Текст книги "Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых""

Автор книги: Франческа Фримантл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

У гневных владычиц также три глаза и свирепое выражение лица, но в остальном их облик обычен. Единственный лик их символизирует тождество, или «единовкусие», всех явлений в свете высшей истины. Две руки их символизируют мудрость и «искусные средства», действующие сообща в гармонии и равновесии. Танцевальные позы, в которых они тесно обвивают тела своих супругов, означают, что мудрость неразрывно связана с «искусными средствами». Гневные владычицы бросаются в объятия херук с экстатической самозабвенностью, и облик всех пяти пар гневных божеств лучится преисполняющим их неистовым блаженством.

В текстах, посвящённых бардо, внешность их подробно не описывается, но из других источников мы узнаем, что гневные богини обнажены, если не считать обёрнутой вокруг бёдер шкуры леопарда, символизирующей бесстрашие. Они увенчаны коронами из черепов и носят те же украшения, что и херуки, за исключением притирания из веществ с кремационной площадки, символизирующего мудрость, – ибо они сами и есть воплощения мудрости. Иногда гневные владычицы изображаются с гирляндами из черепов и другими украшениями с драгоценными камнями.

Будда-Херука и Гневная владычица рода Будда – это ипостаси Вайрочаны и Акашадхатвишвари, которые являются их изначальной мирной сущностью. В своей гневной форме они символизируют полное преображение энергии, лежащей в основе невежества и самообмана. В своём чистом, естественном состоянии эта энергия есть всеобъемлющее знание реальности, освобождение и выход в безграничную открытость дхармадхату. Тела их окрашены не в белый, а в бордовый цвет Великого верховного херуки, который в тексте не упоминается, но из которого исходят все пять херук мандалы.

Верхней парой рук Будда-Херука обнимает гневную владычицу за талию. В этих руках у него те же атрибуты, что и у соответствующего мирного божества: в правой руке – колесо, символ рода Будда, а в левой – колокол, вызванивающий звук пустоты. В остальных руках он держит топор, меч, лемех и чашу из черепа. Топор подрубает древо мирского существования и рассекает веру в «я»; кроме того, это – боевой топор, оружие в войне против вредоносных сил. Лемех выкорчевывает причины страдания и не позволяет сеять семена дурной кармы. Два эти инструмента, которые Будда-Херука держит в средних руках, правой и левой, в сочетании символизируют власть над кармическими причинами и следствиями. Меч, универсальный атрибут воина, истребляет пять «ядов», а также символизирует обретение духовных сил. Слово, которым в данном фрагменте обозначена чаша из черепа, буквально означает «сосуд для пищи, питья и подношений». Йогины, следующие тантре, носят такие сосуды как постоянное напоминание о бренности всего сущего. Находясь в левой руке, он символизирует мудрость. Как атрибут херук он наполнен кровью Мары —кровью сансары, преображённой в эликсир знания.

Гневная владычица окрашена в тот же цвет, что и херука, но более светлого тона. Она стоит на правой ноге, обвивая левой ногой талию своего супруга. Правой рукой она обнимает его за шею. В той же руке она держит колесо, но на изображениях его не видно за головой херуки. Левой рукой она подносит к устам херуки чашу из черепа, наполненную человеческий кровью. В контексте принесения крови сансары в жертву принципу пробужденности чаша эта обозначается условным термином «красная раковина», так как раковины часто служат сосудами для подношений.

Здесь можно выделить несколько уровней смысла. Символ рода в правой руке Гневной владычицы рода Будда символизирует мужское начало. Он олицетворяет свойственную этому роду разновидность «искусных средств» – тот особый способ, которым эти будды проявляют сострадание. Чаша из черепа, наполненная кровью, в левой руке символизирует женское начало мудрости и пустоты. Если же рассматривать череп и его содержимое по отдельности, то череп оказывается символом мужского принципа – в данном случае блаженства: белый цвет черепа – это цвет мужской субстанции, которая в тонком теле зарождается в области темени. Кровь же, наполняющая череп, окрашена в красный цвет женской субстанции и представляет женский принцип пустоты. Таким образом, мать, олицетворяющая объекты восприятия, подносит отцу – воспринимающему сознанию – блаженство, слитое воедино с пустотой. Поглощение крови означает полное её преображение и представляет собой сострадательное действие, возможное лишь в сочетании с мудростью пустоты. В то же время оба супруга символизируют союз двух этих начал во всех их многообразных значениях. В «Сотне преклонений» гневные дэви именуются владычицами пространства пяти родов; они сами суть пространство, открытость и отсутствие «я», в которых беспрепятственно струится поток энергии херук.

Гневные божества – это проявления нашей истинной природы. В форме херук и гневных дэви неудержимо вырывается на свободу не признанный нами потенциал преодоления всех границ и уничтожения всех препятствий на пути к пробуждению. В наставлениях неизменно повторяется, что мы должны признать в них своё избранное божество, то есть нашу собственную природу будды, наше пробужденное состояние высшего осознания. Все, кто когда-либо практиковал божественную йогу в традиции ньингма, непременно узнают херук при встрече с ними в бардо Даже если они медитировали только на мирную ипостась, но понастоящему постигли сущность избранного божества, то распознают её и в гневном облике. Попросту говоря, чем более глубокого и стабильного осознания мы добьемся в медитации, тем больше шансов на то, что мы сможем войти в это состояние и в любой другой ситуации, даже самой невероятной. Но если мы не распознаем первого херуку и попытаемся бежать прочь, то из глубин нашей жажды освобождения тотчас же явится другая гневная форма.

ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ

«О дитя пробужденного рода, слушай, не отвлекаясь. На девятый день из восточной области твоего мозга явится и предстанет перед тобою пьющий кровь из рода Ваджра, благословенный Ваджра-Херука. Тело его синего цвета; три головы у него, шесть рук и четыре широко расставленные ноги. Правый лик его бел, левый – красен, а средний – синего цвета. В верхней правой руке у него ваджра, в средней – чаша из черепа, в нижней – топор; в верхней левой руке у него колокол, в средней – чаша из черепа, в нижней – лемех. Его обнимает мать, именуемая Гневной владычицей рода Ваджра. Правой рукой она обвивает его шею, а левой подносит к его устам чашу из черепа, наполненную кровью.

Не пугайся его, не страшись, не цепеней от ужаса. Распознай в нём форму собственного твоего осознания. Он – твоё избранное божество, так что не бойся. Он не кто иной, как сам благословенный Ваджрасаттва в союзе с матерью, так что проникнись любовью и стремлением к нему. Как только узнаешь – в тот же миг достигнешь освобождения».

Херука рода Ваджра олицетворяет преображение обыденной ненависти, агрессии и гнева в колоссальную гневную мощь пробужденного состояния. Алмазной ясностью ваджры он сокрушает все скрытые склонности к вражде, раздражению, неприязни и досаде, туманящие наше осознание, и являет «знание зеркала», сияющее вокруг него ореолом пламени. Ваджра – это не только главный символ ваджраяны, но и могущественное оружие, несокрушимое и всесокрушающее. Здесь она с абсолютно беспощадным состраданием обращена против тех сил самоограничения, которые мешают нам раскрыть весь свой потенциал.

Не считая цветов и орудий, херуки и их супруги, являющиеся с четырёх сторон мандалы, ничем не отличаются от центральной четы, поэтому в тексте «Освобождения посредством слушания» они описаны кратко. Более тёмный цвет тела херук (по сравнению с окраской гневных дэви) символизирует силу их сущности. Тело и средний лик Ваджра-Херуки окрашены в тёмно-синий цвет, а Гневная владычица рода Ваджра – голубовато-синяя. Точь-в-точь, как гневная богиня предыдущего дня, в правой руке она держит ваджру – символ своего рода, а в левой – чашу из черепа, наполненную кровью. В верхней левой руке Ваджра-Херука также держит колокол, и символический смысл остальных его атрибутов – двух чаш-черепов, топора и лемеха – таков же, как и у соответствующих орудий Будды Херуки.

ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ

«О дитя пробужденного рода, слушай, не отвлекаясь. На десятый день из южной области твоего мозга явится и предстанет пред тобою пьющий кровь из рода Ратна, благословенный Ратна-Херука. Тело его тёмно-жёлтого цвета; три головы у него, шесть рук и четыре широко расставленные ноги. Правый лик его бел, левый – красен, а средний сияет тёмно-жёлтым цветом. В верхней правой руке у него драгоценный камень, в средней – тантрический посох, в нижней – палица; в верхней левой руке у него колокол, в средней – чаша из черепа, в нижней – трезубец. Его обнимает мать, именуемая Гневной владычицей рода Ратна. Правой рукой она обвивает его шею, а левой подносит к его устам чашу из черепа, наполненную кровью. Не пугайся его, не страшись, не цепеней от ужаса. Распознай в нём форму собственного твоего осознания. Он – твоё избранное божество, так что не бойся. Он не кто иной, как сам благословенный Ратнасамбхава в союзе с матерью, так что проникнись любовью к нему. Как только узнаешь – в тот же миг достигнешь освобождения».

На десятый день перед умершим возгорается ослепительная вспышка золотого драгоценного камня – освобождённая энергия гордыни и высокомерия. Она сокрушает все заслоны, мешающие нам узреть «уравновешивающее знание» и присутствие природы будды во всём, что нас окружает. Ратна-Херука окрашен в цвет тёмного золота, а Гневная владычица рода Ратна – в жёлтый более бледного тона. Это гневные ипостаси Ратнасамбхавы и Мамаки. В правой руке и херука, и дэви держат драгоценный камень, исполняющий желания; в левой у первого – колокол, а у второй – чаша из черепа. Кроме того, херука держит тантрический посох, палицу, чашу из черепа и трезубец.

В раннем буддизме трезубец был символом трёх сокровищ: Будды, учения дхармы и общины (сангхи). Но, вообще говоря, три его зубца могут соответствовать любой из триад, фигурирующих в буддийском учении. В данном контексте трезубец трактуется, прежде всего, как оружие, уничтожающее три «яда» – страсть, агрессию и заблуждение – одним ударом. Кроме того, он символизирует три кайи, совершенство тела, речи и сознания и власть над течением праны по трём нади. Палицей же Ратна-Херука громит, крушит и стирает в порошок все вредоносные силы.

Тантрический посох, хатванга, – одна из очень важных эмблем в ваджраяне. Буквально его название переводится как «ножка кровати». Первоначально он представлял собой короткую дубинку, но потом превратился в посох аскета, увенчанный черепом, и наконец, в длинный тонкий скипетр – атрибут многих тантрических божеств. В сечении он восьмиугольный, что трактуется как символ благородного восьмеричного пути Будды. На посох этот насажены три человеческие головы: верхняя – засушенная (символ дхармакайи), средняя – разлагающаяся (символ самбхогакайи), нижняя – только что отрубленная (символ нирманакайи). Под головами помещается сосуд с эликсиром жизни, а под ним – двойная ваджра, символизирующая универсальную просветлённую деятельность. Ещё ниже посох перевязан лентой, два конца которой символизируют махаяну и ваджраяну, неразрывно связанные друг с другом. Венчает хатвангу трезубец, зубцы которого соответствуют трём главным нади. Кроме того, весь посох может считаться символом центрального нади; в этом случае двойная ваджра, сосуд и три головы соответствуют пяти основным чакрам. Обладание этим посохом означает контроль над тонким телом. Хатванга, зажатая в сгибе левой руки одиночного персонажа, символизирует на изображениях его супругу или супруга. В данном случае – в средней правой руке херуки – этот посох служит символом «искусных средств». В средней левой руке Ратна-Херука держит чашу из черепа – символ мудрости.

ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ

«О дитя пробужденного рода, слушай, не отвлекаясь. На одиннадцатый день из западной области твоего мозга явится и предстанет пред тобою пьющий кровь из рода Падма, благословенный Падма-Херука. Тело его тёмно-красного цвета; три головы у него, шесть рук и четыре широко расставленные ноги. Правый лик его бел, левый – синего цвета, а средний сияет тёмно-красным цветом. В верхней правой руке у него лотос, в средней – тантрический посох, в нижней – жезл; в верхней левой руке у него колокол, в средней – наша из черепа, до краев полная кровью, в нижней – барабанчик. Его обнимает мать, именуемая Гневной владычицей рода Падма. Правой рукой она обвивает его шею, а левой подносит к его устам чашу из черепа, наполненную кровью.

Не пугайся его, не страшись, не цепеней от ужаса. Распознай в нём форму собственного твоего осознания. Он – твоё избранное божество, так что не бойся. Он не кто иной, как сам благословенный Амитабха в союзе с матерью, так что проникнись любовью к нему. Как только узнаешь – в тот же миг достигнешь освобождения».

Амитабха и Пандаравасини в своих гневных ипостасях подобны тёмно-красным лотосам, что пылают огнём могучих энергий страсти, вожделения и жадности, преображённых «исследовательским знанием» в сострадание и любовь. В правой руке оба они держат лотос – символ рода Падма; в левой руке херуки – колокол, в левой руке гневной дэви – чаша из черепа. В средней паре рук у Падма-Херуки – тантрический посох и чаша из черепа, как и у Ратна-Херуки. Подразумевается, что все чаши из черепов в руках херук наполнены кровью, но в данном случае особо подчёркивается, что чаша полна кровью до краев.Очевидно, это указание на связь крови с желанием – желанием, которое движет сансарой и вдыхает в неё жизнь. В нижней левой руке Падма-Херука держит за короткую деревянную рукоять маленький барабанчик, гремящий радостным звучанием дхармы. Жезл—это ещё одна разновидность палицы или дубинки. На изображениях божеств бардо этот жезл неизменно увенчан ухмыляющимся черепом; таким образом, это и оружие, и, в то же время, символ смерти и преображения.

ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ

В двенадцатый день, последний день бардо дхарматы, являются херука и гневная владычица рода Карма в сопровождении целого сонма гневных дакини, символизирующих энергичную деятельность нашего изначально пробужденного сознания.

«О дитя пробужденного рода, слушай, не отвлекаясь. На двенадцатый день из северной области твоего мозга явится и предстанет пред тобою пьющий кровь из рода Карма, благословенный Карма-Херука. Тело его тёмно-зелёного цвета; три головы у него, шесть рук и четыре широко расставленные ноги. Правый лик его бел, левый – красен, а средний – благородного тёмно-зелёного цвета. В верхней правой руке у него меч, в средней – тантрический посох, в нижней—жезл; в верхней левой руке у него колокол, в средней – чаша из черепа, в нижней – лемех. Его обнимает мать, именуемая Гневной владычицей рода Карма. Правой рукой она обвивает его шею, а левой подносит к его устам чашу из черепа, наполненную кровью. Не пугайся его, не страшись, не цепеней от ужаса. Распознай в нём форму собственного твоего осознания. Он – твоё избранное божество, так что не бойся. Он не кто иной, как сам благословенный Амогхасиддхи в союзе с матерью, так что проникнись любовью и стремлением к нему. Как только узнаешь – в тот же миг достигнешь освобождения».

Невероятно активная и динамичная энергия рода Карма с присущими ей склонностями к зависти, честолюбию и властолюбию, преображается в «знание свершения действия», способное преодолеть любые препятствия и достичь любых целей. В мирной своей ипостаси Амогхасиддха держит двойную ваджру, но этот херука вооружён мечом – другим символом рода Карма, более уместным в числе атрибутов гневного божества. Этим мечом он рассекает все сомнения, преграды и ограничения. С функциями прочих символических предметов в его руках мы уже знакомы. Гневная владычица рода Карма окрашена в светло-зелёный цвет и держит в руках меч и чашу из черепа.

Описание каждого из явлений гневных божеств завершается напоминанием о том, что указание на истинную их природу позволяет без труда распознать их и тем самым достичь освобождения. Так, увидев чучело льва, мы можем испугаться, но как только нам скажут, что лев не настоящий, страх испарится бесследно. Лишь только мы распознаем в том или ином из херук своё избранное божество, весь личный опыт восприятия сияния, обретённый нами прежде в медитациях, сольется с самосущим сиянием бардо, как дитя, бросившееся в объятия матери: «Являясь себе от себя самого, дабы себя освободить, самоозаряющее самосознание достигает самоосвобождения, и это подобно встрече со старым другом».

Но если наставления эти не будут прочтены или не будут восприняты, то «даже добродетельный человек может отвернуться (от этих видений) и продолжить блуждать в сансаре». И тогда умершему явится целый сонм яростных богинь, гневными возгласами привлекающих его внимание и требующих пробудиться. Они соберутся со всех сторон и заполнят всё пространство вокруг умершего: бежать ему будет некуда. В окружении этих богинь предстанет группа из пяти херук, так что умерший узрит всю гневную мандалу. В некоторых традициях эти видения распределяются между тринадцатым и четырнадцатым днями бардо, то есть видения гневных божеств продолжаются в общей сложности семь дней, как и явления мирных ипостасей.

У многих из этих богинь головы диких птиц и зверей и разноцветные тела, а одеждой им служат обёрнутая вокруг бёдер человеческая кожа или тигровая шкура. Богини эти столь же грандиозны и страшны, как и херуки; они яростно жестикулируют и извиваются в буйном танце. В руках они держат оружие, разнообразные эмблемы и трупы с площадки для кремаций. Они пьют кровь и пожирают сырую человеческую плоть. Поедание столь отвратительной пищи символизирует признание всех без исключения аспектов сансары изначально чистыми и полное преображение их в акте поглощения. Эмблемы трёх первых групп богинь интерпретируются далее на основе текста «Сотня преклонений».

Во-первых, из восьми областей мозга являются восемь гневных дакини. В «Сотне преклонений» они именуются «матерями» (тиб. Та то), а в «Освобождении посредством слушания» – после явления первых двух из них – называются в совокупности «восьмью гаури». Их имена, как и имена богинь следующей группы, приводятся на санскрите в тибетской транслитерации. В некоторых тибетских ксилографиях вместо «гаури» стоит «кеури», из-за чего в некоторых переводах этих богинь именуют «восемью кеуримами». В индуизме « Гаури» (буквально – «белая», «яркая» или «золотая») – это обозначение самой мирной ипостаси женского начала, имя прекрасной юной супруги бога Шивы. Но в буддизме это имя стало названием целого класса гневных богинь. Свиту гаури составляют злые духи, неприкасаемые и преступники. Эти восемь богинь сочетают в себе все мыслимые противоречия: красоту – с уродством, чистоту – с нечистотой, наивысшее – с самым низменным, жизнь – со смертью. В них явственно выражена парадоксальная сущность принципа дакини: они используют как орудия освобождения те самые предметы, которые удерживают нас в сансаре.

Восемь гаури соответствуют восьми бодхисаттвам мужского пола из мирной мандалы, олицетворяя изначально чистую природу восьми разновидностей сознания. [159]159
  Соответствия восьми гаури и восьми пишачей различным разновидностям и областям сознания приводятся по книге Тулку Тхондупа «Просветленная жизнь» (Tulku Thondup. Enlightened Living. Boston, Shambhala, 1990, pp. 134-135, notes 16,17).


[Закрыть]Головы у них человеческие, но лица искажены гневом, распущенные волосы струятся языками пламени, а три глаза выпучены и горят яростью. Они отплясывают победоносный танец на тронах, сложенных из человеческих трупов.

На востоке является гневная богиня Гаури – «Белая». Она символизирует исток сознания. В левой руке у неё чаша из черепа, наполненная кровью. В правой руке она держит труп младенца, потрясая им, словно палицей. Это означает, что она подчинила себе двойственные мысли сансары. Безжизненное тело – символ первозданного, недвойственного состояния сознания, а труп младенца означает, что сознание всегда пребывало в этом изначальном, «младенческом» состоянии, никогда не погружаясь в мир разделённости на «я» и «другого».

На юге является жёлтая богиня Чаури – «Воровка». Она символизирует умственное сознание, присваивающее и ворующее всё, что попадает в сферу его действия. В тантрах сказано, что мы должны украсть у будд сокровище просветлённости. Чаури преображает акт воровства, и результатом его становится не страдание, а просветление. Натянутый лук в её руках – это лук мудрости, с тетивы которого устремляется в полёт стрела «искусных средств».

На западе является Прамоха – «Безрассудная страсть», окрашенная в красный цвет страсти. Этот волшебница, заманивающая нас в свои сети искусными иллюзиями. Она символизирует загрязнённое сознание, в сфере которого действуют пять «ядов». Она размахивает над головой знаменем из шкуры водяного чудовища. Это водяное чудовище, макара, – мифическое существо, с телом крокодила и чертами некоторых других животных. В индуизме он служит эмблемой Камы – бога любовного вожделения, а в буддизме считается символом сансары, которую нередко уподобляют реке или океану. Прамоха вздымает его как знамя победы в знак того, что сансара не отвергнута, а принята такой, как она есть.

На севере является чёрная Встали – «Кровопийца». Это дух, обитающий на кремационных площадках и вселяющийся в мёртвые тела. Встали символизирует сознание тела, или осязания. Она вдыхает жизнь в труп существования, по природе своей пустой, лишённый «я» и невещественный. Ваджра и наполненная кровью чаша из черепа в её руках символизируют неразрушимое и неизменное состояние реальности, превосходящее двойственность существования и не-существования.

На юго-востоке является оранжевая Пуккаси, символизирующая сознание обоняния. Слово «пуккаса» означает человека, принадлежащего к той или иной из множества групп неприкасаемых, состоявших чаще всего из потомства от смешанных браков между представителями разных каст. В правой руке она держит гроздь внутренностей, а левой запихивает их себе в рот. Пожирание внутренностей означает поглощение «ядов» такими, как они есть, основанное на признании их изначальной чистоты. Поднесение пищи ко рту левой рукой – один из признаков нечистоты в индийской традиции. Таким образом, Пуккаси всем своим обликом и действиями попирает традиционные условности.

На юго-западе является тёмно-зелёная Гхасмари – «Прожорливая», символизирующая сознание вкуса. Она пьёт кровь сансары из наполненной до краев чаши-черепа, которую держит в левой руке. В правой руке она держит ваджру, которой помешивает это питье, чтобы плавающие в нём кости и куски мяса поднялись на поверхность. Кровь, кости и мясо символизируют страсть, агрессию и заблуждение.

На северо-западе является бледно-жёлтая Чандали, символизирующая сознание зрения. «Чандалы» – это низшая и самая презираемая из всех групп неприкасаемых, и в тантрической литературе женщины-чандалы пользуются особым почётом. Чандали отрывает голову у трупа, что означает отказ от ложных воззрений. Поднимая правой рукой сердце – источник жизни, левой рукой она подносит труп ко рту, чтобы пожрать его.

На северо-востоке является тёмно-синяя Шмашани – «Обитательница площадки для кремаций», символизирующая сознание слуха. Она также пожирает труп, разрывая его на части. На сей раз это действие символизирует отказ от опоры на сансарическое существование: Шмашани разрывает узы, связывающие нас с сансарой и заставляющие безостановочно блуждать в круговороте шести миров, по кремационной площадке рождений и смертей.

Вслед за восемью матерями является группа из восьми пишачей [160]160
  Тиб. phra men ma, читается как траменма. Я не нашла этого термина в словарях, но покойный Кхуну Ринпоче в 1975 году говорил мне, что пишачи– это санскритский эквивалент. Кхуну Ринпоче был не только великим йогином, но и выдающимся ученым-санскритологом.


[Закрыть]женского пола. Первоначально пишачами называли демонических существ – пестротелых и пестролицых пожирателей плоти. У четырёх пишачей, приходящих с основных сторон света, звериные головы, а у остальных четырёх – птичьи. Они соответствуют бодхисаттвам женского пола из мирной мандалы и символизируют естественную чистоту объектов, на которые направлены восемь разновидностей сознания.

На востоке является Симхамукха – «Львиноглавая». Тело её окрашено в такой же тёмно-бордовой или фиолетовый цвет, как и тело центрального херуки, что означает гневность. Симхамукха символизирует сферу объектов истока сознания – сферу реальности дхармадхату. Руки её скрещены на груди. Она держит в зубах труп и потрясает развевающейся гривой, что означает полную власть над сансарой. На юге является Вьягхримукха – «Тигроглавая». Тело её окрашено в красный цвет, руки скрещены на груди и указывают вниз. Она скалит зубы и хмурит брови; пронзительный взор её глаз усмиряет сансару. Она символизирует объекты умственного сознания. На западе является чёрная Шригаламукха – «Шакалоглавая». На санскрите шригалаозначает «шакал», но в тибетском тексте говорится, что у неё голова лисицы. Впрочем, эти животные во многом похожи друг на друга, и оба они питаются падалью с площадок кремаций. Шригаламукха символизирует содержимое замутненного, загрязнённого сознания. В правой руке она держит нож и рассекает им кишки, сердце и лёгкие, которые находятся в её левой руке. Она пожирает их и слизывает кровь, что означает естественное очищение «ядов».

На севере является тёмно-синяя Шванамукха – «Псоглавая», символизирующая объекты осязания. Тибетское её описание также несколько расходится со смыслом её имени: здесь у этой пишачи волчья голова. Но и в санскритском варианте подразумевался дикий пес-падалыцик, недалеко ушедший от своего предка. Шванамукха разрывает труп на части и обеими руками подносит его ко рту. Напряжённый взор её глаз проникает до самых глубин сансары.

На юго-востоке является бледно-жёлтая Гридхрамукха – пишачи «с головой стервятника», символизирующая объекты зрения. Она несёт на плече человеческий труп и держит в руке скелет. В «Сотне преклонений» добавляется, что она вырывает внутренности трупа, подсекая тем самым под корень три «яда».

На юго-западе является тёмно-красная Канкамукха – пишачи «с головой цапли», символизирующая объекты обоняния. В тибетском тексте сказано, что у неё голова «птицы с кремационной площадки» – то есть, по-видимому, какой-то хищной птицы наподобие ворона или грифа. Она несёт на плече человеческую кожу в знак того, что принимает сансару как изначально чистое состояние.

На северо-западе является чёрная Какамукха – пишачи «с головой вороны», символизирующая объекты вкуса. В правой руке она держит меч, а в левой – чашу из черепа, наполненную кровью. Она пожирает сердце и лёгкие. Поедание внутренних органов и питье крови символизируют освобождение «ядов».

На северо-востоке является тёмно-синяя Улумукха – пишачи «с головой совы», символизирующая звук, то есть объект слуха. В правой руке она держит ваджру, а в левой меч, и при этом что-то пожирает. В «Сотне преклонений» даётся другое описание: она держит чашу из черепа и железный крюк, которым выкорчевывает ложные сансарические воззрения.

Все перечисленные до этого божества образуют внутреннюю мандалу нашей изначально чистой природы – скандх, чувств и сознания. Эту мандалу защищают четыре дакини, охраняющие внутренние врата. Это ипостаси вышеописанных четырёх стражниц врат, на сей раз ещё более свирепые и с головами животных. В правой руке каждая из них держит своё отличительное орудие, с помощью которого исполняет свою функцию, а в левой – чашу из черепа, наполненную кровью, символ разгневанности.

В «Практике дхармы» сказано, что эти четыре дакини затворяют врата к четырём разновидностям перерождения и открывают врата к четырём «нерушимым действиям». В «Сотне преклонений» они интерпретируются как олицетворения четырёх «беспредельных состояний сознания». Они несут дозор у границ мандалы, дабы все аспекты отношений с внешним миром преисполнились сострадания, доброты, радости за других и невозмутимости. Эти альтруистические эмоции – основа духовной жизни; без них невозможно ни свершить четыре «нерушимых действия», ни спастись от перерождения.

У восточных врат стоит белая ипостась Анкуши с головой лошади – Дэви с Крюком. [161]161
  В некоторых версиях ее называют «тигроглавой», и этот вариант мы использовали в своем переводе «Тибетской книги мертвых». Но в большинстве ксилографии говорится, что у этой стражницы голова лошади. В тибетском языке эти варианты – rta gdongи stag gdongлегко спутать как на письме, так и в устной речи.


[Закрыть]В правой руке она держит железный крюк (стрекало погонщика слонов), а в левой – чашу из черепа, наполненную кровью. Она символизирует беспредельное сострадание, вытягивающее живых существ из шести миров сансары. Она вершит духовный труд исцеления страданий и болезней, причинённых пятью «ядами».

У южных врат стоит жёлтая ипостась Паши с головой свиньи —Дэви с Петлей. В правой руке у неё петля, а в левой – чаша, наполненная кровью. Она символизирует беспредельную любовь-доброту, улавливающую и связывающую ложные воззрения, которые мешают живым существам осознать истину. Она вершит труд усиления и приумножения всех просветлённых качеств.

У западных врат стоит красная ипостась Шринхалы с головой льва – Дэви с Цепью. В правой руке у неё железная цепь, а в левой – чаша из черепа, наполненная кровью. Она сковывает «яд»невежества и с беспредельной радостью приветствует пробуждение всех живых существ. Она вершит духовный труд привлечения всего необходимого и подчинения всего вредоносного.

У северных врат стоит зелёная ипостась Ганты с головой змеи – Богиня с Колоколом. В правой руке у неё колокол, а в левой – чаша из черепа, наполненная кровью. Она символизирует беспредельную невозмутимость и непредвзятое отношение ко всем живым существам. Она громко звонит в колокол, чтобы подавить все мысли, рождённые пятью «ядами». Сострадательным действием разрушения она высвобождает заточенную энергию «ядов».

Вслед за этими стражницами является свита, занимающая внешний круг мандалы, – двадцать восемь владычиц, или йогини. Они символизируют разнообразные аспекты наших качеств, способностей и действий, в обыденном состоянии исходящие из пяти ядов, но ныне возникающие как спонтанные проявления пробужденной энергии. Этот всеохватный взрыв гневного сострадания озаряет всё наше существо и проникает в каждую его частицу. Двадцать восемь йогини «спонтанно возникают из творческой энергии самосущих образов гневных херук».

В отличие от предыдущих групп богинь, эти йогини названы в тексте только тибетскими именами, однако их достаточно уверенно можно соотнести с санскритскими аналогами. [162]162
  Список двадцати восьми йогини в «Гухьягарбха-тантре »не во всем согласуется с перечнем, приведенным здесь .В нем имена также даются только на тибетском ;половина имен совпадает, еще несколько йогини фигурируют, очевидно, под альтернативными именами, но точно установить соответствия остальных имен не представляется возможным .Гьюрме Дордже в своем переводе приводит санскритские имена двадцати восьми йогини, извлеченные из их мантр, а в комментарии называет их супругами различных индуистских богов .Но многие из этих отождествлений кажутся спорными и не согласуются с индуистскими источниками, поэтому здесь я их не привожу .


[Закрыть]Почти все они фигурируют в составе схожих групп, перечисляемых в главных буддийских тантрах, и большинство из них также присутствуют в числе шестидесяти четырёх йогини индуистской традиции, чьи храмы были культовыми центрами тантризма. [163]163
  См.: Х.Ч. Дас. «Тантризм: Культ йогини» (H. C.Das. Tantricism: A Study of the Yogini Cult. New Dehli, Sterling, 1981).


[Закрыть]Некоторые из них – супруги главных индуистских богов, и любопытно то, что эти богини, больше известные под другими, самостоятельными именами, здесь обозначаются только женской формой имени соответствующего бога. Таким образом, эти йогини связаны с преданиями, в которых богиня выступает как активное проявление принципа, представленного мужским божеством, причём действия её непременно обращены против воплощения зла в том или ином виде. Самые известные из таких богинь – «семь матерей», которые, среди прочих, упоминаются и в «Гухьясамаджа-тантре» и шесть из которых фигурируют в числе йогини гневной мандалы. В индуизме они именуются шакти, т. е. «силой», или «энергией», своих супругов. В буддизме этот термин обычно не употребляется, но отлично согласуется с функциями дакини в данном контексте.