Текст книги "Мозговик. Жилец"

Автор книги: Фредерик Браун

Соавторы: Ролан Топор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

На следующий день – это была пятница – ничего особенного не произошло. Совершив свою обычную поездку в город, он не нашел писем, адресованных ему, да и в магазины не заглядывал. Он заехал в редакцию, чтобы снять свое объявление, а больше для того, чтобы поболтать с Эдом Холлисом и узнать последние городские новости.

Новость оказалась одна: Гарнеры нашли покупателя на свою ферму и собирались переезжать на запад, скорее всего – в Озерке, а может быть, и в Калифорнию. И еще – Гус Хоффман поместил объявление о продаже своей фермы в газетах Бартлессвилля и Грин-Бея.

– По-моему, – сказал Холлис, – это означает, что Шарлотта беременна. Я имею в виду отъезд Гарнеров.

– Не стоит помещать такие догадки на страницах газеты, Эд, – заметил Док.

После этих слов Эд так посмотрел на него, что Док вынужден был извиниться.

– Но почему, – воскликнул Холлис, – и Гус Хоффман собрался уезжать? Я хочу сказать, что со смертью Томми, если и случится какой-то скандал, в чем я, правда, сомневаюсь, то уж Гуса он никоим образом не затронет.

– Не будь дураком, Эд. Теперь Хоффман всегда будет держаться поближе к Гарнерам. После смерти жены и сына вся его надежда на будущего внука или внучку. Законный или незаконный, этот младенец станет для него светом в окошке.

– Да, ты прав, черт побери. Как же я об этом не подумал? Теперь, куда бы не перебрались Гарнеры, он поедет за ними, а может быть, постарается уговорить их купить общую ферму. Шарлотта станет юной вдовой, миссис Хоффман, а Гус – ее свекром. У малыша или малышки сохранится фамилия Хоффман, так что жизнь Гуса вновь обретет смысл.

В городе у Дока больше не было дел, поэтому вернулся он рано и остаток дня решил посвятить рыбной ловле. Он собрался на рыбалку впервые с тех пор, как сбил пса Хоффмана.

Док с радостью убедился, что кот явно привыкает к дому; во всяком случае, он уже не делал попыток вырваться наружу, когда профессор подходил к двери.

А может, дело в том, что кот понял все сказанное ему и просто ждет обещанной скорой свободы? Док решил на время рыбалки выбросить эту мысль из головы.

Поход оказался удачным. За час он поймал пять форелей среднего размера, не считая огромного удовольствия, испытанного в процессе ловли. Даже с помощью кота он не смог бы съесть весь улов до завтрашнего дня. А как известно, свежая форель бесконечно вкуснее той, что день-два полежит в холодильнике.

Поэтому, вернувшись, он сразу же разделал и приготовил три рыбины. Сам Док съел пару, а кот без труда справился с третьей, да еще с таким энтузиазмом, который растрогал Дока. Он сказал:

– Считай это формой подкупа, Кот. Если ты останешься со мной, то будешь получать форель регулярно. Не каждый день, конечно, но через два на третий я тебе обещаю.

Утром в понедельник, за завтраком, он обдумывал свое решение относительно кота. Да, он отпустит его, чтобы посмотреть, вернется ли кот обратно через пять-шесть часов, то есть к привычному времени приема пищи. Нет смысла дальше держать его взаперти.

Вместе с тем, ему не хотелось совершенно упускать кота из вида. У Дока был прекрасный бинокль. Из окон второго этажа он мог следить за перемещениями кота на достаточно большом расстоянии. Если кот направится к ферме Крамеров, то, вероятно, Док больше никогда его не увидит; если он пойдет в другом направлении, то… все возможно. Если же он останется в непосредственной близости от дома, например, будет расхаживать по двору, то наверняка вернется ко времени приема пищи.

Выглянув наружу, он увидел, что слегка моросит, и подумал, не пойдет ли настоящий дождь? Если да, то кот вообще может не выйти из дома. Однако моросило лишь около четверти часа, как раз достаточно, чтобы прибить пыль и слегка увлажнить землю.

Ровно в десять часов Док вошел в гостиную и, минуя кота, растянувшегося на диване, подошел к входной двери.

Он широко открыл ее и сказал:

– Ну как, Кот, хочешь прогуляться?

Кот понял, если не слова, то, во всяком случае, действия.

Он спрыгнул с дивана, неторопливо потянулся и прошел мимо Дока на улицу.

Док схватил бинокль и взбежал на второй этаж. Он выглянул из окна спальни (оно оказалось очень удобным): кот пересек двор, направляясь к тому месту, где заканчивалась дорога. Он бежал неторопливо, как бежит кот, знающий, куда направляться, когда нет необходимости спешить.

“Вероятно, отправился к Крамерам, – подумал Док. – Ну, что ж, если ему этого хочется, пусть так и будет. Может быть, оно и к лучшему. Эта женщина, Крамер, она рассказывала, что здесь не так-то легко пристроить кота. Пришлось бы брать его с собой в Бостон, а там, честно говоря, кот стал бы для меня обузой”.

Однако, дойдя до конца дороги, кот остановился. Он повернулся и посмотрел на дом, откуда недавно вышел. Док быстро отступил в глубь комнаты, продолжая держать кота в поле зрения своего бинокля. Может, кот пока еще не решил, куда пойти? Или он старается проверить, не следят ли за ним из дома?

Примерно с полминуты кот стоял так, будто решая, куда идти, или определяя, не смотрят ли за ним. О чем он думал?

Затем он вновь двинулся вперед, на этот раз несколько быстрее, причем не по направлению к Крамерам. Он пересек дорогу и углубился в лес. После этого следить за ним стало очень трудно.

Док опустил бинокль и почесал в затылке. Ну что, в конце концов, кот ведет себя вполне нормально, хотя…

Тут он вспомнил, что полчаса назад прошел дождичек.

Значит, кот непременно оставит следы на земле. Так почему бы не пойти по его следам, чтобы выяснить, куда он направился?

Он сразу же выбежал из дома, захватив с собой шляпу и плащ на случай, если снова начнется дождь. Кошачьи следы четко отпечатались во дворе так, что с другими он бы их не спутал.

Задача Дока облегчалась тем, что кот двигался по идеально прямой линии. Столкнувшись с участком, заросшим травой, Док продолжил движение прямо вперед и вскоре вновь заметил следы кота на песке или чуть влажной глине.

Он углубился в лес примерно на полторы мили, когда след внезапно оборвался на краю маленького ручья, который в этом месте был шириной не более четырех футов. Может быть, кот перепрыгнул через ручей? Док перешагнул на другую сторону и там попробовал найти следы. Их просто не было, хотя почва с обеих сторон ручья была увлажнена, и с одной стороны следы пропечатались очень четко и подходили к самой воде. Судя по всему, кот ручья не перепрыгивал.

Отгоняя от себя сразу возникшую мысль, Док пошел вдоль ручья, вниз по его течению, которое было достаточно медленным. Меньше, чем через двадцать шагов, он увидел то, чего так боялся увидеть.

Он увидел маленького серого кота, утонувшего в ручье.

Это было самоубийство даже более явное, чем гибель собаки под колесами; совы, влетевшей в окно; полевки, напавшей на Томми Хоффмана; кота Гроссов, который прыгнул на свирепого пса в десять раз крупнее себя.

К тому же, этот кот несколько дней жил в его доме. Он отказался от трюка с пистолетом, не пытался заморить себя голодом и вообще не искал смерти. Он дождался момента, когда сможет покончить с собой, оставшись незамеченным, в лесной глуши, где тело – не сообрази Док, как ему действовать, – никогда не было бы обнаружено.

Неужели кот действительно понял все, что говорил ему Док, и потому решил не выдавать себя, а дождаться обещанного понедельника и покончить с собой вне дома?

Однако самоубийство – не самоцель. В чем же была цель самоубийства?

Кот, живя в доме, казался самым обычным; Док выяснил это. Пес Бак был самым обычным до тех пор, пока не сбежал от хозяина незадолго до своей смерти под колесами автомобиля. Значит ли это, что некая сила использует животных для каких-то таинственных целей, а затем избавляется от них, заставляя убивать себя?

Что было в мозгу этого кота, пока он находился в его доме?

А как же с этими людьми, Томми Хоффманом и Зигфридом Гроссом? Или их тоже использовало нечто, контролируя их мозг, заставляя совершать действия, слишком сложные для животных, а затем тоже побуждая убивать себя?

Но что это было? И почему!

Док вспомнил, как гладил кота, и тот довольно урчал под рукой. Кого или что он на самом деле гладил?

Дока передернуло. Легкий испуг, который он испытал той ночью, когда кот прятался от него (это было не далее, чем во вторник), сейчас казался ничтожным. Ведь все основывалось на минутной догадке, на интуиции.

Тогда он смутно догадывался. Теперь он знал.

Док нашел прутик и подтолкнул труп кота к берегу ручья.

Затем аккуратно вынул его из воды и понес к дому. Там он завернул тельце в старое одеяло и положил в свой автофургон. Отвезти в ГринБей, в лабораторию на вскрытие? Он еще пока не решил. Что сказать там? На этот раз нет даже малейшего подозрения на бешенство: кот вел себя совершенно нормально, по крайней мере, час тому назад.

Док закурил трубку, немного подумал и затем понял, что нужно сделать в первую очередь. Он взял конверт с копиями заявления, которое продиктовал мисс Телли, и поехал в город. Нужно отослать их поскорее. Так он и сделает, только добавит к тексту историю кота-утопленника и продиктует сопроводительные письма.

Мисс Телли не было дома. К ее двери была прикреплена записка: “Вернусь к трем часам”. Док съездил в город перекусить, а затем сидел в баре, выпив пару кружек пива. С ним несколько раз пытались завязать разговор, но Док избегал общения. Говорить о том, что его сейчас беспокоило, он не мог, никто не смог бы понять его. Кроме мисс Телли.

Док взглянул на часы и поехал к ней. Время до трех часов еще оставалось, но пожилая дама уже вернулась.

– Доктор! – воскликнула она, едва взглянув на него. – Входите! Что-нибудь случилось?

Он мрачно кивнул.

– Да, кое-что с этим самым котом. Но я хотел бы продиктовать свои соображения о случившемся в качестве дополнения к тому, что вы записали на той неделе. Если вы готовы…

Мисс Телли принесла блокнот. Пока он диктовал, ее глаза блестели. Вся история кота, которую Док изложил в деталях, заняла более часа.

Сразу после окончания диктовки мисс Телли воскликнула:

– Доктор! Мало отправить эти письма! Вы должны немедленно обратиться к шерифу, обязательно. Или сообщить в ФБР – или еще куда-нибудь, если шериф не отнесется серьезно к вашим словам.

Док кивнул.

– Я непременно так и сделаю, мисс Телли. Я подробно расскажу вам о своих планах, но сначала хочу, чтобы вы записали сопроводительные письма моим друзьям.

И вновь диктовка заняла времени больше, чем предполагал Док. Когда они закончили, было уже почти пять часов.

– Мисс Телли, сколько времени у вас займет перепечатка?

– Думаю, часа четыре. Я начну немедленно, не буду есть, пока не закончу. А вы тем временем можете навестить шерифа…

– Нет, мне нужно иметь с собой полный текст своего заявления, чтобы дать ему прочесть. Думаю, что так удастся произвести более сильное впечатление. Ведь, помимо эпизода с серым котом, остальные факты ему известны… Кроме того, никуда не годится, если вы будете работать весь вечер без еды. Одевайтесь, мы пообедаем в городе. Потом я отвезу вас домой и оставлю. Вы начнете перепечатку, а утром я к вам заеду, чтобы взять материал и для беседы с шерифом, и для почты. Даже если вы начнете прямо сейчас, то закончите слишком поздно, чтобы все это сегодня сделать.

– Ну что ж, вы правы. Можно ускорить доставку писем, если отправить их из Грин-Бея. Но… почему бы вам не переночевать здесь, у меня? Ведь все события произошли в окрестностях той самой дороги, где стоит ваш дом. А последний случай – прямо в вашем доме! Стоит ли рисковать?

Док улыбнулся.

– Со мной все будет в порядке, мисс Телли!

Глава семнадцатая

Мозговик, освободившийся, наконец, от досадного заключения в теле хозяина, которое стало для него бесполезным, вернулся в собственное тело, в свой панцирь, лежащий под деревянными ступеньками на ферме Гроссов. Он испытал облегчение и удовлетворение от сделанного. Мозговик так далеко завел своего кота-хозяина перед тем, как его утопить, что тело, по всей видимости, никогда не будет найдено.

Стаунтон наверняка удивится, узнав, что кот так и не вернулся к прежним хозяевам, но Стаунтону не суждено это узнать, потому что сегодня ночью, пока он будет спать, Стаунтон перестанет быть Стаунтоном, мозговик захватит его.

Планы мозговика были просты; у него вполне хватало времени, чтобы обдумать их в то время, как он лентяйничал в доме Стаунтона, играя роль кота. Он постарался не сделать ничего, что не вписывается в эту роль. На секунду, когда Стаунтон предложил застрелить его, он чуть не поддался искушению, но быстро разгадал ловушку. Если бы он сел на мишень, как предлагал Стаунтон, то подозрения профессора подтвердились бы, да к тому же он, конечно, стрелять бы не стал. Вместо этого, по всей вероятности, Стаунтон посадил бы его в клетку и подверг бесконечному интенсивному изучению. Наверное, он и кормил бы его внутривенно, чтобы не дать умереть от голода.

Но теперь все было в порядке, и после полуночи он окажется в полной безопасности. В его распоряжение попадет единственный человек, который одновременно являлся для него и угрозой, и идеальным хозяином.

Заполучить Стаунтона в кратчайший срок было столь важно, что мозговик не мог позволить себе риск использовать для этого хозяина из числа животных. Миссис Гросс будет куда надежнее. Он захватит ее сразу же, как только она заснет. Подождет примерно до часу ночи, когда все вокруг погрузится в сон и станет тихо. Если в доме Стаунтона будет еще гореть свет, она подождет снаружи. Когда свет погаснет, Эльза спрячет тело мозговика так, чтобы спящий Стаунтон находился в пределах досягаемости. После этого она вернется домой и умрет. Можно придать ее смерти вид несчастного случая, например, почему бы ей не упасть с лестницы в темноте? Разумеется, смерть Эльзы Гросс так или иначе вызывет подозрения, учитывая недавнее самоубийство ее мужа, но это уже не будет иметь никакого значения – все равно через минуту после ее смерти мозговик вселится в Стаунтона, единственного по-настоящему опасного человека. Остальные пусть думают, что хотят.

Мозговик применил свои перцептивные способности, чтобы оценить обстановку: определить, какие изменения произошли за время его отсутствия.

Миссис Гросс была в доме одна. В данный момент она стерилизовала банки для консервирования.

Все как будто было в порядке.

На скотном дворе тоже не произошло никаких изменений. Правда, в стойле не хватало трех коров, но они наверняка сейчас находились на пастбище.

Миссис Гросс вышла из дома, пройдя по ступенькам прямо над мозговиком. Он следил за ней с легким недоумением.

Она обошла сарай и остановилась где-то на самой границе видимости мозговика.

– Джим! – крикнула она. – Эй, Джим!

Мозговик услышал прозвучавший в ответ голос, но слов разобрать не смог.

Тут он вспомнил. Ну, конечно, это мальчик Крамеров, отец его еще предлагал Эльзе помощь. Юноша должен был помогать ей на ферме до конца летних каникул, если она не соберется продать свое владение раньше.

Мозговик мог представить себе Джима по воспоминаниям Джерри, кота Крамеров: рослый парень, ровесник Томми Хоффмана. Он, конечно, больше подходил для роли хозяина, чем пожилая и хрупкая миссис Гросс. Но… он ведь не спал здесь.

– Джим, принеси-ка несколько кукурузных початков! – крикнула миссис Гросс. – Я приготовлю их на завтрак. И еще захвати немного огурцов.

Она обошла сарай и вернулась в дом.

Джим Крамер собирал бобы. Услышав голос миссис Гросс, он остановился, вытер лоб платком и пошел к углу кукурузного поля. Это и правда был крепкий парень, ровесник Томми, которого он хорошо знал, хоть они и не были близкими друзьями. Томми нравилась работа фермера, и он собирался посвятить ей всю жизнь. Планы Джимми были другими. После окончания школы на будущий год он намеревался поступить в колледж изучать машиностроение.

Правда, он еще не выбрал для себя отрасль. Видимо, механика, хотя химическое машиностроение было перспективнее и смогло бы принести больше денег, но Джим был прирожденным механиком; механизмы интересовали его куда больше, чем химические реакции. Он мог разобрать и собрать любую машину, любой трактор, которые ему до сих пор встречались, а после колледжа сам сможет конструировать различные машины и механизмы.

Однако он не гнушался фермерским трудом и умел работать. Сделка с миссис Гросс давала возможность накопить этим летом немного денег для будущей учебы в колледже.

Плату нельзя было назвать щедрой, но она была вполне приличной. К тому же, теперь он работал полный день, в необходимости чего ему удалось убедить своего отца.

Джим сорвал полдюжины самых спелых початков, затем, подумав, захватил еще парочку. Аппетит у него был отменный, к тому же, работа на свежем воздухе его только усиливала. Миссис Гросс вряд ли съест больше двух початков, а уж он запросто управится и с шестью. По дороге на ферму он набрал на огороде дюжину крупных огурцов – больше, чем нужно, но лишние не помешают, и, обойдя сарай, вошел в дом. Там он положил все, что принес, на кухонный стол.

Когда он собрался уходить, миссис Гросс сказала:

– Погоди, Джим. Уже время ленча. Я быстро сделаю кукурузу, а все остальное уже готово, осталось только нарезать огурцы. Что толку идти обратно в поле, раз все равно скоро возвращаться? Садись, отдохни, а хочешь – приляг; ты здорово поработал с утра.

– Отлично, – согласился он, – давайте только я сперва очищу кукурузу. А потом немножко вздремну в сарае.

– В сарае? Почему в сарае, когда в соседней комнате есть прекрасный диван? Кроме того, отсюда тебя легче позвать, чем идти за тобой в сарай.

– Ну что ж, ладно.

Он очистил кукурузу, потом пошел в гостиную и лег на диван, предварительно сняв ботинки. Джим не так уж и устал, но двадцать-тридцать минут сна не помешают.

Джим закрыл глаза и вскоре заснул. В его голове возникла внезапная боль, и произошла яростная, но очень короткая схватка. Он продолжал лежать на диване в то время, как мозговик использовал короткий промежуток сна юноши, чтобы исследовать содержимое его памяти и подготовиться к роли Джимми Крамера. По крайней мере, до конца сегодняшнего дня. Теперь ему нет необходимости использовать хрупкую немецкую фрау.

– Готово, Джим, – позвала с кухни миссис Гросс. – Ты проснулся?

– Конечно, – отозвался он, – секундочку. – Он спустил ноги с дивана и надел ботинки.

Джим встал, потянулся и пошел на кухню.

– М-м-м, пахнет вкусно, – произнес он.

Поев, юноша вернулся к работе, на что ушла большая часть дня. Завтра бобы надо будет отвезти в город и продать овощеводу, который изготовлял из них консервы. Но мозговик знал, что Джиму Крамеру сделать это уже не придется.

Джим Крамер не доживет до завтра.

Когда он привел коров с пастбища и подоил их, рабочий день закончился. Он направился домой.

Вечером, ужиная с родителями, Джим был таким же, как всегда, ну, может, чуть молчаливее, чем обычно. Правда, этот вечер он провел довольно необычно. После того, как стол освободился, он вынул из книжного шкафа все десять томов энциклопедии и принялся просматривать их, читая то одну, то другую статью, видимо, руководствуясь ссылками из прочитанного прежде. Проходя мимо стола, отец увидел его читающим статью “Электрон”; в следующий раз это была статья “Радар”.

– Подумываешь об электротехнике, Джим? А как же механика и химическое машиностроение? – спросил отец.

– Так, смотрю кое-что, па, – сказал Джим, не оборачиваясь. Электротехника и электроника. Электроника становится все более важной. Может быть, это самый лучший выбор, насколько я могу судить.

– Может, и так. Ну что ж, у тебя еще есть целый год на раздумье.

– Так-то оно так, но многое зависит от того, какие предметы я выберу в этом году. А занятия начинаются уже через месяц. В общем, нужно решать побыстрее.

– О’кей, Джим, – согласился мистер Крамер, -это твое решение; ты лучше меня знаешь, что нужно делать.

– Постой-ка, па. Могу я завтра утром взять грузовик?

– Думаю, что да. С утра он мне не нужен. Подожди, а как же работа у миссис Гросс?

– Все в порядке. С грузовиком я успею обернуться и по своим делам. Нужно доставить в город пять бушелей бобов на продажу. С нашим пикапом я смогу отвезти их в ГринБей; там за них дадут больше, да и свои дела я успею сделать.

– О каких делах ты говоришь?

– Заеду в библиотеку взять кое-какие книжки. Так, чтобы не рыться в энциклопедии. Хороший учебник по электронике куда лучше!

– Знаешь, Джим, если не найдешь в библиотеке то, что тебе нужно, сходи в книжную лавку. Купи, что необходимо, а если этого нет – закажи. Я все оплачу.

– Большое спасибо, па. Думаю, что хватит библиотеки. А если нет, я сделаю, как ты советуешь.

Он собрал тома энциклопедии и поставил обратно на полку. Разум, вселившийся в его мозг, мгновенно запоминал каждую страницу, на которую Джим просто бросил взгляд, не говоря уж о тех, которые он якобы читал. На досуге мозговик намеревался усвоить и оценить собранные сведения.

Оставшуюся часть дня он старался не выходить из роли, включая радио и прислушиваясь к нему по ходу чтения (он делал вид, что читает только что полученный номер “Популярной механики”). В десять вечера, когда родители легли спать, он выключил радио, но еще некоторое время продолжал читать. Джим сумел убедить родителей, что может обходиться меньшей, чем они, продолжительностью сна, так что мать с отцом привыкли к его позднему чтению. В начале одиннадцатого он, как обычно, заглянул в холодильник, чтобы что-нибудь перекусить, и лишь после этого поднялся к себе в спальню. Но не заснул: сняв ботинки, он тихо лег поверх одеяла и лежал так до тех пор, пока светящиеся стрелки часов не показали половину третьего. Затем, держа ботинки в руке, он встал и тихо вышел из дома.

Яркий лунный свет помогал и мешал одновременно – все было видно, но легко можно было и оказаться увиденным.

Завтра утром он должен погибнуть в автокатастрофе по пути в ГринБей (мозговик решил отложить смерть до утра; не было никакого резона погибать ночью – это вызвало бы лишние толки и подозрения; лучше, если никто не сможет припомнить, что видел его ночью). Быстро и бесшумно он подошел к ферме Гроссов, засунул руку под ступеньку черного хода, немного порылся в земле и, наконец, извлек оттуда панцирь – пустующее тело существа, вселившегося ныне в Джима Крамера. Затем ладонью он пригладил разрыхленную землю.

Положив панцирь за пазуху, чтобы случайный свидетель не мог сказать, что у него что-то было в руках, Джим двинулся, минуя ферму родителей, по направлению к дому Стаунтона. Дважды он отклонялся от дороги, углубляясь в лес. На двух фермах были злые собаки, которые могли разбудить кого-либо, подняв лай, и тогда Джим не остался бы незамеченным.

Дом в конце дорога был погружен во тьму; Стаунтон наверное, спал. На всякий случай сняв ботинки, Джим прошел через двор и обогнул дом. Здесь тоже имелось крыльцо у двери в кухню, и Джим закопал панцирь под деревянными ступеньками. Затем, еще аккуратнее, чем на ферме Гроссов, он разровнял и пригладил разрытую землю.

Завершив свою миссию, юноша тем же путем вернулся домой и на цыпочках поднялся в спальню. На этот раз он разделся до трусов, потому что каждое утро мать заглядывала к нему, чтобы разбудить. Разворошив простыни, он лег на кровать и затих, ожидая, что мать откроет дверь и позовет его. Когда миссис Крамер окликнула его, он сонно отозвался и сел на край постели.

За завтраком он выглядел невыспавшимся и несколько раз зевнул. Когда мать спросила, не слишком ли поздно он засиделся вчера за чтением, Джим ответил, что нет, не слишком, но добавил, что никак не мог уснуть и задремал лишь под утро.

– Все ломаешь голову по поводу будущей профессии? – предположил отец. Слушай, Джим, раз ты так не выспался, может, не стоит сегодня ехать в ГринБей? Чего доброго, заснешь за рулем. Ложись-ка, поспи еще, а я предупрежу миссис Гросс, что сегодня ты поработаешь полдня. Она не будет возражать, тем более, что ты сможешь сгонять в город и днем Джим опять зевнул.

– Не волнуйся, па. Я сразу же проснусь, как только примусь за дела. Лучше сегодня лягу пораньше. Все в порядке.

Спустя полчаса он уже миновал на грузовике Бартлесвилль и поехал по направлению к Грин-Бею. Миссис Гросс тоже обратила внимание, что он зевал, пока грузил бобы в пикап.

Теперь и родители Джима, и миссис Гросс смогут подтвердить, что он хотел спать, а поэтому вопрос о причине аварки снимется сам собой. Разумеется, он врезался в дерево или столкнулся со встречной машиной только оттого, что заснул за рулем.

В конце концов мозговик остановил свой выбор на бетонной опоре моста примерно в десяти милях от Грин-Бея.

Еще более эффективным мог быть удар во встречную машину, но он повлек бы дополнительную смерть. Поэтому его пришлось отвергнуть (не из-за сострадания: как уже говорилось, жизнь человека для мозговика была пустым звуком) , просто подобный несчастный случай привлек бы к себе больше внимания, что совершенно нежелательно.

Направив автомобиль на опору моста, Джим врезался в нее на скорости более шестидесяти миль в час. Удар был достаточным.

В тот же миг мозговик вернулся в собственное тело, лежащее теперь уже под ступеньками черного хода в доме Стаунтона.

Было пять минут десятого.

Глава восемнадцатая

Док Стаунтон спал беспокойно и когда проснулся в емь утра и увидел свет, то решил больше не пытаться заснуть.

Приготовив себе завтрак, он сидел за дымящейся чашкой кофе, дожидаясь, когда можно будет поехать в город. Вчера они с мисс Телли довольно долго разговаривали за обедом, и он сомневался, что ей удалось закончить печатание до полуночи; поэтому неловко было приезжать к ней раньше девяти, а то и десяти утра. Однако он не смог усидеть дома, и в половине девятого уже выехал в город на своем фургоне.

В такую рань делать в городе ему было нечего. Он не хотел заходить на почту или звонить шерифу до того, как получит от мисс Телли напечатанный текст своего заявления. Бар не откроется раньше десяти, так что он не сможет скоротать время за кружечкой пива. Он зашел в ресторан выпить кофе.

В четверть десятого он решил подождать еще пятнадцать минут и позвонить мисс Телли. Может быть, она уже встала и готова его принять. К этому времени шериф будет в своем офисе в Уилкоксе, можно позвонить туда сейчас и договориться о встрече.

Он застал шерифа и хотел уже условиться о встрече, когда шериф перебил его:

– Секундочку, Док. Не кладите трубку, – и минуту спустя: – Нет, Док, боюсь, что сегодня утром не выйдет; позвоните мне позже. Меня только что вызвала патрульная машина. Автомобильная катастрофа между Бартлесвиллем и Грин-Беем, я должен ехать туда. Извините.

Шериф повесил трубку.

Док несколько мгновений смотрел на телефонный аппарат, размышляя, не могла ли катастрофа произойти с кем-либо из известных ему людей. “Видимо, нет, – сказал он себе, – иначе шериф упомянул бы об этом”. Хотя, с другой стороны, он не мог точно знать всех известных Доку людей, да к тому же еще и очень спешил.

Док опустил монетку и снова набрал номер шерифа. Когда ему ответил дежурный, Док представился и объяснил, что его разговор с шерифом был прерван при упоминании автокатастрофы, и спросил, не может ли дежурный сказать ему, кто стал жертвой катастрофы.

Дежурный охотно ответил. Это старшеклассник по имени Джеймс Крамер, который жил неподалеку от Бартлесвилля.

Он погиб. Ехал один в грузовике в направлении Грин-Бея; вероятно, заснул за рулем; врезался в бетонную опору моста.

Смерть наступила мгновенно.

Док поблагодарил полицейского и повесил трубку. Крамер. Эта семья жила рядом с фермой Гроссов. Док вспомнил, что их сын, старшеклассник, ровесник Томми Хоффмана, работал на мисс Гросс. И именно Крамерам принадлежал серый кот – тот самый, который провел с ним почти целую неделю.

И вот теперь юноша погиб, причем это случилось при обстоятельствах, очень смахивающих на самоубийство. Самоубийство человека под номером три, и вновь тесная связь с самоубийством животного!

Док Стаунтон не испытал страха. Он почувствовал холодное спокойствие, зная, что нужно делать. Причем быстро, не тратя времени даром.

Это дело совершенно не относилось к компетенции шерифа. Расследованием, пожалуй, могли заняться ведущие ученые под эгидой ФБР. Не то, чтобы местную полицию вообще не нужно ставить в известность, нет, ФБР могло бы их использовать в расследовании. Наверное, данный случай заинтересует также и военных. К счастью, будучи ведущим специалистом по спутникам, Стаунтон знал нескольких высших офицеров военной контрразведки и двух влиятельных людей из ФБР. Они тоже знали его, стало быть, не отмахнутся, как от чокнутого, а готовы будут серьезно отнестись к его соображениям, насколько бы дикими они не выглядели.

Он позвонит нужным людям, как только получит текст заявления от мисс Телли. Но вот одна вещь казалась сейчас наиболее важной, и это он мог бы сделать не мешкая: переехать куда-нибудь из пасной зоны.

Док решил для себя этот вопрос, когда подходил к машине.

Он поедет домой, упакует вещи и положит в фургон. Затем, захватив перепечатанный мисс Телли текст, направится прямо в ГринБей, там создаст свой штаб и будет вести международные телефонные переговоры. Если бы у него была даже половина того влияния, которое он имел в действительности, уже к концу дня город оказался бы наводнен агентами ФБР и службы безопасности. В ожидании этого он должен собрать как можно больше сведений о смерти Джима Крамера. Он надеялся, что мисс Телли согласится сотрудничать с ним.

Первая же проверка, осуществленная мозговиком, показала, что Стаунтона нет дома. Это было странно – так рано он никогда в город не выезжал. Очевидно, что не пошел он и прогуляться: во дворе не было его машины. Значит…

Мозговик размышлял. Все личные вещи Стаунтона остались на месте, не считая одежды, которая была на нем.

Тарелки в раковине свидетельствовали, что завтракал он дома. Видимо, сегодня он встал раньше обычного и по какой-то причине перенес свою ежедневную поездку в город на утренние часы. Беспокоиться не о чем; он вернется. Если не будет счастливого стечения обстоятельств и он не решит немного вздремнуть днем, то уж ночью…

Хотя мозговик и провел в этом доме почти неделю, он был вынужден обходиться органами чувств кота. Он не заглядывал в затворенные комнаты, не прочел закрытых книг и писем в запечатанных конвертах. Теперь, пользуясь своими перцептивными способностями, мозговик мог не спеша все тщательно изучить.

Он запомнил дом и все, что в нем находилось; это пригодится позже, когда он вселится в Дока и ограничит себя его органами чувств. Там, в теле Стаунтона, ему предстоит пробыть неделю, то и две. Трудно предположить, что найдет он в мыслях и воспоминаниях профессора. Но все равно не стоит заставлять его внезапно покидать этот дом, коль скоро он планировал пробыть здесь до конца лета.