Текст книги "Эра осторожности [Эпоха нерешительности; Век нерешительности]"

Автор книги: Фредерик Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Подземные площади и тоннели, где жили Забытые Люди, находились в десяти минутах ходьбы. Но Форрестер потратил времени значительно больше, так как не мог рассчитывать на помощь джоймейкера и не видел указательных зеленых стрелок. Он осторожно пересек улицу, с трудом увернувшись от ховеркрафта. Теперь позаботиться о себе мог только он сам. Он подошел к стоэтажной башне, из которой навстречу ему вышел человек. Его лицо показалось Форрестеру знакомым.

– Незнакомец, – просительно сказал мужчина. – У меня было поганое житье. Это началось с закрытия шахт и болезни моей жены Мэри…

– Дружок, – сказал Форрестер. – Ты обратился не по адресу.

Мужчина отодвинулся и смерил его взглядом. Сам он был высокий, тощий и темнокожий. Лицо у него было терпеливое и интеллигентное.

– Не тебя ли я так подловил, когда ты шлялся здесь с двумя молокососами? – обвиняюще сказал он. – Похоже, подкинул мне тогда с полсотни баксов.

– У тебя хорошая память. Но тогда у меня были деньги, а сейчас я банкрот. – Форрестер окинул взглядом окружающие дома и скверы. – Я был бы вам весьма обязан, если бы вы подсказали мне, где можно переночевать.

Мужчина подозрительно осмотрелся, пытаясь обнаружить ловушку. Затем улыбнулся и протянул руку.

– Добро побаловать в наш клуб, – сказал он. – Меня зовут Витлоу. Джерри Витлоу. Что случилось?

– Меня уволили, – без увиливаний ответил Форрестер, затем представился.

– Это может с каждым случиться, – посочувствовал Витлоу. – Я вижу, что ты без джоймейкера, но как-то сразу не сообразил. Подумал, что новичок мог его просто забыть. Но ты должен побыстрее раздобыть себе эту штуковину.

– Почему?

– Почему? Пот, человече! Ты хочешь поработать дичью для охотников? Они приезжают сюда, осматриваются, замечают человека без машинки… черт, это будет твой последний денек. – Он снял джоймейкер (или что-то похожее на джоймейкер) и гордо его протянул. – Фальшивый, видишь? Но очень похож на настоящий. Кого хочешь одурачит. Спорим, ты тоже не разобрался.

Действительно, это было так. На когда Форрестер начал его разглядывать поближе, то сразу понял, что здесь что-то не так. Штука была полегче джоймейкера, наверное, сделана из пластмассы и была очень правдоподобно раскрашена.

– Разумеется, не работает, – улыбнулся Витлоу. – Но он имеет преимущество, за него не надо платить! И никто тебя не трогает. Но без него тебя быстро пристукнет какой-нибудь извращенец.

Он взял пульт из рук Форрестера и оценивающе его осмотрел.

– Ты должен достать себе такой же. И, черт побери, тебе жутко повезло. В двух домах отсюда живет человек, который их изготавливает и продает. Мой друг. Спорим, он тебе его уступит за… черт… меньше, чем за сотню. – У Форрестера отвалилась челюсть от изумления. – Даже за восемьдесят!.. Семьдесят пять?

– Вит, – честно признался Форрестер. – У меня нет и дайма.

– Пот! – Витлоу был поражен. Затем пожал плечами. – Вот черт, нельзя, чтобы тебя шлепнули за паршивые пятнадцать баксов. Придется тебе помочь.

– Пятнадцать?

Витлоу улыбнулся.

– Остальные комиссионные. Отдашь мне их потом, парень. Тебе нужно иметь здесь знакомства!

Забытые Люди ютились на помойках большого мира. Но как показалось Форрестеру, они не слишком бедствовали. Джерри Витлоу, по крайней мере, не голодал. Его одежда была чистой, манеры не так уж плохи. Возможно, мне тоже здесь понравится, если поживу подольше, подумалось Форрестеру…

Витлоу был первоклассным учителем, но болтал он без перерыва. Он провел Форрестера через подземные лабиринты и мосты, о существовании которых Форрестер даже не подозревал, и все время беспрерывно болтал. В основном он рассказывал различные случаи из своей жизни.

– …и вот выгнали меня из шахты. И остался я, Чак, без работы. А у меня семья. Кое-как сводили концы с концами, пока не заболела Мэри и не пришлось обратиться в агентство. Они отправили меня на учебные курсы и закидали тестами. Поверишь, Чак, у меня даже голова разболелась. Затем вернулся в школу и…

Он остановился и осторожно взглянул вверх. Они находились между двумя зданиями под крохотным квадратом чистого неба. Он схватил Форрестера и потащил в подвал, где находился магазинчик производителя джоймейкеров.

– Смотри в оба! – прошептал он свирепо. – Они поджидают наверху!

Форрестер ничего не понял, но оценил важность происходящего по интонации Витлоу. Он побежал в одну сторону, а Витлоу в другую. Магазинчик располагался в небольшом тупичке огромного комплекса, в лабиринтах которого могла затеряться даже космическая эскадра.

Низенький мужчина, продававший джоймейкеры, занимал три комнаты на разных уровнях. Каждая комната имела тоннель шириной в четыре фута. В один из таких тоннелей и побежал Витлоу. Форрестер последовал за ним. Было темно. Потолок был низко. Форрестеру все время приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой. Наконец темнота и ямы его остановили. Он присел на жесткий каменный пол.

Он не знал, зачем бежит, но Витлоу заразил его своим страхом. Он пробудил сотню старых ужасов. До этого момента Форрестер не вспоминал свое избиение в первый день после размораживания. Но сейчас каждая ссадина напоминала о себе. Его бока судорожно подергивались, а голова раскалывалась.

Он был Забытым Человеком в течение всего двух часов.

Вокруг была тишина и темнота. Преследователи, которых опасался Витлоу, тоже не появились. Только человек-горностай мог настигнуть человека-кролика в таком лабиринте, но в такой темноте даже кролик мог огрызаться. Форрестеру с головой хватило и сумасшедшего марсианина. Сейчас…

Он вздохнул и повернулся на жестком каменном полу.

Интересно, что сделают с его имуществом и квартирой. Может быть, ему положены какие-то выплаты?

Он не сможет даже получить компенсацию. У него не было под рукой джоймейкера с его необходимыми пояснениями. Интересно, мог ли ему помочь Хара. Нужно разыскать доктора. Ведь в таком положении Форрестера была вина и Хара…

– Нет, – сказал Форрестер громко и отчетливо прямо в темноту.

Хара был ни при чем. Во всем был виноват он сам.

За два часа среди Забытых Людей он понял, что сам должен отвечать за все происходящее. В мире не существовало такого общества, которое охраняло бы каждого человека. Он попал в общество индивидуалистов. Он капитан своей судьбы, начальник своей души…

И пленник собственных ошибок.

Когда Витлоу тихо и осторожно его позвал, Форрестер уже смирился с фактом своего одиночества в этом холодном и беспощадном мире.

Он осторожно перебрался через трубы, пересек ховер-шоссе и направился к зданию, тысячи колонн которого вонзились в газон. Необходимый для растущей травы свет поступал из спрятанных светильников на десятиакровой крыше строения.

Витлоу, вновь самоуверенный, довел Форрестера до двери в одной из колонн, на которой красными буквами было написано: «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД». Он открыл дверь, протолкнул Форрестера вперед и тщательно запер ее за собой.

– Прелестно, – радостно сказал он. – Чуть не поймали, но сейчас все хорошо. Хочешь перекусить?

Форрестер хотел получить от него ответы на многие вопросы, но такая бесцеремонность отвлекла его внимание.

– Да!

Витлоу улыбнулся.

– Поймался, – сказал он. – Сейчас что-нибудь для тебя сообразим. Раньше мы работали здесь с одним человечком в лабораториях. Сейчас он программирует диеты и из экспериментальных продуктов что-нибудь оставляет и для меня. Поглядим….

Он открыл шкаф и вытащил две тарелки в термоупаковке. Они раскрылись от прикосновения, превратившись в завтрак для двоих.

– Черт, сегодня он подготовился получше! Вкусом напоминает миланские устрицы! Не стесняйся, Чак, гарантирую, что даже лучше, чем в сенате двенадцати апостолов!

Накинувшись волком на еду, Форрестер тщательно изучал окружающую обстановку. Вентиляционный канал вел в бомбоубежище, расположенное под зданием. Оно было заброшено, так как в связи с сирианской угрозой были построены новые убежища, расположенные глубже. Это маленькое убежище сохранилось как напоминание о прошлом. Витлоу приспособил его для своих нужд. Температура регулировалась, было освещение, и работал водопровод. Как заметил Форрестер, оно было переоборудовано для хранения пищи. Витлоу требовалось только забить все здесь едой. Форрестер откинулся в кресле и расслабился, наслаждаясь шоколадным муссом. Он отвлеченно слушал стремительный поток болтовни Витлоу:

– …После окончания М. А. Т. для меня не нашлось работы по специальности горного инженера, понятно. Пришлось вернуться и выучиться твердоструктурной электронике. Когда Лаборатория Белла сделала мне предложение, то я его принял и начал работать на них, получив девять тысяч для старта. Пот, парень, все выглядело прекрасно. Мэри временами толстела, и с ребятишками все было в порядке. Но я начал немного покашливать и…

– Вит, – перебил его Форрестер. – Подожди минуту, хорошо? Я хочу тебя кое о чем спросить. Почему мы прятались от репортера?

Витлоу опешил.

– Извини, – сказал он через минуту. – Я забыл, что ты новичок. Ты ничего не знаешь об этих репортерах?

– Нет.

– Ты должен знать, что это одна из разновидностей отравы. Это самое важное. Они похожи на стервятников. Свобода слова, видишь ли. Кто-нибудь получает лицензию на убийство и немедленно оповещает об этом репортеров. Он сообщает им подробный план своих действий, чтобы репортеры успели полюбоваться кровью. Заснимут на пленку и показывают через видеостены. Особенно если убийца участвует в каком-нибудь турнире. Один такой из Открытого Национального был здесь на прошлой неделе. Боже, репортеры глазели из-за каждого облака.

– Кажется, я понял, – сказал Форрестер. – Если наши дороги не пересекаются с репортерами, то не пересекутся и с дорогами ассассинов.

– Логично.

– Я не знаю, есть ли в этом логика, – скромно сказал Форрестер. Он уже сожалел, что послушался детей, не поговорив с Эдной. Он почувствовал прилив злобы. Да как посмел этот мир так легкомысленно обращаться с его жизнью!

Но именно в этом мире его и вернули к жизни. Столетия назад он умер, задохнувшись в дыму и пламени. Его тело уже давно могли переработать черви на кладбище. Форрестер устроился поудобней и продолжал слушать бесконечную историю приключений Витлоу.

– Направился я к местному доктору, и тут он мне сказал: «Большой Р». Отлично! Рак? Но компания имела план заморозки для сотрудников. И направился я к медикам. «Черт, – сказали они. – Рак легких? Отлично, ложись сюда, мы заморозим твои кости…»

Уставший Форрестер слушал все это с трудом. Странный день, подумалось ему, после чего всякие мысли пропали, и он сладко уснул.

Чтобы хорошо жить, надо тщательно подбирать «клиентов», говорил Витлоу. Ошибка может привести к плохим результатам. Конечно, можно найти такого, который безропотно оплатит все расходы. А можно и нарваться на маньяка: он только обрадуется, узнав, что ты останешься трупом навеки.

Чтобы избежать подобного, они тщательно изучали каждую потенциальную жертву. Серьезные деловые люди здесь не появлялись. Лучшим материалом были разношерстные туристы. Они ходят парами. Как правило, более опытный приводил размороженного новичка либо только что вернувшегося космонавта. В любом случае второй из пары для убийства не годился. Сложнее было оценить более опытного.

– Вот поэтому я и пристал к тебе, Чак. Я не беспокоился насчет маленького мальчика. Хотя, конечно, можно напороться на сюрприз.

И разумеется, поскольку они действовали нелегально, то нужно было остерегаться копов.

Копы, как правило, не вмешивались, если нё видели явных нарушений закона или не замечали кого-то, находящегося в розыске. Вот тогда могли возникнуть неприятности. Первый контакт Форрестера с копами произошел, когда он в одиночку попытался обработать женщину. Витлоу прятался за кустом и шепотом ему подсказывал.

– Видишь, Чак? Подкинула на сигареты. Десять против одного, что она из восьмидесятых, приступай, парень!

Не успел Форрестер пройти и двух шагов, как раздался возглас:

– Коп!

Семифутовый коп в голубой униформе небрежно помахивал дубинкой. Форрестера предупредили: это разновидность джоймейкера, напичканная снотворным и разным оружием. И коп направлялся к нему.

Дойдя до Витлоу, который прятался за кустом, он остановился и посмотрел.

– Доброе утро, Человек Витлоу, – поздоровался коп и повернулся к Форрестеру.

Затем внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

– Хороший день, Человек Форрестер.

После этого он ушел прочь.

– Откуда он узнал? – растерянно спросил Форрестер.

– По сетчатке глаз. Не обращай внимания. Он бы тобой заинтересовался, если бы ты числился в розыске. Подожди немного, пока он отойдет подальше.

Но женщина тоже ушла. Правда, было нетрудно найти других клиентов.

Обходя десятой дорогой копов, старательно выслушивая поучения Витлоу, Форрестер забыл о времени. Нельзя было сказать, что день прошел плохо. Погода была теплая и сухая, приятно пахло травой, а прохожие приносили неплохой доход. Форрестер выпросил пять долларов у девушки в ярко-зеркальном бикини, затем еще пятьдесят у мужчины, прогуливавшего непонятное животное, по-видимому, серебристую макаку. Форрестер содрал с него деньги якобы за пользование подземным парком и сразу же отдал Витлоу долг за джоймейкер. С деньгами в кармане он почувствовал себя нормально.

Орлиные глаза Витлоу блеснули, и он напряженно прошептал:

– Класс! Видишь? Похоже, нам повезло!

Возле клумбы с высокими гладиолусами из ховер-крафта выбирался мужчина. Он был молод, во всяком случае, с виду. Мужчина стал не спеша прогуливаться по траве. Их прямо затрясло от радости.

– Посмотри на его походку! – ликовал Витлоу.

– Вижу. Что в ней такого?

– Чак, он был в невесомости! Вернулся после долгого полета с большими деньгами. Давай!

Форрестер слепо подчинился Витлоу. Он подошел к космонавту и сказал:

– Меня зовут Чарльз Д. Форрестер, из-за моего незнания обычаев этого времени я потерял все деньги, и у меня нет работы. Буду вам очень признателен, если вы дадите мне что-нибудь.

Витлоу волшебным образом уже очутился рядом.

– Это касается и меня, босс, – сказал он печально. – У нас большие неприятности. Если вы нам поможете, то мы будем вам очень признательны.

Человек остановился, держа руки в карманах. Он не был удивлен и выглядел флегматично. Повернувшись к ним лицом, он заинтересованно спросил:

– Простите меня, джентльмены. В чем ваши проблемы?

– Наши? У нас удивительно схожи судьбы. Меня зовут Витлоу, Джерри Витлоу. Это началось после моего первого рождения. Я работал на шахтах Западной Вирджинии. Когда их закрыли…

Космонавт был не только вежлив, но и терпелив. Он внимательно выслушал длинную историю Витлоу, а также Форрестера. Он посочувствовал им, записал их имена и пообещал вновь разыскать их, когда вернется. Короче, это была идеальная перспектива. Космонавт был членом экипажа спутника связи, вращавшегося по эклиптической орбите вокруг Солнца и обеспечивавшего радиосообщение внутри солнечной системы. Работа оплачивалась хорошо, но занимала много времени. Они возвращались на Землю с деньгами в кармане и сразу же искали себе компанию для общения. Витлоу и Форрестер за долгий разговор получили две тысячи долларов. Вечером они ужинали в ресторане. Несмотря на протесты Витлоу, за все платил Форрестер.

Ресторан был убежищем для Забытых – мужчин и женщин. Он сочетал домашний уют и автоматический сервис. Посетителей обслуживал джоймейкер, у которого было специальное отверстие для приема монет. Цены ужаснули Форрестера, но он решил, что это стоит новых связей и приобретения опыта. По предложению Витлоу они начали попойку с веселящей смеси (пятьдесят долларов), коктейля (сорок), затем наваристый суп (двадцать пять) и еще одна порция выпивки, после которой Форрестер перестал считать деньги. Он смутно припоминал порцию мяса, напоминавшего ванильное мороженое с кровью внутри, а после этого началась беспробудная пьянка.

Они были не одни. Все места оказались занятыми, причем Витлоу, вероятно, был знаком со всеми посетителями. Здесь собрались люди из шести столетий, с семи континентов, а также с далеких планет и спутников.

Форрестер испытал шок, увидев лицо Кэвина О’Рурка на Солис Ласис, которое очень напоминало Хайнзи – убийцу. В этом не было ничего удивительного, потому что тот тоже был марсианином. К тому же поэтом. Согласно своим принципам он не принимал подачки от меднолобых чиновников. Однако, как выяснил Форрестер, речь шла лишь о государственных стипендиях. Но марсианин был разгневан. Недолго он сотрудничал с Обществом Неда Луда, но, как он объяснил, оно тоже было переполнено меднолобыми. Земля – это район бедствия. Пусть сириане ее завоевывают!

– Но почему ты не вернешься на Марс? – поинтересовался Форрестер, но марсианин счел это оскорблением, покраснел и отошел.

– Не обращай на него внимания, – сказала маленькая смуглая девушка, которая, прильнув к Форрестеру, помогала уничтожать выпивку. – Он вернется. Обязательно.

Это собрание напоминало ООН. За исключением марсианина, все эти люди были современниками Форрестера. Они не смогли приспособиться и с трудом зарабатывали немного денег. Но это касалось не всех. Маленькая смуглая девушка, балерина из Чехословакии, была убита китайскими большевиками как контрреволюционерка в 1961 и заморожена хрущевским подпольем с большим риском. Она умирала семь раз в различные периоды времени. Но она была среди Забытых Людей вовсе не по причине отсутствия денег. Как сказал Витлоу, она собрала коллекцию золота и драгоценностей, подарки многочисленных поклонников из дюжины стран и столетий, и ее капиталы вырастали, как египетская пирамида, за счет начисленных процентов. Но после очередного убийства в ее мозгу произошли какие-то сдвиги. Она твердо решила, что сталинские агенты начали за ней охоту, и каждое утро их ожидала. Она их не боялась. Ее неприятие смерти напоминало посещение дантиста. Не приятно, но не смертельно. Форрестера она заинтересовала, как прожившая семь веков. Кроме того, она была красива. Но она быстро напилась, и ее речь стала бессвязной.

Форрестер встал и двинулся за очередной выпивкой. Не думал, что так пьян, пришло ему в голову, когда он споткнулся и пролил жидкость из стакана прямо На голову лысого старика. Тот кивнул и улыбнулся.

– Tenga dura, signore! Eprecioso! (Держитесь крепче, синьор! Осторожно!)

– Вы правы, – сказал Форрестер и присел рядом с ним.

Витлоу показывал ему старика как достопримечательность. Старик родился задолго до Форрестера и умер в 1988 от эмболии в возрасте ста семи лет. Тогда уже умели лечить эту болезнь, но не было лекарства от старости. После шести веков сна в жидком гелии, когда его капиталы достигли определенной отметки, его решили оживить. Денег хватило только на хирургическое омоложение. Но не на косметическую операцию.

– У вас была интересная жизнь, – торжественно сказал Форрестер, допивая из стакана.

Старик согласно кивнул:

– Signore, durante la vita mia prima del morte, era un uomo grande! Nel tempo del Duce – ab! Un maggiore dei ager-cito, io, е dappertuto non mi dispacciono le donne! (Синьор, во времена моей первой жизни была эпоха великого человека! Эра Дуче! Я служил в чине майора и не раз доставлял ему депеши!)

Витлоу похлопал старика по плечу и увел Форрестера.

– Травма мозга, – прошептал он.

– Но он говорил по-итальянски.

– Разумеется, Чак. Он не смог учиться, поэтому и оказался здесь. Существует не слишком много видов работы, не требующей общения.

Рядом прошел марсианин, поглядывая в их сторону.

Может, он услышал часть разговора, потому что продекламировал:

– Говори, как нравится всем! Живи, как нравится всем. Живи для государства, которое знает, как о тебе позаботиться.

И все-таки жизнь продолжается, подумалось Форрестеру, вокруг все счастливо веселились. Маленький человек в зеленом костюме, имитирующем окраску сириан, крикнул:

– И как? Адольф Берле спросил полтысячи лет назад: «Что хочет корпорация?». И государство стало корпорацией.

Балерина вытаращила остекленевшие глаза.

– Сталинисты, – прошипела она и снова заснула.

Форрестер скормил джоймейкеру стодолларовые бумажки, заказывая для всех выпивку.

Форрестер понимал, что и второй тысяче долларов скоро придет конец. Но ему нравилась такая жизнь. Он был уже достаточно пьян и в эйфории совершенно не боялся завтрашних неприятностей. Вряд ли день будущий окажется намного хуже для настоящего. Среди Забытых Людей было невозможно обанкротиться, у него не было даже кредита. Мудрый Таре Таркас! Хорошие дети дали ему прекрасный совет.

– Ешьте! – крикнул он, не обращая внимания на предостерегающий шепот Витлоу. – Пейте! Веселитесь! Завтра мы все умрем!

– Domani morire! (Умрем завтра!) – вторил ему старик, поднимая бокал с неизвестно, по какой цене, но очень дорогой граппой в честь Форрестера.

– Слушай, Чак, – тревожно сказал Витлоу. – Притормози. Такие клиенты, как космонавт, не попадаются каждый день.

– Заткнись! Не ворчи, как старуха, ясно?

– Ладно, это твои деньги. Но, оказавшись завтра на мели, меня не обвиняй.

Форрестер улыбнулся.

– От тебя тошнит.

– Не тебе такое говорить! – вспыхнул Витлоу. – Что бы ты без меня делал? Черт побери, я не собираюсь такое выслушивать и…

Но тут вмешался марсианин с ирландским именем.

– Прекратите! Довольно. Не надо портить нам выпивку.

Витлоу умолк, а Форрестер развернулся, внимательно рассматривая марсианина.

– Ты, – сказал он. – Где ты научился так говорить?

– Что значит «так»? Вы считаете, что я сказал что-то неправильно?

– В некотором роде.

Но лицо марсианина изменилось, и он щелкнул пальцами.

– Минуту, Форрестер, если я правильно расслышал твое имя?

– Правильно. Но мы как раз разговаривали о тебе…

– Невежливо так перебивать собеседника, – сказал Кевин О’Рурк на Солис Ласис. – Вот что я хотел тебе сказать. Какой-то сирианин тебя ищет.

– Сирианин? Один из этих зеленушек? – Форрестер попытался сосредоточиться. – Его случайно зовут не Эс-Четыре?

– Откуда мне знать, какой у него номер? На нем была изолирующая накидка, но я опознал сирианина. Мне они прекрасно известны.

– Возможно, он хочет взыскать с меня за нарушение контракта, – с горечью сказал Форрестер. – Пусть попытается. Может, собрать и всю остальную компанию?

– Нет. Я так не думаю, потому…

– Хватит, – перебил Форрестер. – Знаешь, мне противно смотреть, как марсиане меняют тему для разговора. Я хочу знать: почему ты так разговариваешь? Тот, который собирался меня убить, говорил с немецким акцентом, правда, у него и имя было немецкое. Ты разговариваешь похоже, но ты ведь ирландец, верно?

Кевин возмущенно посмотрел на него.

– Форрестер, ты пьян. Что такое, черт побери, «ирландец»?

Как еще долго продлилась пьянка, Форрестер не знал. Он помнил пьяные разговоры балерины, пытавшейся объяснить, что акцент был марсианский, а не немецкий. Что гелиево-кислородная смесь при давлении в шестьсот миллибар не позволяет им воспользоваться некоторыми звуковыми частотами. Он хорошо помнил, как, не обнаружив в кармане денег, испытал некое подобие ужаса.

Но все это было так отдаленно и туманно, что вспоминались только отдельные эпизоды.

Утром он очнулся в туннеле рядом с магазином джоймейкеров. У него не было никакого представления о том, как он сюда попал. И он был один.

К тому же у него раскалывалась голова от похмелья.

Он смутно вспомнил, что Витлоу предупреждал и об этом. Он говорил, что в общественных джоймейкерах нет системы автоматического мониторинга. Нужно было стараться следить за собой самому, так как джоймейкер продолжал обслуживание до тех пор, пока в него бросались монеты.

Может быть, он бросал их очень долго.

Он печально покачал головой. Это простое движение обрушилось на его затылок каскадом боли.

Что-то было не так. Он попытался припомнить, но в памяти возникала только мозаика охваченных ужасом лиц. Это разогнало пьяных мужчин и женщин, повергнув их в ужас. Даже итальянец и балерина бежали в панике. Что это было? Форрестер не знал. Но у него появилась уверенность, что об этом лучше и не вспоминать.

Пошатываясь, он побрел к выходу из тоннеля, прошелся по металлическим ступенькам и открыл дверь. Он стоял и смотрел на зеленый газон, морщась от ласковых прикосновений теплого ветерка. Был солнечный день, и, если не считать далеких завываний проносившихся ховер-крафтов, вокруг была тишина. Неправильно делать выводы на основании двадцатичетырехчасового опыта. Несомненно, во всем виноват был он сам. Форрестер понимал, что даже среди Забытых Людей для него не нашлось места в этом новом мире.

И вряд ли такое место существует.

Неожиданно он увидел Витлоу, счастливого и довольного, как будто в мире не было неприятностей. Форрестер, взглянув на него, понял, что пока ты жив, то нужно продолжать жить.

– Как ты себя чувствуешь в это прекрасное утро? – весело спросил Витлоу. – Человече! Вчера ты был бесподобен.

– Догадываюсь, – мрачно сказал Форрестер. – На слово поверю всем подробностям, которые ты опишешь. Витлоу, как бы мне снова устроиться на работу?

– Для чего?

– Я думаю, что с меня довольно, – заявил Форрестер. – Я тебя не осуждаю, но жить, как ты, не хочу.

– Для старта тебе нужно немного денег, – посоветовал Витлоу. – Если, конечно, хочешь, чтобы с тобой хотя бы разговаривали.

– Отлично. А для начала я должен заниматься попрошайничеством?

– Конечно! – вскричал Витлоу. – Я хочу тебя обрадовать, Чак! Космический парень неподалеку. Как ты смотришь на то, чтобы снова с ним поговорить?

Они двинулись прямо через газон под пилонами, высматривая открытое пространство. Витлоу подсмотрел, что космонавт в одноместном флайере бесцельно шатается по окрестностям. Витлоу решил, что он снова намерен навестить заброшенные районы, но сейчас его не было видно.

– Извини, – сказал Витлоу. – Но мне кажется, что он где-то поблизости.

Форрестер пожал плечами. По правде говоря, он никому не хотел причинять неприятностей. Даже если он прав, то общество не заставишь вернуться к старому. Жалкие попытки Тайко и его соратников затеять революцию вызывали лишь сочувствие. Форрестер подумал, что если он подберет себе подходящую работу, найдет достойное занятие, то…

– Послушай, Чак! – завопил Витлоу. – Видишь? Там?

Форрестер посмотрел вверх и убедился в правоте Витлоу. Космонавт выглядывал из кабины флайера. Глаза его были задумчивыми.

Он поднял джоймейкер и что-то ему приказал. Флайер пошел на посадку.

– Он сейчас приземлится, – глубокомысленно заметил Форрестер.

Витлоу, потирая подбородок, внимательно наблюдал за прибытием аппарата на посадочную площадку.

– Да, – оживленно сказал он. Глаза его тревожно блестели.

– Что-то не так? – спросил Форрестер.

– Что? – Витлоу поморщился и вновь стал наблюдать за флайером. – Ничего, Чак. Всего лишь нехорошее предчувствие.

– Это как?

– Да… Ничего, Чак. Иногда у этих летающих парней бывают странные развлечения… Слушай, Чак. Быстро уходим отсюда. – Он схватил Форрестера за руку и потянул за собой.

Тревога Витлоу передалась Чарльзу и заставила его ускорить движение. Витлоу не был храбрецом, что являлось типичным для этого трусливого века, где предвкушение бессмертия постоянно подвергалось испытанию на прочность со стороны необратимой смерти. Форрестер и сам ощутил страх.

Флайер кружил над ними, неотвратимо приближаясь.

– Это он! – закричал Форрестер. – Ты прав, ему нужны именно мы!

Он побежал, Витлоу тоже, правда, в другом направлении. А над их головами все вился флайер, постепенно сужая круги…

Форрестер неожиданно понял, что лицо в кабине флайера было ему незнакомо.

В этот момент он услышал крик Витлоу. В кабине не было живого человека. И не могло быть, потому что пилот поджидал их неподалеку, предварительно включив на флайере автопилот. В руках у него был кнут.

Витлоу попытался ускорить бег, тщетно стараясь что-нибудь выгадать. Раздался свист кнута. Космонавт что-то сделал с его ручкой, и он змеей обвился вокруг шеи Витлоу. Тот дернулся и упал на землю.

Форрестер развернулся и побежал. Впереди на ховер-шоссе пулями проносились машины. Он мог погибнуть под колесами с не меньшей вероятностью, чем от руки убийцы. Но ждать было нельзя, и он рванулся вперед. Полицейский с любопытством наблюдал за Форрестером.

Космонавт еще раз взмахнул кнутом. На лице у него застыло выражение безграничного удовольствия. Грохот ховершоссе не смог заглушить отчаянный вскрик Витлоу. Благодетель из космоса вновь и вновь взмахивал кнутом. Витлоу пытался встать, но новые удары снова бросали его на землю. Из-под кнута брызнула кровь. Он снова попытался встать и снова упал. И затих.

Форрестер отвернулся, по его лицу потекли слезы.

Я имею на это право, твердил он как сумасшедший. Нельзя равнодушно смотреть, как друг принимает смерть в таких муках. Особенно если сам можешь оказаться в роли очередной жертвы. На его месте мог оказаться и он сам. Форрестер попытался бежать и оказался в стальных объятиях полицейского.

– Человек Форрестер, – сказал тот, глядя ему в глаза. – Доброе утро. Я имею для вас сообщение.

– Оставь меня в покое! – прорычал Форрестер.

– Зачитываю сообщение, – непоколебимо продолжал коп. – Человек Форрестер, желаете ли вы получить прежнюю работу? Предложение поступило от сирианина Четыре.

– Оставь меня в покое, черт побери! – орал Форрестер. – Нет. Или, да… Я не знаю! Я хочу убраться отсюда!

– Ваш возможный будущий наниматель, Человек Форрестер, – сказал коп, отпуская его, – недалеко. Он готов встретиться с вами.

– Пусть отправляется в ад! – прошипел Форрестер.

Но ему все равно пришлось пойти в направлении, указанном полицейским. Другого пути не было. А там его поджидал аэрокрафт сирианина. За ним Форрестер увидел что-то похожее на гриб или хромовую трубочку для мороженого. Выхлоп из сопел машины пригнул маковые головки в сторону Форрестера. Аппарат стремительно приближался. Форрестер застыл как вкопанный, заметив за стеклом скафандра ожерелье зеленых глаз. Это его сирианин. Какая-то блестящая вещь протянулась и ужалила его.

Форрестер очнулся на земле и смотрел на движения скафандра с реактивной тягой.

– Я не говорил, что готов вернуться и работать на тебя, – сказал он.

Но ответа не последовало. Вялое щупальце сирианина, так неожиданно ужалившее Форрестера, бессильно обвисло.

– И вообще, мне работа не слишком нужна, – пробормотал он, пытаясь закрыть глаза. Он понял, что сирианин ввел ему какое-то парализующее вещество. Форрестер не мог двигаться. И сирианин неожиданно начал изменяться. Он уже ничем не напоминал сирианина.