Текст книги "Лис Улисс"
Автор книги: Фред Адра
Жанры:
Детская фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Да… – И от звучащей в нем страсти телефонная трубка раскалилась.
– Да? – переспросил ошеломленный Евгений, еще не веря, что ему ответили согласием – впервые в жизни. Пусть даже и не совсем ему, а изображаемому им павлину – какая разница!
– Да… – повторила Бездыханная. – В девять вечера. В моем номере.
Евгений сглотнул.
– Понял. Слушаюсь. В смысле, обязательно буду. Прилечу.
– До встречи. – В голосе примадонны зазвучали игривые нотки.
– Да… До свидания, госпожа Бездыханная. Вы очень добры. – Евгений уже хотел было повесить трубку, но вспомнил фразу из какого-то старого фильма: – Целую крылышки, – и тут же пожалел о сказанном, потому что фраза была пошлой. Но гусыне она понравилась: на том конце провода раздался довольный смешок, затем щелчок и короткие гудки.
Евгений отнял трубку от уха и посмотрел на нее, все еще не веря, что у него получилось. Он поднял глаза и наткнулся на сияющие взгляды друзей.
Первым зааплодировал Константин. Остальные подхватили.
– Браво! – воскликнул Лис Улисс. – Брависсимо!
– Евгений, это было бесподобно! – восторженно произнесла Берта. – Я тебя люблю!
– Я требую повторения! На бис! Давай, звони еще раз! – кричал Константин.
В углу что-то одобрительно хмыкнул Марио.
Евгений смутился.
– Вообще-то, это было трудно, – заметил он. – И я бы предпочел, чтобы повторять не пришлось.
– Не скромничай! – Константин пригрозил другу пальцем. – В тебе скрывается герой-любовник.
– Не скрывается! – возразил Евгений.
– Ага, теперь уже не скрывается! – рассмеялась Берта. – И больше тебе нас не обмануть.
– Да ну вас! – махнул крылом Евгений.
– Великолепная работа! – похвалил Улисс. – Евгений, ты был на высоте. Если продолжишь в том же духе, театральную карту мы обязательно добудем. А теперь дорогие друзья, объявляю перерыв! Собираемся у меня снова в шесть часов – обсудить детали и подготовиться к операциям.
– К операциям? – недоуменно переспросил Константин. – Их что, несколько?
– Разумеется, – ответил Улисс. – Свидания Евгения с Изольдой Бездыханной и Берты с Кротом.
Лис Улисс улыбнулся собственным мыслям. Он ни на секунду не забывал и о своем предстоящем свидании с Барбарой. До шести оставалось полно времени и прогулка с волчицей по набережной обещала быть долгой и приятной.
Улисс подошел к окну и кинул взгляд на улицу.
– Странно… – произнес он. – Нашего нового шпиона сегодня вообще не видно. Неужели нашел, где спрятаться?
Ответа не последовало.
А брат Кирилл вовсе не прятался. Он находился довольно далеко от дома Улисса – в маленьком кафе на набережной. Перед ним в чашке дымилось горячее какао, за окном играло море, и жизнь уже не казалась сплошной черной полосой. Конечно, братство Пришествия Сверхобезьяна не поощряло подобное времяпрепровождение, считая его суетным, бессмысленным и идущим вразрез с истинными ценностями. Но Кирилла это мало волновало. Он уже ступил на скользкий путь, когда подложил подслушивающее устройство брату Нимроду. И ему на этом опасном пути нравилось! Что же касается выходки с жучком, то брат Нимрод сам виноват: надо доверять собственному шпиону, а не скрывать все, да еще и требуя качественной слежки! Но главное, что побудило Кирилла начать подслушивать брата Нимрода вместо Лиса Улисса, – и теперь он это понимал, – то, что барс упомянул в разговоре Анжелу. Стало быть, дело, которым так увлечен брат Нимрод, касается подопечной Кирилла, а значит, и его самого. И шимпанзе намерен выяснить все! Кирилл вставил в ухо наушник и раскрыл блокнот – раз он обещал вести записи, то будет их вести.
В наушнике зазвучал голос брата Нимрода:
– Еще немного, и карта саблезубых будет у меня. Я это чувствую.
Ответил ему голос Его Святейшества:
– А если вы ошибаетесь? Вдруг этот Лис Улисс вас опередит?
– Ну и пусть опередит, – усмехнулся барс. – Так даже лучше – он проделает всю работу, а я явлюсь на готовенькое и отберу собранную карту. К тому же в моих лапах ключик к одной из частей.
– О чем это вы? – удивился Его Святейшество.
– Не о чем, а о ком. Об одной особе, которой снятся сны. Улисс, дурачок, думает, что обставил меня, успев забрать из склепа Уйсуров древнюю чеканку. Ему и невдомек, что дело вовсе не в чеканке.
– Ну, конечно, сны! – раздался довольный голос Его Святейшества.
– Вот именно, сны! – ответил брат Нимрод. – К тому же за ним следит мой шпион и доносит о каждом шаге милейшего Лиса Улисса.
– Меня это беспокоит, – сказал Его Святейшество. – Не хочется, чтобы еще кто-то был посвящен в тайну карты саблезубых тигров и в наши планы.
– А мой шпион и не посвящен, не беспокойтесь. Он просто передает мне информацию обо всем, что происходит у врага. А понять эту информацию он сам не может.
– Тогда ладно, – успокоился Его Святейшество.
– Так что я держу лапу на пульсе. Вот, например, уже знаю, что часть карты саблезубых нанесена на игральную карту. Только зачем суетиться и кидаться на поиски? Лисс Улисс сам ее для нас отыщет. – Брат Нимрод рассмеялся.
Кирилл попивал какао, слушал беседу сверхобезьянцев и заносил записи в блокнот. Затея с жучком нравилась ему все больше и больше…
ИЗ ПРОТОКОЛОВ СЛЕДСТВИЯ СЫЩИКА ПРОСПЕРА
Из беседы со свидетелем Бенджамином Кротом, археологом, енотом
Проспер: Вы знакомы с Лисом Улиссом?
Крот: Знаком ли я с этим пройдохой? Ха!
Проспер: Пройдохой?
Крот: А то! Вы знаете, на чем он нажил свое состояние?
Проспер: Нет. А у него есть состояние?
Крот: Ну… Думаю, что должно быть. Но если есть, то он нажил его на расхищениях древних могил!
Проспер: Звучит неприятно.
Крот: Омерзительно звучит! Вот, послушайте – «на расхищениях древних могил!» Кошмарно звучит!
Проспер: Скажите, а был ли замечен Лис Улисс в каких-то иных правонарушительных действиях?
Крот: А как же! И не сомневайтесь!
Проспер: Прошу вас, подробней.
Крот: Что подробней?
Проспер: Расскажите, в каких правонарушениях был замечен Лис Улисс.
Крот: Откуда я знаю?
Проспер: Но вы же сказали…
Крот: А, ну мной не был замечен. Но ведь наверняка был замечен кем-то другим! Ищите и найдете.
Проспер: Понятно. Скажите, а вам по роду деятельности ведь тоже приходится заниматься древними могилами?
Крот: Разумеется! Я же знаменитый археолог!
Проспер: Да-да, конечно… А как вы познакомились с Лисом Улиссом?
Крот: При довольно странных обстоятельствах. Во сне.
Проспер: В вашем?
Крот: Да.
Проспер: Расскажите, пожалуйста.
Крот: Я мирно спал после тяжелого трудового дня. Я же очень много работаю. Целыми днями гоняюсь по могилам за расхитителями…
Проспер: Не отвлекайтесь. Итак, вы спали…
Крот: Да. Спал, никого не трогал. Я, вообще, когда сплю, никого не трогаю…
Проспер: Дальше!
Крот: Дальше ко мне в сон без спроса заявился Лис Улисс. Не, ну каково, а? В чужой сон без приглашения!
Проспер: Безобразие. И что, он представился? Так и сказал – здрасьте, я Лис Улисс?
Крот: Нет, не представился! Хам, одним словом.
Проспер: А Лис Улисс в своем сне вас видел?
Крот: Этого я не знаю. Но не удивлюсь, если он в ту ночь спал без всяких помех. Вы же знаете этот тип зверей, другим спокойно спать не дают, а сами в свои сны никого не пускают. Все бандиты такие.
Проспер: И зачем же он явился в ваш сон?
Крот: Чтобы рассказать мне о карте…
Проспер: Почему вы замолчали? Какой карте?
Крот: Никакой. Я забыл.
Проспер: Не верю!
Крот: Забыл, клянусь! И вообще, это же сон. Нельзя всерьез относиться ко снам. Глупости это все. Ха-ха.
Проспер: Ну что ж… Забыли так забыли.
Крот: Вот и правильно!
Проспер: А про сокровища Лис Улисс во сне что говорил?
Крот: Что никаких сокровищ не существует!
Проспер: Неужели?
Крот: Да! Сокровища – это выдумки мошенников. А на самом деле, их никогда не было. Никаких нигде! Дурацкий сон.
Проспер: Вы знакомы с семейством Витраж?
Крот: Нет.
Проспер: И не слышали о таком?
Крот: Нет.
Проспер: Вы общаетесь со сверхобезьянцами?
Крот: Нет!
Проспер: Когда в последний раз вы видели Лиса Улисса?
Крот: В полицейском участке. Но эти олухи его отпустили! Вы представляете?
Проспер: Полиция схватила Лиса Улисса на Старом Кладбище, по вашей наводке. Вы знали, что он там будет?
Крот: Не совсем. Мы просто устроили облаву, на случай, если кому-нибудь вздумается пограбить могилы. Но я чувствовал, что он попадется, чувствовал!
Проспер: А что там делали сверхобезьянцы? Тоже грабили?
Крот: Нет, какие глупости! Я думаю, они тоже ищут карту…
Проспер: Почему вы снова замолчали? Какую карту?
Крот: Какую карту?
Проспер: Вы сказали, что сверхобезьянцы тоже ищут карту. Какую карту и почему тоже?
Крот: Я так сказал?
Проспер: Да.
Крот: Оговорился. Я хотел сказать парту.
Проспер: Какую парту?
Крот: Школьную. Сверхобезьянство это же учение. Им наверняка нужны школьные парты для учеников.
Проспер: А почему они искали парту на кладбище?
Крот: Ну так мертвым же парты ни к чему! Можно взять и никто не обидится.
Проспер: Откуда на кладбище парты?
Крот: Дело в том, что в древности покойников хоронили вместе с их имуществом. Такой был обычай. Поэтому логично предположить, что в гробнице какого-нибудь выдающегося ученика окажется парта. Поверьте мне, я же археолог. Я знаю.
Проспер: И тем не менее, почему нельзя парту просто купить? Зачем являться за ней ночью на Старое Кладбище?
Крот: В этом кроется великий сакральный смысл. Сверхобезьянство – мистическое учение. Тут не любая парта подойдет, знаете ли…
Проспер: Понятно. Что ж, спасибо за откровенность.
Крот: Не за что! У меня вы всегда найдете откровенность. Я очень откровенный археолог.
Проспер: Не хотите ли что-нибудь добавить?
Крот: Нет.
Проспер: Всего хорошего.
Крот: Удачи.
Из беседы со свидетелем Борисом, заведующим Центральной библиотекой, барсуком
Проспер: Значит, вы говорите, что Евгений начал странно себя вести?
Борис: Еще как! Теперь я понимаю, что раньше он только притворялся тихоней. А на самом деле тайно является панком!
Проспер: Почему именно панком? Выглядит соответственно?
Борис: Нет, не выглядит. Ведет себя соответственно. Явный анархист.
Проспер: Что вы говорите!
Борис: Да! А я, как военный зверь, анархию во вверенной мне части терпеть не намерен!
Проспер: Понимаю… Хотя вы вовсе не военный зверь.
Борис: Вы правы. Именно поэтому я и сказал – КАК военный зверь.
Проспер: И что же вы сделали?
Борис: Я отправил Евгения в отпуск. Надеюсь, что он одумается.
Проспер: А как вы отнеслись к тому, что Евгений был задержан полицией на Старом Кладбище и провел ночь в участке?
Борис: Да, прискорбный факт. Но это довольно типично для панков и анархистов.
Проспер: Вы знакомы с Лисом Улиссом?
Борис: Нет.
Проспер: Жаль.
Борис: Если хотите, могу познакомиться. Я же обещал сотрудничать со следствием.
Проспер: Да, хочу. Познакомьтесь.
Борис: Будет сделано!
Из беседы с инспектором полиции, лосем
Инспектор: Кто там еще?
Проспер: Это частный сыщик Проспер. Откройте, пожалуйста!
Инспектор: Не открою. Я сплю. Проваливайте!
Проспер: Спите? Еще даже не вечер.
Инспектор: Я после тысячи ночных и дневных дежурств. Уходите!
Проспер: Но это важно!
Инспектор: Нет, не важно. Постойте-ка! Проспер, вы сказали?
Проспер: Да.
Инспектор: Вашу помощницу зовут Антуанетта?
Проспер: Верно.
Инспектор: Она уже меня допрашивала. Правда сначала обольстила. И я обольстился. Гнусно, правда?
Проспер: Ну-у-у…
Инспектор: Обещала сходить со мной в кафе. И не сходила.
Проспер: Завертелась, наверное.
Инспектор: Меня это не интересует. Мне было обещано кафе. И кто теперь со мной сходит? Может, вы?
Проспер: Вряд ли.
Инспектор: Так я и думал. Убирайтесь!
Проспер: Скажите, вы не видели в своих снах лиса?
Инспектор: Издеваетесь? Каких снах?! Я не спал уже несколько веков!
Проспер: Может, все-таки откроете дверь? Тогда мы сможем нормально поговорить.
Инспектор: Не открою.
Проспер: Почему?
Инспектор: Потому что тогда мы сможем нормально поговорить. А это в мои планы не входит. Я предпочитаю, чтобы вы ушли.
Проспер: Как вам не стыдно! Преступность не дремлет!
Инспектор: Не дремлю я, что гораздо хуже. Если вы немедленно не уйдете, я буду вынужден вас застрелить, а затем арестовать самого себя. Доставить себя в участок, допросить, оправдать и отпустить.
Проспер: Отпустить?
Инспектор: Конечно. У меня есть связи в полиции. Я хорошо знаком с собой и, думаю, смогу договориться. Зачем вам такая нелепая смерть, если вашего убийцу даже не накажут?
Проспер: Ладно, вижу, вы действительно в невменяемом состоянии. Приду в другой раз.
Инспектор: Обязательно приходите. Года этак через два.
Из беседы с юным Уйсуром, призраком, тигренком
Юный Уйсур: Я ничего не скажу! Что это такое, а? Каждую ночь живые заявляются в мой склеп! То чеканку утащат, то обзываются! Так что я ничего не скажу!
Проспер: Спасибо, до свидания.
Глава шестнадцатая
Вечер свиданий
К вечеру над городом сгустились тучи, напомнив, что весна все еще ранняя и капризная. Инициатива туч получила поддержку холодного ветра. Природа сделала решительный шаг назад в сторону зимы. Но несмотря на это, вечер обещал быть жарким, потому что ему предстояло стать вечером свиданий.
Лис Улисс беспокоился. Он уже жалел, что операции Берты с Кротом и Евгения с Изольдой Бездыханной назначены на одно время. Пришлось разделить группу Несчастных, а это ему не нравилось. Когда он поделился тревогой с друзьями, Берта, с нетерпением ожидавшая перевоплощения в специального агента, поспешила его утешить:
– Улисс, мне не нужна никакая страховка, я прекрасно сама справлюсь!
– Исключено! – возразил Улисс. – И не спорь! Константин будет дежурить рядом с домом Крота. Если что, позовешь его на помощь.
– Ну и зря, – сказала лисичка. – Я чувствую, что все будет нормально. Не придется никого звать на помощь.
– Обязательно придется, – уверенно заявил Константин. – Просто ты легкомысленная и не понимаешь этого.
Берта собралась разразиться возмущенной тирадой, но была остановлена Улиссом:
– Это не обсуждается! Константин будет рядом. Точка.
А Евгений ничего не сказал, так как пребывал в оцепенении. Он уверился, что сегодняшнего вечера ему не пережить, и каждая минута казалась последней. И в эти последние мгновения перед мысленным взором пингвина проносилась вся его будущая жизнь – какой она могла бы стать, если бы рок не уготовил ему смерть от романтического свидания.
Итак, Несчастные разделились на две группы: Константин с Бертой отправились к дому Бенджамина Крота на такси, а Евгений с Улиссом поехали в гостиницу «Подмостки» на машине Марио, которому снова оказалось «как раз по дороге».
За весь путь никто из пассажиров Соглядатая, включая и самого водителя, не проронил ни слова. Все были погружены в собственные размышления. Евгений хотел умереть и немедленно возродиться собой же где-нибудь подальше отсюда – например, в Антарктиде. Пингвины вообще должны жить на Южном Полюсе и не высовываться, думал он. В этом залог их спокойного существования. Там, в царстве снега и льдов никто не заставит гордого пингвина притворяться павлином. Там о павлинах никто и не слыхивал.
Лис Улисс, кроме того, что беспокоился за друзей, которым предстояло выполнить сложные задания, переживал прошедшее свидание с Барбарой. Оно оказалось не совсем таким, каким ожидалось. Когда они с волчицей присели на скамеечке, Улисс окончательно настроился на романтический лад. Ему хотелось обсудить со спутницей важнейшие вопросы: красоту заката, песнь прибоя и игривость ветерка. Но Барбару, оказывается, занимала иная тема, и она принялась расспрашивать Улисса о том, чем тот занимается вместе с этой странной компанией, о которой по городу уже ползут невероятные слухи.
Лис Улисс оказался в затруднительном положении. С одной стороны, миссия Несчастных является строжайшей тайной. А с другой – разве можно скрывать ее от самки, которую сам же пригласил на свидание? После недолгой, но тяжелой внутренней борьбы Улисс сказал, что он с друзьями занят поисками кое-каких древностей, которые дают ключ ко многим исчезнувшим знаниям.
– Ты что-то не договариваешь, – сказала наблюдательная Барбара. – Не доверяешь?
– Нет, что ты! – воскликнул Улисс. – Просто… ну нельзя пока об этом говорить. Я тебе потом все расскажу, когда уже будут результаты. Не обижайся, пожалуйста.
– Что ты, я ни капельки не обижаюсь! – со смехом заверила его Барбара.
Но она все-таки обиделась. У Улисса не осталось в этом ни капли сомнения, потому что волчица стала упоминать шакала Тристана – как бы невзначай.
– Тристан хотел со мной встретиться вечером, – бросила она. – Но я ему отказала, ведь я с тобой встречаюсь. Он расстроился. А сейчас я думаю, что поступила неправильно. Ты же меня вечером бросаешь, чтобы заняться своими страшными тайнами. И я останусь одна. Разве это хорошо?
– Не хорошо, – с тяжелым сердцем ответил Улисс. – Но я ничего не могу поделать. Вечером мне необходимо быть в другом месте, это очень важно.
– Я все понимаю, – заверила Барбара. – Но я-то останусь одна. К тому же обидела Тристана – ни за что, ни про что. А он ведь ничего плохого не предлагал, только встретиться и поболтать за чашкой чая. Может, все-таки позвать его? Как думаешь?
– Позови, – сухо сказал Улисс.
– Хм… Я подумаю.
– Послушай, он все равно скоро уедет со своим театром! – произнес Улисс несколько эмоциональней, чем собирался. – Он же здесь только на гастролях!
– Как, разве ты не знаешь, что Тристан – уроженец нашего города? – удивилась Барбара. – После окончания гастролей по другим городам он приедет, и надолго.
– Вот как… – растерялся Улисс. Говорить о закате, прибое и ветерке уже не хотелось.
Потом он проводил Барбару домой, и она попрощалась с ним совсем не так тепло, как днем раньше. На встречу с друзьями Улисс явился в довольно тоскливом настроении, несмотря даже на то, что волчица согласилась встретиться с ним завтра.
А о чем в этой поездке размышлял Марио, никто не знает, потому что именно сейчас шпиону вздумалось соблюдать максимальную секретность и конспирацию. Глядя на выражение его морды можно было заключить, что Соглядатай не думает ни о чем. И, разумеется, решить так было бы ошибкой.
Опустим то, как наши авантюристы прибыли в гостиницу, как Евгений преобразился в больного павлина, и как друзья дотащили его до двери номера Изольды Бездыханной. Опустим все это, ибо вид страданий несчастного пингвина способен заставить сжаться даже самое безжалостное сердце, и читатель решит, что наше повествование достойно сцены Большого Трагического Театра. Оно, конечно, не лишено некоторой доли драматизма, но все же не до такой степени, как это принято в спектаклях, где героиня Изольды Бездыханной никогда не доживает до занавеса.
Евгений выжил. Да и до финала пока далеко. Пингвин даже нашел в себе силы постучать в дверь, хоть это оказалось непросто – крылья были заняты букетом и бутылкой шампанского. За несколько мгновений до того, как дверь распахнулась, Евгений вспомнил, что забыл распустить хвост, быстро переложил бутылку в крыло с цветами, и освободившимся крылом дернул за веревочку в кармане. Веер за его спиной раскрылся павлиньим хвостом, в тот же момент дверь номера распахнулась, явив Изольду Бездыханную, облаченную в красное вечернее платье. Длинную шею гусыни украшали жемчужные бусы. Номер за спиной актрисы оказался погруженным в мягкий интимный свет, в котором тоже преобладали красные тона. Здесь все застыло в ожидании страстей.
Встреча повергла в оцепенение и Евгения, и Изольду. Затем в глазах гусыни отчетливо проявилось недоумение. Актриса посмотрела налево, потом направо, убедилась, что в коридоре больше никаких павлинов не наблюдается, и снова уставилась на визитера. Теперь ее взгляд выражал немой вопрос, и Евгений понял, что отвечать надо немедленно.
– Это я, – выдавил он из себя. Хотя это заявление допускало различные трактовки, Изольда поняла правильно. Но решила уточнить:
– Вы?
Визитер кивнул.
– Я. Евгений. Павлин.
Медленным взглядом актриса окинула Евгения с головы до пят. Затем обратно. Цель этой инспекции была очевидна, и Евгений затряс задом, привлекая внимание к своему роскошному хвосту. Привлек. Но на всякий случай добавил:
– Извините за несколько необычный вид. Недавно перенес болезнь… Знаете, такую, от которой пухнут тело и шея. Я бы ни за что не показался вам, если бы не боялся, что вы вот-вот уедете, и тогда я вас вообще не увижу… Еще раз извините. – Евгений вспомнил указания Улисса: главное в отношениях с неуверенной самкой это напор и натиск. Павлин протянул гусыне букет. – Это вам! Обратите внимание на цветовую гамму, она выражает мое раскаяние. Наверное, мне не стоило приходить. Это было ошибкой, встречаться с вами после этой ужасной болезни, от которой пухнут тело и шея. Что же я наделал! Я немедленно, сию же секунду удалюсь. Прощайте!
– Нет-нет! – возразила Изольда. – Что вы, не уходите! Должна признать, выглядите вы действительно несколько… ммм… необычно. Я представляла павлинов иначе. Сильно иначе…
– Проклятая болезнь, – напомнил Евгений.
– Я поняла, – кивнула Изольда. – От которой пухнут тело и шея. Ужасно. Но я ценю ваш приход. Это смелый поступок.
– Да? – удивился Евгений.
– Конечно! После болезни, когда вы выглядите столь необычно… для павлина. Честно говоря, вы сейчас больше похожи на пингвина.
– Неужели?
– Да, похожи.
– Меня это радует, – сказал Евгений. – Я очень уважаю пингвинов. По-моему, это самые потрясающие птицы. После павлинов, разумеется. – Он немного подумал, сообразил и добавил: – И гусей.
– Что же мы стоим на пороге! – спохватилась Изольда. – Заходите!
Затрепетавший от мысли, что ему удалось проникнуть на территорию «объекта», Евгений переступил порог. Номер актрисы оказался небольшим, но уютным. У двери на балкон стоял столик и два кресла. На столике Евгений увидел вазу, два бокала и бутылку шампанского – такую же, как та, что он держал в крыле. Изольда перехватила взгляд гостя и рассмеялась:
– Мы даже предпочитаем одну марку шампанского, как интересно!
Витавшее в воздухе напряжение, не выдержав громкого смеха гусыни, с обидой испарилось. Изольда поставила букет в вазу и уселась в одно из кресел.
– Садитесь, прошу вас, – произнесла она. – Да отпустите же вы это шампанское!
Евгений присоединил свою бутылку к бутылке актрисы. А вот садиться он не торопился. Ведь для этого пришлось бы свернуть хвост и совсем уж потерять сходство с павлином. В поисках объяснения пингвин перебрал в голове фрагменты из прочитанных книг.
– Я не смею сидеть в присутствии своего кумира! – заявил Евгений. Изольда удивленно посмотрела по сторонам.
– Какого кумира? – спросила она.
– Вас, конечно! – объяснил Евгений.
– Да бросьте, какие кумиры! Вы же просто мой гость. Садитесь, садитесь.
– Ни за что! Я не попру понятий чести! – гнул свою линию Евгений. Хвост должен быть на виду, садиться нельзя. И все тут.
– Не попрете? Ну, как угодно, – улыбнулась Изольда.
– Благодарю, – сказал Евгений и растерянно замолчал. Ну и как ему свести разговор к карте?
Изольда тоже молчала. Она считала, что инициатива в беседе должна исходить от самца. Так ее учили. Но, похоже, самец получил иное образование, он переминался с ноги на ногу и прятал глаза. Что ж, придется ей самой.
– Вы приехали издалека? – спросила Изольда.
Евгений вздрогнул.
– О да! – ответил он. – Издалека.
– Откуда же именно?
«Из Антарктиды», хотел ответить гость, но вовремя спохватился:
– С далекого юга. – Вот так. По сути то же самое, но вызывает ассоциации с джунглями и пальмами, а не с вечными льдами.
– Какой вы неразговорчивый, – заметила Изольда.
– Я волнуюсь, – признался Евгений. – Впервые вижу вас так близко.
Изольда подарила собеседнику снисходительную улыбку.
– Вы любите театр? – спросила она.
– Обожаю! – отозвался Евгений. – Особенно спектакль про несчастную Лауру.
– Почему именно его? – удивилась Изольда.
Потому что других я не видел, подумал Евгений, но снова вовремя спохватился.
– Он вызывает во мне бурю эмоций, – сказал он.
– Правда? А разве вы не считаете, что сама пьеса ужасна?
– Считаю! Такую бурю во мне вызывает, такие чувства! Ужасная пьеса!
– Я не это имела в виду, – заметила Изольда.
– Я тоже, – сказал Евгений.
– Я хотела сказать, что пьеса плохая.
– Я тоже хотел это сказать.
– Но вы этого не сказали.
– Вы правы.
– Почему?
– Правы, потому что я этого не сказал.
– Я о том и спрашиваю – почему вы этого не сказали?
– Что она плохая?
– Да.
– Потому что я сначала хотел это сказать, а потом расхотел. Вы правы.
Изольда окинула Евгения долгим взглядом.
– Вы странный… – произнесла она.
– Спасибо, – ответил Евгений.
– И что же в этом спектакле заставило ваше сердце трепетать? – поинтересовалась актриса.
– Он созвучен моим чувствам, – ответил Евгений. – Это про меня спектакль.
– Вот как? Почему же?
– Потому что я тоже влюблен, как Лаура! Отчаянно и безнадежно!
Гусыня покрылась краской смущения.
– Ну почему же безнадежно? – кокетливо произнесла она.
– Она со мной не будет, – с горечью ответил Евгений.
– Отчего такая уверенность, друг мой? – Дыхание Изольды участилось.
– Мы слишком разные.
– Настоящая любовь сметает все преграды! – жарко сказала Изольда.
– Вы думаете? А как же рок? Добрый дух лесов и все такое?
– Забудьте эту глупую пораженческую пьесу! – призвала гусыня. – Это только на сцене все плохо, а в жизни все намного проще. В жизни любовь чаще всего побеждает!
– Так вы думаете, у меня есть шанс? – с волнением спросил Евгений.
– Я уверена! – ответила Изольда. – Нельзя опускать крылья! Надо драться за любовь, сражаться и побеждать.
– Драться?! – Евгений с ужасом представил себя дерущимся с Барбарой за любовь.
– Конечно! – подтвердила Изольда. – И тогда все получится!
– Вы полагаете? – все еще сомневался Евгений.
– Убеждена! Надо действовать. И тогда ваша избранница пойдет за вами на край света. Я знаю, я же столько избранниц переиграла, на такие края света ходила.
– Хм… – заметил Евгений. Он принялся нервно расхаживать перед Изольдой, задевая хвостом то кровать, то стены. – В этом что-то есть. Действовать. Да!
– Так чего же вы ждете! – воодушевленно воскликнула Изольда. – Дерзайте!
Евгений остановился.
– Я не умею…
– Как так? – поразилась Изольда. – Не может быть! Дерзать – это у самцов в крови!
– В моей крови этого нет, – грустно сказал Евгений. – Видимо, в детстве, когда сдавал кровь, сдал именно ту ее часть, где это было.
– Так надо учиться! Всего же можно добиться, если захотеть!
– Как учиться?
Изольда лукаво улыбнулась.
– С хорошим учителем, разумеется.
И тогда Евгений совершил ошибку. С криком «Так научите же меня!» он бросился в свободное кресло напротив Изольды. Раздался треск и павлиний хвост свалился на пол, сразу же превратившись в обычный, хоть и очень красивый, веер.
Воцарилась тишина. Затем Изольда произнесла:
– Жаль…
Евгений понуро кивнул.
– Теперь я уже не смогу притворяться, будто верю, что вы павлин, – пояснила Изольда.
– Притворяться? – Евгений изумленно уставился на собеседницу.
– Конечно, – ответила актриса. Она сунула в клюв мундштук с сигаретой и закурила. – Вы что же, думаете, я не отличу павлина от обыкновенного пингвина?
– Ничего не обыкновенного, – обиделся Евгений. – Между прочим, у меня в роду были королевские пингвины.
– У всех в роду были королевские пингвины, – усмехнулась гусыня. – Самые обыкновенные королевские пингвины.
– Но зачем вы притворялись? – удивился Евгений.
– Я могла вас прогнать или подыграть вам. Второе мне показалось интересней. Вот я и сыграла доверчивую дурочку. Убедительно?
– Да.
– А все почему?
– Не знаю…
– Потому что я великая актриса, почему же еще!
– А, ну да, разумеется, – искренне согласился Евгений.
– Но после того, как вы уронили хвост, притворяться стало невозможно. Это уже слишком.
– Вы правы, – грустно сказал Евгений.
– Честно говоря, меня это расстроило. Игра мне нравилась. Надо было крепить веер получше.
– Извините… – Евгений встал, подобрал с пола веер. – Я пойду…
– Желаю удачи.
Перед дверью Евгений остановился, кинул прощальный взгляд на Изольду и произнес:
– Увы, пришедшим нам из ниоткуда, дорога – только в никуда. – Он решительно взялся за ручку двери, но его остановил властный голос Изольды Бездыханной:
– Стойте! Вернитесь!
Удивленный пингвин послушно вернулся к столику.
– Садитесь! – велела Изольда.
– Как? – удивился Евгений.
– Вы что, не знаете, как садятся? Садитесь, я сказала!
Евгений робко пристроился на краешке кресла.
– Повторите, что вы сейчас сказали! – приказала актриса.
– Я сказал «как».
– Нет, раньше.
– А… Это стихи.
– Я догадалась. Повторите!
– Увы, пришедшим нам из ниоткуда, дорога – только в никуда.
– Однако… – заинтересованно произнесла Изольда. – Вам знакомо творчество Леобарда?
– Конечно! – воскликнул Евгений. – Юк ван Грин – мой любимый поэт!
– Надо же… И мой.
– Вот это да… – восторженно прошептал Евгений.
– Сейчас он не в моде, – сказала Изольда. – Даже в нашем театре его не ставят. А я так думаю, слишком хорош он для нашего времени. Леобарда еще вспомнят, не всегда же пошлости править умами.
– Все точно! Вы будто мои мысли озвучиваете!
Изольда подняла мечтательный взгляд к потолку.
– Да, это были великие самки.
Евгений кашлянул.
– Вряд ли, – робко заметил он.
– Вряд ли? Разве вы не знаете, что Юк ван Грин – коллективный псевдоним двух самок, которых звали Юкой и Нагриной?
– Это только гипотеза… – сказал Евгений.
– Какая еще гипотеза! – Изольда начала злиться. – Это факт! Такие стихи под силу только самкам!
– Ну, я бы поспорил…
– Не советую, – пригрозила актриса. – А то я могу в вас разочароваться.
– Вы правы. – Евгений решил быть покладистым. – Действительно, ван Грин – самки.
– То-то же, – успокоилась Изольда. – Не стоит самке возражать, она ведь может рассердиться.
– И будешь спорить ты тогда не с кошечкою, а с тигрицей, – подхватил Евгений.
– Послушайте, Евгений, а зачем вообще нужен был весь этот маскарад с павлином? Почему вы решили домогаться меня под видом павлина?
– Домогаться – вас?! – ужаснулся Евгений.
– А чем же вы тут занимались? Ах, безответная любовь, ах, жизнь окончена!
– Это я не про вас… – Евгений почувствовал себя неловко.
– Как – не про меня? – ответ гостя не на шутку удивил актрису. – А про кого?
– Ну… – замялся Евгений. – Про одну волчицу…
– Волчицу?
– Да… Я люблю одну волчицу. А она меня – нет.
Гусыня запрокинула голову и захохотала.
– Это не смешно, – оскорбился Евгений.
– Не обижайтесь, я не над вами смеюсь, – примирительно произнесла Изольда. – Меня рассмешила сама ситуация: пингвин нарядился павлином, чтобы явиться к гусыне признаваться в любви к волчице! Какая прелесть! Вот о чем надо ставить спектакли.
Евгений хмыкнул. Действительно, звучало забавно.
– Так получилось, – виновато сказал он.
– Мы вечно думаем, что жизни мы нужны, – прочитала по памяти Изольда.
– Нужны – для страха, горя и нужды, – подхватил Евгений. – Но теперь, когда вы сказали, что любовь все побеждает, у меня снова появилась надежда.