Текст книги "Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых""
Автор книги: Франческа Фримантл
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)
Следующий в движении по часовой стрелке будда в круге мандалы – занимающий место на юге Ратнасамбхава, Рожденный из Драгоценности. Входящее в его имя слово «драгоценность» (ратна)означает, как объясняется в тантрах, бодхичитту, то есть пробужденное сердце и просветлённый ум, «драгоценность всех будд». Род его носит имя Ратна, а символ его (иногда также служащий именем рода) – чинтамани, фигурирующий в индийской мифологии чудесный драгоценный камень, исполняющий желания.
Разновидность знания, выраженная в образе Ратнасамбхавы, – «уравновешивающее знание». Этот термин можно также перевести как «знание тождества», «знание равенства» или «непредвзятое знание». Внутреннее состояние и внешнее окружение всегда отражают друг друга. Ум, пребывающий в покое, понимает, что все явления обладают одной и той же сущностной природой, а потому относится ко всем явлениям одинаково; как внутреннее состояние это можно назвать равновесием, а как отношение ко внешнему миру – непредвзятостью. Тождество вовсе не означает насильственное устранение различий или смешение противоположностей в некое бескачественное нейтральное состояние. Скорее, это «единовкусие» пробужденной природы всего сущего, благодаря которому сансара, с абсолютной точки зрения, ничем не отличается от нирваны. Природу будды невозможно испортить или осквернить, и во всех живых существах она одинакова.
Ратнасамбхава – это чистая сущность скандхи ощущения. Непредвзятость уравновешивает порождаемые этой скандхой противоположности – привязанность и отвращение, наслаждение и боль. Такое умонастроение позволяет принимать и ценить их все как составляющие нашего целостного опыта, не испытывая при этом эмоционального беспокойства. Ощущение драгоценно само по себе: единый вкус жизни и разума заложен в самой природе всех ощущений, и благодаря ему мы можем проникнуть в сокровенный смысл любого ощущения. Вот что в тантрах называется «единовкусием», которое в наивысшей своей форме превращается в состояние великого блаженства.
Цвет рода Ратна – жёлтый или золотой. Во всех культурах золото имеет один и тот же символический смысл: богатство, как материальное, так и духовное. Золотые монеты ассоциируются с материальным благополучием; алхимическое золото – символ духовного совершенства; золотое обручальное кольцо – символ любви и верности; золотые ювелирные украшения уделяют владельцу толику своей красоты и ценности; святость ангелов, святых и божеств обозначается на изображениях золотым нимбом; золотая царская корона олицетворяет державную власть. В природном мире золотой и жёлтый цвета связаны со спелыми плодами и богатым урожаем, с драгоценным янтарем и шафраном, с жирным маслом, сладким мёдом и тёплым солнечным светом.
Время года Ратны – осень, а время суток – от середины утра до полудня. Все плоды земли созрели под лучами южного солнца, и настало время сообща насладиться ими. Трунгпа Ринпоче образно описывает Ратну как исполинский гниющий ствол поваленного дерева: он покрылся грибами, лишайниками, мхами и всходами новых растений; он даёт пищу червям и насекомым; мелкая лесная живность находит в нём приют; клейкая смола сочится из его пор, как янтарь, а кора сходит слоями, обнажая чарующие узоры и сочетания красок. [79]79
См. главу «Пять стилей творческого самовыражения»в книге Чогьяма Трунгпы «Искусство дхармы» (Chogyam Trungpa, Dharma Art, Boston, Shambala,1996,p.82).
[Закрыть]
Ратне соответствует элемент земли. В Индии земля имеет множество имён: Хозяйка Богатства, Подательница Богатства, Чрево Драгоценностей, Обиталище, Опора, Терпеливая. Наша планета – это не просто рудник, полный золота и драгоценных камней, но и, в конечном счёте, источник всего, чем мы владеем. Мать-Земля даёт нам пищу и одежду, кров и всё наше имущество; ко всем своим детям она относится абсолютно непредвзято и наделяет их дарами с равной щедростью.
В свете этих ассоциаций общая картина положительных качеств Ратны производит впечатление неисчерпаемого богатства, щедрости и доброты. Сам же Ратнасамбхава олицетворяет принцип качества всех будд. Качество – это спонтанное проявление атрибутов и сил просветления, полная убеждённость и абсолютная уверенность в существовании пробужденной природы, посредством которой будды способны пробуждать других и вводить их в такое же состояние просветлённости.
Личность типа Ратны притягивает к себе удачу и богатство и способна ценить их и наслаждаться ими в полной мере. Ратна – идеальный тип правителя страны: в древнем мире важнейшей обязанностью царя считалась забота о благополучии всех его подданных. Считается, что именно к этому духовному роду принадлежал Будда Шакьямуни. Он родился царевичем и с детства получал всё, чего только мог пожелать. Ещё при рождении было предсказано, что он станет либо великим царём, либо полностью пробудившимся буддой. Решив отречься от мирской власти и богатства, Шакьямуни проявил тем самым присущую его натуре щедрость: он отказался от возможности приносить своему народу материальные дары, дабы даровать всему миру драгоценную дхарму, освобождающую от всех страданий. Ратнасамбхава воплощает собой совершенную щедрость Будды, что отражено в его характерном жесте дарения: правая рука вытянута перед собой, ладонь раскрыта и обращена вперёд.
Щедрость Ратны проистекает из непоколебимой уверенности в обладании благами. Чтобы приобщиться к этой уверенности, следует отказаться от своих ограниченных представлений о «я» и раскрыться навстречу безграничной силе качеств этого будды, впустив их в свою жизнь (или, точнее, заново открыв их в себе) и осияв ими всё сущее. Благо по определению не может оставаться достоянием одного человека; добродетель, доброта и богатство рода Ратна неотделимы от его щедрости. К этому роду принадлежит бодхисаттва Самантабхадра, имя которого означает «Всеобщее Благо». В сутрах махаяны повествуется о немыслимо щедрых жертвах, которые он принёс всем буддам, дабы осуществилась его великая мечта об освобождении всех разумных существ во всех временах и во всём пространстве. Цель жертвоприношения – не просто в том, чтобы ублаготворить принимающего дар или проявить собственную щедрость, а в том, чтобы установить связь и положить начало обмену энергией между дарителем и принимающим дар. Материальная или духовная жертва, принесённая буддам – воплощённой силе самого добра, – вызывает неизмеримо большую ответную реакцию их адхиштханы, их живого присутствия, изливающегося в мир. Вот почему во многих ритуалах жертвы приносятся с намерением, чтобы они оказались столь же безгранично щедрыми и совершенными, как подношения Самантабхадры.
«Яд», связанный с этим родом, – гордыня, или заносчивость, противоположность непредвзятости и равенства. Всеобъемлющее ощущение бытия, общее для всех живых существ, противостоит замкнутому мирку ограниченного индивидуального «я»; счастье причастности к беспредельному богатству всего мироздания низводится до гордости своими личными владениями и добродетелями. Заносчивость возникает из переоценки своих собственных достоинств и недооценки достоинств других людей. Поскольку сущностное качество рода Ратна – щедрость, человек такого типа может искренне желать другим добра, но желание это проявляется в надменной, покровительственной форме. При этом теряется основополагающее сознание всеобщего равенства, и между дарующим и принимающим дар устанавливаются искажённые, неравноправные отношения. Проявляя щедрость, заносчивый человек лишь унижает других, забывая об их достоинстве и самоуважении. Примерами негативного поведения Ратны могут служить богач, хвастливо разбрасывающийся своими деньгами направо и налево, или хозяин, против воли навязывающий гостям угощение. В эмоциональной сфере щедрость Ратны тоже может превратиться из добродетели в недостаток: такова, к примеру, удушающая собственническая любовь.
Извращённый тип Ратны склонен расширять свои владения за счёт чужих, как если бы земля вдруг попыталась заполнить всё пространство. Гордыня стремится воздвигать самой себе грандиозные памятники, подавляющие своим величием и пышно разукрашенные показными признаками богатства. Чувство тождества, или равенства, напротив, не испытывает ни малейших сомнений в своём существовании и природном достоинстве, а потому не нуждается в том, чтобы производить на других впечатление. Гордыня всегда настороже, всегда готова обороняться, тогда как сознание всеобщего равенства не чувствует угрозы своему существованию и не таит ни против кого злобы.
Нередко корнем гордыни оказывается глубоко затаившийся страх перед бедностью. Одни приносят дары потому, что искренне желают помочь окружающим и доставить им удовольствие; другие же поступают так под влиянием скрытого чувства собственного ничтожества. Некоторые люди копят богатство и собирают коллекции ценных вещей только для того, чтобы отстоять в своих глазах собственную значимость, но в результате это может привести к гордыне и чувству превосходства над другими. В мифах многих народов мира подземные существа показаны обладателями и стражами несметных сокровищ. У людей, связанных с родом Ратна, а следовательно, и с элементом земли, страсть к накопительству нередко идёт рука об руку со щедростью. В духовной сфере они нередко впадают в состояние, которое Трунгпа Ринпоче называл «духовным материализмом»: стремятся посетить как можно больше знаменитых учителей и получить как можно больше благословений и похвал или наставлений в различных практиках, которыми не собираются заниматься всерьёз.
Размышление об «уравновешивающем знании» – лекарство от всех крайностей, в которые может впасть личность типа Ратны. Оно помогает установить равновесие и гармонию; мудрость его учит нас распознавать врождённый потенциал просветления во всех живых существах, благодаря чему для нас становится невозможным отказывать им в уважении только из-за того, что они на нас не похожи. Глубокое чувство всеобщего тождества порождает в нас способность искренне сострадать и сочувствовать другим существам, какими бы чуждыми нам они ни казались. Постепенно мы перестаём придавать значение эмоциональным реакциям симпатии и антипатии, и на месте их расцветает непредвзятая и всеобъемлющая любовь. А внутреннее равновесие рождается из понимания того, что все существа – счастливые и несчастные, довольные и недовольные, богатые и бедные – независимо от обстоятельств располагают одинаковыми возможностями достичь просветления. Осознав всё это, мы открываем дорогу к проявлению духовных качеств элемента земли. Опираясь на твёрдое, уравновешенное основание и преисполнившись непоколебимой уверенности и чувства полной защищённости, пробужденная личность типа Ратны способна служить другим неисчерпаемым кладезем духовных сокровищ, не поддаваясь при этом ни гордыне, ни собственническим чувствам.
АМИТАБХАВ западной точке мандалы восседает Амитабха – Будда Безграничного Света, владыка рода Падма, что означает «Лотос». Все, относящееся к этому роду, окрашено в красный цвет. Лучезарное сияние Амитабхи, подобное зареву заката, выражает абсолютную любовь и сострадание, присущие пробужденному состоянию; символ этого рода – красный лотос, элемент – огонь, а «яд», который надлежит преобразовать в любовь, – всепоглощающий жар страсти.
Любопытно, что слово рага, которым на санскрите именуется этот «яд», в своём основном значении переводится как «цвет», в первую очередь – «красный цвет». Кроме того, им обозначается один из музыкальных ладов (ведь музыка лучше прочих искусств способна передавать всевозможные «цвета» и оттенки эмоций). И, наконец, это же слово может переводиться как «любовь», «похоть», «желание» или «страсть». Все эти взаимосвязанные значения ясно указывают на то, что данному роду присущи эмоциональность и страстность. В позитивном варианте личность типа Падмы исполнена душевного тепла и энтузиазма, любви и симпатии к людям; она сексуально привлекательна, чувственна и притягательна, ценит красоту и чувственные удовольствия, но при этом от природы склонна к состраданию, способна чувствовать чужую боль и стремится заключить весь мир в свои объятия. Энергия Падмы порождает все радости жизни; она романтична, поэтична, музыкальна и артистична; она побуждает людей вносить красоту в своё окружение, украшать свои жилища и разбивать прекрасные сады. Влюблённые озаряют мир вокруг себя сиянием Падмы. Энергия Падмы присутствует не только в эротической любви: сияние Падмы исходит, например, и от матери с младенцем, и от человека, ухаживающего за больным другом. У религиозных людей это качество проявляется в форме глубокой набожности.
В негативном варианте тип Падмы принимает форму алчности и захватнических устремлений, подобно жадному пламени, пожирающему всё без разбора. Человек этого типа неумерен в своих желаниях и не понимает, когда следует остановиться. К людям и вещам он относится по-собственнически. В личных отношениях такой человек может быть чересчур эмоциональным, сентиментальным и привязчивым. В другом варианте личность типа Падмы опьяняется собственной соблазнительностью и привлекает к себе влюблённых только для того, чтобы злоупотребить их чувствами или извлечь из них какую-то пользу, а затем бросить. Если Ратна склонна расширяться и заполонять всё вокруг, то Падма, напротив, притягивает к себе и всасывает всё окружающее.
Восхищение чувственными радостями и красотой с лёгкостью может выродиться в сибаритство. С другой стороны, человеку типа Падмы бывает трудно рассмотреть истинную суть за внешней привлекательностью. Качества Амитабхи делают членов его рода чрезвычайно любознательными и внимательными ко всем мелочам жизни; но, удовлетворив первое любопытство, они нередко теряют интерес к предмету и не пытаются проникнуть в его истинный смысл. Иногда таких людей глубоко волнует и вдохновляет красота религиозного искусства и ритуалов, но им кажется, что этого вполне достаточно, и понять подлинный духовный смысл религиозных церемоний им так и не удаётся. Они склонны придавать значение только поверхностному блеску и, вместе с тем, способны с успехом игнорировать всё неприятное.
Время суток Падмы – вечер, когда мир окрашивается багряным закатным светом, а мысли обретают романтический оттенок. Это время, когда люди отдыхают в кругу семьи, когда друзья собираются для совместных развлечений, а влюблённые приходят на свидания. Время года Падмы – весна во всей её соблазнительной юной красе, со всеми её щедрыми обещаниями. Пережив суровую зиму, природа вновь становится приветливой и ласковой. В индийской мифологии бог весны – вечный спутник бога любви; у него всегда наготове идеальная сцена для романтических встреч – напоенный благоуханием весенний сад, полный цветов и поющих птиц.
Страстное желание и привязанность считаются в буддизме самыми могучими из числа сил, что жизнь за жизнью приковывают нас к сансаре. Однако питающая их энергия – это также движущая сила любви, сострадания и стремления к просветлению. Энергия страсти – это источник всей жизни, огонь жизни. Огонь не только обжигает, но и дарит тепло, поддерживающее нашу жизнь, и свет, озаряющий нам дорогу. Без желания и страсти не было бы ничего. В «яд» их превращает всё та же вечная проблема – привязанность к идее неизменного и постоянного «я». При внимательном рассмотрении качеств рода Падма становится совершенно ясно, что просто отвергнуть «пять ядов» невозможно – их следует преобразовать в знание и мудрость путём постижения их истинной природы.
Знание, олицетворённое Амитабхой, в англоязычной литературе обычно именуется «способностью различать» (discrimination). Такой перевод мне никогда не нравился; я предпочитаю вариант «исследовательское знание», хотя, как мы увидим, он тоже не в полной мере передаёт смысл санскритского термина пратьявекшана-джняна(и соответствующего тибетского – so sor rtogs pa'i ye shes). «Пратья-векшана» – очень интересное слово, и проникнуть в его смысл нам помогут некоторые связанные с ним ассоциации. Рассмотрим сначала, как этот тип знания проявляется на практике, а затем вернёмся к его названию.
Разновидность знания, воплощённая в Амитабхе, дополняет типы знания, соответствующие Акшобхье и Ратнасамбхаве. Прежде всего пробужденное сознание воспринимает всё сущее в великом зеркале одновременно как пустоту и явление; затем оно ощущает основополагающее «единовкусие» всего сущего; а затем начинает рассматривать в деталях разнообразные, не похожие друг на друга сущности отдельных предметов и живых существ. В обыденной жизни этот тип знания позволяет и отличать одну вещь от другой, и рассматривать каждую из них как равноправную. Он связан со скандхой восприятия, благодаря которой мы можем распознавать, называть и запоминать все объекты, воспринимаемые органами чувств. Этот тип знания – признание многообразия в единстве. У будд и бодхисаттв он проявляется как мудрость, позволяющая им понимать точку зрения различных живых существ, чтобы помочь каждому отдельному существу выбрать тот способ, который наилучшим образом соответствует его характеру и склонностям.
Возвращаясь к санскритскому названию этого типа знания, обратим внимание на то, что слово «пратьявекшана» состоит из трёх элементов: прати + ава + икшана. В элементе «икшана» содержится базовое значение слова – «смотреть» и «видеть». Префикс «ава» означает «вниз»; он не столько придаёт слову буквальное значение «смотреть вниз», сколько указывает на то, что здесь подразумевается видение высшего порядка. Префикс «прати» – сложный и многозначный. Он обозначает движение по направлению к объекту, приближение к нему и пребывание в его присутствии, но также и движение в обратном направлении, возвратное движение. Иногда он используется в значении «каждый, любой»; в данном случае, исходя из грамматических обстоятельств, последнее представляется маловероятным, хотя не исключено, что на ассоциативном уровне и это значение присутствует. Тибетские же переводчики почти неизменно понимали «прати» именно в значении движения в обратном направлении; так они поступили и здесь, подчеркнув тем самым идею восприятия отдельных объектов.
Соединив эти три элемента, мы увидим, что слово в целом может пониматься в нескольких различных, но взаимосвязанных значениях. Во-первых, оно заключает в себе идею бдительности и внимания. Префикс «прати» в значении движения вперёд и назад нередко обозначает взаимность (как в случае отражения в зеркале, отвечающим взглядом на наш взгляд) или многократное повторение (как постоянное возвращение мысли к одному и тому же предмету). Эти значения воспроизведены и в палийском эквиваленте термина – пакчавекхана, что означает «размышление и созерцание». К этой идее, очевидно, подводит сам образ Амитабхи. Этот будда изображается сидящим в медитации, с руками, сложенными на коленях, и полуприкрытыми глазами. Он словно вглядывается в объект созерцания и достигает глубокого внутреннего прозрения. В той же позе изображается Шакьямуни, сидящий под деревом бодхи в состоянии самадхи перед тем, как достичь окончательного пробуждения.
Во-вторых, идея бдительности и внимания может трактоваться расширительно – как забота, присмотр и уход за кем-либо. Эмоциональное содержание этих понятий – участие и признательность. Таким образом, «пратьявекшана» может означать также предупредительность, уважение и почтение. Разумеется, мы не можем с уверенностью утверждать, что индийские буддисты, вводя этот термин, подразумевали все эти ассоциации, – тем более что в тибетском переводе эти значения не отражены; однако такие ассоциации прекрасно согласуются с качествами рода Падма – состраданием и заботой. Очень важен в связи с этим заложенный в элементе «прати» смысл приближения к объекту. Отличительная черта рода Падма – стремление лицом к лицу взаимодействовать со всеми явлениями жизни. Члены этого рода никогда не отворачиваются от мира и не отвергают возможностей, даруемых чувственным восприятием.
В-третьих, в современных индийских языках слово «пратьявекшана» употребляется в значениях, связанных, прежде всего, с «исследовательскими» понятиями любопытства и любознательности. Оно означает «исследование», «расследование», «изучение», «изыскание» и т. п., и все эти понятия восходят к основному значению слова – «внимательное рассмотрение». Очевидным образом, этот смысл присутствует и в понятии различения, подразумевающем исследование различий между разнообразными объектами. Но смысл английского слова «discrimination» не сводится к простому акту различения: он включает в себя также идеи сравнения и вынесения суждений. В случае же с санскритским термином речь идёт не о суждениях и предпочтениях, не о выборе одних предметов и отказе от других, а только об осознании и признании разнообразия. В каком-то смысле можно сказать даже, что знание этого типа не делает никаких различий между предметами, так как в основе его лежит непредвзятая и безусловная любовь ко всему сущему. Кроме того, не следует забывать, что мы говорим о разновидности джняны – недвойственного высшего знания, интуитивного и внепонятийного. Поэтому перевод термина «пратьявекшана» как «различение», на мой взгляд, неадекватен и даже, в известной мере, ошибочен.
Из традиционных истолкований этого термина с очевидностью следует, что им обозначается просветлённое осознание индивидуальности. Иногда его переводят как «распознавание» (discernment)и «отличение» (distinguishing), но мне представляется, что смысл его значительно глубже. Не исключено, что он содержит в себе одновременно все многообразные ассоциации, на которые наводит нас санскритское слово, то есть этот термин включает не только способность отличать одни объекты восприятия от других, но и, что гораздо важнее, способность глубоко проникать в смысл каждого из этих объектов, признавать и ценить его уникальные свойства и погружаться в самую его сущность с любовью и пониманием. К сожалению, кратко передать все эти значения не представляется возможным – точно так же не нашлось этому термину адекватного эквивалента и в тибетском языке. Предложенный мною вариант «исследовательское знание» также не вполне адекватен, но, надеюсь, не столь ошибочен, как «различение». По крайней мере, он подразумевает пристальное рассмотрение сущности вещей и внимание к индивидуальным особенностям.
«Исследовательское знание» помогает преобразовать и очистить захватническую природу «яда» страсти. В самой грубой своей форме страсть – это просто стремление к обладанию. При виде всех многообразных объектов удовольствия она, не проводя между ними различий, немедленно пытается ими завладеть. Пробужденное же сознание при виде этих объектов не поддаётся вожделению, а внимательно изучает их, отдаёт должное их индивидуальным особенностям и наслаждается ими, не привязываясь. Как только мы позволяем людям и вещам просто быть такими, как они есть, и перестаём думать о том, как бы завладеть ими или подчинить своему контролю, они тотчас предстают перед нами в ином свете, оказываясь ещё более удивительными, интересными и приятными. Желание и привязанность коренятся в двойственности, но питаются стремлением к единству и страстной мечтой о преодолении одиночества, на которое обрекают нас отчуждённость и разделённость. «Исследовательское знание», напротив, рождается из недвойственности, а потому позволяет нам спокойно наслаждаться мнимой разделённостью и играть свою роль во всеобщем танце многообразия со всеми его бесчисленными формами и свойствами. Очищенная прозрением, импульсивность страсти превращается в искренний интерес и участие; избавившись от тяги к присвоению, страсть становится по-настоящему восприимчивой и преисполняется сочувствия. Желание преображается в любовь, а страсть – в сострадание.
Без желания и страсти мы не могли бы ни стремиться к просветлению, ни исполнять дхарму; без них стало бы невозможным распространение дхармы. Амитабха символизирует священную речь будд – речь, которая неизменно правдива. Он сам и есть воплощённая дхарма: Дхарма – одно из имён, которыми иногда называют его род. Общение рождается из страсти, из тяги к другим людям, из взаимодействия между людьми. Личность типа Падмы обладает исключительными способностями к общению. Как для всех нас притягательно тепло огня, так и качества этого рода чрезвычайно привлекательны для всех людей. Пожалуй, Амитабха – самый известный и популярный из будд в Тибете и на Дальнем Востоке. К его роду принадлежит Авалокитешвара, Бодхисаттва Сострадания, которому под разными именами поклоняются с глубоким благоговением повсюду, где распространён буддизм. А Падмакара, Лотосорождённый, – непосредственное воплощение Амитабхи. В его личности проявились в совершенстве присущие роду Падма сострадание и дар общения, осиянные безграничным светом дхармы, заключённым в самом имени будды Амитабхи.
