Текст книги "Загадка Ватикана"

Автор книги: Фредерик Тристан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА XIII,

в которой Басофсн встречает мага и проститутку, и что из этого вышло

«Корабль бросил якорь в порту Селевкии ближе к вечеру. Бывшего центуриона Брута и Гермогена очень тревожило состояние Басофона. Несчастный все спрашивал себя, действительно ли он пережил приключение на Олимпе или же оказался жертвой колдовства, побудившего его выбросить посох за борт. Но как бы то ни было, подарок Иосифа он потерял и был этим весьма удручен.

День этот был базарным. Жители деревень, прибывшие со всего юга Киликии, продавали скот и продукты. Атмосфера праздничная. Фигляры соревновались в ловкости, ораторы, взобравшись на бочки, выступали перед толпой. Один из них, заметив новоприбывших, пристал к Гермогену:

– Эй ты, египтянин, ответь мне: что появилось раньше – курица или яйцо?

Так как наши друзья сделали вид, что не слышат, он спрыгнул с возвышения и уцепился за тунику Брута:

– Следует мне отвечать. Ты, римлянин – ведь ты римлянин, не так ли? – что появилось раньше – яйцо или курица?

– Петух, – шутливо ответил Брут. Тот прыснул, после чего спросил:

– Не ученик ли ты Эскулапа?

– Я был им.

– А теперь?

Басофон вышел из оцепенения. Святой Дух вновь вошел в него, и он сказал:

– Ты, задающий вопросы без ответа, ты не из скептиков? А коли так, чего ради тебе заботиться о других, раз ты сам о себе больше не заботишься?

– Ого! – восхитился оратор. – Хорошо сказано! К какой школе ты принадлежишь?

– Мой учитель не принадлежит ни к какой школе. Он – путь, истина и жизнь.

– Не воскрешенный ли он, случайно? – спросил приставала.

– Воскрес из мертвых, – подтвердил Басофон.

– Значит, ты последователь Озириса. Я развлекаюсь тем, что угадываю богов всех проходящих здесь чужеземцев. И богов оказывается так много, что удивляешься, насколько может быть плодовит человеческий ум на всякие измышления.

– Замолчи! – взорвался юноша. – Ты богохульствуешь. Мой Бог – Бог единый, и он послал Своего Сына на Землю, дабы принести нам искупление.

– Ага, понятно, – откликнулся оратор. – Ты говоришь о Симоне, которого называют магом и волшебником. Тебе повезло: он как раз прогуливается где-то здесь.

– Разве ты никогда не слышал о воскресшем Иисусе? – удивился Брут.

– А как же, конечно! Он тоже в большой моде. Жители Антиохии даже воздвигли в его честь храм, но, между нами, секта эта отвратительна. В ней пожирают человеческие тела. Кто-то меня даже уверял, что сектанты пьют кровь казненных, стекающую по желобу.

Басофон закрыл глаза. Что же это за мир, в который он попал? В Раю все было упорядочено: каждая вещь имела свое место.

А в это время дьявол Абрахас, посланный Сатаной следить за Басофоном, тоже прибыл в Селевкию. Там он встретил волшебника Симона, который много лет тому назад продал свою душу за вечную молодость. Когда-то этот Симон поспорил с апостолом Петром и проиграл. Так что он питал сильную ненависть к последователям Христа.

– Милейший Симон, – обратился к нему Абрахас, – с Кипра на корабле к нам приплыл один из посланцев того Мессии, который отравляет твою жизнь. Я задумал план, чтобы отвлечь его от своей миссии. Можешь ты мне помочь?

Симон этот жил с бывшей проституткой, некой Еленой. Волшебник вытащил ее из александрийского борделя. Услышав предложение Абрахаса, она поспешила ответить:

– Все мы преданы делу нашего божественного господина Сатаны. Скажи, что должны мы сделать, чтобы разрушить планы Распятого, и мы все выполним.

– Очень хорошо, – усмехнулся Абрахас. – Дело вот в чем. Посланцем назареянина является один паренек, которого зовут Басофон, а при крещении он был назван Сильвестром. До последнего времени у него был волшебный посох, помогавший ему одолевать самых сильных и ловких. Но вдруг вчера он ни с того ни с сего выбросил его в море. Странный поступок его остается для меня загадкой, но это не важно. Теперь он беззащитен.

– Надо расправиться с ним? – спросил Симон.

– Вовсе нет, достаточно соблазнить его и совратить. Сатана будет весьма доволен видеть мальчишку в наших рядах, если мы умыкнем его из-под носа Бога Отца и его омерзительного сыночка. Итак, во-первых, вам надо познакомиться с этим негодником; во-вторых, улестить его; в-третьих, узнать, почему он выбросил посох. Может, он взбунтовался против Бога? А потом видно будет. Но остерегайтесь его товарищей: один из них – ученик Гермеса и смыслит кое-что в чародействе; другой – разжалованный римский офицер, который еще не весьма тверд в своих убеждениях.

– Прекрасно, – одобрила Елена. – Я займусь этим девственником, пока Симон будет развлекать остальных. Дорогой Абрахас, ты можешь рассчитывать на нашу преданность.

Сказано – сделано. Пока трое путешественников отдыхали в стороне от базара, Симон подошел к ним и завязал беседу под предлогом выяснения состояния моря в районе Кипра, куда он якобы собирался отправиться. Затем он ловко сменил тему, сказав, что только что закончил читать самую замечательную работу, из когда-либо прочитанных им – «Поучения» великого Гермеса.

Гермоген, естественно, пришел в восторг, и все они оказались за одним столом в таверне, где Симон познакомил их с Еленой. И пока чародей заговаривал зубы египтянину и римлянину, его подружка увлекла Басофона на другой край стола и принялась соблазнять его, отпуская один за другим комплименты.

– Чистота линий вашего лба и носа такая же, как у статуи Фидия. Матушка ваша, наверное, так же красива, как и вы?

– Ее больше нет, – уныло произнес юноша.

– О, она уже скончалась?

– Сам не знаю. В Раю она была живой, как вы и я. – В Раю?

Усталым голосом Басофон рассказал, что был допущен на Небо христиан, но сейчас спрашивает себя, не было ли то сном.

– Почему сном? – подзуживала его Елена.

– Ничего уже не понимаю, – безнадежно вздохнул сын Сабинеллы.

– Вижу, вы удручены. Что же случилось?

– Ничего-ничего.

Надувшись, он отвернулся. И чего она пристала, эта красивая женщина, аппетитная, слишком соблазнительная и непонятно чем чарующая? Однако с утратой посоха притупились его чувства и мысли. Может быть, вовремя подоспела инжирная водка? Он осторожно попробовал ее, потом опрокинул в себя первый кубок, затем второй, налитый проворной женской ручкой, ну а вскоре и третий. И стало ему все видеться в новом свете. Да и коленка Елены прижималась к его ноге.

– Скажите, отчего вы так несчастны?

– Несчастен, я? Разве я несчастен? Обижен – да. Я обиделся на Бога, который посмеялся надо мной, погрузив в обманчивый мир.

– Не знаю, о каком боге вы говорите… – притворилась простушкой женщина.

– Об Отце, Сыне и даже Духе! Все трое объединились, чтобы вредить мне, поскольку составляют они одно целое.

– Что они вам сделали?

– Они поместили меня в Рай, а сами отказали мне в назире. Разве это справедливо? Ведь я должен был стать светочем Фессалии.

– Ах, и в самом деле поступили с вами несправедливо. А что такое назир?

Басофон опрокинул еще один кубок инжирной водки и, прищелкнув языком, сказал:

– Назир наделяет силой, такой, как у Самсона, который поднял ворота Газы.

– Понятно, – поддержала его пройдоха. – Но то, что не дает один бог, может дать другой. Вы вполне заслуживаете желаемую вами силу.

– Вы так считаете? Что же это за другой бог, когда существует только один?

– Послушайте. Вас погрузили в обманчивый мир… Так вы сказали, не правда ли?

– Правда. Я общался даже с Авраамом и Иаковом, а потом вдруг – Зевс и Аполлон. Возможно ли такое?

– Иллюзия, в самом деле. Мир – это ловушка, созданная демоном. Тот, кого вы называете Богом, он и есть этот демон, хозяин обманчивых снов. Кстати, вы встречали Его?

В этот момент Симон предложил Бруту и Гермогену показать сокровище Корастена, которое расхваливал уже в течение некоторого времени. Послушать его, так это было восьмым чудом света, грудой драгоценных камней, золотых украшений и посуды, равных которым не существовало на Земле.

– Это далеко? – осведомился Брут, несколько обеспокоенный состоянием Басофона.

– На вершине холма, – ответил чародей. – Во дворце, архитектура которого затмевает все когда-либо сооруженное в Египте.

– Это меня удивляет, – не поверил Гермоген. – Но все же пойдем. Любопытно узнать, кому принадлежит такое сокровище.

– Узнаете, – заверил его Симон.

Они вышли из таверны, оставив Басофона в опытных ручках чаровницы Елены. Она тотчас перешла в наступление, и он, захмелев, позволил увести себя в комнату, снятую у содержателя заведения. Потом Елена сказала:

– Дружочек, согласны ли вы верить моим словам? Если да, то знайте, что во мне есть благодатная сила и я готова охотно поделиться ею с вами.

– Что за сила? – спросил молодой человек, мозг которого был одурманен.

– Чтобы узнать, вам надо снять свои одежды. А я сниму свои. Так будет удобнее передать ее вам.

– Что, я должен быть голым? – удивился Басофон.

– Так надо.

Итак, разделись они и улеглись на ложе. И в этот самый момент, пронизав облака своим всемогущим взором, Святой Дух узрел эту сцену и был ею очень раздосадован, но нисколько не удивлен: он считал Басофона волокитой, напрасно ценимым Христом. Он попытался проникнуть в молодого человека, но, оказавшись во власти винных паров и роскошного тела Елены, юноша был нечувствителен к благословенному потоку волн, призванному наставить его на путь истинный.

Таким образом Басофон, крещенный Сильвестром, поддался искушению, потому что некому было ему сказать, что искушение плотью нечестиво. Не знал он и того, что пылкая Елена заставила его сделать первый шаг к Сатане. Поэтому, придя в себя, он ничего не понял.

– Ну и как, – спросила его распутница, – не было ли это другим раем? И кто был богом, как не ты?

Физические упражнения отрезвили юношу. Неимоверная гордость охватила его. А как же! Разве он не властвовал над этой женщиной, не укротил этот вулкан, эту гидру с детскими вскрикиваниями. Он всадил свой кол в мать-Землю, уверовав, что в тот миг оплодотворял Деметру. Не доказал ли он свое мужество, достойное всех почестей?

– Какую силу ты еще хочешь? – спросила Елена. Расхрабрившись, он ответил, что хотел бы иметь все.

Она засмеялась и, воспользовавшись его восторженностью, добавила:

– Коль желаешь ты многого, почему расстался с посохом? Разве не творил он чудеса?

Он признался, что проиграл его, но отказался сказать кому. Тогда Елена промолвила:

– Бедняжка, ты попал в порочные руки. И было бы глупо продолжать восхищаться теми, кто желает тебе зла. Симон и я можем освободить тебя от пагубных объятий лжебога, так жестоко играющего тобой.

– Но придут ли ко мне все силы? – твердил наивный юноша.

– Естественно. Почему бы нашему Господину не проявить щедрость? Он сделает тебя назиром, я тебе обещаю.

Басофон не верил своим ушам. Возможно ли такое? Не могла же эта добрая женщина обмануть его. И он решил поверить ей, полагая, что терять ему больше нечего.

– Ну что ж, – вздохнул он, – пойдем к твоему господину. Мне не терпится получить из его рук силу назира.

– Подождем Симона. Он ушел с твоими товарищами показывать им сокровище Корастена. Как только вернется, отправимся.

Абрахас, невидимый, был свидетелем всей сцены и потирал руки от удовлетворения. Он заметил, что в то же самое время волшебник завел Гермогена и Брута в пещеру под коварным предлогом провести их этим путем до места, где Корастен спрятал свои сокровища. Едва они вошли в нее, как Абрахас закрыл за ними массивную кедровую дверь. Оставив их в пещере, демон ушел.

– Не могли бы вы применить что-либо из вашей алхимии, чтобы мы вышли отсюда? – спросил римлянин ученика Гермеса, зная, что его бог был одновременно покровителем воров и мошенников.

– Увы, мне неизвестны формулы для открытия дверей, – смущенно признался египтянин.

А Симон возвратился в таверну. Он нашел там подружку, выполнявшую свою миссию, и Басофона, вполне подготовленного к еще худшим приключениям.

– Вот молодой человек, обманутый Небом, – объяснила лукавая женщина. – Вместо власти и силы ему всучили простую палку. Я пообещала, что наш бог, более справедливый, возместит ему все убытки.

– Конечно, – подтвердил Симон. – Этот мир поставлен с ног на голову по вине того чудовища, осмелившегося надеть личину бога. Не заставил ли он поверить, что низ оказался верхом, что настоящее небо находилось на земле и что людская ненависть обернулась чистой любовью?

– Послушайте, – сказал Басофон. – Я не разбираюсь в этой философии. Все, что мне нужно, – это назир. Если ваш бог наделит меня этим даром, я поверю в него.

– Превосходно, – ответил чародей. – Я буду готовить твою встречу с нашим господином. А Елена между тем займется тобой как подобает.

Сказав это, он вышел и присоединился к Абрахасу, который прятался за домом. Демон преобразился в торговца.

– Ну, – спросил он, – как там наш цыпленочек?

– Уже сварился, – хихикнул Симон. – Что дальше?

– Это уж мои заботы. Все устроено так, что молокосос увидит только огонь, ибо спустится он в ад, полагая, что попал в настоящий рай для праведников. Разве мы не лучшие фокусники Вселенной? Приведите этого Сильвестра в грот Алеазара. А я позабочусь об остальном.

Чародей вернулся в таверну, где Басофон вовсю развлекался с Еленой. И в самом деле мужества тому было не занимать. Когда они закончили, Симон сказал им:

– Думаете, я ревную? Да я почитаю за честь видеть, как мою подружку осеменяет такой резвый жеребец. Молодой человек, вы вполне достойны дара, в котором вам отказано богом. Следуйте за мной.

Басофон был доволен тем, что чародей нисколько не сердился на него за шалости с его подружкой и вдобавок приведет его к тому, чью щедрость восхваляла Елена. Он быстро оделся и, не задавая лишних вопросов, вышел вместе с Симоном из таверны.

Святой Дух поспешил к Христу и сказал ему:

– Несчастье! Ваш Сильвестр всего лишь ничтожный Басофон. Он собирается вступить в сделку с Сатаной!

– Я знаю.

– И вы позволите ему?

– Надо, чтобы наш малыш совсем опустился, достиг дна, прежде чем вознестись ввысь. Дражайший Параклет, я был на Земле и знаю человеческую натуру. Разве я не полубог-получеловек?

– Прошу прощения, но вам известно, что я никогда не понимал этих странных поступков, заключающихся в убиении себя ради того, чтобы возродиться. Но все-таки я убеждаюсь, что это получается… иногда.

– Человек парадоксален. А этого понять вы не сможете. Здесь, на Небе, белое есть белое, черное есть черное. Но внизу все наоборот. Люди могут постичь абсолют только во сне или в мечтах.

– Что должен сделать я, чтобы помочь этому Басофону?

– Оставьте его. Он сам призовет вас из глубины самой глубокой бездны. Пока что он бунтует, стремится к власти. Чем вы ему поможете?

Святой Дух удалился и по совету Христа решил не мешать сумасбродствам юноши.

Чародей Симон привел Басофона к гроту Алеазара. Переодевшийся торговцем Абрахас уже поджидал их.

– Вот выдающийся герой, о котором я вам говорил, – представил Басофона Симон.

– Превосходно. Слух о нем дошел до меня. Не тот ли он, которого силы зла подло обманули, внушив ему, что он попал на Небо?

– Он самый.

– Ну что ж, Симон, мы исправим эту ошибку. Идите же. Свет – в глубине колодца.

С этой загадочной фразой Абрахас увлек Басофона в глубь пещеры. Они продвигались в темноте, и дьявол держал его за руку. Симон же остался у входа.

– Еще далеко? – забеспокоился сын Сабинеллы.

Открылась дверь, и Басофона ослепил сильный красноватый свет, который, вырываясь из какой-то бездны, заполнял собой просторный зал, куда они попали.

– Кто идет? – раздался громкий, повелительный голос.

– Герой Басофон, – ответил Абрахас.

– Пусть он подойдет!

Ослепленный, как от двадцати солнц, юноша не мог открыть глаз. Он покорно следовал за ведущим его демоном.

– Ты видел когда-нибудь подобный свет? – вопросил голос. – На Небе-самозванце свет был такой же яркий?

– Нет, – пробормотал Басофон. – Он был мягче. Послышался утробный смех, похожий на бесконечный скрежет ржавых цепей. Потом голос произнес:

– Это и есть доказательство нашего могущества.

И тут заиграли трубы, затем невидимый хор запел прекраснейший гимн, схвативший Басофона за душу и вызвавший у него слезы. Ноги не держали его. Он упал на колени, рыдания сдавили его горло. Долго стоял он так. Когда хор умолк, голос продолжил:

– Ты находишься в преддверии настоящего Неба. Бог уже давно ждал тебя. Он пришлет за тобой одного из лучших своих ангелов, но, чтобы ты мог свободно разговаривать с Ним, мы притушим свет завесой. Поднимись с колен и открой глаза.

Басофон повиновался. Сейчас он находился в лачуге на берегу моря. Абрахас исчез, а вместе с ним и яркий свет. Перед Басофоном стоял некто очень высокий, в греческой тоге. Человек этот был смугл, как египтянин. Его черные глаза пристально смотрели на юношу, который чувствовал, как стынет кровь в его жилах.

– Как это у вас получилось? – заплетающимся языком спросил сын Сабинеллы.

– Наше могущество таково, что мы могли забросить тебя на вершину самой высокой горы или погрузить в бездонную пучину, – ответил незнакомец. – И нам известно твое желание разделить с нами это могущество, бесстыдно не предоставленное тебе лживым богом. Именно этого ты желаешь?

– Я не понимаю, – понурился Басофон. – Я познал истину, а теперь стало все наоборот, нет больше того, во что я верил.

– Самая большая ложь рядится в истину, самые коварные иллюзии – те, которые видятся реальностью. Но хватит! Поговорим как друзья.

И он пригласил Басофона сесть. В лачуге были натянуты рыболовные сети. Стол, сделанный из кругляка, удерживался тросом. Снаружи слышался мирный шорох волн.

– Природа, – начал высокий, – есть совокупность частиц, удерживаемых волшебной силой. Таким образом, те, кто получил способность разъединять эти частицы и выстраивать их по-другому, могут по своей прихоти изменить мир. Разумеется, существует градация способностей. Ее можно преодолеть, лишь посвятив этому тело и душу. Тебе понятно?

Сидевший Басофон, резко встал.

– Я хочу обладать всеми способностями, мне необходим назир.

– Конечно! – воскликнул египтянин. – У тебя будет все. Но для этого – я повторяю – необходимо, чтобы магия, о которой я говорил, проникла во все поры твоей кожи и клеточки твоего мозга. Надо, чтобы она стала твоей сущностью.

– Как вам угодно, – нетерпеливо проговорил Басофон. – Что для этого мне нужно сделать?

– О, все это проще простого. Достаточно твоего согласия стать нашим, и после этого ты добровольно откажешься от заблуждений, омрачавших твой рассудок.

– Если по правде, – признался сын Сабинеллы, – я не знаю, ни кому верить, ни что думать. Меня прочили светочем Фессалии, а я точно слепой несмышленыш.

– Мы наделим тебя умом.

– Это тоже волшебная сила?

– Ум в нашем мире – это страшная сила. Он даст тебе возможность разгадывать хитрости твоих врагов и таким образом играть ими в своих целях. Красоту мы тоже тебе дадим.

– А что, я так уж невзрачен?

– Тебе нужна такая красота, которая сводила бы с ума женщин, чтобы они падали к твоим ногам. А знаешь ли ты, что именно они втайне правят мужчинами? Через них ты обретешь земную силу. И наконец, мы сделаем тебя богатым.

– А мне нужно богатство?

– Никто не может властвовать, не обладая этим главным рычагом. Ум, красота, богатство – вот что сделает тебя светочем не только Фессалии, но и всего мира.

– Э! – вскричал Басофон. – Таких речей я в Раю не слышал!

– Те люди скупы. Разве ты не понял, что они постоянно принижают человеческое существо, обещая ему вечную жизнь, которую не в состоянии дать?

– Простите! – встрепенулся юноша, – я своими глазами видел избранных на Небе.

– Иллюзия! Все, кого тебе показали, были всего лишь комедиантами, обманывавшими тебя. А все вокруг было сделано из папье-маше. Ну а что касается трех божеств, управляющих этим спектаклем, то они простые зазывалы. Я их хорошо узнал. Тот, кто чванится именем Отца, есть не кто иной, как старик Иегова иудеев, развалина из пустыни, где водятся только скорпионы. Что до его сына, считающего себя помазанником, то это был взбунтовавшийся раб, справедливо наказанный римлянами, безумец, присвоивший себе славу, богохульник. Я уж не говорю о Духе, который на самом деле – простой ветер.

– А Иосиф, плотник? Не он ли подарил мне посох?

– Да, этот… Допустим… Но разве этого достаточно? Хочешь ты власти, да или нет?

– Хочу!

– Тогда иди за мной.

И вмиг исчезла лачуга, пропало море. Басофон отправился за высоким по тропинке, которая вскоре начала углубляться в землю. По мере спуска тело демона мало-помалу изменилось. Первоначально белое, оно начало желтеть, потом краснеть. Наконец, когда они вошли в зал, где их ждал Сатана, оно стало алым..

Князь мира восседал на раскаленном троне. Чтобы не напугать свою жертву, он подобрал себе красивое лицо и облачился в ярко-красную одежду. Его отвратительная гримаса превратилась в улыбку. Вокруг себя он расположил свой двор, обрядив придворных в роскошные одежды и украсив многоцветными камнями: Гибозус Нелепый, Тетрапед Всезнающий, Каломн Оксидрон, Фажетон Стромак, Клиссодиус Балтернум, Анамнок Вер-босим, Шатум Канинольф, Батрасьен Фарнез, Оксипутен Баскуль, Папалиссиме Экстепду, Ронольфаз Двусмысленный, Потокорез Алхидон, Гада, Бурсуфль Цезарус, Миникардон Волвустум, Центродназ Омпаруф, Кокен Путу, Анахонда Пальмипед, Бахитерн Вольтаик, а еще Сексобурниколь Фафа, Ангелиоманирекин Педо и Ракайон Батиско.

Все эти распрекраснейшие князья едва удерживались от смеха за восковыми масками, которыми они прикрыли свои ужасные рыла. Да и называли они себя: князь Взбучки, Левантийский Лисенок, Шелковое Величие, Осыпанный Листвою, Великолепие Зеницы, Светлейший Хранитель Светлячков, Главный Архивариус Слова, Чудесный Какофонист, Приносящий Чуму, Главные Ворота Пустыни, Его Святейшество Ласточек, Церковное Пение Будущего Лебедя, Величественный Календарь Тайн, Солдатский Припев, Покоритель Ла-Манша, Пророчество Клепсидры, Всеослепляющий… и еще тысяча других неестественных имен, приходящих им в голову после разнузданных попоек.

При виде этого театра Басофон удивился. Его поразило слишком показное богатство, неожиданно бросившееся в глаза. Всматриваясь получше, он, несмотря на нетерпение, подталкивавшее его побыстрее получить назир, почуял подвох. Что это за раздвоенное копытце выглядывает из-под одежды? А там – не кончики ли рыжей шерсти проглядывают во рту того типа, слишком веселого, чтобы быть искренним? Не пробивается ли едкий дымок из трона этого манерного императора, закутавшегося в кожаную тунику? Сатана говорил. Не веяло ли от его медоточивого голоса едва уловимой тошнотворной гнилью, мало-помалу проникающей в просыпающееся сознание сына Сабинеллы?

– Мы, верховный бог Вселенной, наипревосходнейший властелин видимого и невидимого, мы приветствуем тебя. Не стало ли нам известно, что старые демоны воздуха пытались обмануть тебя, напичкав затертой древнееврейской ложью, от которой бегут даже скорпионы? (Смех в зале.) Не стало ли нам сверх того известно, что у тебя, героя, избранного для высших свершений, в духовной похоти были отняты магические силы, принадлежащие тебе по праву? И вот мы, проявляя чрезвычайную доброту, исправляли допущенную по отношению к тебе позорную ошибку, даруя тебе красоту, богатство и ум. Тебе следует лишь отдать нам свою душу, что вполне нормально, поскольку именно в твоей душе тлеет огонь, который будет раздут нашим всемогущим и благотворным дыханием. Аминь!

Абрахас, все еще одетый торговцем, приблизился к Басофону, неподвижно, в большой растерянности стоящему посреди тронного зала.

– В ответ на бесконечную доброту нашего высочайшего бога вручи мне свою душу, дабы я возложил ее на его алтарь. Там он оживит ее своим дыханием и наделит ее властью богатства, красоты и ума.

– Не так быстро! – вскричал Басофон. – Плевать мне на ваши богатства, красоту и ум. Мне нужна настоящая сила – сила назира. Я хочу обладать способностью становиться кем пожелаю, способностью разрушать и строить по своему усмотрению, способностью вызывать низшие и высшие силы, повинующиеся мне.

– Э нет, – сказал Сатана. – Эти способности относятся к шестьсот семьдесят третьему разряду, и лишь немногие искусные мастера могут обладать ими.

– А меня интересует именно это. Все остальное – хлам.

Послышался ропот возмущения в рядах ряженых, которые, поворачивая свои восковые маски вправо и влево, спрашивали соседей о причинах такой наглости. Сам же Сатана колебался не долго. Ему позарез нужна была душа этого Сильвестра, чтобы она не досталась Богу. Он знал, что Басофон был отмечен Божественной печатью, и это было противно его дьявольским планам. Следовало срочно развратить его, пусть придется даровать ему даже способность, которую можно будет потом у него отнять.

– Прекрасно, – слащавым голосом произнес Сатана. – Ты отдаешь мне душу, а я вдыхаю в нее силу разрушения.

– Нет, – повысив голос, ответил Басофон. – Сперва дайте силу, а потом я отдам душу.

– Какой ты несговорчивый, – проскрипел Сатана. – Как могу я вдуть этот дар, если душа твоя все еще связана со смехотворной верой?

– Пф-ф! – презрительно фыркнул юноша. – Сразу видно, что у вас нет этой силы. На Небе Святому Духу достаточно было захотеть, и воля его тотчас исполнялась.

И он сделал вид, что уходит. Но князя тьмы уже задело за живое замечание молодого человека.

– Ты и вправду думаешь, что я не могу дать тебе разрушительную силу одним своим желанием?

– Не можете! – выкрикнул Басофон.

Сатана встал и протянул к нему руки. Из них вырвался огненный шар, который, пролетев через зал, ударился в юношу. Тот на мгновение будто вспыхнул и почувствовал, что в него вошла гигантская сила.

– Ну и как, удалось мне это? – спросил демон. И тут Басофон воскликнул:

– Если я и в самом деле обладаю даром разрушения, данным мне демоном, пусть этот ад немедленно разрушится!

Сатана затрясся от смеха.

– Ты считал, будто я настолько глуп, что меня можно одурачить? Я дал тебе физическую силу, и никакой больше.

Остальные демоны присоединились к смеху их господина и так хохотали, что оторвались восковые маски, обнажив их настоящие лица – если можно назвать лицами чудовищные рожи.

Ужасная ярость охватила Басофона. Он вырвал одну из колонн, поддерживавших крышу Дворца тьмы. Крыша накренилась, посеяв панику среди окаянных. Абрахас захотел вступить в драку. Но Басофон поднял его, как соломинку, и швырнул в сторону трона, попав в Сатану, который свалился к подножию. И тут уже не было границ неукротимой ярости юноши. Переколотив все колонны, он полностью разрушил здание, и демоны исчезли в пыли, поднятой рухнувшей крышей.

Выбравшись из развалин, Басофон оказался у входа в пещеру Алеазара, к которой привел его чародей Симон. До него дошло, что все, что он только что пережил, было сплошным обманом. Лишь его физическая сила отлично заменила ему посох плотника Иосифа.

– То-то же! – обрадовался он. – Не зря потерял я время!

И он решительным шагом направился к таверне, где оставил красавицу Елену. А та, твердо уверенная в том, что не встретится больше с юношей, была страшно поражена; ей показалось, будто она увидела его призрак. Перепуганная, она убежала в другую комнату, где после обеда спал Симон. Сразу проснувшись, он сел на своем ложе, и в этот момент ворвался Басофон.

– О, – удивился Симон, – ты уже вернулся?

– Ты хотел надуть меня, скотина!

– Надуть тебя? Пойти против богов! Что ты хочешь этим сказать?

Не в силах совладать со своим гневом, Басофон схватил его и, словно соломенное чучело, сильно швырнул в стену, при этом порядком оглушив.

Потом, повернувшись к Елене, юноша сказал:

– Ты осмелилась посмеяться над светочем Фессалии. Ты послала меня в когти Сатаны. Признайся, что он твой господин!

Парализованная страхом, та молча съежилась. Тогда Басофон схватил ее за руку и заставил смотреть прямо себе в глаза.

– Магия твоего тела опаснее, чем Симон. Я должен был бы изуродовать тебя. Но, поступая, как Иисус с Марией Магдалиной, покровительницей плотников, я хочу отпустить твои грехи при условии, что ты отречешься от ада, подчинившего тебя.

– Как могу я? – проговорила Елена, отводя глаза.

– Брось Симона и последуй за мною.

Коварная предположила, что Басофон таким образом хотел еще раз овладеть ею. Здесь-то она чувствовала себя как рыба в воде и пустила в ход свои таланты.

– Но разве только тебя хотела бы я? – жеманно произнесла она.

Молодой человек догадался, что Елена неправильно поняла его. Он с силой встряхнул ее и с побледневшим лицом жестко сказал:

– Ах ты, тварь, как же я сожалею, что воспользовался твоим телом! Наивен я был, ничего не знал о волнующих чарах, которые вскружили мне голову. Теперь-то я знаю, кто ты. Ты будешь моей служанкой, и никем более.

– Служанкой! Я – служанкой! – крикнула Елена, мгновенно придя в себя. – Лучше умереть!

А в этот момент очнулся маг Симон, лежавший на каменных плитах пола. Заметив это, Басофон подскочил к нему и, прежде чем тот смог воспользоваться своим волшебством, громко спросил:

– А ты, старый бурдюк с вонючими червями, куда ты дел моих товарищей?

И так как Басофон начал крутить ему ухо, Симон посчитал правильным сказать правду.

– В пещере, где когда-то хранилось сокровище Корастена.

– Не вздумай обмануть меня и мудрить со своей магией, иначе я переломаю тебе руки.

Грубо поставив на ноги мага и заломив ему руки за спину, он подтолкнул его.

– Веди меня к этой пещере, и побыстрее!

Ничего нельзя было поделать. Симон кипел от бессильной ярости, так как с повязкой на глазах он не способен был творить волшебство. Итак, они оказались перед дверью, за которой томились Гермоген и Брут.

– Вы здесь? – крикнул Басофон.

– Открывайте быстрее, ибо нам не хватает воздуха и крысы бегают по ногам.

Нажав плечом, сын Сабинеллы выдавил дверь, словно пергаментный лист. Все еще держа Симона в согнутом положении, он сказал вновь обретенным товарищам:

– Я позволил этой скотине провести себя. Он злее гиены и лицемернее змеи, но у него смелость слизняка. Брут, завяжи ему глаза, так как именно ими он выделывает свои нехорошие штучки. А вы, мой господин, свяжите ему ноги, чтобы я мог заняться его руками.

Волшебника быстро связали и, как сверток, бросили в угол пещеры Корастена. Елене же Басофон сказал:

– Ты отдалась мне, чтобы обмануть. Но отныне ты станешь моей женой, и обращаться с тобой я буду так же.

– Ни служанкой, ни женой! – вскричала она. – Я принадлежу только Симону.

Никто не успел ей помешать, когда она бросилась к волшебнику и сдернула с его глаз повязку. И тотчас из них вырвались две огненные струи; одна попала в Брута, опрокинув его и моментально превратив в осла, другая воспламенила Гермогена, и тот, сгорев, превратился в попугая. Затем ураганный ветер завихрил Басофона, стремительно понес его далеко-далеко, а вдогонку летел громоподобный голос чародея: