Текст книги "Царевич [The Prince]"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Не поворачивая головы, Саул вымолвил: – А ты что думаешь, Авенир?

Авенир не отходил от царя ни на шаг. Он его охранял.

– Люди будут довольны, господин мой.

Саул посмотрел на Ионафана. – Ты ведь не просто восхищаешься его храбростью, так? Он тебе нравится.

– И тебе он должен нравиться, отец. Господь использовал Давида, чтобы даровать тебе победу. Приблизь его к себе, и мы будем одерживать одну победу за другой.

Саул опустил глаза и застыл. Поднял голову. – Где твой меч?

– Я отдал его Давиду.

– Что–что ты сделал?

– Я дал ему свою одежду, лук и пояс.

– А что еще ты дал этому выскочке? Свой перстень с царской печатью?

Ионафан покраснел. – Нет, конечно! – Он вытянул руку в доказательство. – Я побратался с ним. Теперь он – твой сын.

– А меня ты спросил? О чем ты только думал, оказывая ему такую великую честь?!

– А кто более достоин этой чести, чем он, отец? – Ионафан похолодел под взглядом отца. – Ты – помазанник Господа. Давид сражался во славу Того, Кому ты служишь.

Саул сверкнул глазами. Он открыл было рот – и стиснул зубы: что бы там ни пришло ему на ум, об этом он решил молчать. Тяжело дыша, он устремил взгляд в пространство, поверх тысяч шатров.

– Не за меня он сражался.

– Давид – твой слуга.

– И лучше всего пусть остается таковым. – Саул поиграл желваками, медленно перевел дыхание. – Но, может быть, ты и прав. Он показал, что может быть полезен. Посмотрим, на что еще он сгодится.

Он явно досадовал все больше. – Послушай только, как они празднуют победу! А помните, как в Иависе Галаадском мое имя было у всех на устах?

– И в Галгале, – напомнил Авенир.

– Пусть не забывают об этом.

Саул развернулся и зашагал прочь.

* * *

Ионафан оглянулся на бегу. Рассмеялся:

– Давай, братишка! Поднажми!

Давид собрал последние силы, и разрыв между ними чуть сократился. Ионафан летел вперед, ноги его едва касались земли. Он перескочил несколько кустов и достиг цели намного раньше, чем Давид.

Давид, задыхаясь, упал на колени. – Ты летишь, как орел!

Тяжело дыша, Ионафан согнулся в поясе, втягивая ртом воздух. Он усмехнулся: – Ты меня чуть не перегнал.

Давид распластался на спине, раскинул руки. – У тебя ноги длиннее.

– Заяц способен обогнать лису.

– Разве что хитростью. А я не такой.

В груди горело. Ионафан облокотился на большой камень. – Это все отговорки! Ноги вырастут. И сил прибавится.

Давид засмеялся. – Я бежал бы быстрее, если бы на карте стояла моя жизнь.

Ионафан прошелся по кругу, уперев руки в бедра, чтобы сердце успокоилось, а разгоряченное тело остыло.

– На этот раз ты бежал много быстрее. Однажды ты поравняешься со мной, а, может, и оставишь меня позади.

Давид сел, свесив руки меж колен. – Ты всегда обгоняешь меня. Ты отменно стреляешь из лука. Ты можешь метнуть копье в два раза быстрее.

Издалека послышался крик. Это был Авенир.

Ионафан протянул руку Давиду. Обхватил его за шею, пробежался костяшками пальцев по вьющимся волосам. – Всему свое время, братишка. Всему свое время.

* * *

Навстречу воинам выбежали женщины. Они окружили их хороводом: пели и плясали, играли на тамбуринах и кимвалах, в воздухе разлились песни хвалы.

– Смотри, как они тебя любят! – Ионафан рассмеялся, увидев лицо Давида: одна из танцующих девушек, приблизившись, одарила того улыбкой. – Да ты покраснел!

– Никогда в жизни не видал таких девушек! – Давид разглядывал девичий вихрь, вьющийся вокруг. – Какие красавицы!

– Да. Точно. – Ионафан любовался плясуньями, пока они шли к городским воротам.

Под предводительством Саула они вступили в Гиву при всеобщем ликовании – их приветствовали все: мужчины, женщины, дети. Саула окружили царедворцы. Ионафан заметил среди них мать и схватил Давида за руку.

– Отец пообещал выдать одну из своих дочерей за того, кто убьет Голиафа. Ты должен познакомиться с моими сестрами. Я советую Мерову. Она старше тебя, зато умнее Мелхолы.

Давид упирался. – Нет, Ионафан! Я недостоин!

– Лучше ты, чем какой–нибудь старый солдафон, у которого несколько жен и куча наложниц!

Он окликнул мать. Та обернулась к нему, улыбаясь, вытянулась, чтобы разглядеть. Ионафан пробивался сквозь толпу: каждый норовил поздравить его, приветственно похлопать по спине. Наконец, добравшись до цели, он представил Давида: – Тот, кто победил исполина.

– Хвала тебе, – отозвалась мать.

Мелхола глядела на Давида во все глаза, зарумянившись.

Давид явно чувствовал себя не в своей тарелке. – То, что я сделал с Голиафом, не идет ни в какое сравнение с тем, что совершил царевич при Михмасе.

– Мой сын очень храбрый. – Мать Ионафана улыбнулась.

– Храбрее всех! Это большая честь для меня – служить царю Саулу и нашему царевичу.

– Ты из колена Иудина, не так ли?

– Давид оказался у нас по твоему совету, мама.

– Тот самый мальчик, что поет и играет на струнах. – Она на миг закрыла глаза, лицо ее побледнело.

Давид уважительно поклонился. – Я буду рад петь для царя, когда бы он ни пожелал. Я раб его.

– Отец пожаловал Давиду воинский чин. Он заслужил и другие награды. – Ионафан посмотрел на Мерову. – Пожалуй, пора познакомить его с будущей женой.

Давид съежился от смущения.

Мать Ионафана упорно не поднимала на него глаз. – Не говорит ли Закон, что жену надлежит брать из своего колена?

Ионафан вытаращил глаза. Мать что, специально так ухитрилась: разом и попрекнуть их с царем, и оскорбить Давида?

Давид, заикаясь, выговорил: – Я, я… никогда не сочту себя достойным одной из царских дочерей.

Кто–то из родственников Давида звал его, протискиваясь через толпу.

– Можно мне идти, господин?

– Да.

Давид убежал.

Ионафан обжег мать взглядом. – Ты нарочно его обидела?

– Я просто сказала правду, Ионафан.

– Правда в том, что отец дал клятву. И кто будет лучшим мужем для Меровы, как не спаситель Израиля, мама?

– Куда ты?

– За Давидом. Отыщу его и приведу обратно. Сегодня он будет сидеть за царским столом вместе со всеми именитыми военачальниками.

* * *

Воины разошлись. Они отправились по домам – к семьям, а Саул созвал родственников, советников и военачальников праздновать торжество. Все пировали и говорили о битве. Давид сидел напротив Ионафана, лицом к царю. Вечер тянулся медленно. Саул облокотился о стену, зажав в руке копье. Большой палец его ходил по древку – туда–сюда.

– Давид, ты нам споешь? Песнь избавления. Гусли передавали из рук в руки, и, наконец, инструмент оказался у Давида. Он склонился над ним, заиграл. Разговоры прекратились: все слушали. Царь закрыл глаза и откинулся назад.

Пока Давид пел, через комнату пробрался слуга. Наклонившись, прошептал на ухо Ионафану: – Ваша мать, царица, просит оказать ей честь и доставить удовольствие Вашего присутствия.

Ионафан встал в удивлении. Не в обычае матери отвлекать его таким образом.

– Отец, разреши выйти?

– Иди. – Саул не поднял век.

Давид играл.

Слуга провел Ионафана через царские покои, в большую комнату, где сидела и ткала его мать.

Улыбаясь, она поднялась с места и подошла к нему.

– Это по поводу твоего друга, того молодого пастушка.

Ионафан ощетинился. – Давид, мама. Его зовут Давид. Тебе следует запомнить это имя. Я поклялся ему в вечной дружбе. Он – мой побратим, и ему надлежит оказывать уважение наравне со мной.

Она ничего не сказала на это, и он счел нужным продолжить. – Наша дружба укрепит союз между Иудой и Вениамином.

– Эти колена связывает дружба со времен Иосифа, сын мой. Иуда, четвертый сын Иакова, в Египте предложил себя в заложники вместо Вениамина. Я тоже знаю историю, Ионафан. Со временем колена стали соперничать. Когда народ начал требовать царя, сыны Иуды поспешили напомнить нам пророчество Иакова о том, что царский скипетр не отойдет от их рук.

– Саул – парь Израиля.

– И поэтому иудеяне склоняются перед ним, но затаив недовольство.

– Они встали за Саула при Иависе Галаадском. Они праздновали его царство в Галгале. Они были с нами при Михмасе и… – он остановился, потому что мать подняла руки. Ведь Закон говорит; почитай отца своего и мать свою.

– Ты чересчур доверчив, Ионафан.

Он никогда не сумел бы объяснить ей, каким образом душа его так привязалась к душе Давида. Как объяснить, если он и сам себя до конца не понимает? Потому он попытался убедить ее доводами рассудка. – Может ли быть лучший способ положить конец соперничеству, чем если царь выдаст свою дочь за сына своего противника?

– Закон говорит…

Ионафан тяжело вздохнул. – Знаю, мама. Никто чаще меня не напоминает отцу о Законе. Но еще важнее то, что он поклялся перед народом и должен сдержать свое обещание. Царь стоит столько, сколько стоит царское слово.

Покачав головой, она подошла к окну и сказала, глядя в ночное небо: – Твоему отцу не понравились песни, которые сегодня пели люди у ворот.

– Они восхваляли своего царя.

Она обернулась к нему. – Но еще больше – твоего друга. «Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч!» Видел бы ты лицо отца.

– Я ничего не заметил.

– Не заметил. А надо замечать, Ионафан. Надо смотреть в оба. – Она снова выглянула в окно и тихо проговорила: – Боюсь, надвигается гроза.

* * *

Ионафан узнал, что мать была права, когда вернулся к обществу и обнаружил все в полном смятении.

– Где Давид?

– Его нет. – Вид у Авенира был потрясенным.

Вокруг Саула толпились советники, что–то обсуждая негромкими голосами.

– Он против меня! – выкрикивал Саул. – Он лишь мальчишка, только и всего! Почему его так превозносят?

– Что случилось?

– Твой отец вышел из себя и метнул копье. Вот и все. Он мог бы убить Давида…

– Он бросил копье в Давида? Почему?

– Ты же понимаешь, в чем дело.

Ионафан отыскал Давида у костра, где тот сидел со своим семейством. Вступив в круг, освещенный огнем, он был встречен ледяными взглядами, однако Давид сразу же вскочил: – Царевич!

– Я слышал, что произошло.

Давид увлек его прочь от остальных. – Твой отец пытался убить меня. Он дважды бросил в меня копьем. – Давид нервно усмехнулся. – Я подумал, что будет мудро убраться оттуда, пока царь не пригвоздил меня к стене.

– Ты же видел, что бывает, когда на него находит злой дух. Из–за этого тебя и позвали во дворец.

– Сегодня мои песни его не успокоили.

– Иногда отец говорит и делает то, чего никогда бы не сделал, если бы… – Если бы что? Если бы был в здравом уме? Если бы не мучился страхом и чувством вины? Иона фан не мог сказать этого Давиду.

– Он слишком много выпил сегодня. – Он скривился в улыбке. – Может быть, он принял тебя за филистимлянина.

Шутка не удалась.

Они поднялись по лестнице, ведущей на стену, и стояли, облокотившись на ее ограду и глядя на поля. Ионафан качнул головой.

– Мой отец – великий человек, Давид. – Он почувствовал, как об грудь стукнулся кожаный чехол со списком Закона. – Но лучше было бы, если бы он иногда слушал меня.

– Мой отец тоже меня не слушает. И дядья. И братья. – Давид оперся подбородком на сложенные руки. – Хотя теперь но чину я выше их.

– Каждый муж в Израиле должен изучать Закон. Если бы они знали Господа, которому служат, то не боялись бы так тех народов, что окружают нас. Перестали бы подражать обычаям наших врагов. – Понимает ли хоть кто–нибудь из них, что в Писании сказано: Бог отвратится от них, если они будут так поступать? Помнят ли они, что Бог предупреждал: сама земля извергнет их вон?

– Может быть, когда–нибудь так и будет. – Давид вздохнул. – Мой отец говорил, что Закон так велик, что изучить его не под силу, а кроме того, это отнимет у него чересчур много времени.

Ионафан помнил, как его собственный отец предпочитал пахать свои поля вместо того, чтобы углубляться в Закон.

– Я часто мечтал отправиться в Наваф, – Давид улыбнулся, не сводя глаз с темного неба. – Те, кто учится в школе пророков – счастливейшие из людей. Что может быть чудеснее и удивительнее, чем провести всю жизнь в чтении и изучении Закона?

Ионафан взглянул на него. Он ощутил связь между ними в долине дуба. И с тех пор она крепла с каждым днем. Будто бы сам Господь скрепил их сердца невидимой нитью.

– Я переписывал Закон в школе в Навафе.

Давид выпрямился, широко раскрыв глаза. – У тебя есть список Закона?

Ионафан улыбнулся и неторопливо кивнул. Он видел, как глаза Давида засияли от возбуждения. Разве не те же чувства были ведомы и ему: жажда познавать Господа, ненасытное желание поглощать Слово Божье, как пищу и питье, питая им саму жизнь?

– Весь, целиком? – Давид смотрел на него с великим изумлением.

– До последнего слова. – Ионафан потянул плетеный кожаный ремешок и извлек из–под рубахи футляр со списком. – Часть его – вот здесь. Самуил наблюдал за моей работой, чтобы я не отступил ни на йоту, ни на черточку.

Глаза Давида засветились. – О, какое сокровище у тебя в руке.

Ионафан оттолкнулся от стены. Улыбнулся, положил руку Давиду на плечо. Тряхнул головой.

– Что скажешь, если мы с тобой сейчас разыщем светильник и пойдем разбирать мои записи?

Они читали Закон, пока слова не начали сливаться перед их слипающимися глазами. Уставший Давид побрел к своим, а Ионафан возвратился во дворец. Растянувшись на ложе, закрыл глаза.

Наконец то он нашел кого–то, кто любит Господа так же, как Самуил. Друга, который ближе, чем брат.

Ионафан улыбнулся. И заснул, усталый. И довольный.

* * *

Филистимляне снова совершили набег, и Саул отправил Давида разбираться с ними. Ионафан радовался, узнав об успехах Давида. Успех в бою сопутствовал и самому Ионафану: он изгнал филистимлян с земель, принадлежавших Вениаминову колену. По возвращении в Гиву он отужинал с отцом.

– Я слышал, Давид одержал еще одну победу.

Саул поджал губы, вытянув их в ровную линию. – Да.

– К свадьбе все готово?

Саул ел виноград. На лице у него явственно выступили желваки, он скрипнул зубами. – Я еще не решил.

У Ионафана враз пропал аппетит. – Ты же поклялся. Тот, кто убьет Голиафа, должен получить богатство и …

– Ему и так достаются богатые трофеи от военных побед.

– …освобождение от податей для семьи…

– Так Иессей сам посылает мне несколько овец – почему я должен отказываться?

– … и твою дочь в жены.

– Я предлагал ему Мерову, он отказался.

– Он считает себя недостойным.

Саул едко усмехнулся. – А, может, этот заносчивый иудеянин считает, что моя дочь недостаточно хороша для него.

Ионафан пристально посмотрел на отца. – Ты же знаешь, что это неправда.

– Давид! – имя прозвучало в устах Саула как плевок, будто бы ему было противно во рту. – Что за смирение!

С презрительной ухмылкой он отхватил кусок от жареного барашка.

– Я отдал Мерову Адриэлу из Мехолы. Она отправится туда послезавтра.

Слова эти как будто ударили Ионафана.

– Когда было принято решение?

– А тебе что за дело, когда было принято решение? Я царь! – Он швырнул кусок мяса обратно на блюдо.

– Иуда уже и так в союзе с нами. – Он вытер жирные руки об скатерть. – А жители Мехолы были под вопросом. Теперь они союзники. Это хорошее решение.

Ионафан онемел от гнева.

Отец взглянул на него. – Не испытывай меня, Ионафан. Я знаю: Давид – твой друг, но я лучше тебя разбираюсь в своих людях! Мне нужны союзники.

– Ты заключил бы союз с иудеянами, отдай ты Мерову за Давида. Думаешь, им понравится, что ты забыл, что обещал в долине дуба?

Лицо Саула побагровело. – Они знают, что я предлагал ему Мерову. Я сдержал обещание.

Ионафан понимал: этого нельзя так оставлять. Нужно строить мосты между коленами, а не разрушать. Он подождал, пока отец закончит трапезу и выпьет вина, и снова завел разговор. – Мелхола влюблена в Давида.

Из младшей его сестры, конечно, не выйдет такой хорошей жены, какой стала бы Мерова, но красота ее с лихвой восполняет присущий ей недостаток рассудительности. Этот брак породнит Давида с Вениамином, и если сестра родит Давиду сыновей, они будут причислены к дому Саулову. Но, что самое важное, это утвердит доброе имя царя, умеющего держать свое слово.

– Да?

– Сегодня она сказала мне, что краше его нет никого во всем Израиле.

Саул пожевал челюстями, что–то мелькнуло в его глазах. Он издал хриплый звук и отпил еще вина. – Что помешает ему отвергнуть Мелхолу, как он отверг Мерову?

– Он не сделает этого, если ты ясно дашь ему понять, что считаешь его достойным быть твоим сыном. Он уплатил выкуп за невесту, убив Голиафа.

– Вено за невесту. – Саул поднял голову. – Об этом я не подумал. Хорошая идея.

– Значит, ты предложишь ему Мелхолу?

– Конечно. – Саул оторвал несколько виноградин, кинул одну в рот. Откинулся назад, скривив губы в самодовольной улыбке.

* * *

Давид возвратился в Гиву. Ионафан был так загружен государственными делами, что не находил времени повидаться с ним. А когда, наконец, ему представилась такая возможность, Давид вовсю готовился к новому походу.

– Помолись за меня, друг! – Давид крепко сжал руку Ионафана, приветствуя его. Он весь дрожал от возбуждения. – Я только что говорил с людьми царя. Очень может быть, я все–таки стану тебе братом!

– Ты уже и так брат мне. – Ионафан порадовался, что отец всерьез собрался осуществить свое решение выдать Мелхолу за Давида.

Давид отпустил его руку, и они зашагали рядом. – Я отправляюсь через час.

– Отправляешься? Куда?

– Царь назначил вено за твою сестру Мелхолу. И времени у меня – до следующего новомесячия.

– Давид! – окликнул друга Ионафан, пока тот был еще недалеко. – Какую цену назначил царь?

– Сотню краеобрезаний!

Сто убитых – и доказательство, что все это – необрезанные филистимляне. Ионафан внутренне содрогнулся: вот еще одно свидетельство, что отец его последовал обычаям соседних народов. Египтяне отрубали у своих жертв кисти рук, приносили их в качестве военных трофеев, чтобы похвалиться числом убитых. Филистимляне отрезали головы. Ионафан подумал: интересно, понимает ли отец, что, возможно, посылает Давида на смерть. И если Израиль лишится своего героя, что тогда? Не лишится ли он и веры? А Мелхола уже и так по справедливости принадлежит Давиду в силу царского обещания.

Но может быть, отец и прав. Давид так рвется доказать, что он достоин царской милости.

Храни его, Господь. Иди перед ним и защищай его с тыла. А когда Давид вернется, пускай Мелхола покажет себя суженой ему под стать!

* * *

Ионафан был на совете с отцом и его приближенными, когда снаружи послышались ликующие крики. Саул раздраженно поднял голову.

– Что там происходит?

Весь город пришел в волнение.

– Давид! – кричали повсюду. – Давид!

Лицо Саула на миг помрачнело, а потом он встал. – Твой друг возвращается. Иди, встречай его. – Он оглядел остальных. – Мы последуем за гобой.

Ионафан рванулся с места. При виде Давида он рассмеялся: нет нужды спрашивать, исполнил ли тот наказ. Окровавленный мешок в руке говорил сам за себя.

– Ты добыл их!

– Две сотни. – Давид поднял мешок.

– Да будет с тобой Господь во все дни жизни твоей! Мелхола будет плясать от радости, когда услышит эту новость. – Скорее всего, уже слышала. Благословенна его сестра: у нее будет муж, способный ее защитить. Он увидел, что отец вышел из шатра.

– Идем, Давид! Царь ждет!

Ионафан подвел друга к Саулу. – Двести краеобрезаний, отец. Вдвое больше, чем ты просил!

Давид с поклоном протянул мешок царю. – Вено за твою дочь, царь.

Под правым глазом Саула дернулось веко, и тут он широко улыбнулся и распростер руки. – Сын мой!

Царь заключил в объятия Давида, и народ встретил это неистовым ликованием.

* * *

Не откладывая, начали готовиться к свадьбе. Ионафан, как лучший друг жениха, взял на себя заботу обо всем, до мелочей. Яств хватит на тысячи гостей, вино будет литься рекой. Царь хмурился, но царевич не скупился на расходы. В конце концов, царская дочь выходит замуж за величайшего героя Израиля. Вениаминово и Иудино колена вступают в вечный союз.

Никто даже не пытался переубедить Ионафана.

Ионафан собственноручно надел Давиду на голову венец жениха.

– Ты готов. – Он уверенно положил руку Давиду на плечо. – Прекрати трястись.

На лбу Давида выступала испарина. – Я с ранних лет следовал Закону, Ионафан, но мне кажется, я неважно подготовлен к женитьбе. – Он нахмурился.

– Мелхола тебе не враг, дружище. И она любит тебя.

Давид зарделся. – Как она ко мне относится, мы увидим завтра утром.

Еле сдерживая смех, Ионафан подтолкнул его к выходу.

Никогда еще Мелхола не сияла такой красотой и счастьем, как в тот момент, когда она стояла рядом с Давидом под свадебным балдахином. Она смотрела на него, и темные глаза ее горели. Когда Давид взял ее за руку, на шее под нежной кожей затрепетала жилка. Люди улыбались, перешептывались между собой.

На свадьбу прибыли гости от каждого колена, весь цвет колена Иудина. Местность вокруг Гивы пестрела огнями костров. В ночном воздухе плыл звук гуслей и тамбуринов, разносился радостный смех.

На пиру царь Саул пожаловал новобрачным подарок: дом рядом с царским дворцом. Давид, изумленный и благодарный за такой щедрый жест, прославлял великодушие царя. Саул поднял чашу с вином. Гости пели и плясали.

Ионафан наклонился к царю. – Смотри, отец, люди довольны.

Царь Саул отпил из чаши, глядя поверх ее краев на всеобщее веселье.

– Что ж, остается только надеяться, что мы не посеяли сейчас своими руками семя собственной погибели!