо:

– Я не намерен оставлять тебя здесь с этим твоим дружком-христианином. Если ты служишь в полиции, изволь работать и изволь выполнять мои приказы без всяких вопросов. Нам не нужны тут церковные собрания с участием двух религиозных фанатиков, сэр!

Том вернулся в кабинет Маллигана за курткой и снопа вышел в приемную.

Прямо перед ним стоял Джон Зиглер, преграждая ему путь.

– Прошу прощения, – сказал Том, пытаясь обойти репортера.

Джон не отступался от намерения поговорить.

– Джон Зиглер, газета «Хэмптон Каунтп Стар».

– Да, я видел вас у себя дома, – резко сказал Том.

– Мистер Харрис, что вы можете ответить на эти заявления?

– Какие заявления? Я даже не понимаю, что происходит!

– Как вы считаете, это повредит церковной школе?

– Не знаю.

– Вы отрицаете факт жестокого обращения с детьми в школе?

Том застыл на месте. Этот вопрос поверг его в смятение. Зиглер тут же воспользовался этим.

– Вы отвергаете обвинения?

– Мне неизвестно ни о каких обвинениях.

Зиглер быстро записал его слова.

– Какова была реакция вашей семьи?

– Кроме того, что мои дети подверглись запугиванию? Женщина начала щелкать фотоаппаратом.

– Эй, послушайте, что вы… Фотоаппарат продолжал щелкать. Зиглер приподнял бровь.

– Насколько я понял, вы вдовец. И живете в доме один со своими детьми?

Том вспыхнул от негодования:

– Довольно! Я ухожу. Всего доброго. Зпглер, следуя за Томом по пятам до самого выхода, продолжал сыпать вопросами.

– Считает ли суд возможными жертвами и ваших детей тоже?

Том рывком открыл дверь и, обернувшись, бросил на газетчиков свирепый взгляд.

Фотоаппарат запечатлел гневное выражение его лица.

Зпглер был удовлетворен:

– Большое спасибо, мистер Харрис.