Текст книги "Царевич [The Prince]"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Мне еще троих сыновей женить. Надеюсь, хоть эти будут не так разборчивы.

– Несомненно.

И будут нарушены еще законы, и новые грехи прибавятся к тем, что уже пятнают царствование Саула.

* * *

Рахиль несли к Ионафану на помосте через толпу гостей, приветствующих новобрачных, лицо ее было скрыто покрывалом. Невзирая на обычай, он приподнял ее, поставил рядом с собой, взял за руку. Пальцы ее были холодны и дрожали в его руке.

– Не бойся меня, – шепнул он ей на ухо, когда все вокруг, смеясь, осыпали их благословениями.

Когда их обвенчали, он поднял покрывало, заглянул в широко раскрытые невинные глаза, в которых блестели счастливые слезы.

Когда они остались наедине, Ионафан обнаружил, что боится ее больше, чем любого из противников, с кем ему случалось биться. Он чуть не рассмеялся. Как это может быть, что он, который когда–то один влез на скалу и обратил в бегство целую филистимскую армию, трепещет сейчас перед этой хрупкой прелестной девушкой? Ему потребовалось собрать все мужество, чтобы нагнуться к ней и поцеловать. Когда она легко шагнула в его объятия, прижавшись к нему всем телом, он испытал восторг. Сладкий вкус ее губ вознес его на небеса.

Ионафан жалел, что мать не дожила до исполнения своих надежд.

Авен – Езер исполнял обязанности друга жениха, и исправно заботился о том, чтобы пищи и питья было вдоволь. Но он – не Давид. Давид был равным Ионафану. Давид сложил бы песню в честь новобрачных и сам спел бы ее.

Как тосковал по своему другу Ионафан! Сотни гостей собрались на его свадьбу, рядом сидела прекрасная молодая жена, а царский сын еще никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

* * *

Бог заповедал молодому мужу целый год не делать никаких дел и увеселять свою жену, но Ионафану с Рахилью не суждено было испытать это счастье.

Давид был в Кеиле, воевал с филистимлянами, которые опустошали гумна, и Саул узрел блестящую возможность, которую никак нельзя упустить.

– Бог предал его в руки мои! Давид сам себя запер, войдя в город с воротами и запорами! – Саул с войском выступил в поход и оставил Ионафана охранять Гиву и управляться с государственными делами в его отсутствие.

Ионафан, в конце концов, не стал на этот раз тратить слов в напрасных попытках разубедить отца. Бог защитит Давида. Все силы он отдавал тому, чтобы сплотить израильские колена и объединить их на борьбу с филистимлянами. Каждое утро вставал до рассвета, молился и читал Закон. И только после этого отправлялся судить народ. Он мало что вверял отцовским советникам, которые меняли свое мнение после каждого спора. Решение всегда должно исходить из Закона, который он по–прежнему носил на груди, у сердца. Суд надо вершить в страхе Божьем.

К Ионафану непрерывно шел поток вестников, они приносили новости из разных мест. Давид ускользнул из Кеиля и скрылся. Ионафан принес благодарственную жертву.

Его неотступно преследовало воспоминание о том, что сделал его отец в Номве.

– Господь, пожалуйста, удержи отца от пролития невинной крови. Сохрани Давида. Пусть умножается в нем любовь и праведность, чтобы народ, видя его добрые дела, воздал хвалу Тебе.

Править вместо царя в его отсутствие было тяжким трудом. Ионафан любил Рахиль, но проводил с ней очень мало времени. Его поглощали две страсти: Господь и Израиль.

Стоял он или сидел, был в пути или на поле, на том месте, где стрелял из лука, и даже простершись на ложе, Ионафан говорил с Господом, и душу его наполняла надежда. Он видел, какие открываются перспективы для народа, если люди его всем сердцем обратятся к Богу. Господь, Ты сотворил меня. Ты создал меня для этого времени. Помоги мне почитать своего отца и служить Твоему народу. Я раб твой! Вразуми меня, чтобы я следовал твоим повелениям и учил других поступать так же!

Как ему хотелось поговорить с Давидом! Он воображал, какие военные операции они могли бы спланировать против филистимлян! Если бы только все вышло по–другому. Часто он вспоминал их с Давидом разговоры: о Господе, о минувших битвах, в которых они сражались бок о бок, о будущем Израиля: как двенадцать колен объединятся вокруг одного царя. Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз виделся с другом?

Авен – Езер сообщил, что явился еще один гонец. – Я не знаю этого человека, господин. И он – хеттеянин.

– Я хочу послушать, что за известие он принес.

Авен – Езер возвратился с незнакомцем. Вестник поклонился, однако поклон этот походил скорее на насмешку над придворным этикетом.

– Меня зовут Урия, и я послан к царевичу с важным поручением. – С виду это был сущий разбойник, весь грязный с дороги. Даже не подумал ни умыться, ни переодеться, прежде чем исполнять свое поручение.

– С каким поручением?

– Я принес подарок. – Он извлек из котомки какой–то предмет.

На ткани, в которую был завернут подарок, Ионафан разглядел полосы: цвета Иуды.

– Оставьте нас одних! – приказал он охране.

– Господин… – запротестовал было Авен – Езер, не спуская глаз с ухмыляющегося хеттеянина.

Ионафан выдавил из себя смешок. – Он один, а я вооружен. Делай, что тебе говорят.

Авен – Езер покинул покои.

Ионафан прошел через всю комнату и взял маленький сверток из рук хеттеянина. Развернул ткань и обнаружил свиток. Быстро прочитал, лицо осветилось улыбкой. Псалом хвалы и упования. Глаза его увлажнились.

– Я прочту жене. Ей понравится. – Сердце было так переполнено, что он чуть не запел во весь голос. Нет, пожалуй, это будет ошибкой. Он снова рассмеялся, на душе полегчало. Скатал свиток и засунул под броню на груди.

– Пожалуйста, передай моему другу, что я принял его дар с великим почтением и смирением.

Хеттеянин молча стоял, изучая его.

– Ты должен поесть и отдохнуть перед дорогой. Я посмотрю, чтобы тебя разместили в безопасном месте. Пока ты здесь, ты под моей защитой. Понимаешь?

На этот раз Урия поклонился, как положено.

Ионафан ожидал услышать новости. – Как живется нашему другу?

– Как жилось бы любому другому при таком раскладе? Он не сделал никакого зла, а царь гонится за ним во главе целого войска и хочет убить.

Ионафана пронзило острое чувство вины за деяния отца. – Я молюсь, чтобы вокруг моего друга были верные люди.

– Их с каждый днем все больше, и любой из них отдаст за него жизнь.

– Хорошо.

Во взгляде Урии мелькнуло удивление.

Ионафан посмотрел ему прямо в глаза.

– Да хранит его Господь и дальше.

Урия склонил голову. – И тебя тоже, господин мой царевич.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Хеттеянин поднял на него глаза. – И не отвечу.

– Где он?

– В надежном месте: куда не дотянутся руки ищущих его погибели.

У Урии не было никаких оснований доверять сыну того самого Саула, который из зависти преследует Давида. Что за дело хеттеянину, что Ионафан изо всех сил пытался отговорить отца от его безумного предприятия. Даже если бы он мог все объяснить, на это ушла бы уйма времени.

– Я хочу увидеть его.

– Он хотел бы повидаться с верным другом.

Ионафан улыбнулся: решено. – Так идем.

– Что?!

– Я пойду с тобой в ваш лагерь.

– Это неразумно. Для тебя это еще опаснее, чем для него, господин. – Хеттеянин покачал головой. – И я не могу гарантировать, что доставлю тебя туда в целости и сохранности.

– Неважно, я иду все равно. – Ионафан наказал ждать его в поле у груды камней. Дал ему два серебряных слитка. – Купи на базаре, что тебе нужно, и позаботься, чтобы стража у ворот своими глазами видела, что ты ушел.

Когда хеттеянин удалился, Ионафан позвал Авен – Езера и сказал, что отправляется «по царскому делу».

– Я с тобой.

– Я знаю, ты хочешь со мной – но нет. – Ионафан хлопнул Авен – Езера по плечу. – Ты нужен здесь.

– Да будет Господь с тобою.

– И с тобой.

Урия ждал у каменной кучи, восседая на филистимском жеребце. Ионафан был впечатлен: – У тебя великолепная лошадь.

Урия осклабился в улыбке. Проскакал по кругу, натянул поводья и остановился рядом.

– Мы взяли коней у филистимлян. Может, мой хозяин подарит тебе одного.

И как Ионафан объяснит такой подарок своему отцу, царю?

– Ты один на один со слугой Давида, царевич. Не боишься?

Ионафан посмотрел Хеттеянину в глаза. – Я под защитой нашего общего друга. Давид послал тебя не за тем, чтобы убить меня.

– Но и не за тем, чтобы привести тебя с собой.

– Возможно. Но я не верю, что Господь Бог, который моей рукой поразил целое полчище филистимлян при Михмасе, дозволит мне пасть от руки одного–единственного хеттеянина! – Он положил руку на рукоять меча. – Твое поведение говорит о том, что Давид и впрямь нуждается в ободрении.

Урия холодно усмехнулся. – Можно сказать и так.

– Тогда вперед!

По пути на юг они стороной обогнули Вифлеем. Лучше по возможности избегать встреч, чтобы никто не донес царю. Преодолев горы, спустились в пустыню. Давид и его люди скрывались в лесу в Зифе.

В лагере объявили тревогу, когда они были еще далеко. Отовсюду высыпали вооруженные люди, готовые к бою. Теперь они обжигали взглядами Ионафана, который верхом продвигался сквозь строй. Он узнал нескольких родственников: недовольные, недоверчивые, несговорчивые люди, пришедшие сюда из селений вениаминовых.

– Урия взял в заложники Саулова сына!

Они кричали, потрясая оружием. Жесткие, настороженные лица.

– Он не заложник! – крикнул Урия, обнажая меч. – Это гость Давида. Назад!

Иоав, который приходился Давиду племянником, но был старше его на несколько лет, стоял впереди других, поигрывая филистимский кинжалом.

– Привет тебе, Ионафан, сын Саула, – он не произнес обычного: «господин мой, царевич».

Тон его изрядно подействовал Ионафану на нервы. Перекинув ногу через седло, царевич соскочил на землю. Лучше не поворачиваться к Иоаву спиной. – Я нахожусь под защитой моего друга, Давида.

– Он что, просил о встрече с тобой?

– Ионафан!!!

Ионафан шагнул мимо Иоава, приветливо улыбнулся.

К нему шел Давид, на лице читалось напряжение. – Назад! Не подходить к нему! – Они повиновались. Давид недобро посмотрел на Иоава. – Царевич – мой гость! Найди для людей более подходящее занятие.

– Да, господин мой, – поклонился Иоав. Его взгляд еще раз остановился на Ионафане, затем он повернулся и крикнул остальным, чтобы занимались своими делами.

Давид переключился на Урию. – Я сказал тебе отвезти царевичу Ионафану свадебный подарок, а не брать его в плен!

– Я пришел по доброй воле, Давид. Если бы Урия не согласился привести меня сюда, я последовал бы за ним тайно. – Он простер руку к Урии. – Да воздаст тебе Господь за то добро, что ты мне сделал.

– И тебе, господин. – хеттеянин исчез, оставив их наедине.

Давид, казалось, был подавлен каким–то мрачным предчувствием. – Не надо было тебе появляться здесь. – Он цепким взглядом обвел вокруг. – Ты что, желаешь смерти?

– Разве так приветствуют друга?

Они обнялись, потрепав друг друга по спине.

Ионафан рассмеялся. – Мы так давно не виделись, друг мой. – Сколько лет миновало после их последнего разговора! – Теперь у тебя есть собственная армия.

– Однажды твой отец доберется до меня. Рано или поздно он меня выследит и застигнет врасплох в какой–нибудь промозглой пещере. С ним три тысячи людей, все отборные воины. А со мной всего шестьсот.

– Я тебе кое–что привез. – Ионафан полез за пазуху.

– Моя праща! – Давид взял ее. Поднял глаза. – Но я же ее тебе подарил.

– Да, а теперь я возвращаю ее тебе. Помнишь, когда она понадобилась тебе в прошлый раз?

– В день, когда я убил Голиафа.

– В тот день ты не испугался, и твоя храбрость передалась каждому из сынов Израиля, кто видел, что ты совершил. И Господь даровал нам победу.

– Тогда я был мальчишкой и ринулся в бой с твердой верой, что Господь со мной.

– Так оно и было.

– Бог оставил меня.

Теперь Ионафан понимал, почему ему так надо было увидеть Давида.

– Что ты, друг мой, Бог не оставил тебя! Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать хорошие советы. – Он грустно улыбнулся. – Такой может и из простых пастухов сделаться человеком великим. Может даже царем стать, хоть и рожден был в бедности. Любой пожелает оказать помощь такому, даже если это значит – помочь сесть на престол.

Давид пристально посмотрел на него. – Ты же знаешь. Я не хочу престола!

– Как и мой отец. Когда–то. Давным–давно. Теперь он цепляется за него изо всех сил, как кнутом бичуя Божий народ страхом.

– Почему ты мне все это говоришь?

Ионафан сказал бы и больше, но не хотел, чтобы это прозвучало, когда рядом – люди Давида, чтобы ненароком не заронить в них мысль о мятеже. Одно дело – уйти от царя, а другое пойти на него.

– Мы можем выйти из лагеря и прогуляться? Вдвоем?

Давид отдал приказ телохранителям. С недовольным видом те отстали и шли позади, держась на приличном расстоянии.

– Что же мне делать, Ионафан? Ты знаешь, я никогда и ничем не согрешил против царя. – Из глаз его хлынули слезы. – Служил ему всем, что имею. А он все равно меня ненавидит! Он гонит меня, как дикого зверя! Куда бы я ни пошел, везде кто–то предает меня и доносит Саулу. Все хотят получить награду за мою голову. И я должен жить среди людей, привыкших промышлять разбоем, и почти никому вокруг нельзя доверять!

Выслушивая этот взрыв эмоций, Ионафан подумал, что Давид сейчас напоминает ему отца. Взбешенного. Охваченного страхом. Укрепи его, Господь.

– Не надо бояться, Давид. Уповай на Господа, и могущество силы Его защитит тебя. Отец никогда тебя не найдет!

– Отчего ты так в этом уверен?

Пришла пора сказать то, что он знал в глубине души. – Разве не помазал тебя Самуил много лет назад в Вифлееме?

Краска залила щеки Давида. – Откуда тебе это известно?

– С самого первого раза, когда я увидел тебя в доме отца, было очевидно: ты – раб Божий. И потом, когда ты вышел на Голиафа, и позже, всякий раз, когда ты сражался против врагов Господних. Когда мы с тобой сидели и изучали Закон, я знал: ты муж по сердцу Божьему. Ты будешь царствовать над Израилем, а я буду рядом с тобой – и Саул, отец мой – прекрасно знает об этом. Господь – твердыня наша. Он избавитель твой. – Он слегка усмехнулся. – Какая жалость, что я не умею играть на гуслях и не смогу спеть песни, которые внушили бы тебе надежду.

Ионафан распростер руки. – Я часами, даже целыми днями думал о том, каково сейчас тебе. Мне казалось, это я виноват, потому что мой отец – причина всех твоих несчастий. Но я должен верить, что все эти битвы, через которые ты сейчас проходишь, пришли на тебя не без ведома Господа.

– Тогда где же Он?

– Господь хранит тебя, Давид. Он видит, как ты встаешь и как садишься. Он готовит тебя к высшему призванию. А отцу моему… даже сейчас, бывает, предоставляется возможность раскаяться, и у меня нет слов описать, как разрывается моя душа от того, что я вижу, как сердце его, наоборот, все больше ожесточается после каждого испытания. – У него сорвался голос.

Давид схватил его за руку.

Ионафан тяжело сглотнул. – Пусть же твое сердце смягчается, как богатая, вспаханная почва, в которую Бог насаждает семена мудрости и истины. – В словах его звучала глубокая убежденность. – Бог не оставил тебя, Давид. И не оставит. Пока ты держишься за Него и ходишь – или бежишь – Его путями.

Давида отпустило. Напряженные мышцы расслабились, лицо озарила слабая улыбка. – Мне не хватало тебя, Ионафан. Не хватало твоего совета.

У Ионафана перехватило горло.

Давид оглянулся на лагерь. – Видишь, кто у меня под началом. Беглецы. Недовольные. Головорезы. Как мне ненавистна такая жизнь!

– Если сумеешь править такими людьми и обратить их сердца к Богу, представляешь, каким ты станешь царем!

Давид не повернул к нему головы. – Они толкают меня поднять мятеж, убить твоего отца и истребить весь род Саулов.

Таков обычай всех соседних народов.

Ионафан осторожно заметил: – Бог помазал на царство моего отца. Но и тебя – тоже. Что же говорится в Законе?

Давид глубоко задумался. Закрыл глаза.

– Сказано: «Не убивай».

– Так что тебе остается?

– Ждать.

– И учить своих людей тоже ждать и уповать на Господа. – Он подошел к Давиду, встал рядом с ним, глядя на раскинувшуюся вокруг них пустыню. – Кто может достойно предводительствовать людьми, пока сам не научится следовать за Богом?

Давид печально улыбнулся. – Никогда не думал, что это так трудно.

Ионафан положил Давиду руку на плечо, сжал крепко.

– Ты знаешь, как поступать: по правде, как говорили мы в те вечера, когда много лет назад с тобой читали Закон. Не воздавай злом за зло. Не мсти, когда отец и его приспешники возводят на тебя ложь. Делай людям добро. Вот чего Бог хочет от тебя, каковы бы ни были обстоятельства.

– Ты же видишь, как я живу. Не зная, что принесет завтрашний день. В бегах, вечно в бегах.

У Ионафана слезы навернулись на глаза. – Я всего лишь говорю то, что знаю. Очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, кто поступает праведно, и уши Его слышат твои молитвы. Господь отвращает лицо Свое от зла. Я видел, как Бог отвернулся от Саула, потому что отец отверг Его. Закон велит мне почитать отца. И не говорит: почитать, только если он достоин почтения. Иногда это очень тяжело и скорбь повергает в отчаяние.

– Мое сердце разрывается, Давид: между царем, сердце которого ожесточается с каждым годом, и другом, которому суждено стать царем. И я не сойду с этой узкой дорожки, потому что хочу оставаться в послушании Господу. Человек, который живет лишь своим собственным светом и согревается собственным огнем, однажды будет ввергнут в вечное мучение. Такова жизнь моего отца, Давид: он видит врагов там, где их нет, он нуждается в Слове Божьем, как в пище и питье, и даже не подозревает об этом. Каждый его шаг, сделанный из противления, только углубляет пропасть между ним и Тем, Кто способен дать ему мир: Господом!

Ионафан с мукой поднял руки к небу. – Господь, я не хочу следовать за отцом. Я желаю следовать за Тобой, быть там, где Ты пребываешь. Не ревнуешь ли Ты о верности Своего народа? Конечно же, Ты дашь нам силу, чтобы мы сохранили веру. Дай нам сил!

Давид глядел на него полными слез глазами. – Я никогда не задумывался, каково тебе.

Плечи Ионафана поникли. Губы дрогнули. – Тебе и без того было, о чем подумать. Например, как жизнь свою спасти.

– Но как же ты, Ионафан? Ты же царевич, наследник отцовского престола.

– Не повторяй ошибки моего отца. Это не его престол. Это престол Божий, и Он Сам избирает, кому его дать. И Господь послал Самуила помазать тебя новым царем в Израиле.

Ионафану так хотелось, чтобы Давид его понял. – Я люблю отца, Давид, но гордиться им не могу. Когда я услышал, что он приказал сделать в Номве, я устыдился, что кровь его течет в моих жилах.

Давид разразился торопливым потоком слов. – Это случилось по моей вине, Ионафан. Я видел Доика. Убей я идумеянина, никто из тех священников бы не погиб. И их жены и дети были бы живы. – Он кивком показал на лагерь. – Сын Ахимелеха, Авиафар, с нами и у нас под защитой.

– Приказ отдал мой отец. От того, что творит Саул во имя своего царствования, кости мои ноют от позора. – Он опустил голову, борясь с нахлынувшими чувствами. – Я не перестаю молиться, чтобы отец раскаялся. Случись так, мы оба узнали бы об этом. Он снял бы с себя царский венец и возложил бы на твою голову.

Как изменилось бы все в Израиле, если бы его отец обратился к Богу.

Если бы, Господь. Если бы…

– Ты проделал долгий путь, чтобы повидаться со мной, друг. – Давид говорил негромко, голос его охрип от переживаний. – Пойдем. Поешь. Отдохни.

– Я здесь, чтобы укрепить тебя.

– Мы укрепим друг друга. – Давид хлопнул его по спине, и они направились назад, в лагерь. – Будем петь нашему Богу песни избавления. Будем славить Его вместе. – Он издал смешок. – Восшумим Ему гласом радости.

Ионафан расхохотался. Это был тот Давид, которого он помнил, которого так любил, друг, который ближе, чем брат.

Они праздновали до глубокой ночи.

И люди Давида смотрели и дивились.

* * *

Пробудившись, Ионафан увидел Давида, растянувшегося перед входом в шатер. Он сел, и Давид сразу проснулся, схватился за меч.

– Опасности нет, Давид. Все хорошо. – И тут до Ионафана дошло, в чем причина такого поведения друга. – Я что, по–твоему, ягненок, что ты спишь у дверей овчарни?

– Мои люди…

– Можешь не объяснять. – Он кивнул Давиду и ухмыльнулся. – Я польщен видеть главнокомандующего такого воинства в качестве своего личного стража.

Давид послал слугу за едой. Позавтракали вместе.

– Ты неплохо питаешься.

Давид пожал плечами. – Некоторые к нам благосклонны.

– Будь осторожен, смотри, кому доверять. Хоть ты и избавил Кеиль от набегов, они готовы были выдать тебя Саулу.

Давид задумчиво кивнул. – Как там Мелхола?

Ионафан почувствовал, как загорелись щеки. Мелхола – такая же, как эти, из Кеиля. Поверхностная и непостоянная, никогда не скажет о Давиде доброго слова. Ионафан тряхнул головой. – В порядке. Живет одна. – Он не хотел говорить плохо о сестре.

Давид помрачнел. – Здесь не место такой женщине, как Мелхола. Мы все время в бегах.

– Настанет день – ты вернешься домой, Давид.

– Но пока приходится скитаться в пустыне.

– Вспомни историю нашего народа. Пустыня – место священное для нас. Бог призвал нас в пустыню. В пустыне Бог встретился с нашими отцами и ходил с ними. В пустыне Он сотворил великие чудеса.

– Это унылое бесплодное место, здесь трудно жить, каждый день – настоящее испытание и для тела, и для души.

– В пустыне очищалась вера наших отцов, в пустыне они готовились к тому, чтобы войти в Землю обетованную. В пустыне ты узнаешь, что все в руке Божьей. Господь сделает так, что ты ни в чем не будешь нуждаться. Он научит тебя, как учил Иисуса Навина и Халева. Он приготовил их к войне и даровал победу. Что и говорить, голос Божий легче расслышать здесь, в тиши пустыни, чем в шуме царского двора.

Давид усмехнулся. – А ты хочешь сделать меня царем.

– Только великие мужи, как Моисей, имеют мудрость в точности следовать Богу. – Ионафан встал. – Пора мне возвращаться в Гиву.

Давид помог ему облачиться в доспехи.

Ионафан затянул пояс. Горе всколыхнулось в нем, когда он увидел лицо Давида.

– Царь оставил меня править царством, пока он… – Он не мог говорить. Сколько еще лет пройдет, прежде чем он снова увидится со своим другом?

– Останься со мной, Ионафан!

– Не могу. Но я никогда не подниму против тебя руку. Буду делать все, что в моих силах, чтобы сохранить царство и научить народ чтить пророков и повиноваться Закону. – Он обнял Давида. – Я должен идти.

Они вышли вместе, и Ионафан столкнулся с людьми Давида. На их лицах он увидел смерть, готовность биться до победного конца. Ионафан повернулся к Давиду, они обменялись рукопожатием.

– Если со мной что–нибудь случится, Давид, защити мою жену и детей.

– У тебя есть ребенок?

– Нет еще, но надеюсь, если Богу угодно, у меня будет их, что стрел в моем колчане.

– Так да благословит тебя Господь! Даю слово, Ионафан. Я позабочусь о твоей жене и детях.

Ионафан поклонился ему в пояс, как царю.

Урия держал за повод коня. Ионафан принял поводья у него из рук, взобрался в седло. – Я знаю путь назад.

– Да призрит на тебя Господь Бог твой и да сохранит тебя.

Ионафан в последний раз посмотрел на Давида, поднял руку в знак товарищества и один поскакал прочь.

* * *

Царь Саул вернулся в Гиву, больной и угрюмый. Ионафан простился с местом судьи под большим дубом и переключил все усилия на сплочение израильских колен.

Проходили месяцы.

Пришли зифеи. Они рассказали: Давид скрывается у них, в неприступных местах, в лесу. Они выдадут Давида в руки Саула, если царь явится за ним.

– Я тоже получал донесения, отец. Давид защищал их стада и скот. С какой стати им его предавать? Не верь этим людям. Они только того и ждут, чтобы ты покинул Гиву. – Его доводы лишь отсрочили поход Саула и заронили еще глубже семена подозрений.

– Благословенны вы у Господа, – сказал послам зифеев Саул. – Наконец, хоть кому то есть дело до моих забот! Идите, удостоверьтесь еще, разведайте, где он и кто видел его там, ибо я знаю: он очень хитер. Высмотрите и разведайте о всех его убежищах, в которых он скрывается, и возвратитесь ко мне, когда будете знать наверняка. И я пойду с вами. И если он в этой земле, я выслежу его, даже если мне придется обыскать каждый потаенный уголок во владениях Иуды!

Ионафан послал Авен – Езера к Давиду, предупредить его о предательстве зифеев.

Но не прошло и недели, как Саул собрал войско и отправился на юг – в земли Иуды.

* * *

Ионафан проснулся среди ночи. Сердце бешено стучало, по всему телу струился пот. Ему приснилось, что отец скачет с воинами по одной стороне горы, а с другой стороны убегают Давид и его люди. Царь загнал их в ловушку. И его воины превосходят в числе.

Кто–то колотил в дверь.

Рядом встрепенулась Рахиль.

– Что там?

Ионафан натянул одежду.

– Я пришлю служанку. Запрись на засов и не открывай, пока я не вернусь. – Он выбежал за дверь, скликая слуг.

Его ждал Авен – Езер. – Филистимляне идут, господин мой.

– Пошли гонца к царю Саулу! Пусть передаст: «Поспешай и приходи! Филистимляне напали на землю!» – Ионафан на бегу затянул перевязь меча.

Пожалуй, нет худа без добра.

Блуждающему царю придется воротиться домой. На время. Но Ионафан знал: как только нынешняя беда пойдет на убыль, отец снова примется за свои безумные попытки убить Давида.